— Гермиона! — светловолосый мальчик бежал по тропинке, крепко сжимая в руке небольшой камушек.

— Что случилось? — девочка обеспокоенно посмотрела на друга. Она вскочила на ноги с большого покрывала, на котором лежала, читая книжку.

— Смотри, что я нашел, это же волшебный аметист! — с восторгом воскликнул Драко, раскрывая ладонь. — Дарю его тебе.

— Ох, какой красивый! — Гермиона завороженно смотрела на камушек, искрившийся на солнце фиолетовым цветом, то ярче, то бледнее, а затем взяла его. Вряд ли это был именно волшебный артефакт, но он был очень красивым. — Где ты его нашел?

— В лесу, около заброшенной хижины, — с гордостью ответил мальчик, а на лице его подруги отразилось беспокойство.

— Драко, нам нельзя ходить в Запретный Лес! — воскликнула девочка, ахнув. — Если твой отец узнает об этом — накажет.

— Но ведь ты ему не скажешь, правда? — с надеждой спросил мальчик. В запале он не заметил, что забрел слишком далеко, но заметив хижину, решил направиться к ней — любопытство одержало верх.

— Ох, Драко, когда-нибудь попадет нам за все наши секреты, — вздохнула Гермиона. Она положила камень в свою маленькую сумочку и обняла мальчика. — Он очень красивый, спасибо большое.

— Пожалуйста, Гермиона, — Драко улыбнулся, обнимая подругу в ответ.

***


— Гермиона, ты уверена, что хочешь летать? — с опаской спросил Драко у девочки, что скрестила руки на груди, сверля его взглядом. Он даже не успел заметить, как они оба выросли за последний год. Совсем скоро их ожидает поступление в Хогвартс, подумать только!

— Драко, я хочу на уроках уже что-то уметь! — Гермиона топнула ножкой. У нее всегда была тяга к знаниям, к тому, чтобы быть лучше всех, впитывать как можно больше знаний, развивать навыки в различных областях.

— Ты не поступишь в школу, если будешь лежать на больничной койке с переломанными руками и ногами, — мальчик закатил глаза. С одной стороны он, конечно, восхищался тягой подруги к знаниям, ее смелостью и упорством. Но порой смелость была безрассудной, что заставляло Драко волноваться за девочку.

— Но у меня замечательный учитель, — Гермиона применила запрещенный прием — комплимент в сторону Малфоя. Она знала, что друга порой стоит погладить по шерстке, чтобы получить желаемое.

— Знаешь, Гермиона, тебя шляпа должна распределить на Слизерин, — Драко усмехнулся. Да, он сдавался под натиском карих глаз, с мольбой смотревших на него. — Ладно, но ты будешь летать со мной первое время, это не обсуждается.

— Хорошо, — девочка кивнула. В ее глазах сразу загорелся живой энтузиазм. Гермиона едва не сшибла друга с ног, когда подбежала к нему и почти запрыгнула на метлу. Обхватила Драко руками сзади и скомандовала: — Вперед!

— Держись крепче, — Малфой уже умело справлялся с метлой, поэтому сразу взмыл вверх, достаточно высоко.

— А-а-а! — девочка все-таки боялась высоты, поэтому зажмурилась, заходясь в крике, когда Драко вошел в крутой вираж.

— Я предупреждал тебя, Гермиона! — прокричал мальчик. Он хохотнул, представляя себе лицо подруги, пострадавшей от собственных амбиций. Они продолжали нарезать круги над поместьем, постепенно поднимаясь еще выше в небо.

— Драко, снижайся, я передумала! — с нотами паники в голосе просила Гермиона. Она крепко вжималась в спину мальчика, все еще не рискуя открывать глаза. Голова кружилась, живот неприятно крутило в спазмах. — Пожалуйста!

— Сейчас, — Драко уловил неподдельный страх в голосе подруги и не стал ее мучить — снизился максимально плавно. — Все, мы на земле. Гермиона!

— Дай мне секундочку, — прошептала девочка. Она все еще обнимала Драко. Как только тошнота отступила, смогла открыть глаза и слезть с метлы, чтобы отдышаться. — Нет, полеты — не мое, думаю.

— А я тебя предупреждал, — Малфой взял девочку за руку и участливо поинтересовался: — Ты в порядке?

— Кажется, что выплюну все свои внутренние органы сейчас, — лицо девочки раскраснелось. Полеты на метле действительно вряд ли были ее призванием.

— Идем к моей маме, чтобы взять зелье против тошноты, — Драко направился к поместью, бросив метлу в траве, все еще не выпуская ладонь Гермионы из своей.

***


— Мне кажется, что это Рождество станет особенным, — Гермиона завороженно смотрела на елку, утопавшую в мягком разноцветном переливе огоньков. Она была очень высокой, доходила почти до самого потолка обеденной залы.

Так повелось, что Рождество всегда отмечали именно в Малфой-мэноре. Грейнджеры и Малфои — лучшие друзья с детства. В этот день в огромном поместье царило приятное оживление: домовики хлопотали по хозяйству, но Нарцисса и Елена сами занимались выпечкой, а Гермиона им нередко помогала, как могла. Люциус, Брэдли и Драко украшали все вокруг, не без помощи магии, конечно. В воздухе витал божественный аромат кексов и пирогов, а также пряного глинтвейна для взрослых. Рождество давно стал самым любимым праздником у детей, хотя раньше они любили день Магии, когда все вокруг пестрело от ярких вывесок и волшебных фейерверков, а на главной площади разворачивалась невероятная ярмарка с аттракционами. Дети с удовольствием ждали этот день и наслаждались праздником, пока не подросли, прочувствовав всю прелесть Рождества.

— Почему? — Драко стоял рядом. Он повернулся к подруге и всмотрелся в ее лицо: Гермиона изменилась за прошедший год. Девушка стала еще взрослее, вытянулась, начала убирать волосы в простые, но красивые прически, чаще носила платья, ведь, вопреки всему, любила носить брюки и рубашки… А Малфой и не заметил толком, что они оба изменились, перешагнув тринадцатилетний рубеж.

— Не знаю, — девушка пожала плечами. На ее губах играла легкая улыбка, да и вообще сам вид был очень воодушевленным. — Просто ощущение такое вдруг возникло.

— Ну, если к нам на ужин залетит дракон или Уизли откажется от дополнительной порции куриных ножек — можно считать, что случится рождественское чудо, — хмыкнул Драко.

— Вот умеешь же ты все испортить, — Гермиона развернулась к другу лицом. Укоризненно посмотрела на него, прищурившись. Кажется, это Малфоя лишь еще больше забавляло. На его лице сияла улыбка. — И как только я переношу тебя с этой почти маниакальной вредностью?

— Потому, что ты меня любишь, — самодовольно сказал Драко.

— И не смей этим чрезмерно пользоваться! — предупредила Гермиона. Она знала, что ее друг обожает пользоваться своим обаянием, чтобы дергать за нужные рычаги. Но иногда была совсем не прочь поддаваться на это. Драко был ее самым лучшим другом, с которым они росли с пеленок, поэтому прощала ему почти все пакости и шалости.

— Как скажете, мисс Грейнджер, — парень манерно поклонился, а затем резко отскочил назад, увернувшись от кулачка девушки.

***


— Взрослые явно не любят Рождество так, как дети, — Гермиона проводила взглядом родителей, которые поднимались по лестнице.

— Да, они уже не так верят в лучшее, как мы, — Малфой пожал плечами. Они сидели за столом, доедая остатки праздничного пирога и пили чай. — Зато разрешили задержаться допоздна, чтобы запускать с эльфами фейерверки.

— На улице так холодно, — девушка поежилась. Она была в платье, а Драко уже успел обмотаться шарфиком, надеть куртку.

— Брось, Миона, ты не упустишь такое зрелище из-за того, что тебе лень подниматься в спальню, чтобы одеться, либо трансфигурировать одежду из чего-нибудь, — поддел подругу Малфой. Он уже научился трансфигурировать простые вещи из предметов, а Гермиону больше привлекала колдомедицина и зелья.

— Знаешь, Драко, ты когда-нибудь договоришься, — девушка со стуком поставила чашку на стол.

— Ладно, не дуйся, — примирительно ответил парень. Он вызвал эльфа, который через несколько секунд принес пальто и шарф для Гермионы. — Одевайся, идем на улицу. В поместье фейерверки будут смотреться просто глупо.

Гермиона не приняла помощи — сама надела пальто и последовала за Драко. Они почти всегда были такими: Малфой шел вперед, а Гермиона следом за ним, порой даже вопреки правилам и здравому смыслу. Но девушке это нравилось. Она чувствовала, что всегда находилась под защитой, имела право голоса, да и давала отпор, когда нужно было.

Они вышли на улицу, где их уже ожидали домовики. Гермиона обожала салюты! Россыпь разноцветных искр в почти черном небе, которые принимали причудливые формы — всегда красивое зрелище. Вот и сейчас, наблюдая за тем, как над головой разрываются фейерверки, девушка испытывала искристое тепло в своей груди. Оно передалось и Драко, что стоял по правую руку от нее, завороженно наблюдая за салютом. Они думали, что все уже закончилось, как в небе расцвела большая омела. Гермиона никогда прежде не оказывалась под цветущим растением, поэтому смутилась. Медленно повернулась к Драко и увидела, что он уже смотрит на нее с такой же смесью смущения и растерянности.

— Должны ли мы? — тихо спросила девушка. Она рассматривала покрасневшие от мороза щеки Малфоя, его густые ресницы, которым могли позавидовать девчонки…

— Только если ты хочешь, — Драко желал бы поцеловать Гермиону, он не испытывал угрызений совести за подобные мысли, а вот о чем думала его подруга, он не знал.

Но Гермиона все же приоткрыла завесу этой тайны, когда первой сократила расстояние. Положила руки на плечи Драко, привстала на носочки, обвила его шею руками и, прикрыв глаза, потянулась губами к нему. Поцеловала в самый уголок рта, но Малфой повел головой, захватив ее губы в свой настойчивый плен. Гермиона вздрогнула, но не отошла — слишком приятным было ощущение. Поцелуй получился довольно робким, но волнующим, от него все тело расслабилось до такой степени, что превратилось в сахарную вату. Драко провел пальцами по щеке Гермионы, а вторую руку положил ей на плечо. Но девушка не собиралась позволять парню ничего большего, поэтому в момент, когда его язык скользнул по ее нижней губе, прося впустить глубже, прервала поцелуй, отступив назад.

— С Рождеством, — с трудом выговорил Малфой. Он не думал, что поцелуй может вызвать в нем такую бурю эмоций.

— С Рождеством, — ответила девушка, чувствуя, что ее лицо пылало от жара.

***


Гермиона смахнула слезы. Она стояла в своей спальне, отдельной для старосты, прислонившись спиной к двери, а сердце стучало так, что эхо кричало в ушах. Ее гулкие шаги наверное слышал весь Хогвартс, но было плевать. Девушка крепко зажмурилась, но перед глазами все равно возник образ Пэнси, горячо шептавшей на ухо Драко что-то такое, от чего парень смеялся и слишком надолго задержал свою ладонь на пояснице девушки.

Да, Гермиона ревновала. Это было неприятное, скользкое чувство, заползавшее под одежду, мерзкое и холодное, но все же девушка ощущала именно это. Они же не встречались с Малфоем, просто поцеловались когда-то на Рождество, но слезы на щеках были самыми, что ни на есть, реальными. Неужели Драко значил для нее гораздо больше, чем просто друг? Видимо, так и было, раз слезы, жгучие и соленые, все еще горчили на губах.

— Нет, только не это, — вслух прошептала девушка, сползая по стене. Она обхватила руками колени и сидела неподвижно, казалось, целую вечность. Перед глазами, то и дело, всплывали воспоминания, что рвали сердце на куски: они с Драко целуются под омелой; сидят у озера до самой полуночи, поедая пирожные со сливочным кремом; кутаются в одно одеяло, рассказывая друг другу страшилки… Теперь эти воспоминания не греют, а вышвыривают на мороз, топят с головой в мутном болоте, подернутом ледяной коркой.

Гермиона, с трудом поднявшись на ноги, прошла в ванную, где скинула с себя платье, приняла душ и переоделась в пижамку. Но сон, конечно, никак не шел. В Большом зале все еще царило оживление, даже доносились звуки музыки, словно нарочно будоража чувства девушки еще сильнее. Ревность — новое чувство, безусловно, сильное, все еще шипящим клубком змей копошилось в груди. Нет, это просто привычка! Они с Драко с детства вместе, поэтому Гермиона не привыкла видеть его с кем-то из других девчонок наедине, вот и все объяснение. Тогда откуда слезы? Малфой — свободный человек, который строит свою жизнь так, как посчитает нужным, в том числе и личную. Да, так правильно… Но Гермиона врала самой себе. Это была не привычка, не дружеская ревность, а нечто гораздо большее.

***


— Гермиона! — парень нагнал подругу в коридоре. — Почему ты сбежала с праздника?

— Плохо себя почувствовала, ушла спать, — девушка старалась проявлять равнодушие, но в горле пересохло. Врать ей толком не удалось: на лице Малфоя отразилось недоверие.

— А если честно? — Драко не собирался отпускать девушку. Он коснулся ее ладони, но Гермиона сделала шаг назад. Парень нахмурился. Плохое самочувствие не могло послужить причиной подобного поведения девушки.

— Правда, Драко, мне было плохо. Извини, я пойду на урок, позже поговорим, — Гермиона поджала губы. Она понимала, что Малфой не поверил ее словам, но в тот момент не могла разговаривать с ним.

— Ладно, встретимся в библиотеке, — слизеринец кивнул. Ему было непонятно поведение подруги, дело было точно не в плохом самочувствии, а что конкретно послужило причиной резкой перемены в настроении подруги, он собирался узнать вечером.

Гермиона едва не передумала в последний момент. Но посчитала, что поступит глупо, если будет накручивать себя и убегать, как маленькая девочка. В конце концов, Драко просто разговаривал с Пэнси, касаясь ее, он и с Герминой вел себя всегда обходительно, не стоило раздувать трагедию. Девушка сделала глубокий вдох и прошла в самый конец прохода между стеллажами. Драко уже был на месте — сидел за самым дальним столом, листал учебник по трансфигурации с дополнительными главами. Увидев девушку, он поднял на нее свой взгляд: мутный туман плескался в глазах.

— Я думал, что ты не придешь, — парень отложил учебник и похлопал рукой по стулу около себя.

— Нет, я же обещала, — Гермиона приняла приглашение. Ей было неуютно рядом с парнем в тот момент. Девушка сцепила пальцы рук, кусала губу.

— Гермиона, тебя кто-то обидел? — сразу спросил Малфой. Он знал, что некоторые ученики считали его подругу слишком умной, даже занудной, поэтому поинтересовался: не обижает ли кто девушку.

— Да нет, просто… вбила себе в голову какую-то глупость, но теперь поняла, что погорячилась, — Грейнджер махнула рукой. Она знала, что Драко вряд ли поверит ей, но, как она надеялась, не станет засыпать вопросами. — Девчачьи штучки.

— А-а-а, — протянул парень. Он прищурился, дождался, пока Гермиона взглянет на него и продолжил: — Я его знаю?

— Кого? — не поняла сначала гриффиндорка. Она с недоумением смотрела на друга, пока не поняла, что конкретно тот имел в виду. — А, ну нет, не совсем это.

— Странная ты какая-то, — Малфой приложил руку ко лбу подруги. — Жара нет?

— Нет, — Гермиона проследила за ладонью Драко. Внутри что-то вновь всколыхнулось, но уже не такое неприятное, как вчера.

— Говори, Гермиона, — Малфой вздохнул. Иногда он был слишком напористым, поэтому решил выбить из подруги признание. В конце концов, от этого зависело состояние Гермионы, а видеть ее как в воду опущенной совсем не хотелось.

— Как ты относишься к Пэнси? — выпалила Грейнджер. Невольно сжалась от взгляда Драко, но отступать было некуда. И кто вот просил ее это говорить? Соврала бы, что нравится кто-то, да и все.

— Обычно, как еще могу относиться? — слизеринец пожал плечами. Ему Паркинсон казалась не самой привлекательной на свете, но общительной и приятной девушкой по характеру. По крайней мере, она не была похожа на большинство своих весьма легкомысленных сокурсниц. — К чему этот вопрос?

— Просто спросила, вы вроде бы как сдружились, — Гермионе хотелось испариться — она сморозила такую глупость, за которую потом придется долго расплачиваться! Ну что за мнительность в последнее время следовала за ней по пятам?

— Общаемся, танцевали вчера на балу, — Драко заметил, как на щеках девушки загорался румянец. — Ты что… ревнуешь, Грейнджер?

— С чего ты взял? — фыркнула девушка. Она тряхнула волосами, скорчив непонятную рожицу. Все, попалась.

— О-о-о, Гермиона, ты правда думаешь, что у нас с ней что-то есть? — Малфой хохотнул. На его лице расплылась улыбка. Парень цокнул языком и скрестил руки на груди. — А ты можешь быть горячей штучкой, ревнуя меня к кому-либо.

— Малфой! — возмутилась Грейнджер. Она почти подпрыгнула на стуле, задыхаясь от такой фразы.

— Нет, правда, в тебе что-то особенное есть, когда ты ревнуешь, — Драко наслаждался реакцией девушки; ее раскрасневшееся лицо, горящие глаза и сжатые кулачки говорили сами за себя.

— Прекрати, — буркнула Гермиона. Слова Драко немного остудили ее пыл. Она выглядела полной дурой перед ним.

— Просто ты ведешь себя очень нелогично, прости, — парень покачал головой. — Можешь не волноваться насчет меня и Пэнси.

— Я вообще не имею права вмешиваться в твои личные дела, — извиняющимся тоном ответила Гермиона. Она словила вспышку ревности, глупой, неоправданной, поэтому чувствовала себя ужасно.

— Ступай в спальню, съешь шоколадную лягушку, завтра в Хогсмит идем, развеемся, — Драко погладил подругу по плечу. Та коротко кивнула, поднялась со своего места, а Малфой — вслед за ней. Они молча шли до развилки, а потом, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись, словно ничего и не было. Вот только каждый из них засыпал очень долго, мучаясь от нежелательных мыслей.

***


Гермиона поскользнулась на желтке, растекшемся на полу противной лужицей. Вскрикнув, девушка взмахнула руками, пытаясь сохранить равновесие, но не смогла — полетела вниз. Почти в самый последний момент ее подхватил Драко и поставил на ноги.

— Чуть не убилась, — выдохнула Гермиона. Повернувшись лицом к парню, благодарно улыбнулась. Ладони Драко все еще удерживали ее за талию, но никто не был против длительного физического контакта.

— А я предупреждал, что кулинария — опасное занятие, — Малфой хмыкнул. Они с Гермионой почти соприкасались носами. Чувствовали теплое дыхание на своей коже — близко, важно и, с недавних пор, в привычке вещей.

— Нет уж, торт я испеку сама, осталось чуть-чуть, позволь мне закончить, — с трудом переборов желание поцеловать Драко, попросила девушка. Она ловко выкрутилась из объятий парня и вернулась к почти готовому торту — оставалось лишь залить его шоколадной глазурью и украсить. С выпечкой коржей и кремом Гермиона справилась, как считала сама. Торт выглядел вполне привлекательным и съедобным, тем более, она воспользовалась маггловским рецептом, что придало уверенности в успехе дела.

Драко же присел за стол, наблюдал за тем, как его девушка пыталась растопить кучу шоколада в миске, которую поставила прямо в кипевшую в кастрюле воду. Гермиона так усердно помешивала лопаточкой шоколад, что аж высунула язык. Малфой улыбался во все тридцать два — такое не каждый день увидишь.

С тех пор, как родители девушки уехали в Австралию, чтобы расширять бизнес в сфере разведения магических животных, Гермиона поселилась в поместье, что привело в восторг всех его жителей. Добби трепетал при виде девушки, с удовольствием принимал ее просьбу прогуляться вместе в окрестностях, не боялся, что за это получит наказание. Нарцисса вела с девушкой долгие беседы, учила некоторым заклинаниям, помогающим по хозяйству, ходила вместе с ней за покупками, а Люциус обсуждал с ней последние новости из области международных отношений и изучения рун.

— Ой, забыла добавить сливки! — спохватилась Гермиона. Она схватила сливочник и вылила в шоколад сливки, не прекращая помешивать темную массу.

— Теперь все в порядке? — участливо поинтересовался Драко.

— Да, все выглядит так, как и должно быть. Наверное, — Гермиона нахмурилась. Если не получится торт — будет очень обидно, но дело стоило довести до самого конца.

— Думаю, что будет вкусно, — Малфой взял из вазочки на столе имбирное печенье и почти полностью засунул его в рот. Он обожал сладости даже в таком возрасте, когда большинство ровесников теряло к ним интерес, либо притворялись, ведь по мнению многих любить сладкое после четырнадцати лет было не совсем крутым. А Драко всегда плевал на мнение окружающих.

***


Драко не чувствовал боли, когда ударился спиной о дверь. Он был сосредоточен лишь на мягких губах Гермионы, выметавших все неприятные ощущения. Лишь приятное возбуждение, смешанное с нетерпением оставалось внутри. Он чувствовал легкий привкус шоколада на своих губах; торт оказался очень вкусным, даже Люциус съел большой кусок.

Где-то вдалеке раздался стук, но на это молодые люди не обратили внимания — они были поглощены лишь друг другом. Гермиона, не очень высокая и хрупкая, фактически вдавила парня в дверь своим телом, с настойчивостью обрушивала на него свои поцелуи, принимала в ответ его приветливые губы. В ушах кипела кровь — никогда прежде девушка не испытывала таких жарких чувств к кому-либо. Это было уже не детство, не естественная дружеская привязанность, а более взрослое ощущение, поселившееся внутри, что сшило крепкими нитями их обоих.

— Прости, — извинилась Гермиона. Она наступила каблуком на ногу парня.

— Ничего страшного, — Драко было плевать на это. Он улыбался, глядя в искрившиеся глаза Гермионы. Где-то снизу вновь раздался приглушенный грохот, парень в этот раз прислушался. — Что это такое?

— Не знаю, — девушка поправила сползавшие бретели платья.

— Стоит проверить, — Драко нахмурился. Но не успел он повернуться к двери, как около них появился патронус, в котором Нарцисса приказала срочно аппарировать в место, где их никто не найдет.

— Что происходит, Драко? — на Гермиону обрушился режущий страх. Она вцепилась в руку парня, с ужасом глядя на рассеивающиеся клубы светящегося дыма патронуса.

— Кто-то проник в поместье, наверняка под оборотным, раз его впустили. Нам стоит аппарировать, — Малфой постарался подавить вспышку страха, окутавшего его самого не меньше, чем Гермиону. Он не должен паниковать — защищать девушку. Раз его мать послала патронуса — с ней все в порядке, в этом была твердая уверенность. Драко перехватил ладонь Гермионы и, обняв ее, призвал к спокойствию: — Расслабься, все будет хорошо.

Двое мужчин ворвались в спальню в тот момент, когда молодые люди исчезли. Один из них с досадой пустил Редукто в окно, разбившееся на сотни осколков. Они опоздали буквально на секунду, и теперь придется оправдываться перед своим хозяином!

— Ладно, Люциус у нас — уже хорошо, — сказал высокий. — Как бы он не строил из себя аристократа, стоящего на вершине мира, расколется все равно — по натуре он слабак. Идем.

***


— Где мы? — спросила девушка, приведя в норму дыхание. Она аппарировала всего один раз прежде, поэтому испытывала тошноту и головокружение, словно через мясорубку пропустили.

— Этот домик служит убежищем на случай опасности, — Драко подошел к камину и зажег его при помощи палочки.

Гермиона смогла осмотреться: совсем скромная обстановка, кровать, стол, стулья, пыльные занавески на двух маленьких окнах, немного посуды в серванте, шторка в углу единственной комнаты, за которой была видна ванна… Совсем не похоже на то, что могли себе позволить Малфои, но в таком положении о роскоши было кощунственно думать. Главное, что они успели унести ноги, пока их не схватили или не убили Пожиратели.

— Об этом месте знаю только я, — парень положил палочку на край кровати. Бояться ему было нечего. — Сюда никто проникнуть не может, только тот, кого я возьму с собой, так что не волнуйся.

— Стараюсь, но там остались твои родители, — Гермиона шагнула в раскрытые объятья Драко. Она чувствовала себя лучше, когда ее окутывало тепло, передавалась уверенность Малфоя. Девушка иногда удивлялась тому, насколько Драко, неосознанно, мог вселять в нее уверенность и другие чувства. С ним было не всегда легко, но очень важно.

— Все будет хорошо, но пока мы должны отсидеться здесь. Нам ничего не угрожает, — Драко прикрыл глаза. Он внушал самому себе, что Нарцисса действительно была вне досягаемости от Пожирателей, а отец… он разберется.

***


— Драко, что ты делаешь? — Гермиона напряглась, почувствовав ладонь парня на своем бедре. Ее обдало жаром изнутри, щеки моментально покраснели.

— Что-то, что тебе нравится? — ехидно ответил Малфой. Он подвинулся еще ближе, не оставляя девушке шансов на бегство.

— Мне кажется, что сейчас не самое подходящее время для этого, — девушка закусила губу. На самом деле, она бы очень хотела близости, но та ситуация, в которой они оказались, была не самой приятной для секса по ее мнению.

— А мне кажется, что наоборот — нам стоит расслабиться. Помнится, ты сама говорила, что если бы остался всего один день жизни на земле — провела бы его так, чтобы не думать ни о чем. Та-а-к что… расслабься, мы должны отвлечься, — эти слова Драко прошептал куда-то в шею Гермионе и та начала сдаваться — развернулась к нему лицом и первой поцеловала.

Драко не собирался упускать возможность, поэтому сомкнул пальцы на бедре Гермионы еще сильнее, а затем с нежностью повел вверх, к самому краю нижнего белья. Комнату наполнили тихие стоны удовольствия. Языки пламени в камине вспыхивали все ярче по мере того, как на молодых людях оставалось меньше одежды, а страсти между ними — больше. Звуки поцелуев отражались от стен, рассыпались мурашками по горячей коже.

— Я не сделаю тебе больно, — пообещал Драко и Гермиона ему безропотно поверила. Отдалась со всем доверием, пылом и жаждой взять не меньше, чем отдает.

— Хорошо, — тихий голос девушки звучал громче, чем должен был.

И Драко сдержал свое обещание — старался быть нежным, осыпая поцелуями возбужденные темные соски, шею, живот и бедра, подрагивавшие от нетерпения. Гермиона ощущала каждое прикосновение, даже самое неуловимое, кусала губы, когда почувствовала пальцы внутри себя, с осторожностью растягивавшие ее плоть, чтобы не было слишком больно. Дыхание, смешиваясь с жаром, маленькими водоворотами кружило вокруг, засасывая в свой горячий плен все глубже. Гермиона стонала от мощных ощущений, прежде ей недоступных.

— Расслабься, — попросил Драко, когда девушка инстинктивно сжалась. — Иначе будет больнее.

Гермиона кивнула. Раздвинув ноги шире, чуть приподняла бедра, и Драко, оставляя на ее губах еще один жаркий поцелуй, медленно заполнил ее изнутри. Он старался двигаться медленно, давал девушке передышки, чтобы не было слишком больно; пытался эту боль смыть поцелуями, бессвязным шепотом о том, как Гермиона ему дорога, а она не отталкивала его, прижималась всем телом, слизнула несколько капелек пота с его груди, первой качнула бедрами, давая понять, что пора вновь возобновлять движения. Драко двигался с каждой минутой все быстрее, зажимал зубами, поочередно, твердые вершинки сосков, целовал Гермиону так жадно, словно это были их последние минуты, проведенные вместе.

Оргазм накрыл сначала Гермиону — она вскрикнула, впиваясь ногтями в бледную кожу Малфоя, дрожала так долго, что парень немного перепугался, но улыбка, которая расцвела на лице девушки, заставила вздохнуть с облегчением. Девушка потянула Драко на себя, обвила его поясницу ногами, слегка надавливая пятками, чтобы парень не забывал двигаться. Чаще, глубже, связывая их самыми прочными нитями на свете. Все мысли снесло цунами из тепла, страсти и жажды делиться чувствами друг с другом до самого конца. Драко протяжно застонал, с последними толчками, выплескивая все, что рвалось изнутри. Он разрывался от новых ощущений, от того жара и влаги, с которой его член сталкивался в битве, проиграть которую так жаждали оба, растворяясь в острых ощущениях.

— Гермиона, — окончание этого имени потонуло в глубоком, почти отчаянном поцелуе. Им было слишком хорошо в тот момент, чтобы думать о том, что осталось за пределами хижины. Они имели право наконец-то насладиться друг другом сполна.

***


— Гермиона, беги! — Драко оттолкнул девушку. Та смотрела на него с ужасом, но не собиралась покидать место битвы.

— Я не оставлю тебя! — срывающимся голосом сказала Гермиона.

— В наше убежище, живо! Я аппарирую следом за тобой, — Малфой опасался, что останется здесь навсегда, среди других мертвых тел, лежащих на территории Хогвартса, но собирался биться до последнего. Он прижал Гермиону к себе и поцеловал в лоб. — Верь мне.

— Я буду ждать тебя, только посмей не вернуться, — с трудом вымолвила Грейнджер, прежде, чем исчезнуть.

Драко оглянулся: за его спиной насмерть бился Лонгботтом, а рядом с ним и Лавгуд, отшвырнувшая от себя сразу двух Пожирателей. Их было все меньше, но Волдеморта победить было не так уж и легко. Малфой отыскал взглядом Поттера — тот с диким блеском в глазах наступал на темного волшебника, уверенный в своей победе. Драко даже не заметил, как к нему подлетела его бешеная тетка Беллатриса, посылая проклятие.

— Экспелиармус! — ему удалось обезоружить родственницу, а затем связать: — Инкарцеро!

— Ты, предатель крови, вернись! — взревела волшебница.

Но Драко не слушал — его взор был устремлен на Поттера, которому удалось завладеть бузинной палочкой. Но как? Размышлять о подробностях его удачи было некогда — битва продолжалась. Малфой успешно справился еще с несколькими Пожирателями, а затем потянулся за порталом, лежавшим в кармане. Сил аппарировать почти не осталось.

— Смотрите! — хоровод голосов окружил голову парня. Он взглянул налево и застыл — Волдеморт рассыпался в пепел, стоя на коленях перед Гарри. Пожиратели стали исчезать, сумасшедший крик Беллатрисы эхом отлетал от полуразрушенных стен Хогвартса. Драко даже не смог порадоваться победе, его внутренности скрутило от всего: усталости, страха и смятения.

— Гарри, ты убил его! — Уизли и Лонгботтом подлетели к мальчику, который сумел победить Зло.

Драко не стал задерживаться, активировал портал и вернулся в домик. Его сразу начало тошнить, едва он успел упасть на колени после резкой аппарации. Рвоты было так много, что парень испугался — не было ли среди этой массы внутренних органов? Он услышал глухой вскрик, видел мелькнувшую рядом тень, а затем почувствовал мягкие пальцы, заботливо убирающие пряди мокрых волос с его лба. Она была здесь, рядом, в безопасности, это главное.

— Как ты себя чувствуешь? — голос Гермионы вернул к рассудку. Драко пошевелился, не ощутив при этом боли — кости целы, серьезных ранений нет.

— Нормально, — парень проспал, как чувствовал, целую вечность. Ему ничего не снилось. По крайней мере, он ничего не запомнил. Приподнявшись, Драко осмотрелся, нахмурился и спросил: — Победа над Волдемортом не была сном?

— Победа? — на лице девушки отразилось замешательство, а затем она просияла. — Гарри сделал это!

— На самом деле, мы все принимали участие в поисках крестражей, в сражениях, не принижай наше участие, — Малфой нахмурился. Он взял с тумбочки кувшин с водой и выпил сразу половину.

— Но главное, что победили, Драко! — Гермиона не сдерживала своих эмоций: улыбалась, прижимая руки к груди. Наклонившись к парню, поцеловала его в горячие губы. — Теперь можно вздохнуть с облегчением, теперь все наладится.

— Еще предстоят судебные разбирательства, мы пройдем, как свидетели, с год полностью спокойной жизни нам точно не видать, — Драко вздохнул. Конечно, радость была в нем из-за того, что он собственными глазами видел, как погиб Волдеморт, теперь уже точно навсегда, но легкости при этом совсем не испытывал.

— Я знаю, но мы живы, Волдеморт побежден, это уже дает право радоваться, Драко, — Гермиона сжала ладонь Малфоя.

— Хорошо, да. Отдохнем, а завтра вернемся в Хогвартс, — Драко потянул девушку на себя, крепко ее целуя. Было так спасительно чувствовать ее мягкие и податливые губы, которые он опасался уже никогда не поцеловать. Но Гермиона была рядом, жива и здорова, наряду с этим победа над Реддлом почти померкла.

***





Гермиона никак не могла понять своей раздражительности. У нее все валилось из рук, а злость могла накрыть даже из-за слишком яркого солнечного светла. Драко пытался всеми силами завлечь свою невесту на матч по квиддичу, но та настаивала на том, что компанию ему могут составить Блейз, Рон и Гарри, а она лучше останется с подругами в поместье, чтобы выбрать украшения для торжества. Поворчав о том, что Гермиона слишком часто предпочитает проводить ленивые дни в поместье вместо того, чтобы куда-нибудь выбираться, Малфой вызвал по камину Забини и отправился на матч с ним.

После Войны они целый год приходили в себя, посещали заседания суда почти полгода, восстанавливались, видели в кошмарах остатки былых дней, наполненных страхом, но в итоге вернулись к состоянию спокойствия. Драко получил работу в сфере международного магического сотрудничества, Гарри, как и хотел, поступил в Аврорат, Гермиона посвятила себя изучению колдомедицины, даже начала писать собственную книгу про эльфов, которые согласились рассказать о своей жизни. Драко все еще скептично относился к этому, но увлечения будущей жены все равно поддерживал.

— Мне кажется, что розовый — банально, не хочу, — скривилась Гермиона, когда Джинни показала ей очередной вариант украшений. — Уж лучше синий, либо фиалковый.

— Всяко лучше, чем серебряный и зеленый, — фыркнула Уизли.

— Эй, ты вообще-то про моего будущего мужа сейчас говоришь. — пригрозила пальцем Грейнджер. Но затем смягчилась, улыбнувшись: — Но да, это до жути предсказуемое сочетание, поэтому будет синий или фиалковый.

— А в твоем характере прослеживаются Малфоевские нотки, — Джинни усмехнулась. Она давно заметила, что Гермиона стала более статной девушкой, в какой-то степени даже расчетливой, но в правильных делах, предвидела ходы наперед, грамотно выстраивала пути достижений своих целей. — А что насчет торта?

— Трехъярусный: в нижнем обязательно должен присутствовать шоколад и маракуйя, в среднем — ваниль и клубника, а верхний будет яблоко с корицей. И еще хочу несколько десятков кексов в таком же стиле.

— Ну, хорошо, что не будет маггловского алкоголя, — с облегчением вздохнула Уизли. Она все еще помнила тот вечер, когда Драко сделал Гермионе предложение и они решили это отметить, попробовав нечто новенькое. Приобрели несколько бутылок маггловского виски и текилы, а что было начиная с разгара вечера, почти никто на следующий день не помнил.

— Кто такое сказал? — Гермиона многозначительно пострела на подругу. — Но не волнуйся, я знаю, что магглы делают коктейли, в состав которых, помимо алкоголя, входят соки и сиропы, очень вкусно! Так что я решила удивить гостей несколькими такими напитками.

— Ох, Гермиона, ты действительно умеешь удивлять, — Джинни покачала головой, но улыбнулась.

— Самый главный сюрприз я приберегла на потом, — на губах девушки заиграла загадочная улыбка. Она хотела сделать это после свадьбы, в брачную ночь, до которой оставался всего лишь месяц — свадьбу сначала хотели сделать зимой, но Драко настоял на том, чтобы торжество случилось в июне, ведь после Рождества он должен уехать в командировку на несколько месяцев.

— Ох, Гермиона, у меня есть догадки, ты же мне скажешь сейчас? Пожалуйста, иначе я не доживу до свадьбы! — умоляющим тоном попросила Джинни. Она схватила подругу за руку, горящим взглядом впилась в ее лицо. — Ты же не просто так не пила алкоголь на дне рождения Рона? И не просто так уминала сегодня с чаем сладкое печенье, намазанное оливковой пастой?

— Да, не просто так, — Гермиона положила ладонь на свой живот. — Но если ты, Джинерва Уизли, проболтаешься об этом хоть кому-нибудь, даже своей матери — познаешь мой Малфоевский гнев!

— Хорошо-хорошо! Клянусь, что никто об этом не узнает! Но мне сложно будет таить в себе такое счастье, — Джинни поцеловала Гермиону в щеку. — Надеюсь, это будет девочка.

— Тогда Драко сойдет с ума, ведь не выдержит сразу трех женщин в этом доме! — Гермиона расхохоталась так заливисто, что Джинни не смогла удержаться, залившись таким же звонким смехом.

— Но он будет любить эту девочку до дрожи, — смахнув с уголка глаза слезу, сказала Джинни.

— Я знаю, — Гермиона улыбнулась, заключив Джинни в свои крепкие объятья. Она была самой счастливой девушкой на свете.