Фик планировался, как подарок на третье апреля, но моя муза взбрыкнула, и дописать удалось только сейчас. Маринушка и Юлия, еще раз с днем рождения вас!

В четвертом часу утра Блейз вышел из бара относительно твердым шагом и с наслаждением вдохнул свежий воздух, который после затхлости прокуренного паба пьянил не хуже выпитого виски. Поколебавшись, он все же справедливо рассудил, что аппарировать в его состоянии не стоит, а лучше немного прогуляться. Пахло сыростью и немного водорослями, и тем особенным запахом, который ощущается только, когда поблизости располагается много воды. Бар явно находился недалеко от Темзы, и Блейзу захотелось прогуляться по её берегу. Еще раз глубоко вдохнув, Блейз отправился по улице, наугад выбрав направление. Здания вокруг становились всё ниже и больше похожи на склады, а речной запах усиливался по мере движения. Блейз довольно подметил, что приближается к цели, а также – с куда меньшим удовольствием – что оказался более пьян, чем предполагал. В голове слегка шумело, в глазах двоилось и дорога под ногами иногда пыталась сделать пируэт, а все движения выходили излишне плавными. Тем не менее двух субъектов в грязной одежде и с мятыми рожами, прилепившихся к нему в хвосте, Блейз заметил практически сразу. Собравшись, он постарался сделать четче шаг и приготовился обороняться. Напрягшиеся мышцы, видимо, были хорошо заметны под тонким шелком рубашки, а может быть, субъектов отпугнула рукоять наполовину вытянутой из манжеты волшебной палочки, которую типы наверняка приняли за рукоятку ножа. Так или иначе, но после этого действия парни, круто развернувшись, отправились искать более доступную жертву.

А затем Блейз резко и неожиданно обнаружил себя стоящим у парапета, за которым тяжело плескалась мутно-темная вода. Звёзды почти погасли, от реки поднимался туман. Блейз зябко передернув плечами, поспешно наложил на себя Согревающие чары и принялся пересчитывать оставшиеся звёзды. Ему совершенно некуда было спешить. Этой ночью Забини отмечал своё бесславное возвращение к холостяцкой жизни. Конечно, они с Кэти не оформили брачных соглашений, но три года совместного проживания Блейз воспринимал, как достаточно серьёзный повод считать их отношения браком. Эти долгие три года сплошь состояли из череды споров, ссор, скандалов и бурных примирений, отчего Блейзу порой казалось, что они с Белл женаты минимум лет десять.

Активная и веселая, очаровательно-милая Кэти нравилась Блейзу еще в Хогвартсе. Но Белл была еще и настойчивой, аккуратной и в доску правильной гриффиндоркой, а Блейз являлся взбалмошным, упрямым и вспыльчивым (сказывалась итальянская кровь) слизеринцем. Их союз был обречен на провал, о чем паре не преминул сообщить только ленивый. Хоть фамилия Забини не запятнала себя связью с Темным лордом, но после окончания войны ко всем слизеринцам относились с предубеждением и настороженностью. Если бы не деньги матери, то Блейзу пришлось бы несладко, ведь рассчитывать на достойную должность не приходилось. Впрочем, Блейз и сам не горел желанием обивать министерские пороги. Он снял квартиру в магловской части Лондона и стал наблюдать за дальнейшим развитием событий в магическом мире со стороны. Он и вовсе предпочел бы уехать в Италию, если бы не Кэти. Та наотрез отказалась покидать страну, хоть тоже выбрала для себя проживание в магловском районе. Будучи чистокровной, Кэти задалась целью изучить особенности жизни и культуры маглов, чтобы понимать проблемы, с которыми сталкивались маглорожденные, попадая в магический мир.

Всё было относительно хорошо пока Блейз и Кэти встречались, но стоило им съехаться, как начались проблемы. В быту Кэти оказалась перфекционисткой и от Блейза требовала безупречной аккуратности. Она рано вставала, выходила на пробежку и мешала Блейзу отоспаться после очередного бесшабашно проведенного вечера. Забини очень скоро оценил такие прелести магловского мира, как казино и проводил там много времени за игрой в покер. Особенно он ценил возможность сжульничать так, что никто не мог поймать его за руку. Правда, прибегал он к этому не часто, поскольку ему и так чрезвычайно везло в картах. Кэти же подобное времяпровождение воспринимала в штыки, а также шумно высказывала своё недовольство запахом перегара и табака. Блейз пошел на множество уступок, даже начал подыскивать себе работу для души, чтобы избавиться от ярлыка «прожигателя жизни». Сам он считал, что жизнь не прожигает, а наоборот наслаждается нею, но Кэти была неумолима и утверждала, что не занимающийся полезной деятельностью человек деградирует и морально разлагается.

Им было безумно хорошо вместе в постели. Страстный темперамент Забини отлично сочетался с активной чувственностью Кэти. Она плавилась от его прикосновений и жарких слов, словно воск горящей свечи, и Блейз нередко пользовался этим, чтобы закончить очередное выяснение отношений и отвлечь девушку от предъявления претензий. Но со временем острота ощущений снизилась, а проблемы никуда не исчезли, нарастая, как снежный ком. Кэти становилась всё раздражительней и нетерпимей, а Блейз предпочитал всё чаще во время споров уходить из дому, пугаясь своего желания сжать тонкую шею девушки отнюдь не в страстном порыве.

А вчера всё рухнуло окончательно.

***

– Блейз… – тихая нерешительность её голоса вынудила его обернуться.

Она стояла, сжав в замок руки так сильно, что пальцы побелели. Он зацепился взглядом за эти пальчики, которые так любил пересчитывать нежными поцелуями. В душе шевельнулось нехорошее предчувствие, и Блейз перевел взгляд вверх. Глаза у Кэти предательски блестели, а между бровями залегла тонкая складка отчаяния.

– Я так больше не могу.

– Что ты хочешь этим сказать? – Блейз сунул руки в карманы и, слегка приподняв подбородок, насторожено прищурился.

– Я согласна бесконечно бороться за нас с общественным мнением и твердить подругам, что ты куда лучше в душе, чем пытаешься показать, – Кэти вздохнула, вынуждая Блейза еще больше напрячься. – Но я не могу бороться за тебя с самим тобой. Я люблю тебя, Блейз. Но прожить так всю жизнь не смогу.

Блейз сжал зубы и кулаки, слегка покачиваясь с носка на пятку. Ему стоило большого труда сохранять внешнее спокойствие в то время, как внутри уже кипел жидкий огонь. Это был далеко не первый подобный разговор, но в этот раз что-то изменилось. Кэти выглядела сломленной, будто и вправду решила перестать бороться. И вид её неистово сжатых пальцев сводил Блейза с ума.

– И что же ты предлагаешь?

– Если ты не согласен меняться, то лучше нам разойтись раньше, чем мы друг друга возненавидим.

Кэти неосознанно сделала маленький шажок к нему, переступая с ноги на ногу. Её слова прогоняли его, но тело выдавало желание никуда не отпускать. За спиной Блейза была дверь, за которой его ждали азарт, выпивка и бесшабашное веселье, а перед ним стояла Кэти. Любимая и любящая Кэти, ради которой стоило отказаться от сомнительных удовольствий. Которая даже в моменты сильнейших раздоров защищала его, выгораживая перед своими друзьями. Блейз мог бы молча обнять её или, наговорив комплиментов, утащить в постель, как делал сотню раз до этого. Мог бы даже вынудить её всё бросить и уехать с ним в Италию. Сейчас она бы на всё согласилась – он чувствовал это – лишь бы не отпускать его в карточную каббалу. Но взметнувшаяся в душе гордость: «Как же! Она диктует тебе условия!», застила ему глаза яростью, сметая напрочь остальные чувства.

– Отлично! Значит, я ухожу.

Кэти в отчаянии закусила костяшки кулака, чтобы не зареветь, глядя на оставшуюся распахнутой за ним дверь.

***

Блейз с силой сжал парапет, словно желая, чтобы из-под пальцев посыпалась каменная крошка. Хотелось вернуться и извиниться, но уязвленное самолюбие не пускало, жгло изнутри, токсичной гордостью струясь по венам, заставляя сжимать зубы и кулаки от одной мысли об этом. Он ведь ушел, так? Она выгнала его, и он ушел, а возвратиться означает унизиться и согласиться с её словами. «С её требованиями!» – поправлял Блейз сам себя, не желая признавать, что Кэти была права.

Он увяз в этом, погряз с головой. То, что начиналось, как невинное развлечение, со временем поглотило почти все его мысли и желания. Он любовно гладил колоду карт, словно живого питомца, с наслаждением пересчитывал их, будто пачку крупных купюр, и отодвигал стул у игрального стола так, будто садился за рояль перед зрительным залом. Он играл виртуозно, просекая малейшие попытки сжульничать со стороны, хотя самому достаточно было шевельнуть рукой, чтобы получить любую желанную карту. Но ему так везло, что к помощи спрятанной в рукаве волшебной палочки он практически не прибегал, и это везение пьянило и будоражило адреналином кровь. Жизнь вне карточного стола казалась пресной и бесконечно нудной.

Кэти не сразу забила тревогу. Какое-то время она даже поддерживала его увлечение, устраивая развлекательные вечера с игрой в покер со своими друзьями. Правда с учетом того, что Блейз постоянно выигрывал, это не сильно улучшало их к нему отношение, как на то надеялась Кэти. Тем более что Блейз за словом в карман не лез и порой говорил весьма нелицеприятные и оскорбительные вещи в завуалированно вежливой форме. Так как бывшие горячие гриффиндорцы не в состоянии были словесно достойно ответить, то нередко возникал конфликт, и Кэти перестала приглашать друзей на посиделки, пока они у неё еще остались. С Блейза же всё было как с гуся вода. Он лишь пожимал плечами и говорил, что гриффиндорцы не умеют держать удар. Правда с разбитой губой и припухшим глазом эта фраза звучала не слишком эффектно.

И все же Кэти любила его. Ругалась и воспитывала, но продолжала любить. Защищала его интересы в Министерстве, выгораживала перед друзьями, извиняясь за его свинское поведение. И прощала, прощала бесконечное множество раз. Простит ли в этот?

Невдалеке послышались голоса, и Блейз отказался от мысли аппарировать с места. Немного подумав, он отправился искать подворотню, где его исчезновение точно не попадется никому на глаза. Вот оно – благотворное влияние Кэти Белл. Раньше ему и в голову не пришло бы беспокоиться о подобной мелочи, но сейчас Блейз с настойчивостью безумца брел по улице, убежденный в необходимости соблюдения правил. Так бывает – чувствуя себя виноватым, человек становится гротескно правильным, будто пытаясь умалить свою вину хорошим поведением.

В предрассветных сумерках улицы города казались серыми и безжизненными. Большинство граждан еще мирно досматривало последние сны перед тем, как проснуться и отправиться на службу. Встающее солнце – золотой огненный шар – еще только-только начинало золотить верхушки самых высоких зданий, а внизу было уныло и темно от опустившегося тумана. В подворотне глухо стукнула крышка, упавшая с переполненного мусорного бака. Из ливневки выскочила крыса и направилась на шум в надежде разжиться завтраком. От стены дома с противоположной стороны улицы отделилась грязная тень и метнулась вслед за крысой с надеждой на то же самое.

Воздух над серединой проезжей части вдруг подозрительно замерцал. Блейз с недоумением разглядывал появившееся, словно из воздуха, существо в плаще и странной конструкции головном уборе. Прошлым вечером в баре к уже подвыпившему Блейзу подсел странного вида мужик с мятой бородой и начал рассказывать про религию, ад и чертей. Блейз слушал его истории посмеиваясь, время от времени заказывая выпивку им обоим, но нетрезвое подсознание, видимо, восприняло россказни всерьёз, раз боггарт решил явиться ему в образе рогатого чёрта. С этой мыслью Блейз представил появившегося перед ним незнакомца с выпученными глазами и ушами на манер пикси, и произнес: «Риддикулус!» И недоуменно нахмурился, увидев, как заклинание пролетело сквозь того.

Незнакомец невозмутимо понаблюдал за улетающим вдаль по улице заклинанием, а затем, обернувшись, пронзил Блейза колючим взглядом.

***

Локи не успел еще толком материализоваться, когда сквозь него пронеслось какое-то свечение. С удивлением посмотрев вслед сгустку энергии, он развернулся и увидел смуглого высокого парня, удивленно таращившего глаза. В руке тот сжимал короткий деревянный жезл, который не выглядел особо опасно, Локи на всякий случай доброжелательно улыбнулся. Парень настороженно прищурился в ответ и опустил руку, но прятать жезл не стал. «Осторожный. Похвально», – резюмировал Локи и попытался наладить контакт.

– Приятно встретить кого-нибудь в столь ранний час. Мне бы попасть в «Дырявый котел». Знаете такое место?

– Допустим, знаю. Удивительное везение для вас – в этой части Лондона живут в основном маглы. Но вы не представились.

– Локи Лафейсон, сын Одина, бог озорства и веселья. Я вообще невероятно везуч, – Локи самодовольно улыбнулся.

– Бог озорства, значит. Как по мне, больше похож на черта, – хмыкнул про себя Блейз, прежде чем представиться:

– Блейз Забини. Волшебник. Не желаете принять вид попроще? – он демонстративно покрутил пальцем вокруг головы.

– Нет проблем!

Локи щелкнул пальцами и его наряд преобразился в серый костюм тройку, а посох принял вид элегантной трости. После чего он залихватски развел руки в стороны и даже прокрутился вокруг своей оси. С его лица не сходила благодушная улыбка, но глаза оставались холодными. От этой расчетливой настороженности у Блейза даже мурашки пробежали по коже: «Похож на Люциуса Малфоя в его лучшие годы».

– Так вы проводите меня, Блейз? И давай перейдем на ты.

– Придется немного прогуляться. Я не очень сейчас готов к перемещениям.

– Веселая выдалась ночка? – Локи всмотрелся в слегка опухшее лицо Забини.

– Бывали веселее, – скривившись, Блейз отвернулся и пошел вверх по улице.

Он понятия не имел ведет ли эта дорога к нужной улице, но не спешил признаваться в этом попутчику, намереваясь выяснить по мере движения цель визита в волшебное общество столь неожиданного персонажа.

Локи в два шага нагнал Блейза и пошел рядом. Мерные щелчки тростью об асфальт разлетались с глухим эхом, схожие со звуком медленно прокручиваемого барабана в револьвере.

– От выражения твоего лица не то что молоко, но и простокваша прокиснет по второму разу. Проблемы?

– Почему же. Как раз наоборот – проблема решилась. Я теперь свободен, как ветер.

– Девушка бросила?

Локи задал вопрос самым беспечным образом, будто они говорили о погоде или постороннем человеке. Впрочем Блейз и был для Локи посторонним, но подобная бесцеремонная любознательность вызывала у Блейза глухое раздражение. Пора было переводить стрелки.

– Я сам ушел. У тебя в самом баре назначена встреча или ты на Косую аллею хочешь попасть?

Локи подобный вопрос абсолютно не смутил.

– Мне нужен гоблинский меч. Крепость их оружия очень ценится во всех девяти мирах. Но к ним исключительно трудно попасть. В вашу часть земного мира почему-то невозможно переместиться напрямую.

– Забавно, что в нашем мире никто и понятия не имеет о каких-то там других мирах.

– Поможешь достать меч, возьму тебя с собой. Прошвырнемся по радужному мосту и грохнем пару пинт эля и вина в лучших чертогах Асгарда!

– В Англии тоже можно выпить отличного эля, так что я, пожалуй, пас.

– Ты ведь говорил, что свободен, как ветер, – Локи лукаво прищурился заходя вперед и заглядывая Блейзу в лицо. – Не спеши отказываться, ведь ты не видел красоты наших девушек!

Блейз скептически улыбнулся. Что ему красавицы, хоть земные, хоть неземные. Блейз регулярно оставлял в игральном зале обиженных отсутствием его внимания девушек. Всю его ветреность как рукой сняло, с тех пор, как Кэти согласилась отправиться с ним на свидание. Пусть она не была сверхкрасавицей, но её он любил так, что на других даже не вставало. «Так любил, что аж ушел, да, Блейз?» – ехидно поинтересовался внутренний голос. «Я не бросал, она сама меня выгнала», – тут же откликнулась гордость.

Не дождавшись ответа, Локи отступил и вновь пошел рядом. Блейз оглянулся по сторонам и поняв, что окончательно заблудился, решил аппарировать, пока на улицах не стало слишком людно.

– Локи, дай мне руку, я перенесу нас к «Дырявому котлу».

***

Локи достаточно повидал и ощутил за свои долгие годы жизни, но такого пакостного чувства еще не испытывал. Его словно вывернуло наизнанку и протянуло сквозь коктейльную трубочку, прежде чем выкинуло в пространстве какой-то замызганной подворотни. Пошатнувшись, он оперся рукой об кирпичную стену и с трудом удержал внутри почти переварившийся ужин. Напротив, с абсолютно зеленой физиономией согнувшись стоял его новый знакомый, и Локи обязательно бы уничтожил мерзавца, если бы тому самому в данный момент не было хуже всех. Брезгливо отряхнувшись и отдышавшись, Блейз трансфигурировал себе из листка кубок и наполнил его водой с помощью Агуаменти, чтобы прополоскать рот. На эти действия у него ушли остатки сил, но необходимость реабилитироваться перед Локи от унижения после неудачной аппарации толкала на крайности. Локи оценивающе проследил за всеми действиями Блейза и, уважительно поджав губы, не стал предъявлять претензий. Выстучав палочкой необходимую комбинацию кирпичей, Блейз открыл проход и вежливо предложил Локи пройти вперед.

Оживленная в такую рань магическая улица во всем резко контрастировала с виденным ранее Локи городом, но производила не самое благоприятное впечатление. Своей брезгливости к увиденному Локи скрывать не стал, и Блейз в душе был солидарен с чужеземным богом. Косая аллея не была слишком утончённым местом, да и архитектурной красотой не блистала. Величественное здание Гринготтса было единственным, что вообще могло претендовать хоть на какую-то архитектурную достопримечательность. Внутреннее убранство банка также не произвело на Локи абсолютно никакого впечатления, из чего Блейз сделал вывод, что, скорее всего, Асгард должен быть действительно роскошным местом. Вопрос с мечом решился неожиданно легко и быстро. В подробности Забини посвящать не стали, попросив подождать в холле. Он и вовсе не собирался задерживаться, но Локи настойчиво просил его дождаться. Блейз решил, что подождет не дольше двадцати минут, но Локи в сопровождении старшего гоблина и с шикарным гоблинским мечом в ножнах за спиной вышел из кабинета ровно в то самое мгновение, когда Блейз направился к выходу. Локи нагнал его уже за дверью банка.

– Куда же ты, дружище. Нам необходимо отметить удачную сделку. Ведь должен же я как-то отблагодарить тебя за помощь.

– Значит, будешь мне должен. Я пришлю сову в случае необходимости.

– Не думаю, что совы умеют летать между мирами, – Локи задорно смеясь, похлопал Блейза по плечу. – Ну же, парень. Я ведь все-таки бог. Мне подвластно много таинств мира. Чего ты желаешь: денег, власти, тайных знаний?

– Ты бы говорил потише. А то был у нас уже один такой, предлагал власть и знания, так Поттер его в прах развеял. Мы ведь тоже маги, Локи. Хоть и не волшебной палочкой деланные.

– Кстати о скабрезном. Я могу управлять людскими помыслами и желаниями. Хочешь, внушу твоей бывшей неземную любовь к тебе? Или наоборот к любому другому по твоему усмотрению…

Блейз сжал кулак так резко, что отчетливо послышался хруст суставов, и сунул его Локи под нос.

– Даже не думай соваться к моей Кэти.

– О-о, Кэти, – понимающе покивал головой Локи. – Очень милое имя. Но ты, кажется, её бросил?

Блейз сразу сник, потеряв весь свой запал. Он уже и так понял, какого дурака свалял, но не представлял даже, как теперь на глаза ей показаться. Да и вдруг она говорила серьёзно, и его уход принес ей только облегчение?

– Она считает меня эгоистом. Все её друзья меня ненавидят. Возможно, без меня ей будет жить легче.

– Может быть. Найдет себе достойного, заведет семью, нарожает детишек. Будет счастлива. Ты тоже будешь очень счастлив.

Кулак Блейза Локи остановил так легко, будто это был летевший на него мотылек. Они так и замерли, глядя друг другу в глаза. Блейз с ненавистью, а Локи спокойно и невозмутимо. Ладонью Локи удерживал кулак Блейза и тот чувствовал, что в этой, будто стальной плоти, кроется такая мощь, что стоит Локи чуть сжать пальцы и кулак Блейза превратится в расплющенную перчатку без единой целой кости.

– Вот этого не надо, приятель, – равнодушно произнес Локи, и из его холодных глаз на Забини обрушился взгляд настоящего бездушного бога. – Если ты её любишь, просто иди к ней. Повинную голову и меч не сечет.

Меч! Блейз перевел взгляд за спину Локи на украшенную самоцветами рукоять, и в его мозгу оформился спасительный план. Он медленно расслабился и освободил свою руку.

– Ты прав. И я знаю, чем ты можешь меня отблагодарить. Одолжи мне свой меч на один час.

Кэти всегда считала, что ей присуща стальная сила духа. Она стойко справлялась со всеми препятствиями, встающими на её пути, и ни одна неприятность не могла доселе сбить её с привычного ритма жизни. Но сегодня, поднявшись с постели после практически бессонной ночи и надев спортивный костюм, она так и не смогла заставить себя выйти из дома на обычную утреннюю пробежку. Вместо этого Кэти уселась на диван, спрятав в коленках лицо, и вновь обреченно запустила мысленную карусель о случившемся намедни.

Заводя с Блейзом разговор об их отношениях, Кэти была уверена, что готова принять любое решение, к которому они совместно придут. Была готова к долгому спору, к уговорам или громкому скандалу. А вот к тому, что Блейз просто развернется и уйдет, как выяснилось, готова не была. Она вспоминала, как сильно потемнел его взгляд и заиграли желваки на скулах. Будто он готов был убить её в ту минуту. Неужели они оба дошли до той точки, когда проще разойтись, чем бороться за совместное будущее? Ну и что, что она сама это предложила. Сейчас Кэти окончательно уверилась, что не готова еще жить без Блейза. И пусть их жизнь напоминала аргентинский сериал, в котором влюблённые в пылу ссоры крушат всю мебель, а в следующее мгновение уже сливаются в объятьях в порыве страсти. Неважно. Важно было только то, что они любили друг друга, и Кэти во чтобы-то не стало хотела вернуть всё обратно. Она из дому-то не выходила не столько из-за отсутствия сил, сколько попросту боялась пропустить возвращение Блейза. Вдруг он одумается и вернется, а увидев, что её нет, решит, будто она не желает его возвращения? Поэтому Кэти уже битый час сидела сиднем на диване и убеждала себя, что нехорошо реветь столько времени подряд. Что если Блейз увидит её такой опухшей от слёз, то сбежит от неё без оглядки. Кроме душевных терзаний девушку мучила еще и ледяная хватка неизвестности. Блейз впервые отсутствовал всю ночь напролет без предупреждения. На глаза периодически предательски наворачивались слёзы. Кэти вскакивала, бежала в ванную умываться, ругала круглой дурой своё отражение и радовалась, что в маглловских квартирах не бывает волшебных зеркал.

Настойчивая трель дверного звонка впилась в воспалённый мозг острой проволокой. Кэти вовсе не горела энтузиазмом идти открывать, ведь Блейз и без ключа мог войти в квартиру, а больше никого она не желала видеть. Глухой щелчок открывшегося замка вынудил девушку подскочить. Быстро вытерев слезинки со щек, она неуверенно вышла в прихожую, откуда больше не доносилось ни звука. Он стоял там в темноте, так что только белки глаз поначалу бросались в глаза и только потом угадывались остальные черты лица и фигуры. Увидев Кэти, Блейз опустился на одно колено. В руках он держал меч, от одного взгляда на который, Кэти окончательно потеряла дар речи. Блейз протянул меч ей рукоятью вперед.

– Возьми.

– Зачем?

Кэти не понимала, что происходит, и еле смогла задать этот вопрос. Рассеянный свет из комнаты слабо освещал прихожую и темная сталь клинка тускло блестела в ладонях Блейза. Руки его стали слегка подрагивать, но он все также настойчиво протягивал меч ей. Кэти с опаской приняла меч и едва не согнулась под его весом. Небольшой с виду меч оказался очень тяжелым. Массивная рукоять была отделана множеством драгоценных камней. Блейз вскользь облизнув нижнюю губу, проникновенно заговорил:

– «Повинную голову меч не сечёт». Вот меч, Кэти. А вот моя дурная голова. И ты вольна делать с ней, что хочешь.

Кэти едва не выронила меч на пол.

– Ты с ума сошел? Ты пьян, Блейз?

– Я трезв, как стеклышко. И абсолютно серьёзен. Руби.

Блейз покаянно опустил голову и на всякий случай зажмурился, ожидая, конечно, не удара меча, но как минимум крепкую затрещину. Кэти стояла над ним, глядя на его открытый затылок, и чувствовала, как внутри неё бурлит бессильная ярость вперемешку с безграничной нежностью к этому парню, от выходок которого впору было сойти с ума. В тех романах, которые так любят читать маглы в вагонах метро, главная героиня уже бросилась бы перед любимым на колени, рассыпаясь в потоке любовных уверений. Но Кэти только тяжело вздохнула и прислонила меч к стенке.

– Блейз. Заканчивай этот фарс. Где ты взял гоблинский меч?

Блейз приоткрыл один глаз, понимая, что затрещин не будет, но моральной взбучки не избежать. Медленно поднявшись, он улыбнулся виду Кэти, которая, сложив руки на груди, смотрела на него воинственно горящим взглядом. Его улыбка подействовала на девушку, как красная тряпка на быка.

– Блейз Забини. Где. Ты. Взял этот меч?

– Я ему его одолжил ненадолго, милая Кэти.

Испугано вскрикнув, Кэти отпрянула от появившейся сбоку мужской фигуры. Блейз с готовностью притянул её в свои объятья. Молодой мужчина с обаятельной улыбкой протянул к ней руку для знакомства.

– Локи Лафейсон к вашим услугам. Блейз был прав, у вас характер, что кремень. Но позвольте сказать, что вы просто очаровательно прелестны.

Кэти нахмурилась. Она точно знала, как «прелестно» сейчас выглядит с опухшими веками и взлохмаченными волосами. Льстецов Кэти всегда не любила и согласна была терпеть под крышей своего дома только одного. Того, который сейчас покрепче сжал её плечи и даже прижался щекой к её макушке, стремясь ревностно охватить и закрыть свою территорию от посягательств чужого взгляда. Локи перевел взгляд с Кэти на Блейза и улыбнулся еще шире.

– Я вижу, ребята, что тут мне не рады. Да и меня уже дела в Асгарде заждались. Так что не буду вам мешать.

Локи взял меч и прошел в комнату, осматриваясь и ничуть не смущаясь оскорблённым молчанием за спиной. Круто развернувшись к паре лицом, он сотворил вдруг из воздуха шпильку для волос с цветком лотоса. Шпилька плавно скользнула прямо в руку Кэти.

– Милая Кэти, если этот парень вдруг опять взбрыкнет, то знай, что для тебя я совершенно свободен в любом времени и пространстве. Просто воткни эту шпильку в прическу, и я тут же явлюсь, чтобы увести тебя по радужному мосту в прекрасные сады наслаждений Асгарда.

– Локи, ты переходишь все допустимые границы, – гневно вмешался Блейз.

– А ты не знал, что для меня не существует границ? Об этом стоило подумать прежде, чем знакомить меня с такой красавицей. До встречи, Кэти. Не держи долго подле себя этого глупца. Ты достойна лучшего, – закончив речь, Локи коварно подмигнул и растаял в воздухе.

– Ах, ты ж, черт рогатый!

Руки подскочившего Блейза схватили только пустоту. Тяжело дыша, он повернулся к Кэти, которая все еще недоуменно сжимала в руке подношение. Она выглядела совершенно сбитой с толку всем происходящим. От одной мысли о том, что она может уйти к другому мужчине, Блейза опалила безумная ревность. Он не желал видеть её ни с кем другим. И не желал никуда отпускать. Эта девушка непостижимо как умудрилась очаровать даже бога из другого мира, а Блейз был таким идиотом, что едва не отказался от неё. Хотелось извиниться. Хотелось выразить всю свою любовь, но слов подходящих почему-то не находилось. Любая фраза казалась избитой и банальной. Неискренней. Будто, чтобы он не сказал, из его уст всё прозвучало бы нелепо и жалко.

– Кэти…

Кэти, будто очнувшись, наконец-то посмотрела на Блейза осмыслено. Всё происходящее было таким нелепым и странным, что казалось сном. Но даже для сна происходящее было слишком абсурдным, а серебряная заколка слишком реально колола руку. Блейз стоял напротив такой потерянный, с болью в глазах, со странной нерешимостью в позе. Будто хотел обнять, но не мог подойти. И Кэти захотелось броситься к нему, но какой-то иррациональный страх удерживал её на месте. Разве не он только что с ревностью прижимал её к себе, разве не пытался задушить того обаятельного проходимца, что сгинул, будто его и не было. Кстати, что это вообще было за существо, ведь на обычную аппарацию это вовсе не было похоже?

– Что это было, Блейз? Что это за существо? Я ничего не понимаю.

Блейз потерянно опустил плечи. Она все еще стояла на расстоянии двух шагов от него, так близко и так далеко, словно их разделяла непреодолимая прозрачная стена. Она снова задавала свои бесконечные вопросы и продолжала держать эту проклятую заколку!

– Будешь это носить? – натянуто спросил Блейз, пытаясь сжечь взглядом лотос.

Кэти посмотрела на свой подарок. Тончайшее кружево серебряного плетения окружало цветок, в серединке которого светился светло-желтый камень. Красивая и утонченная вещь под стать подарившему её красавцу. Но неужели Блейз считает, что её так легко подкупить красивыми речами и безделушкой. Спонтанно возникло желание подогреть его ревность, отомстить за все свои переживания. Ведь этот гордец даже сейчас не мог переступить через себя и извиниться по-человечески. Почему до сих пор не подошел и не обнял снова? Вместо этого заставляет мучиться выбором. А что, если не заставляет, а предоставляет? Не уверен, что она выберет его. Глупости какие-то. Вздохнув, Кэти бросила заколку на пол и уверенно наступила ногой. Твёрдости домашнего тапочка хватило на то, чтобы безвозвратно смять тончайшие лепестки. Перешагнув через уничтоженное украшение, Кэти сделала шаг к Блейзу. Он шагнул навстречу так порывисто, будто несчастная безделушка была единственным, что его до сих пор сдерживало. Его горячие руки с жадностью привлекли её к себе в то время, когда Кэти мягко обвила его шею своими руками.

– Я люблю тебя.

– Я люблю тебя.

По старинному детскому суеверию после того, как одновременно с кем-нибудь проговоришь одинаковые слова, можно загадать желание. Целуя Блейза, Кэти загадала, чтобы тот больше никогда не уходил. По стечению обстоятельств Блейз в тот же момент пообещал себе, что никуда и никогда больше не уйдет. А Локи в это время, сидя на крыше дома напротив, любовался делом рук своих и думал о том, как забавно все-таки порой побыть богом, вершащим судьбы людей.