Обилие чёрного раздражает. Венки из ярко-белых лилий подле лакированного чёрного гроба кажутся единственными радующим глаза пятном. Но Гермиона ненавидит запах этих цветов, который, кажется, проник под кожу за эти дни. Как и всех волшебников и волшебниц в своих наглухо застёгнутых сюртуках и чёрных шуршащих платьях.

Хочется заавадить каждого. Заставить корчиться в самых жестоких муках. Гермиона представляет, как с удовольствием вырезает сердце у каждой чистокровной мрази в этом зале. Они все заслужили, но вместо этого сочувственно вздыхают, глядя на безутешную вдову. Вдову, которая бы с удовольствием устроила кровавое месиво на холодном мраморном полу Риддл-Мэнора. Её нынешнего дома и последнего пристанища.

Легенды не умирают. Неправда. Глупая, жестокая ложь. Гарри погиб, так и не вернувшись с того света после Авады Волдеморта. Гермиона вспоминает этот момент с ужасом, потому что именно тогда она поняла, что надежды нет. Что всё, ради чего они сражались, превратится в пыль. Прежние идеалы будут похоронены без почестей. Возможно, именно тогда Гермиона решает, на чьей стороне она будет дальше.

Легенды бывают разными. После возрождения Волдеморт, а ныне Том Риддл становится истинным героем для своих людей. Спасителем чистокровного мира. Он возвращает себе человеческий облик, строит новый мир, не забывая уничтожать жалкие остатки тех, кто против его режима. Гермиона была его главной целью, которая однажды попалась в его капкан.

Он ломает её множество раз, буквально разбирает на косточки, кромсая мышцы режущим заклинанием. Единственное, что остаётся Гермионе — кричать до хрипа. На языке лишь металлический горький вкус собственной крови.

— Если ты скажешь, где находится ваш штаб, то я прекращу ломать кости, — тёмно-синие глаза внимательно наблюдают за корчившейся в конвульсиях от боли Гермионой.

Том касается её окровавленного лица пальцами, а затем заставляет её посмотреть на него, приподнимая её за подбородок. Глаза в глаза. Гермиона же улыбается, показывая окровавленные зубы.

— Ни за что. Гори в аду, Том Риддл.

— Дорогая, я уже горел. Но если хочешь, возьму тебя с собой. Ты можешь стать королевой. Такая красивая, умная и храбрая. Мне такие нужны. Только скажи мне правду. Где остатки жалких волшебников, которые против меня. Где те, кто защищали Хогвартс?

Лунный свет падает на его лицо из единственного окошка под потолком. Гермиона заворожённо наблюдает за тем, как он недовольно поджимает губы, а потом слабо кивает, словно отвечает на собственный молчаливый вопрос. Том встаёт с корточек и отряхивает свой длинный чёрный плащ от невидимой пыли. Смотрит на Долохова, который стоит в дверях темницы и устало зевает.

На дворе глубокая ночь. Том выходит из темницы, оставляя наедине Гермиону и Долохова. Пожиратель подмигивает пленнице, запирает её личную клетку и выходит вслед за господином. Вот только Гермиона замечает за решёткой странный маленький флакон с мерцающим в нём зельем. Она подползает и забирает пузырёк. Возможно, это обыкновенный яд или спасение. Гермиона рискует, но всё-таки проглатывает жидкость, которая оказывается настойкой растопырника.

Гермиона Грейнджер держится ещё почти полгода в плену у Лорда. Боль застилает глаза кровавой пеленой. Волшебница едва ли помнит себя, но отступать некуда.

За ней никто не приходит.

Никто на этот раз не спасёт заучку Грейнджер. И как Гарри жил с таким грузом ответственности за других людей?

Она решает сдаться. Старается не думать о том, что будет с остальными. Том же решает собрать Гермиону Грейнджер по частям. Словно разбитую фарфоровую куколку. Починить, привести в порядок и подарить что-то похожее на жизнь в золотой клетке.

Гермиона чувствует себя предательницей, надевая шикарные наряды. Улыбаясь чистокровным снобам, которые смотрят на неё свысока. Она ненавидит Тома искренне, но позволяет ласкать себя долгими тёмными ночами. Позволяет терзать своё молодое тело. Теперь он не тот жуткий безносый змееподобный ублюдок. Том Риддл — величайший маг их поколения. Красив как падший ангел, пугающе умён. И опасен.

А теперь он мёртв. Последствия тёмной магии, о которых Гермиона думать не хочет. Она лишь поправляет чёрную ниспадающую вуаль, которая закрывает лицо. На ней длинное тёмно-бордовое платье с длинными рукавами вопреки всем траурным традициям. Любимое платье Тома. Она кладёт руки на живот и мягко улыбается самой себе.

Это её маленький секрет.

— Ты готова, дорогая? — Беллатрикс Лестрейндж как всегда подкрадывается незаметно.

В её черных бездонных глазах Гермиона видит жгучую ненависть. Ведь эта она должна была стать его женой, а не какая-то жалкая грязнокровка. Беллатрикс так и остаётся второстепенным персонажем этой истории. Несмотря на безукоризненный аристократизм в её крови, Лестрейндж для Гермионы останется всё такой же безумной фанаткой Тёмного Лорда. А ещё той, что оставила на руке жуткий шрам с напоминанием о том, что в этом мире кровь имеет значение.

— К чему такие нежности, Белла? — миссис Риддл поджимает губы и прищуривается. — Том мёртв, не надо церемониться со мной.

— Наш повелитель должен был жить ещё много лет, но почему-то умер от неизвестного проклятия. Скажи мне, милая, а не приложила ли ты свои маленькие ручки к его гибели? Ведь твои жалкие борцы за свободу уже давно лежат в безымянных могилах. Отомстить решила?

Гермиона отрицательно качает головой, потирая похолодевшие руки. За годы тренировок она не позволяет никому влезать в свой разум. Тем более, что Белла делает это не слишком аккуратно. Как будто топором по голове. Воспоминания о дорогих друзьях и близких создают горький ком в горле, но Гермиона лишь тихо сглатывает и натягивает равнодушную маску. Лишь она знает настоящую правду и не позволит никому влезать в свои мысли.

Ментальную битву прекращает Антонин Долохов, который ловко подхватывает миссис Риддл под руку, увлекая в толпу похоронной процессии. Он оглядывается и замечает, как Белла гневно ругается и уходит прочь, не забывая откинуть назад свою копну кудрявых чёрных с проседью волос.

Гермионе Риддл предстоит сказать речь перед тем как гроб её дорогого и любимого мужа погрузят в саркофаг, сокрытый с помощью многочисленных заклинаний. Даже после очередной смерти Том Риддл не должен быть осквернён кем-либо.

— Ты всегда можешь поплакать на моём плече, голубушка, — тихо шепчет ей Антонин, улыбаясь уголками губ. — За закрытыми дверями, разумеется. Без посторонних.

Девушка же лишь сжимает его руку сильнее. Ей хочется улыбнуться, но, увы, не положено. Она подходит к открытому гробу. Том будучи мёртвым кажется воистину живым. Кажется, что он откроет глаза и вновь продолжит создавать магическую империю. А ещё посмотрит на неё с укором, потому что знает настоящую правду.

Том возвращается поздней ночью, когда Гермиона уже лежит в постели. Садится рядом с ней и гладит её длинные тёмные кудри, разметавшиеся по подушке. А затем больно хватает за волосы, заставляя проснуться. Гермиона шипит, но не вырывается. Лишь пытается сфокусировать взгляд. Дотрагивается до его руки, пытаясь заглянуть в глаза.

— Если ты хочешь сделать мне больно, то это можно сделать и с помощью магии, — Гермиона старается придать своему голосу холодное равнодушие, но получается с трудом.

— Молчи, — неохотно отвечает Том, отпуская её. — Я не в настроении разговаривать с тобой.

Он снимает рубашку, медленно расстёгивая маленькие пуговицы. Стягивает её с плеч, показывая жилистое стройное тело. И не скажешь, что этот мужчина родился в начале двадцатого века. Следом на пол падают брюки и нижнее бельё. Гермиона отворачивается, потому что до сих пор не может привыкнуть к нему в статусе мужа. Что он имеет права на неё. Что она его собственность. Иногда ей хочется взять нож и перерезать горло ему во сне, потому что то, что он делает с этим миром, неприемлемо. Но слишком рано раскрывать все карты.

Спустя несколько минут Гермиона чувствует, как его холодные ладони касаются её талии. Он прижимает к себе слишком крепко, утыкаясь носом в шею.

— Я хочу наследника, Гермиона. Сына, который продолжит моё дело. И ты обязана подарить мне его, — на последнем слове Том спускает ладонь ниже, проникая под её тонкий пеньюар.

Гермиона прикрывает глаза и медленно выдыхает. Ей нельзя отказываться. Той ночью Том с остервенением врывается в её тело, а затем ещё несколько часов ласкает её с непривычной нежностью, словно извиняясь перед ней. Гермиона чувствует себя использованной и жалкой, но искренне надеется на то, что будущий сын не будет похож на своего отца.

Утром она наблюдает, лёжа в постели, как Том собирается на утреннее собрание в своём кабинете. Он выпивает стакан зелья, которое прописано ему с тех самых пор как Том вернул себе человеческий облик. Снадобье поддерживает тот самый эффект, не давая телу буквально развалиться на части.

— Ты можешь отдохнуть сегодня, Гермиона. Побудь в постели, изучи последние рукописи, которые я привёз из Румынии. Возможно, ты найдёшь то, что я упустил относительно использования крови дракона.

Гермиона потягивается и поправляет свои пушистые волосы. Даже пытается улыбнуться Тому, но получается неудачно. Он подходит к ней и целует в лоб.

— Хватит гнаться за молодостью, Том. Ты уже достаточно принимаешь зелий, чтобы поддерживать нужный магический эффект. Драконья кровь может ухудшить состояние.

Том на секунду хмурится, отстраняясь от неё.

— Не лезь не в своё дело, дорогая жена, — его голос способен резать металл. — Встретимся за ужином.

Он уходит, оставляя её в полном одиночестве. Гермиона подходит к маленькому столику и берёт в руки флакон с зельем Тома, который он забыл забрать с собой. Подносит к лицу и рассматривает прозрачную жидкость. Тихо шепчет заклинание, прежде чем поставить на место. Перед этим зелье буквально на секунду становится кроваво-красным. Гермиона осматривается по сторонам и ставит флакон на место. Том вернётся буквально через пару минут. Она знает его привычки и фантастический уровень паранойи.

Гермиона становится душно, когда она стоит у гроба своего мужа. Все рассаживаются по своим местам, тем временем Долохов не сводит с неё глаз, потому что знает, что ей сложно сейчас. Особенно в её положении. Спустя несколько минут наступает тишина, прерываемая редкими перешёптываниями.

— Я очень благодарна всем вам за то, что вы решили прийти и почтить память о моём муже. Проводить его в последний путь к Мерлину и Моргане, — она сглатывает, оглядывая волшебников. — Том был замечательным мужем, политиком и легендарным магом, который освободил этот мир от притеснений. Я продолжу его дело, его стремление к чистокровным идеалам. Его сын продолжит традиции отца.

Она замечает, как напрягается Беллатрикс, обдумывая её слова. То, что не смогла дать Белла, получилось у Гермионы. Долохов же одобряюще кивает.

— Этот мир не будет прежним. Возрождение Магической Британии идёт полным ходом. Думаю, что Том был бы рад подобному исходу. Его дело не будет забыто. Легенды не умирают, они оставляют после себя самое важное. Надежду.

Гермионе хочется кричать от бессилия, когда проводят магический обряд бракосочетания. Том великолепен в своей тёмно-синей парадной мантии. Он держит её холодные ладони в своих и смотрит прямо в глаза. Нельзя отступать от задуманного.

— Объявляю вас мужем и женой. Господин Министр, вы можете поцеловать свою жену, — магический священник отходит в сторону, когда красная лента связывает их запястья.

Выхода нет. Тот день Гермиона помнит до мельчайших подробностей. Фальшивые улыбки Пожирателей и приглашённых магов. Наигранные поздравления и звук защёлкивающегося замка в их спальне. Том Риддл — чудовище, и Гермиона почему-то не чувствует себя принцессой. Она чувствует себя жертвой, оказавшейся в лапах ужасного зверя. Расчётливого, опасного и жуткого в своём величии.

Она никогда не будет счастлива по-настоящему. Будет залечивать синяки на шее и руках по утрам, терпеть насмешки и заклинания, от которых замерзает кровь в буквальном смысле. Том лишь продолжит улыбаться и уверять, что такова участь всех жён чистокровных волшебников. Теперь он не считает себя полукровкой. Не после всего, что произошло.

Она сходит с высокого помоста. Ей помогает Антонин. Когда гроб погружают в саркофаг, Гермиона чувствует облегчение. Волшебники поднимают палочки и зажигают Люмос в знак своего почтения. После церемонии Гермиона возвращается в особняк и проходит в кабинет Тома. Осматривается по сторонам и зажигает камин с помощью волшебной палочки. Антонин приходит к ней спустя некоторое время и застаёт за чтением бумаг покойного мужа.

— Всё прошло идеально. Твоя речь была очень лаконичной, Гермиона, — Антонин вальяжно садится в кресло напротив. — Как ты себя чувствуешь?

— Свободной. Ничего не беспокоит. Я была у лекаря этим утром. Он сообщил, что с ребёнком всё хорошо. Развивается согласно сроку. Думаю, что под Рождество всё случится.

— Прямо рождественское чудо. Ты планируешь занять его должность? Стать Министром Магии, будучи беременной? Тебе нужен помощник.

Гермиона откладывает в сторону бумаги и устало потирает переносицу. Ей сейчас хочется отдохнуть, а потом решить для себя, как добиться мира на этой земле. Особенно при условии, что вокруг неё сплошной змеиный клубок. Даже тот же Антонин целится на высокий пост, но нельзя допускать подобное.

— Не торопи события, Антонин. Я продолжу политику Тома Риддла, но без кровопролития. Ты обещал мне пять лет назад, что мы построим мир, не выстилая его костями бесчисленных жертв.

— Обещал, — он кивает, складывая руки на груди. — И выполнил свою часть плана. Никто не заподозрил, что ты долгое время травила собственного мужа. Никаких следов яда.

— Что с моими людьми? Ты передал мои письма?

— Конечно. Профессор МакГонагалл передаёт тебе привет. Их никто не беспокоит. Всё-таки Канада — отличная идея. Никто и подумать не мог, что остатки Ордена Феникса выжили и существуют себе спокойно в другой стране.

— Спасибо, Антонин, — Гермиона, кажется, впервые благодарит его.

— Легенды не умирают, Гермиона. И ты тому пример, — он криво улыбается ей, а затем покидает её, оставляя наедине со своими мыслями.

Гермионе предстоит много дел. Построить новый мир, избавиться от змей и достойно воспитать сына.

На самом севере Шотландии невыносимо холодно. Ледяной ветер бьёт в лицо, пробирается под мантию до самых костей. Их штаб находится на высокогорье, скрытый от посторонних глаз. Гермиона нервно расхаживает по палатке в ожидании письма. Эта затея — самая рискованная, но, возможно, именно она позволит им победить малой кровью.

Война затянулась. Она обнажила все страхи волшебников, всю грязь этого мира. Гермиона откровенно устаёт от стычек с Пожирателями, от вечного голода и нехватки элементарных вещей, необходимых для выживания.

Она покидает лагерь в одиночестве, вопреки недовольству семьи Уизли и остальных членов Ордена. Сухая трава хрустит под ногами. Гермиона оглядывается по сторонам, держа наготове палочку.

— Я ожидал целый отряд рядом с вами, мисс Грейнджер, — с усмешкой говорит Антонин, прислонившись к дереву неподалёку от девушки. — Но вы действительно умны. Не привели лишних свидетелей.

— Говорите, — холодно отвечает Гермиона. — Вы ведь тоже не привели хвост за собой. Чего вы желаете?

— Нормальной жизни для начала. Чтобы не бояться не проснуться утром или получить нож в спину от лучших друзей и соратников. И вы мне в этом поможете.

— Я? — она откидывает спутанную косу за спину и потирает запястье. — Мы с вами на разных сторонах баррикад, прошу заметить.

— Да, именно вы подходящая кандидатура на роль жены моего господина.

Она не может поверить своим ушам. Жены? Волдеморта? Да никогда в жизни!

— Ни за что.

— Взамен я спасу ваших людей и выручу вас в трудную минуту, а уж поверьте, их у вас будет предостаточно. Ваш лагерь уже обнаружен ищейками Лорда, и завтра на закате здесь будет бойня. Подумайте. Вы можете спасти их, пожертвовав лишь несколькими ради прикрытия. Теми, кто, возможно, бесполезен в вашем благом деле.

Волшебница прищуривается и поджимает губы. В голове вертится тысяча мыслей. Соглашаться на такое предложение от того, кто покалечил её когда-то — не лучший вариант.

— Какие гарантии?

— Непреложный обет? Потребуется свидетель с вашей стороны, потому что это будет более разумно. Я отправлю ваш Орден Феникса в безопасное место. Куда Лорд и не додумается сунуться. Буду передавать письма по возможности, потому что теперь я директор Департамента международного сотрудничества. Это не будет слишком сложно.

— А вы всё продумали. Умно. Я была о вас худшего мнения.

— Как лестно, — он с иронией в голосе кланяется ей, приложив свою ладонь к груди. — Решайте скорее, потому что скоро моё отсутствие заметят.

— Если я откажусь…

— Не завидую вам, мисс Грейнджер. Вы потеряете всё и сами умрёте раньше времени. Зачем такому уму пропадать зря?

Гермиона обдумывает все возможные варианты развития событий до самого вечера. На рассвете Долохов возвращается за ответом и получает согласие. Гермиона становится пленницей Тёмного Лорда и жертвует несколькими волшебниками ради всеобщего блага. И чем она лучше того же Гриндельвальда или Волдеморта? Спустя пять лет она становится той самой легендой, которая оставляет после себя надежду.

Качая своего новорожденного сына на руках, Гермиона Риддл думает, что все жертвы не были напрасны. Что наследие важно, как и мир на магической земле.