Однажды Jenafer написала пост "хочу свой фест а-ля белив" со стихами и парой:
Я буду счастлива, можешь поверить мне!
Я слишком сильная, чтобы идти на дно.
Больше не плачу, не вижу тебя во сне,
Радуюсь небу, беременному весной.
Я буду счастлива, встречу с улыбкой март -
сонное солнце, орущих вовсю котов,
тёплые лужи, оттаявшие дома,
голос капели, взрывающей водосток.
"Я буду счастлива!" - так и кричит душа.
Это тебе мой последний - прощальный стих...
Да, от любви к нелюбви оставался шаг...
Ты его сделал (спасибо!) за нас двоих.
Доркас Медоуз/Сириус Блэк/Марлин МакКиннон/Рудольфус Лестрейндж - "Спасибо тебе, Сириус. Спасибо за медно-алые пряди, чеширскую улыбку и зеленые кошачьи глаза. Спасибо за верность, понимание и любовь... Спасибо, что ты меня бросил, в общем".
Конечно, это попалось Альтре на глаза, ну а какой самый верный способ заставить Альтру упороться? Правильно, показать ей фанонный штамп, чтобы она из него сделала нямку.
От заявки осталась одна суть, смысл стихов и ключевая фраза, а также - внимание! - любовь Сириуса Блэка к этому самому малоизвестному канонному персонажу. Поэтому фикрайтер просит читателей набраться терпения и просто дочитать фик до конца.
AU потому, что у нас никаких канонных исходников по части инфы нет от слова совсем.
Картинка в тему *осторожно - спойлер*
1977, август— Ты совсем еще ребенок, — сказал Сириус, улыбаясь.
«Вовсе нет. Тебе кажется».
— У тебя синие глаза. Никогда не думал, что такие глаза бывают, — восторженно продолжал он.
«Ты многого обо мне не знаешь».
— Ох, черт! А ты дикарка! Милая дикарка.
«А ты придержи свои руки, хорошо?»
— Ладно, — примирительно согласился он. — Что я могу сделать, чтобы тебя приручить?
«Просто люби меня».
— Что ты сказала? — он наклонился совсем низко, рискуя и сознавая, какие возможны последствия — довольно травмирующие — для его лица. — Я научусь тебя понимать, маленькая проказница.
«А я попробую научиться понимать тебя. Договорились».
— Ох, Блэк, — пропыхтел Моуди, заглядывая в комнату, — кажется, ты попал. Я предупреждал, что познакомлю тебя с кем-то особенным.
— Для начала ты не хотел брать нас в Орден, — откуда-то из глубины дома крикнул Джеймс Поттер. — Особенно после того, как мы отлупили маггловских полицейских метлами Пожирателей.
— Ты пока на испытательном сроке, — осадил его Моуди. — Ордену нужны бойцы, а не мясо.
«Да, Сириус, и ты пока на испытательном сроке. Мне тоже не нужно мясо, мне нужно сердце».
* * *
1978, февраль— Тебе не холодно? Кажется, я не учел, что сейчас зима. Ты прячешься под одеяло.
— Я так всегда делаю, разве ты еще не знаешь?— И прижимаешься ко мне. С тобой спокойно.
— Я скучаю, когда тебя нет рядом. Если ты считаешь меня слишком заносчивой, то поверь — тебе это просто кажется.— Я привязался к тебе, маленькая дикарка.
— Ответ неверный, Сириус.— Ладно, ты права. Я тебя полюбил.
* * *
1979, декабрь— Я ей сказала, что не время заводить детей, — сказала Доркас Медоуз. — Дело не в войне, а в том, что мать всегда втройне уязвима.
— Она может просто уехать, — спокойно ответил Дамблдор. — Доркас, они сами почти дети.
— Сопливые пацаны, — проворчал Моуди. — И сопливая девка. Умницы, да, я не спорю, — добавил он, заметив укоризненные взгляды. — Но каждый раз, когда у нас какая-то стычка, я начинаю жалеть, что не умею молиться, как магглы. Помяни мое слово, Альбус, — он тяжело поднялся и устало, обреченно посмотрел на старого друга, — скоро будет много смертей.
— Постоянная бдительность, — передразнила его Доркас. — Лили и Джеймс решили, какое мы имеем право им указывать?
— Нам некогда их даже учить! — взорвался Моуди. — Когда они пришли в Орден, я сказал — здесь надо работать, а не наматывать сопли на букеты цветов. Фрэнк и Элис хотя бы знают чуть больше, чем Экспеллиармус и Протего! Война — это не только эффектные заклинания, это умение принимать решения, быстро! И не всегда эти решения безболезненны!
— Хватит кричать, Аластор, — поморщилась Доркас. — Надо было сказать им «нет» с самого начала. И кстати, чтобы ты знал, Элис Лонгботтом тоже ждет ребенка. Жизнь не спрашивает нас с тобой, когда ее время. И ради этого, старый брюзга, нам с тобой стоит воевать…
* * *
1981, апрель— Прости, — просто сказал он.
— Уйди, Сириус. — Ты же понимаешь, сейчас не время. Не дуйся.
— Никогда не время, я это уже слышала.— Я привык к тебе.
— Не лги.— Ладно, я люблю тебя, — неохотно признался он.
— Снова лжешь. Тех, кого любят, так не бросают.— Доркас погибла. Фабиан и Гидеон. А если я буду следующим?
— А какая мне разница?.. Разве страх смерти должен быть сильнее любви?— Прости еще раз… И… береги себя.
Дверь хлопнула, и он ушел.
— Я тоже тебя люблю. Даже в холодном и чужом доме…* * *
1981, начало мая— Мне жаль ее, — Лили осторожно накрыла одеялом спящего Гарри и отошла от кроватки. — Они были вместе пять лет.
— Бродяга и… — еле слышно засмеялся Джеймс. — Все эти пять лет я был в недоумении и ждал, когда у него иссякнет терпение.
— Джеймс, это не смешно! — Лили с трудом сдержалась, чтобы не повысить голос на мужа прямо в детской спальне, поэтому решительно вытолкала Джеймса за дверь и плотно прикрыла ее. — У нее тоже есть чувства!
— Особенно к Хвосту, — Джеймс смеялся уже в голос, обнял Лили и прижал к себе. — И к Бродяге тоже. И к Гарри. А помнишь, как ругался Моуди, когда увидел тебя с животом? Мне все время казалось, что он до последнего считал все шуткой. Даже когда эта «шутка» напрудила ему на мантию.
«Она добрая и красивая… Солнечная. Спасибо тебе, Сириус. Спасибо за медно-алые пряди, чеширскую улыбку и зеленые кошачьи глаза. Спасибо за верность, понимание и любовь... Спасибо, что ты меня бросил, в общем».
— И поэтому ты считаешь, что вот так — «прости, прощай» — это ответственней.
— Да, потому что многих из нас больше нет.
— Но Дамблдор жив. Моуди жив. Мы живы. Хагрид, Сириус, Питер, Ремус — мы все.
— Пока, — Джеймс все еще не отпускал ее из объятий. — Никто из нас не скажет, что будет завтра.
— А разве она игрушка?
— Нет, она просто живая.
«Я все равно буду счастлива, Сириус».
* * *
Отрывок из письма Лили Поттер Сириусу Блэку, между 31.07.1981 и (примерно) 20.10.1981«Дорогой Бродяга! Спасибо, огромное тебе спасибо за подарок на день рождения Гарри! Он все еще остается у него самым любимым. Гарри всего только год, а он уже летает на твоей игрушечной метле и выглядит страшно собой довольным — прилагаю снимок, посмотри сам. Как ты знаешь, метелка поднимается над землей всего на два фута, но Гарри уже едва не прикончил кошку и расколотил кошмарную вазу, присланную на Рождество Петуньей (вот тут мне жаловаться не на что). Разумеется, Джеймс находит все это забавным…»
* * *
02 ноября 1981— Тихо, тихо, малышка… — его руки были грубыми и такими непохожими на руки Сириуса. — Бедная моя, как тебе досталось… Ничего, это хорошее зелье, скоро все заживет.
«Ты считаешь, что ожоги и раны на теле — это не так больно, как раны на сердце, Аластор?»
— Не ругайся. Я знаю, что я виноват.
«Виноват? Только эта огненная Лили считала, что мне тоже нужна любовь… Я обнимала его по ночам, а он избавился от меня под первым удобным предлогом…»
— Чертов Блэк все же любил тебя, Мэрилин. Не всегда мы расстаемся потому, что так лучше нам, чаще потому, что так лучше тем, кто нам дорог. Согласись, у Лили тебе было безопаснее, хотя Гарри и гонялся за тобой на метле. Теперь вроде бы будет мир.
«Лили тоже была как кошка».
— Иди, поешь. Поешь, а я подумаю, где же мы с Альбусом так ошиблись.
«Ошиблись?.. Да. Я же знаю, знаю, все знаю… Ты меня слышишь?»
— Что ты? Что с тобой? Не царапай меня, маленькая дрянная зверюшка. Только странно, что Блэк выдал Поттеров Волдеморту, зная, что ты у них в доме. Что ты думаешь об этом, Мэрилин?
«Слушай, Аластор, слушай, это важно, это действительно важно! Ну, пожалуйста!»
— Да, Мэрилин, предательство не прощают. Я знаю, что я осел. «Постоянная бдительность»… Старый я пень. Надо сунуться к этому зануде Краучу… А хочешь, я завтра приведу тебе Альбуса, и ты ему выдерешь бороду?
«Не понимаешь. Я прижималась к Сириусу и сопела в ушко Лили… Жаль, что мы, кошки, можем помочь людям только своей любовью».
— Спи, рыжая… Завтра все пройдет.
«Не пройдет. Не хочу, чтобы проходило. Только давай договоримся — я постараюсь тебя полюбить, а ты постараешься не умирать [1]. У меня девять жизней, ты знаешь? Две из них я уже прожила. Семь я оставлю тебе, если хочешь. Это только люди считают, что мы можем девять раз умереть. Девять раз умереть может только маленькое кошачье сердце».
[1] Фикрайтер не претендует на оригинальность сюжетного хода, увы, сей ход уже использован Джеффри Арчером: http://loveread.ws/read_book.php?id=25052&p=105 "Всего лишь добрые друзья". А фикрайтер просто пинает фанонный штамп.
Библиотека 
Кубок Хогса 2020 
