Ветер настойчиво врывался в профессорские покои, но их обладатель невозмутимо закрыл окна, отчего занавески наконец перестали ходить ходуном. Погода не переставала давать намёки на то, что год будет крайне сложным не только для Снейпа, но и для его студентов: ещё никто никогда не радовался его появлению в Хогвартсе. А ещё на должность преподавателя по Изучению Древних рун взяли Гермиону Грейнджер. Да, ту самую Гермиону Грейнджер, что с небезызвестным в волшебном мире Гарри Поттером и с рыжим недоразумением Рональдом Уизли прошли всю Войну до конца, одержав победу над одним из сильнейших магов в истории.

Грейнджер была весьма умной и образованной девушкой, хотя и несчастной в личной жизни: их громкий развод с Уизли не обсуждал разве что ленивый. Почему два человека, которые пережили бок о бок многое, не смогли быть вместе, никто из бывших супругов так и не рассказал, отказавшись комментировать что-либо.

Не то чтобы Снейп тогда был рад этой новости, но что-то внутри него ехидно хмыкнуло: ну не могла смышлёная и разносторонне развитая Грейнджер оставаться с таким, как Уизли. И хотя профессор Зельеварения, в своё время нарубив дров, не мог решать, кто и чего достоин, но для него было вполне очевидно: развод этих двух был делом времени.

Ещё весной МакГонагалл, пригласив его в кабинет и любезно угостив зелёным чаем с корицей, сообщила, что собирается пригласить мисс Грейнджер (тогда уже мисс Грейнджер) на должность преподавателя в Хогвартсе. Снейп и не думал разубеждать директора: при всей его неприязни к МакГонагалл на хороших, квалифицированных кадров у неё было звериное чутьё. Взять даже, к примеру, мисс Уилкинсон, преподающую Историю магии. Как только Снейп её увидел, то сразу же подумал, что ничего хорошего из неё не выйдет: сутулая, тихая и спокойная, она сама казалась скорее студенткой, нежели преподавателем, но первый урок показал, что в тихом омуте водятся черти да ещё какие! Когда класс Слизерина вывел девушку из себя, она рявкнула так, что даже самые дерзкие и хамоватые ученики замолчали и больше не смели мешать преподавателю. Мистер Гудман также был находкой для школы: место преподавателя Защиты от Тёмных искусств несколько месяцев пустовало из-за своей очень дурной славы, но Министерство предложило Гудмана. При встрече с этим человеком Снейп лишь усмехнулся: ну каким приёмам обороны может обучить лысый толстенький семидесятилетний старичок? Оказалось, может. Едва заметив ухмылку Снейпа, Гудман дружелюбно предложил ему дуэль. Снейп принял вызов и едва не потерпел поражение. МакГонагалл удовлетворённо кивнула, и мистер Гудман стал членом их коллектива.

У Снейпа не было сомнений: и в этот раз директор не прогадала с выбором преподавателя, но нужно ли это Грейнджер? Она молода, амбициозна, умна и привлекательна. Да, привлекательна, чёрт возьми! Он никак не мог выбросить из головы, что из лохматой девочки с заумным взглядом выросла такая девушка. Красавицей назвать её нельзя было, но в ней было что-то, что притягивало Снейпа магнитом. И его это пугало. Его вообще пугали чувства к кому-либо: жизненный опыт показал, что лучше вообще ни к кому не привязываться, потому что либо человек сам от тебя уйдёт, как было в случае с Лили, либо, что хуже, погибнет, что тоже коснулось Лили. И во всём всегда будешь виноват ты, что бы ты ни делал и как бы ни пытался загладить вину.

Лили... Её имя нежно обволакивало его губы, словно тёплый летний ветерок. Снейп так и не простил себе ту чудовищную ошибку, из-за которой не стало женщины, ради которой он жил, любил и пытался выбиться в люди глупейшим способом. Тогда организация Пожирателей казалась ему заманчивой идеей с прекрасными перспективами. Он мечтал сделать блестящую карьеру, обучить всех тем боевым навыкам, что знает сам, но в итоге всё закончилось печально: смерть Лили, служба Добру и Злу, постоянные пытки и убийства перед глазами и ненавистные ученики, получавшие в ответ щедрые порции презрения. Для чего это было? Побочный эффект его желаний, которым не суждено было сбыться. Снейпу всего лишь надоела нищета, он не мог подарить Лили ничего из того, чем её одаривал Поттер. И в такие моменты Снейп просто зеленел от злости и зависти.

Присоединиться к Пожирателем было выходом в свет и возможностью доказать Лили, что он может всего добиться сам, без помощи богатых родителей. И добился. Добился ненависти, презрения, даже страха... Зато сам.

«Интересно, а чего добилась Грейнджер?»

— Северус, я не слежу за её жизнью, — ответила МакГонагалл, поджав губы.

— В таком случае я не совсем понимаю, откуда у вас взялась идея пригласить её в Хогвартс.

— Видите ли, Северус, — МакГонагалл сама не заметила, как соединила кончики пальцев обеих рук. Дамблдор с портрета мило улыбнулся. — У меня есть свои причины на это.

— Причины, я так понимаю, субъективные.

Прозвучало скорее как констатация факта, чем не вопрос. МакГонагалл промолчала.

— Что ж, не скажу, что буду рад видеть мисс Грейнджер в числе наших преподавателей, но...

— Вы вообще рады хоть кого-нибудь видеть?

Вопрос прозвучал неожиданно, с нотками раздражения в голосе, так что Снейп растерялся. Вроде бы просто: скажи либо «да», либо «нет», но всё внезапно стало сложно.

— Я всего лишь отвечаю людям взаимностью, — ответил Снейп и, отставив чашку с чаем, собрался уйти.

— Северус, мисс Грейнджер сама подала заявку на должность преподавателя по Изучению Древних рун.

— Удивительно, потому что она здесь загнётся через несколько недель от преподавания, видит Мерлин.

— С чего вы взяли, Северус? Мисс Грейнджер не такая уж и беззащитная, как вам кажется. Вы ошибаетесь так же, как ошибались насчёт мисс Уилкинсон. И прошу заметить, что преподаватель на Древние руны нам всё же нужен. Я считаю, что мисс Грейнджер вполне подходит на эту должность.

Снейп молча развёл руками.

Покинув кабинет директора, он ощущал приятное волнение. Что это? Он переживает из-за встречи с Грейнджер, которую несколько лет не видел даже? Только один раз «Ежедневный пророк» опубликовал небольшую заметку о свадьбе Грейнджер и Уизли, приложив фотографию с улыбающейся парой и Поттером. Именно тогда он понял, что девушка расцвела, и с тех пор мысли о ней не давали Снейпу покоя. Он пытался выбросить их из своей головы, отстраниться, но они упорно продолжали изводить его, и тогда Снейп впервые в жизни попросил у директора отпуск. МакГонагалл ничего не спрашивала — просто молча дала согласие, и Снейп попробовал отдохнуть в Египте, но нежиться под горячим солнцем оказалось не так приятно, как это описывали, и через несколько дней зельевар вернулся в Лондон. Грейнджер так и не выветрилась из его головы, а её скорый приезд заставил Снейпа запутаться в своих чувствах окончательно.



Осень расставила всё на свои места. Ветер печально обрывал пожухлые листья с деревьев и кружил их в воздухе — первое сентября выдалось довольно прохладным. Снейп, плотно кутаясь в мантию, спешил на урок с Гриффиндорцами, когда навстречу ему вышла бывшая ученица.

— Здравствуйте, профессор.

— Мисс Грейнджер, — Снейп вежливо поклонился. — Извините, я тороплюсь.

— Конечно. Только я отныне профессор Грейнджер, сэр, — Гермиона говорила без смущения и намёка на улыбку, что было странно.

— Разумеется.

Снейп сам не заметил, как его сердце стало биться сильнее. Этот нежный голос, грустный взгляд, всё та же копна каштановых волос... эта девушка снова здесь, словно выплыла из его мечты и пришла сюда.

«Только не оборачивайся».

Урок с Гриффиндорцами прошёл спокойно, и у Снейпа даже было время, чтобы погрузиться в свои мысли. Вынырнуть из них удалось только тогда, когда мисс Андресон подошла к нему, чтобы уточнить домашнее задание.

Неделя тянулась, как липкая нуга, и казалось, что ей не будет конца. Солнце вставало и заходило, преподаватели весело обсуждали последние новости магического мира и своих учеников в учительской, студенты нарушали правила и неохотно готовились к урокам, и вся эта рутина повторялась изо дня в день.

Снейп молча корил себя за нахлынувшие чувства. Списывать всё на весеннее, осеннее и ещё бог знает какое обострение больше не получалось, а поэтому оставалось лишь одно: признаться хотя бы себе в том, что он влюбился в Гермиону Грейнджер. Несмотря на внешнюю невозмутимость, внутри профессора зельеварения смешались эмоции и мысли, что раньше было непозволительной роскошью. Что же, он влюбился в Грейнджер. А Лили? Получается, он её предаёт? Она погибла из-за него, а он, видите ли, влюбляется в молоденькую преподавательницу. И как это называется?..

Завтрак, обед и ужин Северус съедал молниеносно, иначе рисковал встретиться взглядами с профессором Грейнджер, а затем и вовсе сообщил Минерве, что в Большом зале будет присутствовать только из крайней необходимости: для всего остального есть эльфы, в том числе и для приготовления и подачи пищи. Минерва, поджав губы, промолчала и согласилась, наградив Снейпа неодобрительным взглядом.

Игнорировать Грейнджер в учительской было гораздо сложнее, но Снейп подумал, что лучшая защита — это нападение, и при любых попытках Грейнджер обратиться к нему отвечал кратко и грубо.

— Северус, полагаю, вы чрезмерно невежливы с профессором Грейнджер, — заметил профессор Гудман в хмурый, пасмурный вторник.

— В таком случае ей лучше вообще не говорить со мной, если мисс Грейнджер смущает мой стиль общения. Не будет разговоров — не будет грубостей, — отрезал Снейп.

— Северус, а она ведь вам нравится, — мечтательно произнёс Гудман.

Снейп застыл и, оглянувшись, убедился, что других преподавателей поблизости нет.

— Что вы несёте, Гудман?

— Ну что вы, не стоит отрицать. Дело молодое, — улыбаясь, ответил мужчина.

— Понятия не имею, с чего вы сделали подобный вывод, но он ошибочен, — ответил Снейп, скрестив руки на груди.

Маска непроницаемости работала на сто процентов, но ладони Северуса вспотели, а сердце слегка дёрнулось.

— Отрицайте-отрицайте, Северус, — добродушно улыбнулся Гудман, — только я сам таким был, когда встретил свою жену. Тоже пытался всеми силами доказать ей и другим, что не испытываю к ней ничего, только вот она меня раскусила мгновенно, но ничего не говорила. Ждала, пока я сам соберусь с мыслями, чего и вам желаю.

Снейп, резко развернувшись, вышел из учительской и направился на урок к Пуффендуйцам, а за его спиной Гудман пил кофе и чувствующе смотрел вслед уходящему зельевару.



«Северус, немедленно зайдите в мой кабинет!»

Сова, бросившая записку на стол Снейпа, довольно ухнула и улетела.

— Вызывали? — спросил Снейп, переходя порог кабинета МакГонагалл.

— Присаживайтесь, — строго сказала директор. — Лимонные дольки не предлагаю, — добавила Минерва уже заметно мягче.

— Чем обязан?

— Северус, что происходит между вами и мисс Грейнджер?

— А что происходит?

Минерва недовольно поджала губы: видимо, такой ответ Снейпа её не просто не устраивал, но и неимоверно злил, однако показать это — значит признать свою несдержанность и профессиональную непригодность. Снейпу нравилось раздражать МакГонагалл, но сейчас он действительно не мог сказать, что происходит, так как сам не знал.

— Северус, мы все уже взрослые люди. Если у вас с мисс Грейнджер есть... личные отношения, то я в них вмешиваться права не имею, однако сделайте так, чтобы она не рыдала по ночам, неся ночное дежурство и думая, что её никто не слышит, а затем не делала вид, что не плакала, когда я совершаю утренний обход.

Мысли в голове зельевара смешались в одну вязкую кашу, однако он не позволил себе выразить никакого удивления.

— Простите, я не понимаю, о чём речь.

— Просто удивительно! — Макгонагалл едва заметно прищурилась, посмотрев на коллегу. — Не считаете ли вы случайным совпадением то, что после того, как вы отвечаете на различные вопросы мисс Грейнджер с ненужной грубостью, — директор сдвинула брови, выражая Снейпу своё осуждение, — она исчезает, а через несколько минут я вижу её с красными от слёз глазами.

— И что же она говорит?

— Говорит, что всё нормально! — Макгонагалл еле удержалась, чтобы не рявкнуть.

— Профессор Грейнджер может быть... в плохом настроении по различным причинам. Она утверждает, что всё нормально, я же настаиваю на том, что никакого отношения к её красным глазам не имею. В чём проблема, Минерва?

— То есть вы, Северус, полагаете, что это неприятные совпадения? — елейным тоном спросила Макгонагалл.

— Совершенно верно, — так же ответил ей Снейп. — Я вам, кажется, уже говорил, что Грейнджер не выдержит.

— Видимо, вы имели в виду себя.

— Я могу идти? — скучающе спросил Снейп. — У меня целая кипа непроверенных работ.

— Естественно.

Северус поднялся с кресла и направился к двери.

— Северус, — тихо окликнула его Макгонагалл. Снейп вопросительно посмотрел на её. — Берегите мисс Грейнджер.



Слова Макгонагалл прочно и надолго засели в голове у профессора Снейпа. Другие преподаватели про себя отметили, что он стал менее резким и более молчаливым, отчего некоторым его коллегам делалось не по себе: мало ли что на уме у бывшего Пожирателя смерти?

Победа вознесла на пьедестал лишь кучку его бывших студентом, но никак не его самого: люди по-прежнему помнили, что Снейп был Пожирателем смерти, участвовал в набегах Пожирателей на мирных волшебников и магглов и целовал ноги своему господину. Даже великий Гарри Поттер, один из самых влиятельных людей в волшебном мире, не смог убедить всех, что Снейп на светлой стороне. Многие опасались «рецидива» со стороны Снейпа: если он смог больше десяти лет притворяться тем, кем не был, то как они могут знать точно, что сейчас он такой, какой есть на самом деле? На этот вопрос ответа никто не давал, его попросту не существовало, а значит, Снейп вовсе не был любимчиком аудитории. Только Макгонагалл и кое-кто из старого состава преподавателей, а также Гарри и его компания знали, что профессор Снейп сыграл огромную роль в победе над Волдемортом, — остальные предпочитали молча опасаться.

Дни медленно плыли, как облака на небе, погружая Хогвартс в позднюю осень. Пары с Гриффиндором оставались такими же нескучными, баллы с факультета сыпались, как песок. Недовольные студенты, горы свитков для проверки, постоянные отчёты — всё это утомляло даже самых опытных преподавателей, и некоторые, не выдерживая, брали перерыв на пару дней на радость учащимся абсолютно всех факультетов.

Гермиона не стала исключением. Тёмные круги под глазами, красные от недосыпа глаза, невиданная прежде рассеянность молодого профессора вынудили Макгонагалл лично поговорить с мисс Грейнджер и попросить её взять перерыв.

— Профессор Макгонагалл, но...

— Никаких «но», профессор Грейнджер, — директор поджала губы. Она не любила, когда ей перечили. — Вы устали, это очевидно. Присядьте, пожалуйста, — мягко добавила женщина.

Гермиона присела на краешек мягкого кресла. Домовики, появившись словно из ниоткуда и увидев едва заметный кивок директора, исчезли так же внезапно, но через минуту Гермиона услышала лёгкий хлопок около себя и держала в руках кружку ароматного чая с лимоном.

Отпив немного и обжёгшись горячим напитком, она поставила чай на журнальный столик.

— Профессор Макгонагалл, боюсь, мне придётся уйти из школы, — Гермиона проговорила это быстро, не дав возможности собеседнице перебить её вновь.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Макгонагалл. Глубоко в душе она знала причину ухода Гермионы, но вежливо решила поинтересоваться. Возможно, всё удастся разрешить без таких радикальных мер.

— Испытываю некоторые трудности в налаживании контакта с коллегами.

Макгонагалл задумалась. Эту знакомую фразу она недавно читала в «Психологии рабочих отношений» — книга какого-то маггловского автора. Расплывчатый ответ ясно давал понять, что мисс Грейнджер совершенно не хочет раскрывать истинную причину своего ухода и прикрывается умными формулировками, за которыми стоит всего одно слово, точнее, фамилия — Снейп.

— Мисс Грейнджер, — мягко начала Макгонагалл, — возможно, я лезу не в своё дело, но раз вы собрались уходить, то я просто обязана спросить у вас, чтобы знать, что сделала всё возможное, дабы вас остановить. Скажите, ваше решение как-то связано с профессором Снейпом?

Гермиона густо покраснела и опустила печальные глаза. Директор всё поняла.

— Бедное моё дитя, — она сочувствующе покачала головой. — Тогда я вас отпускаю.

Гермиона удивлённо посмотрела на Макгонагалл.

— Да-да, что же вы так удивляетесь? Я знаю профессора Снейпа гораздо дольше вас. Если вы влюбились в него, то лучше бежать от этого человека. Он сам глубоко несчастлив и других стремится сделать такими же. Не переживайте, я напишу вам лучшие рекомендации.

— Спасибо, профессор, — Гермиона впервые за всё время улыбнулась.

Спускаясь по лестнице, мисс Грейнджер красочно рисовала себе своё будущее, в котором не было угрюмого, злого, саркастичного профессора, пожирающего её сердце. Ей было очень жаль оставлять школу: эта работа ей нравилась, но работать там, где находится твой любимый человек, регулярно тебя обижающий, было выше сил молодой девушки.

Задумавшись о своём, Гермиона не заметила, как лестницы стали менять своё положение, и чуть не упала — всего лишь оступилась и быстро отпрянула назад.

— Будьте осторожны, мисс Грейджер, — сзади послышался до боли насмешливый и знакомый голос. — В следующий раз может и не повезти.

Мисс Грейнджер отряхнула мантию, поправила причёску и выплюнула Снейпу в лицо:

— Мне уже повезло: мою голову наконец посетила светлая мысль и я написала заявление об уходе. Через два месяца вам снова придётся искать жертву для насмешек и подколок. Советую заняться поисками прямо сейчас, профессор.

Гермиона гордо ушла, оставив Снейпа стоять как громом поражённого.

— Почему это через два? — он едва нашёл в себе силы на ответный яд. — Думал, вы уйдёте отсюда прямо сейчас.

— Профессору Макгонагалл требуется найти мне замену.

«А как найти замену мне?» — подумал Снейп. Сердце отозвалось колкой болью. Хотелось обернуться этой дерзкой девчонке вслед, догнать её и поцеловать, не давая возможности вырваться, но разум спокойно приказывал: «Только не оборачивайся».



Снежные хлопья, кружась в воздухе, лениво опускались на землю. Профессор Грейнджер уже несколько недель подряд солнечно улыбалась всем: и студентам, и коллегам, особенно — профессору Снейпу, что его очень удивляло и смущало. Их последний краткий и не очень любезный диалог не оставлял ему никакой надежды на совместное будущее, зато взамен появилась ноющая боль в левой стороне груди.

Северус каждый день про себя отмечал, когда пройдут два месяца, и с досадой обнаружил, что они уже прошли. Если считать их разговор с мисс Грейнджер отправной точкой, то прошло ровно два месяца. Сегодня она уедет.

Из учительской потянуло свежесваренным кофе, голос Гудмана просил кого-то нарезать тортик, не используя при этом опасных заклинаний. Войдя в кабинет, Снейп увидел, что все преподаватели собрались за одним столом и весело общались между собой, поглядывая на светящуюся профессора Грейнджер. Идиллия прервалась, как только они заметили фигуру в чёрном.

— Северус, не хотите ли к нам присоединиться? — вежливо пригласил его Гудман.

— Нет, — отрезал Снейп.

И шум возобновился. Кто-то пил ароматный кофе, другие давились вкуснейшим тортом, третьи просто пили чай с мятой — последнее легко было уловить опытному зельевару. Наконец, когда всё это закончилось, преподаватели пожелали Гермионе удачи в будущем, а те, с кем она успела подружиться, оставили ей свои адреса и сказали, что будут ждать сов с письмами.

Попрощавшись со всеми, Гермиона обратилась к Снейпу:

— Всего доброго, профессор Снейп.

Северус, усиленно делавший вид, что читает книгу, лениво посмотрел на Гермиону.

— Всего доброго, мисс Грейнджер.

Гермиона легко улыбнулась и направилась к выходу из учительской. Сердце Снейпа бешено стучало в груди, оно словно кричало: «Идиот! Обернись! Беги за ней!», но разум с ледяным спокойствием приказывал: «Только не оборачивайся».