Я всегда с нетерпением жду начала летних каникул, и как только за поворотом скрывается последняя карета, увозящая на вокзал студентов Хогвартса — кого до следующей осени, а кого и навсегда — аппарирую в Хогсмид, к нашему дому, спрятанному в глубине яблоневого сада. Этот двухэтажный коттедж я купил почти двенадцать лет назад, сразу после того, как ты сказала "да".

Знаю, что ты уже ждешь моего возвращения и мягко успокаиваешь то и дело выбегающего в сад Арракиса*. Айрис спокойно сидит рядом с тобой, но все же время от времени бросает взгляд на дверь. И когда я появляюсь на пороге, срывается с дивана и бежит навстречу, чтобы присоединиться к уже висящему на моей шее старшему брату. Ты негромко смеешься, и я, высвободившись из объятий малышей, наклоняюсь к тебе, слегка касаясь губами волос:

— Готовы?

— Готовы... — крепко держа ребят за руки, ты ступаешь в камин и бросаешь под ноги щепотку "Летучего пороха", — гостиная Малфой-Мэнора!

Дождавшись, пока погаснет зеленое пламя, унесшее вас в родовое поместье, подхватываю багаж и отправляюсь следом.
Нашего появления уже ждут. Мамино лицо светится счастьем, и даже отец, выбравшийся из своего кабинета, улыбается, обнимая внуков. А как только мне удается выкорчевать из камина чудовище, которое ты называешь "чемоданом", мама зовет всех к столу.

За обедом ты благодаришь эльфа, принесшего десерт, и несчастное существо, испуганно заморгав, исчезает с громким хлопком. Домовики до сих пор не могут привыкнуть к такому обращению со стороны хозяев. Отец ухмыляется, глядя на тебя:

— Жалеете, что не удалось освободить наших слуг, миссис Малфой? — он обращается к тебе только так, каждый раз подчеркивая твою принадлежность к нашей семье.

— Ну что вы, сэр, — ты поднимаешь на него взгляд и улыбаешься, хотя твои щеки уже сравнялись по цвету с вишневым муссом, который принес домовик, — ваши эльфы выглядят вполне довольными жизнью. Боюсь, на воле они не будут так счастливы...

— Может, заберете одного себе? Не пристало жене Драко заниматься домашним хозяйством.

— Спасибо, сэр, но нет. Я, наверное, никогда не научусь с ними обращаться, да и после вашего особняка у нас доме эльфу будет негде развернуться.

— Зато у нас достаточно места не только для домовиков. Да и к Лондону ближе.

— Ага, и дальше от Хогвартса, — усмехаюсь я.

— Только о себе и думаешь... — роняет он и снова поворачивается к тебе, но его опережает мама...

— Милая, не составишь мне с утра компанию? Я хотела пройтись по магазинам в Косой Аллее, выбрать Люциусу подарок ко дню рождения.

— С удовольствием... — ты киваешь, и тут же в разговор встревает Арки:

— А мы? Мам? Ба?

— Ну куда мы без вас? — вы с мамой отвечаете одновременно и смеетесь в унисон...

После обеда мама уходит на кухню, отдать домовикам дополнительные распоряжения, ты с детьми спускаешься в парк, а мы с отцом уединяемся на балконе за партией в шахматы.

— Может быть, решитесь переехать, сын? — отец двигает пешку и откидывается на спинку кресла.

— Мы обсудим это, обещаю, — я делаю ответный ход, — ты ведь понимаешь, что такие решения принимаются не сразу.

— И по поводу домовика... Я не шучу. Не представляю, как твоя жена справляется сразу и с детьми, и с работой, да еще умудряется готовить и поддерживать порядок в доме...

— Ты же ее слышал. О домовике не может быть и речи. Кстати, она прекрасно все успевает. А готовит так, что эльфам и не снилось.

— Вот-вот... — он смеется, сметая с доски моего коня, — говорю же, только о себе и думаешь. Переложил домашние хлопоты на плечи супруги, а сам торчишь в школе с утра до ночи. Не пора ли сменить место работы? Тебе ведь, кажется, предлагали неплохую должность в Отделе международного магического сотрудничества?

— Хочешь, чтобы я совсем семью не видел? — двигаю ладью и довольно ухмыляюсь, — к тому же, я люблю свою работу. Шах.

— Да уж... Профессор в Хогвартсе. А твоя жена, между тем, делает карьеру в Министерстве... А могла бы сидеть дома и заниматься детьми, — он выводит короля из-под угрозы и сверлит меня испытующим взглядом.

— Хотел бы я посмотреть на смельчака, который предложил бы ей оставить работу и засесть дома. А я, между прочим, заместитель директора и первый кандидат на этот пост после того, как МакГонагалл уйдет в отставку... Шах и мат.

Отец встает из кресла, разминая затекшую спину и, облокотившись на балюстраду, открыто любуется присоединившейся к вам на прогулке по парку мамой.

— Время не властно над ней, правда? — я киваю, но он не замечает. — Меня по праву можно назвать самым счастливым человеком. Не каждому дано встретить и полюбить женщину, которая согласится разделить с тобой не только счастье, но и беды, поддержит, когда будет казаться, что впереди только мрак и грязь, даст руку и выведет к свету. Знаешь, Драко, когда ты объявил о своей женитьбе, я не мог понять твоего желания связать жизнь с... нечистокровной. И тогда твоя мать спросила: что было бы, реши вдруг мой отец, что Нарцисса недостойна стать моей женой и прикажи жениться на другой? Мне стало страшно. Я ведь не смог бы ослушаться его, чем обрек бы и себя, и жену на бессмысленное, лишенное радости существование. Ты оказался мудрее меня, сын, поняв, что для брака духовная близость гораздо важнее статуса крови.

— Спасибо, отец... — я тоже не могу оторвать взгляд от происходящего в саду. Ты о чем-то споришь с Арракисом, и я спускаюсь к вам.

— Пап, ну скажи маме, что я уже взрослый!

— Он уже взрослый...

— Настолько, что может летать на гоночной метле? — ты саркастично изгибаешь бровь. — Ему только девять!

— Но ведь детская метла ему уже не интересна! Я летаю на гоночной с семи лет, и ничего... — обняв тебя за талию, наклоняюсь к твоему ушку и говорю так тихо, чтобы слышала только ты, — к тому же, метлу можно заколдовать так, чтобы она не поднималась слишком высоко. Тогда тебе будет спокойнее?

— Ну знаешь! — ты возмущенно вырываешься из моих рук. — Как, по-твоему, это называется?

— Маленькая хитрость, — я пожимаю плечами, — чтобы и ребенок был доволен, и мама не волновалась.

— Это называется обман! Хочешь казаться добреньким? И это вместо того, чтобы поддержать мое решение!

— Хорошо... Сейчас все исправим... Арки! Тащи две метлы, полетим вместе.

Ты все еще хмуришься, но я вижу, что такое решение вопроса тебя более, чем устраивает. И когда Арракис возвращается с двумя метлами, с самым серьезным видом наставляешь его:

— Приглядывай за отцом в воздухе, сынок. Следи, чтобы вы не поднимались слишком высоко... И смотри, чтобы он не свалился с метлы.

— Хорошо, мам! — перекинув ногу через древко, Арракис поднимается в воздух, а я укоризненно качаю головой:

— Ну знаешь...

— Не спускай с него глаз, Драко.

Мы с сыном кружим над поместьем, а вы втроем — ты, мама и Айрис — внимательно следите за полетом. А когда мы приземляемся, ты бежишь к сыну и обнимаешь его, а он взахлеб рассказывает тебе, как красиво поместье, если смотреть на него с высоты...

День клонится к закату, домовики гасят свечи, оставляя лишь освещающие коридор факелы. Родители удалились на свою половину, дети уже давно разошлись по комнатам. Поудобнее устроившись на моем плече, ты осторожно, едва касаясь, проводишь пальчиком по моему лицу и тихонько смеешься, когда я ловлю его губами, утыкаешься носом мне в шею и шепчешь:

— Я люблю тебя...

Мы столько лет вместе, а у меня по-прежнему замирает сердце, когда я слышу от тебя эти слова... Хотя сам никогда не произношу их. Я просто не знаю, как уместить в эти три слова то, что я чувствую. Разве можно любить воздух, которым дышишь, воду, которая утоляет жажду? Я живу тобой.



— Профессор Малфой! — голос МакГонагалл раздается так близко, что я вздрагиваю и с сожалением отрываю взгляд от большого зеркала в золоченой раме. — Драко, у меня к вам поручение.

— Слушаю вас, директор.

— Нужно составить и разослать письма будущим первокурсникам. Вот список... — она протягивает мне свиток пергамента, и я машинально убираю его в карман мантии. — И еще... Некоторые письма нужно доставить лично. В этом году в школу поступают семь маглорожденных волшебников. Справитесь?

Кивнув, прощаюсь с директором и спускаюсь к себе в подземелья. Весь учебный год я провожу в небольшой комнатке, которую занимал когда-то Северус Снейп. Я, Драко Малфой, профессор Хогвартса, преподаватель Зельеварения и (ах, какая неожиданность!) декан Слизерина, а также заместитель директора школы. Хогвартс стал для меня домом, а преподаватели и студенты — моя единственная семья. Я не жалуюсь, но каждый год с тоской жду летних каникул, когда приходится возвращаться в опустевший мэнор, по которому без дела слоняются скучающие домовики. Мне тридцать семь, но я все еще не женат. И каждый раз, принося цветы на могилы родителей, так и не дождавшихся внуков, я самозабвенно вру, что у меня все замечательно...

Составив текст письма и размножив его заклинанием до нужного количества, разворачиваю список с именами первокурсников и начинаю подписывать конверты, улыбаясь, когда на глаза попадаются знакомые фамилии.

Финниган, Эмилия Алексия;

Забини, Томас Грегориан;

Поттер, Альбус Северус... Как будто мало мне было его старшего братца, который по части нарушения школьных правил, кажется, решил превзойти своих дядюшек-близнецов...

Гойл, Оливия Лидия;

Уизли, Розалин Джиневра... С кончика пера срывается капля, расплываясь уродливой зеленой кляксой. Уизли... Твоя дочь. Отложив перо, касаюсь пергамента волшебной палочкой, придавая кляксе форму цветка ириса, и тут же удаляю... Интересно, она похожа на тебя? Или такая же рыжая, как твой муж? И куда отправит ее Распределяющая шляпа? Гриффиндор или Когтевран? А может, что совсем уж невероятно, она попадет на мой факультет?

Закончив с письмами, достаю из ящика стола старую газетную вырезку. Интервью с героиней Второй Магической войны Гермионой Джин Грейнджер... Я снова смотрю в твои глаза, осторожно провожу кончиками пальцев по твоему лицу и вижу, как ты улыбаешься мне... Эта колдография в газете — все, что у меня есть. Я не нашел в себе сил в свое время сказать тебе эти слова, но каждую ночь шепчу их в темноту...

— Я люблю тебя, Гермиона.

— — — — — — — — —
* Двойная звезда в созвездии Дракона