- Здравствуйте, господин министр. Меня зовут Тэд Люпин, я журналист молодежной газеты «Новая метла». Я здесь по заданию редакции, чтобы взять у вас интервью на тему «Один день министра Шеклболта». Я бы хотел воспользоваться диктофоном, вы не возражаете, сэр?
Высокий немного грузный мужчина с серебристой щетиной очень коротко стриженых волос вокруг гладкой лысины и с серьгой в ухе сделал приглашающий жест: мол, валяй, ставь свою коробочку. Худощавый парень с розовыми волосами и почти такими же розовыми от смущения ушами подошел к столу и пристроил с краю включенный диктофон. Для этого ему пришлось сдвинуть в сторону книгу в яркой обложке. «Босоногий мальчик» - алели буквы заголовка, чуть ниже - «Рассказы о детстве и юности Кингсли Шеклболта», автор - Рита Скиттер.
«Старая сучка еще одну книжонку состряпала, когда только успевает», - подумал Тэдди.
- А куда старая делась?
- Кто… Что… старая?
- Метла. Ваша газета называется «Новая метла», вот я и спрашиваю, куда же вы старую дели? – министр Шеклболт добродушно хохотнул. – Да вы проходите, молодой человек, присаживайтесь. Да хоть вот в это кресло, оно самое мягкое и удобное, вам сегодня придется долго сидеть в моем кабинете, так что устраивайтесь с комфортом! Я-то в креслах никогда не сижу, мне на простом стуле лучше работается, но вы - мой гость, а для гостя - все самое лучшее. Ну, так что там у вас с метлой получилось?
- А старой метлы не было. «Новая метла» - это образное выражение, подразумевает поговорку «Новая метла по-новому летает». Когда мы придумывали название для газеты, то хотели в двух словах максимально отобразить направление нашего издания: борьбу со старыми заскорузлыми взглядами на жизнь, устаревшими обычаями, замшелыми вековыми традициями. Полет новой метлы – это всегда что-то неизведанное, возможно, рискованное, но, не испытав новую метлу в полете, никогда не узнаешь, чем она лучше прежней, изношенной. Мы считаем, что надо смело искоренять все то, что не дает нашему сообществу развиваться, что мешает молодым волшебникам совершенствовать свои знания.
- Знания – это хорошо! Но вот ведь в чем вопрос, молодой человек, а так ли уж полезно много знать? Не принесут ли дополнительные знания лишние тяготы? Знаете, как оно бывает в жизни: живет себе простой волшебник, детишек растит, цветочки в саду поливает, а потом вдруг ему делается скучно, и он начинает задумываться, книжки разные читать, вопросики всякие задавать, а там, глядишь, уже бросил жену и деток на произвол судьбы, да и вышел с палочкой на большую дорогу недобрым делом промышлять. В Азкабане из-за таких умников уже одиночных камер не осталось.
- Вот как раз по поводу Азкабана я хочу задать вопрос. Господин министр, наши читатели считают, что волшебная тюрьма забита невиновными людьми, так ли это?
- А у ваших читателей есть конкретные данные? Невиновные в тюрьму не попадают. Мне, например, о таких случаях не известно. Зато известно, как работает наш доблестный Аврорат под руководством Кормака Маклаггена. И хочу вам сказать, очень хорошо работает! Просто замечательно! Вы сами знаете, что на улицах наших магических поселений можно находиться в полной безопасности, в отличие от маггловских городов.
- Безопасность на улицах, по мнению нашей аудитории, достигается комендантским часом, а не отличной работой Аврората. После того, как исчез бывший глава Аврората Гарри Поттер, работники отдела магического правопорядка стали меняться. И не в лучшую сторону, это заметно уже всем! Даже дети знают, что трезвого аврора обходи за милю, а пьяному лучше совсем не попадайся на глаза.
- Ну, зачем же вы сгущаете краски, как вас там…э-э-э, Тэд? Если вам известны случаи нарушения служителями Аврората законодательства и прав граждан, то сообщите их мне, и я лично уволю тех, кто запятнал честь мундира. А что касается Гарри Поттера, то он не исчез, как вы изволили выразиться, а находится в санатории на излечении.
- Ну, да. В небольшом частном санатории закрытого типа, за высоким каменным забором, усиленным заклятием «колючая проволока», с наблюдательными вышками по периметру, замаскированными под скворечники. Я был там недавно, пытался добиться встречи с владельцами или с управляющим персоналом, но меня не пустили дальше сторожевой будки. А я всего лишь хотел передать нашему герою письма читателей и задать ему несколько вопросов о самочувствии. Что касается фактов о сотрудниках аврората, то я еще полгода назад обращался к господину Маклаггену с просьбой разобраться в конкретных жалобах, но в результате пострадали сами жалобщики.
- Знаете, юноша, я очень хорошо понимаю Кормака, потому что сам не люблю жалобщиков и кляузников. Я так понимаю: провинился – отвечай, и нечего ходить по инстанциям, писать письма в газетки и отвлекать людей от работы. Если каждый начнет ябедничать вместо того, чтобы соблюдать «Уложение о дисциплине», то у нас начнется анархия. Вы так и разъясните своим читателям, что законы надо чтить, а не нарушать! Тогда и жалобы писать не придется. Законы создаются для того, чтобы мирные волшебники могли спокойно жить в своих домах, растить детей и с уверенностью строить планы на будущее.
- Хорошо, господин министр, я…
- Кингсли, для вас просто Кингсли.
- Хорошо, Кингсли, оставим тему закона. Я понимаю, мы живем в Великобритании, эта страна является оплотом мировой демократии, и такие пункты «Уложения», как комендантский час, доносы на соседей и сослуживцев, обязательное чтение передовицы в «Ежедневном пророке» - это все атрибуты демократии с магической спецификой.
- Тэдди, ай-яй-яй! – с укоризной в голосе произнес министр. – Вы так молоды, где вы нахватались этой архаики? Ну, что это такое: комендантский час, доносы? Этого в нашей стране никогда не было и не будет, мы ведь не в варварской России живем! Мы - цивилизованный народ, к тому же сообщество волшебников очень мало и наша задача - вырастить умных и здоровых детей, подготовить их к поступлению в Школу волшебства Хогвартс! А кто это может сделать лучше родителей? Вот именно для этих целей и отводится лучшее время суток – вечер. Это так мило, когда вся семья собирается у камина, хозяйка кормит всех ужином, отец беседует с детьми. Неужели было бы лучше, если бы мужчины вечерами пропадали в пабах, а женщины в каких-нибудь салонах? Просто не все это понимают, вот и приходится забывчивым родителям напоминать о «Семейном времени».
- Ну да, бездымным магическим залпом ровно в 9 часов и сиреной по радио.
- Да! И радиосигналом тоже, потому что это дисциплинирует, помогает лучше распределять время.
- А еще об этом напоминают патрули с собаками и бдительные соседи с омниноклями, - тихо добавил журналист.
- И то, что вы называете доносами, на самом деле является проявлением ответственности и уважения к законам, принятым Министерством Магии. И если ваша газета будет чаще писать на тему законопослушания, то она проживет долго и, возможно, станет самым популярным изданием для молодежи, – Шеклболт широко и душевно улыбнулся.
- Кингсли, вы так ничего и не сказали о санатории, где держат Гарри Поттера. Почему туда невозможно попасть? Почему к нему не пускают журналистов? Кто выдает разрешения на его посещение?
- У-у-у! Какой у вас взволнованный голос! Вы так переживаете за нашего Гарри? Или не только переживаете? Скажите-ка мне по-приятельски, в каких отношениях вы с ним были?
- Гарри - мой крестный. Он всегда ко мне хорошо относился, а я уважаю и люблю его! И мне непонятно, почему к нему нельзя просто прийти поговорить, почему фотографии Гарри публикует только «Ежедневный пророк» в первый понедельник каждого месяца с кратким сообщением о том, что его состояние стабильное, средней тяжести? Что все это значит? Я написал ему дюжину писем и не получил ни одного ответа, я волнуюсь за него!
- Значит, любите мужчин, волнуетесь за Гарри? И давно это у вас?
- Господин министр! Не передергивайте мои слова. У нас с ним исключительно дружеские отношения. Да, я люблю его, но то же самое может сказать каждый гриффиндорец! Он - наш герой! Я не скрываю того, что он - мой кумир! Я очень хочу взять у него интервью для газеты и написать о нем книгу!
- Похвально, юноша, похвально. Я думаю, книга у вас получится интересная, и даже возможно, что ее напечатает наша министерская типография, но вот в чем дело: она одна, а печатной продукции с каждым годом все больше и больше, и очередь до вашей книги может просто не дойти. Но вы не расстраивайтесь, я вам помогу, – Шеклболт чуть понизил голос и доверительно пророкотал, - я позвоню директору типографии и скажу, чтобы он включил вас в «первый список». Вы ведь знаете, что такое «первый список»?
- Конечно, господин министр, знаю. Издания, включенные в этот перечень, типография печатает в первую очередь, на хорошей бумаге и без купюр. Наша газета такой чести пока не удостоилась, даже «Придиру» печатают по второму списку, а нашу «Метлу» только по третьему, поэтому мы не можем выходить ежедневно. К тому же наш тираж очень мал.
- Тэдди, хочу сказать вам по секрету: вот сейчас в этой комнате решается дальнейшая судьба «Новой метлы». Только от вас зависит, каким будет следующий тираж, на какой бумаге она будет отпечатана и сколько полос будет в каждом номере.
- И что я должен сделать, господин министр?
- Написать всю правду, только и всего! Честно описать все, что вы увидите в этом кабинете простым доступным языком, без всякой казенщины, без подхалимства и лизоблюдства.
В кабинет заглянула секретарша:
- Господин министр, к вам дети, - бесстрастно доложила она.
- Впусти.
Широкие двустворчатые двери распахнулись, и в кабинет вошла группа детей лет семи-восьми. Они шли парами: мальчик с девочкой, держась за руки, дружно шагая в ногу. Замыкала строй Минерва Макгонагал. Шествие было небольшим, всего-то человек десять. Дети были как на подбор: одного роста, все одеты в новенькие серо-голубые мантии, и в одинаковых, в тон к мантиям, конусовидных колпачках, увенчанных бубенчиками. Ребятишки выстроились в ряд перед столом Шеклболта, быстро подравняв носочки одинаковых ботиночек по полоске ковра. По едва заметной команде педагога вперед ровно на полшага, выступила бойкая девочка с длинными косичками и громко, с выражением, прочитав короткое стихотворение, вернулась в строй. Следом, так же на полшага, выступил курносый мальчик и тоже прочел стишок. После пары-тройки стихов дети под бодрое дирижирование Макгонагал хором спели песенку. Тема стихов и песенки была одна: «Как хорошо жить в магической стране под мудрым руководством любимого министерства».
После этого бывшая директриса Хогвартса достала из складок мантии альбом в дорогой обложке и протянула первой девочке. Та, заметно волнуясь, взяла подарок и обратилась к Кингсли.
- Дорогой наш дедушка министр, мы пока дошкольники, но мы очень хотим вырасти настоящими волшебниками, чтобы служить верой и правдой министерству магии! И мы дарим вам на память альбом с нашими рисунками! Спасибо родному министерству за наше спокойное настоящее и счастливое будущее!
Шеклболт расплылся в белозубой улыбке и, выйдя из-за стола, приблизился к детям. Взяв протянутый альбом, он чмокнул девчушку в пунцовую щечку. В этот момент подоспела секретарша министра и вручила каждому малышу по большому леденцу на палочке, переливающемуся всеми цветами радуги.

- Дети, господин министр очень занят, - строго произнесла Минерва, - и мы не будем отвлекать его от важных государственных дел. Давайте скажем наше сердечное «спасибо» и откланяемся.
Дети немного в разнобой сказали «спасибо, господин министр» и почти синхронно кивнули головами, что означало прощальный поклон. Бубенчики на колпачках дружно звякнули, растрогав Шеклболта до слез.
Секретарша вышла в распахнутые двери, охранники в приемной встрепенулись и вытянулись во фрунт, дети, чуть сбившись с шага, потопали вон из кабинета. Макгонагал тоже повернулась, чтобы уйти, но ее остановил голос журналиста:
- Добрый день, профессор! Я – Тэдди Люпин, вы меня помните? Я учился в Гриффиндоре, и мои папа с мамой тоже у вас учились.
Минерва оглянулась, близоруко сощурившись, и с сомнением посмотрела на парня.
- Ну да, ну да… Может быть, может быть…- пробормотала она. - Я многих учила и сейчас еще учу… Всех не упомнишь… До свидания, господин министр, – старушка присела в реверансе.
Шеклболт проводил делегацию до дверей и даже попытался было приобнять Макгонагал, но она вздрогнула от его прикосновения, как от удара, и ускорила шаги.
- Н-да, сдала наша Минерва… Ну, что поделать, возраст… - министр повернулся спиной к сомкнувшимся дверям и медленно пошел по красной дорожке. - Она пару лет назад сильно заболела, и мы отправили ее в хороший частный санаторий, подлечили за счет министерства, а после выздоровления предложили уйти на заслуженный отдых. Но эта дама, наотрез отказавшись от пенсии, пожелала и дальше учить детей – вот, что значит старая гвардия! Мы подумали и доверили ей подготавливать к школе малышей.
- Профессор Макгонагал всю жизнь преподавала трансфигурацию, чему она может учить детей, которым еще не положено иметь палочек?
- Ну, а что должен уметь ученик при поступлении в Хогвартс? Читать, писать, считать – вот этому и учит. И хорошо, я прошу заметить, учит! Видел, какие молодцы? Как стихи читали, как пели! Загляденье! Пробрало меня, старика, до слез. А тот парнишка - курчавый курносенький, так на моего внука похож! - Кингсли промакнул глаза белым платком - Ох, что-то я расчувствовался, сентиментален стал к старости. Ну, так о чем мы с тобой говорили до этого шествия-нашествия?
Шутливый тон вызвал у парня раздражение, и ему захотелось рубануть министру что-нибудь резкое, чтоб сбить этот снисходительно-веселый настрой.
- Мы говорили о закрытом санатории, в котором держат Гарри Поттера!
- Нет, юноша, я хоть и старик, но память меня еще не подводит! Мы говорили о том, что вам надо написать всю правду об одном дне министра. Например, что Кингсли Шеклболт - простой и доступный волшебник, каких много в нашем сообществе, что ему чужда роскошь, и он приветлив с посетителями, что заботится о детях и о старшем поколении.
- Если я напишу об этом, боюсь, что и дня не проживу: Рита Скиттер превратит меня в сушеного таракана. – Тэд покосился на книгу, лежащую на краю стола. - Это ведь ее любимая тема – рассказы для детей и взрослых о «добром дедушке министре». Мне бы не хотелось отнимать хлеб с маслом и икрой у одинокой беззащитной женщины.
- А какие темы вы предпочитаете?
В этот момент раздался голос секретарши из переговорного устройства:
- Госпожа Скиттер на проводе.
- Ох! Вот ведь незадача! – ухмыльнулся министр. - Помяни ведьму – она тут как тут!
В ушах у журналиста раздалось легкое жужжание - это министр активировал заглушающие чары. Тэдди мог видеть только, как Кингсли шевелит губами, улыбается и кивает головой невидимой собеседнице. По артикуляции губ парень смог определить только «да», «нет» и «хорошо». Но вот жужжание прекратилось, и хозяин кабинета вновь принялся прогуливаться по ковру. Пушистая дорожка шла от двери кабинета до дальней стены, и министр уходил по ней далеко за спину молодого человека, утонувшего в низком кресле. Тэд чуть шею не свернул, провожая глазами Шеклболта, а тот будто нарочно стал говорить совсем тихо, и парень вспотел от напряжения, вслушиваясь в густое низкое бормотание.
- Значит, молодое поколение не любит рассказы о стариках? Конечно, зачем им знать, за что проливали кровь эти ворчуны и зануды. Кому интересен седой побитый молью служака. Но вы ведь наверняка знаете, что ваш босс несколько месяцев вымаливал у меня это интервью, проходу мне не давал, уговаривал, письмами завалил, и вот я трачу на вас свое время, а вы не желаете слушать. Нехорошо, юноша, непорядочно.
- Господин министр, вы можете выгнать меня взашей из своего кабинета за то, что я отнимаю ваше время, но я не буду писать о том, что и так известно каждому волшебнику, владеющему английским языком. О вашем тяжелом босоногом детстве в Бразилии, о трудной и опасной службе в Аврорате, о смертельно опасной работе в «Ордене Феникса» за последние годы написаны тонны книг. Мое маленькое интервью ничего не добавит к портрету вашей личности. Я пришел сюда с другой целью. Мне хочется получить ответы на вопросы, действительно волнующие молодых магов.
- Ну, что же, задавайте свои вопросы, – Кингсли возвышался над парнем, съежившимся под тяжелым взглядом черных глаз, похожих на провалы.
- Собственно, у меня их только два, – голос журналиста дрогнул, но он справился с волнением. - Первый: что действительно происходит в магическом сообществе, хотя, правильнее будет спросить, чего вы на самом деле добиваетесь, министр Шеклболт? И второй: как вы дошли до такого? – Люпин ткнул пальцем в книжку Скиттер.
- Чего добиваюсь и как дошел? А вы смелый юноша, мистер Люпин! Достойный сын своих родителей! Давно мне не задавали подобных вопросов. Последним любопытствующим был Гарри Поттер, а до него профессор Макгонагал. До старухи были еще Уизли, да вот беда, бедняга Артур скончался от сердечного приступа. Его старший сын Билл тоже умер, у него вдруг ликантропия обострилась, пришлось в больницу отправить. А тот сын Артура, что был из близнецов, оказался извращенцем и растлителем малолетних, а таким место только в Азкабане. Остальные Уизли перестали задавать мне вопросы. Их хоть и много, но не до бесконечности же. Хе-хе-хе! – Шеклболт белозубо оскалился.
- Я люблю смелых людей, Тэдди. Только с ними и можно говорить по-человечески. Остальные только пресмыкаются, да подачки выпрашивают. Ты думаешь, чего это Скиттер, старая стерва, каждый месяц новую книжку с душещипательными историями выпускает? Да все просто: она хочет славы, почета, денег и чтоб я смотрел сквозь пальцы на ее маленькие шалости. Любит совращать подростков, грязная сука. Да не абы каких, а подавай ей тихих правильных мальчиков из порядочных семей, то-то ей забава смотреть, как мальчишка краснеет и бледнеет от ее выкрутасов. Откуда я знаю? Так она на кинокамеру все снимает и мне потом показывает. Почему я её не упеку в санаторий? А кто будет про меня сказки рассказывать? Ты? Так ты отказался. А без сказок нельзя. Тогда народу не во что будет верить. А без веры в строгого, но справедливого и мудрого правителя начнется разброд и шатание, тут и до бунта недалеко. А бунт – это снова кровь и смерть. Твои родители погибли во время беспорядков, значит, ты должен знать и понимать что к чему. Я не хочу крови, я хочу, чтоб были порядок и дисциплина. Потому что только с народом, приученным к порядку, можно вершить великие дела! А планы у меня большие! Такие большие, что обычной человеческой жизни не хватит их воплотить! Но я, слава черным африканским богам, потомок древнего колдовского рода, и уже много лет изучаю тайные древние знания, так что жить буду лет двести минимум. А за это время я смогу привести человечество к процветанию. Но, поскольку люди глупы и упрямы, и порой не понимают очевидного, то, возможно, придется загонять людской род в счастье железной рукой! Палкой! Кнутом! А не успею, так мои сыновья продолжат начатое мной дело! Ну, что? Ответил я на твой вопрос, мальчик?
- Я правильно понял, вы хотите сделать всех людей на земле счастливыми? Вот так, не больше не меньше? Не спрашивая их, чего же они сами хотят?
- Да чего их спрашивать, и так все известно: женщины хотят, чтоб их дети были здоровыми, а мужья верными. А мужчины хотят каждый день иметь новую бабу, пить виски, и чтоб жены не доставали своими придирками. Еще все хотят иметь блага по потребностям, а работать изредка по настроению. Все это примитивно и мелко, так мелко, что противно смотреть на эту тупую человеческую возню.
- И как же вы собираетесь осчастливить человечество?
- Как собираюсь? Это уже третий вопрос. На первый я ответил? Ответил. На второй тоже попробую, а вот третий - уже лишний. Это всего лишь технология, построенная на знаниях и практике. Поверь мне, тебе будет скучно и неинтересно.
- Тогда расскажите, как вы пришли к этому желанию, когда впервые вам в голову пришла мысль о несовершенстве мира, почему вы решили уподобиться Создателю?
- Когда-то в далеком детстве я сочинял стихи. Тебе это кажется смешным?
- Нет, нисколько. Я тоже в детстве сочинял стихи, и сейчас иногда рифмами балуюсь.
- Да, ты, белый английский мальчишка, мог в детстве позволить себе баловаться словами и рифмами, тебя за это хвалили учителя и гладила по головке бабушка, а меня били. За все: за то, что мал, худ, вечно голоден, и, в том числе, за рифмы. Я оставил это дело, потому что надо было зарабатывать на жизнь, а детскими стишатами пустой живот не набьешь. Если ты читал книги Риты, те, в которых она описывает мое детство, то знаешь, каково мне пришлось, в этих рассказах почти все правда. Я выбросил из головы пустую забаву, но одна строчка постоянно крутилась у меня в сознании: «Я – Создатель, я – Творец! Я построю свой дворец!» Иногда я забывал ее, но спустя какое-то время она вновь всплывала в памяти. Я не придавал значения словам, просто бормотал иногда себе под нос. Но однажды эти слова услышал соседский старик. Тогда он молча взял меня за руку и отвел в дом черных жрецов. И самый главный жрец, дон Жозе да Кунья, велел мне остаться и стать его учеником. И вот там, в доме бога Ориши, я впервые прикоснулся к тайным знаниям. Там я читал книги, которые имели мало общего с вашими английскими древними фолиантами, они представляли собой свитки ветхой ткани с малопонятными рисунками. Подобные книги читают не глазами, а внутренним взором, для этого надо войти в особое состояние, которое вы, англичане, называете транс. Такое чтение - трудная наука, и белым она не дается, потому что нам помогают черные боги из африканских лесов, а ваш Мерлин в этом деле не помощник. И когда я, наконец, осознал смысл книг великого Ориши, мне открылась Бездна. Я прикоснулся к великой тайне бытия, к бездонному источнику энергии, из которого я продолжаю черпать знания и магическую силу! Ты себе представить не можешь, глупый мальчик, какова эта сила! Я могу перевернуть земной шар! Но боги не хотят этого, им не нужны такие разрушения, да и сила моя заключена лишь в хрупкую человеческую оболочку. Кольцо, которое ты видишь в моем ухе – это кольцо Ориши. Благодаря ему я слышу, что мне говорит мой высший повелитель. А повелитель хочет, чтоб все люди на земле были праведниками, и в моих силах это осуществить. Но маленький мир английских волшебников слишком мал и тесен, мне нужен куда как больший размах, мне нужен весь человеческий мир! Я должен сделать так, чтоб люди на всей земле услышали меня, чтоб склонили головы и пошли тем путем, который я укажу, путем, ведущим к обретению вечного блаженства. Тогда не будет ни бедных, ни богатых, исчезнут болезни и голод, люди будут с радостью работать и перестанут бояться смерти, не будет ни войн, ни эпидемий! Вокруг будут только цветущие поля и плодоносящие сады. Это и будет мой Дворец, который я создам. Дворец единения с высшими силами! Дворец райской жизни и божественного экстаза! Любой человек, самый глупый, темный и ничтожный сможет войти в него и, прикоснувшись к Вечности, тем самым искупить свои грехи, очиститься и просветлеть. Я уже начал строительство. Пока это лишь несколько санаториев, в которых некоторым людям удается прикоснуться к Великой Бездне. Многие не выдерживают, сходят с ума, но вот твой крестный оказался крепким малым, он жив, практически здоров, только еще не осознал величия истинных знаний.
- Я вам не верю, вы его замучили своими дикими пытками! Ему там плохо!
- Уверяю тебя, Тэдди, ему хорошо, очень хорошо. Он испытывает постоянное блаженство, он счастлив, и все время улыбается.
- Зачем он вам? Для чего вы держите Гарри под замком?
- Я не держу Гарри, он сам не хочет возвращаться сюда, в этот глупый мир мелких земных радостей. И поверь мне на слово, за той высокой оградой, которую тебе не удалось преодолеть, нет застенков и запоров, там настоящий земной рай, всегда тепло и светло, цветут дивные цветы и поют диковинные птицы. Гарри пока слаб для того, чтобы быть моим помощником, но он наберется сил и знаний и станет моим проповедником. Ты же сам говорил, что люди его любят, значит, ему поверят и пойдут за ним в лоно моего сияющего Дворца. Вскоре мне понадобятся сотни и тысячи таких помощников, вот для чего строятся новые санатории, но для их постройки требуются рабочие руки, потому так усердствуют авроры, у них существуют жесткие планы по набору рабочей силы из числа обывателей. Теперь тебе все понятно, глупый белый мальчик с маггловским диктофоном? Ты, кажется, мечтал взять интервью у Поттера и написать о нем книгу? У тебя есть такая возможность. Ты сейчас отправишься в тот самый санаторий, в который тебе так не терпелось попасть и все увидишь своими глазами. А потом, когда ты прикоснешься к Бездне, мы вернемся к этой теме.
Молодой человек успел лишь открыть рот, для того чтобы высказать все, что он думает по поводу услышанного, как в кабинет министра вошли охранники и, выдернув парня из кресла, вынесли его в приемную. Створки двери сомкнулись, и снова стало тихо. Кингсли повертел в руках крошечный блестящий прямоугольник диктофона, чуть сжал пальцы, и электронная игрушка с легким треском рассыпалась серебристой пыльцой, через мгновение растаявшей в воздухе.
- Соедини меня с Ритой Скиттер, - отдал приказ секретарше Кингсли
- Минуточку, сэр, уже соединяю. Можете говорить.
- Рита, для тебя новое задание. Напиши рассказ в стиле интервью «Один день из жизни министра магии» и отправь его в газету «Новая метла» за подписью Тэдди Люпина. А главному редактору скажи, что я лично откомандировал этого талантливого журналиста для ответственной работы в другой город. Какой? Без разницы, придумай сама. И теперь раз в неделю будешь отправлять в редакцию этой газеты свои сочинения, план мы с тобой завтра набросаем, сегодня я занят, итак потерял много времени с этим интервью... Ладно… Угу… Хорошо… До завтра.