День северного ветра

Воздух влажный, он пропитан дождем и холодным северным ветром, который дул вот уже три дня. Серые надгробные камни выстроились перед взором всех собравшихся, они готовы принять в свои ряды нового постового смерти. Сколько же слез и горя видели они изо дня в день, сохраняя равнодушное спокойствие. Ему Драко Малфой завидовал сегодня. Три дня он жил без нее. И сколько же таких дней впереди...

— Ты бездушная скотина! — Голос Поттера вмиг расколол стену, которую Драко так упорно возводил все это время, прячась от всех. — Как ты посмел показаться здесь?

Уизли схватил его за рукав, удерживая от стычки и всеобщего скандала. Малфою же было все равно. Он смотрел на ее портрет, выточенный виртуозным мастером-волшебником на мраморной плите.

— Ты прав! Она была моей душой. Моим сердцем.

Совсем другие дни

Что говорить, после великой победы Гермиона Грейнджер попадала на страницы газет чаще, чем ходила в соседнюю лавку за хлебом, и уж точно чаще, чем хотела. Вот и сегодня утром, открыв «Ежедневный пророк», увидела колдографию в целый разворот. Рядом с ней с вежливой улыбкой стоял ее новоиспеченный жених. Внутренний голос подсказывал, что именно он стал поводом для пристального внимания и статьи на две страницы. Неудивительно, союз героини войны и бывшего Пожирателя смерти грозил стать сенсацией и темой для сплетен на несколько месяцев вперед.

Драко знал, что такой назойливый интерес не доставляет Гермионе удовольствия, поэтому, увидев ее утром с газетой в руках, сразу понял причину столь раздраженного выражения на милом лице.

— Надеюсь, они не выбрали ту колдографию, где я показал этим прилипалам-журналистам, куда я хотел бы их послать? — Малфой попробовал разрядить обстановку, но реплика его осталась без ответа.

Пройдя по залитой утренним солнцем кухне, он присел за стол рядом с Гермионой. Та увлеченно читала статью.

— Мы же знали, что будет непросто. — Драко взял ее за руку.

Гермиона оторвалась от газеты и с нежностью посмотрела на него.

— Да, но иногда мне кажется, что это никогда не закончится, — она мельком взглянула на письма с приглашениями на интервью, которые стопкой возвышались на полке. — Неужели нет других тем?

— Думаю, в рейтинге самых громких и сенсационных новостей наша свадьба еще долго будет на верхней строчке. Давай делать то, что планировали, — не обращать на это внимания.

— Получается сложнее, чем я думала, но мы проходили и не через такое, — Гермиона, похоже, справилась с раздражением. — Не так ли? Как оказалось, вместе нам многое по силам!

Гермиона скомкала несчастную газету, отбросив в сторону, и пересела к Драко на колени. Через несколько минут кухню наполнили звуки страстных поцелуев и прерывистого дыхания.

Гермиона как всегда была права. Их с Драко совместная жизнь стала результатом долгой, тернистой дороги. Вела ли она к звездам? Сейчас, спустя почти пять лет, обнимая Гермиону на их уютной кухне, Малфой с уверенностью сказал бы, что да. А вот тогда, в самом начале, все казалось не таким радужным.

Началось это еще в лазарете Хогвартса после решающей схватки с Волдемортом. На Малфоев, пытавшихся выбраться из замка, обрушилась часть стены. Люциус и Нарцисса не пострадали, а вот Драко несколько дней пролежал без сознания. Когда же очнулся и наткнулся на обеспокоенный взгляд Грейнджер, он искренне удивился. Нет, не тому, что она ухаживала за ранеными — это как раз было ожидаемо, — а ее присутствию у его постели.

— С возвращением в мир живых, — сказала она с облегчением, улыбнулась и, не дожидаясь ответа, отошла к другой кровати.

Малфой ничего не смог с собой поделать и, глядя в белый потолок лазарета, тоже улыбнулся. Слишком уж велико было облегчение после избавления от смертельного гнета Волдеморта. Так все начиналось.

Потом были месяцы лечения и реабилитации. Горсти горьких пилюль и зелий, которыми пичкала его Грейнджер. Она старалась никого не обделить вниманием. К каждому находила подход. Читала письма от родных, писала ответы за тех, кто пока сам этого сделать не мог, помогала есть, разминать изувеченные ноги и руки. Поэтому ей, в отличие от других девушек и женщин, находившихся здесь, все раненые радовались больше всего.

Все, кроме Драко. Он был рад кому угодно, только не ей — человеку, которого унижал и оскорблял в школьные годы. Сколько бед пришлось пережить ей из-за его семьи, а Грейнджер, казалось, забыла. Ухаживала, и в ответ на ее заботу в душе Малфоя начинала зарождаться благодарность, а это было не свойственно ему, это пугало. А Гермиона будто провоцировала. Каждый раз деловито интересовалась его самочувствием, не кружилась ли голова, не было ли приступов тошноты. Малфой односложно отвечал, стараясь сдерживать закипающую внутри злобу. Старался очень сильно, до искусанных губ, но однажды все же не выдержал:

— Грейнджер, может, хватит?! Здесь полно пациентов, приставай к ним со своей жалостью.

— Ты тоже пациент, — спокойно ответила она. — И пристаю я, как ты выразился, ко всем одинаково.

— Зачем тебе это? — Драко даже не слушал ее, продолжая тараторить: — Я никому не нужен: ни семье, ни обществу; да меня вообще, скорее всего, упекут за решетку, как только я переступлю через порог Хогвартса.

— Опять ошибаешься, — Гермиона положила на край тумбочки письмо. — Это от твоей мамы, удалось его передать через Гарри. Ей не положены общение и переписка.

— Она в Азкабане? — хриплым голосом спросил Драко.

— Нет, приговор еще не вынесен. — Гермиона собралась уйти, но внезапно обернулась: — В твоих силах сделать свою жизнь другой. Борись, воспользуйся шансом. Посмотри вокруг, не всем так повезло.

Повезло? Драко поспорил бы. Все его шансы были выжжены из жизни Черной меткой на предплечье. Или все же что-то еще можно исправить? Он схватил с тумбочки письмо матери.

* * *

Через три месяца Малфой вышел из зала суда в Министерстве магии абсолютно свободным человеком, как и Нарцисса несколькими днями ранее. Люциуса приговорили к пожизненному заключению в Азкабане. Что ж, он сам выбирал, как жить, Драко не в чем было себя винить.

Следующие несколько лет Малфой пытался хоть как-то загладить вину своей семьи перед волшебным миром. Вернуть былое величие древней чистокровной семьи, которое так быстро замарал отец. Драко основал благотворительный фонд, финансировал несколько отделений клиники Святого Мунго и открыл центр реабилитации. И все это время, незримой нитью связывая моменты встреч, разговоры, случайно брошенные взгляды, входила в его жизнь Гермиона Грейнджер. Понемногу, не нарушая хрупкого равновесия, она вдохновляла его — где советом, а где просто отчаянным желанием помочь всем и каждому. Она выбрала для этого самое подходящее место работы — больницу Святого Мунго. Со своими регалиями и, что уж лукавить, умом, Гермиона могла бы занять пост министра магии. Да Драко даже не удивился бы, стань она аврором, как Поттер и Уизли, но Грейнджер выбрала тяжелые будни колдомедика.

Малфой всегда задавался вопросом, сошлись бы они, сложись все иначе: если бы Гермиона не работала в Мунго, а он не занялся бы благотворительностью. И чаще всего он думал об этом, когда вспоминал их первый поцелуй.

В тот день она ворвалась в его офис в реабилитационном центре, словно разгневанный соплохвост.

— Малфой, ты совсем обнаглел? — Грейнджер нависла над ним, упершись руками в крышку письменного стола. — Как ты мог забрать больных из моего отделения, даже не предупредив? Ты не имеешь права!

Драко поднял на нее спокойный взгляд:

— Ты против ремонта в клинике?

— Нет, но… — она опешила.

— Так к чему лишние формальности? Все пациенты расположились в моем центре на время ремонта.

Гермиона ничуть не смягчилась, казалось, весьма логичный ответ Драко только больше разозлил ее.

— Ты не врач! Не знаешь историй болезни! Многим пациентам противопоказаны транспортировки!

— Так! — Малфой резко хлопнул ладонями по столу и поднялся. — Во-первых, хватит кричать. Во-вторых, — он обошел стол и встал рядом с Гермионой, — у меня работают профессионалы, которые все подготовили, а...

— Да не хочу я это выслушивать! — Грейнджер перебила его, прожигая насквозь гневным взглядом. — Неужели сложно встретиться и все обсудить?

— Да! Сложно! — выкрикнул он, отчего Гермиона вздрогнула.

— Почему? — в голосе слышалась непонятная тревога.

Драко молчал. Что он мог сказать? Что после каждой их встречи сердце в груди жгло, а стоило закрыть глаза, как возникал ее образ? Малфой не хотел этого, это было неправильно, она была с другим, который по всем критериям лучше. Поэтому проще не встречаться, не видеть. Но сейчас она стояла перед ним, замерев в ожидании ответа. И он протянул руку и коснулся нежной кожи ее щеки; сердце замерло. Малфой наклонился чуть ближе, мгновение — и он поцеловал Гермиону. Внутренний голос кричал, что она вот-вот отстранится, влепит пощечину и убежит. А она ответила на поцелуй, одной рукой схватив его за плечо, а вторую запустив в светлые волосы. По его спине мигом забегали мурашки. Каким же счастливым он был тогда.

Для миллиона пар это стало бы радостным началом нового этапа их жизни, но только не для Гермионы Грейнджер и Драко Малфоя. Между ними стояли ее друзья, его мать и все волшебное сообщество.

* * *

Малфой нервно крутил чайную ложку в руке, то и дело посматривая на часы. Стрелки стремительно приближались к девяти утра. Кофе давно остыл, от волнения Драко так к нему и не притронулся. Еще немного и в ресторан войдет Гермиона, а вместе с ней Поттер. Как бы Малфой не старался, не мог представить, что этот разговор сложится удачно. Но скрываться дальше они не могли.

Около недели назад Драко набрался смелости и сделал Гермионе предложение. Отчего-то столь закономерное развитие их отношений всколыхнуло в нем трусость, от которой он так старался избавиться. Все просто и банально: даже после полугода встреч, пусть и тайных, Малфой все еще считал себя недостойным такой женщины. А Гермиона опять его удивила: не сомневаясь и не раздумывая, согласилась стать его женой. Даже не открыв бархатной коробочки, бросилась к нему в объятия и зашептала: «Да, да, да». Было у нее, правда, одно условие — нужно раскрыть их тайну. Не то чтобы Малфой не хотел избавиться от постоянного страха быть раскрытыми, не озираться по сторонам, боясь встретить знакомых; просто, решив начать с Поттера, Гермиона точно вынесла им смертный приговор. А если выразиться точнее, Драко.

— Привет! — раздался над головой знакомый голос.

Малфой поднял глаза. Перед ним стояла Гермиона под руку с Поттером. Тот был одет в аврорскую мантию, и Драко гадал: это для устрашения или его просто перехватили по пути на работу? Скорее последнее, ведь по лицу Поттера было ясно, что отпусти Гермиона его рукав, он тут же сбежал бы.

— Гермиона, говори, что ты там хотела обсудить с нами, — Поттер сделал ударение на последнем слове. — У меня мало времени.

Драко ухмыльнулся, добавив про себя: «Тоже мне, одолжение сделал!»

— Не нужно было приходить, раз так занят! — с сарказмом ответил он, стараясь немного смягчить свои же мысли, но, видимо, вышло не очень.

— Меня попросила Гермиона, лишь поэтому я здесь! — пустился в перепалку Гарри.

— Ну, хватит! — резко одернула их Гермиона. — Такими темпами вы только магическую дуэль устроите, а нам действительно нужно обсудить кое-что.

— Что? — Гарри развел руками, как бы показывая степень своего удивления от такой компании для беседы.

Гермиона посмотрела на Драко, но в этот момент его вниманием отчаянно завладела нетронутая кружка кофе.

— Гарри, присядь, — начала она, вздохнув.

Поттер обреченно отодвинул стул и опустился напротив Малфоя.

— Понимаешь, — Грейнджер присела на соседнее место с Драко, — у нас есть новость.

— У вас? Новость? — переводя взгляд то на одного, то на другого, Гарри изобразил некое подобие улыбки. Вот только вышла она какой-то злорадной.

— Все! Хватит! — Драко не выдержал. Еще не хватало трястись перед этим чертовым гриффиндорцем! — Я сделал Гермионе предложение. Она согласилась, и через месяц — наша свадьба, — выпалил он на одном дыхании.

За столом воцарилось гробовое молчание. Подошла миловидная официантка в бордовом фартуке в цвет скатерти на столе и поинтересовалась, желают ли чего-нибудь гости. Однако представшая ее взору картина заставила девушку развернуться и с негромким «Извините, подойду позже» отправиться обратно.

— Что за розыгрыш? — холодным тоном произнес Поттер.

Гермиона отвела взгляд, но почувствовав на своей руке знакомое тепло ладони Драко, набралась смелости и посмотрела на друга.

— Это не шутка, Гарри. Никто не знает про наши отношения, ты первый, кому мы решили рассказать.

— Вот спасибо! — с горечью выдавил он.

— Поттер, это важно для Гермионы, — Драко пытался сохранить шаткое равновесие их беседы.

— С тобой я разговаривать не собираюсь! Вмазать бы тебе, да вот только... Хотя… какого Мерлина! — Гарри резко вскочил со своего места и со злостью схватил Малфоя за воротник пиджака.

— Пожалуйста, не надо, — жалобно попросила Гермиона, которую, похоже, уже никто не замечал.

Судьба была не особо благосклонна к Драко в этот день, оставив на его лице отметины в виде двух здоровенных синяков от разъяренного кулака Поттера.

После починки мебели, восстановления порванной одежды и гневных высказываний администратора ресторана запланированный разговор все же состоялся. Сперва Гермиона объяснила, как же так произошло, что они с Драко вместе. Затем пыталась убедить Гарри в искренности их чувств. Малфой же после драки принял решение не встревать в беседу и молча сидел рядом. Так продолжалось почти час. После чего Поттер поднялся и поцеловал Гермиону в щеку, собираясь уходить.

— Если ты обидишь ее, я придушу тебя собственными руками, даже палочка не понадобится, — напоследок бросил он Малфою, застегивая мантию.

Драко хотел бы что-то возразить, только вот чего он, собственно, ожидал? Такая реакция была вполне предсказуема, да и, если сказать по правде, Поттер всего-навсего поступил как хороший друг. Поэтому Малфой промолчал, лишь кивнул в ответ.

Так закончилась их тайная жизнь. Потом был разговор с Уизли, который со слов Поттера уже знал некоторые детали, наверное, именно этот факт уберег Драко от повторных синяков.

Воскресный обед с Нарциссой после объяснений с друзьями Грейнджер показался просто подарком судьбы. Хотя для Гермионы все было иначе. Она жутко нервничала, поменяла несколько нарядов, заплела, а потом распустила волосы. Несмотря на ее нервозность и волнения Драко, разговор прошел в мирном русле. Как Малфою показалось, мама догадывалась об их романе. Что ж, так даже лучше, у Нарциссы было достаточно времени, чтобы понять серьезность его намерений.

А вот теперь пришла очередь всему волшебному обществу узнать об их скорой свадьбе. Журналисты забрасывали их письмами, караулили возле работы или дома, но Драко и Гермиона решительно отвергали натиск, дав лишь одно интервью, снимок которого украшал теперь первую полосу «Ежедневного пророка».

* * *

Драко сидел в офисе реабилитационного центра и пытался работать. Получалось не очень — мысли его то и дело возвращались к Гермионе и приятному времяпровождению на кухне сегодня утром. Он улыбнулся, взглянув на колдографию у себя на столе: счастливые лица, озорной взгляд, легкий поцелуй. Пришла мысль отложить дела, забрать Гермиону с работы и отправиться куда-нибудь вместе. Однако посмотрев на высокую стопку папок, Малфой тяжело вздохнул и принялся вчитываться в очередную историю болезни. Простое будничное решение, но для Драко оно станет роковым. Как же часто за ежедневными делами мы не замечаем чего-то главного.

Через несколько минут раздался стук в дверь, и в кабинет вошла Пэнси Паркинсон. С недавних пор она была его ассистенткой и справлялась весьма неплохо.

— Драко, к тебе посетитель.

— У меня и так стол скоро развалится от работы, кто там еще? — Малфой хмуро взглянул на Пэнси.

— Всего лишь я, — в дверях появилась Астория Гринграсс.

Она по-свойски прошла по кабинету и элегантно опустилась на стул для посетителей.

Малфой раздраженно отложил перо и закрыл папку с историей болезни, которую так и не дочитал. Исходя из опыта общения с этой женщиной — ничего хорошего ее визит не принесет.

Их с Асторией роман, что продлился почти год, Драко с удовольствием вычеркнул бы из жизни — так тяготила его эта связь. Постоянные выяснения отношений, претензии и скандал напоследок из-за того, что он решил с ней порвать.

— Чем обязан чести лицезреть тебя? — с поддельной улыбкой поинтересовался Драко. — Вид цветущий, так что ты явно не заболела. Так в чем дело?

— Ну, дорогой. — Она сцепила руки в замок и положила на колени. — Может, для начала угостишь меня чем-нибудь?

Малфой взглянул на Пэнси, которая с немалым удивлением наблюдала за разыгравшейся сценой.

— Принеси нам кофе, пожалуйста.

— Хорошо, — ответила она и направилась к выходу.

— Милочка, — окликнула ее Астория, — мне, пожалуй, лучше мартини.

— Меня зовут Пэнси, — резко бросила та и хлопнула дверью.

Через пару минут в кабинет влетел поднос с напитками. Драко даже слегка улыбнулся такому жесту. Насколько он знал Паркинсон, это значило, что она дошла до точки кипения и лучше бы Астории не сталкиваться с ней на обратном пути.

Гринграсс о Пэнси имела смутное представление, поэтому ничуть не удивилась. Она взяла бокал и пригубила мартини.

— Так значит слухи про вашу свадьбу с Грейнджер — правда? А я не верила, пока не прочла статью.

— Правда, — Драко пожал плечами и, встав из-за стола, отошел к окну.

— Что ты в ней нашел?! Как была серой мышью, так и осталась! Или это очередной вклад в репутацию? — с ехидством продолжила Астория.

— Это называется любовь, но ты понятия не имеешь об этом чувстве, — с той же интонацией ответил Малфой, сверля Гринграсс взглядом.

— Да что ты знаешь! — крикнула она и осушила бокал. — Я любила тебя, а ты вытер об меня ноги!

— К чему этот разговор? Все в прошлом, и не было никакой любви! Теперь я это понимаю.

— Понимаешь? Понимаешь?! — Гринграсс резко вскочила со стула и достала из кармана мантии волшебную палочку.

Драко ошарашено наблюдал за ее движениями, а затем метнулся к столу, но Астория действовала быстрее.

— Империо! — крикнула она, и Малфой остановился, так и не добравшись до своей палочки.

* * *

Пэнси подошла ближе к кабинету, пытаясь понять, что происходит за дверями. Она была наслышана от Малфоя о характере и нраве Астории Гринграсс, поэтому ждала скандала. Поначалу так и было: громкие недовольные голоса, претензии Астории, а потом все стихло. Минут десять не доносилось ни звука, затем заговорил Малфой:

— Астория, не уходи, ты нужна мне! Я схожу с ума от тебя!

Пэнси резко отпрянула от двери. «Малфой совсем сбрендил! Наступает на одни и те же грабли, да и еще и перед свадьбой», — подумала она. Однако махнула рукой и пошла в блок колдомедиков, чтобы забрать документы, необходимые для оформления направлений на лечение. А Драко пусть сам разбирается со своей жизнью.

Возвращаясь обратно примерно через полчаса, в дверях приемной она столкнулась с Гермионой. Та приветливо улыбалась ей, а у Пэнси пропал дал речи. Ситуация походила на одну из тех, что описывают в дешевых магловских романах, которые читала ее мать. Вот только это не книга, а жизнь. Нужно действовать, говорить что-то, надеясь не на автора, а на себя.

— Привет! — поприветствовала ее Грейнджер. — Драко прислал сову, просил заглянуть в обед. Он у себя? — она направилась к двери.

— Стой! — крикнула Пэнси.

Видимо, неуместно громко, потому что Гермиона резко оглянулась и с удивлением посмотрела на нее.

— Почему? Что-то случилось? — с тревогой поинтересовалась Грейнджер. — У тебя такой вид…

— Он просил не беспокоить, — сказала Паркинсон первое, что пришло в голову.

— Да я только загляну, скажу, что уже здесь, — она открыла дверь и замерла на пороге.

Напрасно Пэнси надеялась, что Драко и Астории там нет. Она посмотрела в кабинет из-за плеча Гермионы. Картина, что ей предстала, была вполне ожидаема после услышанного ранее.

Драко сидел в одной рубашке, откинувшись на спинку кожаной софы, а на нем ритмично двигалась полуголая Гринграсс. По полу была раскидана одежда. Астория обернулась на звук открывшейся двери.

— Ой! Милый, ты забыл закрыть дверь. Как неудобно вышло, — на лице ее сияла ехидная улыбка.

Гермиона резко выдохнула и с полными слез глазами кинулась прочь, чуть не сбив Пэнси с ног.

— Ну и стерва ты, Гринграсс, — высказалась она, мельком взглянула на Драко и ушла.

* * *

Малфой с большим трудом открыл глаза. Очертания кабинета расплывались, а в ушах будто кто-то выбивал чечетку. Этот стук заглушал женский голос, настойчиво звавший его, и пробирался к самым вискам. Драко глубоко вздохнул.

— Пора приходить в себя, Малфой! — удалось расслышать ему.

Нечеткий образ качнулся и перед собой Драко увидел Асторию. Она резко щелкала пальцами над его лицом. Малфой еще раз глубоко вдохнул, стараясь успокоить колотящееся сердце.

— Что? — он попытался собраться с мыслями. — Что ты сделала?

— Просто отдала должок, — развела руками Гринграсс. — Теперь твоя жизнь будет столь же несчастна, как и моя. А заодно и у твоей мерзкой грязнокровки.

— Если ты навредила Гермионе! — Драко еле-еле поднялся на ноги, только сейчас заметив, что из одежды на нем одна рубашка и нижнее белье.

— Ну что ты?! — приторно-слащавым голосом произнесла Астория. — Ты все сделал сам.

— Отвечай! Говори, что произошло! — он схватил ее за плечи и встряхнул.

— А ты оглянись вокруг и поразмысли.

Малфой обвел взглядом кабинет. Его пиджак, жилет, брюки и мантия Астории валялись возле софы. Сама она в этот момент застегнула верхние пуговицы блузки. Взмах волшебной палочкой — и волосы ее опять уложены в замысловатую прическу. От догадки и картинок, возникших в воображении, Малфоя замутило.

— Я был под Империо!

— Ну, извини, — с усмешкой бросила Гринграсс. — Я непременно и так бы тебя уговорила, но время поджимало. Вот-вот должна была прийти твоя невеста.

— Что?! Гермиона была здесь? — ноги у Драко вдруг стали ватными. Он бросил взгляд на дверь, потом на окно — на улице почти стемнело.

— Не думаю, что тебе теперь есть куда торопиться. А вот завтра лучше освободить время, журналисты выстроятся в очередь после моего заявления.

— Что ты несешь? Ты применила непростительное заклинание, завтра ты уже будешь в Азкабане! — Малфой успел одеться, пока отвечал. Оставалось взять палочку, и он, наконец, сможет убраться отсюда.

— Ты сначала докажи! — хитро прищурилась Астория. — У тебя лишь слова, а у меня пара красочных колдографий и нелегальная волшебная палочка, которую я уже уничтожила, плюс пара свидетелей. Одна из них — твоя невеста. Это будет сенсацией!

Драко замер от ее слов. Его заколотило мелкой дрожью, руки похолодели, и он не знал, было ли это от заклинания или следствием закипающей внутри ярости. Возможно, и то и другое. Он с вызовом посмотрел на Асторию.

— Ты заплатишь за это!

Не дожидаясь ответа, он схватил со стола волшебную палочку и трансгрессировал.

Не хотелось даже думать о том, что увидела в кабинете Гермиона, а где она может быть после случившегося, оставалось только догадываться. Драко решил начать с их квартиры.
Однако почти сразу стало понятно, что дома Гермиона не появлялась. На комоде в прихожей все так же лежал его пиджак, который неожиданно оказался испачканным, и утром Драко оставил его здесь. На кухонном столе стояли две кружки с остатками кофе. Малфой бегом поднялся по лестнице на второй этаж. В спальне — никого, лишь легкий ветер колыхал занавеску, прорываясь в приоткрытое окно.

Драко присел на край кровати, обхватив голову руками. Куда она могла пойти? Поттер, Уизли, родители? Вдруг его размышления прервал треск из камина внизу. Он рванул в гостиную. Задняя стенка зарябила, и в ней показалось лицо заместителя Гермионы в клинике Альберто Росси.

— Мистер Малфой, наконец-то мы вас разыскали, — он выглядел очень подавленным.

— Что произошло?

— Гермиона… — имя далось ему с трудом, он отвернулся, но Драко заметил блеснувшие в его глазах слезы.

— Что с ней?! — он кинулся к камину, чуть не врезавшись головой в полку над ним.

— Она... лучше вам прибыть в Мунго, — лицо Альберто исчезло.

Сердце в груди болезненно сжалось в предчувствии чего-то ужасного и неотвратимого. Будто повинуясь неведомой силе, Малфой зачерпнул горсть летучего пороха и шагнул в камин.

* * *

Стоило Драко коснуться ногами кафельного пола больницы Святого Мунго, на него устремились по меньшей мере два десятка взглядов. И в каждом читались сочувствие и жалость. Колдомедики, зельевары и даже несколько больных собрались в холле.

Малфой сглотнул и, находясь в некотором смятении от происходящего, направился к Альберто. Тот, с все тем же скорбным видом, встретился на полпути к его кабинету.

— Мистер Малфой… — начал он и запнулся.

— Что с Гермионой?! — Драко надоели постоянные недомолвки. — Где она?

Альберто вздохнул и молча повел Малфоя за собой.

Обычная палата с белыми стенами, желтыми занавесками и серым казенным бельем на кровати — стандарт для клиники. Только вот для Драко в один миг это помещение наполнилось черными липкими тенями страха и скорби. На постели лежала Гермиона. Лицо ее было бледно-серым, на лбу и скуле виднелись кровоподтеки.

— Ее привезли час назад, — решил начать Альберто. — Гермиона попала под автомобиль в магловской части Лондона. Очевидцы сказали, она была чем-то очень расстроена, плакала и вышла на дорогу, будто не видя спешащих машин.

Слова доносились до сознания Малфоя, как сквозь клубки ваты, глухими ударами отдаваясь в висках. Альберто продолжал:

— Скорая маглов приехала быстро, но ничего не смогла сделать. Повреждения были слишком тяжелые. В больнице, куда ее привезли, работает мой знакомый — сквиб, он узнал Гермиону и связался с нами. Но даже волшебники в таком случае вряд ли помогли бы. Мне жаль.

Драко слушал и не мог поверить. Все казалось ночным кошмаром. Такое просто не могло случиться. Не с ними. Не с ней. Он схватился за металлическую вешалку рядом, та пошатнулась, но помогла удержать равновесие. Другой рукой Драко сжал горло, дышать стало нечем.

— Присядьте, мистер Малфой, я позову колдомедика, Вам нужно успокоительное.

— Уходите! — выкрикнул Драко. — Уйдите отсюда!

Альберто с беспокойством посмотрел на него, но все же оставил одного.

Драко бросился к кровати. Он молил Мерлина, чтобы Гермиона очнулась. Безостановочно, до исступления повторял оживляющие заклинания, хотя разум твердил о том, что все бессмысленно. До хрипоты выкрикивал ее имя, гладя по спутанным волосам. А потом пришло осознание, и Драко, давясь слезами, уткнулся носом в ее шею, жадно вдыхая еще уловимый родной запах. Пытался надышаться, согреться им, но становилось только хуже. Сдавленный крик вырвался наружу, отзываясь эхом от больничных стен.

Перед глазами вдруг всплыли лица сочувствующих в холле и печальный взгляд Альберто. Завтра все изменится, и из жертвы он превратится в виновника. Может, стоило подумать над этим, но ему было все равно. Даже месть Гринграсс казалась сейчас просто бессмысленной. Без Гермионы абсолютно все потеряло смысл. Пусть его накроет волна ненависти и презрения, пусть хоть весь мир считает его исчадием ада. Драко жил лишь для нее, старался быть лучше только для нее. Эта часть его души умерла вместе с ней.


Очередь из желающих проститься иссякла, сменив черный ореол вокруг могилы на алую груду возложенных роз. Драко невидящим взглядом смотрел, как траурная процессия удалилась с кладбища. Он медленно подошел к мраморной плите, на которой была изображена Гермиона, и без сил опустился на колени.

— Как она могла поверить тебе?! — Голос Поттера заставил поднять голову. — Ты все та же трусливая сволочь!

— Только рядом с ней я был другим, — тихо произнес Драко. — Гермиона верила, и я изменился для нее. Она сделала меня тем, кто я сейчас. Можешь не верить, но я никогда не причинил бы ей вред.

Поттер с силой сжал кулаки. На миг Драко показалось, что он сейчас кинется на него.

— Я не убью тебя, Малфой, хоть и обещал. Слишком легко! Ты будешь жить с этим. С виной за ее гибель.

Гарри больше ничего не сказал и не сделал. Лишь измученно прикрыл глаза на мгновение, а затем побрел по узкой тропинке к большим железным воротам, служившим входом на кладбище.

Северный ветер, видимо, устал справляться в одиночку, и с неба полетели белые хлопья снега. Они падали и падали, укрывая черно-красный холм от глаз.

Драко зарылся пальцами во влажную землю вперемешку с холодным снегом, понимая, что Поттер прав: это действительно будет страшнее смерти.