— Северус Снейп! Я вынуждена настаивать! — Минерва МакГонагалл, директор Хогвартса, грозно возвышалась над сидящим в кресле зельеваром.

Снейп, обложившись со всех сторон подушками, бледнел, страдал и временами с притворной печалью вздыхал. У него болел зуб. И всю щеку раздуло. А жестокая МакГонагалл мало того что явилась не вовремя, так еще и имела наглость на чем-то настаивать. От колдомедицинского вмешательства Снейп сразу же наотрез отказался, а необходимое зелье сварил себе сам. Только не принимал его пока, но МакГонагалл об этом знать не стоило.

— Я не буду преподавать Зелья в этой группе! У меня вот, — он ткнул в сторону перевязанной щеки. — Зуб болит. Я беру больничный.

МакГонагалл тут же зашипела рассерженной кошкой. Потом, немного успокоившись, спросила:

— И надолго?

— До конца учебного года!

— Но на дворе только ноябрь!

— Именно, — Снейп смело вскинул глаза и сразу наткнулся на разъяренный взгляд директрисы. Застонал и поспешно прикрылся подушкой. На всякий случай.

— Помфри быстро справится с твоей проблемой, Северус. Ну что за чудачества? — МакГонагалл и не думала сдаваться.

— Нет.

— Северус, это уже даже не смешно, — встряла стоящая рядом Гермиона Снейп. — Они всего лишь первокурсники. Не съедят же они тебя!

— Всего лишь? Да это зарвавшаяся банда малолетних преступников! Первогодки с Гриффиндора! Вы смерти моей хотите?

— Профессор Снейп, вы же прекрасно знаете, что после того, как самолично выжили из Хогвартса профессора Слагхорна, зельевар здесь остался только один — вы! — возмутилась директриса, расхаживая туда-сюда и в отчаянье заламывая руки.

— И что с того?

— Дети должны учиться. Как они будут сдавать СОВ?

— Надеюсь, без моего участия.

— Северус, никто кроме тебя не сможет объяснить первогодкам, как важны Зелья! — попыталась урезонить супруга Гермиона. В ответ ей достался мрачный и предупреждающий взгляд. Она поджала губы и замолчала.

— Я вообще не понимаю, как вы, Минерва, допустили, чтобы все эти… так называемые дети оказались в Гриффиндоре? Неужели трудно было распределить их по разным факультетам? Не-ет, вы как специально собрали их всех в одном месте! Это ваша месть, что ли?

— Но Северус! Распределяю не я, а Шляпа. Кому, как не вам, знать, что…

— Нет, определенно, это какой-то заговор: Малфой, Поттер, тройняшки Уизли, сынок полоумной Лавгуд и — что хуже всего! — близнецы Лонгботтом! Их родители, наверно, сговорились, рожая всех своих отпрысков в один год. Я не стану вести зелья в этой группе! Хоть увольняйте.

— Но профессор Снейп!

— Нет, нет и еще раз нет! Отчислите их! Найдите причину — и вышвырните. Пусть учатся где угодно: в Шармбаттоне, в Дурмстранге — лишь бы не здесь!

— Как декан Гриффиндора обещаю, что с ними больше не будет проблем. Я…

— Ну конечно! Так я и поверил, — перебил Гермиону Снейп. — Эти… «дети» учатся всего два месяца, а уже умудрились три раза взорвать кабинет зельеварения, развалить все западное крыло замка, разрушить акведук, перебить всю алхимическую утварь, отравить Миссис Норрис, запугать Пивза, где-то подобрать и притащить в Хогвартс птенца феникса, приманить зазывными чарами двух смертофалдов... Мне продолжить список?

— Они пообещали, что этого больше не повторится.

Снейп скептически скривился, охнул, вспомнив про зуб, и снова схватился за больную щеку.

— Вы же видите, что я не в состоянии.

— Помфри, Северус. Пара врачебных заклинаний и… — МакГонагалл попыталась снова грозно нависнуть над ним, но заметила хмуро сведенные брови — и передумала.

— Только через мой труп, — взвился Снейп.

МакГонагалл беспомощно глянула на Гермиону и прошептала:

— Милая, вся надежда только на тебя.

Гермиона нахмурилась, закусила губу и прошагала к шкафу у дальней стены. Повозилась там со склянками и вернулась назад, такая же мрачная и решительная.

Снейп наблюдал за ее перемещениями, не скрывая своего злорадства и не выказывая никаких опасений.

— Спасение Гриффиндора — дело рук самого Гриффиндора, — съязвил он из-под подушек, готовый показать язык, но раздувшаяся щека помешала ему это сделать. Он досадливо поморщился.

— Госпожа директор, я это делаю только из… уважения лично к вам и… — договаривать Гермиона не стала, многозначительно скосив глаза в сторону Снейпа. Затем пребольно дернула его за шевелюру, добавила в зелье пару волосков и, скривившись, выпила.

Пока ее тело преображалось — рост увеличивался, лицо вытягивалось, нос удлинялся, приобретая характерную горбинку, — МакГонагалл осуждающе качала головой, испепеляя строптивого зельевара взглядом.

— Но учтите, — сказала Гермиона уже изменившимся голосом, умело имитируя язвительные интонации Северуса Снейпа, Ужасного и Неподкупного Зельевара всея Хогвартса, — я буду вести Зелья под обороткой только в этой группе и больше ни у кого! А еще я хочу дополнительную неделю к своему отпуску!

Минерва МакГонагалл не слишком охотно кивнула и еще раз недовольно глянула на Снейпа.

Уже в дверях она обернулась:

— И прекратите, наконец, подкармливать моего феникса! Он скоро лопнет от обжорства!

Снейп на этих словах злорадно хихикнул, с интересом наблюдая, как любимая супруга путается в его черной мантии. До начала занятий оставалось пять минут.

— Я же предупреждал тебя, дорогая, — проворковал он, мигом позабыв о своем недуге, — сладости птицам противопоказаны, тем более сушеный зефир.

— Подкармливать прекратите оба! — рявкнула МакГонагалл, распахивая дверь. — Даже орехами. И тем более — лимонными дольками. Вас, профессор Снейп, это касается в первую очередь! Феникс мой уже не символ Хогвартса получается, а какой-то страдающий ожиреньем гигантский красный пингвин! Он так скоро и летать разучится. Все приходится контролировать самой… Буквально все!..