Нет, в самом деле, это был просто спор. Ничего такого.

Астория оглянулась; её сокурсница лишь ухмыльнулась и пригубила бокал с шампанским — совершеннолетним ведь можно всё. Гринграсс обиженно щурится в ответ, ведь ей алкоголь на виду у всех можно будет употреблять только через три месяца, а на выпускном покрасоваться — глупое маггловское выражение — увы, не получится.

Что ж, не до этого сейчас. Если не успеет хотя бы подойти к мужчине, то точно проиграет. А прослыть трусихой, хоть девушка и слизеринка, ой как же не хочется.

Белый вальс. Танец, на который все девочки приглашают всех мальчиков. Кроме Дафны — та слишком горда, вот и стоит сейчас, — приглашённая, как гость, — в сторонке и болтает с кем-то.
Но, впрочем, стоять в стороне недолго она будет. Почему? Да потому что точно не оставит свою сестру в живых после такого позора.
Но спор есть спор — это дело чести. И упрямства. И капельки — любопытства.

Отряхнув с серого выпускного платья невидимые пылинки, мисс Гринграсс наконец останавливается и с вызовом приподнимает подбородок.
Она, верно, как ребёнок. Но ей уже плевать — отомстить нелюбимому учителю, хотя её действия вряд ли походят на месть, тоже ой как хочется.

— Директор, не желаете потанцевать со мной? — и непременно нужно в глаза посмотреть, да, вот так: бесстрашно и с вызовом.

У Астории коленки подкашиваются — все смотрят.
У Астории дыхание спирает — волнение молодой особы не передать словами.
У Астории от страха даже зубы стучат — мамочки, хоть бы никто не заметил!

Снейп смотрит внимательно-внимательно. Даже головой по сторонам не вертит — только вот на девушку и пялится.
Весь в парадном сюртуке, парадной серой рубашке и парадных синих, тёмных, наглаженных наверняка эльфами, брюках.

А потом вдруг дёргает краешком губ, слегка ладонью водит — и вот в его руке уже зажженная длинная свеча вместо бокала со спиртным.

Гринграсс даже рот приоткрывает — магический обычай, если мужчина заинтересован девушкой, требовал вальса именно с этой дурацкой свечой. И если свеча не гасла во время танца, то всё, финита ля комедия — все знают, и все признают, что что-то вроде ухаживаний уже началось.

Девушка вся багровеет: вот как раз эта шутка, его шутка, уже верх бескультурщины!
Да как Снейп только смеет?!
Она же до такого не пала!

Но директору, кажется, всё равно до раздумий бывшей студентки.
Он буквально хватает ладони Астории одной рукой, становится в нужную позу, а после бережно фиксирует руку своей партнёрши на свече, вместе со своей.

В зале ахают и охают. Бокал Дафны летит к полу, а музыка только начинается, тогда как Гринграсс, в полном недоумении, задыхается от возмущения и смущения, вся алая, как цветок мака.

Снейп кружит Асторию легко, ведёт с силой и строгостью, со своей извечной страстью к правильности.
Он настолько прекрасно танцует, что девушка, не будучи неумехой, забывает обо всём на свете и только с восхищением смотрит на своего партнёра.
Она будто бы парит над полом под мелодию, доносящуюся из рояля, касаясь горячими руками тела директора сквозь ткань.
Гринграсс слышит каждый вдох и выдох; ей жарко, пот катится по спине.
Лицо бывшего учителя так близко, что просто невозможно не смотреть в его красивые карие глаза, очень красивые, надо сказать.

Каждое движение — будто шаг навстречу, каждое касание — будто слово, каждое мгновение — будто целая жизнь.

Останавливается мужчина плавно.
Все начинают аплодировать, но для Астории всё будто как в вакууме.
Она загнанно дышит, как лань после охоты, и всё смотрит на странного высокого человека, на губах которого играет искренняя улыбка.

И девушка поворачивает голову тогда тоже к рукам.
Она не ахает даже, а просто шумно снова выдыхает.

Свеча горит, мерно и спокойно. И будто ничего ей не страшно. И не будет и вовсе.

Впрочем, все уже ожидают, что странная пара наконец расформируется, но с новыми аккордами музыки начинаются новые и новые движения у Снейпа и Астории. И все смотрят, поверить не могут. А потом радостно улыбаются — наконец-то.

Но тогда, когда нет уже сил на быстрый темп, а руки — дрожат, Астория кладёт голову на грудь мужчине и прикрывает глаза.

Ну Кэти, ну и учудила. И слава Богу, а то бы никогда вот этого всего Гринграсс и не пережила.

Девушка втихаря улыбается и чуть ли не хихикает.

А потом, после бала, соглашается сходить на какую-то конференцию, далее — к пруду, позже — к своим родителям вместе с директором, что очень хорошо танцует и хочет свататься.
И в галерею картин надо будет не забыть тоже сходить, а то того и гляди — в театр придётся.
Ну шутки ради, конечно же.
Да, и выйти замуж — тоже.

Как, впрочем, и полюбить.