Здравствуйте.

Меня зовут Драко Люциус Малфой. Мне двадцать лет.

И я в полном дерьме.

Это, конечно, образно, но, если не особо вдаваться в подробности и опустить некоторые детали моего нынешнего положения, то получится именно эта фраза.

Все началось двадцать пятого декабря. В Рождественскую ночь… Хотя, если подумать, все началось, когда какой-то одинокой, дурно пахнущей старой деве-волшебнице — я абсолютно уверен, что это была женщина - в голову пришла «гениальная» идея создания Амортенции.

По-моему, это зелье давно пора запретить законом.Я уже написал прошение в Министерство, но эта зануда Аскхарт отклонила его, как, впрочем, и все предыдущие мои заявления и прошения. Уверен, что из принципа. Я же долбаный сын долбаной правой руки долбаного Волдеморта. Я же обезоружил и чуть не убил великого Дамблдора. Хотя все они должны сказать мне «спасибо», ведь если бы Дамблдора тогда обезоружил не я, — я бы все равно не смог его убить, так что оставьте свои претензии при себе, —Поттеру не удалось бы убить Волдеморта.

Вообще, если хорошо подумать, то все становится на свои места. Мерлин, я начинаю говорить как Грейнджер!

Кстати о Грейнджер. Я в неё влюблен.

Ну вот. Теперь, когда я вам в этом признался, вы, скорее всего, захотите услышать историю от начала до конца. Проще, конечно же, просто передать вам свои воспоминания, но я не стану этого делать, потому что уверен - кто-нибудь из вас точно проболтается Рите Скиттер, и тогда моя семья будет опозорена окончательно.

Честно говоря, на Малфоев вылили достаточно помоев после окончания войны. Когда в июле начались массовые суды над Пожирателями, мой отец был первым, кого посадили на стул, заковав волшебными цепями. Суд длился ровно тридцать минут. Ему даже не позволили нанять адвоката.

Я вовсе не жалею Люциуса и не скучаю по отцу, и, наверное, он заслужил всё это, но...

Ничего не изменилось, знаете. Другие времена, другая власть, мирное время. Но от Министерства несет гнилью, также как во времена Грин-Де-Вальда и времена Волдеморта.

Что-то я совсем отклонился от топика. Вряд ли вам интересны мои философские рассуждения на вечные темы. Но, когда вам двадцать лет и вы по уши влюблены в лохматую невыносимую заучку...

Так вот, все началось в Рождественскую ночь. В Министерстве устроили приём. Чтобы вы хоть на минутку представили себе его масштабы, предлагаю посмотреть один из тех бразильских карнавалов, когда куча раскрашенных людей с перьями, торчащими из одного интересного места, разъезжают по городу, напиваясь все больше и больше. Приём в Министерстве раз в десять превзошел бы любой из этих маскарадов и по количеству выпитого, и по количеству перьев на костюмах людей.

Естественно, меня туда не пригласили.

Знаете, я даже не расстроился, потому что: а) я ненавижу Рождество; б) я ненавижу Рождество в Министерстве. Но когда Поттер нежданно-негаданно решил пригласить меня провести этот вечер в теплой компании «старой гвардии», я просто не мог отказаться.

Чтобы вы не питали ложных надежд, скажу, что я согласился вовсе не из-за того, что вдруг изменился за лето и стал маменькиным сыночком, раскаявшимся в своих грехах. Вовсе нет. Просто, не смотря на то, что я жутко благодарен Поттеру и компании за победу, я все же на дух не выношу Золотую Троицу и никогда не пропустил бы возможности поиздеваться над ними.

Как оказалось, я глубоко ошибался, думая, что я единственный, кто до сих пор не собирается доставать белый флаг.

Это, знаете ли, проблема всех гениев — мы никогда не думаем, что кто-то в этом мире может быть столь же умен, как и мы. По крайней мере, когда гений ещё и непроходимый засранец, то он исключает наличие мозгов у других людей.

Это было моей роковой ошибкой.

Поттер пригласил меня на Площадь Гриммо - в их с Пэнси дом. Честно говоря, я до сих пор не верю, что Пэнси была в здравом уме, когда выходила замуж. Парень он неплохой — да, я это сказал, вы не ослышались, - но, учитывая его уникальную способность притягивать приключения на свою голову...

А Блейз? Знаете, кого выбрал это взбалмошный итальянец? Ни за что не поверите.

Полумну Лавгуд. Нет, вы только подумайте, Полумну Лавгуд. Ту самую Полумну Лавгуд, которая носила дурацкие безвкусные серьги и читала абсурдные газеты. Ту самую Полумну Лавгуд, над которой мы посмеивались, втихаря стаскивая её кеды и развешивая их по всей школе.

Конечно, если учесть, что я умудрился влюбиться в Грейнджер...

Ладно, согласен - на моем фоне Блейз абсолютно нормальный

Так вот. На импровизированном приеме в Доме на площади Гриммо меня и опоили Амортенцией. Не знаю, откуда они узнали, что для меня она пахнет вишней и свежей карамелью, но эти... Эти прекрасные люди подлили её в мой кусок рождественского вишневого пирога, который, кстати, приготовила Грейнджер, и, к слову, он получился отменно.

Буквально через полчаса я начал клевать носом и чуть не упал лицом в тарелку с пудингом. Когда ко мне подбежала взволнованная Грейнджер, спрашивая, все ли в порядке, начался кошмар

Я не буду рассказывать вам, что я вытворял под действием зелья, но Блейз ещё долго будет смеяться над тем, как я делал Грейнджер предложение, держа в руках один из пончиков миссис Уизли. И над тем, как я признавался ей в любви на трех языках. Или над тем, как я взял её на руки, но из-за слабости, вызванной зельем, уронил её.

Но, знаете, весь драматизм не в том, что зелье приготовила и подлила мне именно Грейнджер, и даже не в том, что на следующий день все газеты пестрили нашими колдографиями, любезно присланными Джинни Уизли в редакции Ежедневного Пророка и остальных газет.

Несмотря на то, что Грейнджер меня опозорила, и действие зелья давно прошло, я влюблен в неё.

Это бессмысленно. Это так чертовски бессмысленно, что мне даже не смешно.

Из всех созданий женского пола я выбрал именно Грейнджер. Именно Грейнджер — лохматую, нелепую, неженственную. Я выбрал именно Грейнджер, именно эту гарпию, что портила мне кровь во время обучения, что сто раз била прямо в сердце и доводила до белого каления.

Я влюбился в ту самую Грейнджер, которая вызубрила по меньшей мере сто учебников и провела четверть своей жизни в библиотеке.

Я влюбился в ту самую Гренйджер, которая меня никогда не полюбит.

Здравствуйте.

Меня зовут Драко Люциус Малфой. Мне двадцать лет.

И я в полном дерьме.