Ваше местоположение на карте Хогса:  Главный зал Библиотека Фанфик «Прекрасная и проклятая»
 
 Кубок Хогса 2020   Гриффиндор 
Возвращения в Хогвартс 20 лет спустя… не случилось.
Когда-то это должно было случиться...
Пасхальные каникулы, солнечное утро, одно неудачное (или нет?) заклинание...

На межсайтовый фест "Суматоха". Задание № 9: ситуация, в которой герой пытается провернуть аферу века.
Также посвящается DariSon)
В мире волшебников начинают происходить странные вещи, приводящие к череде катастроф и разрушению магии. И когда в Мидгарде появляется Локи, жизнь Розы Уизли летит кувырком. Причём в самом буквальном смысле.

Написано специально для WTF HP Cross Time 2021 на ЗФБ-2021.
Дорогие обитатели Хогса! Авторы и особенно Читатели! Приглашаем вас выбраться из сумрака молчания и поделиться своими самыми-самыми любимыми работами!
Этот фест придуман в самых лучших упоротых традициях наших сайтов (да, если кто еще не знает, встречайте новичка: МарвелSфан) с одной единственной целью — получить фан в процессе и вдохновить других на творчество. UPD. Фест подарил нам множество увлекательных и неожиданных работ, которые никогда бы не родились при иных обстоятельствах. И у нас уже есть итоги. Первое место разделяют Хогс и
Новый пост на стене у liset
Новый пост на стене у liset
Новый пост на стене у Anna_Malfoy
Новый пост на стене у Anna_Malfoy
Новый пост на стене у Anna_Malfoy
Новый пост на стене у M. Persson.
Новый пост на стене у M. Persson.
Новый пост на стене у M. Persson.
Новый пост на стене у M. Persson.
Новый пост на стене у M. Persson.
Вы очень поможете нашему проекту, если распространите баннер Хогса:
Узнать подробнее
а также получить галлеоны в подарок
Уважаемые волшебники, рады представить вашему вниманию революционное и, будем надеяться, перспективное начинание – Клуб переводчиков.
В свете последних событий, с аукционом и нашим общим банкротством вэлком в этот пост. Расскажу секреты заработка ;)
Фанфик «Прекрасная и проклятая» 13+
Библиотека 20.02.18 Отзывов: 1 Просмотров: 2400 В реликвиях у 1 чел. +1
Автор
Статус
Автор обложки: Агапушка
Дельфини Лестрейндж — единственная дочь Лорда Волдеморта, а так же его последняя надежда на воскрешение, заключена в Азкабан. Но ведь это ещё не конец, а стены тюрьмы далеко не так крепки и неприступны, как раньше…
Размер: миди
Жанр: драма, экшн, дарк
Предупреждения: AU, смерть персонажа, POV, ОМП
Категория: Азкабан, пророчества, Дурмстранг, плен, пожиратели, Волдеморт побежден
Пейринг: Теодор-Дельфини, Лорд-Беллатрикс
Персонажи: Дельфини, Беллатрикс Лестрейндж, Лорд Волдеморт, Теодор Нотт
0.0
Голосов: 0
Выставлять оценки могут деканы, старосты и старшекурсники.
Если вы относитесь к этой группе, пожалуйста, проголосуйте:
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • 6
  • 7
  • 8
  • 9
  • 10

Будут читать 1 чел.

Ждут проду 1 чел.

Прочитали 1 чел.

Рекомендуют 1 чел.

4 июня 2017 года

Я под конвоем вошла в круглый душный зал закрытого суда. Поимку дочери Тёмного Лорда решили не афишировать, чтобы не поднялись волнения. Уверена, грязнокровка Грейнджер озаботилась тем, чтобы здесь присутствующие держали язык за зубами — клятвами или же взяткой, неважно. Так что последней речью я не могу послать весточку никому из оставшихся в живых сторонникам отца. Да и много ли таких в Англии? Все сбежали, как крысы с потонувшего корабля — в основном в Германию, конечно, — там консервативные и привычные им устои сохранились и поощрялись правительством. Да и притеснений не было.

Меня усадили на жёсткий деревянный стул с ободранной спинкой и закрыли клетку, а я постаралась выпрямиться, хотя спина, отвыкшая от нагрузок за неделю сидения в камере под Министерством, не слушалась меня. Чувствовала я себя прескверно, как животное, которое выставляют на всеобщее обозрение за деньги в… Кажется, такие места называются зоопарками? Миссис Роули однажды сводила меня в один такой, но я убежала, испугавшись шума, который издавали мерзкие магглы и их выродки. Помню, я тогда жалела тигров — красивых, гордых зверей, которые вынуждены были влачить такое жалкое существование. Это было ещё когда я была совсем маленькой. А теперь пришёл и мой черед ощутить себя на месте тигра…

Все взгляды были обращены на меня, и это было вовсе не приятное внимание, каким люди награждали меня на немногочисленных приёмах у мадам Роули, — это было грязное, липкое внимание. Сальные взгляды жадно впивались меня, в надежде понять мои намерения, настроения и желания, и я чувствовала себя по меньшей мере оплеванной и униженной. Долгое время я даже не различала конкретных людей в этой размытой, насмешливой толпе масляных бюрократов, но сделала над собой усилие и подняла голову. Среди всех, на почётном месте восседал, конечно же, Национальный Герой, Глава Аврората — Гарри Поттер. Одно его имя уже заставляло меня трястись от злости. Поттер был явно не в форме — тёмные тени и ранние морщинки плотно залегли под его глазами, волосы были растрепанны, а мантия помята. Наверное, думал обо мне, дочери его заклятого врага, и не спал ночами, бедняжка. Я непроизвольно скривилась.

В отдалении от всех, ближе к двери, я заметила Нарциссу Малфой в плотном и чёрном, будто траурном платье и с вуалью на бледном лице. Ещё одна предательница. Она думала, я её не замечу? Три раза ха. Я послала ей долгий, испепеляющий взгляд, и женщина вся поджалась, еле сдерживаясь, чтобы малодушно не отвернуться. Не спешите петь по мне реквием, тетушка, я еще поживу да подольше вашего.

— Итак, с вашего позволения, господа, — Поттер поднялся и оглядел зал, попутно нелепым жестом поправляя очки. — Мы начинаем.

Я усмехнулась, — Поттер в качестве заседателя смотрелся столь же комично, что Дамблдор в роли, например, акробата. Ну что ж, сейчас он должен был зачитать список преступлений, в которых меня обвиняли, — и я приготовилась слушать, в какую обёртку они их завернут и как преподнесут публике. Ведь не скажут же: «Вернулась в прошлое с целью военного переворота»? Если да, то я окончательно разочаруюсь в умственных способностях представителей Гриффиндора.

— Дельфини Беллатрикс Лестрейндж! — зычно начал Поттер, предварительно откашлявшись. — Вы обвиняетесь в пособничестве преступнику Тому Реддлу и его идеям, в вопиющей нетерпимости к магглорождённым и полукровным волшебникам…

Да как этот выродок смеет называть моего отца именем, которое тот ненавидел?! Как будто желает ещё больше унизить Тёмного Лорда в глазах общества, которое столько лет страшилось его, напоминанием о том, что когда-то и он был обычным человеком! Но, наблюдая за вздрагивающими и перешептывающимися чистоплюями, я с наслаждением поняла, что они всё еще боятся даже малейшего упоминания о кошмаре, что настиг Магическую Британию в далеком прошлом. Всё еще помнят и боятся до дрожи в своих заплывших коленках одного упоминания Лорда Волдеморта.

— …и наконец в хладнокровном убийстве третьекурсника Крейга Боукера, — продолжал бубнить несносный полукровка. Признаться, я даже не сразу вспомнила сопляка, которого лишила жизни, но когда память услужливо предоставила сведения, мне не стало его жаль. Он поплатился за своё любопытство. — Вы признаете свою вину?

— Нет, — с какой стати я буду облегчать им работу? Впрочем, я не сомневалась, что мой ответ не будет решающим и не имеет вовсе никакого веса.

— У нас имеются множество подтверждений вашей гнусной деятельности и большое количество уважаемых свидетелей, готовых предоставить показания, — Поттер кивнул в сторону грязнокровки и её рыжего муженька. — Поэтому единогласным решением суда присяжных, вы приговариваетесь к пожизненному заключению в Азкабан. Приговор вступает в силу немедленно и обжалованию не подлежит. Вы хотите сказать последнее слово? У вас есть такая возможность.

Было видно, с каким трудом ему дался этот жест доброй воли, — полукровка опасался, что я выкину что-нибудь в духе своей матери. Но я, решив не потешать этих ничтожеств криками, молча встала и в непроницаемой тишине бросила одну единственную фразу:

— Ещё ничего не кончено.

Я произнесла это, обращаясь к одному единственному человеку, только что вынесшему мне приговор, и он тоже прекрасно понял, кому это адресовалось. Пока меня под мрачное молчание здешней публики выводили из зала, я чувствовала на себе его долгий задумчивый взгляд. Кажется, Нарцисса Малфой заплакала.

***


Затем меня посадили на корабль, который должен был вести меня в Азкабан через Северное море. В тесном помещении, где, казалось, сами стены нависали надо мной, давили, находилась моя «клетка», оснащенная самыми различными заклинаниями ограничения и защиты. Помимо меня было еще несколько неприятных типов с опухшими рожами, явно родом с Лютного — то ещё местечко, я вам скажу. Конечно же, моим комфортом никто не озаботился — сунули в камеру да закрыли на замок, который не взломаешь, что бы ты не делал. Я пыталась.

— Эй, красотка! — похабно окликнул меня один из выродков. — Каким ветром тебя к нам занесло? — Я скривилась, непроизвольно сжав кулаки, но промолчала. «Я Мария-Антуанетта, а королевы не обращают внимания на зарвавшуюся, невежественную челядь. Королевы лишь чуть кривят нос и проходят мимо… Терпи, Мария, терпи». Странно, но когда я абстрагировалась от Дельфи и представляла себя другим человеком (чаще всего, конечно, — экс-королевой Франции), мне было легче держать себя в руках.
— Она гордая фифа, Сэм, смотри, как нос дерёт, а? — цокнул языком второй, оценивающе смотря на меня. — Не хочет с нами болтать. Поди была подстилкой какого-нибудь чинуши…

Прямого оскорбления я уже не смогла молча проглотить, мгновенно и против своей воли выходя из себя. Ярость вскипела во мне, как расплавленная лава, единой волной стекающая с жерла вулкана, и от неё словно даже прибавилось сил, словно невидимый демон шептал мне на ухо: «Убить. Разорвать. Уничтожить. Грязные выродки». Я вскочила и, намеренно изменяя внешность под стать моей матери — корона тёмных волос, тонкий нос и огромные агатовые глаза под тяжёлыми веками, всё, как на колдографиях в многочисленных фолиантах, так я, чувствуя себя намного уверенней, прошипела:

— Ещё раз что-нибудь вякнете про меня и, клянусь Мордредом, вам не поздоровится! — я особенно выразительно глянула на того, кто сказал последнюю фразу, и тот прикусил язык, видимо, признав во мне страшное сходство с той, что наводила ужас на обитателей Лютного много лет назад. Или просто посчитал сумасшедшей, — но во всяком случае, он заткнулся. К счастью для него. Если бы сейчас у меня была моя волшебная палочка, он бы давно лежал на этом полу, захлебнувшись своей кровью…

Судно всё ещё не трогалось, и моряки явно чего-то или кого-то ждали, нервно выстукивая жилистыми пальцами по древней столешнице. Мне было холодно и скучно, а ещё меня неимоверно, до скрежета зубов раздражало то, что меня окружали одни мелкие воры, насильники и неучи. Я не хотела так бесславно оканчивать свою жизнь, которая толком ещё даже не начиналась. Нет, когда я шла на это, я осознавала все риски, но я была самоуверенна и думала, что никогда не проиграю или лучше погибну в бою, как моя мать, но не сдамся. Что уж там! Меня связали грязнокровки и усыпили, как бездомную псину. А очнулась я уже в министерской тюрьме, ожидая суда. Наверное, в те моменты я ещё не осознавала серьезности ситуации, в которой оказалась, и для меня всё происходило, словно спектакль по тем событиям, что я так часто читала в книгах по Новейшей истории. Только на их страницах была великолепная в своем безумии Беллатрикс, а в реальности — я…

В детстве я часто представляла себя на месте матери — потерявшую всё, но не сломленную и готовую преданно ждать своего Господина. Я учила наизусть её слова, произнесенные в тот день, когда их с мужем и деверем арестовали: «Тёмный Лорд вернется, Крауч! Можешь запереть нас в Азкабане, — мы и там будем ждать его…». Меня потрясала её смелость и гордость, и я даже не задумывалась над тем, что происходило тогда в её душе. Боялась ли Беллатрикс? страшилась ли своей участи?

Тогда я возвела мать в ранг божества, и частенько забывала, что она была тем же человеком, из плоти и крови, у которого есть чувства: радости и горести, опасения и порывы. Только сейчас, оказавшись на её месте, я поняла это в полной мере. Причем Беллатрикс, наверное, приходилось гораздо труднее, ведь она потеряла самого важного человека в своей жизни, а я лишь провалилась в попытке собрать руины мумифицированного прошлого и возродить семью, которую никогда не видела. Настоящую семью.

За своими рассуждениями, я не заметила, как в помещение трюма вошёл человек. Это был невысокий мужчина с неаккуратной щетиной и невыносимо усталым, ничего не выражающим лицом. Гарри Поттер, Национальный Герой в этот момент был похож на человека, утратившего всякий интерес к жизни и находящегося в стадии эмоционального выгорания. Я усмехнулась. Пришёл позлорадствовать? или задушевно поговорить с дочерью заклятого врага? В любом случае, эта компания бы получше моей нынешней. Да и увидеть того, кто в очередной раз сломал и потоптался на моих мечтах о мире под властвованием отца, перед тем, как меня навсегда замуруют в Азкабане, было не так уж и плохо.

— Здравствуй, Дельфини, — грустно произнес Поттер, присаживаясь на стул рядом с моей камерой. Тех воров, видимо, по его просьбе, перевели в другую каюту — хоть какая-то радость. Я прильнула к прутьям решётки и внимательно на него посмотрела, а потом меня внезапно пробрало на смех, — наверное, это выглядело жутковато.

— Недолго мне осталось здравствовать, Поттер, — отсмеявшись, ответила я, наклоняя голову набок. — Зачем ты пришёл сюда? Поглумиться?
— Я пришёл поговорить.

Ага, значит второй вариант. Я была лучшего мнения о Мальчике-Который-Выжил. Неужели он настолько одинок, что приходит на грязный корабль, везущий заключенных, чтобы излить душу одной из них? Мило.

— Неужели всё то, что ты натворила, стоило того, чтобы быть лишенной свободы и будущего? — он посмотрел на меня с каким-то печальным вниманием. — Ты действительно так сильно хотела вернуть в Британию террор и хаос, что творил Волдеморт? Поверь мне, Дельфини, те времена, когда Магическая Британия находилась под властью твоего отца, они были отнюдь не такими светлыми, какими ты себе их представляла. Я охотно верю в то, что ты считаешь своего отца тем, кто боролся за права чистокровных волшебников, но это неправда. Он ненавидел их всех — и чистокровных и магглорождённых, и убивал и тех, и других. Волдеморт был безумцем, от чьих действий страдали его же собственные сторонники! После Второй Магической войны нам пришлось буквально заново отстраивать Министерство Магии и Хогвартс, потому что они были разрушены в результате многочисленных боев. Многие дети потеряли родителей и остались сиротами, а им не было и семи месяцев… Сколько страха, сколько ужасов пережили волшебники в те времена! Никто в здравом уме, даже Драко Малфой, не хотел бы повторения всего, что случилось в те годы…

Поттер действительно думал, что сможет воззвать к моей совести слезными речами о невинных жертвах войны и о бессмысленности моей борьбы с устоявшейся системой власти? Тогда он наивный, твердолобый дурак, а вовсе не умный и рассудительный мужчина, коим его считают окружающие. Он не думал, что я точно такая же жертва, только волей судьбы оказавшаяся по другую сторону? Все считали моих родителей кровожадными убийцами и психопатами, виновными в смерти их родных. Но ведь я точно так же, как все им упомянутые несчастные дети, потеряла отца и мать и сейчас лишь смутно запечатлела их образы, точно так же узнала о них с уст чужих людей да немногих колдографий, что сохранились с времен войны. Для меня, как и для всех сирот, они были совсем другими — я помню нежные руки матери, бережно укачивающие меня, когда я плакала, я помню, как отец вручил мне свою палочку, и я смогла наколдовать слабенькие золотые искры… Я помню, как они гордились мной; свистящий шёпот Тёмного Лорда и сияющие от счастья глаза Беллатрикс. И я, как и все сироты, отчаянно мечтала вернуть семью. Вот только моя мечта превратилась в цель.

— Я ни о чём не жалею, — ответила я после пару минут волнующего молчания. — И если бы я вернулась назад, я бы поступила точно так же. Потому что я никогда не откажусь от своей цели, я — Авгур Тёмного Лорда! — я полубезумно улыбнулась, обнажая чуть заостренные зубы и отстранилась, вновь уходя в тень. Тяжелые кандалы на моих запястьях жалобно звякнули при резком движении.

Поттер вздохнул и поднялся, с некой жалостью посмотрев на меня. Уходя, он обернулся и произнес:
— Я всегда старался не осуждать людей за кровь, которая в них течёт, а судил по поступкам. И я бы никогда не пошёл на такие меры, даже узнав, что ты дочь Волдеморта, если бы ты не преступала закон. Сейчас же мне пришлось вынести наказание за те преступления, что ты совершила, Дельфини Лестрейндж, как вынес бы я любому другому магу или ведьме. Но знай, что мне жаль, что так получилось, — ты могла стать талантливой волшебницей и приносить благо нашему сообществу.

Он замер, ожидая, по-видимому, моей реакции, но я одной усмешкой, маловидимой при плохом освещении, ответила на эти слова. Приносить благо сообществу, которое под корень уничтожило мир, в котором жили мои родители? Трудиться для того, чтобы Грейнджер, Уизли и прочие отребья лишь немного ослабили поводок на белых шеях бывшей аристократии, растоптанной и униженной нынешними порядками? Терпеть до конца жизни ограничения на магию, которую они решили поделить на чёрную и белую? Кто они такие, чтобы решать, как мне жить, к чему стремиться и во что верить? Я молчала. Мне нечего было больше сказать.

Дверь захлопнулась с глухим стуком. Я смутно слышала, как Поттер передавал письмо одному из охранников: «Для Люциуса Малфоя… Да, от жены», но не придала этому никакого значения, полностью погрузившись в свои переживания.

Я почувствовала слабый толчок, — «Призрак» наконец тронулся с места. Однако, насколько я знала, корабль был лишь перевалочным пунктом для конвоиров, он стоял на границе бушующего вокруг Азкабана шторма, а по прибытию новых заключенных перевозили на лодках. Многие из шлюпок переворачивались и тонули вместе с осужденными волшебниками ещё по пути туда, но Министерству по большей части было плевать — одним обреченным больше, одним меньше, всё равно на их содержание тратились мизерные деньги. А чтобы сделать анти-магическую защиту тюрьмы ещё более надежной, она была окружена куполом непроникновения, аналогичного тому, что окружал Хогвартс и другие волшебные школы. Трансгрессия и прочие магическую манипуляции были возможны только в пределах купола, а чтобы покинуть Азкабан следовало воспользоваться услугами «Призрака».

Вот и теперь, как и много раз до этого древнее судно прорывалось через встречный северный ветер. О его борта разбивались крепкие морские волны, и под ними деревянное тело дрожало и вибрировало, что ощущалось даже в трюме.

…И вот — Азкабан. Ужасное место, скажу я вам. И врагу не пожелаешь тут оказаться. Меня вели нижними этажами, которые, кажется, пропитались этим отвратительным запахом, мочи, крови и пота. Стены, вымощенные черным выпуклым камнем, давили на меня. Я шла под привычным конвоем в, как мне язвительно пояснили «коридор смертников». Почему он так назывался? Все просто — там всем дали пожизненное, что здесь приравнивалось к неминуемой гибели.

— Живее! — прикрикнул на меня охранник и толкнул вперед, отчего я лишь поморщилась.

Холод уже начинал пробирать до костей, а ведь меня переодели в тонкую тюремную робу. Длинные, нескончаемые лестницы спускались вниз, пестря множеством ступеней. Ужасно хотелось есть — желудок скручивало, и я буквально чувствовала, как он судорожно сжимается. Как ни странно — страха не было. Страх прошел еще тогда, когда нас везли на корабле, когда морские фиолетовые волны с силой качали судно, а соленый воздух щипал глаза. Я лишь чувствовала апатичное равнодушие, кажется, я потеряла интерес к собственной судьбе. Тогда мне казалось, что если бы мне сказали, что я приговорена к Поцелую, я бы даже не вздрогнула.

Задумавшись о том, как я здесь оказалась, я не сразу заметила, что мы уже спустились в подземелья — канделябры на стенах попадались все реже, а свет почти погас — интересно, здесь вообще были окна? Потом меня бросили в камеру, где и вовсе царил полумрак. Вот он, мой новый дом — каменная коробка два на два метра, из имущества — кусок мешковины и ржавая жестяная миска под кованой дверью.

Даже странно было как-то — в один день потерять все. Свободу, волшебную палочку, фактически, даже жизнь — всё, что было мне дорого, у меня отняли.

Наверное, больше неизвестности меня распаляла ненависть. Я ненавидела яростно и самозабвенно, все мое нутро протестовало против тех, по чьей воле я сидела здесь. Сейчас они наверняка садились за столы вместе со своей семьей, намазывали масло на тост и ели, причмокивая и делясь впечатлениями о представлении, на котором им довелось побывать. Они считали, что исполнили свой долг, вынеся приговор, а я посчитаю свой долг засчитанным только тогда, когда их глотки будут безжалостно вспороты моим кинжалом.

Прозвучал резкий глухой звук сзади — даже не оборачиваясь я поняла, что это авроры закрыли тяжелую железную дверь в этот коридор на замок. Этот лязг прозвучал, как бряцание топора палача, перед тем, как он заносит его над шеей приговоренного. Впрочем, мой палач гораздо искуснее и гораздо более жесток. Мой палач — вечное забвение, голод и холод.

В нашем коридоре царило молчание. Было слышно безумное бормотание некоторых совершенно обросших заключенных, которые и людей-то не напоминали, нагнетавшее на меня тоску. Зачем говорить, если сказанное сразу станет достоянием общественности? Да и с кем? Напротив моей находилась лишь одна эксплуатируемая камера со спящим на койке мужчиной. Посмотрим, что он из себя представляет, может, и удастся узнать что-нибудь полезное, например, — время обеда. Пока от нечего делать я решила рассмотреть свою нынешнюю обитель, в которой мне предстояло провести всю жизнь (если, конечно, не предоставится возможность сбежать).

Тесное помещение, с двумя дешевыми кроватями (видимо, раньше в каждой камере содержалось по двое узников), застеленными тонкими пачканными одеялом. Я с отвращением обнаружила на своем пятна чье-то крови. Даже думать не хотела, кому эта кровь принадлежала. Меня одолела тошнота, и я отвернулась. В этой камере еще имелся дряхлый стул, на которой никто, я думаю, не рискнул сесть и крошечное окошко, которое, впрочем, было скорее всего заколдовано, ибо мы сидели в подземелье и там чисто физически не могло быть окон с видом на море. От мира, что ещё совсем недавно окружал меня, остался только рокот разбивающихся о стены волн, едкий запах соли и свист ветра.

Еще тут был туалет. Узкий проход из камеры вел прямо туда. Что больше всего угнетало меня, так это то, что справлять свою нужду приходилось при всех. Это казалось мне самым постыдным и унизительным здесь, порочащим честь чистокровной волшебницы.

Как же мне хотелось обратно в дом Роули, в мои скромные, но чистые и светлые апартаменты. Правда, в последние годы я редко там появлялась, ведь меня разыскал Рудольфус, рассказавший мне о моей миссии и взявшийся обучать. После того, как я возвращалась с тренировок, Юфимия часто ругала меня и сетовала на то, что из-за любой моей оплошности или неосторожности она может угодить на скамью подсудимых. Я огрызалась, и мы почти всегда спорили об этом. Моя опекунша вообще всегда был слишком осторожной и боязливой, она и во время войны решила усидеть на двух стульях разом и обелить репутацию, если что — в общем, держалась в нейтралитете. Вот только её брат Торфинн принял метку и пошёл против воли отца, тем самым здорово скомпрометировав весь род в глазах общественности.

Вспоминая прошлое, я походила туда-сюда по камере, а потом легла на кровать. Холод проедал до костей, я постаралась укутаться в тонкое одеяло, отвернулась к стене и стала размышлять над собственной невеселой судьбой. Я попыталась привести мысли в порядок.

«Итак, Дельфи, — сказала я себе, сделав глубокий вдох. — Тебе скоро исполниться двадцать, а ты уже гниешь в Азкабане на пожизненном, так и не успев толком сделать ничего выдающегося и достигнуть своей цели — вернуть Тёмного Лорда…».

…Вскоре я задремала. Мне снился странный сон. Я куда-то без конца бежала, задыхаясь от ветра, безжалостно бьющего в лицо. Впереди меня стояла темная стена, о которую разбивались все мои попытки выбраться. За высокой стеной с острыми шипами наверху, доносились до меня монотонное, нагнетающее гудение. Тысячи голосов печально шипели, кричали и орали, срываясь на скрипучий визг за стеной и слышалось их ужасающее царапание. Я в страхе отшатнулась и попыталась бежать подальше от мрака, от этого хора голосов, но наткнулась на другую стену, которая надвигалась на меня. Неба не было видно, а две стены стремительно притягивались, грозясь сдавить меня, как прессом. Меня охватило такое отчаяние, что я расплакалась от безысходности. В аффекте я рванула в сторону, но это не помогло, и стена, словно почувствовав, что жертва убегает, лишь ускорила приближение. Я попыталась выкрикнуть какие-то заклятья, но палочки у меня не было, поэтому из рук вылетали лишь короткие искры — я не могла никак сосредоточиться. Теперь эти тысячи злобных голосов кричали… Стена надвигалась — огромная и черная, с разных сторон, в моей груди что-то сжалось, защемило, сдалось и я упала…

Резко врываясь в реальность, сон дал мне оглушительную пощёчину, отчего я с судорожным вздохом подскочила на койке. За несколько минут я вспоминала, в каком месте я нахожусь и что предшествовало моей переправе в Азкабан: бой с Поттером, суд и морское путешествие, оказавшееся самым отвратительным из тех, в каких мне приходилось побывать.

На самом деле, я любила моря — их буйство и неукротимость волн, белую пену, лижущую прибрежные камни, огромное пространство синей глади, расстилающееся перед взором… В Дурмстранге у нас был собственный корабль-фантом — «Летучий Голландец», и я любила поговорить с герром Гибнером — его капитаном. Я даже прикрыла глаза, вспоминая те времена, когда я была ещё ребёнком и не знала о пророчестве, искренне считая своим отцом Рудольфуса Лестрейнджа…
Автор данной публикации: Роксана
Златослава. Первокурсник. Факультет: Слизерин. В фандоме: с 2014 года
На сайте с 8.11.14. Публикаций 1, отзывов 5. Последний раз волшебник замечен в Хогсе: 15.02.18
Внимание! Оставлять комментарии могут только официально зачисленные в Хогс волшебники...
 
LilyaLi -//- Lilya Li. Старшекурсник. Слизерин. Уважение: 0
№1 от 20.03.21
Финал открытый и в то же время все понятно. Можно сказать, что рассказ выглядит очень канонно, но я так и не нашла посыла этой истории. Читателю раскрывается мышление Дельфи, так как рассказ от первого лица. Я так и не увидела её характера что-ли, фактом была только ненависть к Поттеру. Хотя может мне просто не хватило подробностей и длинны текста
Хэдканон на близнецов Уизли из фика «Черная звезда»
«Ты в моей жизни только прохожий, Поттер». Он сдох, и на этом точка. Думать о нём нужно меньше. Он обманул — нагло и жестоко. Так что, Пэнси, самое время его забыть и взять себя в руки. Цикл «Ожоговое»: Все истории происходят в одном мире, в котором Волдеморт одержал победу во Второй Магической войне и начал военную компанию по захвату мира.
Решили, что будем призывать?
Первый год ты ненавидишь всех, лишь потому что тебе кажется, что Шляпа ошиблась. На второй год ты отвечаешь ему в ответ и начинаешь так же язвить. На третьем году обучения тебя замечает все его окружение. На четвертый год ты начинаешь окончательно ставить всех на место. А на пятый год ты стоишь и завязываешь галстук своему самому злейшему врагу.
Интервью с tower. Первокурсник Хогса, фикрайтер.

Узнать подробнее
а также посмотреть всех друзей

2 курс

Гарри Поттер и Тайная комната

подробнее

Рон Уизли

Член Ордена Феникса

подробнее
 
Хогс, он же HOGSLAND.COM - фан-сайт по Гарри Поттеру. Здесь вы найдете фанфики по Гарри Поттеру, арты, коллажи, аватарки, клипы, а также интересные новости фандома
Никакая информация не может быть воспроизведена без разрешения администрации и авторов работ
Разработка и дизайн сайта - Dalila. Дата запуска - 15.08.2014
Dalila © 2014-2020. Контакты: admin @ hogsland.com