Человек в чёрном пальто пристально всматривался в витрину магазина. Он поднял воротник, чтобы хоть немного защититься от холодного ветра и мерзкого моросящего дождя, нахмурился. При всей серости и угрюмости лондонских осенних улиц, хотя из окон магазина лился мягкий теплый свет — идти туда не хотелось.

Столица всегда жила своей жизнью. Октябрь уже вовсю хозяйничал на улицах города: моросил дождь и тяжёлые серые тучи грузно нависали над крышами невысоких домов. Каменные стены жались друг к дружке, и все здания казались мокрыми нахохлившимися воробьями, угрюмо зыркающими вокруг. Мимо пробегали люди, укрывшись большими зонтами, словно щитами, неслись куда-то по своим делам: постукивали каблуки по мощеной дороге. Быстро пролетали автомобили, не обращая внимания на пешеходов. Город жил своей жизнью, город глубоко вдыхал в себя тяжёлый влажный воздух и даже не замечал высокого молодого человека в чёрном пальто, остановившегося на тротуаре одной из его улиц.

Но человек был. Он стоял под дождём, хмурый и задумчивый, всматривался в витрину магазинчика и не доставал зонт. Он застыл, как каменная статуя, неестественно прямо держа спину, и с каждым прошедшим мгновением хмурился всё больше. Если бы кто-нибудь из прохожих всё-таки оторвался от созерцания своих туфель и луж у себя под ногами и обратил на него внимание — он бы обязательно заметил, что в душе у человека идет какая-та борьба — не зря ведь у столь молодого юноши такое напряжённое выражение лица и сосредоточенный взгляд.

Но прохожие безразлично неслись мимо, кляня про себя мокрые ноги, порывистый ветер и неудобные зонты. Молодой человек глубоко вдохнул и, наконец, сдвинулся с места — решительно пересек узкую улочку и открыл дверь магазина.

Драко Малфою двадцать лет и, видит Мерлин, он бы и носа своего не сунул в маггловский Лондон, если б не обстоятельства.

А обстоятельства гнали в спину, дышали в затылок страхом и холодом. За два последних года в его жизни изменилось если не всё, то многое… и далеко не все перемены можно было оценить как «к лучшему». Сразу после победы отец спешно скрылся за границей, успев лишь поцеловать жену на прощание и бросить испуганному восемнадцатилетнему сыну что-то вроде «держись», «теперь ты у руля» и традиционное «не опозорь честь семьи». Было странно и смешно слышать столь высокопарные слова от неопрятного, нервного человека, судорожно сжимавшего в руке портключ в неизвестность.

А после того, как Люциус — Драко уже не находил в себе сил назвать его отцом — исчез, началась форменная пытка.

Драко судили. Пусть. Его маму судили! Процесс за процессом, слушание за слушанием — едкие вопросы и снисходительные взгляды, препирания суда присяжных, показания как всегда решительного Поттера. Оправдание — словно гора с плеч, чувство лёгкости и несказанной радости, но: ровно до того момента, пока Председатель Визенгамота не озвучил условия. Счета Малфоев арестовали, официально — до полного окончания следствия. Но следствие тянулось та-ак медленно и за два года продвинулось на такую малость, что Драко уже перестал надеяться добраться до своих денег в ближайшее десятилетие. Наличные средства были жёстко ограничены, дорога в Гринготтс — заказана, в мэноре плакала смертельно уставшая мать, а Драко метался по всему магическому Лондону в поисках работы. И гнали его — отовсюду. Кривили брезгливо губы, отводили взгляд, ссылались на чрезвычайную занятость, но ответ всегда был один и тот же — места для бывшего Пожирателя смерти не находилось даже в самой захудалой торговой лавке.

Оставшиеся деньги таяли слишком быстро. Первый год ещё можно было держаться более-менее достойно, делая хорошую мину при плохой игре. Но после... поместье начало приходить в упадок. Ему необходим был уход — постоянный и серьезный уход, а на это нужны были средства. В Министерстве уже вовсю разошлась грязнокровка Грейнджер и, согласно её нововведениям, за выполненную работу следовало платить даже эльфам-домовикам. Драко злился и пил, мыкался по Лондону и вновь и вновь просматривал лихорадочно «Пророк» в поисках вакансий, но, куда бы ни пришел — натыкался на закрытые двери.

Два дня тому назад из мэнора ушла последняя домовуха. Старая Дипси держалась до последнего, её привязанность семье поражала, но даже она перешла на службу в Хогвартс — невозможно и пытаться делать всю работу в огромном поместье в одиночку, да, к тому же, не получая ни гроша вознаграждения.

Теперь у Драко не было иного выхода — только наступить себе на горло, выбрать в поместье несколько реликвий и податься в маггловский антикварный магазин в надежде выручить немного денег. Курс фунта стерлинга к галлеону радовал, в случае удачи можно было рассчитывать на несколько недель нормального питания и даже жалование для двух эльфов.

Драко не случайно выбрал именно этот магазин. «Антикварная лавка «Томпсон и сыновья» находилась в относительно тихом районе Лондона, заправлял в ней пожилой и грузный мистер Томпсон, однако никаких сыновей при нём не было. Зато была девчонка.

Она приходила четыре раза в неделю по вечерам и сменяла старого хозяина за прилавком. Невысокая, худенькая и сероглазая, в вечных этих маггловских потёртых синих штанах, как их там — …джинсах? — в клетчатых рубашках и картузе, под которым прятала тяжелые светлые волосы. Она вбегала в антикварный магазинчик, расцеловывала старика Томпсона в обе щеки и отправляла его домой отдыхать.

Магазин был в её распоряжении приблизительно четыре часа. В большинстве случаев — она что-то читала, какие-то огромные альбомы с фотографиями и иллюстрациями, разговаривала с большим рыжим желтоглазым котом, который жил там же, беседовала с посетителями. Девчонка была молода, простодушна и немного наивна, продать ей реликвии из древнего магического поместья наверняка много проще, чем опытному старику-антиквару. И Драко решился.

Над дверью негромко звякнул маленький колокольчик, оповещая о посетителе. Девчонка оторвала взгляд от очередного альбома и улыбнулась новому клиенту.

Драко осмотрелся вокруг. Магазин был маленьким, даже крохотным, состоял он всего лишь из одной комнаты, полностью заваленной предметами старины. Картины и картинки, чаши и чашечки, статуи и статуэтки... Всё доступное пространство было завалено ткаными гобеленами, подушками, тарелями, бюстами каких-то важных деятелей, толстыми книгами с пожелтевшими от времени страницами, столовыми приборами, массивными пепельницами, необычными мундштуками, коллекциями дамских украшений, изящными подсвечниками, коваными люстрами, шкатулками с монетами разных стран и эпох — Драко с удивлением заметил в одной из них блеснувший золотом галлеон — портретами надменных мужчин и некрасивых женщин, тяжёлыми рамами, часами с резными корпусами, запыленными зеркалами... Чего здесь только не было! В углу примостились плетеное кресло-качалка и большой чёрный рояль. И пахло в магазине тепло и странно — имбирём, цитрусовыми, средством для полировки дерева, пылью и стариной.

А ещё в лавке играло радио, и безгранично грустный мужской голос тихо рассказывал что-то о том, что …i don't care if it hurts, i want to have control. Музыка звучала грустно и легко, она плыла помещением и отзывалась едва заметным трепетом где-то в груди.

— Я могу вам чем-то помочь? — вновь улыбнулась девчонка-продавщица, вставая за прилавок и пытаясь напустить на себя жутко профессиональный вид. У неё была искренняя улыбка и Драко даже не пришлось делать над собой усилие, чтобы улыбнуться в ответ.

— Можете, — ответил он и сделал несколько шагов, пробираясь среди груд вещей к ней. — У меня есть кое-что, что может вас заинтересовать.

Драко вынул из внутреннего кармана пальто три реликвии, бережно завернутые каждая по отдельности в тёмно-коричневую оберточную бумагу, специально купленную вчера в маггловском канцелярском магазине. Тяжёлая круглая нефритовая табакерка с картой мира на крышке, грубый серебряный перстень, украшенный резным изображением дракона — венгерской хвостороги, и серебряный же кинжал в кожаных ножнах. Его Драко положил отдельно, едва сдержавшись, чтобы не поморщиться от отвращения.

— Бабушка моя умерла полгода назад. Разбирали с мамой барахло всякое в её доме, наткнулись на это. Это древние семейные реликвии. Табакерка привезена еще прапрадедом из Китая, был он там в командировке по поручению Министерства, налаживал... международные отношения.

Продавщица направила свет от настольной лампы на артефакты, взяла в руки табакерку и начала пристально её разглядывать.

— Вам экспертную оценку провести? Я, конечно, не мистер Томпсон, но кое-что сказать могу. Китай, XVIII век, нефрит с вкраплениями горного хрусталя, крышка обработана латунью, роспись сделана традиционным для китайских мастеров напаиванием тонкой проволоки...

— ... а ячейки залиты разноцветной эмалью, — улыбнулся Драко, поймав в ответ удивленный взгляд.

— Вы разбираетесь в искусстве?

— Только относительно вещей, принадлежащих моей семье.

Она заинтересованно посмотрела на Драко, сдув с лица непослушный локон светлых волос.

— А вашей семье принадлежит много произведений искусства?

— О, сущая малость. Два полотна Рембрандта вчера перевесил из малой гостиной в каминный зал, — она звонко засмеялась, и Драко тоже улыбнулся шутке — мама бы в жизни не позволила перевешивать «Двух павлинов».

— Так что же вам от меня нужно? — простодушно спросила девчонка, утерев слёзы смеха из уголков глаз.

— Я хотел бы это продать.

— Продать? Вы шутите? — она даже застыла на мгновение от неожиданности. — Мне кажется, семья для вас очень много значит! Разве не жаль расставаться с фамильными реликвиями?

— Из вас получится не очень хороший антиквар, — грустно улыбнулся Драко, — раз вам предлагают очень выгодную сделку, а вы пытаетесь отговорить покупателя.

— Я учусь на искусствоведа, третий курс, а здесь только подрабатываю. Не думаю, что торговля — моё призвание…

Она вернулась к разглядыванию принесённых вещей. Достала из ящика стола большую лупу, взяла тонкими пальчиками перстень — в её хрупких руках он выглядел каким-то чудовищно массивным.

— Стерлинговое серебро, 925-ая проба, работа явно на заказ, авторская. Кажется, начало XIX века. Определённо, Англия. Глаза выполнены из крохотного ограненного берилла, что довольно необычно — британские мастера использовали для инкрустирования подобных украшений рубины... Драконы красноглазые, вы понимаете, — она улыбнулась немного виновато, но Драко не стал отвечать. Венгерские хвостороги — желтоглазы, это известно любому волшебнику в магической Британии, но откуда знать об этом маггловской девчонке, которая и драконов-то видела только на картинках?

— ...никак не могу узнать автора. Немного похоже на Диккенсона, однако он жил несколько раньше, вряд ли это его работа.

— Может, кто-то из его учеников?

Рыжий кот спрыгнул со своего места в углу и подошел к Драко, подозрительно принюхиваясь. Малфой нахмурился и поджал губы — рыжее существо очень сильно напоминало ему книззла грязнокровки Грейнджер.

— У него не было учеников — Диккенсон не держал школы. Он прожил всю жизнь в нищете, представляете? Разве не ирония судьбы — заниматься обработкой драгоценных металлов, огранкой ценнейших камней и спать на продавленной кушетке в тёмной комнатушке без окон? — она вновь оторвалась от разглядывания кольца и обратила свое внимание на клиента. — Что-то случилось?

— Кот, — отрывисто бросил Малфой. — У меня эта... аллергия.

— Руди! Иди ко мне! Отстань ты наконец от...

— Драко. Меня зовут Драко, — ответил он, не подумав, и едва не хлопнул себя по лбу от негодования. Ну вот какого черта?! Джеймс, меня зовут Джеймс — разве это так сложно? Ведь выбрал себя имя ещё позавчера, а тут какой-то рыжий котяра смог моментально выбить его из колеи! Нет, нужно с этим заканчивать...

— У вас необычное имя, — она взяла недовольного таким грубым вмешательством в его личное пространство Руди на руки и почесала его за ухом. — У меня, правда, тоже не самое распространенное. Астория Гринграсс, приятно познакомиться.

У нее очень красивая улыбка. Неприлично красивая для обычной магглы.

Кот недовольно мяукнул, вывернулся из рук хозяйки и вальяжно отошёл в дальний угол магазина, всё так же подозрительно оглядываясь. «Он не может быть книззлом, у тебя паранойя. Что делать книззлу в маггловском магазине?!» — напряженные до предела нервы сдавали, Драко хотелось уйти отсюда как можно скорее. Он уже прокололся с именем, а судя по галлеону в горке монет, сюда уже заходил когда-то какой-то волшебник. А если он решит вернуться прямо сейчас? «Наследник рода Малфоев приторговывает наследством в маггловском Лондоне!» — газетчики порезвятся на славу...

— Ой!

Из раздумий его вырвал внезапный возглас Астории. Она стояла за прилавком, прямая и напряженная, а с её руки на серебряный кинжал капала кровь.

— Порезалась случайно, неудачно достала его из ножен, — объяснила она, виновато пожимая плечами. — Иногда я бываю крайне неуклюжей. Погодите секунду, где-то был пластырь, я сейчас...

Она гремела ящиками стола, выискивая что-то среди блокнотов, ручек и бумаг — и вскоре на прилавке появилась маленькая коричневая баночка и кусочек бинта.

— Поможете? Левой рукой неудобно перевязывать...

Она протянула ему ладонь, доверчиво заглядывая в глаза. И снова улыбнулась — немного по-детски и до невозможности открыто. Драко взял в руки бинт и уже хотел начать перевязку, когда Астория окликнула:

— А перекись?

Перекись? Это ещё что за чертовщина? Драко поднял на неё недоуменный взгляд. Наверное, слово как-то связано с коричневой баночкой...

— Простите, я ничего не смыслю в целительстве, — пробормотал тихо, кляня себя в уме. «Это всё была ошибка, не нужно было вообще сюда приходить!»

— Тоже мне, целительство! Коленки, что ли, в детстве не били? — недоверчиво поглядела на него Астория.

— Не особо. Меня воспитывали в строгости.

— Потерянное детство, — протянула она с почти оскорбительной жалостью в голосе. — Откройте баночку и промойте жидкостью порез, чтобы не пошло заражение.

Драко выполнил требуемое и перевязал ладонь. Кот сидел в углу и не спускал с него внимательного — слишком внимательного для простого животного! — взгляда. Часы с резными стрелками показывали уже четверть восьмого. Он задержался тут дольше, чем предполагал.

— Нужно еще вытереть кинжал... Странно, — она осеклась, изучая идеально чистое лезвие. Драко выругался про себя — кто бы сомневался, что этот клинок впитывает кровь!

— Может, на него не попало? — спросил Драко с надеждой.

— Видимо, так, — легко согласилась Астория и взяла кинжал в руки, поднося к свету. — Что тут у нас... Серебро, середина XIX века, видимо, Германия. Лезвие покрыто растительным орнаментом, гравировка на рукояти в форме змеи, выползающей из черепа — сделана значительно позже и, мне думается, исполнял её не ювелир. И зачем было портить такую красивую вещь...

Астория ещё что-то говорила об особенностях изготовления холодного оружия, немецких мастерах и их резиденции в Дрездене — Драко почти не слушал. С каждым мгновением он хмурился все больше и больше, чувствуя себя не в своей тарелке. Он не вписывался в эту обстановку, несмотря на маггловское пальто и поддельные документы в кармане. Он назвал девчонке своё настоящее имя, так нелепо прокололся с непонятной «перекисью», да ещё кот этот... Нужно убираться из магазина, и чем скорее, тем лучше!

— Это очень ценные вещи, — подвела итог Астория, наконец, закончив экспертную оценку. — Если у вас есть с собой документы, можем прямо сейчас поговорить о цене.

Торговались недолго: она почти не умела этого делать, а Драко стремился договориться, чтобы поскорее отсюда уйти. В конце концов, сошлись на приемлемой для обоих цифре. Астория быстро отсчитала купюры, он так же быстро их пересчитал, одновременно прикидывая в уме, сколько получит галлеонов у менялы в Лютном переулке.

— Ну, вот и все, — она спрятала выкупленные артефакты в верхний ящик стола и протянула ему на прощание руку — ту самую, забинтованную. Он аккуратно пожал тёплую узкую ладонь, стараясь не потревожить свежий еще порез. — Было приятно познакомиться, Драко.

— Взаимно, Астория, — ответил Малфой и начал пробираться к выходу из магазина. Снова звякнул колокольчик, и дверь «Антикварной лавки «Томпсон и сыновья» закрылась за спиной, вытолкав его из уютного маленького мирка обратно в тёмную и дождливую столицу.

Драко брёл по узкой лондонской улочке, укрывая лицо от моросящего противного дождя. Зря он всё-таки туда пошел. Если кто-то узнает...

Но во внутреннем кармане плаща лежала пачка денег, а значит, следующие несколько недель можно будет не думать о том, что кушать завтра и из чего заплатить — уму непостижимо, заплатить! — домовикам. Это значит, что мама не будет постоянно плакать, закрывшись в своей комнате. Это значит, что не всё ещё потеряно. Продержаться нужно совсем немного — а там, глядишь, и разблокируют счета в Гринготтсе.

Тревога почти покинула его, уступив место уверенности, спокойствию и затем — усталости. Похоже, он уснёт сегодня, едва голова коснётся подушки — слишком много переживаний для одного дня.

На память об этом сумасшедшем вечере у Драко остались маггловские фунты в кармане, надоедливая песенка в голове и улыбка Астории перед глазами. Слишком красивая улыбка для магглы.

Пятница!
Гарри с наслаждением потянулся, откинувшись на спинку кресла. Всё тело ужасно затекло от сидения в одной позе – последний день рабочей недели в Аврорате традиционно посвящали составлению отчётов и докладов, и писать приходилось с раннего утра до конца рабочего дня. Когда-то давно, когда он только начинал здесь работать, Гарри ненавидел пятницы всей душой. Бумажная волокита и так никогда его особо не привлекала, да и большой тяги к упорядоченности у него не было, поэтому очередной «бумагомарательский день» превращался для аврора Поттера в форменную пытку. Однако со временем Гарри начал привыкать и пятница стала ассоциироваться уже со спокойной музыкой и кружкой горячего кофе, с размеренным рабочим днём без особых происшествий и тревог, с приближением выходных, в конце концов...
Пятница!
Джинни вернулась со своих сборов ещё вчера вечером, однако после долгого перелета и изнурительных тренировок её едва хватило на то, чтобы принять душ и доползти до кровати, сонно пробормотав «Спокойной ночи». Когда Гарри сегодня утром уходил на работу, она ещё спала, свернувшись калачиком в постели и как-то по-детски положив под щёку кулачок. Но уже сегодня можно будет купить вина и китайской еды, примоститься удобно в гостиной, разжечь камин и включить любимую музыку. Можно будет слушать её истории о девчонках из команды и их очередных любовных переживаниях, ковыряться ужасно неудобными палочками во вкусном остром рисе и бесцеремонно хохотать со всегда точных и не всегда цензурных шуточек Джинни. А ещё можно будет целоваться. Долго, горячо и глубоко, целоваться так, чтобы перехватывало дыхание и хотелось стянуть такую ненужную одежду и любить свою рыжую прямо на полу там же в гостиной, не озабочиваясь поиском ближайшей кровати...
Впереди целых два выходных дня, и завтра можно будет спать долго-долго, и встать с кровати уже ближе к обеду. На завтра не нужно заводить будильник и раздирать глаза ни свет ни заря под раздражающий звук. Завтра можно будет навестить Рона и Гермиону, или всем вместе завалиться вечером в какой-то паб, можно сыграть в квиддич, хотя теперь они явно не наравне – у Джинни тренировки через день, а он уже даже не помнит, когда последний раз видел снитч. А ещё можно будет наведаться в Хогвартс – в гости к старине Хагриду, пить чай из огромных кружек и вгрызаться зубами в совершенно каменное имбирное печенье его собственного приготовления. Выходные всегда полны возможностей – главное, уметь их использовать!
В кабинете царил приятный полумрак, единственный источник света – небольшая лампа на рабочем столе. Отчёты написаны, доклады составлены, да и не так много работы было за прошедшую неделю… Несколько проявлений темномагической активности, одно нападение с неудачным применением первого Непростительного, но это всё так, мелочи. В эту неделю не было ни одного нападения оборотней, дементоры – те несколько, которым удалось уцелеть – не выползали со своих гор, да и ни один доморощенный экспериментатор не решил на этой неделе испробовать на дому действие настоящего темномагического амулета. Неделя прошла скучно – но Гарри вполне был этому рад.
В дверь постучали, и в проеме показалась лохматая шевелюра Гермионы. Лучшая подруга работала двумя этажами выше, в отделе Магического правопорядка, и её рабочий день тоже подходил к концу. Растрепанная и улыбающаяся, она так и не стала носить на работу официальные мантии Министерства, предпочитая свои затертые джинсы и футболки с разноцветными принтами. Гарри приветливо улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой – мол, чего стала, заходи!
— Чёрный у меня закончился, но где-то там есть каркаде, если хочешь, — кивнул неопределенно в сторону шкафчика на стене, где хранились разнообразные сорта чая и кофе.
— Спасибо, я только что выпила чашку с Мэнди – всё никак не хотела меня отпускать, трепло, — улыбнулась Гермиона и устроилась в кресле для посетителей. — Ты уже закончил?
— Да, — Гарри довольно улыбнулся во все тридцать два. — Какие планы на выходные?
— Едем к моим родителям. Рон уже потирает руки, предвкушая забег по пабам с отцом, — Гермиона закатила глаза и состроила смешную рожицу. — А у вас?
— Думали заскочить к вам в гости, но раз уж вы отчаливаете, наверное, все два дня будем пить вино, вкусно кушать и трахаться.
— Завидую, — вздохнула Гермиона, подперев голову ладонью. — А мне предстоит отбиваться от нападок мамы, которая спит и видит, как я иду к алтарю в белом платье. Вот скажи, почему ей так хочется выдать меня замуж, а? А как же карьера и личностный рост?
— Тебе недавно стукнуло двадцать два, одумайся, женщина, старость близко! — протянул-провыл замогильным голосом Гарри, и в него тут же полетел комок смятой бумаги.
— Да ну тебя! Никакой поддержки, а еще друг, называется!
На стене негромко звякнули часы – до окончания рабочего дня оставалось ровно пятнадцать минут. Гарри призвал с вешалки мантию и взглянул на «синоптик» – небольшое окно, показывающее реальную погоду на улице. За бортом было прохладно, но дождь наконец-то прекратился, и можно было бы даже пройтись пешком, если б не жгучее желание поскорее усесться с китайской едой и полураздетой Джинни у зажженного камина.
— Ты как – камином или аппарируешь?
— Сначала заскочу на Косую Аллею – во «Флориш и Блоттс» завезли новую книгу о домовых эльфах, монография голландского ученого, который занимается изучением их психологии. Аннотация очень многообещающая, этот труд и правда может мне помочь с разработкой законопроекта об учреждении первого учебного заведения для домовых эльфов, где бы они смогли выбрать себе профессию по нраву... Правда, для принятия такого документа существует достаточно много препятствий, ведь ты знаешь, магическое законодательство ужасно консервативно в этом плане, но я думаю, что внесение нескольких поправок в разделы...
— Гермиона, притормози, я выпал из содержания твоего монолога ещё на словах о «Флориш и Блоттс»…
Она смиренно подняла руки, слово извиняясь:
— Прости, больше ни слова о работе. Давай-ка лучше двигать к Атриуму, там вечером пятницы такая толпа всегда...
— Добрый вечер, Гарри, здравствуйте, мисс Грейнджер. Я вам не помешал? — Кингсли Шеклболт, Министр Магии, возник в кабинете, словно из воздуха. Он всегда появлялся очень тихо – так, как появляются только авроры с приличным стажем выслеживания и «охоты» в полевых условиях. Гарри слегка позавидовал и мысленно вздохнул – появление Министра в его кабинете за десять минут до окончания рабочего дня не сулило ничего хорошего.
— Нет, что вы, Министр, проходите. Что-то произошло?
— Да, произошло, и заранее говорю: вам это не понравится, аврор Поттер. У меня для вас особое поручение.
Гарри едва сдержался, чтобы не застонать вслух. А ведь свобода была так близко – он уже держал мантию в руках и готовился улизнуть из Министерства до понедельника!
— Со мной в срочном порядке связался маггловский премьер-министр, — Кингсли нахмурился и тяжело опустился в освободившееся кресло возле стола.
— Странно, насколько я знаю, он не больно-то любит общаться с магическим миром, — задумалась вслух Гермиона. Выгонять из кабинета её никто не собирался, Министр и так знал, что всё, сказанное в этом помещении, при необходимости и даже без неё будет в подробностях изложено мисс Грейнджер и Рону Уизли при первой же возможности. У аврора Поттера было множество позитивных качеств, однако он абсолютно не понимал, что некоторые вещи не должны долетать до посторонних ушей. Впрочем, хорошо, что друзья его пока не подводили...
— В этом-то и дело, Гермиона. За последнюю неделю в маггловском Лондоне произошло три необъяснимых убийства. Первой жертвой стала шестидесятидвухлетняя женщина, которая занималась перепродажей антиквариата на… — Кингсли прикрыл глаза, припоминая маггловский термин, — «онлайн-аукционах». Её нашла домработница. Утром во вторник пришла в квартиру для уборки, отрыла дверь своим ключом и обнаружила хозяйку на полу спальни. Той перерезали горло, крови было столько, что хоть весь пол заливай.
— Естественно, следов взлома двери или окон не обнаружено, иначе бы мы об этом не разговаривали, — нахмурился Гарри.
— Миссис Поуннер жила на семнадцатом этаже, через окно к ней могли попасть разве что на метле. Все замки были заперты изнутри. Еще покойная была довольно недоверчивой, ключ от входной двери имела только домработница, но даже она получила его спустя чуть ли не семь лет постоянной работы. Кроме того, в квартире не обнаружено ни орудия убийства, ни каких-либо отпечатков пальцев или следов. Консьерж клянется, что в дом в тот вечер не заходил никто, кроме жильцов.
— Домработницу проверили?
— Начали проверять. Однако сегодня утром мертвой была обнаружена уже она. Сестра, с которой та жила, вернулась утром из командировки и обнаружила родственницу и её любовника на кухне. Почерк тот же – перерезано горло. Как ты уже догадался: ни отпечатков, ни свидетелей, ни орудия убийства.
Гарри тяжело вздохнул. Может, конечно, и среди магглов затесался очень осторожный убийца, но… вполне возможно, что в деле замешана магия.
— Вот, полюбуйся, — Министр выложил на стол из внутреннего кармана мантии несколько фотографий – обычных, маггловских. Однако даже будь снимки колдографиями, они бы все равно не двигались – в кадре были очевидные мертвецы. Миссис Поуннер лежала в луже собственной крови посреди богато обставленной спальни. Слишком броский и яркий макияж, слишком открытое для пожилой женщины платье, слишком много украшений на руках – она вся была какой-то кричаще аляпистой и вульгарной.
— В доме что-то пропало?
— Нет, это не ограбление. Убийца оставил украшения и дорогие антикварные вещи, сейф тоже цел. А у мисс Деббс, домработницы, и красть-то было нечего.
На остальных фотографиях – простая кухня без каких-либо излишеств. Женщина лежала лицом вниз на полу, на ней только некогда белая мужская рубашка. Светлые волосы, но точнее внешность жертвы рассмотреть по этим фотографиям невозможно. Совсем рядом с ней на спине лежал мужчина – а вот его можно было рассмотреть во всех подробностях. Он был красив – по-настоящему, по-мужски красив. Темные волосы, темные глаза, острые скулы и волевой подбородок – наверняка имел успех у женщин и, скорее всего, хорошо умел этим пользоваться. Сильные руки, широкие ладони, но, судя по фотографиям крупным планом, мозолей на пальцах нет – значит, физически он работал не слишком много. Кольца на пальце не наблюдалось, но, если приглядеться, виден едва заметный след – полоска кожи, не успевшая достаточно загореть.
— Он разведен? Или скрыл свой брак от любовницы?
— Личность ещё не установлена, документов при нём не было, а сестра домработницы утверждает, что никогда его раньше не видела.
Гарри внимательно изучал снимки и с каждой минутой всё отчётливей понимал, что грандиозные планы на выходные пошли коту под хвост сразу же, как Министр переступил порог кабинета. И домой он сегодня попадет чёрт знает когда, а ведь там ждёт Джинни… наверняка, ходит по дому в одной его растянутой футболке, которая на ней смотрится почти как платье и, наверное, уже заказала китайскую еду и открыла бутылку вина... Моргана дери этого таинственного убийцу!
— В общем, разберись с этим. Если только выяснится, что здесь замешаны Пожиратели... Сам понимаешь, чем нам это грозит. Пройдись по местам преступлений, пообщайся с детективами, я уже ввёл тебя в базу Скотленд-Ярда и полиции Сити – первая жертва жила именно там. Вот документы – лучше настоящих, — Кингсли выложил на стол пухлый конверт. — Твои полномочия ничем не ограничены. Делай всё, что считаешь нужным, однако найди мне этого невидимку.
— Будет сделано, сэр, — уныло проворчал Гарри, пряча конверт в карман.
— Доложишь, когда будут хоть какие-то результаты – любые результаты! До свидания, молодые люди, — Министр вышел из кабинета и прикрыл за собой дверь. Он точно знал, что эти двое захотят обсудить всё без лишних ушей.
— Герм, вот скажи, почему я пошел в Аврорат? — обречённо спросил Гарри, уронив голову на сложенные на столе руки. — На выходные были такие планы, такие планы! Так нет же – сиди теперь и вычисляй, есть ли в этой всей каше место тёмной магии. Нет в мире справедливости!
Гермиона приблизилась к столу и склонилась над фотографиями, внимательно изучая лица жертв. Её тяжелые кудрявые волосы на мгновение заслонили Гарри свет.
— Тебе нужен эксперт, — посоветовала она. — Так будет быстрее. Без экспертной оценки ты будешь ковыряться в этом очень долго…
— Ну да, у нас теперь экспертов по тёмной магии в каждом отделе – по восемнадцать штук мантии протирают, — недовольно проворчал он. — Опомнись, Гермиона: все либо сидят в Азкабане, либо на том свете уже... Ну не к Малфоям же за помощью обращаться!
Гарри поднял голову и поглядел на подругу, чтобы увидеть её реакцию на шутку, но та оставалась абсолютно серьёзной.
— Ну не-е-ет, ты же так пошутила, правда?
— А почему бы и не к Малфоям? Нарцисса точно во многом разбирается, а Драко воспитывали как наследника рода. Такие познания, поверь, на дороге не валяются.
— Ты с ума сошла? Предлагаешь мне вот так просто заявиться к Малфою, постучать в дверь – «привет, Хорёк, как поживаешь, давно не виделись, я тут решил в гости заглянуть?»
— Он Малфой, — Гермиона криво ухмыльнулась. — Он и с места не сдвинется, если не будет видеть для себя какой-то выгоды. Пообещай ему что-то. Поспособствовать разблокированию счетов, например. Драко, знаешь ли, сейчас в довольно сложном положении.
— Таскать Малфоя с собой в качестве эксперта и терпеть его кислую мину всё время, пока идет расследование? Тебе не кажется, что цена слишком велика?
Гермиона грустно улыбнулась и дружески похлопала Гарри по плечу:
— Взгляни на это с другой стороны. С ним ты явно распутаешь это дело быстрее, нежели без него. Так что собирай всю свою выдержку в кулак и дуй к Малфоям. А я погнала во «Флориш и Блоттс», и так дел невпроворот. Держи меня в курсе, — она легко поцеловала его в щеку и вышла из кабинета, плотно прикрыв дверь.
Гарри остался один. Ещё раз внимательно посмотрел на снимки и перевел взгляд на «синоптик» – на улице вновь начался мелкий дождь. Выходные безнадёжно испорчены, у него три свежих трупа, возможный тёмный маг-убийца, а скоро, может, ещё и Малфой, маячащий рядом, в качестве эксперта. Ну чем не прелестная пятница?
Гарри тяжело вздохнул, спрятал фотографии в карман к поддельным документам и вышел в коридор, сразу направившись в Атриум. Возле одного из отделённых стеной каминов для Аврората остановился, перевёл дух, взял горсть летучего пороха и решительно шагнул в зелёное пламя:
— Малфой-мэнор!
Камин долго не открывали, хотя по условиям помилования Малфои обязаны были впускать всех сотрудников Аврората. Сажа ужа начала забиваться в нос, а терпение Гарри – подходить к концу, когда где-то в глубине каминного зала послышались чьи-то шаги.
— Малфой, блин, открывай, у тебя совесть есть вообще? Припекает, между прочим! — рявкнул Поттер в полумрак зала, и тут же прикусил язык – к решётке подошла Нарцисса.
— Добрый вечер, Гарри, — она холодно улыбнулась и легко взмахнула палочкой, открывая камин. — У нас уже давно никого… из ваших не было. Входите, совсем необязательно так кричать.
— Простите, миссис Малфой, я просто...
— Вы просто на минутку забыли о приличиях, — она всё так же улыбалась, но взгляд оставался безразличным и немного колючим. Гарри становилось не по себе рядом с этой женщиной. Всегда складывалось ощущение, будто она смотрит на собеседника свысока, а если и говорит что-то в ответ, то делает этим огромное одолжение. Нарцисса выглядела, как прежде – строга и собрана в своём темно-синем закрытом платье с длинными рукавами и, как прежде, казалась бледной и суровой – и все же от внимательного аврорского взгляда не ускользнули заметные морщинки в уголках глаз и устало скрывавшие взгляд веки. Она постарела с их прошлой встречи, её красота уже не слепила, как раньше – годы без мужа, прожитые в постоянном напряжении, сильно сказались на ней. Миссис Малфой все ещё пыталась выглядеть подобающе, но от настоящей железной леди в ней мало что осталось.
— Вы хотели видеть Драко? Он в кабинете, сочиняет новое прошение в Министерство о разблокировании счетов, — в одной фразе ей удалось вместить столько яда, что Гарри невольно почувствовал свою личную вину за то, что деньги Малфоев сейчас были для них недоступны. — Я бы вас провела, но, думаю, вы и сами прекрасно помните дорогу. У вас и ваших… «друзей» было много прекрасных возможностей изучить поместье, когда вы искали здесь следы тёмной магии.
— Да, я помню дорогу, спасибо, — холодно, в той ей ответил Гарри и проследовал к лестнице на второй этаж, не дожидаясь продолжения разговора. Ничего приятного Нарцисса ему всё равно бы не сказала, так зачем тратить время на пустые формальности?
Он шёл пустынным коридором, и со стен на него недовольно взирали поколения Малфоев. Все как на подбор – бледные, белобрысые, сероглазые, с надменными взглядами и ехидными усмешечками на губах. И как только можно здесь жить, под этим постоянным и неусыпным надзором критиков-мертвецов?
Малфой сидел в кабинете и что-то сосредоточенно писал, часто макая перо в чернильницу. Гарри с трудом подавил желание сделать давнему школьному врагу какую-нибудь мелкую пакость в стиле близнецов Уизли (как раз блевательный батончик завалялся в кармане!), но вовремя напомнил себе, что вообще-то находится здесь по делу и должен вести себя подобающе.
— Привет, давно не виделись, — ляпнул он первое, что пришло на ум, переступая порог кабинета – не заметив, что почти повторил фразу из разговора с Гермионой. Драко оторвался от бумаг и изумленно посмотрел на гостя.
— Неужели аврор Поттер собственной персоной? Опять с обыском пожаловал? Неужто ваши шавки ещё не все здесь перерыли?
Спокойствие, Гарри, только спокойствие. Это же Хорек, его же только могила исправит.
— Я бы не прочь обыскать поместье ещё раз, уверен, авроры нашли бы здесь много всякой дряни… но в этот раз я тут один и не за этим. Поговорить надо.
— А сейчас мы рыбу ловим, что ли?
— Не выпендривайся. Давай, предложи мне присесть и чаю, как полагается гостеприимному хозяину, и кое-что обсудим. Ну?
— Обойдешься без чая, — буркнул Драко, откладывая документы на край стола и кивая на высокое кресло. — Садись уже, раз пришел. Что тебе от меня нужно?
Гарри уселся в удобное кресло, вынул из кармана мантии фотографии жертв и начал рассказывать. Говорил долго, подробно и неторопливо, то и дело добавляя деталей и сопровождая их своими замечаниями. Малфой всё это время сидел, почти не двигаясь, с деланно отсутствующим выражением лица, хотя видно было – на самом деле слушал внимательно и потому не перебивал.
— От меня-то ты что хочешь, Поттер? — спросил только, когда Гарри закончил свой рассказ.
— Есть подозрение, что в деле замешан какой-то темномагический артефакт. И, значит, волшебник, разбирающийся или хотя бы интересующийся тёмной магией. Мы пока не установили, почему убийца выбрал именно этих магглов, ведь на первый взгляд никаких контактов с магическим миром у тех не было, но – всё может быть... Значит, мне нужен человек, который хорошо разбирается в темной магии. А сам понимаешь, круг экспертов по этой теме нынче довольно узок.
Малфой посмотрел с недоверием, и вдруг улыбнулся так гадко, что Гарри вмиг пожалел, что обратился к нему.
— Так ты просишь у меня помощи, Поттер?
Так, Гарри, а теперь вспомни всё, что рассказывала тебе Джинни о буддизме. Будь спокоен, Гарри, не нервничай, он того не стоит... Нужно срочно включить какой-нибудь будда-режим.
— Да, я прошу у тебя помощи, — и улыбнулся самой милой из арсенала своих улыбок. — Естественно, она не будет безвозмездной. Например, я могу повлиять на кое-кого в Министерстве, чтобы ваши счета разблокировали немного раньше положенного срока...
— Ах, так теперь выясняется, что есть сроки! Поттер, я не буду тебе помогать. Ты слышишь меня? Я не буду помогать Аврорату и Министерству после всего, что вы сделали с моей семьей. А сейчас ты встанешь и уберешься из моего дома так быстро, насколько позволят твои короткие аврорские ножки. Ты все понял, Поттер?!
Драко злился. И нервничал. Внешне почти невозмутимый и уравновешенный – его выдавали детали. Слишком резкий ответ. Слишком высокий голос. Слишком спокойное выражение лица. Слишком напряженно сцепленные пальцы.
Что-то было не так.
— Я понял, Малфой. Не хочешь помогать – не нужно, чего психовать-то? — Гарри спокойно встал из-за стола и направился к двери. — Можешь не провожать, я знаю, где выход.
Он шел к камину, предки Малфоев с портретов взирали на него всё так же неодобрительно, но в этот раз ему было наплевать. Гермиона оказалась права, посоветовав заглянуть сюда, а Малфой что-то знает – он чего-то испугался, вот только чего? Ну ничего, невербально наложенное заклятие слежения поможет разобраться.
Гарри отправился в «Дырявый котел». Вряд ли придётся ждать долго – Малфой точно чем-то себя выдаст, поэтому нужно быть как можно ближе к выходу в маггловский Лондон. Старина Том варил, наверное, самый отвратный кофе во всей магической Британии, однако из неалкогольных напитков в «Котле» подавали только ещё более отвратный чай, так что выбирать не приходилось. Ему нужно было переждать приблизительно полчаса, вряд ли больше – Гарри с ухмылкой представил себе, как Малфой в панике мечется по своему кабинету, обдумывая план действий.
Чашка была только наполовину пуста, когда заклятие сработало. Драко объявился в маггловском Лондоне. Гарри расплатился и аппарировал.
Он оказался на узкой улочке, которую освещали неярким осенним светом высокие фонари. Гарри огляделся вокруг, пока не доставая палочку – вроде, ничего особенного. Просто улица: кирпичные дома, асфальт, брусчатка, яркие витрины… Однако зацепка проявилась сразу – над одним из магазинов красовалась вывеска: «Антикварная лавка «Томпсон и сыновья».
Первая жертва торговала антиквариатом в Интернете. Что ж, картина начинает проясняться...
Драко был внутри – разговаривал с какой-то девицей. Лица Малфоя Гарри не видел, однако его собеседница выглядела немного виновато, а улыбка её была грустной. Говорили они недолго. Малфой попрощался, стремительно вышел из магазина, пересёк улицу и уже направился в один из переулков, чтобы оттуда аппарировать, когда Поттер быстро нагнал его и резко дёрнул за рукав.
— Снова привет, Малфой, давно не виделись. А сейчас – ничего не хочешь мне рассказать?