Пионы в руках Блейза ярко-малиновые, с крупными лепестками, они изумительно вкусно пахнут. Летом, солнцем и чем-то приятным, настолько приятно, что ему даже нравится. Блейз ненавидит банальные цветы, а вот Тонкс и вовсе всегда обожала что-то неординарное – то пучки сладкой земляники, то огромные головы подсолнухов, то просто собранную полынь.

Тонкс любила все необычное и неординарное.

А Блейз любил Тонкс.

Тонкс была старше его на целых пять лет, училась на одном курсе с его кузиной Цией и иногда гостила у них дома.

Блейз был влюблён в Тонкс так много времени, что и сам уже забыл, что может быть как-то иначе.

Тонкс была забавной. Она не ночевала ночами дома и встречала рассветы на крышах маггловских домов; босиком танцевала в пшеничных полях и плела венки из одуванчиков. Тонкс любила необычные цветы, странные подарки и гулять по набережной. Тонкс всегда покупала малиновое мороженое в одном и том же магазине, а потом ела его ложкой и жмурилась довольно, как кошка.

Блейз задумчиво крутит перстень на пальце.

После войны эта маленькая кофейня, куда так усердно таскала его Тонкс, закрылась из-за банкротства, и тогда Блейз сделал самый странный поступок в своей жизни – он её выкупил.

Тонкс говорила, что малиновое мороженое – самое вкусное на свете, что в детстве мама никогда не давала ей наесться им до умопомрачения, а потом меняла цвет волос и смеялась звонко-звонко, случайно роняя урну или спотыкаясь на ровном месте. Пару раз Тонкс роняла малиновый пломбир прямо на Блейза, пачкая белые пушистые свитера аляповато-розовым, а потом громко и жалостливо извинялась, игриво блестя лукавыми глазами.

Блейз говорил: «ничего страшного» и отводил взгляд в сторону. Тонкс улыбалась ему, а потом говорила: «можно ли мне загладить свою вину?». Он несмело кивал, и тогда она целовала его холодными ласковыми губами. От её волос пахло мороженым, губы на вкус были слаще малины, а Тонкс утягивала его танцевать босиком по холодному мраморному полу, шепча на ухо о том, что кузина Ция давно спит и ничего не услышит, так что можно поиграть в прятки где-нибудь на улице.

Блейз улыбался и целовал Тонкс в ответ, а она хохотала, случайно разбивая матушкины вазы.

Блейз так сильно любил её, а она умерла.

И теперь он стоит над её могилой – в том самом белом свитере и черных брюках, усталый и измученный и держит в руках букет ярко-малиновых пионов. Они вкусно пахнут и выглядят красиво. Не так красиво, как когда-то Тонкс, но пойдет. Блейз откладывает букет в сторону и осторожно опускается на корточки.

Блейз стирает загорелыми узкими пальцами пыль с посеревшего высеченного имени на белом мраморе, а потом прикладывается губами к смеющемуся лицу. Словно пытается поцеловать мертвеца.

Он ведь целовал её в последний раз так давно, целых три года назад. На её похоронах. Целовал холодную белую кожу и гладил поблекшие малиновые кудри. Тонкс улыбалась в гробу, а Блейз целовал её в лоб, как покойника.

Блейз крутит на пальце перстень.

Блейз любил Тонкс, как мальчишка, влюбленный в прекрасную фею с раннего детства. Тонкс кормила его мороженым, таскала с собой по пшеничным полям и плела ему венки из одуванчиков. Он надеялся, что Тонкс хоть немножко, но все же любила его.

Блейз улыбается. Он всегда ей улыбается.

- Привет, Тонкс, - здоровается он хрипло и тихо.

Тонкс молчит, но улыбается в ответ. Блейз хочет малинового мороженого прямо сейчас.