Лета остается в памяти. Ньют помнит ее карамельные глаза, слышит чарующий голос и чувствует легкий запах духов. Стоит только закрыть глаза. Иллюзия создана, и она словно рядом. Только коснуться нельзя.

Лета остается колдографией в чемодане. Ньют хранит ее не только в памяти, но и в сердце. Для нее в нем отведено специальное место, как в его чемодане — для каждой твари свой уголок.
Лета остается вытатуированной на сердце. Вечно кровоточащим воспоминанием, самым жутким ночным кошмаром и обреченной любовью.

Лета остается под кожей. Ньют думает, что она хуже самого страшного маговируса. Кровь разносит ее, как яд по венам.

Лета остается клеймом. Ее имя горит на языке и порой слетает с губ Ньюта в пустоту. Имя, подхваченное ветром, уносится, как можно дальше от Ньюта. И если бы он был достаточно сильным — это могло быть прощанием.

Лета остается первой любовью. С искрами в карамельных глазах, смехом, словно перезвон колокольчиков и самыми теплыми руками. Ньют проверял. Таких больше нет.

Лета остается воспоминанием. Ньют ни на секунду не перестает думать о ней. Она всегда рядом. С ним. В нем. Только он был за сотни миль от нее, когда она в нем так нуждалась. Ведь Ньют — добровольный изгнанник.

Лета остается ночным кошмаром. Он просыпается едва ли не каждую ночь с ее именем на губах. Смотрит на колдографию в рамке у кровати, проводит пальцем по ее улыбающемуся лицу. Он не хочет думать о том, что видит во снах. Ньют знает, что ее больше нет.

Лета остается недочитанной книгой. Ньют знает, что не добрался и до середины. Книга требует слишком высокую цену и Ньют ее платит. Платит, не задумываясь ни на секунду о последствиях.
Лета остается в его голове. Ньют ловит себя на том, что пишет ей письма каждый день. Как тогда, когда его исключили из Хогвартса. И по-прежнему не отправляет. Только теперь и читать-то их некому.

Лета остается во всех не оправленных письмах. Остается живой, смелой, смешной и очаровательно милой. Ньют складывает в чемодане все письма к ней, словно когда-то они будут отправлены и доставлены адресату. Они хранятся рядом с хаффлпаффским шарфом, чтобы Ньют лишний раз не забывал, чем пожертвовал ради нее. Словно об этом можно забыть.

Ньют знает, что однажды Лета останется просто колдографией в чемодане. Его сердце отогреет другая. Она будет не такой, как Лета. И тогда, Ньют, наконец-то, перестанет быть изгнанником.
Однажды Ньют останется карточкой от шоколадной лягушки. Это намного меньше, чем потертая и местами рваная колдография в чемодане, которой остается Лета.