Сегодняшний промозглый вечер пятницы как нельзя лучше отражает её состояние.
Она чувствует липкий холод зияющей пустоты внутри, будто разом вынули все внутренности, не оставив ничего. И в этом ничто вязнет её душа. Стынет. Плачет. Сворачивается маленьким дрожащим клубочком в холодном тёмном углу. Оборачивается безнадёжным унылым одиночеством, будто толстым одеялом.
Смешно.
Ей кажется, что она задыхается. И ни вечерняя прохлада, ни моросящий дождь не могут избавить от этого ощущения.
Хочется плакать. Вот только глаза по-прежнему остаются сухими.
Дразнящая надежда на счастливое будущее разбилась вдребезги. И множество осколков, что до сих пор остаются в сердце, частенько впиваются острыми краями, усиливая и без того гипертрофированное чувство вины.
Не сумела. Не смогла. Не справилась.
Где сейчас та бойкая кареглазая девчонка с растрёпанными кудряшками, что ворвалась в купе Хогвартс-экспресса к Гарри и Рону? Или та, что не раздумывая врезала в челюсть Малфою, а потом потащила Гарри в прошлое спасать гиппогрифа, Сириуса и самого Поттера? Или та, что прошла через пытки сумасшедшей Беллатрисы, а после использовала её образ для проникновения в Гринготтс?
Где она? Скорее всего, осталась там, на поле боя Хогвартса...
Вместе с отвагой, здравым смыслом и совестью.
Иначе как объяснить её поспешное решение встречаться с Роном? Или полное одобрение отношений Гарри с Джинни... Просто тогда всё это казалось само собой разумеющимся. Правильным. И вроде все были счастливы.
Но та Гермиона, привыкшая всё держать под контролем, здорово просчиталась. Обманчивая влюблённость обернулась горьким разочарованием. А глупая вера в светлое будущее — ядовитой разъедающей ревностью.
Но сказать нельзя... А молчать больше нет сил...
Дрожащие пальцы сжимают холодное стекло высокого бокала, по стенке которого стекает пенная струйка.
Весёлый женский смех врывается в сознание.
Гермиона отрывает взгляд от крохотных пузырьков воздуха, поднимающихся со дна, и равнодушно поворачивает голову на звук.
Она долго разглядывает незнакомого мужчину за столиком в углу в окружении трёх хихикающих девиц, которые так откровенно ластятся к нему, что кажется — ещё чуть-чуть, и они начнут раздеваться прямо у всех на глазах. Та светленькая справа зарывается пальцами в тёмные волосы незнакомца, рыженькая слева призывно поглаживает его по плечу и пытается стащить чёрную кожаную куртку. А платиновая блондиночка напротив едва не выпрыгивает из платья — по крайней мере, он не сводит заинтересованного взгляда с низкого выреза, почти полностью обнажающего её грудь.
Какая низость! Хотя чего ещё можно ожидать пятничным вечером в магловском баре?
Гермиона бегло осматривается вокруг — посетителям бара совершенно нет никакого дела до происходящего в углу. Каждый из них пришёл сюда отдохнуть после тяжёлой трудовой недели. Расслабиться, выпить чего-нибудь горячительного и, вполне возможно, подцепить кого-нибудь для легкомысленного времяпрепровождения на этот вечер. А то и на всю ночь.
Прежняя Гермиона неизменно бы скривилась от подобной мысли.
Нынешняя — лишь равнодушно отворачивается и вновь возвращается к бессмысленному поглаживанию стенок бокала. Светлое магловское пиво по-прежнему остаётся нетронутым — оно почему-то противно пахнет кислыми дрожжами.
Звонкий женский смех вспышкой раздражения касается нервов.
Гермиона снова украдкой бросает взгляд в угол — незнакомец тянется через стол и чувственно поглаживает по щеке блондиночку, которая трепетно приоткрывает губки в надежде получить долгожданный поцелуй. Но наглец лишь победно ухмыляется и неотрывно смотрит ей в глаза. Его губы что-то шепчут, отчего блондиночка восторженно замирает, а после с готовностью подрывается с места и устремляется в центр бара.
Незнакомец делает знак бармену, и тот послушно включает музыку.
Сидящие за столиками мужчины взрываются одобряющими выкриками, когда девушка начинает ритмично двигаться, плавно изгибаясь под музыку, а после и вовсе взбирается на ближайший стол, демонстрируя свои прелести, едва прикрытые тонкой тканью короткого вызывающего платья. Посетители совершенно не против увлекательнейшего зрелища. Они только за. Их сальные взгляды ловят каждое дерзкое движение блондинки, каждый её многообещающий взгляд, каждую призывную улыбку...
Гермионе становится интересна реакция незнакомца в углу.
Но тот совершенно не обращает внимания на танцующую девушку. Он залпом выпивает содержимое своего бокала и приобнимает обеих оставшихся девиц за плечи. Пристальный взгляд в глаза одной, затем другой — и незнакомец встаёт из-за стола, оставляя девушек в одиночестве. Останавливается у стойки бара, с любопытством наблюдая за знойным танцем блондинки, и довольно усмехается. А потом вдруг цепляет её за руку, буквально сдергивая со стола, а та со звонким смехом падает в его объятия. Она почти виснет у него на шее, пока тот ведёт её к выходу, что-то нашёптывая на ухо и бесстыдно щипая за попу.
Каков наглец!
Гермиона бросает взгляд в угол — к её изумлению, брошенные незнакомцем девицы слишком увлечены друг другом, чтобы заметить происходящее. Их чувственные поцелуи и нежные поглаживания так и привлекают внимание распалённых танцем блондиночки мужчин.
Кажется, Гермиона выбрала не то место и не то время, чтобы сбежать от своих проблем. Она снова чувствует дикую нехватку воздуха...
Оставив на стойке пару банкнот, она спешно покидает бар. В спину летят восторженные мужские выкрики и скабрезные советы, подбадривающие девиц в углу. Прочь... Скорее прочь...
И лишь на улице, вдохнув полной грудью, она ощущает временное облегчение.
И куда теперь? Возвращаться домой совершенно не хочется. Пустые холодные стены съёмной квартирки точно не помогут обрести желанное душевное равновесие.
Холодный ветер нагло пробирается под полы распахнутого пальто, но Гермиона неторопливо идёт вперёд. Спешить всё равно некуда.
Из подворотни слева слышатся звуки возни и тихие приглушённые голоса. Палочка привычно ложится в ладонь, а разящее заклинание готово сорваться с губ. Гермиона осторожно сворачивает за угол... но протяжный женский стон вгоняет её в ступор. Неужели просто застукала двух уединившихся?
Лунный свет выхватывает два силуэта у стены. Тот, что повыше и побольше, прижимает к кирпичной кладке ту самую блондиночку, что несколькими минутами раньше вытанцовывала на столе в баре, ублажая жарким танцем мужские взоры. А сейчас, видимо, решила ублажить одного конкретного мужчину. Непохоже, что девушка нуждается в помощи.
Гермиона будто зачарованная наблюдает, как широкая мужская ладонь жадно скользит вверх по девичьему бедру, задирая и без того короткое платье. Глаза блондиночки прикрыты, с губ слетают частые рваные выдохи вперемешку с тихими стонами, пальцы цепляются за кожаную куртку незнакомца, пока тот покрывает щедрыми поцелуями её шею. Но разве возможно так стонать только от одних поцелуев? А судя по реакции блондинки, она точно на грани экстаза. Запрокинутая голова, полуприкрытые веки, раскрытые губы...
Гермиона невольно облизывается. Сама не понимает, почему так жадно ловит каждое движение незнакомца. Она почти ощущает себя на месте стонущей блондинки. Чувствует тяжесть мужского тела, вжимающего её в холодную стену... Жадные касания рук и жаркие, терпкие поцелуи... Гермиона рефлекторно делает глубокий вдох, и ей кажется, что она слышит едва уловимый аромат его парфюма... О, Мордред! Слишком давно у неё никого не было. Слишком загрузила себя работой, чтобы не думать о непозволительном.
Незнакомец резко поднимает голову и шумно, с наслаждением выдыхает. И вдруг оборачивается.
Гермиона с ужасом осознаёт, что всё это время стояла и таращилась на них. Она ловит его пристальный взгляд. А после замечает, как его сытая довольная улыбка сменяется наглой широкой ухмылкой.
Она со всех ног бросается прочь. Но образ его ухмыляющихся губ преследует её до самых дверей квартирки. Ей же показалось, что она видела кровь на его губах?