Кэти чертовски собой недовольна, поэтому когда Оливер кричит, что тренировка закончена, она не реагирует. Резко взмывает вверх, а когда солнце слепит глаза, уходит в отвесное пике. Получается неплохо, даже хорошо. Тогда какого облезлого гиппогрифа на тренировке не выходит?! А будто она не знает! Кэти бьет кулаком по древку, и боль чуть отрезвляет. Она не жалеет, что после окончания Хогвартса идет вслед за Оливером, даже верит, что вправду сама этого хочет, но, когда приходит Моррис, все меняется. Пока она маячит перед глазами, вся сила воли уходит только на то, чтобы не выцарапать ей глаза прямо здесь и сейчас. Мелисса Моррис — заноза в ее заднице. С этим нужно что-то делать, иначе Кэти рискует вылететь из команды. Этого она не может себе позволить, раз уж Оливера просрала.
— Ты что творишь вообще?
Легок на помине! Едва ли не изрыгает пламя: игрок его не послушался, да еще и рискованные трюки без страховки выполняет. Где это видано?!
Кэти отмахивается, крепче сжимает метлу бедрами и летит от него. Смотреть на Вуда она тоже не в состоянии. Хватит с нее на сегодня. Вот только он, похоже, не согласен. Ветер свистит в ушах, и она не слышит, что именно Вуд кричит, но чувствует, что он где-то рядом. Ну и пусть, его проблемы. Кэти растворяется в ощущениях легкости и свободы. В воздухе не нужно притворяться или бороться, можно побыть наедине с собой, сродниться со стихией и делать то, что вздумается.
— Да чего ты ко мне прицепился? — она все-таки сбавляет скорость и разворачивается к Вуду. Когда она зла, даже в мыслях называет его по фамилии. Алисия говорит, что так Кэти проще разграничивать сознательное и бессознательное, но она не особо понимает, что это значит. Если честно, толком и не пытается. — Тебе больше делать нечего, только за мной гоняться? — огрызается, чувствуя, как раздражение понемногу утихает.
— Если один из ключевых игроков пытается сломать себе шею, то нечего!
Возможно, в другое время Кэти бы и сдержалась, но она слишком долго перемалывала эти эмоции в себе, надеясь, что отпустит. Ни на секунду не проходит.
— Моррис отыграет за двоих, — выплевывает ему в лицо. — Оставь меня в покое, — направляет метлу от него. — Тебе и без меня есть о ком заботиться.
— Белл, что ребячество? — кричит Вуд в спину. — Возвращайся, и мы спокойно поговорим.
— Это ревность, идиот. Только ты до сих пор так ничего и не понял.
Он не кричит ничего вдогонку, значит, не преследует. Кэти сама об этом просит, но злится еще больше от того, что он слушается. Чем глубже она загоняет чувства, тем упорнее они рвутся наружу. Это же Вуд! Человек-правило: члены команды не должны встречаться друг с другом. Как будто и не люди вовсе. Исключений быть не может.
Она судорожно вздыхает и камнем падает вниз. Ей необходимо оказаться на грани. Адреналин пульсирует в каждой клетке тела, воспоминания яркими вспышками проносятся перед глазами, эмоции разрывают. Кэти впервые чувствует себя настолько живой. Злость отступает, остается эйфория от безрассудства и полета. До земли совсем немного, еще чуть-чуть, вот она... И Кэти выходит из пике, усмехаясь. Выкуси, Моррис, финт Вронского удается не только тебе!
Кэти приземляется и плюхается на землю, опираясь обеими руками позади себя. Откидывает волосы с лица и щурится от солнечных лучей. А сегодня и впрямь неплохой день.
— Никогда больше не смей этого делать! — рядом приземляется Оливер. Совсем не грациозно, стоит сказать.
— Если забыл, я в квиддич играю, а ты меня тренируешь, — беззлобно поддевает она.
Ей хорошо и спокойно. Кэти и забыла, что выплески адреналина ее успокаивают.
— Ты не ловец...
— Радоваться должен, что игроки универсальны, — Кэти пожимает плечами и поднимает на него взгляд. — В чем дело, Оливер?
— В том, что ты неадекватная! — Она приподнимает брови. — Сколько можно уже мериться причиндалами с Моррис? — Он все-таки заметил? — Я уделяю ей больше внимания, потому что она новенькая, а не из-за пылающих чувств или еще чего ты там себе напридумывала.
Кэти взвешивает все воедино, ощущает, как возвращается злость, а вместе с ней — сарказм и желание свернуть Вуду шею.
— Объяснить ничего не хочешь, милый? — приподнимается на локтях и хищно прищуривается.
— Я не слепой и не идиот, — Вуд ухмыляется. — Нашла к кому ревновать, в самом деле.
— А как же «в команде не место романтическим отношениям»? — она встает с земли и подходит к нему вплотную.
— Ты никогда меня не слушала и поступала по-своему, — совсем неубедительно фыркает Оливер, словно... сдается на милость победителя.
— И что это значит, Оливер? — вкрадчиво выдыхает почти в самые губы.
Он закатывает глаза, дергает ее на себя и обнимает за талию.
— Ты выиграла, — и целует.