Белоснежная Арка, выложенная из ровных, тщательно отёсанных камней, ослепительно сияла в лучах полуденного света, лившегося из огромного полукруглого окна Зала Заклинателей. Поверхность каждого её камня покрывал сложный узор из переплетающихся витиеватых знаков. Всё указывало на то, что эта Арка — просто архитектурный элемент, который скоро займёт соответствующее место в пышном убранстве дворца. Но проём Арки заполняла едва различимая сероватая дымка, которую неосведомлённый человек ни за что бы не заметил. Дымка слегка колыхалась, чуть искажая пространство и смазывая очертания висевшей на стене за Аркой картины с изображением древней битвы.

Склонив голову набок, Эдалант с неприкрытой ненавистью и раздражением смотрел на творение, созданное им по прихоти человека, возомнившего себя хозяином человеческих судеб. Извечная борьба за власть и жажда неограниченного влияния побудила правителя этих земель, Лорда Илмора, обратить свой взор в лицо самой Смерти. А воплощать его жуткий замысел выпало на долю Эдаланта.

— Когда всё будет готово? — прогремел почти у самого уха железный голос, заставив Эдаланта сжаться в комок.

Лорд Илмор имел привычку появляться неожиданно и при этом совершенно бесшумно.

— Осталось совсем немного, милорд, — хладнокровно отозвался Эдалант, чувствуя, как по виску стекает капелька пота.

— Помни, что тебя ждёт, если не уложишься в срок, — ледяным тоном продолжил Илмор, не обращая внимания на слова Эдаланта. — Ты ведь был когда-то лучшим выпускником Хогвартса.

— Далеко не самым лучшим... И к тому же... — возразил было Эдалант, но тут же был прерван громогласным возгласом Лорда:

— Молчать!

— Да, милорд, — покорно склонил голову Эдалант.

— Ты сможешь перенести её из дворца? — Илмор задавал этот вопрос уже в тысячный раз.

— Конечно, — терпеливо ответил Эдалант, продолжая смотреть вниз.

— Я заставлю Афалира войти в Арку! — торжествующе произнёс Илмор. — Нет, он сделает это добровольно! Он слишком умён и хитёр, но... Мой трон не должен пошатнуться! Так будет лучше для всех.

«Для всех или только для вас?» — хотел спросить Эдалант, но не осмелился.

Лорд ушёл, с грохотом захлопнув за собой дверь, а Эдалант вновь остался один на один со своей совестью. Он нашёл тонкую грань между жизнью и смертью, нашёл способ соединить две стороны одной сущности — противоположные, но неразрывно связанные. Он уловил эту связь и открыл портал в другой мир. Мир, перед которым человечество трепетало испокон веков. Такого ещё не удавалось никому. Однако гордиться было нечем. Почему именно он должен своей рукой, своим творением убить человека? Его жизнь ничего не стоила по сравнению с жизнью Афалира, способного поднять народ на восстание против тирании Илмора. Нужно было отказаться исполнять безумную идею Лорда и принять смерть достойно, как подобает магу, когда-то давшего самому себе клятву служить только Свету. Но Эдалант был слишком слаб духом, чтобы добровольно лишиться жизни, и мог лишь терзать себя бессмысленными угрызениями совести.

Эдалант поднял голову. Арка по-прежнему возвышалась в центре зала, безмолвная и величественная. Со временем смерть неумолимо будет просачиваться сквозь неё и необратимо менять внешний вид Арки, но сейчас это не имело никакого значения.

Он зашёл слишком далеко. Неизвестно, сколько жизней унесёт его изобретение — одной Илмор явно не ограничится. Разве сможет Эдалант спокойно ходить по земле с этой ношей? Но выхода не было. Он поднял волшебную палочку, чтобы нанести последние штрихи. Сейчас дело будет доведено до конца, а завтра тёмная сущность Лорда восторжествует, и ничто больше не сможет помешать ему распоряжаться человеческими жизнями, словно марионетками...

Но тут Эдаланта осенило. Нет! Он может всё изменить! Его силы и знаний для этого достаточно, но он не верит в них, затуманивая рассудок пеленой страха и трепета. Придётся потрудиться, но усилия не будут напрасными... Лорд ни о чём не догадается. На лице Эдаланта появилась улыбка, впервые за долгое время.


* * *

Невыносимый холод проникал в самые потаённые уголки души и разрывал сознание волной ужасающей боли. Жуткие душераздирающие голоса, поминутно возникавшие откуда-то из невообразимой пустоты и становившиеся всё громче и громче, повторяли одно и то же слово: «Смерть!». Свистящий водоворот страха увлекал Сириуса всё дальше и дальше от едва видневшегося проёма Арки, в котором, казалось, брезжил слабый свет. Изо всех сил Сириус тянулся к нему, пытаясь приблизиться хотя бы на дюйм, но вместо этого свет неотвратимо тускнел.

«Гарри!» — позвал он, но безмолвный крик без следа растворился в воздухе.

Воздухе? Нет, здесь не было воздуха. Всё обволакивала некая вязкая субстанция, затягивающая всё глубже и глубже и не оставлявшая ни единого шанса выбраться из мучительного плена. Наверное, это была сама смерть.

Боль постепенно начала стихать. А может, Сириус просто перестал её ощущать? Да, он больше не в состоянии ничего чувствовать. Он будто превратился в статую, отгороженную от мира безжизненной каменной толщей. Не осталось ничего, кроме беспорядочно мелькающих мыслей, в лихорадочной спешке порождаемых бившимся в последних предсмертных конвульсиях мозгом.

Нет, Сириус не боялся умереть. Разве его жизнь что-то значила? Единственное, с чем нельзя было смириться: он оставил Гарри. Оставил именно сейчас, в такое тяжёлое время. В этом Сириусу не было прощения, но он уже ничего не мог сделать. Мог лишь безвольно ждать. Скоро всё закончится, растворится в безвременье, и едва теплившаяся жизнь навсегда угаснет в бесконечной пустоте.

Сириус погружался в беспамятство. Спутанные вереницы мыслей медленно отступали прочь, отрываясь от сознания и бесследно исчезая во мраке. В душе (но была ли у него теперь душа?) поселилось полное безразличие к происходящему и осознание бессмысленности существования чего бы то ни было. Он уплывал куда-то вдаль, покачиваясь на безмолвных волнах океана смерти. Наконец он был свободен.

Но в этот момент в его успокоенную, равнодушную ко всему сущность ворвалось что-то извне. Сириуса словно бы обдало порывом свежего ветра. Этого не могло быть, но он почувствовал. Почувствовал жизнь, робко загоревшуюся на самом краю пропасти и пытавшуюся вытеснить почти полностью завладевшую им чёрную громаду тьмы. Душа вновь затрепетала, пробуждаясь от забытья и хватаясь за возникшую из ниоткуда призрачную надежду. Ветер становился сильнее, захватывая Сириуса стремительным вихрем, и выталкивал его из объятий смерти. Сириус почти физически ощутил яростную борьбу двух миров, происходившую будто внутри него.

Прошло несколько минут (а может быть, часов?), и смерть медленно начала отступать. Непроницаемая тьма, окутавшая, казалось, всё вокруг, ослабила свои путы, и тело наполнилось теплом. Вихрь закружил с новой силой, разрезая пространство оглушительным свистом и не позволяя мраку вновь заполнить реальность. Мощный поток воздуха окончательно выдернул Сириуса из цепких лап смерти и увлёк за собой, унося куда-то сквозь время и расстояние. Сириус не знал, сколько продолжался полёт. Он вообще мало понимал происходящее, улавливая движение лишь краем сознания.

Внезапно всё прекратилось. Кружение замедлилось, и вихрь в одно мгновение стих, как будто его никогда не было. Сириус осознал, что лежит на какой-то твёрдой поверхности. Дыхание было тяжёлым и прерывистым. Но, великий Мерлин, Сириус дышал! Он был жив.

Сириус с трудом разомкнул отяжелевшие веки. Голова кружилась, и он не мог сориентироваться в пространстве. Не было слышно ни единого звука. Наверное, полёт оглушил Сириуса, и теперь должно пройти время, прежде чем слух восстановится.

Но тут висевшую тишину нарушили отчётливый протяжный стон и приглушённые причитания. Сириус встрепенулся, пытаясь приподняться и понять, откуда доносятся звуки. Жалобные причитания повторились, и на этот раз Сириусу удалось разобрать слова:

— Нет! Не могу больше! Воды! Воды!

Кто-то явно нуждался в немедленной помощи. Сириус сам только что чудом избежал смерти, и в его душе вспыхнуло желание непременно спасти ещё чью-то жизнь. Он сделал над собой усилие и начал вставать. Медленно он поднялся на колени и помотал головой, приводя в порядок восприятие. В глаза ударил резкий зелёный свет, и пришлось зажмуриться. Но стоны раздались вновь, и Сириус, прикрыв глаза рукой, попытался осмотреться.

Он находился на небольшом островке посреди огромного чёрного озера (или моря?). Вокруг царил зловещий мрак, рассеиваемый лишь светом, который лился из каменной чаши, стоявшей на постаменте чуть впереди Сириуса. Возле кромки воды корчился человек. Он лежал ничком, поэтому лица Сириус разглядеть не мог. Сириус окликнул его, но тот не реагировал.

— Не могу! — прохрипел незнакомец и прильнул губами к поверхности воды.

Наконец, Сириус выпрямился и сделал шаг в его сторону. В ту же секунду раздался всплеск, из воды высунулась покрытая струпьями мертвенно бледная рука и схватила человека за волосы. Тот, казалось, ничего не почувствовал, судорожно продолжая пить. Сириус вскрикнул и, выхватив привычным движением волшебную палочку, которая на удивление всё ещё была при нём, поразил мерзкое существо заклинанием.

Но поверхность воды всколыхнулась, и оттуда начали выступать новые противники. Мертвецы. Жуткие, с пустыми незрячими глазами и лохмотьями вместо одежды, они приближались к острову.

«Инферналы», — промелькнуло в голове Сириуса.

Он справился с двумя, тремя, ещё пятью, но на их месте всё время возникали другие, не оставляя двум людям на острове никаких шансов на спасение.

В одиночку их не победить. Нужно что-то более мощное. Сириус лихорадочно соображал, одновременно пытаясь оттащить подальше лежавшего без сознания незнакомца и одолеть всё прибывавших инферналов. Но времени было слишком мало, а противников — слишком много. Нет, ему всё-таки суждено погибнуть. Смерть всё равно настигла его, лишь ненадолго отсрочив неминуемый конец. Но Сириус ни за что не сдастся без борьбы и будет яростно сражаться до последнего... Скользкие руки уже обхватывали его, увлекая за собой в чёрные могильные воды. Из последних сил он всё же отбросил заклинанием левитации безмолвного человека подальше от инферналов, понимая, что это не избавит того от гибели.

Сириус уже прощался с жизнью, как вдруг в лицо ударил знакомый порыв ветра. Тот самый ветер, который вытащил его из Арки. Ошибки быть не могло. Сердце вновь наполнилось надеждой. Сириус подался вперёд, но инферналы не отпускали его, оттаскивая всё дальше от спасительного ветра. Тот дул чуть в стороне и не мог полностью обхватить Сириуса. Нет, он должен, должен что-то предпринять! Ещё одно нечеловеческое усилие, и Сириус сделал отчаянный рывок, сбросив с себя ледяные руки мертвецов. И тут его снова, как и в Арке, подхватил вихрь.


* * *

Сириусу снился сон. Мягкий солнечный свет обдавал лицо приятным теплом, а прохладный ветерок слегка развевал волосы. Где-то совсем близко слышались резкие крики чаек и глухой шум прибоя. Смертельная тьма Арки и ужасы затерянного во мраке острова остались далеко позади. Сириус уже умер, и теперь его память блуждает среди бесконечных миров, создавая мнимые иллюзорные образы.

Но сквозь расплывчатую пелену туманных грёз стало что-то проступать. Ощущение реальности медленно возвращалось. Сириус не был просто бесплотным сгустком сознания, летящим в пространстве. Он обладал телесной оболочкой. Значит, он всё ещё был жив. Эта мысль окончательно вернула его из мира видений, и он приоткрыл глаза.

Сириус лежал на берегу, а впереди простиралась величественная морская гладь, освещаемая багряными лучами заходящего солнца. Он приподнялся, жадно вдыхая свежий воздух, наполненный жизнью, которая ещё несколько минут назад казалась безвозвратно потерянной... Стоп! Неужели странный вихрь спас лишь его одного? А как же тот незнакомец на острове? Он так и остался там, в окружении ужасных, несущих лишь смерть тварей?

Сириус повернул голову и замер. Справа от него на камнях распростёрся человек. Лицо его было очень бледным, веки дёргались, грудь тяжело вздымалась при каждом вдохе. Этим человеком был его брат Регулус.


* * *

Лорд Илмор в горделивой позе стоял у широкого окна Тронного зала, откуда открывался прекрасный вид на его обширные владения.

— Вы вызывали меня, милорд? — осторожно окликнул его Эдалант.

— Посмотри сюда! — Лорд величественным жестом обвёл панораму за окном. — Это мои земли, и они всегда будут моими!

— Разумеется, — смиренно кивнул Эдалант.

— Знаешь ли ты, зачем я послал за тобой? — торжественным тоном сказал Илмор и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Ты отлично выполнил свою работу, и в награду я назначаю тебя главным придворным магом.

— Премного благодарен, милорд! — Эдалант с чувством отвесил низкий поклон. — Почту за огромную честь!

— Можешь идти, — Илмор явно хотелось побыть наедине со своей собственной славой.

Эдалант ещё раз поклонился и молча вышел. Душа его теперь была спокойна. Он создал Арку, против своей воли создал воплощение Смерти. Но он сделал всё, что мог, чтобы попытаться загладить свою вину. И сумел сотворить магию — светлую и дарящую надежду. Тот, кому выпал чёрный рок и он стал пленником Арки, теперь окажется под защитой самого Времени, которое будет оберегать его, направлять в нужную сторону и подарит шанс на жизнь. Новую жизнь, где ещё можно всё изменить и написать другую линию судьбы. Он, Эдалант Блэк, стал злым гением и спасителем в одном лице.