Кроссовер с фильмом "Рождественские хроники" (2018). AU в котором Волдеморт не возрождался, родители Гарри живы.
Таисия! Оправдывая звание декана самого добродушного факультета ты заказала чудесный подарок. Очень надеюсь, что смогла оправдать твои ожидания. Счастья тебе, радости и веселья! И огромного вдохновения, а также свободного времени, чтобы ты могла продолжать радовать нас своими великолепными артами и шикарными обложками! С праздниками!
Погода перед Рождеством в окрестностях Хогвартса из года в год неизменно радовала своей стабильностью. Искрясь и танцуя, на землю плавно опускались правильной формы снежинки, и все поверхности оказывались укутанными мягким серебристым одеялом. А все окна покрывались тончайшими морозными паутинками, и можно было подумать, что кто-нибудь из волшебников разрисовал их чудесными гравюрами.
Ученики в преддверии каникул радостно носились по двору и играли в снежки, даже когда снег не желал лепиться. Ведь снежок можно и заколдовать, для чего еще нужно волшебство? В итоге на уроки многие ученики прибегали запыхавшиеся и раскрасневшиеся, а по коридорам то и дело сновали «паровозы», у которых легкий дымок из ушей свидетельствовал о том, что они возвращались из обители мадам Помфри. Сама Поппи не упускала возможности во время трапез в большом зале посетовать на нерадивых детей, так небрежно относящихся к собственному здоровью, на что Дамблдор только усмехался в бороду, а профессор зельеварения недовольно закатывал глаза. Каждый год он варил огромнейший котел Бодроперцового зелья для нужд Больничного крыла, но его всегда не хватало и до Нового года.
В этом году убранство Большого Зала поражало своим великолепием. Все доступные взгляду поверхности были украшены гирляндами, лентами, снежинками и золотыми блестками. Блесток казалось чересчур много, даже камин, порядком закопченный многовековыми топками, блестел позолотой. Столы накрыли зелеными скатертями с красной бахромой и золотыми узорами, а посуду поставили серебряную. Гермиона с удивлением разглядывала веселенький узор из оленей на явно маггловских салфетках. Необычным было и то, что все лавки также застелили и украсили. Обычно украшенные строго в определенной цветовой гамме, ели поражали своим цветовым разнообразием. Ученики весь праздничный ужин обсуждали эти нововведения.
Как бы то ни было странно, но за столом Хаффлпаффа «паровозов» было больше всего. Они не стеснялись бегать в Больничное крыло по первому насморку. Гермиона смотрела на пышущих здоровьем и довольных жизнью барсуков тихонечко шмыгая носом. Её порция Бодроперцового сиротливо стояла в комнате на тумбочке еще с утра, поскольку девушке стыдно было ходить по школе с дымом из ушей. Уж лучше выпить зелье перед самым сном и спрятаться от соседок за широким пологом кровати. Неожиданно у неё резко засвербело в носу. Оглушительно звонкий чих раздался раньше, чем она успела предпринять что-либо. В гомоне ужинающих студентов послышалось несколько смешков и к румянцу, вызванному температурой, добавилось еще красноты. Рон старательно прожевал и проглотил еду, прежде чем сказал: «Будь здорова!» Девушка тепло ему улыбнулась, поблагодарив. Надо же, не прошло и шесть лет, как он научился вести себя за столом. Определенно Рон в последнее время старался произвести на неё хорошее впечатление, старательно прислушиваясь к её замечаниям.
– Будь здорова, Гермиона! Ты решила заболеть на Рождество? – Гарри, опоздавший на ужин, плюхнулся на скамейку рядом с подругой.
– Завтра уже буду здорова, не переживай. Ты где пропадал?
– Забежал в совятню, отправил письмо родителям. Кстати они приглашают вас к нам на каникулах – не все же твоих родных напрягать, Рон.
– Да ерунда, Гарри. Ты знаешь, как сильно мама любит гостей в целом и тебя особенно, – ответил друг. – А Гермиону она и вовсе воспринимает как часть семьи, – добавил он после паузы и слегка покраснел.
Гермиона скованно улыбнулась. Молли Уизли записала её в невестки, наверно, еще с первого знакомства. Не то, чтобы девушка была сильно против, ведь Рон ей нравился, но это ужасно смущало.
– Я думаю, мои родители не будут возражать. Они привыкли уже, что часть рождественских каникул я провожу не дома.
– Кстати, у нас будут очень интересные гости. Профессор Люпин приехал! – сообщил Гарри радостно, а затем понизил голос и торжественно прошептал: – Он собирается жениться на девушке по имени Дора. И она, между прочим, аврор и метаморф.
– Что – действительно метаморф? – Рон восторженно уставился на друга.
– Гарри, это же просто чудесно! Я очень рада за профессора.
– Я тоже! Так что будет весело. А мама обещала сделать особенный рождественский пудинг по семейному рецепту. Её тетя Петунья научила. – Гарри замолк и добавил немного посмурнев: – Еще до того, как они окончательно рассорились.
Гермиона ободряюще сжала руку друга. Тут их внимание привлекла суматоха в зале. Большинство присутствующих смотрело в сторону учительского стола. Туда только что приземлился огромный белый филин, той же породы, что и у Гарри. Он снисходительно осматривал учеников, которые в свою очередь удивленно таращились на него. Время для почты было совсем не подходящее, тем более что никто никогда не видел, чтобы директор получал личную почту прямо в Зале. Дамблдор нисколько не смущаясь вскрывал большой зеленый конверт. Очевидно, он хорошо знал отправителя, его лицо выражало искреннюю радость. Прочитав послание, он громко хлопнул в ладоши и поднялся, широко улыбаясь.
– У меня радостное известие для всех вас! В этот Сочельник нас почтит своим вниманием мой старый друг. У меня есть два очень известных друга по имени Николас, так вот, это не Фламель… – директор сделал эффектную паузу, поигрывая бровями, – это Николас Сантьяго Фазер Клаус, известный многим из вас, как Санта Клаус! – директор сел и приготовился наслаждаться произведенным эффектом.
На долю секунды в зале повисла недоуменная тишина, а затем высокие окна едва не вынесло всплеском чистой незамутненной радости самых юных магов. Некоторые чистокровные пытались выяснить у других причину веселья, но их вопросы тонули в пучине сумасшедшего ажиотажа. Гермиона, заткнув уши руками, недовольно морщилась, пока мальчишки громко радовались, словно маленькие дети.
– Гермиона, ты знала?! – обратился счастливо Гарри к подруге.
– Что Санта существует? Нет, конечно, – хмыкнула она, опустив руки. – Кто бы мог в такое поверить.
Словно в ответ на такое кощунственное заявление, послышался звон рождественских колокольчиков. Звук будто подымался из глубины души, поэтому его услышал каждый, несмотря на шум в зале. Все завертели головами, пытаясь обнаружить источник звука, и тут распахнулась дверь. На пороге стоял высокий поджарый мужчина в красной длинной шубе, отороченной серым соболиным мехом. Он вошел внутрь, приветственно подняв обе руки, на которых были черные длинной до локтя краги. Его черные берцы умудрялись ступать почти бесшумно по каменным плитам, но шел он решительно и уверенно. У мужчины была короткая, но пышная седая борода, кончики которой закручивались доверху, а на голове - красная с мехом шапка, в форме длинного колпака, на конце которого болтался белый помпон. Из под неё лишь слегка выглядывали седые локоны. Мужчина широко всем улыбался.
– Приветствую вас, мои юные друзья! Вы хорошо себя вели? Я подарю каждому подарок, но знайте, что те, кто в черном списке, получат лишь уголь и ничего более, – громко говорил он, проходя мимо учеников. Дамблдор поднялся и вышел ему на встречу, старые друзья радостно обнялись и расцеловались в щеки. Санта сильно хлопнул директора по плечу:
– Ну как твои ученики, Альбус? Мои эльфы долго трудились, и я надеюсь, что в этом зале все ребята верят в Рождество!
– Думаю, увидев тебя, в него поверят все. Я давно уже тебя ждал. Проходи за стол – нас ждет праздничный пир, – Дамблдор широким жестом проводил гостя.
Судя по выражению лиц преподавателей – реально существующий Санта оказался сюрпризом и для них. Ученики весь вечер заворожено разглядывали шушукающихся с гостем учителей. Покидать пир никто не спешил, все ждали что будет дальше и просто изнывали от любопытства, но выкрикивать вопросы с места никто не решался.
Наконец-то Дамблдор почувствовал, что обстановка в зале накалилась до предела.
– Николас, думаю, у наших юных друзей слишком много вопросов. Вряд ли они смогут сегодня уснуть, а ведь скоро полночь.
– Ты прав, как всегда, старик. И у меня сегодня предстоит еще много работенки. Так что, – Санта поднялся и вышел на середину помоста, на котором возвышался преподавательский стол, – ну, кто первым задаст мне вопрос?
Ученики повскакивали с мест, крича и перебивая друг друга. Но волшебник как-то умудрялся разобраться в этой какофонии, он стал отвечать, выстреливая ответы с ужасающей скоростью и называя каждого по имени:
– Да, Сильвия, я действительно тот самый Санта. Нет, Робин, я никогда не был толстым, у меня отличный обмен веществ. Нет, Патрисия, я никогда не говорю «хо-хо-хо». Да, Софи, подарок будет ждать тебя утром возле кровати. Кристин, я не могу оживить твою собаку, прости. Нет, Анна, дед Мороз – это сказочный персонаж, а я Святой Николай. Руперт, я подарил тебе копию квиддичного поля в прошлом году. Лайон, мои олени правда летают и сани стоят во дворе, можешь выглянуть в окно.
После этой фразы большая часть учеников ломанулась к окнам. Николас звонко рассмеялся. С правой стороны раздался торжествующий вопль, после чего те, кто выглядывал на левую сторону, помчались через весь зал к уже увидавшим оленей ребятам. Рисковала организоваться серьёзная давка. Клаус обернулся к Дамблдору:
– Ты позволишь?
Тот серьёзно кивнул, и Санта, хлопнув в ладоши, лихо начал выкрикивать имена оленей:
– Молния! Гром! Комета! Купидон! Резвая! Скакун! Танцор! Стремительный!
– Ученики! Сядьте на свои места! – перекричала его профессор Макгонагалл, использовав «Сонорус».
Толпа потихоньку рассосалась за свои столы, но большинство осталось стоять, нетерпеливо поглядывая на вход в зал. Сначала донеслось громкое цоканье копыт. А затем в проем двери вошел первый из упряжки. Несмотря на то, что двери были весьма высоки, оленю пришлось слегка наклонить голову, чтобы не зацепиться рогами за верх проема. По залу прокатился дружный гул восхищения. Олени шли по проходу парами, разглядывая детей умными глазами.
– Вот они, мои бесценные помощники! Запомните – оленей нельзя гладить! Шерстинки у них на спине очень ломкие, что причиняет им большое неудобство. Ну а теперь нам пора приниматься за работу, нас ждет долгая и трудоёмкая ночь! А вы все поспешите в постели, чтобы увидеть волшебные сны.
Олени сделали круг по залу и вышли. Следом за ними вышел и Санта, сопровождаемый директором и Флитвиком. Посреди коридора, в который они ушли, стал на страже Аргус Филч с неизменной шваброй в руке. Ученики с огорчением были вынуждены отправиться в спальни. Все были взбудоражены и уверены, что не смогут уснуть. Но стоило их головам коснуться подушки, как они проваливались в сон, словно по волшебству. А утром каждого ждал особенный сюрприз!
Почти все получили свои подарки и лишь немногие обнаружили в красиво упакованных коробках куски угля. В частности Малфой не удивился сему факту и лишь презрительно пожал плечами. Он ни за что не признался бы даже под Непростительным, что это его зацепило. А вот Крэбб расстроился весьма серьёзно, чуть не до слез. Словно ощутив его искреннее раскаяние, коробка засветилась и возле куска угля появилась крохотная подвеска в виде ангела. Крэбб поспешно одел её и спрятал от чужих глаз, пообещав себе, что будет теперь всегда себя хорошо вести.
Учителя также получили подарки. Минерва со слезами на глазах рассматривала серебряную подвеску-крестик, как две капли воды похожую на утерянную отцовскую. Помона Спраут с восторгом испытывала новый набор удобрений для ухода за мандрагорами. Флитвик с увлечением вчитывался в новую книгу сказок Нила Геймана. А Северус Снейп свой подарок бережно спрятал под подушку, проклиная вездесущих старцев и их нелепую сентиментальность.
Все были счастливы в это Рождество.