«Уважаемая мисс Грейнджер! Министерство магии приглашает вас провести вечер сочельника на маскараде. Мы надеемся, что это событие станет доброй рождественской традицией нашего Министерства. Вас ждет теплая дружественная обстановка, приятная компания, чудесная живая музыка и незабываемая рождественская сказка.
Мы рады будем видеть вас и вашего гостя 24 декабря в 19:00.
С уважением, Мередит Голдберг, заместитель Министра магии"
Гермиона несколько раз перечитала официальное приглашение, написанное золотыми чернилами на дорогом темно-красном пергаменте. Она невесело усмехнулась, представив всю эту «приятную компанию». Сборище лицемерных волшебников, старательно пытающихся выслужится перед новым начальством. С приходом Кингсли курс Министерства резко изменился. За три года, что прошли с момента окончания Второй войны, отряды авроров устроили больше сотни облав на затаившихся Пожирателей Смерти, пытавшихся избежать наказания. Кингсли прочистил и ряды волшебников Министерства, выявив всех нерадивых сотрудников.
Вот уже два года Гермиона работает в Отделе магического правопорядка, всеми силами помогая Гарри в выявлении и поимке темных магов. Теперь магическая Британия наконец-то вздохнула с облегчением. Вот и решил Кингсли порадовать своих сотрудников, объявив на предпраздничном совещании о проведение рождественского бала. Это событие, по его мнению, должно было приободрить дух рядовых волшебников. Последние несколько дней Министерство буквально гудело, все разговоры были только о предстоящем торжестве. Особенно эта новость всполошила женскую часть сотрудников. Сдача годового отчета перестала всех волновать. Теперь во всех коридорах только и слышно было, кто в чем, а самое главное, с кем придет. Эта новость не оставила равнодушным никого, кроме Гермионы. Она одна упорно не принимала участия в разговорах за обедом в министерском кафетерии. Гермиона вообще не имела ни малейшего желания идти на бал-маскарад. Но Кингсли лично попросил ее присутствовать на торжестве, и Гермиона не смогла ему отказать.
– Видеть вас и вашего гостя… – Гермиона остановила взгляд на этой строчке.
Первый рождественский бал, а ей даже пойти не с кем. Гермиона невидящим взглядом смотрела куда-то поверх листка с приглашением. Тревожные переживания, которые она старалась не подпускать к сердцу, снова начали ее опутывать. Тяжелые, словно свинцовые, они закрались в душу и никак не хотели отпускать. Недавний разрыв с Роном прошел болезненно. Как Гермиона ни старалась вытянуть их отношения из пропасти, у нее ничего не получилось. Она больше не могла врать окружающим, Рону и, в первую очередь, себе самой, что все наладится, стоит лишь немного потерпеть. Гермиона чувствовала как все новые и новые ссоры буквально высасывают из нее последние силы. И вот настал момент, когда терпению настал конец. Гермиона чувствовала, как проваливается в зыбкую черную бездну, из которой ей уже не выбраться. Она сама предложила Рону расстаться, да он и не стал сопротивляться. Рон понимал, что былых чувств им не вернуть. Как ни странно, но плакать Гермионе не хотелось. Совсем. Ни одной слезинки. Вместо грусти Гермиона чувствовала лишь пустоту на том месте, где еще совсем недавно было ее сердце. Она и себя ощущала пустой, простой оболочкой, оставшейся от некогда живой и жизнерадостной Гермионы. Темнота полностью ее поглотила. Она только сейчас поняла, что они с Роном в общем-то никогда в действительности не любили друг друга. Любви не было, а теперь еще и дружбы не осталось.
Гермиона покачала головой, попытавшись отогнать дурные мысли. Она отложила пергамент и открыла прилагающийся к приглашению большой пакет. В нем оказалась маскарадная маска, вся блестящая и переливающаяся. Гермиона лишь мельком взглянула на неё и отложила пакет. До бала остаётся два дня, она еще успеет подготовиться.
***
Шаги гулким эхом отдавались по пустому коридору. Гермиона вышла из кабинета целителя Кори и, поплотнее закутавшись в мантию, направилась к лестнице. Она с трудом сохраняла спокойствие. Ей казалось, что тоска, некогда снедавшая только сердце, распространилась по всему телу, завладела каждой ее клеткой. С каждым днем Гермиона чувствовала, что угасает, словно свеча на ветру. В отчаянии справится со своим недугом сама, она отправилась в больницу, надеясь, что целители Святого Мунго смогут помочь ей. Но просидев около часа в кабинете Лютера Кори, она не получила ни одного стоящего ответа на свои вопросы, коих у нее имелось не мало. Чем дольше она находилась в обществе молодого и неопытного целителя, тем больше раздражалась от его неуместных, а порой и просто глупых вопросов. Она уже битый час в подробностях описывала симптомы неведомой ей болезни, а целитель Кори в ответ лишь пожал плечами и спросил:
– Так что конкретно у вас болит?
– Что болит? – возмутилась Гермиона, – зачем я вообще к вам обратилась? У меня все болит. Голова, руки, ноги…Я словно вывернута наизнанку. Все началось с ноющей боли в груди. Словно мне всадили нож в сердце. А теперь эта боль расползлась по всему телу. Это просто невыносимо. Я не могу спать, почти перестала есть. Раньше я всегда находила успокоение в работе, но теперь все изменилось. Я с трудом могу сосредоточиться на чем-либо. Я потеряла интерес ко всякой деятельности. Мне кажется, что уже и саму себя потеряла!
Целитель Кори внимательно оглядел Гермиону, несколько раз моргнул и нерешительно сказал:
–Я выпишу вам рецепт на сонное зелье…
***
– Мисс! – окликнул Гермиону средневековый на вид волшебник с портрета в коридоре. – Мисс, вы больны!
Гермиона отмахнулась от него и решительно прошла мимо. Она и так знает, что больна. Но волшебника не смутило безразличие Гермионы, он направился вслед за ней, перебегая в новые портреты.
– Мисс! Я знаю, что с вами! Пошлите за пиявками! – он обратился к соседнему портрету волшебницы. Она была высокой и худой, словно жердь. – Ей необходимо пустить кровь!
– Что за вздор! – возмутилась целительница. – У нее на лице ни кровиночки!
Гермиона возмутилась подобному заявлению. Волшебница и сама была бледной как призрак.
– Ее тоска гложет изнутри! Ей нужно чудодейственное лекарство от тоски, – продолжила целительница.
– И что же, по вашему мнению, поможет? – возмущенно спросил волшебник.
– Порошок из мумий, – уверенно ответила худая женщина.
Волшебник рассмеялся. Он перешел в портрет своей собеседницы, облокотился на раму и продолжил:
– Самое верное средство – кровопускание!
Гермиона раздраженно отмахнулась от их советов и поспешила спуститься в приемное отделение.
***
– Неважно выглядишь, – Гарри бросил на стол несколько папок.
Гермиона устало подняла взгляд на Гарри. Ей уже порядком надоели сердобольные сослуживцы, которые во что бы то ни стало хотели предложить свое целебное зелье, волшебный порошок или магическую настойку от таинственной болезни Гермионы.
– Правда? – наигранно удивилась Гермиона. – И без тебя знаю. Все как будто сговорились. Каждый пытается мне помочь. Я и не знала, что у нас в министерстве столько дипломированных целителей.
Гарри усмехнулся, сел напротив Гермионы и протянул ей папки.
– А Камилла из Транспортного Отдела заявила, что причина в дождливой английской погоде. Она уверена, что несколько солнечных деньков на французском побережье вылечат любую болезнь, – Гермиона покачала головой, раскрыла верхнюю папку и удивлённо воскликнула. – Дело Малфоя?
Она открыла следующую папку и увидела на первой странице фотографию ещё одного бывшего слизеринца – Блейза Забини. В последней папке было досье на Панси Паркинсон.
– Что это? – спросила Гермиона. – Незапланированная встреча бывших одноклассников?
– Это результат вчерашнего рейда авроров в Лютном переулке. Малфоя и его старых дружков поймали на сбыте запрещённых зелий класса Б, – Гарри выудил листок из середины папки со списком товара, Гермиона округлила глаза. – Зелья мы изъяли, Филипс тебе скоро их принесёт.
– Что? – удивилась Гермиона. – Почему мне? И что я с ними буду делать?
– За этим я к тебе и пришёл, – Гарри виновато заёрзал на стуле. – Мне нужна твоя помощь. Я один не справлюсь. К тому же, ты знаешь, что мои познания в зельеварении не сравняться с твоими…
Гермиона чуть приподняла уголки губ.
– А от меня ты что хочешь?
– Чтобы ты проверила, соответствует ли состав зелий запрещённым, – Гарри снова поёрзал и поправил сползающие очки.
– Этим больше некому заняться? – Гермионе была не по душе перспектива провозиться все праздники со склянками.
– В том-то и дело, что некому. Все уже разъехались на праздники.
Гермиона вздохнула и запустила руки в волосы. Только этого ей не хватало. Годовой отчёт, рождественский бал, а теперь ещё конфискованные зелья. Гермиона с трудом представляла, как со всем этим справится. Но разве могла она отказать Гарри.
– Хорошо, я просмотрю зелья. Это всё?
– Ну… – Гарри чуть покраснел. – Не совсем.
Гермиона обречённо застонала и закрыла глаза:
– Что ещё?
– Забини и Малфой через час будут у тебя в кабинете. Ты ведь сможешь с ними побеседовать?
Гермиона медленно подняла голову и раздражённо посмотрела на Гарри. К счастью, он успел выскочить в коридор прежде, чем тяжёлое пресс-папье ударилось в закрывшуюся дверь.
***
Наскоро перекусив в министерском кафетерии, Гермиона вернулась в кабинет. Она взяла верхнюю папку с досье на Малфоя, но потом отложила её в сторону, им она займётся потом. Гермиона раскрыла дело Забини и погрузилась в чтение.
После Второй войны семья Блейза сумела избежать тюремного заключения. Его с матерью несколько раз вызывали на судебные заседания в Визенгамот, но никаких серьёзных доказательств так и не было предъявлено. После оправдательного приговора миссис Забини передала сыну свой аптечный бизнес. Через несколько месяцев после открытия в Лютном переулке новой лавки «Магические настои Забини» к Блейзу присоединился Малфой, а еще через год он взял на работу Панси. Семье Малфоя пришлось тяжелее всех. Люциус и Драко долго ходили по судебным заседаниям и всеми силами доказывали свою невиновность. Хоть в конечном итоге их и отпустили без обвинительного приговора, министерские волшебники перешептывались, что без финансового вливания со стороны Малфоев дело не обошлось. Как бы то ни было, Драко необходимо было стабильное положение в обществе, так что он стал спонсировать относительно легальный бизнес Забини. Многим было известно, что в его лавке можно приобрести запрещённые зелья. Но доказательств этому так и не было получено. И если бы не спецоперация Гарри и отдела авроров, то их так и не поймали бы.
Гермиона отложила все папки и откинулась на спинку мягкого стула. Какое отношение ко всему этому имела она? Гермиона повернулась к колдовскому окну. Уже неделю Отдел магического хозяйства устраивал настоящий рождественский снегопад. Сквозь вихрь пушистых снежинок почти не пробивался свет, так что лампы горели ярче обычного. Глядя на снежный вальс, Гермиона вспомнила, как в детстве очень любила гулять в такую погоду в заснеженном саду. Когда она возвращалась, ее щёки пылали алым румянцем, а глаза блестели от восторга. Гермиона приложила ладони к щекам – они были такими же холодными, как и всегда. Она взглянула на своё бледное отражение в оконном стекле. Нахлынувшие воспоминания на миг рассеяли туман в душе, но их явно было не достаточно, чтобы полностью его разбередить. Как бы ей хотелось сейчас вернуться в те беззаботные дни хоть на мгновение. Снова ощутить те искренние и неподдельные эмоции, которые стали так редки для неё сейчас, в окружении фальшивых людей в Министерстве. Размышления Гермионы прервал короткий стук в дверь.
– Да, – Гермиона повернулась к столу, – войдите.
Дверь кабинета открылась, и в проёме сначала показались два больших деревянных ящика, а затем и небольшого роста волшебник в пыльном твидовом костюме.
– Уф, – волшебник направил палочку в угол кабинета и поставил левитируемые ящики на пол. Флаконы с зельями громко звякнули. – Вот, мисс Грейнджер, доставил вам конфискованный товар.
– Спасибо, мистер Филипс, – Гермиона привстала на стуле, чтобы лучше рассмотреть. – Это всё?
– Да, мисс, – Филипс достал из кармана потрепанный носовой платок и вытер пот со лба. – Я могу идти, или вам что-нибудь нужно?
– Нет, – отозвалась Гермиона. – Можете идти.
– Не засиживайтесь тут, мисс Грейнджер, – Филипс остановился в дверях. – Праздник уже на носу. Счастливого Рождества.
– И вам счастливого Рождества, мистер Филипс, – безучастно ответила Гермиона. Меньше всего ей сейчас хотелось думать о предстоящем празднике.
Гермиона подошла к ящикам, вытащила несколько блеклых пузырьков и прочитала названия – «Умиротворенность», «Бальзам забвения», «Сумеречная настойка». Она обреченно вздохнула. Ей точно придется провозиться с зельями всю неделю, если не больше. Гермиона вернула склянки на место и села за стол. Она взмахнула палочкой – с верхней полки к ней спустился увесистый том в тёмном кожаном переплёте. Гермиона достала из папки полный список изъятого у Забини товара и раскрыла «Книгу снадобий». Она долго его перелистывала в поисках зелий. Запрещенных она пока не нашла, зато наткнулась на несколько весьма полезных. Например, Настойка «Аурис», обостряющая восприятие новой информации и способствующая запоминанию иностранных языков. Или вот бальзам «Умиротворенность» снимал усталость и тревоги. Рекомендовался для приема при стрессовых ситуациях. Гермиона остановила взгляд на этой статье. Один глоток этого бальзама мог помочь ей справиться с депрессией. Да и о побочных действиях ничего не было сказано. В книге зелье описывалось чуть ли не как панацея от любых нервных расстройств. На мгновение Гермиона поддалась порыву воспользоваться настойкой, которая так кстати оказалась у неё в кабинете. Но потом покачала головой и вернулась к книге. У Гарри неслучайно появились подозрения, что Забини торговал запрещенными зельями, а значит ей не стоит ничего у него брать. Гермиона снова перечитала статью о бальзаме. С другой стороны, книгам она привыкла доверять больше, чем людям, даже своим друзьям. Гермиона снова отмахнулась от этой навязчивой мысли и пролистала несколько страниц в поисках состава Утончающего эликсира доктора Пингуиса. Но сосредоточится у неё не получалось, взгляд то и доле возвращался к ящикам со злополучными зельями. Она так резко перевернула несколько страниц, что они порвались у корешка.
– Репаро, – торопливо пробормотала Гермиона, восстанавливая книгу.
Она отложила справочник и задумалась. Гермиона уже настолько запуталась в своих мыслях и эмоциях, что попросту не могла сосредоточиться на работе. Вот если бы она воспользовалась эликсиром «Умиротворенность», он непременно ей помог бы. Но пить неизвестное зелье, да ещё и от Блейза Забини, ей не хотелось. Если бы его можно было проверить…
– Конечно, я же могу его проверить, – Гермиона стукнула ладонью по столу. И как она сразу не догадалась.
Гермиона осторожно выглянула в коридор, чтобы убедиться, что её не поймают за этим не вполне законным делом. Не хватало еще, чтобы сам Блейз ее застукал за распитием его же зелий. Коридор был пуст, и Гермиона принялась рыться в ящике в поисках нужного пузырька. Она нашла его почти сразу – темно-зеленый флакон с красивой убористой надписью «Умиротворенность». Гермиона быстро перелила прозрачную жидкость в стакан, а пустой пузырек спрятала в сумку. Она раскрыла «Книгу снадобий» на странице с нужным ей составом и применила к зелью Забини Чароискатель Эскарпина. Гермиона облегченно выдохнула, обнаружив, что ингредиенты зелья Блейза совпадают с составом, описанным в книге. В сопроводительной статье было сказано, что действие одного глотка продлится два часа. Гермиона окинула взглядом ящики с зельями и предположила, что ей лучше выпить сразу весь стакан. Иначе она не справится с работой. А тут еще и Забини с Малфоем скоро придут. Гермиона уже держала стакан в руке, когда в дверь резко постучали. Она обречённо выдохнула и поставила своё лекарство.
– Войдите, – Гермиона села за стол. Что ж, придётся ещё немного подождать.
***
– Я вообще не понимаю, на каком основании ваши авроры изъяли мой товар! – вот уже полчаса распинался Забини. – Это не законно и вам в Министерстве это известно. То, что Поттер теперь важная шишка, не дает ему власти ущемлять мои права. Ни я, ни моя мать не были замешаны в делах Пожирателей Смерти. У меня честный бизнес. И никакими подпольными сделками я не занимаюсь. Если вам тут нужно какие-то показатели раскрываемости поднять, так загляните в лавку «Яды и отравы Шайверетча». Уже одно название говорит само за себя…
Гермиона устало запустила руки в волосы. Она уже жалела, что не выпила «Умиротворенность» до прихода Блейза. От его возмущений у неё разболелась голова, а она ещё и слова не успела вставить. Гермиона тысячу раз успела проклясть Гарри за его работу и себя, за то, что согласилась на неё. Разглагольствования Блейза прервал стук в дверь. В кабинет заглянул Гарри. Он бросил неприязненный взгляд на Блейза и обратился к Гермионе:
– Можно тебя на минутку?
Гермиона обрадовалась неожиданной передышке от беседы с Забини и вышла в коридор.
– У тебя всё хорошо? – обеспокоенно спросил Гарри. Забини тебя не достает?
– Нет, всё нормально. Правда, он очень недоволен тем фактом, что его потревожили. Да ещё и обвинили в сбыте запрещённых зелий.
– Ещё бы, – Гарри усмехнулся. – На этот раз они не отвертятся. Ты уже просмотрела зелья? Нам есть за что зацепиться?
– Я ещё не всё проверила, – щёки Гермионы покрылись предательским румянцем. – Но, думаю, что парочку я найду точно.
– Вот и хорошо. Тогда я пойду, у меня ещё запланирована «дружеская» беседа с Паркинсон.
Гермиона скривилась в ответ и вернулась в кабинет. Блейз в это время стоял за дверью и копошился в ящиках с конфискованными зельями.
– Мистер Забини! – Гермиону слегка покоробило от подобного официального обращения к Забини. Но она не хотела давать ему повода для ещё одной гневной тирады. – Что вы делаете?
Блейз и сам удивился, когда Гермиона обратилась к нему как к мистеру Забини. Видимо ждал, что она на правах героини войны может позволить обращаться с проигравшими как с низшими людьми. Так, как сделал бы это сам Блейз. Он недоверчиво повернулся и внимательно посмотрел на Гермиону, словно ждал от нее какого-то подвоха.
– Проверяю, вдруг вы с Поттером подкинули мне какой-нибудь темный товар, чтобы обвинить, а потом засадить в Азкабан.
Гермиона опешила.
– Может, это вы хотели что-то унести? – поинтересовалась она и направила на Блейза палочку. – Акцио, зелье.
Ничего не произошло. Забини издевательски ухмыльнулся и распахнул полы своего пальто, словно желая показать, что он ничего не брал.
– Довольна, Грейнджер? – поинтересовался он. – Может, обыщешь меня?
Гермиона промолчала и отвернулась к окну, чтобы Забини не увидел, как покраснели ее щёки.
– Тебе есть, что предъявить мне? – холодно спросил Блейз.
– На данный момент мы ещё не все зелья проверили, чтобы говорить о каких-то конкретных обвинениях, – Гермиона отвернулась от окна и села за стол.
Блейз снова улыбнулся:
– Я так и думал. В таком случае, я, пожалуй, пойду, пока вы не придумали, в чём ещё меня обвинить.
Он быстро вышел, так сильно хлопнув дверью, что со стены упала грамота от Министра магии в резной рамке. Гермиона вздрогнула от неожиданности и взмахом палочки вернула грамоту на место. Разговор с Блейзом вышел не таким обстоятельным, как она ожидала, но всё же он мог пройти и хуже. Гермиона потянулась к стакану с зельем, но тут дверь распахнулась, и в кабинет без стука вошел Малфой. Гермиона обречённо вздохнула и в очередной раз отставила стакан в сторону. Драко, не дожидаясь приглашения, уселся в кресло напротив Гермионы и вызывающе на неё посмотрел:
– Что на этот раз? – поинтересовался он.
Гермиона ответила не сразу. За то время, что они не виделись с Малфоем, она уже успела забыть о его дурацкой манере растягивать слова.
– Вас с мистером Забини и мисс Паркинсон обвиняют в хранении и продаже запрещенных зелий класса Б.
– И где доказательства? – спросил Малфой и оглядел рабочий стол.
– Мы ещё не все зелья проверили, – Гермионе уже порядком надоело говорить эту фразу. И почему Гарри понадобилось устраивать допрос именно сейчас? Лучше и правда было сначала дождаться результатов исследования состава зелий. – Так что конкретных доказательств пока нет.
– Так, может, и вызывать будешь, когда появятся доказательства. Если появятся, – уточнил Малфой.
Гермиона не выдержала и стукнула ладонью по столу.
– Не волнуйся, мы найдем, – гневно сказала Гермиона, подошла к конфискованным ящикам и уточнила. – Я найду. Здесь в каждом ящике больше дюжины зелий. Не волнуйся, я проверю каждый ингредиент и обязательно найду запрещённый.
Малфой с интересом выслушал неожиданную тираду от Гермионы и сдержано улыбнулся.
– Твое рвение похвально, Грейнджер, – так тихо и угрожающе произнес Драко, что у Гермионы по спине пробежали мурашки. – Но можешь не стараться. Ты не найдешь там ничего. Я позабочусь об этом.
– Ты угрожаешь мне? – возмутилась Гермиона. Она приготовила палочку на случай неожиданной атаки Малфоя, но он лишь холодно усмехнулся.
– Что ты, – ответил он и откинулся на спинку стула. – Разве я могу угрожать тебе, великой героине войны, да еще и в Министерстве… Я просто тебя проинформировал.
Гермиона задохнулась от его наглости, и даже не нашла, что ему возразить. Она вернулась к своему месту и отвернулась к окну, лишь бы не видеть самодовольного вида Малфоя.
– И вообще, – Гермиона повернулась и увидела, что Малфой взял стакан с настойкой «Умиротворённость». Видимо, он решил, что это вода и захотел выпить. – Нет!!!
Гермиона взмахнула палочкой и выбила стакан из рук Драко, окатив его жидкостью.
– Какого черта ты творишь, Грейнджер! – Драко вскочил со стула. – Что ты мне собиралась подсунуть? Яд? Или, может быть, сыворотку правды? Ты же теперь важная персона в Министерстве, можешь себе всё позволить!
– Как ты смеешь! – Гермиона не выдержала и залепила Малфою пощёчину. – Ты сам выпил мою… – она замялась, – воду.
– Воду? – переспросил Малфой и высушил свою одежду заклинанием. – И ты хочешь, чтобы я тебе поверил?
Гермиона ничего не ответила. Малфой в очередной раз усмехнулся и вышел из кабинета. Гермиона озадаченно посмотрела на закрытую дверь, а потом взмахом волшебной палочки отправила осколки в корзину.
***
– Я принесла тебе платье, – Джинни, секунду назад аппарировавшая, протянула Гермионе большой пакет. – Как ты и просила, белое и скромное.
– Спасибо, – Гермиона безучастно кивнула. Она полночи просидела за составлением отчетов по делу Забини, так что на рождественский бал она рисковала пойти с темными кругами под глазами.
А вот Джинни уже была полностью готова. На ней было простое платье насыщенного синего цвета, серебристые туфли и такая же блестящая сумочка. Волосы она собрала в замысловатую высокую прическу, подколов их гребнем, украшенным переливающимися камнями. Она осмотрела Гермиону и покачала головой:
– Ты вообще собираешься идти?
– Да, – Гермиона забрала у неё пакет. – Дай мне полчаса, и я буду готова. Гарри зайдет?
Джинни покачала головой:
– Он сейчас в министерстве, у Кингсли. Отдает последний отчет по итогам рейдов в Лютном переулке. Он встретит нас там.
Джинни чуть помедлила, но всё же добавила:
– А… Рон?
– Что – Рон? – Гермиона удивлённо посмотрела на Джинни. Как ни странно, упоминание имени Рона никак её не задело. Она ожидала, что хоть какие-то прежние чувства шевельнутся в душе, в памяти всплывут приятные воспоминания… Но ничего этого не произошло. Были годы дружбы. Теперь просто приятельские отношения. А между ними словно ничего и не было. Пустота.
– Рон не придет? – уточнила Джинни.
– Нет.
Гермиона отвернулась. Джинни решила больше не возвращаться к этой теме.
– Хорошо, – она подошла к зеркалу и поправила выбившийся локон. – Иди, одевайся. Я здесь тебя подожду.
Гермиона кивнула и отправилась в спальню. Она вытащила платье из пакета и разложила его на кровати. Джинни выбрала для неё длинное платье из струящейся ткани, в цвет маски. Гермиона положила присланную ей ранее белую полумаску, украшенную лунными камнями. Она отложила пакеты и вышла в ванную комнату.
Быстро приняв освежающий душ, Гермиона вышла из ванной, обмотавшись махровым полотенцем. Она наскоро высушила волосы теплым воздухом из волшебной палочки. Сооружать невообразимую прическу, у неё не было ни времени, ни сил. Из ящика комода Гермиона достала небольшую бархатную коробочку с серёжками, подаренными мамой на совершеннолетие. Небольшие круглые гвоздики с прозрачными камешками. Ничего особенно, но Гермиона их очень любила. Она на секунду задумалась, рассматривая свои украшения, которых к слову было не много. Рон ни разу не дарил ей драгоценности. Только книги, цветы, духи. Гермиона отмахнулась от нахлынувших воспоминаний и вернулась к зеркалу.
Она надела сережки и уложила волосы мягкими локонами. Гермиона прокрасила ресницы тушью, лишь едва прикоснулась к щекам бледно-персиковыми румянами и подушечками пальцев слегка покрыла губы розовым блеском. Но, даже не смотря на это, Гермиона все равно была похожа на привидение. Она долго всматривалась в свое бледное отражение, пытаясь отыскать в глубине глаз прежние отблески. Но они были пусты, как и ее душа. Гермиона взяла небольшой фиолетовый флакон недавно подаренных Джинни духов. Достаточно терпкий и таинственный аромат черного георгина, сандала и ежевики. Это был теплый и сладкий запах, какой и любила сама Джинни. Но Гермиона предпочитала легкие, ненавязчивые ароматы, которыми можно было пользоваться на работе. Она покачала головой, взмахнув локонами. Опять у нее все мысли только о работе, как будто креме Министерства ничего вокруг больше не существовало. Нет больше той Гермионы. Теперь есть её бледный облик, а значит можно воспользоваться и этим тяжелым ароматом. Гермиона нанесла капельку на запястье, еще одну – на шею, прямо за ухом. Гермиона глубоко вздохнула и встала. Пора было одеваться, а то они с Джинни рискуют опоздать.
Гермиона крутилась перед зеркалом. Джинни подобрала чудесное платье в пол с мягкими складками. Оно идеально обтягивало, выгодно подчеркивая все достоинства фигуры Гермионы. Она примерила полумаску, еще раз повернулась и замерла перед зеркалом. Как ни старалась, она все равно была похожа на призрака. Рождественское приведение, явившееся на бал-маскарад. Гермиона сняла маску – не было смысла идти сразу в ней – и взяла сумочку, на ходу засовывая в нее волшебную палочку.
Джинни в кресле перед камином рассматривала журнал. Услышав шаги на лестнице, она повернулась к Гермионе.
– Ого, ты выглядишь…
– Как привидение, – закончила за нее Гермиона. – Я и так это знаю.
– Ну почему же, – Джинни подошла ближе. – Ты бледна, но вовсе не похожа на привидение. Я бы сказала, что все дело в недостаточно ярком макияже. Для такого вечера, ты могла бы сделать его смелее. Если ты позволишь, я могу исправить…
– Нет, – категорично заявила Гермиона. – Меня и так всё устраивает. Лучше поторопимся, а то Гарри нас уже заждался, наверное.
– Хорошо, – видя подавленное состояние Гермионы, Джинни не стала с ней спорить.
Гермиона накинула на плечи теплую мантию и вышла вслед за Джинни на порог, откуда они по очереди аппарировали в Министерство.
***
– Я сейчас, только на минуточку заскочу в кабинет и догоню вас, – Гермиона торопливо забежала в лифт, оставив Гарри и Джинни в атриуме. Она держалась до последнего, но силы окончательно её покинули. Гермиона отбросила все сомнения и решила всё-таки выпить «Умиротворённость». К счастью, зелья всё ещё стояли у неё в кабинете. К тому же, кроме неё их никто не видел, не считая Филипса, но тот вряд ли стал бы их пересчитывать. Так что, если их станет на два пузырька меньше, никому не повредит, включая самого Забини.
Гермиона стремительно подбежала к кабинету, быстро сняла защитное заклинание и метнулась к ящику. Она старательно убеждала себя, что ничего противозаконного не делает. Но руки всё равно предательски дрожали, когда она искала заветный флакон в свете волшебной палочки. На этот раз он нашелся не сразу – в самом углу, чуть припыленный темный фиал с криво наклеенной этикеткой «Умиротворённость». Гермиона быстро спрятала сосуд в свою сумочку и, погасив палочку, вышла из кабинета.
***
Когда Гермиона спустилась в зал, торжественное открытие бала уже началось. Она поискала глазами Гарри с Джинни и нашла их у противоположной стены. Гермиона помахала им, но они попросту не могли заметить её в толпе собравшихся волшебников. Она решила, что присоединится к ним позже, когда Кингсли закончит свою вступительную речь. Гермиона отстранённо прислонилась к колонне ни о чем особенно не думая, когда случайно услышала своё имя. Она обернулась, думая, что кто-то её зовет. Но обнаружила лишь стоявших к ней спиной двух известных сплетниц из Отдела магического транспорта – Марту и Эшли. Всем было известно, что ни одна новость в Министерстве не прошла мимо них. Они интересовались любой информацией, начиная от неудачного замужества Главы Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними, и заканчивая несвежими круассанами в кафетерии. Гермиона подошла ближе. Не то, чтобы её очень интересовали сплетни о себе, в конце концов, за последние два года она слышала о себе огромное количество слухов. Ей просто стало любопытно, чем на этот раз она всех заинтересовала.
– Да, – покачала головой Марта, – бедняжка просто тает на глазах. Ещё немного и следа не останется от неё. А всё из-за неразделённой любви.
– Ещё бы, – вторила ей Эшли. – Я слышала, что Рональд просто сбежал от неё. Гермиона пришла с работы, а квартира пуста. Ни его, ни вещей.
– Я знала, что этим всё и кончится. Она же просто невыносима! Так и суждено, бедняжке, всю жизнь одной провести. Ни один мужчина не выдержит её властного характера, все разбегутся.
– Вот-вот. Не удивительно, что Гермиона так по Рональду убивается. Где она теперь найдет ему замену? Вот поэтому она на работе чуть ли не ночует. Пытается заполнить пустоту в сердце.
– Разве работа сможет растопить её холодное сердце? – удивилась Марта. – Бежать ей нужно отсюда.
Слезы стояли в глазах, Гермиона с трудом понимала, где находится. Слова Марты отдавались гулким эхом в голове. Холодное сердце. Не понимая, что делает, Гермиона вытерла слезы тыльной стороной ладони и подошла к подругам-сплетницам.
– Мисс Райт, – обратилась она к Марте. – Я порекомендовала бы вам больше интересоваться годовой отчетностью, нежели чужими домыслами, – холодно произнесла Гермиона. – Это же касается и вас, мисс Стюарт.
Марта и Эшли, густо покраснев и пробормотав «Извините, мисс», уже через секунду растворились в толпе. Гермиона удрученно вздохнула и привалилась в мраморной колонне. Накатывали слезы, но она не давала себе воли поплакать. На это у неё ещё будет целая ночь. Гермиона достала из сумки маску и надела её. Ей больше не хотелось слушать о себе ничего. Пусть лучше считают, что её здесь и вовсе нет.
Тем временем Кингсли уже уступил место музыкантам, заигравшим неторопливую мелодию вальса. По залу начали кружиться парочки, завлекая всё новых гостей в цветной вихрь танца. Гермиона отошла как можно дальше, чтобы и её ненароком не затянуло в этоту танцевальную круговерть. Она нашла себе укромное местечко в противоположной стороне от сцены. Гермиона взяла со стола бокал с шампанским и, недолго думая, вылила его в ближайший горшок с трепетливыми кустиками. Она огляделась по сторонам, достала из сумочки фиолетовый флакончик с настойкой и быстро перелила его содержимое в бокал. Она собиралась спрятать пустой пузырек в сумку, когда её кто-то толкнул в спину. Флакон выскользнул из рук и, ударившись о каменный пол, разлетелся на мелкие осколки.
– Извини, – грубо буркнул волшебник в зеленой маске, стоявший позади Гермионы.
Гермиона ничего не ответила, смерив незнакомца высокомерным взглядом. Правда в маске этот взгляд не показался волшебнику устрашающим, и он тут же отвернулся от неё. Гермиона наклонилась подобрать осколки. Мгновенная острая боль в указательном пальце и через секунду на пол упало несколько капель крови. Гермиона подняла руку, стараясь, чтобы кровь не попала платье. Бокал с настойкой мешал ей, и она поставила его на стол, обратив внимание, что всё же запачкала его. Тонкая, едва заметная струйка крови, едва заметная, стекала в настойку, придавая ей бледно розовый цвет. Это было почти неприметно, но для Гермионы она казалась яркой, просто кричащей. Она посмотрела на заляпанный пол и аккуратно достала из сумочки палочку, пеняя себе, что сразу не воспользовалась ею. Один взмах – и пол снова чист. Заклинанием убрав следы с руки, Гермиона повернулась к столику, но её бокала там не оказалось.
Гермионе показалось, что её сердце пропустило несколько ударов. А, может, оно и вовсе перестало биться? Она подняла взгляд на волшебника, толкнувшего её. Он по-прежнему стоял рядом с ней, а в руках держал пустой бокал. Её бокал с настойкой. Она и сейчас видела слабый след своей крови, оставшийся на стенке. А волшебник ничего не заметил. Он вернул пустой бокал на столик и только сейчас увидел Гермиону, озадаченно на него смотрящую.
– В зале ещё полно шампанского, – резко ответил волшебник, неприятно и манерно растягивая слова. – Найди себе другой бокал!
Гермиона узнала голос Малфоя, который, сам того не зная, выпил её бальзам. Что же теперь будет? Если с ним что-то случится, это будет её вина. А если начнется разбирательство? Гермиона ужаснулась и посмотрела в глаза Драко, ожидая последствий. Малфой, всё ещё не понимая, чего от него хочет незнакомка, посмотрел на неё в ответ. На миг их взгляды встретились...


На миг их взгляды встретились… Драко непонимающе смотрел на незнакомую волшебницу в белой маске, которая не переставала удивленно на него пялиться. Его это начало порядком раздражать. Он терпеть не мог, когда ему смотрели в глаза. Одно дело, когда девушки бросали на него восхищенные взгляды, или однокурсники смотрели на него с нескрываемой завистью. Но девушка явно не стремилась привлечь к себе внимание Драко, и его это задевало. Он смотрел на неё сквозь прорези в карнавальной маске. Ещё совсем недавно он смотрел на мир через маску Пожирателя смерти. Но тогда он видел лишь то, что хотел. То, что ему показывали родители или Темный Лорд. Остального просто не существовало. А теперь его прежний мир рухнул, и он будто впервые посмотрел на мир своими глазами. Теперь ему самому нужно было решать, что хорошо, а что плохо. А с приходом новой власти у проигравшей стороны не осталось выбора в том, что можно считать плохим. Драко как никогда раньше необходимо было устойчивое положение в обществе, чтобы хоть как-то помочь своей семье. Он поэтому и вложился в бизнес Забини, чтобы в будущем иметь неплохие дивиденды и возможность сбывать старые запасы отцовских темных зелий. Он и подумать не мог, что Поттер все-таки пронюхает об их сделках. Теперь им грозит наказание, если авроры найдут доказательства Если, сам поправил себя Драко. Блейз уже наверняка придумал план, как им помочь. Драко и на рождественский бал пришел, чтобы немного развлечься, а быть может и закрутить легкую интрижку.
– Всё в порядке? – тихий голос вернул Драко в реальность. Он снова посмотрел на девушку. Она стояла, чуть склонив голову набок. Такая тонкая, словно прозрачная. Только дотронься – и она растает. Драко встряхнул головой. Что это на него нашло? Какое-то сентиментальное наваждение. Чем дольше он всматривался в девушку, тем больше находил в ней знакомых черт. Каштановые волосы, волной спадающие на плечи, чуть вздёрнутый нос, полуоткрытые полные губы. И тихий голос, такой знакомый…
– Грейнджер? – удивился Драко. Гермиона еле заметно кивнула. – Ты меня преследуешь?
Гермиона молчала, переводя взгляд с пустого бокала на столе снова на Драко.
– Никак не успокоишься? – грубо отозвался Драко. – Позови официанта, он принесет тебе ещё шампанского.
Он заметил, как сузились её глаза, а губы сошлись в тонкую линию. Ещё немного и она его заколдует. Драко чуть отстранился, что не скрылось от взгляда Гермионы. Уголки губ чуть взлетели вверх, но она промолчала. Драко почувствовал головокружение, а потом словно бы лёгкое дуновение ветра. И через миг в его голове не осталось ни одной лишней мысли. Только она.
Но Гермиона уже развернулась и собралась уйти.
– Постой! – тихо произнес Драко и схватил Гермиону за руку.
На мгновение она замерла, видимо, удивившись такой перемене в поведении Драко, но потом вырвала руку и, взметнув волосами, скрылась в толпе танцующих волшебников. Драко разочарованно выдохнул и стукнул кулаком по колонне. Он не рассчитал силы – костяшки пальцев больно хрустнули, на коже проступила кровь. Но Драко не обратил на это внимание. Он мог думать только о Гермионе. Почему всё это время он не замечал её? Драко пробирался мимо вальсирующих пар в надежде увидеть знакомый образ.
Драко корил себя за то, что был так груб с Гермионой. Как мог он не замечать её красоты? Все время, пока он учился в Хогвартсе, она была так близко. Что мешало ему просто поговорить с ней? Не дразнить и обзывать грязнокровкой, а просто поговорить. Драко бесцеремонно расталкивал гостей, пробираясь к выходу. Он только что заметил, как Гермиона выбежала в коридор. Драко последовал за ней, пройдя сквозь массивные дубовые двери. Коридор был пуст, если не считать одинокой фигуры в белом платье. Она, чуть ссутулившись, прислонилась к стене, обхватив себя руками. Маска мешала Драко, он снял её и бросил на пол. Его шаги гулким эхом отдавались среди каменных стен. Гермиона обернулась и замерла. В полумраке она казалась мраморным изваянием, настолько была бледна. Драко медленно подошел, боясь даже дотронутся до неё. Теперь вблизи она казалась ему хрупкой фарфоровой куклой, такой нежной и ранимой.
– Только не уходи, – Драко протянул ей руку. – Выслушай меня.
– С какой стати? – холодно спросила Гермиона.
– Мне многое нужно тебе сказать.
– Вот как? – удивилась Гермиона, взглянув на него. Он казался всё таким же надменным и высокомерным, как и всегда. Но что-то заставило Гермиону задержать свой взгляд. – И что же?
– Я не знаю, с чего начать, – тихо пробормотал Драко. Он снова попытался взять Гермиону за руку, но она не позволила. – Все эти годы я старательно скрывал свои чувства к тебе.
Гермиона усмехнулась.
– Отчего же, – возразила она. – Ты вполне ясно давал понять мне о своих чувствах. Ты унижал меня, презирал и обзывал грязнокровкой!
– Это не то.
– Не то? – переспросила Гермиона. – Есть еще что-то? Я не уверена, что хочу знать об этом.
– Выслушай меня, прошу тебя! А потом можешь делать всё, что захочешь.
Гермиона чуть заметно кивнула в ответ.
– Ты же понимаешь, как единственный ребенок в семье, я обязан продолжить дело отца.
– Дело отца? – усмехнулась Гермиона.– Хочешь сказать, что тебя заставили стать Пожирателем Смерти?
– Почти, – пояснил Драко. – Моё воспитание не оставило мне выбора. За меня все давно решили. Кем я буду, что я буду делать, – он немного помолчал и добавил. – И кого я буду любить.
Гермиона не сразу поняла, что услышала. Она медленно повернулась к Драко.
– Что это значит?
– То и значит, что я тебя люблю.
Гермиона оторопело смотрела на него. Его признание никак не укладывалась у неё в голове. Драко понимал, что она ему не верит. Да он и сам себе бы не поверил. Если Гермиона не верит ему, значит он сделает все возможное, что бы доказать серьёзность своих чувств. Если не словами, тогда действиями.
– Я понимаю, что это странно звучит, – начал Драко, но Гермиона его перебила.
– Странно? Это бред! Что ты хочешь этим добиться? Чтобы я замяла дело с конфискованными у вас зельями? Если так, то даже не надейся!
– Зелья тут не причем. Я просто хочу, чтобы ты меня услышала, – Драко перекинул волосы Гермионы ей за спину. Он легонько провел тыльной стороной руки по её открытой шее, отчего Гермиона задрожала. Её кожа показалась Драко холодной, словно она была ледяной скульптурой. – Разве я мог тебе раньше признаться?
– А теперь что изменилось? – тихо спросила Гермиона.
– Теперь я чувствую, что освободился. От воли родителей, от гнёта Темного Лорда. От всех условностей. А теперь я хочу, чтобы и ты освободилась.
Он ещё на шаг приблизился к Гермионе. Теперь Драко чувствовал томный аромат её духов. Она была так близко, что он больше не мог сдерживать себя.
– Ты такая бледная, – тихо произнес он. Драко прикоснулся пальцами к её щеке. Гермиона не стала сопротивляться. – Румянец пропал, а глаза давно перестали блестеть. Даже твой макияж не делает тебя живой. Ты такая уставшая и замученная, посмотри на себя.
Драко осторожно снял с Гермионы маску и отбросил к своей. Она неотрывно смотрела на него. Драко заметил испуг в её глазах. Она всё ещё боялась его.
– Не бойся меня, – прошептал Драко на ухо Гермионе, едва коснувшись губами её ледяной кожи. Он услышал тихий, едва различимый вздох, вырвавшийся из её полуоткрытых губ. – Я не обижу тебя. Я хочу помочь тебе. Я знаю, чем ты больна.
Гермиона, казалось, очнулась ото сна.
– Что? – она повернулась к нему и смело взглянула в его холодные серые глаза. – Откуда тебе это известно?
– Я знаю всё о твоей болезни, потому что и сам ею болен.
Гермиона продолжала недоверчиво смотреть на Драко. Он осторожно взял её за руку.
– Я тебе всё расскажу, только не здесь.
Драко почувствовал, как напряглась её рука.
– Почему?
– Этот коридор не кажется мне подходящим местом. Я бы предпочел что-нибудь более романтичное и уединённое.
– А если я не хочу с тобой идти? – спросила Гермиона.
– Хочешь, – самоуверенно заявил Драко и улыбнулся лишь уголками губ. – Конечно, хочешь. Я никогда не сделаю тебе больно. Ты слишком дорога мне. Если ты всё ещё боишься меня, можешь достать свою палочку. Позволь мне перенести нас в моё любимое место, а потом можешь забрать и мою палочку.
Драко чувствовал, что Гермиона колеблется. Он нежно поглаживал её ладонь, стараясь расположить к себе. В конце концов, она сдалась.
– Хорошо, я согласна.
– Вот и хорошо, – Драко достал из кармана волшебную палочку, а затем снял с себя мантию и накинул на плечи Гермионе. Он обнял её. Она нерешительно обвила руками его шею. Через секунду они растворились в полумраке, оставив в пустом коридоре лишь брошенные на полу маски.
***
Драко и Гермиона провалились по колено в сугроб. Они стояли посреди заснеженного сада, вдалеке виднелось величественное поместье.
– Где мы? – спросила Гермиона.
– В Малфой-мэноре.
– Что? – Гермиона отпустила Драко и плотнее закуталась в его мантию. – Ты привел меня к себе домой?
– Да, – просто ответил Драко. – Я подумал, что тебе должно здесь понравиться.
Гермиона в ответ поежилась.
– Ты ошибся. У меня остались неприятные воспоминания о пребывании у вас в гостях. И в особенности от «дружеской» беседы с твоей любезной тетушкой.
Гермиона отвернулась. Драко приобнял её со спины.
– Я не прошу тебя вспоминать прошлое. Я хочу, чтобы ты изменила своё будущее. Да и моё тоже.
Драко развернул Гермиону к себе.
– Взгляни вокруг. Разве ты чувствуешь себя здесь некомфортно? Рядом со мной.
Гермиона нерешительно подняла на него взгляд.
– Я же вижу по твоим глазам, что ты как раз давно мечтала о прогулке.
– С чего ты взял?
– Это все твоя болезнь. Я знаю, что может тебя вылечить.
– Прогулка по снежному парку? – удивилась Гермиона.
– Да, – ответил Драко и повёл Гермиону в сторону кованой скамейки. Он заклинанием расчистил её от снега, наколдовал Гермионе мягкую подушку и усадил её. – Сегодня, если ты не заметила, полнолуние.
– А какое это имеет значение? – поинтересовалась Гермиона.
– Полная луна может вылечить любую болезнь, – пояснил Драко.
Гермиона удивлённо на него посмотрела. Она явно ему не верила.
– Какая чушь, – не сдержалась она, но Драко в ответ лишь улыбнулся.
– Полнолуние очищает душу и тело, успокаивает и смягчает природу болезни.
– Скажи это оборотням, – возразила Гермиона.
– Они в первую очередь это чувствуют. Луна их преображает, дает им новое тело. Лечит их. Мне приходилось много времени проводить в обществе Грейбека. Поверь, я знаю, о чём говорю. Для него заключение в человеческом теле было настоящей болезнью. И только раз в месяц, в полнолуние, он чувствовал себя по настоящему свободным.
Гермиона не нашла, что на это ответить.
– Поэтому я и привёл тебя сюда. Я хочу, чтоб мы оба освободились. Пусть луна нас очистит.
– Что ж, – ответила она, – мне ничего не остаётся, как просто поверить тебе.
Последние огни погасли вдалеке. Малфой-мэнор погрузился в сон. Полная луна уже показалась над горизонтом. И чем выше она поднималась, тем беспокойнее чувствовала себя Гермиона. Лунный свет постепенно пробирался по извилистым тропинкам, сквозь запорошенную снегом живую изгородь, по каменистым дорожкам, пока наконец не подобрался к Гермионе.
– Пойдем, – Драко встал со скамейки и шагнул в круг лунного света. Гермиона посмотрела на него и невольно ахнула. Он словно преобразился, черты лица сгладились, перестали казаться угловатыми и резкими. Даже взгляд стал мягче, серые глаза больше не были холодными и колючими. Драко подал руку Гермионе. Она приняла приглашение и встала рядом с ним в лунный свет.
Драко сразу это заметил. Свет полной луны преобразил и Гермиону. Её волосы, которые на памяти Драко всегда были растрепанными и всклокоченными, теперь казались гладкими и блестящими. На щеках появился румянец, заметный даже в ночи. А в карих глазах, впервые за весь вечер, Драко увидел живой блеск. Гермиона расцвела. Луна излечила её снаружи, но только Драко сможет вылечить её душу.
– Я знаю, что с тобой происходит, – в который раз начал он. – Я знаю, что с тобой бывает. Неожиданный озноб сменяется жаром, вот как сейчас.
Драко дотронулся до её руки, казавшейся в лунном свете мраморной. Её кожа перестала быть ледяной, теперь она пылала. Гермиона в ответ кивнула.
– Словно бы языки пламени жгут меня изнутри, – подтвердила она.
– И сердце то бешено колотится, – продолжил Драко, – то его почти не слышно. Взрывы темперамента, после которых наступает сонный покой.
Гермиона зачарованно смотрела на Драко и только кивала в подтверждение его слов.
– Да, – тихо произнесла она. – Только что всё моё тело горело, словно я шагнула в огонь. А теперь мне холодно. Я уже вся дрожу.
Драко и так это чувствовал, рука Гермионы тряслась, пока он пытался её согреть. Лунный круг света перебрался на скамейку, и Драко предложил Гермионе последовать за ним. Он снова усадил её на подушку, а сам встал перед ней на колени.
– Ты же замерзнешь, – спохватилась Гермиона и попыталась снять мантию, но Драко её остановил.
– Холод мне больше не страшен. Я только что полностью излечился. И ты помогла мне в этом. А теперь я помогу тебе. Тебя изнутри гложет тоска, и ты никак не можешь понять отчего. Теперь я знаю наверняка, твою болезнь зовут Драко Малфой.
Несколько секунд Гермиона недоуменно смотрела на Драко, не решаясь что-нибудь сказать. Он продолжал согревать её руки.
– И как мне это понять? – наконец вымолвила она. – Что значит, что ты моя болезнь? Ты наслал на меня какое-то проклятье?
– Нет, – начал терпеливо объяснять Драко. – Ты больна из-за меня. Я – твоя болезнь, так же как и ты – моя. Я точно так же был болел тобою, даже сам того не подозревая.
– Но ты сказал, что вылечился?
– Да, – подтвердил Драко. – Как только я раскрыл свои чувства тебе, моя болезнь тут же отступила. И тебе нужно сделать тоже самое.
Гермиона покачала головой.
– Как я могу признаться в чувствах, которых нет, – тихо спросила она, втайне боясь ранить Драко, но он лишь улыбнулся.
– Это и есть причина. Ты отвергала свои чувства, прятала их как можно глубже. И вот в итоге, ты совсем о них забыла, будто их и не было никогда. Но это не так.
Гермиона всё ещё качала головой.
– Поверь мне, я знаю, что значит скрывать свои чувства. Я всю жизнь только этим и занимался, потому что так меня воспитали. Я, как и ты, даже не подозревал, как глубоко их спрятал. Но они есть, в этом я уверен. Иначе ты бы тут со мной не сидела.
Гермиона отрешенно смотрела на границу лунного круга, медленно к ней подбирающуюся, и молчала.
– Я понимаю, что тебе нужно время, чтобы всё как следует осмыслить. Я не тороплю тебя. Я буду ждать столько, сколько потребуется. Когда-нибудь ты всё сама поймёшь. Как только разберёшься в своих чувствах, позови меня.
Гермиона промерзла и обхватила себя руками.
– Позволь мне присесть рядом с тобой. Я могу тебя согреть.
Гермиона кивнула, и Драко тут же присел рядом с ней. Он обнял её, крепче прижимая к себе.
– Ты слышишь? – Гермиона посмотрела по сторонам. – Мелодия. Где-то поблизости играет музыка.
Драко усмехнулся:
– Это музыка твоей души.
– Ты такой горячий! – Гермиона неловко провела замёрзшими пальцами по его скулам и подбородку. Драко закрыл глаза. Ему не хотелось, чтобы Гермиона убирала руку. Её прикосновения отдавались мурашками по всему телу. Она, будто прочитав мысли Драко, взяла его лицо в свои ладони и ещё теснее прижалась. – Ты горишь!
– Я просто хочу согреть тебя, – прошептал ей на ухо Драко. Гермиона чувствовала на коже его горячее дыхание. – Хочу укрыть тебя от холода этой рождественской ночи.
Она была так близко. Гермиона закрыла глаза в предвкушении чего-то по-настоящему волшебного. Драко почти невесомо коснулся её чуть приоткрытых губ. Гермиона вздрогнула, но не отстранилась. На миг воцарилась тишина, и лунный свет залил их с ног до головы. Они сидели, тесно переплетясь, согревая друг друга. Они словно бы искрились, переливаясь в лунном свете. А потом круг лунного света ушел, оставив их в полумраке ночи.
– С Рождеством, Гермиона, – прошептал Драко.
– С Рождеством, Драко, – тихо ответила ему Гермиона.

Когда Драко стоял на пороге дома Гермионы и прощался с ней, она нерешительно спросила:
– Всё это правда?
– Конечно, – ответил Драко. – Только в рождественскую ночь это и могло произойти.
Когда Гермиона обернулась, Драко уже растворился в ночи.


На следующее утро после Рождества Блейз привычной дорогой шёл по Лютному переулку. Он обогнул Букмекерскую контору, прошел мимо Лавки Коффина и подошел к своему магазину. За ночь выпала месячная норма снега, входную дверь завалило сугробами. Несколькими резкими взмахами палочки Блейз расчистил себе дорогу и смахнул снег с таблички над входом – «Магические настои Забини». Блейз огляделся по сторонам. Было ещё очень рано, так что Лютный переулок был пуст. Недолго думая, Блейз поднял в воздух снежные сугробы и отправил их к магазину «Яды и отравы Шайверетча», главному своему конкуренту. Улыбнувшись удавшейся пакости, Блейз вошёл в магазин.
Всё утро Блейз провел за подсчетом убытков. Авроры конфисковали почти все запасы зелий, в том числе и очень тёмных. Он боялся даже представить, что будет, когда Грейнджер до них доберется. К счастью, незадолго до начала рейдов Блейз успел спрятать несколько самых опасных и тёмных зелий в тайник, до которого Поттер не добрался. Блейз тоскливо смотрел на пустые полки. Он пока не представлял, как им выпутаться из сложившейся ситуации. В лучшем случае, он, а точнее Драко как инвестор, заплатит Министерству штраф. А что будет в худшем, Блейз и думать не хотел.
Блейз повесил на двери табличку «закрыто», ведь им попросту нечем было торговать. Он видел как владелец лавки «Яды и отравы», старик Шайверетч, злобно усмехнулся. Конечно, он веселился, глядя на неудачу Блейза. Свои самые страшные яды он старательно спрятал в подпол. Так что в итоге он даже штрафом не отделался. Аврорам совершенно не к чему было придраться. Блейз вернулся в зал, достал из-под прилавка бутылку «Старого Огдена» и плеснул немного виски в стакан. Он успел сделать всего один глоток, когда в магазин ввалился Драко.
Блейз сразу заподозрил, что с Драко что-то случилось. Он никогда прежде не видел его таким счастливым. Глаза горят, улыбка до ушей. Это было не нормально. Да и по магазину он буквально летал, а не ходил. Драко никак не мог найти себе место, то резко вскакивая, то снова усаживаясь.
– Что с тобой случилось? – спросил у него Блейз, доставая второй стакан. – Будешь?
– Ничего не случилось, – ответил Драко, отодвигая от себя предложенный Блейзом стакан с виски. – Или всё случилось. Я ещё не решил.
Блейз замер с поднятой рукой, не донеся ко рту стакан с выпивкой.
– В каком смысле, ничего или всё? – уточнил он. – Ты себя хорошо чувствуешь?
– Ты мне, конечно, не поверишь, но я чувствую себя просто прекрасно! – Драко перегнулся через прилавок и потрепал Блейза по щеке.
Блейз отмахнулся от руки Малфоя и поставил стакан, так и не допив виски. Драко определённо сошел с ума. И, как подсказывала Блейзу интуиция, без магии тут не обошлось.
– У твоего ненормально счастья есть причина? – осведомился Блейз.
– Да, – восторженно произнес Драко. – Самая лучшая причина на свете! Гермиона!
Блейзу на миг показалось, что он ослышался.
– Что ты сказал? – переспросил Блейз.
– Да-да, Гермиона пленила моё сердце, – Драко в очередной раз расплылся в счастливой улыбке. – Ты только послушай, как звучит – Гер-ми-о-на!
Блейз все ещё ошарашенно смотрел на Драко не понимая, шутит он или говорит всерьёз.
– Это шутка? Рождественский розыгрыш?
Теперь уже настала очередь удивиться Драко.
– Какая шутка? – обиделся он. – Я говорю о своих чувствах, а ты смеёшься надо мной?
– Какие у тебя могут быть чувства к Грейнджер кроме ненависти? – удивился Блейз. – Ты забыл, что она грязнокровка?
– Не смей её так называть! – Драко с силой стукнул кулаком по столешнице, отчего стакан подпрыгнул, чуть не разлив своё содержимое. – Ты понял меня?
Драко выхватил из кармана палочку. Блейз отшатнулся от него и поднял руки.
– Понял. Остынь и опусти палочку, приятель.
– Я её люблю, – повторил Драко, пряча палочку.
– Хорошо, как скажешь, – ответил Блейз. Он снова достал бутылку, налил ещё порцию виски и выпил залпом. Судя по всему, им предстоял длинный день.
***
– Что с ним? – первым делом спросила Панси, придя на работу.
Драко тем временем сидел в дальнем углу магазина и пускал из палочки розовый серпантин.
– С ума сошел, – тихо сказал Блейз. – Представляешь, с утра пришёл и заявил, что влюбился в грязнокровку Грейнджер!
– Что? – Панси удивленно округлила глаза. – Как это влюбился? Он же её ненавидел.
– А вот так, – пояснил Блейз. – Я сам ничего не понимаю. Только когда я ему об этом напомнил, он на меня чуть не набросился.
– Ничего не понимаю, – Панси бросила свою сумку у прилавка и сняла пальто. – Он ведь вчера ходил на бал в Министерство, так?
Блейз кивнул. Его немного задело, что Драко пришло приглашение, а ему нет.
– Грейнджер ведь там тоже была, – продолжила Панси. – Может, она его чем-нибудь опоила?
Блейз задумался, а потом хлопнул себя по лбу.
– Ну, конечно! Паркинсон, ты – гений!
Панси польщённо улыбнулась, хоть и не до конца поняла, что такого гениального она предложила. А Блейз тем временем подбежал к Драко и сильно тряхнул его за плечи.
– Малфой, посмотри на меня! – Драко перевел на него слегка затуманенный взгляд. – Тебе вчера на балу Грейн… – Блейз осекся, – Гермиона что-нибудь давала выпить?
Блейз затаил дыхание, но Драко покачал головой.
– Нет, я вообще с ней случайно встретился.
– До того, как понял, что жить без неё не можешь, или после? – не унимался Блейз.
– После.
Блейз и Панси разочарованно переглянулись.
– Ты вообще что-нибудь пил? – спросила Панси.
– Только бокал шампанского, – ответил Драко, запуская у них над головами очередную ленту серпантина. – Это был её бокал, – добавил он после небольшой паузы. – Но я только потом это понял…
Блейз выбросил в воздух кулак:
– Отлично.
Панси облегчённо выдохнула, всё ещё не понимая, как это могло им помочь.
– И что это значит? – недоуменно спросила она.
– Это значит, что наша святоша-Грейнджер подлила нашему олуху-Драко приворотное зелье!..
***
– Ты думаешь, Грейнджер специально сварила любовный напиток, чтобы подлить его Драко? – спросила Панси.
Они тайком переговаривались в подсобке, чтобы Драко ненароком их не услышал.
– Зачем же, – ответил Блейз. – У неё в кабинете прекрасный выбор любых зелий. Я уверен, она взяла нашу любовную настойку и подлила Малфою.
– Может, он случайно её выпил? – предположила Панси. – Перепутал с чем-нибудь?
Блейз покачал головой.
– Чтобы приворотное зелье подействовало, нужна частичка того, в кого собираешься влюблять объект. Кровь, волос, слюна. Ты считаешь, она случайно добавила от себя что-то, а потом Драко так же случайно выпил любовный напиток? Я в это не верю.
– Но зачем ей понадобилось опоить Драко?
– Чтобы проверить на нём её действие. Или с помощью приворота выведать у Драко все тайны. Она ведь так и не нашла никаких доказательств, вот и решила ускорить дело.
Панси горько усмехнулась:
– Пока не нашла. Но ты же знаешь, эта выскочка хорошо разбирается в зельеварении. Ей не составит труда разоблачить нас.
– Я и сам это знаю, – отозвался Блейз. – На днях, когда я был у неё на допросе, я попытался умыкнуть хоть парочку флаконов, пока она с Поттером переговаривалась в коридоре.
– И как, успешно?
Блейз сокрушённо покачал головой.
– Она сразу меня заподозрила и обыскала. Но кое-что я сделать все же успел.
– И что же? – спросила Панси. – Нас это сможет спасти?
– Спасет вряд ли. Но на время их задержит. Я только успел поменять местами этикетки на флаконах в одном ящике. Это точно их запутает.
– А что нам потом делать? – не унималась Панси. – Рано или поздно они поймут, в чём подвох. И что тогда?
Блейз медленно перевёл взгляд на Панси. В его глазах появился опасный огонь. У него только что появилась одна идея…
– Тогда мы перейдем к плану Б. А точнее, к плану ПП.
– ПП? – удивилась Панси. Что ещё за план ПП?
– ПП, – пояснил Блейз, – это Паркинсон и Поттер.
Панси ровным счётом ничего не поняла.
– В каком это смысле Паркинсон и Поттер? Причем тут я?
– А при том, – ответил ей Блейз и полез в свой тайник. – Грейнджер, будь она неладна, подсказала мне неплохую идею, как нам вынести наши запрещённые зелья из Министерства прямо у неё из-под носа.
– Что-то я всё равно ничего не понимаю.
Блейз достал из тайника один фиолетовый флакончик и протянул его Панси. Она прочитала название и ужаснулась.
– Только не говори, что это должна сделать я!
– А кто, кроме тебя, сможет мастерски провернуть эту секретную операцию? – Блейз сел напротив неё. – Если это сделаю я, это вызовет массу ненужных вопросов.
Панси покачала головой и попыталась вернуть зелье Блейзу.
– Блейз, я не смогу. Вдруг меня поймают?
– Не переживай, тебя не поймают, – заверил её Блейз. – После Рождества Министерство будет пустым, ты ничем не рискуешь. Неужели ты не хочешь подставить Поттера? Только представь, ты очаруешь его, заставишь отдать тебе наши зелья и спокойно уйдешь. Он и не вспомнит, что ты была у него. А когда действие зелья закончится, у него будут большие неприятности. А мы будем ни при чем.
План Блейза казался Панси весьма заманчивым, но некоторые сомнения у неё всё же остались.
– А почему бы тебе самому не пойти к Поттеру, – предложила Панси. – Наложишь на него Империус и всё.
– Ты в своем уме? – Блейз повысил голос. – Произносить Непростительное заклятье в Министерстве? Да ещё и применять к нашему «спасителю»? Проще самому попросится в Азкабан.
Панси в ответ промолчала.
– К тому же, Драко мне рассказывал, что у Поттера что-то вроде иммунитета к Империусу. Нам в любом случае это не поможет. Так что вся надежда на тебя, Панс.
– Только не забудь добавить что-нибудь от себя. Кровь, например.
– Вот ещё, – отозвалась Панси, вырывая свой волос и бросая его во флакон. – А что будешь делать ты?
– А я постараюсь разобраться с Драко, – ответил Блейз и выглянул из подсобки. – У нас три сделки с важными клиентами на грани срыва, а он знай себе конфетти во все стороны пускает.
– И как ты с ним разберешься?
– Отведу его к Грейнджер. Она его опоила, она пусть и возвращает ему рассудок.
***



Гермиона чувствовала себя живой. Впервые она с радостью собиралась на работу, что-то напевая и пританцовывая. После неожиданного свидания с Драко она вернулась в пустую квартиру и впервые не воспринимала себя одинокой. Гермиона уснула, едва коснувшись головой подушки, и утром чувствовала себя невероятно отдохнувшей и бодрой. А самое главное, она ощущала себя счастливой, хоть и боялась в этом признаться. Это всё могло показаться ей сном, если бы не оставшаяся у Гермионы мантия Драко. Утром она не расставалась с ней. Ей хотелось постоянно ощущать его аромат.
Драко. Гермиона сама себя не узнавала. Все мысли были только о нём. Что вчера произошло? Неужели, это и правда было рождественское чудо? Как ещё можно объяснить поведение Драко? Такой нежный, заботливый, учтивый. Она никогда не видела его таким. Да Гермиона и предположить не могла, что он вообще способен на такое. Но, несмотря на то, что Гермиона чувствовала себя счастливой и окрылённой, тоненький внутренний голосок не переставал твердить, что это не может быть реальным. С чего это вдруг Малфой воспылал к ней трепетными чувствами? Они всегда друг друга ненавидели, а тут он неожиданно признается, что любит ее. Может, это всё игра? Внутренний голос был настойчивым, но как только Гермиона закрывала глаза, она видела перед собой Драко. Настоящего, такого, каким она видела его вчера. И его поцелуй, от которого по телу пробежал электрический разряд. Драко смог растопить ее замерзшее сердце всего одним лёгким поцелуем. На фоне вчерашних событий блекли воспоминания от поцелуев с Роном. Раньше они казались ей такими волнительными, но теперь она понимала, что все эмоции были вызваны только страхом и беспокойством за себя и друзей.
Гермиона непривычно долго крутилась перед зеркалом, стараясь выглядеть как можно лучше. Она повязала мягкий мохеровый шарф ярко-зеленого цвета, который уже несколько лет без дела лежал в шкафу. Его подарила мама, но Гермионе он показался слишком ярким, вот она и убрала его подальше. Но сейчас Гермиона почувствовала, что пришло время достать шарф. Сегодня ей как никогда раньше хотелось быть яркой и заметной. Гермиона посмотрела в окно. Снегопад прекратился, хоть небо все ещё было затянуто серыми тучами. Погода была самой подходящей для прогулки, и Гермиона решила отправиться в Министерство пешком.
***
– Мисс Грейнджер, вы сегодня выглядите просто прекрасно, – дежурный колдун-охранник отложил газету и чуть привстал в знак приветствия.
– Спасибо, мистер Уотли, – отозвалась Гермиона и прошла мимо фонтана к лифтам.
Пока она шла к своему кабинету, Гермиона то и дело ловила на себе взгляды коллег. Кое-кто, как мистер Уотли, делал ей комплементы. Сев за свой рабочий стол, Гермиона действительно почувствовала себя счастливой. Она снова разложила перед собой все имеющиеся у неё сборники зельеваров, чтоб продолжить анализ, но сосредоточиться на работе никак не могла. Да и как она могла думать о каких-то там зельях, когда все мысли были только о Драко. Проведя около десяти минут за бесполезными попытками работать, Гермиона отложила книги в сторону, сладко потянулась и открыла сумочку, чтобы достать небольшое зеркальце. По дороге на работу она не пропустила ни одной витрины, в которой могла разглядеть своё новое отражение. Раньше Гермиона за собой такого никогда не замечала. Даже наоборот, последние несколько недель бледное отражение её только пугало. Гермиона нащупала что-то странное в сумке, а после вытащила пустой флакон. Она уже и забыла, как спрятала его. Гермиона поставила на стол зеленый пузырек. Выходит, она должна быть благодарна Блейзу и его настоям, что Драко признался ей вчера в любви? Гермиона до сих пор с трудом верила, что действительно слышала признания Драко. Выходит, это чудодейственная настойка «Умиротворённость» придала ему сил? Гермиона невольно улыбнулась, но через секунду её улыбка погасла.
В голове тут же всплыла картина – фиолетовый флакон выскальзывает из рук и разлетается тысячью мелких осколков. Гермиона ахнула и прижала ладонь ко рту. На балу она разбила совсем другой пузырек. А значит и Драко выпил совсем другое зелье. Видимо, в свете от волшебной палочки, Гермиона не заметила, как вытащила из ящика другую настойку.
– Это совершенно точно была «Умиротворённость», – заверила себя Гермиона. – Я же еще обратила внимание на этикетку. Она была как-то неровно приклеена… Может, Блейз разливал зелья в разные флаконы… Нужно проверить.
Но она не успела даже встать из-за стола, как дверь распахнулась, и в кабинет влетел разъярённый Блейз Забини, держа под руку Драко.
– Гермиона, – Драко нежно ей улыбнулся. Гермиона вспомнила его ласковый шепот и сама невольно расплылась в улыбке, застенчиво покраснев.
– Ну что, довольна, – голос Блейза вырвал Гермиону из приятных воспоминаний.
– Мистер Забини, – начала Гермиона, – потрудитесь объяснить, по какому праву вы вламываетесь в мой…
– Хватит! – крикнул Забини. – Ты думала, что сможешь провернуть своё дельце по-тихому? Так вот, у тебя ничего не вышло! Я буду жаловаться! Министру!
– Жаловаться? – Гермиона возмущенно скрестила руки на груди. – По какому поводу?
– Постой пока в коридоре, – Блейз вытолкнул Драко из кабинета и обратился к Гермионе. – Ты опоила Драко! Что ты хотела этим добиться? Проверяла на нем действие любовного напитка?
– Какого ещё любовного напитка? – удивилась Гермиона. – Ничего я ему не давала. Да и зачем бы мне понадобилось его опаивать любовным зельем?
– Вот и я хотел бы это знать, – отозвался Блейз. – И, как мне кажется, нашего дорого министра тоже заинтересует этот вопрос. Одна из его лучших сотрудниц, подливает конфискованное любовное зелье ни в чем не повинному волшебнику. Наверняка преследует какие-то личные цели…
Гермиона покраснела. Это был сущий кошмар – мало того, что Блейз догадался о позаимствованных у него зельях Гермионой, так еще угрожает пожаловаться министру…
– Чего ты хочешь, – тихо сказала Гермиона.
Блейз осклабился.
– Даже отрицать не станешь?
– Чего ты хочешь, – повторила Гермиона.
– Вернуть свои зелья, – нагло заявил Блейз.
– Нет, – категорично заявила Гермиона. – Этого я сделать не могу. Это дело Гарри Поттера, я не могу в него вмешиваться.
– Значит, я могу идти сразу к министру…
– Иди, – Гермиона постаралась придать голосу безразличия. – Если это всё, можешь проваливать.
Блейз недовольно скривился.
– Хорошо, я никому не открою твой маленький секретик, если ты сваришь противоядие для Драко, – предложил Блейз. – Он, знаешь ли, нужен мне в здравом уме.
– Разве у тебя нет противоядия? – Гермиона удивлённо вскинула брови.
– Обычное противоядие от любовной настойки ему не помогло, – недовольно проворчал Блейз. – К тому же, действие нашего зелья рассчитано всего на двенадцать часов. Прошло уже больше времени, а зелье не выветривается. А значит, ты что-то туда подмешала.
– Ничего я не подмешивала, – возмутилась Гермиона. Она ведь действительно ничего не добавляла. Только… Кровь… – прошептала она.
– Что? – переспросил Блейз. – Я не понял, что ты сказала?
– Ничего, – ответила Гермиона. – Хорошо. Я согласна. Сегодня вечером я попробую сварить противоядие. Завтра утром пришлю тебе. Надеюсь, это всё?
Драко заглянул в кабинет, подмигнул Гермионе и побежал к ней, но Блейз вовремя его перехватил. Гермиона старалась не смотреть на Драко, потому что каждый раз при этом её сердце обливалось кровью. А вот он был очень рад видеть Гермиону. Он всячески пытался вырваться из захвата Блейза. Но тот слишком крепко его держал, поэтому всё, что оставалось Драко – это посылать Гермионе воздушные поцелуи.
– Да, это всё – сказал Блейз и снова подтолкнул Драко к выходу, пока тот беспорядочно размахивал палочкой. – Всего доброго, мисс Грейнджер, – в очередной раз ухмыльнулся Блейз.
Он вышел в коридор вслед за Драко и закрыл за собой дверь.
Гермиона осталась один на один со своей тоской. Еще недавно она буквально порхала, окрыленная новыми для себя чувствами, а теперь ей казалось, что всё это было в прошлой жизни. Гермиона чувствовала, как медленно и необратимо холод снова сковывает её сердце. Так вот в чем причина внезапных чувств Драко. Всего-навсего любовная настойка. Гермиона обессиленно опустила руки. Как она могла так слепо ему доверять? Как она сразу не поняла, что Драко под действием приворотного зелья?
Гермиона бесцельно смотрела в одну точку, где ещё секунду назад стоял Драко. Сейчас о его пребывании напоминала только россыпь конфетти на полу. Вчера он казался таким сдержанным и рассудительным. А сегодня скорее был похож на влюбленного олуха, действительно опоённого любовным напитком. Гермионе так не хотелось верить Блейзу, но его версия казалась даже слишком убедительной. Она медленно подошла к ящикам, сняла верхний и заглянула во второй. Там были еще не известные ей зелья, среди которых она отыскала парочку темно-зеленых флаконов «Умиротворённости». Что же тогда было в фиолетовом? Гермиона проверяла остальные флаконы, пока не нашла один темно-пурпурного цвета. Она затаила дыхание и вытащила его.
– «Люби меня!» – прочла она на этикетке.
Последняя надежда рухнула. Вчера на балу она и правда опоила Драко приворотным зельем, добавив в него свою кровь. Но почему тогда на том флаконе была другая этикетка? Гермиона вернула на место верхний ящик и проверила зелья.
– Вот гадёныш! – не сдержалась Гермиона. Теперь она поняла, что на самом деле «проверял» Блейз, стоя у этих ящиков во время их беседы. Он воспользовался случаем и переменил все этикетки… И то, что Гермиона посчитала успокоительным, оказалось приворотным зельем.
Гермиона обречённо выдохнула и спрятала любовный напиток в сумку. Сегодня вечером она постарается сделать для него противоядие.


Чёрное или зелёное? Панси уже час крутилась и перед зеркалом и никак не могла определиться с платьем. Не то чтобы она наряжалась специально для Поттера. Просто ей хотелось быть сногсшибательной.
Зелёное или чёрное? Она ведь даже не знала, какой цвет любит Поттер? Хотя она догадывалась, что Гарри тяготеет к рыжим оттенкам. Она открыла шкаф – все её наряды были преимущественно темных цветов, совсем ничего нет яркого и жизнерадостного. Придётся выбирать из того, что есть.
Чёрное или зелёное? Зелёное платье подойдет к его глазам, а чёрное – к цвету её глаз. Какое же ей выбрать? Поразмыслив ещё секунду, Панси отбросила зелёное шёлковое платье.
Она выбрала достаточно скромное чёрное бархатное платье, длиной до колен, с длинными рукавами, но с полностью открытой спиной. Должна же она чем-то завлечь Поттера? К счастью, она больше не была той полной, неуклюжей Панси из школы, которая вечно бегала за Драко следом. Она повзрослела. Из-за постоянных стрессов, вызванных арестами и судебными разбирательствами, Панси сбросила около тридцати фунтов. Она выкрасила волосы в черный цвет и сделала модную короткую стрижку. В итоге, к двадцати годам она стала выглядеть привлекательно. Когда все судебные передряги остались позади, Панси пришла к своему школьному другу Блейзу с просьбой взять её на работу. Во-первых, ей нужен был стабильный доход, а самое главное легальный. Заниматься распространением темных артефактов, как вся её семья раньше, Панси не рисковала. Сейчас как никогда ей нужно было стабильное положение в новом обществе. А во-вторых, ей нужна была работа, о которой можно было бы рассказать семье. Панси не пережила, если бы родители отреклись от неё из-за того, что им стало стыдно за свою дочь. И аптечная лавка Блейза подходила по всем пунктам. А самое главное, работая у Забини, она могла хоть каждый день видеться с Драко. Панси сильно изменилась. Теперь в ней с трудом можно было узнать ту неуклюжую девочку, какой она была в Хогвартсе. Единственное, что осталось неизменным, так это то, что она до сих пор готова повсюду следовать за Драко.
Как ни старалась Панси восстановить их былые отношения, у неё ничего не выходило. Изредка они встречались, когда на Драко накатывала очередная волна депрессии, проводили ночь, а к утру Драко исчезал. Он не спешил что-то менять в своей жизни, его и так всё устраивало. Панси понимала, почему Драко никогда не приглашал её к себе домой, они всегда приходили к ней. Чтобы всегда иметь возможность уйти тогда, когда ему было нужно. Приведи он Панси домой, она обязательно останется на завтрак, со временем на – обед, а там глядишь – и вовсе переедет к нему. Всего один неверный шаг – и его хрупкое личное пространство рухнет. Но Панси даже это устраивало. Она просто решила подождать, дать Драко время всё обдумать. Иногда по ночам она безудержно ревела в подушку от того, что считала себя жалкой и никчёмной. Она давала себе слово, что с утра начнёт новую жизнь, возьмет себя в руки. Но как только она приходила на работу и видела Драко, все её обещания растворялись в омуте его холодных глаз.
Панси пригладила блестящие волосы, накрасила губы помадой винного цвета, натянула тонкие кружевные перчатки и набросила на плечи горжетку из черного меха. Ей была не по душе эта затея с приворотом Поттера, но обратного пути у неё уже не было. Блейзу легко было говорить, что всё пройдет гладко. В конце концов, это ведь не он, а Панси рисковала своей свободой. А она не сомневалась, если её поймают, одним предупреждением дело не ограничится. Панси положила флакончик с любовным напитком в сумочку и отправилась в Министерство магии.
Панси вышла из камина и направилась к лифтам. Стук её каблуков эхом отдавался в пустом атриуме. Она как могла старалась быть менее заметной, если такое вообще было возможно в её наряде. Дежурный колдун–охранник привстал при виде Панси и сдавленным голосом спросил:
– Здравствуйте, мисс. Цель вашего визита?
– Мистер Поттер вызвал меня на допрос по делу Забини, – томным голосом проговорила Панси, кокетливо взмахнув ресницами. Охранник нервно сглотнул.
– Позвольте проверить вашу палочку?
– Разумеется, – Панси протянула ему свою волшебную палочку, ненароком коснувшись его руки.
Дежурный торопливо проверил палочку и убрал узкую полоску пергамента в папку.
– Вот, держите, – он протянул Панси её палочку. – Всё в порядке, можете пройти.
Панси улыбнулась ему на прощанье и прошла дальше. Она буквально чувствовала прожигающий взгляд охранника на себе. Конечно, ей льстило его внимание. Панси многое готова была отдать, чтобы ловить на себе такие будоражащие взгляды в школьное время. А ещё она всегда хотела, чтобы Драко на неё так смотрел.
Как и говорил Блейз, Министерство было пустым. Почти все волшебники отправились по домам праздновать Рождество и предстоящий Новый год с семьями. Осталось несколько дежурных колдунов, да ещё те, кого попросту дома никто не ждал. Как, например, Гермиону Грейнджер. Всем было известно, что после расставания с Уизли она практически перебралась жить в Министерство. Но вот что Поттер делал в праздники на работе, оставалось для Панси загадкой. Насколько ей было известно, Поттер был вполне счастлив в браке с младшей Уизли. Может, у них не всё так ладно, как кажется со стороны? Панси ехидно улыбнулась, представив, что будет, если Поттер заявит своей драгоценной жёнушке, что без ума от неё, Панси?
Панси прошла по пустому коридору второго уровня и остановилась перед кабинетом Поттера. Она замерла перед дверью, потому что ещё не решила, каким образом подсунет ему приворотное зелье. Ничего стоящего в голову не приходило, и она решила действовать по обстоятельствам. Панси постучала, но ей никто не ответил. Она осторожно толкнула дверь – та оказалась не заперта – и вошла. Кабинет был пуст. Панси уже было решила, что Поттера сегодня нет на рабочем месте, но тут заметила кружку с ещё горячим чаем на столе. Она даже не сразу поверила своему счастью. Ей не придется придумывать хитрого плана, как обманным путем заставить Поттера выпить любовный напиток. Панси быстро достала флакон из сумочки и вылила немного зелья в его кружку. На пару часов этого должно хватить. Панси спрятала обратно флакон и встала у двери, дожидаясь, когда вернётся Поттер.
Гарри пришёл минут через пять. Он вошел в кабинет, уткнувшись в газету, поэтому даже не сразу заметил Панси. Она решила ещё немного подождать. Гарри сел за стол, отпил из кружки чай и откинулся на спинку кресла. Только тогда Панси решила заявить о своем присутствии.
– Здравствуйте, мистер Поттер, – тихим томным голосом, уже опробованным на охраннике, произнесла она.
Гарри, поднёсший в этот момент кружку ко рту, от неожиданности поперхнулся, залив чаем свою рубашку.
– Ой, как нехорошо получилось, – Панси подошла к нему, достала из сумочки кружевной платок и промокнула пятна на рубашке.
– П-п-паркинсон, – наконец, произнес Гарри. – Что вы здесь делаете?
Он попытался отстраниться, но Панси прижала его к креслу.
– Сегодня утром я получила с совой письмо, – Панси продолжала поглаживать Гарри по груди.
– Какое письмо? – голос Гарри стал хриплым, а взгляд затуманился.
– Письмо, в котором вы, мистер Поттер, просите меня зайти к вам.
– Зачем? – удивился Гарри.
– Разве вы уже забыли, мистер Поттер? – наигранно удивилась Панси, присев на стол. – Вы написали, что соскучились.
– Да, – монотонно повторил Гарри. – Я соскучился по вас, мисс Паркинсон...
– Ну что вы, – Панси прижала палец к губам Гарри. – Зовите меня просто Панси.
Щёки Гарри покрылись румянцем, он кивнул:
– В таком случае, Панси, зовите меня просто Гарри.
– Нет-нет, – она провела рукой в перчатке по его щеке. – Для меня вы всегда будете мистером Поттером, избранным…
Гарри польщённо улыбнулся и попытался поймать руку Панси, чтобы поцеловать, но она не позволила ему.
– Мистер Поттер, – Панси наклонилась к Гарри. – Вы меня любите?
– Да, Панси, – Гарри зачарованно кивнул. – Люблю.
Панси пересела к нему на колени и прошептала на ухо:
– А что вы готовы сделать для меня, мистер Поттер?
– Всё, что угодно, – хрипло отозвался Гарри. Он провёл рукой по обнаженной спине Панси и судорожно вздохнул.
– Я вам не верю, мистер Поттер, – Панси резко отстранилась. – Вы только так говорите. Может вы специально заманили меня сюда?
Панси встала и обиженно сложила руки на груди.
– Нет! – Поттер вскочил следом за ней. В его глазах горело дикое пламя. – Я докажу вам, Панси, что ради вас готов на всё.
– Хорошо, – Панси притворилась, что задумалась. – В таком случае, достаньте мне зелья, что вы конфисковали в лавке Блейза Забини на прошлой неделе.
Поттер замешкался. Панси видела, как в нём борются противоречивые чувства.
– Я так и знала, – Панси недовольно надула губы. – Вы меня совсем не любите.
– Люблю, – Гарри приблизился к Панси и взял ее за руку. – И сделаю все, о чем вы меня просите, – он несмело прикоснулся губами к перчатке. Панси с трудом поборола отвращение. – Подождите меня здесь, я сейчас вернусь.
И он молнией выскочил из кабинета. Как только дверь за ним захлопнулась, Панси вытерла руку платком и выбросила его в мусорное ведро. Она держалась из последних сил. Ещё немного и она огреет его заклинанием, только чтобы больше не видеть его слащавого взгляда. Поттер вернулся очень быстро. Буквально через несколько минут он ворвался в кабинет, держа в воздухе ящики с зельями. Панси злорадно улыбнулась. Всё оказалось так просто. И чего она так сильно боялась? Осталось забрать самые опасные флаконы и быстренько сбежать, бросив Поттера в любовных муках.
– Браво, мистер Поттер, – Панси обошла стол и принялась вытаскивать флаконы и прятать их в сумку. – Теперь я точно знаю, что вы меня любите.
Она обернулась к нему.
– Вы готовы получить свою награду?
–Да, – тихо прошептал Гарри в предвкушении.
Панси усадила его обратно в кресло и сняла с него очки.
– Закройте глаза, мистер Поттер, – тихо попросила Панси, снова наклонившись к нему.
Она провела руками по его груди и чуть помассировала ему плечи.
– Вы так напряжены. Вам просто необходимо расслабиться. Я помогу вам.
Она нежно прикоснулась к шее Гарри, мягко дотронулась до его губ пальцем, обтянутым тонким кружевом. Гарри прерывисто дышал, ожидая самого главного. Всё это время Панси представляла на месте Поттера Драко. Она коротко вздохнула и оставила на его щеке легкий, почти невесомый поцелуй. Поттер подался ей навстречу, но Панси быстро отстранилась.
– Не всё сразу, мистер Поттер.
Когда Гарри снова надел очки, Панси уже стояла у двери.
– Когда же я снова смогу вас увидеть, Панси? – жалобно спросил Поттер.
– Я вам обязательно напишу. Пришлю сову с датой и местом встречи.
– Хорошо, – удручённо проговорил Гарри.
Панси повернулась к Поттеру спиной, чтобы он смог как следует её рассмотреть, обернулась через плечо и игриво подмигнула.
– До встречи, мистер Поттер.
– Я буду вас ждать, – сдавленно произнес Гарри.
Через секунду Панси закрыла за собой дверь, оставив Гарри в полном замешательстве.


Панси оставила Гарри в полном замешательстве. Она ушла, но её образ всё ещё стоял у него перед глазами. Гарри крепко зажмурился, чтобы снова восстановить в памяти их встречу в мельчайших подробностях. Он всё ещё ощущал запах ее терпких духов. Кажется, это был аромат каких-то изысканных пряностей. Гарри неловко прикоснулся к тому месту, где Панси оставила свой поцелуй. Щека просто горела. Гарри не мог думать ни о чём другом, кроме ее манящих губ. Они казались ему сочной ягодой, которую так хотелось попробовать. Панси ушла всего несколько минут назад, а Гарри уже нестерпимо хотелось её догнать. Он нетерпеливо постучал по столу. Ему на глаза попалась фотография в простой деревянной рамке. Они с Джинни в парке. Обнимаются и целуются. Она исподтишка бросает в него виноград и заливисто хохочет. Гарри помрачнел. Как давно это с ним было. Ведь он любил Джинни. Но теперь у него есть Панси. Больше ему никто не нужен, только она. Гарри тяжело вздохнул. Он не может так поступить с Джинни. Он должен ей лично всё объяснить. Джинни должна его понять. Гарри решительно встал, снял с вешалки пальто и вышел из кабинета.
***
Никогда прежде Гарри не было так тяжело возвращаться домой. Ведь он знал, что Джинни ждёт его. В январе они собирались отправиться во Францию. Но этим планам теперь не суждено исполниться. Он виноват перед Джинни, что не оправдал всех её надежд, но ничего поделать с собой не мог. В душе теперь была другая девушка, а сердце стучало только для неё – Панси.
Гарри собрался с силами и вошёл. Джинни была на кухне. Он слышал, как она подпевала поющим по радио «Вещим сестричкам», своей любимой группе. Джинни услышала шум в прихожей и выглянула. На ней был цветастый фартук, волосы собраны в узел на затылке, а на щеке красовался след от муки.
– Я не ждала тебя так рано, – она тепло ему улыбнулась, подбежала, чтобы поцеловать, но остановилась. – Что это у тебя?
Она больно ткнула пальцем ему в щёку, как раз в то место, где остался след от помады Панси.
– Нам надо поговорить, – спокойно начал Гарри. – Прости меня, но мы больше не можем быть вместе. Я не хочу тебя обманывать, я люблю другую.
Джинни молча его выслушала. Она плотно сжала губы и холодно посмотрела на Гарри.
– Только прошу тебя, не устраивай истерику. Давай останемся друзьями. Мы же сможем просто общаться, иногда видеться.
– Посмотри мне в глаза и скажи, кто она? – ледяным тоном спросила Джинни.
Гарри медленно поднял свой взгляд на неё. Этого он боялся больше всего. Не того, что Джинни станет кричать, плакать или бить посуду. Больше всего он боялся смотреть в её глаза, наполненные болью. Он встретился с ней взглядом и прошептал:
– Панси. Панси Паркинсон.
На секунду Джинни опешила, но потом взяла себя в руки.
– Не пытайся меня остановить. Всё уже решено. Мы с ней уезжаем. Я пока не решил куда, но скоро это будет видно. Так что…
Гарри не успел договорить, потому что Джинни выхватила палочку, направила на него и произнесла:
– Петрификус Тоталус.
В следующее мгновение Гарри сковало заклинание, и он рухнул на пол прихожей. Он так больно ударился, что в голове зазвенело. Джинни продолжала холодно смотреть на него сверху вниз.
– Значит, Панси Паркинсон… – тихо проговорила она, склонив голову набок.
Она снова взмахнула палочкой и подняла обездвиженное тело Гарри в воздух. Джинни направила палочку в сторону ванной комнаты. Гарри не мог сопротивляться. Всё, что ему осталось, ждать своей участи. Хоть он и пребывал сейчас в незавидном положении, он всё же отдавал должное Джинни. Этого от неё он уж точно не ожидал. Тем временем Джинни грубо бросила обездвиженного Гарри в ванну и включила холодный душ. Ледяная вода застилала Гарри глаза, очки съехали, и Джинни их сняла с него, затем отключила воду.
– Мне кажется, тебе нужно как следует остыть от твоих пылких чувств, – Джинни нежно провела ладонью по его щеке, а следом залепила звонкую пощечину. – Ты пока полежи здесь, а я пока схожу в гости к твоей подружке…


Как только Панси вышла из кабинета, она первым делом стерла помаду. Ей невыносимо было чувствовать на себе прикосновение Поттера. Она торопливо миновала стойку дежурного охранника и поспешила покинуть Министерство.
– Получилось? – сразу же поинтересовался Блейз, когда Панси переступила порог лавки. Она кивнула и бросила на стойку сумку с украденными зельями.
– Отлично! – глаза Блейза засияли. – Увели зелья у самого великого волшебника! Да еще и под носом у Грейнджер!
– Не смей ее так называть! – тут же отозвался Драко, высунув голову из подсобки.
– Хорошо, – раздраженно сказал Блейз. – У её величества несравненной Гермионы! – издевательски произнес он. – Так устроит?
– Да, – согласился Драко и снова скрылся в подсобке.
– Ничего не изменилось? – поинтересовалась Панси.
Блейз покачал головой.
– Стало только хуже. После того, как я отвел его к… – он понизил голос, – Грейнджер, он стал сам не свой. Хотя казалось, что хуже уже быть не может. Теперь он вбил себе в голову, что должен устроить для неё романтический ужин.
Блейз вытащил все зелья из сумки и снова обратился к Панси.
– Я пригрозил Грейнджер, что пожалуюсь на неё Министру. Она испугалась и пообещала сварить противоядие для любовного зелья. Сказала, что пришлет завтра утром. Если и это не поможет, то я не знаю, что с ним делать.
Блейз пожал плечами.
– А ты давай переодевайся. Подготовь заказ для мистера Праэри. Он придет в восемь.
Панси кивнула в ответ. Блейз забрал зелья и понёс их в тайник. Панси не спешила переодеваться. Ей хотелось еще немного покрасоваться перед Драко. Вдруг это поможет вырвать его из мира фантазий? Но Драко не спешил выходить из подсобки. Панси тоскливо облокотилась на прилавок. Позади она услышала дребезжание дверного колокольчика. Даже не поворачиваясь, она устало бросила:
– Мы закрыты.
– А меня это не волнует, – услышала она голос Уизли, буквально звенящий от напряжения.
Панси торопливо обернулась. Перед ней стояла разгневанная Джинни и метала молнии своим взглядом. Панси потянулась за палочкой, но, как назло, все заклинания вылетели у неё из головы. Она хватала ртом воздух, паника её парализовала, не смогла даже позвать на помощь. Последнее, что запомнила Панси перед тем, как погрузится во тьму, это стая бешенных летучих мышей.


Гермиона смутно помнила, как добралась домой. Кажется, только что она дописывала ненавистный отчет, а в следующее мгновение уже стояла на кухне. Гермиона хотела полностью погрузиться в работу, только бы не думать о Драко. Но как она не пыталась, ничего у неё не выходило. Всё, о чём она могла думать, так это о приворотном зелье. Ей отчаянно не хотелось верить, что вся та сказка, что Драко подарил ей, была вызвана любовным напитком. Он был таким убедительным и нежным. Гермиона не могла забыть его прикосновения, не могла выкинуть из головы его слова. Она не хотела об этом думать, ведь теперь она начала в них верить. Ей казалось, что Драко действительно заглянул в её душу и вытащил наружу все давным-давно запрятанные эмоции и чувства. Из размышлений Гермиону вырвал свисток чайника. Она сняла его с плиты и заварила себе крепкого чаю.
Гермиона поставила на стол кружку с чаем рядом со злополучным фиолетовым пузырьком с надписью «Люби меня!». Какая ирония, ведь это было как раз то, в чём так отчаянно нуждалась сама Гермиона. Она так устала быть сильной, устала быть лучшей ученицей, героиней войны и ценной сотрудницей. Всё, чего она хотела – просто быть любимой. И вот наконец появился Рон, такой родной, такой знакомый. Они вместе прошли через столько испытаний и потерь, что уж он, как никто другой, должен был понимать её и ценить. Гермиона надеялась, что с Роном она будет чувствовать себя любимой. Но Рону и самому требовалась помощь, забота и любовь. Он только что потерял брата и не мог в полной мере оправдать всех ожиданий Гермионы. Она ждала, сколько могла, забывая о себе и отдавая всю свою, как ей тогда казалось, любовь Рону. Время шло, но ничего не менялось. Рон так привык, что в Норе мама о нём заботится, дома – Гермиона. Так зачем же что-то менять? Гермиона не могла постоянно вытаскивать его из тёмной бездны прошлого, куда сама того не замечая, загоняла себя. Гермиона терпела сколько могла, коря себя за излишнюю эгоистичность, но в один момент силы покинули её. На неё навалилось слишком много забот и обязанностей, а помогать никто не спешил. В Министерстве все только и ждали, когда же Гермиона ошибётся в чём-то или оступится, чтобы тут же затоптать её. Гермионе было тяжело, а Рон ничем не мог ей помочь. Так что одним утром она просто ушла.
Гермиона надеялась, что хоть теперь она сможет вздохнуть спокойно, но с каждым новым днём, понимала, что превращается в тень себя самой прежней. Что ждало её впереди, кроме успешной карьеры? Всю свою сознательную жизнь она придумывала себе образ идеальной любви. Но как бы ни было хорошо, Гермиона теперь знала, что это всего лишь обман, вызванный любовным мороком. Стоит Малфою выпить противоядие, и её иллюзорная сказка разрушится. Но любовь, вызванная магией, ей была не нужна. Гермиона не хотела считать себя настолько жалкой, раз любить её могли только с приворотным зельем. Ей сразу на ум пришла история Меропы Гонт, опоившей Тома Реддла старшего, чтобы хоть немножко приблизится к своему любимому. Гермиона не хотела опускаться до её уровня, поэтому она собрала все силы в кулак и достала с полки «Расширенный справочник зельевара».
Состав зелья оказался обычным, таким, каким и был описан на страницах справочника, плюс случайно пролитая кровь Гермионы. Но даже она не могла сделать любовный напиток таким сильным, чтоб опьянить Драко на целые сутки, ведь его формула предусматривала всего двенадцать часов.
***
Четыре веточки волшебной рябины – Осталось совсем чуть-чуть.
Тридцать капель касторового масла – И чудесный сон кончится.
Две унции экстракта лирного корня – Она избавит не только Драко от наваждения.
Три капли её крови – Но и саму себя.
***
Гермиона перелила прозрачную жидкость из котла в небольшой флакон. Она очень надеялась, что противоядие поможет. Гермиона спрятала флакон как можно дальше в ящик комода. Она хотела сразу же его отправить Блейзу, но передумала. Гермиона решила сделать это утром. А пока она убрала ингредиенты для зелья и снова поставила на плиту греться чайник. С минуты на минуту к ней должна была прийти Джинни.
***
– И ты сразу это поняла? – удивлённо спросила Гермиона? – Что Панси опоила Гарри приворотным зельем.
– Не сразу, – уточнила Джинни. – Сначала мне показалась, что я проваливаюсь в какой-то темный колодец, когда услышала, что Гарри полюбил другую. Но потом взглянула ему в глаза и поняла, что он под действием зелья.
Гермиона рассеяно кивнула, держа в руках кружку с чаем.
– Как он сейчас?
– Нормально, – ответила Джинни и чуть загадочно улыбнулась. – Принял освежающий душ и оклемался. Сейчас спит.
Гермиона чуть натянуто улыбнулась, но промолчала в ответ.
Позже, когда она уже лежала в постели, Гермиона обдумывала ответ Джинни. Почему она сама не смогла распознать обман? Неужели она так отчаялась, что сразу же слепо и безоговорочно поверила словам Малфоя? Она перевернулась на другой бок и попыталась вспомнить глаза Драко. Было ли и в них написано, что это только иллюзия любви? Гермиона выдохнула. Она совершенно точно помнила, что взгляд Драко говорил то, что она и хотела услышать.
Только после полуночи Гермиона провалилась в тревожный сон, в котором она гуляла по заснеженным аллеям под полной луной, а образ Драко то появлялся, то исчезал во мраке.


Драко снова не спал всю ночь. На этот раз он готовил сюрприз Гермионе. Точнее будет сказать, готовили сюрприз за него эльфы-домовики. Драко не придумал ничего лучше, как устроить романтический ужин для двоих. План был просто безупречным. Пока Гермиона будет на работе, он вместе с домовиками тихонечко проберётся в её квартиру, накроет на стол, расставит везде свечи, разбросает лепестки роз, отправит эльфов домой, чтобы Гермиона их не увидела, и будет дожидаться свою любимую с букетом цветов. Всё просто и гениально.
Никогда ещё Драко так не нервничал перед свиданием. Но если говорить начистоту, у него и не было ни одного настоящего свидания. Были встречи, были цветы и подарки, были ночи. Но Драко никогда не придавал этому особого значения. С Гермионой же всё было по-другому. Утром он минут десять перед зеркалом в ванной никак не мог определиться, что сделать с волосами – зачесать назад или оставить в легком беспорядке? Драко даже никак не мог определиться, стоит ли прибегать к помощи волшебного геля, придающего волосам таинственный мерцающий блеск? Он гладко выбрился волшебной бритвой и взял флакончик дорогой туалетной воды.
– «Верхние ноты бергамота, дыни и полыни наполняют энергией. Аккорд экзотического чая и озона пробуждает страсть. Шлейф из терпкого мха и интригующего кедра и тонкого мускуса подчёркивает природную силу чувств», – прочитал Драко на обратной стороне. – Как раз то, что мне нужно!
И в итоге, оставив после себя таинственный шлейф дорого аромата, Драко покинул ванную. Но на этом проблемы не закончились, ведь он так и не решил, в чём лучше отправиться на свидание? Стоит надеть классический костюм, или отдать предпочтение чему-то более современному и свободному? А какую мантию ему выбрать, ведь он даже не знает, какой цвет любит Гермиона? А какие цветы она предпочитает? А вдруг у неё аллергия? Драко ещё столько о ней не знает, а времени почти не осталось. Ему срочно нужна помощь. И, кажется, Драко знает, кто ему в этом поможет. Он улыбнулся, щелкнул пальцами и шагнул в камин.
***
Солнце встало совсем недавно. Блейз ещё спал, свесив одну руку с кровати.
– Блейз, – шепотом позвал его Драко, аккуратно примостившись на краешек кровати. – Блейз!
Блейз только сладко сопел, но у Драко совсем не было времени ждать, когда он проснется. Драко осторожно пощекотал палочкой ногу Блейза. Но тот всё равно не хотел просыпаться, лишь довольно улыбался в ответ на действия Драко. И тому не осталось ничего другого, как перейти к решительным действиям. Он приложил палочку к ноге Блейза и пустил слабый разряд, старое заклинание, которым его отец частенько баловался в школьные годы. От неожиданности Блейз подскочил с постели и, запутавшись в одеяле, рухнул на пол.
– Доброе утро, – Драко помог другу встать, волосы Блейза торчали в разные стороны.
– Доброе утро? – ошалело произнёс Блейз, отходя подальше от Драко. – Ты сдурел что ли?
– Я просто не мог больше ждать, – попытался оправдаться Драко. – Я тебя будил, но ты, видимо, не слышал меня.
– Что ты вообще тут делаешь? – Блейз потер ногу в месте удара разряда. – Чего тебе нужно?
– Мне нужна твоя помощь, – ответил Драко. – Сегодня я устраиваю Гермионе романтический ужин, но не знаю, какого цвета мантию надеть? Посоветуешь?
Несколько секунд Блейз неотрывно смотрел на Драко.
– Скажи, что ты пошутил, – попросил его Блейз, но Драко лишь покачал головой.
– Какие могут быть шутки! – он встал. – Синий или зеленый? – спросил Драко, попутно меняя цвет мантии. – Или, быть может, красный? Гермиона же училась на Гриффиндоре, ей должен понравиться красный.
Блейз запустил руки в волосы. В них ещё остался разряд, так что его снова легонько тряхнуло.
– А цветы? – не унимался Драко. – Розы или лили? – каждый раз при этом он взмахивал палочкой и вызывал из воздуха новый букет. – Или что-нибудь экзотическое? Зубастую герань? Хотя нет, она Гермионе точно не понравится…
В итоге, завалив Блейза вопросами, Драко стоял посреди его квартиры в пестрой мантии, с двумя букетами цветов в руках и немым вопросом в глазах.
– Что мне делать?
– Пошёл прочь! – Блейз взял с тумбочки недопитую вечером бутылку огненного виски и бросил в Драко. Бутылка пролетела через всю комнату и разбилась о камин, в котором секунду назад в языках изумрудного пламени исчез Драко.
***
Драко осторожно вошел в спальню. Панси спала, укрывшись шерстяным пледом. Драко присел на кровать, положив рядом с собой цветы. Он решил больше не прибегать к экстренным мерам, поэтому легонько провел рукой по щеке Панси. Вздрогнув, она проснулась. Панси посмотрела сначала на цветы, потом на Драко и улыбнулась.
– Привет, – тихо сказала она. Панси выглядела такой счастливой. Наконец её мечта сбылась.
– Привет, – так же тихо ответил ей Драко.
– Ты пришёл, – она снова расплылась в улыбке. – А я тебя ждала.
– Да? – удивился Драко. – Тебя Блейз предупредил?
Панси покачала головой.
– Просто знала, что однажды ты придёшь, – она осмотрела его мантию. – Что это на тебе?
– Ах, это? – Драко пригладил мантию. – Никак не могу решить, какого цвета мантию надеть.
Панси рассмеялась.
– Глупенький, тебе идет любой цвет. Но лучше выбери чёрный.
– Чёрный? – переспросил Драко. – Не слишком ли строго и официально? Это всё-таки свидание.
– Свидание? – Панси затаила дыхание. – Тогда лучше выбери зелёную мантию.
Панси взяла свою палочку и поменяла цвет мантии Драко, выбрав изумрудный оттенок зеленого. – Так лучше.
– Спасибо, – Драко подошёл к большому зеркалу и осмотрел себя. – А с тобой что случилось?
Панси невольно провела рукой по щеке. На её лице всё ещё красовались царапины, оставленные летучими мышами. В больнице ей посоветовали протирать их настойкой растопырника для скорейшего заживления. Показываться на людях в таком виде ей совсем не хотелось, вот она и отпросилась у Блейза пару дней отлежаться дома.
– Встреча с бывшими одноклассниками закончилась неудачно, – ответила Панси.
– Понятно, – усмехнулся Драко. – А что скажешь о цветах? Какой букет тебе нравится больше? Розы или лилии? А, может быть, орхидеи? Как я раньше не подумал о них, – Драко взмахнул палочкой и превратил розы в тропические орхидеи. – Что скажешь?
– Конечно, лучше орхидеи, – Панси не верила своему счастью.
– Как ты думаешь, – Драко наклонился к Панси, внимательно рассматривая букет. Панси тоже придвинулась ближе к нему. Она закрыла глаза, ожидая, что сейчас Драко её поцелует. – Орхидеи понравятся Гермионе?
Панси перестала дышать. Ей показалось, что на голову вылили ведро ледяной воды. Она резко открыла глаза и переспросила:
– Гермионе? При чём тут Гермиона?
– Как это при чем? – удивился Драко. – Я иду на свидание к ней. Поэтому я и спросил, что лучше выбрать…
– Ах, к Гермионе! – Панси вскочила с кровати, схватила оба букета и принялась ими бить Драко. – На свидание! Вот и проваливай к своей грязнокровке!
Драко еле успел прикрыть лицо, но Панси останавливаться не собиралась. Он даже не мог хоть что-то сказать в свою защиту. Панси вытолкала его из комнаты и бросила в след потрёпанные букеты цветов.
– Твоей драгоценной Грейнджер больше подойдет чертополох! – на последок сказала Панси и захлопнула перед Драко дверь.
***
Драко отдавал последние распоряжения домовикам, когда к нему пришел Блейз.
– Привет ещё раз, – сказал Драко.
Блейз не ответил. Он стоял, прислонившись к двери, и молчал.
– Ты теперь со мной не разговариваешь? – осведомился Драко. – Зачем тогда пришёл?
– Вот, – Блейз протянул Драко маленький пузырёк с прозрачной жидкостью.
– И что это такое?
– Твоё спасение, – пояснил Блейз.
– Спасение? – Драко всё ещё ничего не понимал. – От чего?
– От наваждения к Грейнджер.
Драко непонимающе уставился на него.
– Какого ещё наваждения, – он попытался вернуть флакон Блейзу. – Нет у меня никакого наваждения. Я люблю её, как ты не понимаешь!
– Это ты не понимаешь! – вспылил Блейз. – Вся твоя любовь – один сплошной обман. Она тебя опоила приворотным зельем. Выпей противоядие – и ты сам это поймешь.
– Не стану я ничего пить, – Драко поставил флакон на стол. – Мне впервые в жизни хорошо, понимаешь? Я чувствую себя свободным, я такого раньше никогда не испытывал.
– Свободным ты почувствуешь себя, когда выпьешь противоядие, а сейчас ты в плену у Грейнджер. Ты болен! А это твое лекарство, – Блейз указал на флакон.
– Да, я болен, – согласился Драко, – но меня всё устраивает. И если от моей болезни и есть лекарство, то это – Гермиона!
– Ты глупец! – закричал Блейз. – Твоя Гермиона и сварила это противоядие! Она не хочет, что бы ты её любил. Ты. Ей. Не. Нужен, – чётко произнес Блейз в надежде, что хоть это образумит Драко.
Драко долго молчал, а потом тихо сказал:
– Ты лжешь. Она не могла этого сделать.
– Думаешь? – издевательски ухмыльнулся Блейз. – Тогда спроси сам у неё. Вот прямо сейчас пойди к ней и узнай, кто из нас лжец.
Блейз не стал дожидаться ответа и ушёл, громко хлопнув дверью, оставив Драко одного в звенящей тишине. Он сначала посмотрел на флакон с зельем, а потом отвернулся и продолжил подготовку к свиданию.
Это не могло быть правдой. Блейз просто позавидовал ему, вот и наговорил гадостей. Как всё, что он чувствовал, могло быть всего лишь иллюзией? Драко чувствовал себя свободным, самим собой. Таким, каким ему всегда запрещали быть. Больше не нужно притворяться, играть навязанные кем-то другим роли, которые ему не подходили и никогда собственно не нравились. А Гермиона была той самой единственной, с кем он хотел прожить всю жизнь и состарится вместе. Она не могла быть обманом. Гермиона прекрасно знала о его тёмном прошлом, но, тем не менее, приняла его. Ведь и он показал ей себя таким, каким он был на самом деле, без прикрас. На том балу в Министерстве она отвечала ему, он это чувствовал. Разве могла Гермиона так просто отмахнуться от него? Не может быть.
Драко закончил все приготовления и вышел из комнаты. Но через несколько секунд вернулся, забрал со стола флакон с противоядием, и отправился к Гермионе через камин.


Гермиона не пошла на работу. Она снова чувствовала себя больной и разбитой. Утром она не нашла в себе сил встать и провалялась в постели. Гермиона ворочалась, думая о Драко. Проснувшись, первым делом она отправила противоядие Блейзу, чтоб уж покончить с этим делом и больше к нему не возвращаться. И теперь она гадала, выпил ли Драко антидот? В те минуты, когда Гермиона не думала о Драко, она сожалела, что не нашла никакого зелья и для себя, чтобы поскорее забыть о произошедшем.
Ближе к обеду Гермиона всё же встала с кровати, накинула на плечи халат и прошла на кухню. Заварив себе крепкого, горячего чая, она вернулась и легла обратно в постель, закутавшись в теплый плед. Гермиона приманила себе с полки любимый томик стихов и решила отвлечься от всех мыслей чтением. Но сосредоточиться у неё не получалось. Буквы плясами перед глазами, строчки прыгали и менялись местами. Поймав себя на мысли, что перечитывает одну строчку вот уже восьмой раз, Гермиона раздраженно захлопнула книгу и отбросила её. Что с ней происходит? Книги всегда помогали ей отвлечься, а сейчас она ни строчки не понимала. Гермиона подошла к окну. Сегодня впервые за последнюю неделю выглянуло солнце. Она уже собиралась вернуться, когда услышала шум на кухне. Гермиона покрепче сжала палочку в руке и пошла на шум. Но не успела она подойти к кухне, как увидела нечто такое, чего совсем не ожидала увидеть.
У обеденного стола, ссутулившись, стоял Драко. Его взгляд был отрешенным, он промолчал, увидев Гермиону.
– Драко, – нерешительно начала Гермиона. Она должна была ему всё рассказать, потому что не в силах была больше обманывать. – Понимаешь, то, что ты сейчас чувствуешь, это иллюзия… И я чувствую себя виноватой, что обманываю тебя.
– Не надо продолжать, – прервал её Драко
– Есть, – ответила Гермиона. – Это вышло случайно. В том бокале, что ты выпил на балу, было приворотное зелье. Но клянусь тебе, я не хотела тебя обманывать, я и сама не знала, что это зелье. И если бы не любовный напиток, ты бы и не взглянул на меня. Я не хотела тебя больше обманывать и отправила Блейзу противоядие.
– Я его уже выпил, – тихо сказал Драко и показал ей пустой пузырёк.
Гермиона недоумённо перевела взгляд с пустого флакона на Драко.
– И ты всё равно пришёл? – спросила она. – Почему?
– Как видишь, – он обвел рукой комнату. – Готовил тебе сюрприз.
Гермиона не верила в происходящее. Может, противоядие не помогло?
– Я не понимаю, – проговорила она, – зелье не сработало?
– Противоядие подействовало, – Драко убрал пустой флакон в карман. – Я больше не вижу радужные искры и розовые сердечки вокруг, если ты об этом. Но мои чувства остались.
– Тогда почему ты здесь? – повторила свой вопрос Гермиона.
– А что, если эти чувства не были иллюзией? – начал Драко.
Гермиона молчала.
– Я вижу, что ты понимаешь, о чем я говорю, – продолжил Драко. – Ты должна найти ответ в себе самой – почувствовать, что это правильно. Научись доверять себе. Разве ты так легко поверила бы мне на балу, если бы не приняла мое признание?
Гермиона была счастлива, но подойти к Драко всё ещё не решалась. Она боялась, что он растает, словно сон.
– Всё, что я говорил тебе в саду Малфой-мэнора – правда. Я снова готов повторить эти слова.
Гермиона кивнула, не в силах вымолвить и слова.
– Ты боишься меня? – спросил Драко и подошёл к Гермионе. Она покачала головой.
Драко взял Гермиону за руку и чуть приобнял её.
– Ты вся дрожишь, – прошептал Драко на ухо Гермионе. – Я знаю, чем ты больна. Мы можем помочь друг другу вылечиться, потому что я и сам болен.
Гермиона улыбнулась:
– И что же это за болезнь?
И, прежде чем поцеловать Гермиону, Драко тихо прошептал:
– Мою болезнь зовут Гермиона Грейнджер…