На ут­реннем док­ла­де, ког­да со­веща­ние уже за­кон­чи­лось, Джей­мс У­ит­ворт за­дер­жал стар­ше­го ав­ро­ра Гар­ри Пот­те­ра и про­тянул ему лист пер­га­мен­та.

— Взгля­ни-ка. И зай­мись вот этим… по­ка не под­ки­ну за­дач­ку по­серь­ез­ней. Тем бо­лее, — при­щурил­ся он, — что де­ло ка­са­ет­ся лич­но те­бя.

Так на­чал­ся пер­вый ра­бочий день Гар­ри Джей­мса Пот­те­ра пос­ле воз­вра­щения из от­пуска. Поп­ра­вив оч­ки, он бро­сил быс­трый взгляд на длин­ный бе­лый пер­га­мент и с ин­те­ресом про­читал неб­режно на­цара­пан­ную фра­зу: «Мис­те­ру Пот­те­ру — к ис­полне­нию». Пи­сал, ви­димо, кто-то из на­чаль­ни­ков Ав­ро­рата. Собс­твен­но, толь­ко это и прив­лекло его вни­мание: что же за стран­ное де­ло, ко­торым дол­жен за­нимать­ся имен­но он, а не ка­кой-то дру­гой сот­рудник, нап­ри­мер?

В ка­бине­те, как обыч­но, ца­рил ра­бочий бес­по­рядок — точ­но та­кой, как в день пе­ред от­пуском. Вы­сокие чер­ные шка­фы бы­ли за­вале­ны пер­га­мен­та­ми. На длин­ном ко­рич­не­вом сто­ле ва­лялась ку­ча бу­маг. В зна­комых де­ревян­ных рам­ках вид­не­лись кол­догра­фии ро­дите­лей и их зна­мени­того «трио», ко­торое жур­на­лис­ты дав­но ок­рести­ли «зо­лотым». Гар­ри по­нача­лу сер­дился, но в пос­леднее вре­мя при­вык и да­же на­ходил в этом неч­то ми­лое. Пос­мотрев на лю­бимую кол­догра­фию, он улыб­нулся: на сним­ке был за­печат­лен зим­ний день в Хог­сми­де, и он, счас­тли­вый треть­екур­сник, ра­дос­тно об­ни­мал улы­бав­шихся Ро­на с Гер­ми­оной. Как дав­но это бы­ло… Гар­ри хо­тел бы­ло рас­пе­чатать кон­верт, как вдруг за­метил си­дящую нап­ро­тив не­ясыть.

— Скор­ри? — ма­шиналь­но пе­рес­про­сил Пот­тер.

Гро­мад­ные гла­за пти­цы ос­та­вались не­под­вижны­ми. По­рыв­шись в ящи­ке сто­ла, стар­ший ав­рор про­тянул ей ос­татки ста­рого кре­кера. Со­ва ве­село ух­ну­ла и, клю­нув его, ста­ла рас­ха­живать по сто­лу. Гар­ри пог­ла­дил пти­цу и сра­зу от­вя­зал от лап­ки тем­но-си­ний по­дароч­ный кон­верт.

— Прос­ти, но у ме­ня нет тун­ца в собс­твен­ном со­ку, — лас­ко­во ска­зал пти­це Гар­ри.

Скор­ри, поч­то­вая со­ва ми­нис­терс­тва, раз­но­сила по ут­рам пись­ма. Взмах­нув крыль­ями, она под­ня­лась к по­тол­ку. Гар­ри рас­крыл кон­верт. К его удив­ле­нию, из пись­ма выс­ко­чил про­дол­го­ватый лис­ток пер­га­мен­та, на ко­тором изум­рудны­ми чер­ни­лами бы­ла вы­веде­на ка­кая-то фра­за. Поп­ра­вив оч­ки, Гар­ри про­читал:





Нес­коль­ко мгно­вений Гар­ри смот­рел осо­лове­лым взгля­дом на пос­ла­ние. Фра­за по­каза­лась ему бес­смыс­ли­цей. Пе­речи­тав ее еще раз, Гар­ри стал рас­смат­ри­вать пись­мо. Оче­вид­но, чей-то глу­пый ро­зыг­рыш. «Ро­миль­да?» — мель­кну­ла мысль. Нет, по­черк оче­вид­но не при­над­ле­жал Вэйн. Кра­сивые кал­лигра­фичес­кие за­витуш­ки, рос­черки над бук­ва­ми, нем­но­го ста­ромод­ные фор­мы ни­чем не на­поми­нали ка­раку­ли Ро­миль­ды… Из зна­комых Гар­ри, по­жалуй, так не пи­сал ник­то.

— Мис­тер Пот­тер не же­ла­ет чаю или ко­фе? — про­бор­мо­тала по­явив­ша­яся у сто­ла по­жилая эль­фий­ка Крен­си.

— Ко­фе. Да, спа­сибо, — ма­шиналь­но от­ве­тил Гар­ри. Ма­лень­кий пя­тачок эль­фий­ки рас­тво­рил­ся в воз­ду­хе, а хо­зя­ин ка­бине­та сно­ва взял в ру­ки пись­мо.

Кон­верт был тем­но-си­ним, по­дароч­ным. Та­кие про­дава­лись в до­рогой лав­ке Эль­зы Вуд­фрик в Ко­сом пе­ре­ул­ке. Обыч­но их по­купа­ли де­вуш­ки или по­жилые да­мы на зна­чимое со­бытие, вро­де дня рож­де­ния или го­дов­щи­ны свадь­бы. Дол­жно быть, ав­тор хо­тел пос­лать пись­мо на ка­кой-то юби­лей. Нет, пол­ная глу­пость…

— Что-ни­будь слу­чилось? — в двер­ном про­еме по­каза­лась вскло­кочен­ная го­лова его вер­но­го по­мощ­ни­ка, До­нана Кла­рен­са. На пра­вах ста­рого дру­га он охот­но во­шел в ка­бинет и при­сел нап­ро­тив на­чаль­ни­ка, да­же не по­ин­те­ресо­вав­шись, как тот про­вел от­пуск.

Гар­ри в от­вет толь­ко по­жал пле­чами и про­тянул пись­мо.

— Ну, ес­ли та­кой пус­тяк те­бя в са­мом де­ле тре­вожит, — ус­мехнул­ся тот, раз­гля­дывая пись­мо. Гар­ри, од­на­ко, под­нял го­лову: в гла­зах До­нана чи­тал­ся не­под­дель­ный ин­те­рес.

— Не сов­сем по­нимаю, о чем это, — по­мор­щился Пот­тер, по­тере­бив ман­же­ту с се­реб­ря­ной за­пон­кой.

— Ну, не­кая АВ счи­та­ет, что ты не слон, а все­го лишь не­помер­но раз­росша­яся му­ха, — рав­но­душ­но от­ве­тил До­нан. Пос­коль­ку он счи­тал­ся луч­шим кри­мина­лис­том Ав­ро­рата, Гар­ри всег­да вни­матель­но прис­лу­шивал­ся к его сло­вам. — Ка­кую-ни­будь пок­лонни­цу от­верг, ста­рина? — бро­сил он вни­матель­ный взгляд бе­лых, поч­ти бес­цвет­ных, глаз.

— Э… В пос­леднее вре­мя вро­де ни­чего та­кого не бы­ло… — за­мял­ся Гар­ри.

Кла­ренс рас­сме­ял­ся. Оба они прек­расно пом­ни­ли то вре­мя, ког­да мо­лодые де­вуш­ки сла­ли ге­ро­ям вой­ны — Гар­ри Пот­те­ру и его дру­гу Ро­ну У­из­ли — пись­ма с приз­на­ни­ем в люб­ви и собс­твен­ны­ми кол­догра­фи­ями. Гар­ри всег­да от­но­сил­ся к это­му с юмо­ром; за­то его друг, су­дя по слу­хам, не от­ка­зал па­ре пок­лонниц в пра­ве на ко­рот­кое счастье. Рон… Гар­ри чуть нос­таль­ги­чес­ки улыб­нулся, гля­дя на пе­пель­ни­цу в ви­де ке­рами­чес­ко­го са­пога. В пос­ледние три го­да они сов­сем от­да­лились друг от дру­га — то ли из-за се­мей­ных дел, то ли из-за бес­ко­неч­но­го, не­нор­ми­рован­но­го ра­боче­го дня. Сам стар­ший ав­рор ни­ког­да не при­ходил до­мой рань­ше один­надца­ти ве­чера.

Вбе­жав­шая Крен­си ли­хо рас­ста­вила на сто­лике две бе­лые ко­фей­ные чаш­ки. Она, как пра­вило, за­вари­вала гус­той и креп­кий, на ста­рин­ный лад, «вен­ский ко­фе», как го­вори­ла са­ма Крен­си. В ми­нис­терс­тве ее лю­били и ста­рались осо­бо не наг­ру­жать де­лами. Од­на­ко эль­фий­ка нас­толь­ко лю­била го­товить чай и ко­фе, что за­час­тую сот­рудни­ки на­мерен­но про­сили ее сва­рить то или дру­гое — что­бы прос­то не оби­деть ста­руш­ку.

— Крен­си, ну за­чем мне столь­ко мо­роже­ного? — прит­ворно под­нял ру­ки вверх Кла­ренс. — Я ведь креп­кий люб­лю…

— Мис­тер Пот­тер про­сил «Вен­ский», — от­ве­тила Крен­си то­ном, не до­пус­ка­ющим воз­ра­жения. — Вот я и при­нес­ла ему. А вам, мис­тер Кла­ренс, мо­гу сде­лать чер­ный, «Кё­ниг­сберг­ский».

— Да уж, прус­ские ба­роны зна­ли толк в жиз­ни, не то, что вен­ские фа­ты, — ус­мехнул­ся До­нан, по­ложив кон­верт на стол.

— Ты чем-то не­дово­лен? — пе­рес­про­сил Гар­ри, гля­дя на его дви­жения.

— Не­дово­лен, шеф, не­дово­лен… За­ин­те­ресо­ван ско­рее… — вып­лю­нул Кла­ренс. — Твоя пок­лонни­ца — не мо­лодень­кая де­воч­ка, а, по­ди, ста­руш­ка, — по­качал он го­ловой.

— Ста­руш­ка?

— Ты по­нюхал пись­мо? — про­тянул он его Гар­ри. — «Ша­нель No 5». Для ны­неш­них дев­чо­нок это наф­та­лин. Да и бу­мага — кре­мовое вер­же. Та­кую пе­рес­та­ли де­лать го­ду в пять­де­сят пя­том по­ди, а про­да­ет­ся она раз­ве что в до­рогих по­дароч­ных лав­ках.

— Вот чер­тя­ка, — ве­село от­шу­тил­ся Пот­тер. — По час­ти кри­мина­лис­ти­ки ты ас, — от­пил он ко­фе. — Ста­руш­ка, зна­чит?

— Ско­рее, ста­рая де­ва или ста­рая ба­рынь­ка, — от­ве­тил Кла­ренс. — Ка­кой там ста­руш­ке или ба­рынь­ке бла­город­ных кро­вей ты не­дав­но на­солил?

— Да ни­какой вро­де, — по­чесал пе­рено­сицу Пот­тер. — Но ма­ло ли ка­кие есть на све­те экс­тра­ваган­тные лич­ности. Это все?

— По­годи, кон­верт до­рогой, бу­мага то­же. Не­уже­ли она тра­тила при­лич­ные день­ги толь­ко для то­го, что­бы со­об­щить те­бе, что ты не слон, а му­ха? Мож­но бы­ло и на прос­том пер­га­мен­те прис­лать. Де­лов-то, — сно­ва раз­вел он ру­ками.

— А, мо­жет, на­обо­рот, кто-то иг­ра­ет под ста­рую де­ву? — Гар­ри с нас­лажде­ни­ем от­пил мо­лоч­ный на­питок.

— Смысл? — спро­сил До­нан, гля­дя, как за ок­ном на­чина­ет­ся не­боль­шой дож­дик. Впро­чем, то бы­ла ил­лю­зия: ми­нис­терс­тво ма­гии, рас­по­лагав­ше­еся под зем­лей, име­ло толь­ко фаль­ши­вые ок­на, ко­торые в точ­ности пе­реда­вали по­году над зем­лей. — Ну, а что шеф?

— Шеф? — Гар­ри по­мас­си­ровал лоб, толь­ко сей­час вспом­нив о по­руче­нии. — Шеф ве­лел…

— Да ты не го­рюй, ба­рынь­ки в кро­ват­ке иног­да сто оч­ков мо­лодым да­дут, — фыр­кнул бы­ло Кла­ренс, но осек­ся: Пот­тер дос­тал из кар­ма­на дру­гой пер­га­мент. В нем, как ока­залось, бы­ла за­вер­ну­та вы­рез­ка из «Ут­ренних из­вестий» от пер­во­го ав­густа:





— Ты это ви­дел? — ли­цо Гар­ри поб­ледне­ло от ярос­ти.

— Бол­та­ли что-то та­кое, — глу­хо отоз­вался Кла­ренс. — Бы­ли пуб­ли­кации, что их наш­ли и…

— Ты со­об­ра­жа­ешь, что это моя мать? — с не­навистью зак­ри­чал Гар­ри. Сей­час его ли­цо по­беле­ло от ярос­ти. — Я не­мед­ленно ту­да, — прих­ва­тил он лет­нюю ман­тию.

— Мне то­же не ме­ша­ет, раз уж я под­клю­чен, — хму­ро от­ве­тил До­нан. Под­няв со сту­ла груз­ное те­ло, он так­же жес­тко по­шел к ка­мину.





С До­наль­дом Кла­рен­сом Гар­ри поз­на­комил­ся в двух­ты­сяч­ном го­ду. Вы­пус­кник Хафф­лпаф­фа, он, бу­дучи толь­ко чет­верто­курн­сни­ком, учас­тво­вал в па­мят­ной бит­ве за Хог­вартс. За­тем Ав­ро­рат, уче­ба, зна­комс­тво с Гар­ри Пот­те­ром. Сов­мес­тные тре­ниров­ки и об­щая под­го­тов­ка сде­лали их при­яте­лям. В те ли­хие вре­мена пов­сю­ду бро­дили не­доби­тые об­щес­тва По­жира­телей, меч­тавшие то ли взять ре­ванш, то ли вер­нуть ка­ким-то об­ра­зом Тем­но­го Лор­да. И всё же их нас­то­ящая друж­ба на­чалась пос­ле сов­мес­тно­го рас­кры­тия ги­бели Эл­лы Хриш­токс — нес­час­тной маг­гло­рож­денной вы­пус­кни­цы, уби­той оче­ред­ной груп­пой фа­нати­ков во гла­ве с Де­воном За­бини. Вот и сей­час Гар­ри, нес­мотря на ярость, был очень рад, что друг бу­дет ря­дом с ним.

— Слу­шай, да­вай по­ка по­рас­сужда­ем нем­но­го… — на­чал бы­ло До­нан, но Пот­тер ос­та­новил его дви­жени­ем ру­ки:

— По­том.

Кла­ренс не от­ве­тил, а мол­ча уб­рал длин­ный чер­ный зонт-трость. Гар­ри кив­нул. Он знал прин­цип До­нана: «Ес­ли че­ловек не в ду­хе, дай ему от­молчать­ся», но толь­ко сей­час оце­нил его по дос­то­инс­тву.

В хол­ле ма­гази­на «Фло­риш и Блоттс» в са­мом де­ле сто­яла тол­па че­ловек в сто. Боль­шинс­тво из них бы­ли ли­бо жур­на­лис­ты, ли­бо ком­мерсан­ты, ли­бо праз­дно­шата­ющи­еся. Все они сто­яли по­лук­ру­гом, опи­ра­ясь на ста­рин­ные де­ревян­ные пе­рила. Бли­же к цен­тру в до­рогом бе­лом пла­ще сто­ял Дра­ко Мал­фой, хо­лод­но рас­смат­ри­вая со­седей. «При­пер­ся, га­деныш», — по­думал с не­навистью Гар­ри. Нес­мотря на их ка­жуще­еся при­мире­ние на про­цес­се, где Пот­тер сви­детель­ство­вал в поль­зу Мал­фо­ев, прин­ци­пи­аль­но в их от­но­шени­ях ни­чего не из­ме­нилось.

— Хоть Лю­ци­уса всё же упек­ли в Аз­ка­бан, — шеп­нул До­нан, слов­но уло­вив его мыс­ли.

— Вот по­тому и при­пер­ся, что упек­ли, — хму­ро от­ве­тил Гар­ри.

Со всех сто­рон свер­ка­ли маг­ни­евые вспыш­ки. Тол­стяк в чер­ном смо­кин­ге пот­ря­сал кни­гой и охот­но рас­ска­зывал о ней. Гар­ри по­каза­лось, что он ни­ког­да в жиз­ни не ви­дел та­кой саль­ной улыб­ки. Ря­дом с ним сто­яла не­высо­кая пол­но­ватая де­вуш­ка — Джуль­ет­та Хлор­делл из «Ма­гичес­ко­го лис­тка». Они, по­хоже, от­ве­чали на воп­ро­сы прес­сы.

— Вы пра­вы, хо­тя днев­ни­ки под­линные, у них есть ав­тор, — ска­зала Джуль­ет­та. Ее ко­сые си­ние гла­за, ка­зав­ши­еся лись­ими, свер­ка­ли ве­селым све­том.

— О, им да­ла ли­тера­тур­ную об­ра­бот­ку Вик­то­рия Рез­ник, — охот­но до­бавил тол­стяк. — Да-да, ле­ди и джентль­ме­ны, та са­мая зна­мени­тая авс­трий­ская пи­сатель­ни­ца…

— Нас­коль­ко под­линны днев­ни­ки? — спро­сил ма­лень­кий че­ловек, на­поми­нав­ший маг­гловскнго гно­мика в сво­ем не­сураз­ном кол­па­ке.

— Ка­кие лю­ди, — шеп­нул До­нан дру­гу, про­бира­ясь че­рез тол­пу.

— Кни­гу жда­ли дав­но, и она не ра­зоча­рова­ла, — на­чала Джуль­ет­та, но Гор­бин пре­сек ее дви­жени­ем пух­лой ру­ки.

— Что-то зна­комое, — по­мор­щился Гар­ри. Бес­спор­но, это ли­цо он уже ви­дел…

— Ало­из Гор­бин, собс­твен­ной пер­со­ной, — хмык­нул Кла­ренс. — Вну­чатый пле­мян­ник то­го, ста­рого. При­пер­ся из Ве­ны па­ру лет на­зад…

— Эк­спер­ти­за оп­ре­дели­ла, что да! — под­нял па­лец тол­стяк. — Все из­вес­тные эк­спер­ты под­твер­ди­ли под­линность со­бытий и де­талей Хог­вар­тса се­миде­сятых го­дов.

— Вы по­казы­вали днев­ни­ки ди­рек­то­ру Мак­Го­нагалл? — крик­ну­ла вы­сокая де­вуш­ка.

— Ра­зуме­ет­ся, — от­ве­тил, не за­думы­ва­ясь, тол­стяк. — Она в свой­ствен­ной ей хан­жеской ма­нере наз­ва­ла кни­гу гад­кой, но приз­на­ла, что все де­тали — не вы­дум­ка…

При­сутс­тву­ющие за­ап­ло­диро­вали. До­нан про­тянул ру­ку к сто­ящей не­дале­ко да­ме:

— Дай­те-ка эк­зем­пляр, по­жалуй­ста, — взял он уве­сис­тую кни­гу в чер­ной глян­це­вой об­ложке.

Гар­ри с за­мира­ни­ем сер­дца пос­мотрел на кни­гу и ед­ва по­давил крик. На об­ложке шла ры­жая зе­леног­ла­зая де­вуш­ка в школь­ной фор­ме и ко­рот­кой лет­ней юб­ке. Это не­сом­ненно бы­ла его мать, толь­ко ее ли­цо пор­ти­ла блуд­ли­вая улыб­ка. По­одаль на фо­не ба­шен Хог­вар­тса си­дела груп­па уче­ников, по­хот­ли­во рас­смат­ри­вав­шая ее го­лые ко­лен­ки и пе­рех­ва­чен­ные ре­меш­ком ту­фелек ло­дыж­ки. Свер­ху по­лук­ру­гом кра­сова­лась ви­ти­ева­тая над­пись: «Эро­тичес­кие днев­ни­ки Ли­ли Эванс. (Под ре­дак­ци­ей Вик­то­рии Рез­ник) ». Де­вуш­ка по­вер­ну­лась в сто­рону Гар­ри и по­роч­но улыб­ну­лась.

— Тва­ри… — с не­навистью про­шеп­тал Пот­тер.

Грудь тряс­лась от ярос­тных уда­ров сер­дца. Слю­на ста­ла неп­ри­выч­но кис­лой. До этой ми­нуты вся ис­то­рия ка­залась ему не­ре­аль­ной. Он ожи­дал уви­деть ка­кое-то под­поль­ное соб­ра­ние по­хот­ли­вых мер­завцев. Од­на­ко сей­час, на фо­не гро­мад­ной тол­пы и вспы­шек, Гар­ри по­нимал, что речь идет о ма­тери. У его, а не чь­ей-то дру­гой ма­тери, бы­ла от­вра­титель­ная блуд­ли­вая улыб­ка. Гла­за его, а не чь­ей-то дру­гой, ма­тери си­яли по­хотью. И груп­па уче­ников оце­нива­юще рас­смат­ри­вала но­ги его, а не чь­ей-то дру­гой, ма­тери…

— Да, зна­мени­тая ис­то­рия про озе­ро и мис­те­ра Сней­па пред­ста­ет те­перь в ином све­те, — хмык­нул Гор­бин. — Как и мно­гие чувс­тва зна­мени­того зель­ева­ра…

Гар­ри стал ли­хора­доч­но лис­тать кни­гу. На сто пя­той стра­нице, в са­мом де­ле, бы­ла при­веде­на зна­комая ему со школь­ных лет кол­догра­фия: ле­та­ющий Снейп, с ко­торо­го его отец обе­щал снять шта­ны. Воз­му­щен­ная Ли­ли спо­рила с Джей­мсом Пот­те­ром, а по­одаль си­дели ма­роде­ры — Ре­мус, Си­ри­ус и Пи­тер. Ни­же кра­совал­ся текст:





— Да, та­ковы нра­вы в Хог­вар­тсе то­го вре­мени, — спо­кой­но про­дол­жал Гор­бин, поп­ра­вив лег­ким дви­жени­ем ру­ки ко­рич­не­вую ба­боч­ку. — Пе­ред на­ми не прос­то эро­тичес­кая эс­те­тика, но так­же ис­то­ричес­кий до­кумент.

Не­ожи­дан­но Гар­ри сде­лал шаг впе­ред. За­тем дру­гой. Тре­тий. Тол­па, не об­ра­щая вни­мания, шу­мела о сво­ем. Толь­ко в пос­ледний мо­мент фи­зи­оно­мию Гор­би­на ис­ка­зил ужас. Гар­ри раз­вернул­ся и изо всех сил уда­рил его в ли­цо.

— Вы пред­се­датель по­печи­тель­ско­го со­вета Хог­вар­тса, мис­тер Мал­фой, — об­ра­тил­ся он с хо­лод­ной яростью в тол­пу. — Вы хо­тите, что­бы ва­ши уче­ники чи­тали та­кую мер­зость?

Ле­жащий на по­лу Гор­бин зас­то­нал. Джуль­ет­та взвиз­гну­ла, одер­нув тем­но-си­нее платье, слов­но на нем бы­ли пы­лин­ки. Гар­ри ос­то­рож­но по­дошел к ней и со все­го раз­ма­ха за­лепил по­щечи­ну.[/hide]

— Хорек. Подлый хорек, — прошептал Гарри, отложив газету. — Всегда хочет быть и вашим, и нашим — так, на всякий случай.

— Чем кричать на Малфоя, взял бы с него пример! — Джинневра Поттер, тряхнув растрепанными рыжими кудрями, шагнула к старомодному серванту с посудой. После вторых родов фигура жены начала слегка полнеть — настолько, что прежде свободное голубое платье сидело теперь на ней впритык.

— Мне брать пример с Дракусика? — Гарри, преодолевая ярость, постарался придать голосу ехидную тональность.

Джинни, развернувшись, уперла руки в бока.

— Во всяком случае, Малфой не вваливается домой чуть теплым от коньяка, — прошипела она. — Наш мистер Поттер ведь не признает огневиски — нам подавай шикарный немецкий коньяк! И не имя Малфоя с позором поливают все газеты…

— Это была моя мать! — от ярости Гарри стукнул кулаком по столу.

Джинни, прищурившись, внимательно посмотрела на мужа.

— Только твои родители были святыми? А о детях ты хоть раз подумал? О том, что им будут тыкать в спину за выходки папы? Обо мне ты подумал? Мне надоело эти вечные безденежье и позор. Двадцать шесть — едва старший аврор!

Гарри сокрушенно вздохнул. Больше всего на свете он корил себя за глупый поступок юности. Тогда он по совету Молли Уизли пожертвовал половину состояния Поттеров на восстановление Хогвартса. Газеты умилялись с год его благородству, после чего благополучно забыли. Зато не забыла жена, регулярно напоминавшая о том, что они могли бы жить иначе. С годами в Джинневре Поттер просыпалась все большая страсть к деньгам, от которой ее муж готов был лезть на стенку. Старый дом Блэков приходил в упадок, и Поттеры по сути ютились в одном, изрядно обшарпанном, крыле. Или просто… Жена так и не простила ему Ромильду?

— Прекрати орать, — поморщился Гарри. — Наши детки — не бедные сиротки, лежащие под лавкой. — Сейчас белая мебель столовой казалась ему невыносимо затхлой.

— Да что ты говоришь? — мстительно улыбнулась Джинни. — Тебе не жена нужна, а рабыня… Или шлюха, — выпалила она.

— Зато ты, дорогая, благодаря этому браку стала миссис Поттер, — ехидно ответил Гарри. Фиолетовые тапочки жены сейчас казались ему верхом мерзости.

— Если бы я знала, что это — брак с алкоголиком и дебоширом, я бы…

— Побежала под венец снова, — хмыкнул Гарри, швырнув в ярости салфетку. — Мне пора, — поднялся он из-за длинного черного стола. — И запомни дорогая, я тебе не твой папа под властью твоей матери, — ткнул он пальцем в воздух.

За спиной послышалось что-то вроде «скотины», но Гарри было всё равно. Последние три года в этом доме ему все было чужим. Он приходил сюда, чтобы позавтракать и переспать, а затем убегал на работу. Он намеренно придумывал себе дела на выходные, чтобы пореже бывать в доме. Попытка примирения позапрошлым летом, от которой, собственно, и появился на свет второй сын — Альбус-Северус — закончилась ничем. Критично осмотрев себя в зеркале с оправой из черного ореха, Гарри быстро пошел вниз. Скоро, без сомнения, проснется портрет Вальбурги Блэк и начнет предаваться воспоминаниям о кузине Лукреции, обожавшей в детстве пороть эльфов плетью или прижигать их раскаленными углями. «Или позировать на фоне итальянских пейзажей в античной тунике», — усмехнулся про себя Гарри.

Только выйдя на улицу, он ощутил прелесть солнечного утра. Духота прошла, и в воздухе появилась легкая матовая дымка. Прохожие спешили по делам, и Гарри решил слиться с толпой. Удивительно, но после вчерашнего у него не болела голова. Ум был ясным, а тело легким, как обычно бывает после окончания тяжелый болезни. Захотелось даже закурить, чего он не делал с начала отпуска. Порывшись в кармане, он нашел половину пачки сигарет и сразу вздрогнул. Малфой! Только сейчас он понял смысл слов школьного врага.

Он сделал так, как хотели его враги.

Кто были эти враги? Гарри не знал. Тяжелая тупая боль охватила сердце. Перед глазами поплыл образ Лили, блудливо строящий глазки в школьном дворе. Гарри посмотрел на каменный парапет и, вдохнув табачный дым, быстро пошел вперед.





Юридическая контора «Джон Ундервуд и сыновья» располагалась в маленьком кривом переулке: на полпути от Сити к изгибу Темзы, за которым начинались нефешенебельные районы. Только дойдя до невысокого здания середины прошлого века, Гарри понял, что можно было пройти более коротким путем от «Дырявого котла». Ничего удивительного в этом не было: большинство старинных адвокатских контор всегда выступали посредниками между мирами волшебников и магглов. Внешне они выглядели как обычные офисные помещения, хотя в них царил дух полувековой давности.

«Путешествие в прошлое», — иронично подумал Гарри, поднимаясь по скрипучий лестнице мимо деревянных перил с обшарпанными бронзовыми шпилями. Временами он сам удивлялся, как мало изменился волшебный мир за минувшие годы. На грандиозном процессе над бывшими Пожирателями смерти осудили человек шестьдесят. Остальные под разными предлогами увернулись: кто-то сбежал в Австрию, кто-то доказал, что находился под «империо», кто-то имел слишком незначительные прегрешения. Все остальное осталось прежним — от неизменных факультетов до почтовых сов, разносящих письма повсюду, даже в Министерстве. Четыре года назад волшебный мир и вовсе охватила мода на старину: директор МакГонагалл восстановила в Хогвартсе форму образца сорокового года. Из-за жилетов и форменных брюк возни с ней стало куда больше, чем с той, что помнил Гарри… Отворив тяжелую дверь из мореного дуба, он вошел в кабинет.

— Доброе утро, мистер Поттер. — Сидящий за столом толстяк протянул гостю пухлую руку.

— Доброе утро, — Гарри, не ожидавший такой любезности, сначала пожал руку, а только затем поставил зонт в специальную подставку. — Если я правильно понимаю, то имею дело с Джоном Ундервудом-отцом?

— С внуком! — поднял толстяк пухлый палец. — С внуком, хотя действительно с Джоном Ундервудом, — улыбнулся он. — Наша компания была основана в тысяча девятьсот тридцать девятом году.

— Понимаю, — кивнул Гарри, внимательно осмотрев собеседника. Толстяк-блондин в позолоченных очках был упакован в темно-серый маггловской костюм, желтую рубашку и синий галстук. На вид ему можно было дать чуть больше шестидесяти, хотя большой живот и одутловатое лицо делали его куда старше своего возраста.

— У нас солидная юридическая контора, мистер Поттер. Есть адвокатский, есть нотариальный отдел, — добродушно похвастался толстяк. — Впрочем, не стану делать вид будто не понимаю о чем идет речь. Есть только одно происшествие, которое могло заставить вас заглянуть в наше захолустье.

— Совершенно верно, — Гарри был приятно удивлен готовности Ундервуда идти на сотрудничество. — Если я правильно понимаю, мистер Ундервуд, вы ведете дела с писательницей Викторией Резник?

— Да, для нас большая честь работать с таким знаменитым автором, — кивнул Ундервуд. — Тиражи ее книг растут из года в год, и мы имеем хороший доход.

Гарри присмотрелся. В полутьме профиль хозяина приобретал неприятные мясистые очертания, как это обычно бывает у толстяков с хищными чертами лица. На шее выпирал громадный кадык, лучше любых слов говорящий о болезни щитовидной железы. Об этом, впрочем, говорили и большие, неестественно выпученные глаза.

— В таком случае, дайте мне контакты писательницы, — ответил Гарри присаживаясь в темно-зеленое плюшевое кресло.

Ундервуд удивленно посмотрел на гостя поверх очков.

— К сожалению, у нас их нет, — развел он руками. — Мы ведем дела опосредованно. — Безымянный палец его левой руки украшало небольшое серебряное кольцо с печаткой, испещренной какими-то знаками.

— Через кого же? — спросил Поттер. Только сейчас Гарри начал понимать, что именно насторожило его с первой минуты пребывания в офисе. В комнате царил беспорядок: папки, лист ватмана, бумаги беспорядочно лежали на шкафах и полках. Однако на большом овальном столе с позолоченной чернильницей царил идеальный порядок: каждая вещь лежала на своем месте, словно в банке «Гринготтс».

— «Штирнер и Штерн» — контора, представляющая интересы фройлян Резник в Британии, — охотно ответил Ундервуд. — Когда нам срочно необходима связь с ними, мы пишем по их почтовому адресу. Они, напротив, связываются с нами, когда пожелают.

Отложив толстое пресс-папье, Ундервуд поднял с кресла свое массивное тело и пошел по кабинету к противоположной от окна стене. Пол заскрипел под его тяжелыми грузными шагами. «Не мешало бы тебе понаклоняться по утрам», — подумал Гарри, критично осматривая тело владельца.

— А вы, конечно, не помните адрес? — немного насмешливо улыбнулся Поттер.

— Нет, отчего же? — плотный человек поправил очки на мясистой переносице. — Вадуц, Лихтенштейн, Обердофергассе, 10-12.

— Кто владелец фирмы? — сделал Гарри быструю пометку в пергаменте.

— Барон Бернгард фон Энкерн, австриец, — продолжил Ундервуд. — Только не спрашивайте меня, как он выглядит, — усмехнулся он. — Я не имел с ним дел и вел переписку только с его секретарем Оскаром Штраусом.

— Как же обычно происходит связь? — вскинул брови Поттер. Подсвечник на столе был украшен такой искусной резьбой, что напоминал канделябр из старинного дома. В центре подсвечника высилась тонкая белая свеча, которая, судя по целому фитилю, служила исключительно для украшения.

— «Лавр на Эврифане», — улыбнулся Ундервуд. — Я приобрел этот подсвечник в одном антикварном магазине. Кажется, он тысяча восемьсот пятого года… Забавно, его изготовили в год Трафальгара… К нам приезжает их представитель, Генрих Науман.

— Науман привез тираж «Дневников»? — хмыкнул Гарри.

— Точнее, оформил поручение пробного тиража в семьсот экземпляров, — подтвердил хозяин. — Получением тиража занимались «Утренние известия».

— Ясно, — поморщился Поттер. Теперь он отлично понимал, почему презентацию книги вела Джульетта. — Когда же он привез тираж?

Владелец компании не спеша подошел к столу и посмотрел в папку бумаг.

— Шестнадцатого июля. Тогда я видел его в последний раз.

Небо за окном становилось свинцовым. Собирался дождь, который обещал стать обложным. Гарри поморщился: окно казалось настолько пыльным, словно его никто не открывал как минимум несколько лет.

— Вы не могли бы его описать? — нетерпеливо спросил Гарри, рассматривая шкаф с книгами, прикрытый затемненными стеклами с узорами. «Зачем им здесь книги?» — с удивлением подумал он.

— Высокий поджарый брюнет лет сорока, — не задумываясь ответил Ундервуд. — Карие глаза, в очках. Красит виски от ранней седины.

— Понимаю… У него есть какие-то координаты?

— Я вас сильно удивлю, если скажу, что не знаю? — удивленно посмотрел хозяин поверх упавших на переносицу очков.

Гарри взглянул на большую черно-белую гравюру, изображавшую Уайт-Чапел. Во всем облике церквушки было что-то старинное и в то же время родное, словно давнее прошлое проступало сквозь пелену тумана до сих пор.

— Уайт-Чапел сорок первого года, — что смущенно улыбнулся Ундервуд. — Я очень люблю эту старинную гравюру. В ней есть что-то… щемящее, — выпалил он вдруг, словно не мог подобрать слово.

— Дальше вы скажете, что не знаете его адреса, что он сам направляет вам сову с предложениями о встрече и что места для этих встреч выбирает он сам, — горько усмехнулся гость.

Хозяин выдержал его пристальный взгляд, а затем кашлянул.

— Самое интересное, что так и есть. Вы слишком умны для аврора, мистер Поттер, — картинно откинулся он в кресле.

— Самое интересное, что я вам верю, мистер Ундервуд, — вздохнул Гарри и, взяв черный зонтик, направился к двери.





Начальник отдела Джеймс Уитворт встретил сотрудников внимательным взглядом, в котором, как им обоим показалось, затаилась насмешка. Указательным пальцем он массировал переносицу, отчего массивные черные очки ездили вверх-вниз — верный признак хорошего настроения.

— Ну как, разыскали адрес талантливой австрийской писательницы? Нашли, через кого в Англию попала подобная мерзость? Да вы садитесь, не маячьте, и так видно, что оба выше меня… То есть не выше — длиннее!

Гарри рассказал все сбивчиво, но достаточно подробно. Во второй половине дня их с Кларенсом ждало разочарование. Для экстренной связи использовали маггловское консульство в Лихтенштейне. Ответ от конторы «Штирнер и Штерн» был быстрым и однозначным: никакого Генриха Наумана среди их сотрудников нет и никогда не было. С понурый видом Гарри и Донан поплелись на вечерний доклад к начальнику отдела.

— Что ж получается? — развел руками Уитворт. — Шестнадцатого июля через юридическую контору «Джон Ундервуд и сыновья» в Британию была завезена порция книг, порочащая героиню войны Лили Поттер. Привез ее некий герр Науман из Лихтенштейна, и далее след его теряется. У Наумана нет ни адреса, ни контактов. И вы вдвоем не можете найти среди нескольких тысяч британских магов ни единого, кто бы его видел? Остановимся на версии «Человек-невидимка»?

На этот игривый тон с подначками Поттер решил ответить подобающе:

— Книгу с постельными подробностями никак нельзя назвать невидимкой, — заявил он. — Скорее, это документ с неверной информацией, порочащей определенных людей.

— Готов согласиться. Хотя, может, австрийская писательница ничего подобного и не знает. Но сперва поделитесь-ка вашими версиями о произошедшем!

— Первая. Виктория Резник решила срубить хороший куш, и воспользовалась именем миссис Поттер для литературного скандала. — Когда Гарри делал доклад он называл родственников официально, по фамилии. — Книга была отпечатана на континенте, скорее всего в Лихтенштейне, и привезена в Англию по заданию то ли «Штирнер и Штерн», то ли иной конторы.

Уитворт подергал торчащее из чернильницы серое гусиное перо: было видно, что подобные объяснения его не устраивают.

— Эта версия вызывает много вопросов, — прошелся Гарри к набитому пергаментами шкафу. — Зачем известной писательнице так старательно прятать концы в воду? Почему бесследно исчез герр Науман, да так, что в Лихтенштейне не могут найти его следов? Где он взял документы, чтобы представиться сотрудником «Штирнер и Штерн»?

— Мог украсть или подделать. Волшебник всё же, — поправил очки начальник.

— Зачем? — недоуменно спросил Гарри. — Деньги писательнице через «Штирнер и Штерн», видимо, поступали: иначе подняла бы скандал. Да и для чего фирме в Лихтенштейне работать себе в убыток?

Несмотря на частые насмешки, Гарри уважал шефа. Прежде чем занять нынешний пост начальника отдела, он прошел огонь и воду под начальством Аластора Грюма. Вставал со стула он всегда, кусая от боли губы: из-за старой раны наступить на ногу было сразу очень больно. И хотя с подчиненными он был беспощадно требователен и вспыльчив, Гарри знал, что наверху Уитворт не раз заступался за них. То, что он ни словом не упрекнул Гарри за вчерашнее, говорило о том, что шеф прекрасно понимал его состояние. Единственное, от чего Гарри иногда сходил с ума — это привычки начальника истязать подчиненных мелкими подробностями и отрицать с усмешкой любую их версию, играя за противника.

— Что же поделывает таинственный герр Науман, исчезнув из поля зрения даже собственной конторы? — продолжил Уитворт после небольшой паузы.

— Допустим, спокойно вернулся на континент, где живет под другим именем, — пожал плечами Кларенс. — Хотя с чего бы личному представителю известной писательницы жить под другим именем?

— Какие объяснения дает писательница? — начальник почему-то резко прервал его слова.

— Мы намерены немедленно послать Виктории Резник сову, — сказал Гарри.

— Значит, еще не послали, — невозмутимо ответил Уитворт. — Продолжайте, Поттер, — кивнул он.

«Не ладится у нас что-то с докладом», — подумал с досадой Гарри. Даже обычно бодрый Кларенс выглядел как-то понуро, словно в пятницу вечером. Пора было брать инициативу.

— Идут только первые часы расследования, которое по-хорошему начать бы месяц назад. Завтра отправим писательнице запрос через «Штирнер и Штерн» и тамошнего барона, — вздохнул Гарри.

Глаза Уитворта сверкнули озорным огоньком.

— А Вика вам: «Знать ничего не знаю, ведать не ведаю!» Это же ясно ежу. Да, получила заказ обработать дневники за хорошие деньги. Чтить память Лили Эванс она, как австрийка, не обязана. Магическая Австрия — далеко не дружественная нам страна, так что запрос в сиятельную Вену мы не отправим. Ответят: «Скажите спасибо, что наша гражданка вообще изволила вам ответить». И мы еще напишем ей благодарственное письмо.

В кабинете повисла тишина. И Гарри, и Донан, похоже, поняли, насколько шеф близок к истине. Гарри, однако, выдернул подбородок — как и всегда, в нем просыпалось упрямство, когда не клялись дела.

— Вторая версия такова: Австрия, Лихтенштейн, герр Науман и Виктория Резник — не более, чем мистификация. Дневник написан у нас, в Англии, и распространяется изнутри.

— Постой-постой, версия заманчивая, — оживился начальник. — Намекаете на очередное общество бывших Пожирателей? Но зачем им тратить столько денег, чтобы именно сейчас поливать грязью имя Лили Поттер?

— Моя мать остановила Темного Лорда, — лицо Поттера неожиданно осветила ярость.

— Но ее сын не политик, а аврор, — резонно возразил Уитворт. — Стоит ли им тратить такие деньги на организацию подобного шоу? И почему тогда они не делали ничего подобного последние девять лет? С чего бы это им ждать аж до августа две тысячи седьмого года?

— Сделал гадость — сердцу радость, — как бы себе под нос заметил Кларенс.

— Верно, если можете сорить деньгами, — охотно подтвердил начальник. — А у недобитых Пожирателей не та ситуация, если они сидят в подполье.

— А если Малфои или их родня Гринграссы? Вот у кого денег куры не клюют! — с яростью воскликнул Поттер, тряя над собой контроль.

— Смысл? — Уитворт внимательно посмотрел на подчиненных. — Фанатиками Темного Лорда ни те, ни другие не были. Едва ли они сохраняют ему верность через девять лет. А на их карьеру и деньги публикация подобных дневников не повлияет.

В кабинете снова повисла тишина. Было только слышно как капли воска медленно падают на пергамент.

— Вобщем, два — ноль, в мою пользу, — вздохнул шеф. — Не позднее, чем завтра к обеду жду от обоих доклада о направлениях поисков. И, кстати, ребята, не тратьте-ка время на розыск «герра Наумана». Науман по-немецки ничто или никто… — постучал он пальцами по столу. — Так что, над вами еще и поиздевались, как над детьми, — кивнул он Поттеру.

В тот же миг со стороны потолка раздались хлопки крыльев. Все трое как по команде подняли головы. Едва Гарри успел сообразить, как на стол села министерская неясыть Скорри с письмом. Быстрым движением руки Уитворт отвязал конверт и протянул его Гарри:

— Снова поклонницы Поттера. Даже в кабинете начальника достают.

Не обращая внимание на шпильки, Гарри осмотрел почту. Большой изумрудно-зеленый конверт, в правом верхнем углу которого был изображен волшебник в турецкой чалме. В центре красными чернилами была выведена надпись: «Мистеру Гарри Джеймсу Поттеру. Кабинет сэра Джеймса Уитворта». Ниже стоял почтовый штемпель: «Стамбул. 2 августа 2007 года». Гарри вздрогнул: в надписи было легко узнать вчерашние виньетки с письма.

— Осторожнее, — посоветовал Уитворт, когда Гарри открыл конверт. Из него тотчас с выскочил белый лист пергамента. Сомнений не было — кремовое верже. Кларенс и Уитворт также склонились над письмом и стали читать вместе с Гарри:


[/hide]

Внеш­не отель «Шац»*, нес­мотpя на pоман­ти­чес­кое наз­ва­ние, ка­зал­ся не слиш­ком прив­ле­катель­ным. Од­на­ко внеш­ность час­то бы­ва­ет об­манчи­ва. За мpач­ным се­рым фа­садом скры­ва­ют­ся изящ­ные са­лоны с мо­за­икой и ковpами, мpамоpные лес­тни­цы, свет­лые но­мера с го­лубы­ми обо­ями, доpогая ме­бель и ван­ные ком­на­ты, от­де­лан­ные ро­зовой плит­кой. Ров­но в пять ча­сов один из та­ких но­меров от­крыл вы­сокий муж­чи­на лет трид­ца­ти, оде­тый в по­тер­тые до­рож­ные джин­сы, оран­же­вую ру­баш­ку в клет­ку и пид­жак, ко­торый был ве­лик ему в пле­чах. Пос­та­вив че­модан у вхо­да, муж­чи­на брез­гли­во ста­щил с се­бя одеж­ду и встал под душ. За­тем, про­шеп­тав зак­ли­нание, дос­тал из че­мода­на чис­тую бе­лую ру­баш­ку, до­рогой бор­до­вый гал­стук, но­вый сеpый кос­тюм и чеpные бо­тин­ки. Одев­шись, он с нас­лажде­ни­ем вздох­нул, и, зак­рыв но­мер, пос­ко­рее вы­шел на ули­цу.

Об­лик при­ез­же­го мог бы по­казать­ся ин­те­рес­ным. Вы­сокая длин­ная фи­гура со­чета­лась с не­ес­тес­твен­но блед­ной ко­жей и из­можден­ным ли­цом. В чер­ных гла­зах свер­кал нез­до­ровый ого­нек, слов­но у не­го бы­ла ли­хорад­ка. Быс­тро за­курив, он пос­мотрел на убе­гав­шие вниз ажур­ные ре­шет­ки буль­ва­ра. По­хоже, в не­дав­нем прош­лом он пе­режил пот­ря­сение, от ко­торо­го не оп­ра­вил­ся до сих пор — все про­ис­хо­дящее ка­залось ему ми­молет­ным при­ят­ным сном. Свер­нув на ти­хую ули­цу, он за­курил вто­рую си­гаре­ту, и ус­ко­рил шаг, по­ка не ока­зал­ся воз­ле шес­ти­этаж­но­го ста­рин­но­го зда­ния, ук­ра­шен­но­го ко­лон­на­ми, пор­ти­ками и леп­ни­ной. В цен­тре зда­ния кра­сова­лась над­пись «Отель Им­пе­ри­ал».

Про­хожий ог­ля­нул­ся. У вхо­да в отель рас­по­лага­лась длин­ная лет­няя тер­ра­са, на ко­торой сто­яли сто­лики, нак­ры­тые бе­зуп­речно-бе­лыми ска­тер­тя­ми, и бор­до­вые мяг­кие крес­ла. На од­ном из них си­дел плот­ный тем­но­воло­сый че­ловек лет пя­тиде­сяти в до­рогом «те­ат­раль­ном» кос­тю­ме. Ко­рот­кие во­лосы бы­ли ак­ку­рат­но за­чеса­ны в про­бор, хо­тя на ма­куш­ке дав­но обос­но­валась за­лыси­на. Ли­цо ка­залось одут­ло­ватым, в том вре­мя как ма­лень­кие нас­то­рожен­ные гла­за вы­дава­ли в нем ку­да бо­лее вни­матель­но­го че­лове­ка, чем мож­но пред­по­ложить. По­дошед­ший кив­нул и, бро­сив оку­рок в пе­пель­ни­цу, нап­ра­вил­ся к его сто­лику.

— Рад ви­деть, до­рогой Френ­сис, — улыб­нулся плот­ный че­ловек, про­тянув ру­ку.

Вы­сокий с удо­воль­стви­ем по­жал ее, сох­ра­няя, од­на­ко, нас­то­рожен­ный вид.

— Я по­нимаю, сколь­ким обя­зан вам, Ос­вальд… — вздох­нул он. Его ли­цо име­ло стран­ную осо­бен­ность — гла­за жи­ли от­дель­но от ос­таль­но­го ли­ца. Он мог го­ворить, улы­бать­ся, сме­ять­ся, од­на­ко чер­ные гла­за ос­та­вались не­под­вижны­ми.

— Пол­но, что за сче­ты, Френ­сис. Вдох­ни­те пол­ной грудью чу­дес­ный вен­ский воз­дух! — ука­зал плот­ный на сто­ящее нап­ро­тив бар­хатное крес­ло. — Пос­ле на­шей встре­чи про­гуляй­тесь неп­ре­мен­но на Швар­ценберг-плац. По­верь­те, в ней есть оча­рова­ние, слов­но вы воз­вра­ща­етесь в бла­жен­ные вре­мена Его Ве­личес­тва Фран­ца-И­оси­фа… — улыб­нулся он ма­лень­ки­ми гла­зами.

— Я на ос­та­нов­ке ви­дел пла­кат ка­кого-то ис­то­ричес­ко­го об­щес­тва с изоб­ра­жени­ями гре­наде­ров и ки­расир, — кив­нул Френ­сис, удоб­но ус­тра­ива­ясь, на­конец, за сто­лом. — Под­пись вни­зу гла­сила, что вре­мена им­пе­рато­ра Фран­ца-И­оси­фа по сей день по­пуляр­ны в Авс­трии.

— А то как же! — про­басил пух­лый. С ми­нуту они мол­ча смот­ре­ли друг на дру­га, а за­тем так­же в уни­сон рас­сме­ялись. Лег­кая си­нева вен­ско­го не­ба, ка­залось, под­держи­вала их ве­селье.

— Пос­ле вось­ми лет за­точе­ния мне, по­верь­те, неп­ри­выч­но, прос­то гу­лять по ули­це, — грус­тно вздох­нул Френ­сис. По­дошед­ший офи­ци­ант пок­ло­нил­ся и пос­та­вил гос­тю бу­тыл­ку «Перье».

— О, не вол­нуй­тесь! В этом го­роде, ско­рее, враг Тем­но­го Лор­да по­лучит «ава­ду» в спи­ну, чем арес­ту­ют его сто­рон­ни­ка, — рас­сме­ял­ся Ос­вальд. — Ва­ши друзья и родс­твен­ни­ки ско­ро вый­дут прой­тись по Хоф­бургу. При­со­еди­няй­тесь, но толь­ко пос­ле Швар­ценберг-плац!

По­дошед­ший кель­нер рас­ста­вил бу­тыл­ки с хо­лод­ной во­дой. Ос­вальд что-то шеп­нул ему, а за­тем обер­нулся к гос­тю:

— Хо­тите штру­дель? Вы не в Кель­не, а в Ве­не, по­это­му ре­комен­дую не яб­лочный, а виш­не­вый!

— Мое ес­тес­тво жаж­дет сей­час не штру­дель, а биф­штекс с жа­рен­ной кар­тошкой, — вздох­нул Френ­сис.

— Что же, тем луч­ше. По­жалуй, сос­тавлю вам ком­па­нию, — приз­нал Ос­вальд.

— По­рази­тель­но, но да­же маг­гловские ма­шины на этой улоч­ке не вы­зыва­ют у ме­ня ал­лергии, — вздох­нул дол­го­вязый. — Глав­ный отель на са­мой ти­хой ули­це го­рода — во­ис­ти­ну, вен­ские па­радок­сы…

— Вы еще не ви­дели Ве­ну, ког­да заж­гутся ве­чер­ние огонь­ки… Ка­жет­ся, что те­бе сно­ва сем­надцать, впе­реди вся жизнь, и хо­чет­ся ско­рее заг­ля­нуть за сте­ны се­рых до­мов, что­бы по­нять, ка­кая жизнь те­чет там… Как жаль, что ва­ша ми­лая сес­тра не смо­жет это все уви­деть…

Ли­цо со­седа ис­ка­зила гри­маса не­навис­ти.

— Они от­ве­тят за Ло­ру. Слы­шите, Ос­вальд, от­ве­тят. Ей бы­ло две­над­цать, ког­да она умер­ла, ос­тавшись без по­мощи. Пусть сдох­нут все, — стук­нул он ку­лаком по ска­тер­ти. — А преж­де все­го — так на­зыва­емые ге­рои, «зо­лотое Трио».

— Пол­но, до­рогой Френ­сис, за­чем уби­вать Пот­те­ра? — вздох­нул его со­сед. — В этом бы­ла ошиб­ка Тем­но­го Лор­да: не на­до пло­дить му­чени­ков. Он жи­вой труп. Он боль­ше не Маль­чик-Ко­торый-Вы­жил. Он — вы­родок сек­су­аль­ной мань­яч­ки, с три­над­ца­ти лет меч­тавшей об ораль­ном сек­се с на­сили­ем, и па­поч­ки-са­дис­та, му­чив­шим всех, ра­ди то­го, что­бы его ма­моч­ка воз­бужда­лась силь­нее… Те­перь об этом зна­ет весь мир! Школь­ни­ки, чи­нов­ни­ки, ав­ро­ры, арис­токра­ты, сос­лу­жив­цы, — все они, гля­дя на Пот­те­ра, бу­дут те­перь пред­став­лять дли­ну фал­ло­сов, с ко­торы­ми за­бав­ля­лась его ма­маша!

С ми­нуту Френ­сис вни­матель­но смот­рел на со­седа, а за­тем сно­ва рас­сме­ял­ся.

— Ге­ни­аль­но! — про­из­нес он, на­конец. — Она в са­мом де­ле ге­ний, Ос­вальд.

— Она уби­ла его, Френ­сис. Унич­то­жила лег­ко, од­ним ка­сани­ем пе­ра. По­тому что она прав­да ге­ни­аль­на, — тем­ные гла­за нем­ца блес­ну­ли нез­до­ровым све­том. — За­меть­те, мстить Пот­те­ру не­кому: раз­ве что воз­ду­ху и сте­нам.

— Они бы­ли Тем­но­му Лор­ду, как сын и дочь, — за­дум­чи­во пос­мотрел Френ­сис на уже за­пылен­ную лис­тву лип. — Жаль, что она не пос­пе­ла к бит­ве за Хог­вартс…

— Так бы­ло угод­но Про­виде­нию, — сжал пух­лые паль­цы Ос­вальд. Под­бе­жав­ший офи­ци­ант пос­та­вил на сто­лик зе­лень. — Те­перь все ста­ло ина­че, Френ­сис. Их сис­те­ма при­ходит в глу­бокий кри­зис. У них боль­ше нет свя­тых. На­де­юсь, — при­щурил­ся он, — вы по­нима­ете, что дол­го сис­те­ма без свя­тых и ге­ро­ев жить не мо­жет?

— За­то у нас хва­та­ет ге­ро­ев, — вы­палил, не за­думы­ва­ясь, со­бесед­ник. — Кра­уч, Маль­си­бер, семья Лес­трей­нджей, До­лохов…

— Этим мы и силь­ны! — под­нял пух­лый па­лец не­мец. — Пой­ми­те, Френ­сис, по­ка вы ко­рота­ли срок в Аз­ка­бане, мы то­же не без­дель­ни­чали. Мы на­вяза­ли им нас­то­ящую вой­ну, ве­дущу­юся день за днем, эпи­зод за эпи­зодом. Эти кре­тины да­же не по­нима­ют, что но­вая вой­на уже на­чалась! И в ней мы ли­шим их глав­но­го — свя­тых и ге­ро­ев.

— Все же по­кой­ный про­фес­сор Снейп ока­зал нам не­малую ус­лу­гу, — от­ве­тил не­ожи­дан­но Френ­сис. — Хо­тя он и был мер­завцем и пре­дате­лем.

— И вы те­перь сол­дат этой вой­ны, Френ­сис. При­чем, за­меть­те, на ней нам да­же не на­до рис­ко­вать жизнью. Мы во­юем, нас­лажда­ясь «Ут­ренни­ми лис­тка­ми» и гу­ляя по Ринг-штрас­се. Вот, взгля­ните, — про­тянул не­мец га­зету. — Нам нуж­но бу­дет сде­лать од­ним ма­лень­кий штрих, на ко­торый ука­зал Мал­фой.

— Как жаль, что гнусь иног­да бы­ва­ет пра­ва, — вздох­нул Френ­сис. Его со­бесед­ник кив­нул и раз­ло­жил сал­фетку на ко­ленях.









Пер­вое, что они уз­на­ли, зап­ро­сив Оп­ре­деля­ющее Пе­ро: по­чер­ка, ко­торым бы­ли на­писа­ны пос­ла­ния AB, в ар­хи­ве Ав­ро­рата нет. Ав­тор пи­сем ни­ког­да не имел проб­лем с за­коном, не на­ходил­ся под су­дом и следс­тви­ем. Гар­ри сно­ва на­ведал­ся к Джо­ну Ун­дерву­ду и тот, не скры­вая удив­ле­ния, пре­дос­та­вил все не­об­хо­димые пер­га­мен­ты, под­пи­сан­ные Ген­ри­хом На­ума­ном. От­вет эк­спер­тов был не­замед­ли­тель­ным: все до­кумен­ты, пе­чати и штем­пе­ли пол­ностью со­от­ветс­тво­вали ори­гина­лам ком­па­нии «Штир­нер и Штерн».

Ра­зуме­ет­ся, в Лон­дон мог при­ез­жать сот­рудник кон­то­ры под фаль­ши­вым пас­портом, вы­давая се­бя за Ген­ри­ха На­ума­на. Од­на­ко при­чины, по­будив­шие пред­ста­вите­ля ува­жа­емой фир­мы пой­ти на та­кой шаг, ос­та­вались оку­тан­ны­ми мра­ком.

Кла­ренс, тем вре­менем, про­вел доп­рос Джуль­ет­ты Хлор­делл. Пос­коль­ку де­вуш­ку тряс­ло от од­но­го име­ни Гар­ри Пот­те­ра, бы­ло ре­шено, что тот не по­кажет­ся на доп­ро­се. До­нан ста­рал­ся го­ворить с ней спо­кой­но и лас­ко­во, слов­но это был не доп­рос, а дру­жес­кая бе­седа. Од­на­ко све­дений Джуль­ет­та да­ла нем­но­го. В на­чале и­юля глав­но­му ре­дак­то­ру «Ут­ренних из­вестий» в са­мом де­ле поз­во­нил не­мец­кий ком­ми­во­яжер и пред­ло­жил рас­простра­нить но­вое про­из­ве­дение Вик­то­рии Рез­ник. Ти­ражи книг пи­сатель­ни­цы рос­ли, как на дрож­жах, и глав­ный ре­дак­тор не от­ка­зал­ся от столь вы­год­но­го пред­ло­жения: тем бо­лее, что все юри­дичес­кие фор­маль­нос­ти бра­ла на се­бя ком­па­ния «Джон Ун­дервуд и сы­новья».

Че­рез два дня, ис­черпав все воз­можнос­ти, У­ит­ворт сно­ва соб­рал Пот­те­ра и Кла­рен­са в ка­бине­те и за­явил им уже без под­ко­лок:

— До­рогие кол­ле­ги, мы, ка­жет­ся, в ту­пике. Что вы во­об­ще ду­ма­ете о за­гад­ке, за­дан­ной нам авс­трий­ской пи­сатель­ни­цей?

— Де­ло Вик­то­рии Рез­ник не та­кое уж прос­тое, — ог­рызнул­ся Пот­тер, уса­жива­ясь в тем­но-си­нее крес­ло воз­ле сте­ны. (Как все вы­пус­кни­ки Рай­вен­кло У­ит­ворт от­да­вал пред­почте­ние род­но­му цве­ту). Гар­ри был ужас­но зол, что це­лый день бе­гот­ни и су­еты не при­нес ни­каких ре­зуль­та­тов.

— Ко­неч­но-ко­неч­но. На­шему бра­ту ку­да лег­че по­лучать гал­ле­оны в день зар­пла­ты, — ехид­но ус­мехнул­ся на­чаль­ник. — Нес­коль­ко слож­нее выд­ви­нуть, нап­ри­мер, ин­те­рес­ную вер­сию, — поп­ра­вил он оч­ки.

— В та­ком слу­чае, выс­лу­шай­те ее, — не­ожи­дан­но от­ве­тил Кла­ренс. Гар­ри и У­ит­ворт по­вер­ну­лись к не­му как по ко­ман­де. — Я со­пос­та­вил оба пись­ма. Пер­вое приш­ло пря­мо пе­ред пре­зен­та­ци­ей кни­ги. Штем­пе­ля и да­ты от­прав­ле­ния нет, так что мог­ли пос­лать от­ку­да угод­но.

— Ага, на­мека­ешь на то, что… — под­мигнул У­ит­ворт.

— Обой­дем­ся без на­меков. Вто­рое пос­ла­ние AB еще бо­лее ин­те­рес­но. От­прав­ле­ние да­тиро­вано вто­рым ав­густа, приш­ло к нам шес­то­го. Не­веро­ят­ный срок для вол­шебной поч­ты из Стам­бу­ла…

— Мог­ли от­пра­вить ус­ко­рен­ной маг­гловской поч­той, — за­метил шеф.

— Од­на­ко кон­верт вол­шебный, а не маг­гловский! — с жа­ром воз­ра­зил Кла­ренс. — Маг­лы с та­кими не ра­бота­ют. Я убеж­ден, что это не слу­чай­ность, — взмах­нул он ру­кой — Ви­димо, был не­кий кон­верт из Стам­бу­ла, ко­торый от­пра­вили с бо­лее близ­ко­го рас­сто­яния. Нап­ри­мер, из Лон­до­на, — мно­гоз­на­читель­но пос­мотрел он на сос­лу­жив­цев.

— Хо­чешь ска­зать, что для нас ра­зыг­ра­ли спек­такль? Мер­си, — улыб­нулся У­ит­ворт, ви­димо, до­воль­ный, что под­чи­нен­ные ввя­зались в спор. — Толь­ко для на­чала от­веть на та­кую реп­ли­ку из за­ла: «По­доб­ный спек­такль тре­бу­ет не­малых де­неж­ных зат­рат. Для че­го ко­му-то по­надо­билось их осу­щест­влять, ес­ли нет ди­виден­да?»

Кла­ренс по­пытал­ся воз­ра­зить, но на­чаль­ник ос­та­новил его дви­жени­ем мор­щи­нис­той ру­ки.

— По­годи. Этот твой ги­поте­тичес­кий прес­тупник, идя на при­лич­ные тра­ты вро­де пись­ма из Стам­бу­ла, дол­жен был прес­ле­довать серь­ез­ные це­ли и по­лучить ди­виден­ды. Ка­кой же до­ход он или, точ­нее, она, — хмык­нул шеф, — по­лучил? Ведь ре­зуль­та­ты, как мы зна­ем, дол­жны оку­пать зат­ра­ты.

— Ос­корбить или приг­ро­зить, — вы­палил Гар­ри, ко­торый все это вре­мя мол­ча по­кусы­вал гу­бы.

У­ит­ворт вы­дер­жал па­узу, а за­тем за­дум­чи­во пос­мотрел на ви­сячий нап­ро­тив пор­трет Грю­ма.

— Ра­зум­но. Толь­ко в пос­ла­ни­ях нет пря­мых уг­роз и да­же ос­кор­бле­ний. Так, иг­ри­вые по­луна­меки. Про сло­на и му­ху, еще с на­тяж­кой по­дой­дет, хо­тя боль­ше по­хоже на ро­зыг­рыш школь­ни­цы, — хмык­нул он. — Во вто­ром пись­ме и та­кого нет.

— Как нас­чет ос­кор­бле­ния мо­ей ма­тери? — на ли­це Гар­ри мель­кну­ла ярость.

— Име­ешь вви­ду пас­саж про «слас­то­любие»? — вски­нул бро­ви на­чаль­ник. — Воз­можно, на­мека­ет на кни­гу… Не бо­лее то­го… К со­жале­нию, пос­ле вы­хода в свет из­вес­тно­го то­мика, пи­сать по­доб­ное по­ка не воз­бра­ня­ет­ся.

Пос­ле слов «не воз­бра­ня­ет­ся» в ка­бине­те по­вис­ла ти­шина. У­ит­ворт по при­выч­ке те­ребил пе­ром и нем­но­го ехид­но пог­ля­дывал на под­чи­нен­ных по­верх оч­ков. Кла­ренс смот­рел на дру­га, слов­но ожи­дая под­дер­жки, что­бы во­зоб­но­вить нас­тупле­ние.

— Ну, а ин­форма­ция о том, как Кла­ренс вы­чис­лял эту да­му по ду­хам? — за­паль­чи­во от­ве­тил Гар­ри, опе­редив дру­га.

— При­митив­ный фо­кус, — на­чаль­ник до­пил ос­татки ко­фе. — Ес­ли она зна­ет о До­нане, впол­не мо­жет быть уве­рен­ной, что уж ее-то ду­хи он точ­но за­сечет. По­тому и при­писа­ла про дру­гие лю­бимые ду­хи. При­ем ста­рый: наг­нать ту­мана и по­се­ять вза­им­ное не­дове­рие. Ло­май­те го­лову, гос­по­да ав­ро­ры, кто из вас сда­ет дру­гого.

Гар­ри и До­нан пе­рег­ля­нулись, изу­мив­шись, как лег­ко ре­шил шеф му­чив­шую их за­гад­ку. В гла­зах Пот­те­ра да­же по­яви­лась до­сада.

— Вер­но, ди­виден­дов боль­ших нет, — приз­нал До­нан.

— А, вот так-то! — под­твер­дил У­ит­ворт, сло­во объ­яс­нил не­ради­вому школь­ни­ку важ­ную те­оре­му. — И что, по-ва­шему, из это­го сле­ду­ет?

— Ав­тор этих ано­нимок на мой взгляд яв­но пе­ребо­щил. Пе­рес­та­рал­ся, так ска­зать… Хо­тел соз­дать ил­лю­зию, что он при­час­тен к де­лу о кни­ге.

— Да­же чуть ли на ор­га­низо­вал его, — под­твер­дил Гар­ри. — На­мека­ет, что это ее по­дарок на мой День Рож­де­ния. Ведь эта АВ сей­час или в Стам­бу­ле, или… — не­уве­рен­но по­водил он ру­кой.

— Что «или»? До­гова­ривай­те, — при­щурил­ся У­ит­ворт.

— Не знаю, — чес­тно от­ве­тил Гар­ри. — Но труд­ности пред­ви­жу не­малые…

Нас­ту­пила па­уза. На­чаль­ник, от­ки­нув­шись, на­чал что-то ри­совать на пер­га­мен­те. Пот­тер с яростью ущип­нул ла­донь: как обыч­но, его зли­ла ма­нера ше­фа на­мерен­но раз­би­вать лю­бую вер­сию. За­то Кла­ренс мот­нул го­ловой:

— Поз­воль­те про­дол­жать?

— Ка­кие уж тут поз­во­ления? — раз­вел ру­ками У­ит­ворт. — Да мы все трое толь­ко и ждем, ког­да, на­конец, нас по­сетит ум­ная, ори­гиналь­ная мысль!

— Я убеж­ден, что ано­ним­ки не слу­чай­ность, — про­дол­жал До­нан, за­бав­но рас­тре­пав куд­ряшки. — Во­об­ще-то я из­бе­гаю опе­риро­вать вер­си­ями о глу­пом прес­тупни­ке, слиш­ком это опас­но. По­тому до­пус­каю: трюк с пись­ма­ми был ко­му-то не­об­хо­дим, что­бы нап­ра­вить нас по лож­но­му сле­ду. Не ра­зум­нее ли пред­по­ложить, что кто-то хо­чет нам вну­шить, имен­но вну­шить, что ни­ти тя­нут­ся в Тур­цию? Ведь ес­ли пред­по­ложить, что ор­га­низа­торы шоу си­дят аж в Стам­бу­ле, са­ма со­бой от­па­да­ет не­об­хо­димость ис­кать их в Ан­глии.

— Или опять-та­ки нас на­дува­ют, — вос­клик­нул Гар­ри. — Зас­тавля­ют ни­чего не пред­при­нимать, по­ка они не скро­ют­ся, черт зна­ет ку­да!

— Кто это та­кие — они? — с ин­те­ресом спро­сил шеф. Кла­ренс под­мигнул Гар­ри, но тот уже ри­нул­ся в бой: его, по­хоже, до­кона­ли шпиль­ки на­чаль­ства.

— Нап­ри­мер, ком­па­ния «Штир­нер и Штерн», — с за­палом воз­ра­зил он. — Или те, кто скры­ва­ет­ся под ее вы­вес­кой.

У­ит­ворт ус­мехнул­ся, что-то по­метив в пер­га­мен­те. Под­чи­нен­ные с ин­те­ресом пос­мотре­ли на ше­фа, ко­торый, по­хоже, на­конец, при­нял ре­шение.

— Ну так вот, ре­бята, — под­нялся он из-за сто­ла, при­дер­жи­ва­ясь ос­то­рож­но за его кра­ешек, — нич­то из при­веден­ных ва­ми ар­гу­мен­тов не убеж­да­ет ме­ня, что ано­ним­щи­ца нап­ря­мую при­час­тна к де­лу о кни­ге. По­ра ос­та­вить треп об ано­ним­ках и за­нять­ся де­лом. Лю­битель­ни­ца «Ша­нели» пусть се­бе пь­ет шер­бет на бе­регах Бос­фо­ра. А вас, Пот­тер, раз уж по­дали дель­ную идею, зав­тра ждет Лих­тен­штейн: на­веси­те гер­ра Ос­ка­ра Штра­уса и по­гово­рите с ним по-хо­роше­му. Толь­ко без ин­ци­ден­тов: в гер­ман­ских зем­лях по­беди­тель Тем­но­го Лор­да, мяг­ко го­воря, не в чес­ти.

По­вер­нувшись к Кла­рен­су, на­чаль­ник стал что-то до­казы­вать ему про доп­рос глав­но­го ре­дак­то­ра «Ут­ренних из­вестий». Гар­ри пос­лушно по­шел за ни­ми, чувс­твуя, как на ду­ше сно­ва по­селя­ет­ся сме­шан­ное чувс­тво до­сады и не­тер­пе­ния.





Лет­ний ве­чер всту­пал в свои пра­ва. До­мой ид­ти не хо­телось, и Гар­ри ап­па­риро­вал в Ко­сой пе­ре­улок. Мож­но бы­ло по­сидеть в па­бе, встре­тить ко­го-то из ста­рых зна­комых, или, на ху­дой ко­нец, прой­тись по ма­гази­нам. Глав­ное бы­ло прий­ти на пло­щадь Гри­мо как мож­но поз­же. При­зем­лившись воз­ле бан­ка «Грин­готтс», Гар­ри не­кото­рое вре­мя пос­мотрел на пес­трую тол­пу, а за­тем свер­нул в длин­ный ряд ла­вок.

Вок­руг бы­ло мно­го праз­дно­шата­ющих­ся. Нес­коль­ко мо­лодень­ких ведьм в тем­ных ман­ти­ях спе­шили ми­мо не­го. Ста­ричок не­пода­леку про­давал пе­чень уг­ря. Пух­лый тор­го­вец тор­го­вал­ся с ка­ким-то по­жилым че­лове­ком, ви­димо вра­чом, за це­ну на ин­гре­ди­ен­ты для зе­лий. Ло­вя грудью ве­чер­нюю прох­ла­ду, Гар­ри вдруг по­думал о том, что Тем­ный Лорд ког­да-то то­же шел в пер­вый раз по Ко­сому пе­ре­ул­ку. О чем ду­мал он, выр­вавшись из при­юта? На­шел­ся ли кто-то, кто за­хотел про­водить его че­рез «Ды­рявый ко­тел»?

— «Днев­ни­ки Ли­ли Эванс»! Ку­пите «Днев­ни­ки Ли­ли Эванс», ле­ди и джентль­ме­ны! — раз­дался сза­ди го­лос по­жило­го за­зыва­лы. Обыч­но та­кие вол­шебные старь­ев­щи­ки про­дава­ли ста­рин­ные инс­тру­мен­ты, од­на­ко сей­час скан­даль­ная кни­га зас­ло­нила все ос­таль­ное.

Пер­вой мыслью Гар­ри бы­ло от­нять у ста­рика кни­гу, од­на­ко ка­кой-то го­лос под­ска­зал ему не де­лать это­го. Он вдруг пой­мал се­бя на мыс­ли, что сто­ило бы про­читать или, по край­ней ме­ре, про­лис­тать эту кни­гу. Ав­тор иног­да рас­кры­ва­ет­ся в тек­сте. Быть мо­жет, в кни­ге то­же бы­ли нуж­ные на­меки? «Ра­ди ма­мы», — по­думал вдруг и тот­час на­дел мас­ки­ровач­ные зер­каль­ные оч­ки.

— По­купай­те «Днев­ни­ки…»

— Сколь­ко? — ко­рот­ко спро­сил Гар­ри.

— Пять­де­сят гал­ле­онов. Ку­пите «Днев­ни­ки» ма­тери Из­бран­но­го. Ку­пите «Днев­ни­ки«…

От­счи­тав пять­де­сят гал­ле­онов, ав­рор пос­ко­рее взял в ру­ки кни­гу. Ры­жая де­вуш­ка с об­ложки сно­ва пос­ла­ла ему блуд­ли­вую улыб­ку и ко­кет­ли­во про­демонс­три­рова­ла го­лые ко­лени. Гар­ри, од­на­ко, не стал вда­вать­ся в де­тали. Отой­дя в сто­рону от ли­нии ла­вок, он пос­ко­рее от­крыл кни­гу на се­реди­не — как раз в том мес­те, где кол­догра­фия изоб­ра­жала гу­ля­ющих Ли­ли и Се­веру­са. Даль­ше шел зна­комый Гар­ри раз­го­вор**, но в со­вер­шенно не­уз­на­ва­емом ви­де:





Гар­ри с не­навистью зак­рыл кни­гу. Его те­ло ох­ва­тыва­ла смесь ярос­ти и бес­си­лия. В пер­вый раз он не мог ни­чем по­мочь сво­им: он да­же тол­ком не знал, ко­му нуж­но мстить. Гор­би­ну? AB? Не­дося­га­емой Вик­то­рии Рез­ник? Или, мо­жет, гер­ру На­ума­ну? Отор­вавшись от кни­ги, Гар­ри за­метил, как ми­мо не­го прош­ли две школь­ни­цы лет пят­надца­ти. Пе­решеп­ты­ва­ясь, они нес­ли «Днев­ни­ки Ли­ли Эванс». Од­на из них блуд­ли­во улы­балась и что-то го­вори­ла под­ру­ге. Они бу­дут тай­ком чи­тать и об­суждать, с ка­кими муж­чи­нами спа­ла его мать…

Лу­жа нап­ро­тив лав­ки «Сла­дос­ти» ка­залась не про­сыха­ющей ни­ког­да. Пе­ред гла­зами поп­лы­ла за­бытая кар­тинка, как тень ма­тери умо­ляла его обор­вать связь их па­лочек с Вол­де­мор­том. За­тем вспом­нился Лю­пин, го­воря­щий о том, как его под­держи­вала Ли­ли Эванс. Это­го че­лове­ка не бы­ло в жи­вых. Ос­таль­ные бу­дут знать дру­гую, по­мешан­ную на сек­се и жес­то­кос­ти, Ли­ли. Он, ее сын, ни­чем не мог это ос­та­новить. У гор­ла по­явил­ся неп­ро­шен­ный ком, и Гар­ри с не­навистью пнул ка­мень.

При­меча­ния:

* Сок­ро­вище (нем.)

**Для опи­сания эро­тичес­ких фан­та­зий Ли­ли Эванс ис­поль­зо­ваны в пе­рера­ботан­ном ви­де пас­са­жи из ро­мана Э. Ар­сан «Эм­ма­нуэль».[/hide]

Тем­ные до­ма на­виса­ли над ули­цей, слов­но от­весные уте­сы. Не­кото­рые из них ка­зались не­веро­ят­но вы­соки­ми, точ­но сте­ны глу­боко­го ка­мен­но­го ко­лод­ца. Чер­ный и се­рый ка­мень, сме­шав­шись, соз­да­вали ил­лю­зию гра­нит­ных плит. Не­бо за­тяги­валось се­рой пе­леной, пред­ве­щая ско­рый дождь. Ярость прош­ла, и Гар­ри не чувс­тво­вал ни­чего, кро­ме лег­кости и от­ча­ян­но­го же­лания бо­роть­ся. Ид­ти до кон­ца, до по­беды, нев­зи­рая на все прег­ра­ды. Нев­да­леке свер­кну­ла мол­ния, на­рисо­вав не­ров­ный зиг­заг на ве­чер­нем не­бе. По­думав с ми­нуту, Гар­ри от­крыл тя­желую дверь «Ды­ряво­го кот­ла» и ныр­нул внутрь.

— Доб­рый день, Гар­ри! — вла­дели­ца па­ба Хан­на Аб­бот теп­ло об­ня­ла дру­га. Хо­тя Хан­на дав­но выш­ла за­муж за Не­вил­ла Лон­гбот­то­ма, она сох­ра­нила де­вичью фа­милию. С го­дами она силь­но рас­полне­ла, и тем­но-зе­леное платье ед­ва схо­дилось на ее спи­не.

— При­вет, Хан­ни! — об­ра­довал­ся Гар­ри. — Не от­ка­жешь в кру­жеч­ке сли­воч­но­го?

— Ко­неч­но, от­ка­жу! — шут­ли­во от­ве­тила свет­ло­воло­сая жен­щи­на. За­тем, на­пол­нив бо­кал пи­ва, отош­ла на­зад за стой­ку.

Си­дев­ший за со­сед­ним сто­ликом по­жилой вол­шебник гром­ко фыр­кнул. Гар­ри не об­ра­тил на не­го вни­мания: за ми­нув­шую не­делю он уже поч­ти при­вык к глум­ли­вому ши­пению в спи­ну. Хан­на по­маха­ла дру­гу и пош­ла на­ливать пе­нящей­ся жид­кости сле­ду­ющей по­сети­тель­ни­це — де­вуш­ке в бе­лой шляп­ке.

За ми­нув­шие го­ды «Ды­рявый ко­тел», нес­мотря на сме­ну вла­дель­ца, поч­ти не из­ме­нил­ся. Хан­на слов­но на­мерен­но не же­лала ни­чего ме­нять. По бо­кам все так­же го­рели тол­стые жел­тые све­чи в тя­желых брон­зо­вых под­свеч­ни­ках, об­ра­зуя ос­тров­ки не­яр­ко­го све­та в тем­но­те. В цен­тре сто­яли те же тя­желые де­ревян­ные сто­лики; у стой­ки сто­яла са­ма Хан­на, охот­но раз­ли­вав­шая сли­воч­ное пи­во. Со сто­роны зад­ней сте­ны по­каза­лись де­ти с ро­дите­лями — ви­димо, воз­вра­щались из Ко­сого пе­ре­ул­ка. Од­на де­воч­ка в свет­лом платье не­тер­пе­ливо дер­га­ла ма­му за ру­кав, слов­но же­лая о чем-то расс­про­сить.

— Хан­на, — Гар­ри ос­то­рож­но ок­ликнул под­ру­гу. — Ска­жи, от Лу­ны ни­каких из­вестий?

— Нет, — рав­но­душ­но от­ве­тила жен­щи­на, про­дол­жая на­ливать пи­во по­жило­му вол­шебни­ку в тем­но-ко­рич­не­вой ман­тии и ци­лин­дре. — Не­вилл по­лучил от нее вес­точку год на­зад, — на ее гу­бах мель­кну­ла стран­ная тень.

«Рев­ну­ет что ли?» — с удив­ле­ни­ем по­думал Гар­ри, вспо­миная слу­хи о ро­мане Не­вил­ла с Лу­ной па­ру лет на­зад. Тог­да он им не силь­но ве­рил, и сме­ял­ся над ни­ми, но те­перь…

— Мне прос­то на­до свя­зать­ся с Ска­ман­де­рами… — на­чал бы­ло Гар­ри, но Хан­на прер­ва­ла его дви­жени­ем ла­дони.

— Спро­си луч­ше Ро­на с Гер­ми­оной: они на­вер­ня­ка с ней в кон­такте, — про­тяну­ла она пи­во по­жило­му по­сети­телю. Гар­ри с ин­те­ресом пос­мотрел на его свет­лые ба­кен­барды. — Дер­жись, — про­шеп­та­ла Хан­на, пог­ла­див его по пле­чу.

— Спа­сибо, — улыб­нулся Пот­тер. Дос­тав лист пер­га­мен­та, он пос­ко­рее пос­лал ко­рот­кую за­пис­ку У­из­ли, а сам по­шел к не­высо­кому чер­но­му сто­лику.

При­сев, Гар­ри пос­мотрел на бо­кал и нах­му­рил­ся. Нуж­но бы­ло соб­рать­ся с мыс­ля­ми, об­ду­мать про­изо­шед­шее. По­мас­си­ровав лоб он ус­та­вил­ся в стол, чувс­твуя, как сер­дце сту­чит все силь­нее. Что-то спуг­ну­ло его вра­гов нас­толь­ко, что они пош­ли на его отс­тра­нение от де­ла. «Отс­тра­нение — край­няя ме­ра: на нее идут в ис­клю­читель­ных слу­ча­ях», — учил их в Ака­демии ав­ро­ров по­жилой про­фес­сор Кор­делл. В обыч­ных ус­ло­ви­ях его вра­ги ог­ра­ничи­лись бы тем, что прис­та­вили па­ру шпи­ков в от­дел или под­бро­сили лож­ную ин­форма­цию. Эти, ви­димо, нас­толь­ко бо­ялись серь­ез­но­го ра­зоб­ла­чения, что пред­почли из­ба­вить­ся от не­го. Или, по край­ней ме­ре, ос­ла­бить его учас­тие в де­ле.

— Го­ворят, их пе­репе­чата­ют «Ут­ренние из­вестия», — про­вере­щал ка­кой-то го­лос.

Гар­ри скри­вил­ся: сно­ва раз­го­вари­ва­ют о прок­ля­тых днев­ни­ках. «Ни­чего, од­нажды не бу­дут», — с яростью по­думал он. Стоп. Спо­кой­нее. Спо­кой­ствие не бы­ло его конь­ком, но сле­дова­ло взять се­бя в ру­ки. Нуж­но при­вес­ти мыс­ли в по­рядок.

Что же так взвол­но­вало его вра­гов? Гар­ри про­тер оч­ки. По­хоро­ны Пе­туньи? От­па­да­ет. Ни­чего не­обыч­но­го он там не за­метил: толь­ко что уз­нал про Ко­ук­ворт. Силь­ные ма­ги, ко­неч­но, мог­ли ко­пать­ся в мыс­лях, но ед­ва ли это мог­ло их так встре­вожить. Кни­ги Рез­ник? Он об­на­ружил их уже нес­коль­ко дней на­зад, и все ос­та­валось спо­кой­но. Ос­та­ет­ся од­но — по­ис­ки Лу­ны. «Прут! — не­ожи­дан­но осе­нило Гар­ри. — Их на­пуга­ли ре­зуль­та­ты ана­лиза пру­та!»

— Бла­года­рю, — кив­нул Гар­ри кель­не­ру, охот­но по­до­ив­ше­го ему сли­воч­но­го пи­ва. Хро­мой кив­нул и по­шел к сле­ду­ющим по­сети­телям.

Вы­рисо­выва­лась, впро­чем, и дру­гая, бо­лее слож­ная, проб­ле­ма. Ес­ли он прав в до­гад­ках, то по­луча­ет­ся, у его вра­гов был ин­форма­тор в их от­де­ле. Да, ско­рее, все­го так оно и есть. Толь­ко так мож­но объ­яс­нить стран­ную ос­ве­дом­ленность та­инс­твен­ной AB о его пе­ред­ви­жени­ях в Ав­ро­рате. Толь­ко сей­час Гар­ри по­нимал: в каж­дом его ша­ге про­тив­ник слов­но заг­ля­дывал ему в кар­ты. «Кто же ты, сво­лочь?» — с не­навистью по­думал Пот­тер. Кла­ренс? У­ит­ворт? При од­ной мыс­ли об этом Гар­ри по­чувс­тво­вал дрожь… «Так быть не дол­жно!» — с яростью ска­зал он са­мому се­бе. Но так бы­ло…

— Еще бу­дете? — ос­ка­лил­ся кель­нер, де­лая но­вый об­ход.

— Нет, спа­сибо, — вздох­нул Гар­ри и по­ложил горсть мо­нет. Гор­бун кряк­нул, но за­тем, взяв мо­неты, поп­лелся к вы­ходу.

В тот же миг на чер­ный стол, за ко­торым си­дел Пот­тер, при­зем­ли­лась мо­лодая се­рая со­ва и, ве­село ух­нув, ле­гонь­ко клю­нула в ру­ку. Гар­ри улыб­нулся и пог­ла­дил ее по крыль­ям. Это, не­сом­ненно, бы­ла со­ва У­из­ли. В па­мять о прош­лой со­ве они наз­ва­ли ее Стрел­кой. От­вя­зав за­пис­ку, Гар­ри про­читал:





От этой ко­рот­кой за­пис­ки на ду­ше ста­ло не­ожи­дан­но теп­ло. Гар­ри и сам не ожи­дал, что мо­жет быть нас­толь­ко ра­дос­тно от вес­точки ста­рого дру­га. Быс­тро соб­рав пор­тфель, он ос­то­рож­но по­шел к вы­ходок. За­тем мах­нул ру­кой Хан­не, ко­торая, на­ливая оче­ред­но­му кли­ен­ту, под­ня­ла ру­ку в при­ветс­твии: «Мол, дер­жись!». Гар­ри пе­ревел взгляд на тем­ную обив­ку и…

Стоп.

На миг Пот­те­ру по­каза­лось, что тот са­мый ста­рик со свет­лы­ми ба­кен­барда­ми, ко­торо­му Хан­на на­лива­ла пи­во во вре­мя их раз­го­вора, наб­лю­да­ет за ним. Ед­ва Гар­ри по­вер­нул го­лову, как ста­рик ут­кнул­ся в га­зету. Для вер­ности Гар­ри ос­та­новил­ся и нап­ра­вил па­лоч­ку на шнур­ки. Так и есть: по­жилой под­ви­нул пи­во и стал рас­смат­ри­вать в стек­лянный бо­кал. «Ло­вит от­ра­жение», — по­думал Пот­тер. Ед­ва Гар­ри пос­мотрел в его сто­рону, как ста­рик по­тянул­ся за чес­ночны­ми грен­ка­ми. Не­уже­ли за ним ус­та­нов­ле­но на­руж­ное наб­лю­дение?

«Он слу­шал наш раз­го­вор с Хан­ной. О Лу­не!» — мель­кну­ла неп­ро­шеная мысль.

«На­пасть… Схва­тить по­дон­ка», — по­думал с не­навистью Пот­тер, но тут же осек­ся. А что ес­ли они толь­ко то­го и ждут? Ин­кри­мини­ровать то­му ти­пу что-то кон­крет­ное он не мо­жет. К то­му же, мог­ло ока­зать­ся, что слеж­ка — иг­ра его боль­но­го во­об­ра­жения. Нет, по­жалуй, сто­ит пов­ре­менить. На мгно­вение Гар­ри по­каза­лось, буд­то ста­рик ему зна­ком. Не сам по се­бе, а что-то не­уло­вимое в каж­дом жес­те и дви­жении. «Пусть ду­ма­ют, что я не за­метил», — по­думал Гар­ри и быс­тро нап­ра­вил­ся к вы­ходу в ка­мен­ный дво­рик.




— Ну за­ходи, за­ходи, ста­рина! — Рон, не за­думы­ва­ясь, креп­ко сгреб дру­га в охап­ку к са­мого вхо­да. — сов­сем за­был про нас, — уко­риз­ненно по­качал он го­ловой.

— В на­шем ми­ре не муд­ре­но, — грус­тно вздох­нул Гар­ри, так­же об­ни­мая дру­га. Сей­час ему ка­залось буд­то оби­тая де­ревом при­хожая рас­плы­ва­ет­ся в ра­дос­тном ма­реве.

— Да, знаю, знаю о тво­их бе­дах, — про­бур­чал Рон. Мы с Гер­ми­оной каж­дый день за прес­сой сле­дим, чи­та­ем. Он тут наш­ла кое-что для те­бя да­же..

— И ты мол­чал? — с яростью крик­нул Пот­тер.

— Да там ни­чего серь­ез­но­го вро­де… Прос­то идеи кое-ка­кие. Да ты не стой — про­ходи, — пос­та­рал­ся сгла­дить ше­рохо­ватос­ти Рон.

В до­ме У­из­ли бы­ло у­ют­но. Рон и Гер­ми­она еще не на­кор­ми­ли на собс­твен­ное жилье и сни­мали не­боль­шой дву­хэтаж­ный дом за го­родом. На ниж­нем эта­же рас­по­лага­лись убор­ная, кух­ня и сто­ловая. На вер­хнем — круг­лая гос­ти­ная и две не­боль­шие ком­натки. В од­ной из них жил сам Рон; в дру­гой — Гер­ми­она с их го­дова­лой доч­кой Ро­зой. Центр за­ла ук­ра­шали не све­чи, а са­мая обыч­ная маг­гловская люс­тра из трех рож­ков. Уви­дев дру­га, Гер­ми­она сра­зу бро­силась к не­му и, не сдер­жав по­рыва чувств, креп­ко об­ня­ла Гар­ри.

— Гар­ри, не верь не еди­ному сло­ву! — чет­ко ска­зала она. — Это ложь и кле­вета!

— Сам знаю, — теп­ло улыб­нулся Гар­ри, рас­смат­ри­вая ее джин­сы и ко­рич­не­вую фут­болку. — Но спа­сибо те­бе, — при­об­нял он ее за пле­чи. В пос­ледние дни он нас­толь­ко ус­тал от мер­зостей, что са­ма мысль, что кто-то им не ве­рит, ка­залась ему счасть­ем.

— Ос­то­рож­нее! — Еще нем­но­го, и я за­рев­ную, — пог­ро­зил паль­цем Рон.

— А они на­пишут эро­тичес­кий ро­ман о том, как же­на дру­га Из­бран­но­го из­ме­няла с ним! — рас­сме­ял­ся Гар­ри.

Друзья пе­рег­ля­нулись и зас­ме­ялись вмес­те с ним. От их сме­ха Гар­ри по­чувс­тво­вал при­лив уве­рен­ности, слов­но все неп­ри­ят­ности неп­ре­мен­но дол­жны бы­ли ос­тать­ся в сто­роне.

— Слу­шай, как от­лично, что ты за­шел, а? Сто лет те­бя не ви­дели. Ду­мали, за­был сов­сем… — На­чал бы­ло Рон, но же­на жес­тко прер­ва­ла его:

— По­мол­чи. Не­уже­ли не ви­дишь в ка­ком Гар­ри сос­то­янии? Пред­ставь, на весь свет о тво­ей ма­тери бы та­кое на­писа­ли кто-то!

— Но ведь там все неп­равда… — вздох­нул Рон.

— Ко­неч­но, неп­равда! Но Гар­ри, по­верь, от это­го не силь­но луч­ше! — воз­му­щалась Гер­ми­она, слов­но пе­ред ней бы­ли не­види­мые вра­ги, ко­торым она до­казы­вала свою пра­воту.

Гар­ри смот­рел на их пе­репал­ку, ед­ва сдер­жи­вая улыб­ку. Рон за ми­нув­шие го­ды слег­ка рас­полнел и всем сво­им об­ли­ком на­поми­нал от­ца с кол­догра­фий в мо­лодос­ти: вплоть до ак­ку­рат­но за­чесан­ных ры­жих во­лос на про­бор и блес­тя­щих озор­ных глаз. Чер­ты ли­ца Гер­ми­оны за­ос­три­лись, но блеск ка­рих глаз и ру­сый «хвост» во­лос ос­та­валась не­из­менны­ми. Гля­дя на них, Гар­ри чувс­тво­вал, что его пе­ренес­ли в ста­рый мир, где они втро­ем бы­ли поч­ти еди­ным це­лым, и на­ходясь в од­ной ком­на­те, мог­ли сме­ять­ся, ве­селить­ся, не бо­ясь, что кто-то тай­ком про­да­ет ин­форма­цию в прес­су, шпи­онит или ху­же то­го, вы­пол­ня­ет «слу­жеб­ный долг».

— Лу­на ду­ма­ет ина­че, — вздох­нул с го­речью Гар­ри, по­дой­дя к не­боль­шой де­ревян­ной эта­жер­ке, до­вер­ху на­битой кни­гами.

— Лу­на всег­да бы­ла глу­пой, — бро­сила Гер­ми­она. — Хо­рошей, но глу­пой, — пос­пе­шила до­бавить она, слов­но из­ви­ня­ясь за нек­ста­ти выр­вавшу­юся не­лов­кость. — Вот, пос­мотри, я наш­ла для те­бя, — про­тяну­ла она днев­ник. — А Рон, без­дель­ник, все ни­как не на­пишет те­бе.

— Са­ма мог­ла бы на­писать… — про­вор­чал Ро­нальд, от­хо­дя к ок­ну. Гар­ри от­махнул­ся и от­крыл кни­гу по зак­ладке. Крас­ным ка­ран­да­шом был от­ме­чен текст:




— Га­дость ка­кая! — вос­клик­нул Гар­ри.

— Га­дость, — под­твер­ди­ла Гер­ми­она. — Толь­ко зна­ешь, про ко­го это на са­мом де­ла? Это поч­ти сло­во в сло­во сце­на из «Пе­лас­гос и Оке­анос». Там По­сей­дон де­ла­ет то­же са­мое с ним­фой Клей­то — пра­роди­тель­ни­цей ат­лантов! И поч­ти так­же тор­жес­тву­ет, ког­да та пла­чет.

— По­сей­дон… С Клей­то? — опе­шил Гар­ри. — Ты чи­та­ешь Рез­ник?

— Рань­ше чи­тала, да­же нра­вилось, — чуть по­води­ла ру­кой жен­щи­на. — «Пе­лас­гос и Оке­анос» — очень глу­бокая вещь. Я по­раже­на, что Рез­ник во­об­ще взя­лась за эту га­дость!

— А про что эта кни­га? — при­щурил­ся Гар­ри, гля­дя на тем­но-си­нюю сте­ну.

— Про Пла­тона. Как он ис­кал иде­аль­ное го­сударс­тво, по­ехал в Еги­пет и уз­нал от жре­цов про ги­бель Кри­та от вул­ка­на, — не за­думы­ва­ясь вы­пали­ла Гер­ми­она. — Толь­ко язык он знал не очень хо­рошо, и ус­лы­шал так, что все уве­личил в де­сять раз. И стра­на по­гиб­ла не де­вять­сот, а де­сять ты­сяч лет на­зад, и ос­тров стал в де­сять раз боль­ше, чем Крит… Так и по­лучи­лась не­сущес­тву­ющая Ат­ланти­да…

«Зна­чит, Лу­на ска­зала в ма­гази­не прав­ду», — по­думал Гар­ри.

— На­вер­ня­ка там бы­ло и про крит­ских жриц… — за­дум­чи­во ска­зал он вслух.

— Что-то та­кое… — за­мялась Гер­ми­она. — И ведь прав­да! Стран­но, что у тво­ей ма­мы бы­ли те же зна­ния, что и Рез­ник че­рез со­рок лет, прав­да?

— Так она же ре­дак­тор. Не­уди­витель­но… — бур­кнул Рон.

— Ой, Рон, да оч­нись! — мах­ну­ла ру­кой Гер­ми­она. — Я ведь те­бе го­вори­ла. За­чем во­об­ще ну­жен ре­дак­тор? Ес­ли ма­ма Гар­ри пи­сала днев­ни­ки, так и опуб­ли­куй­те их! За­чем нуж­на Рез­ник?

— И что та­кое ре­дак­ти­ровать чу­жие днев­ни­ки? — под­хва­тил ее мысль Гар­ри. — До­писы­вать текст или кром­сать их? — Сей­час он удив­лялся по­чему ему са­мому не приш­ла в го­лову та­кая прос­тая мысль.

Они за­мол­ча­ли. Гар­ри сно­ва ка­залось, что они рас­ста­лись бук­валь­но на­кану­не и вмес­те про­дол­жа­ют важ­ное де­ло. Рон и Гер­ми­она мол­ча­ли, слов­но ду­мая о том же. Или не о том? Гар­ри раз­вернул­ся к Ро­ну, ре­шив, на­конец, расс­про­сить, как у не­го де­ла, но Гер­ми­она опе­реди­ла его.

— Что же я си­жу? — всплес­ну­ла ру­ками Гер­ми­она. — Сей­час пос­тавлю чай­ник и при­несу пе­ченье!

— Ты вол­шебни­ца или нет? — шут­ли­во всплес­нул ру­ками Рон, плюх­нувшись в крес­ло. — Ког­да при­учу по­дог­ре­вать чай­ник вол­шебс­твом?

— Зна­ешь, у маг­глов чай ку­да вкус­нее на­шего, — от­махну­лась же­на. — Гар­ри сей­час сам уви­дит и оце­нит.

Гер­ми­она, по­вер­нувшись, пош­ла к две­ри на пер­вый этаж. Гар­ри рас­те­рян­но пос­мотрел на зе­леное плю­шевое крес­ло, а за­тем на ог­ромный, за­нимав­ший всю стен­ку, книж­ный шкаф. Рон ве­село ука­зал на ту же дверь, и друзья быс­тро спус­ти­лись вниз по уз­кой де­ревян­ной лес­тни­це.

Сто­ловая по­каза­лась Гар­ри у­ют­ной — слов­но в ста­рых де­ревен­ских до­мах. Сте­ны пок­ры­вала зе­леная крас­ка. В цен­тре сто­ял круг­лый шли­фован­ный стол тем­но-ко­рич­не­вого цве­та, пок­ры­тый бе­лой ска­тертью с ри­сун­ка­ми си­них цве­тов. На сто­ле вы­сил­ся гли­няный кув­шин с бу­кетом ка­мышей. На сте­нах ви­сели кол­догра­фии, изоб­ра­жав­шие Ро­на, Гер­ми­ону и их го­дова­лую доч­ку Ро­зу. На двух из них Гар­ри уви­дел се­бя: улы­бав­шимся с ни­ми на чет­вертом кур­се и уже сов­сем взрос­лым, об­ни­мав­шим их обо­их. На гла­зах вдруг са­ми со­бой блес­ну­ли сле­зы. От че­го, Гар­ри и сам не знал сам… На­вер­ное, от то­го, что ему боль­ше все­го на све­те хо­телось, что­бы в его до­ме бы­ла бы точ­но та­кая сто­ловая; толь­ко по­чему-то (и Гар­ри это по­нимал) та­кой сто­ловой у не­го не бу­дет ни­ког­да.

— Гар­ри… Ты о чем за­думал­ся?

— Я? — Толь­ко сей­час Гар­ри за­метил, что уже си­дит за сто­лом с Ро­ном и Гер­ми­ной, по­едая тво­рож­ное пе­ченье. Рон, ка­жет­ся, рас­ска­зывал о сво­их ус­пе­хах в От­де­ле по ра­боте с маг­гла­ми.

— У те­бя оп­ре­делен­но что-то слу­чилось, — Гер­ми­она под­ви­нула бе­лый чай­ник с за­вар­кой. — Рас­ска­жи.

— Где Ро­за? — не­ожи­дан­но спро­сил Гар­ри.

— Спит, — Гер­ми­она да­же лег­ко улыб­ну­лась, ви­дя та­кую не­ук­лю­жую по­пыт­ку дру­га уй­ти от от­ве­та. — Так что, да­вай.

— Да­вай луч­ше ты, а то всея я да я, — по­пытал­ся улыб­нуть­ся Пот­тер. — Рас­ска­жи, как твои ус­пе­хи при Ви­зен­га…

— Сна­чала ты, — спо­кой­но прер­ва­ла его Гер­ми­она.

— Я… Я вот ду­маю: мы го­ворим о по­беде… Но тог­да по­чему спус­тя де­сять лет пос­ле по­беды мы бе­га­ем, пря­чем­ся, бо­им­ся слеж­ки? По­чему мы все еще твер­дим име­на По­жира­телей, слов­но они не учеб­ник ис­то­рии, а мы бо­рем­ся с ни­ми до сих пор? — с пос­мотрел Гар­ри на кол­догра­фию, где за­печат­ле­ны они втро­ем, слов­но осуж­дая са­мого се­бя за что-то.

Рон и Гер­ми­она пе­рег­ля­нулись.

— И эти днев­ни­ки… Я поч­ти уве­рен, что за ни­ми…

Он не сдер­жался. Он не за­метил, как стал рас­ска­зывать це­лый час. Рас­ска­зывать все с са­мого на­чала. Про днев­ни­ки и та­инс­твен­ную пи­сатель­ни­цу. Про смерть тет­ки и Лу­ну. Про ма­риху­ану и ме­тал­ли­чес­кий прут. Про свое отс­тра­нение и та­инс­твен­но­го ста­рика. При рас­ска­зе о по­хоро­нах он всхлип­нул, и Гер­мо­на лас­ко­во пог­ла­дила его по пле­чу. Он не про­сил из­ви­нений за сле­зы… Слиш­ком хо­рошо все трое по­нима­ли, что ина­че и быть не мо­жет.

— От Лу­ны год пол­то­ра нет из­вестий… Но… Гар­ри, а ты уве­рен, что этот ос­ве­доми­тель — пре­датель? — спро­сила, на­конец, Гер­ми­она, ког­да ее друг за­кон­чил рас­сказ.

— Как это — не пре­датель? — бур­кнул Рон, от­ку­сив рас­сыпча­тый кекс.

— А вдруг он прос­то вы­пол­нял свой долг? — за­дум­чи­во ска­зала жен­щи­на. — Ведь рас­по­ряже­ние о тво­ем отс­тра­нении приш­ло свер­ху, из Ав­ро­рата. А, мо­жет, да­же из ми­нис­терс­тва, — опус­ти­ла она ве­ки. — Те лю­ди впол­не мог­ли пот­ре­бовать от Кла­рен­са и да­же У­ит­ворта док­ла­дывать им о де­ле.

Гар­ри за­дум­чи­во пос­мотрел на дру­зей. Толь­ко сей­час он на­чал по­нимать, что за всей ис­то­ри­ей с днев­ни­ками, ано­ним­ка­ми и Лу­ной мог­ли сто­ять не ка­кие-то не­доби­тые По­жира­тели в Ве­не, а свои — лю­ди из Ав­ро­рата, а, воз­можно, да­же ми­нис­терс­тва. Гар­ри прик­рыл гла­за, пред­ста­вив мыс­ленно кар­ту Ев­ро­пы. «Где Ве­на и где Лон­дон…», — по­качал он го­ловой.

— Мыс­ли­мо ли де­ло, си­дя в Ве­не, так наб­лю­дать за ва­ми? — слов­но под­хва­тила его мыс­ли Гер­ми­она, ма­шиналь­но поп­ра­вив край кле­ен­ки. — Ка­кие нуж­но иметь средс­тва, что­бы так кон­тро­лиро­вать вас?

— Со­об­щни­ки есть на­вер­ня­ка, — под­держал Рон.

— Пой­ми, тут не прос­то со­об­щни­ки, ко­торые пря­чут­ся и жмут­ся по уг­лам, — жес­тко от­ве­тил Пот­тер. — Тут лю­ди из ми­нис­терс­тва или с вер­хов Ав­ро­рата… Не­уже­ли там до сих пол­но скры­тых По­жира­телей? — не­довер­чи­во и, ка­жет­ся, с лег­кой до­садой пос­мотрел он на дру­зей.

— А по­чему бы и нет? — спро­сила Гер­ми­она. — Ты сам пос­мотри на на­ши вер­хи: Мал­фоя пос­та­вили во гла­ве По­печи­тель­ско­го со­вета, Фо­ули в ми­нис­терс­тве, Нотт в ми­нис­терс­тве…

— Это не тот Нотт, а дру­гой, — фыр­кнул Гар­ри, слов­но пе­ред­разнил ко­го-то.

— И не толь­ко Нотт. Там «дру­гих» хва­та­ет, — про­дол­жа­ла мис­сис У­из­ли. — Ты ду­ма­ешь, они все те­бя силь­но лю­бят? Или твою мать?

Гар­ри по­чувс­тво­вал, как сер­дце зас­ту­чало силь­нее. Из мра­ка, где он блуж­дал все пос­ледние дни, впер­вые ста­ли воз­ни­кать очер­та­ния. Вра­ги без сом­не­ния си­дели не в Ве­не, или не толь­ко в Ве­не, но и здесь в Лон­до­не. Кто-то из них пок­ро­витель­ство­вал всей этой ис­то­рии… «А мо­жет прос­то при­дума­ли этих По­жира­телей и пи­сате­лей в Ве­не?» — ущип­нул се­бя Гар­ри. Но ко­рич­не­вый гли­няный кув­шин слов­но под­бадри­вал его, на­поми­ная, что все бу­дет хо­рошо.

За сте­ной раз­дался дет­ский плач.

— Зна­ешь, Гар­ри, ос­та­вай­ся ты у нас, — не­ожи­дан­но ска­зала Гер­ми­она. — Мы те­бе ком­на­ту да­дим. А зав­тра, ес­ли хо­чешь, да­вай съ­ез­дим с то­бой в Ко­ук­ворт.

— По­чему в Ко­уко­ворт? — спро­сил Гар­ри, хо­тя эта мысль вер­те­лась и у не­го.

— По­тому что мы ищем в тем­но­те, — Гер­ми­она вста­ла и быс­тро пош­ла к вы­ходу. — Не зна­ем ни­чего ни о ее детс­тве, ни о ее жиз­ни… Да­вай пос­мотрим, как она жи­ла. А по­том пос­мотрим и срав­ним с тем, что пи­сала Рез­ник.

— Авось да при­дума­ем кое-что, — бур­кнул Рон, смах­нув крош­ки с ру­кава. Гер­ми­она скры­лась в двер­ном про­еме, и он, дос­тав па­лоч­ку, на­кол­до­вал не­ук­лю­жую гли­няную пе­пель­ни­цу.

— Вот, ку­ри ес­ли хо­чешь. У нас це­лый ве­чер впе­реди — по­бол­та­ем друг.

— Ты со мной? — дос­тал Гар­ри по­мятую пач­ку, чувс­твуя, как на ду­ше на­рас­та­ет дав­но за­бытое уми­рот­во­рение.

— Нет, — по­качал го­ловой Рон. — Я в от­ли­чие от кое-ко­го, — сде­лал он прит­ворно гроз­ный вид, — о же­не ду­маю. Я те­бе, по­ган­цу, сес­тру до­верил не для то­го, что­бы ты бе­гал за длин­ны­ми но­гами Ро­миль­ды и юны­ми ша­лава­ми-жур­на­лис­тка­ми! — стук­нул он ку­лаком по сто­лу.

— Ты про… — за­тянул­ся Гар­ри. Друг по­мор­щился от та­бач­но­го ды­ма, и ехид­но под­нял бровь.

— Про Кэт твою, ко­го же еще. Кто про это не зна­ет! Зна­ешь, я бы те­бе, коз­ля­тине, на мес­те сес­тры ни за что­бы раз­вод не дал.

— Да иди ты… — от­махнул­ся Пот­тер, вы­пус­тив коль­цо ды­ма. — Да­вай не во­рошить прош­лое и не ос­кор­блять ми­лую де­вуш­ку…

— Де­вуш­ку? — вспы­лили Рон. — Ша­лава она, а не де­вуш­ка! Де­вуш­ку на­шел мне то­же…

Он не до­гово­ра. Гар­ри, не­ожи­дан­но по­чувс­тво­вал прис­туп ярос­ти. До этой ми­нуты он ни­ког­да не ду­мал о том, кем бы­ла его Кэт­рин. Но те­перь… Са­ма мысль, что друг ос­кор­блял ее ра­ди же­ны, воз­вра­щение к ко­торой пос­ле Кэт бы­ло не­выно­симым, ка­залась не­выно­симой. Сер­дце за­билось силь­нее. Гар­ри под­нявшись со сту­ла, схва­тил его за пле­чо:

— За­пом­ни: ос­кор­блять Кэт я не поз­во­лю ни­кому. Да­же те­бе, — в ярос­ти бро­сил он. Бро­шен­ный оку­рок ды­мил­ся в пе­пель­ни­це, об­во­лаки­вая их ды­мом.

— Да ша­лава, твоя Кэт, ша­лава, и еще ка­кая! — хмык­нул Рон. — Не бе­сись! Что, неп­ри­ят­но, что ша­лаву имел, а?

— Я зап­ре­щаю те­бе… Слы­шишь! — Гар­ри еще раз трях­нул дру­га. Ком­на­та плы­ла пе­ред гла­зами. Бро­сив во­рот­ник дру­га, он сел на­зад на стул. Си­няя сте­на плы­ла, слов­но бы­ла ги­гант­ским по­лук­ру­гом, вра­ща­ющим­ся вдоль ка­кой-то ор­би­ты.

— Усю­юю… Вот это лю­бовь, — бро­сил с през­ре­ни­ем Рон, гля­дя на от­пи­тую чаш­ку. — Не ду­мал, что так все да­леко заш­ло…

Гар­ри хо­тел бы­ло от­ве­тить, но не смог. На ду­ше вдруг по­яви­лось мер­зкое чувс­тво, слов­но он сде­лал что-то пло­хое. «Уй­ти? — по­думал он. — Да, по­жалуй, уй­ти… » Он хо­тел бы­ло встать, но Рон по­ложил ру­ку ему на пле­чо:

— Ты прос­ти, дру­жище… Не хо­тел. По­нимаю, что ты пе­режил, но она мне сес­тра!

С ми­нуту Гар­ри по­мол­чал, не по­нимая гля­дя на дру­га. За­тем, по­тушив си­гаре­ту, пос­мотрел на кув­шин. Ка­мыши сто­яли не­под­вижно, слов­но ни­чего не про­изош­ло. «Ле­то… — по­думал Гар­ри. — Лет­нее озе­ро». На ми­нуту он вдруг пред­ста­вил се­бе сла­дос­тную сце­ну: они с Кэт, муж и же­на, при­ходят в гос­ти к Ро­ну и Гер­ми­оне. Они смот­рят вок­руг, улы­ба­ют­ся, и Кэт что-то рас­ска­зыва­ет про эти ка­мыши..

— Я ведь то­же не хо­тел так, Рон, — вздох­нул он. — Но не кле­ит­ся у нас. Не хо­чу ид­ти до­мой… Не хо­чу — и точ­ка!

Он не до­гово­рил. Из со­сед­ней ком­на­ты раз­дался го­лос Гер­ми­оны, ко­торая, ви­димо, чи­тала вслух Ро­зе:





С ми­нуту Гар­ри прис­таль­но смот­рел на ти­хий ка­мин, слов­но раз­мышляя о чем. Пла­мя, слов­но в уни­сон с его мыс­ля­ми, раз­го­релось силь­нее и пог­ло­тило яр­ким от­све­том уг­ли. За­теи Гар­ри не вы­дер­жал и рас­сме­ял­ся:

— Зна­ешь, Рон, а ведь это про них! — ска­зал он, прик­рыв гла­за.

— Про ко­го? — не­до­умен­но пос­мотрел на не­го при­ятель.

— Ну как же.. Про на­ших ста­рых зна­комых — По­жира­телей в Ве­не. Их Шал­тай-Бол­тай сва­лил­ся де­вять лет на­зад во сне о сво­ем ве­личии. И вся их ко­ролев­ская рать…

— Это кто же? — бур­кнул Рон.

— Як­сли, Трэ­верс, Крэбб… Да еще, АВ, ко­неч­но, — на ли­це Пот­те­ра мель­кну­ла улыб­ка.

— Не мо­жет Шал­тая-Бол­тая соб­рать! — ве­село за­кон­чи­ла Гер­ми­она.

Друзья пе­рег­ля­нулись, а за­тем Рон, прыс­нув, так­же рас­сме­ял­ся вмес­те с дру­гом.

13 ав­густа 2007 г.

Дам­рак — цен­траль­ная ули­ца Ам­стер­да­ма — за­кан­чи­ва­ет­ся ог­ромной тем­но-се­рой баш­ней. Собс­твен­но го­воря, это не толь­ко баш­ня, но и дом, в ко­тором на­ходят­ся рес­то­ран и гос­ти­ница. Осо­бый шарм баш­не при­да­ет ка­нал: зап­лыть в рес­то­ран мож­но толь­ко на лод­ке. Ба­шен­ные ча­сы, от­би­вая вре­мя, иг­ра­ют ко­рот­кую ме­лодию, ко­торая раз­но­сит­ся над ти­хими улоч­ка­ми с ка­нала­ми. Здесь, у баш­ни, цен­траль­ная ули­ца рас­па­да­ет­ся на тор­го­вую Каль­верс­трат, тре­уголь­ни­ки клю­чевых ка­налов и мно­жес­тво пе­ре­ул­ков, от­де­ля­ющий Дам­рак от пор­та.

Се­год­ня Кэт­рин Валь­док на­дела на ра­боту лег­кий на­ряд: кре­мовую блуз­ку и та­кой же пид­жа­чок, ко­рот­кую чер­ную по­луп­розрач­ную юб­ку и чер­ные ла­киро­ван­ные туф­ли на каб­лу­ках. Бе­лые во­лосы она уло­жила в не­боль­шую шап­ку. Ве­село сту­ча каб­лу­ками, она по­вер­ну­ла вле­во от баш­ни: ту­да, где за до­мами от­кры­валась вид ее баш­ни-сес­тры с та­кими же ча­сами. Пе­ред тем, как свер­нуть в пе­ре­улок, де­вуш­ка не­замет­но ог­ля­дыва­юсь и, с ин­те­ресом за­мети­ла куд­ря­вого брю­нета в тем­но-си­нем пла­ще.

— А, ма­дему­азель Валь­док! — ос­мотрел он ее хруп­кое те­ло. — Доб­рое ут­ро. Хо­рошо что я вас уви­дел: вы мне на­пом­ни­ли пpо од­но де­ло, — бро­сил нез­на­комец.

Де­вуш­ка на мгно­вение ос­та­нови­лась и вски­нула го­лову.

— Я вас не по­нимаю. Что вы хо­тите? — ее тем­но-ка­рие блес­ну­ли неп­ри­язнью.

— Ви­дите ли, я за­пом­нил вас по той пресс-кон­фе­рен­ции… — кив­нул блон­дин. — Пред­став­люсь, что­бы не выг­ля­деть в ва­ших гла­зах мань­яком или вы­мога­телем: я Эд­вард Бернз, брат по­кой­но­го Лэн­са Бер­нза.

Де­вуш­ка вздрог­ну­ла и прис­таль­но, изу­ча­юще пос­мотре­ла на не­го.

— Мо­жет быть по ко­фе и шо­колад­но­му тор­ту? — пред­ло­жил ее спут­ник. По си­нему ам­стер­дам­ско­му не­бу по­обе­дали лег­кие об­ла­ка: яв­ный приз­нак ско­рого дож­дя.

— Бла­года­рю. Но у ме­ня ма­ло вре­мен, — бро­сила Кэт­рин. Она в са­мом де­ле спе­шила на выс­тавку вол­шебных книг Фрис­ландии.

— Тог­да у ме­ня к ва­ми прось­ба, — че­ловек дос­тал длин­ный бе­лый кон­верт. — Я знаю, у вас есть кон­такт с мис­те­ром Гар­ри Пот­те­ром и бри­тан­ски­ми ав­ро­рами. Пе­редай­те им это — здесь важ­ная ин­форма­ция.

— Я не… — про­бор­мо­тала блон­динка, бе­ря кон­верт.

— Это важ­но, — не­тер­пе­ливо ска­зал он. — Я бу­ду здесь зав­тра в это же вре­мя. Со­об­щи­те мне ва­ше ре­шение. Лю­бое, — кив­нул муж­чи­на и, раз­вернув­шись, по­шел в сто­рону Каль­верс­трат.[/hide]