Хогвартские коридоры никогда не бывают безмолвны. Даже в отдаленных галереях, даже там, куда не заглядывает ни один ученик и ни одно привидение, там, где нет ни одного портрета на стенах и только факелы чадят, лишь изредка слегка потрескивая. Даже здесь коридоры наполнены едва уловимым гомоном, отголосками звуков и событий. Отголосками памяти.

Гермионе Грейнджер всегда казалось, что стоит только прикоснуться к этим стенам, ощутить самыми кончиками пальцев тонкую грань между прошлым и будущим, и можно вернуться назад на много лет, услышать свой собственный беззаботный смех и вновь стать той самой восторженной девочкой, что горя от восторга и предвкушения когда-то переступила таинственную черту в волшебный мир. Девочкой, которая не знала тяжести слова «война».

Поддавшись порыву, девушка на секунду прикрыла глаза и протянула руку к холодному камню, но ощутив прикосновение к лицу движения прохладного воздуха, будто всколыхнутого чьим-то приближением, испуганно распахнула глаза. Встретившись взглядом с непроницаемый взором знакомых черных глаз, она непроизвольно вздрогнула.

– Добрый вечер, мисс Грейнджер, – прозвучал мягкий бархатный голос с легким акцентом, – не хотел вас напугать.

– Д-добрый вечер, профессор Снейп.

Молодой мужчина азиатской внешности слегка склонил голову и бесшумно двинулся дальше по коридору, оставляя Гермиону наедине с мыслью о странностях наследственности – каким образом сын профессора Снейпа может быть одновременно не похож на него и настолько же похож.