В мире волшебников начинают происходить странные вещи, приводящие к череде катастроф и разрушению магии. И когда в Мидгарде появляется Локи, жизнь Розы Уизли летит кувырком. Причём в самом буквальном смысле.
Написано специально для WTF HP Cross Time 2021 на ЗФБ-2021.
Никогда не верь своим глазам. Любая истина, кажущаяся непреложной, может оказаться мифом, и привычный мир в одночасье перевернётся.
Действие разворачивается после печально известных событий 31 октября 1981 года. Невеста томящегося в Азкабане Сириуса Блэка вынуждена вести двойную жизнь, чтобы не выдать своих истинных мыслей и чувств. В это время Сириус получает помощь с весьма неожиданной стороны и, спасаясь от погони, находит человека, который давно считается мёртвым. Все на первый взгляд не связанные между собой события в итоге оказываются звеньями одной цепи. Героям предстоит разгадать крайне сложную головоломку, не потерять веру в себя и близких, а также по возможности остаться в живых.
Фанфик героически разморожен спустя шесть (!) лет, и автор будет рад вашим отзывам :)
Этот фест придуман в самых лучших упоротых традициях наших сайтов (да, если кто еще не знает, встречайте новичка: МарвелSфан) с одной единственной целью — получить фан в процессе и вдохновить других на творчество. UPD. Фест подарил нам множество увлекательных и неожиданных работ, которые никогда бы не родились при иных обстоятельствах. И у нас уже есть итоги. Первое место разделяют Хогс и
На колдографии улыбаются незнакомцы. | Фф написан на зимний фест "Dramione winter weeks" для Dramione club|Драмиона| 2 тур Неделя вторая — «Сказочно-праздничная»
Гермиона не знает, как Гарри удается уговорить ее пойти на празднование Рождества в Хогвартс. Кажется, главными аргументами становятся фразы «школа — наш дом» и «мы обещали МакГонагалл». Больше всего в жизни Гермиона не любит только невыполненные обещания, приравнивая их к четвертому непростительному заклинанию. Совершенно точно в Хогвартсе на Рождество она оказывается из-за Гарри, который чудом выживает снова и снова.
Школа с радостью распахивает для выпускников отреставрированные двери, приглашая обратно в сказку. Гермиона не может сдержать смешка, представляя, как Филч пытается отнять у Миссис Норрис мишуру и прикрепить оную на стены или вокруг картин, к которым способен дотянуться без магии. Перед глазами очень живо стоит образ завхоза, мантия которого усыпана блестками. А вот при Амбридж Филч мог стать Гринчем, укравшим Рождество.
Возле входа всех ждет и приветствует Хагрид, которого нарядили в костюм Санты и даже покрасили бороду в белоснежный цвет. Кажется, таким счастливым Гермиона видела его только в день, когда ему подарили дракона.
— Гарри! Гермиона! — он машет им большой ладонью. — Как хорошо, что вы пришли. Домовики превзошли самих себя и приготовили такой пир! А где Рон?
— Он на дежурстве, будет чуть позже, — отвечает Гермиона куда-то в костюм, пока Хагрид прижимает их к себе.
— Идите-идите внутрь, МакГонагалл и Флитвик так старались, украшая зал! — Хагрид открывает перед ними дверь. — Я присоединюсь, как поприветствую всех гостей. И очень рекомендую пунш от профессора Стебель. Волшебный!
Посмеиваясь, они заходят в зал, от которого у них перехватывает дух. Сказочно красиво. С зачарованного потолка падает снег, везде летают свечи и распевающие песни Санта-Клаусы на «Нимбусах», несколько омел над дверями выглядят еще сонными, ожидая своих «жертв». Карамельные трости опускаются на ветках остролиста с потолка к зашедшим гостям и подпрыгивают в ожидании, что их возьмут в руки.
— Я дома, — выдыхает Гарри и, улыбаясь, слегла сжимает руку Гермионы.
— Мы дома, — поправляет она и посылает улыбку в ответ. — МакГонагалл возле преподавательского стола, нужно поздороваться.
* * *
Драко до последнего сомневается нужно ли идти на празднование Рождества в Хогвартс. Родители несколько дней назад отправились погостить к родственникам в Лилль, а компанию на праздники Драко не нашел. Не то, чтобы он и искал. Единственное письмо-приглашение домовик приносит ему из Хогвартса. Выбирать не приходится.
Он несколько раз гоняет эльфа по всему Мэнору в поисках то одной, то другой парадной мантии, но каждая последующая оказывается в куче не подошедших вещиц на огромной кровати. Драко даже примеряет мантию отца, но в ней он выглядит еще нелепей, чем в своих.
— Хозяин… — домовик протягивает еще одну.
— Может, ну его к дементору в зад, это Рождество? — вслух спрашивает Драко, а домовик прячется за балдахин кровати. — Который час, Тилли?
— Почти семь, сэ-э-э-эр.
— Трусы Снейпа, я опаздываю! Иду в этой. Определился. — Драко придирчиво рассматривает себя в зеркало, отражение крутит пальцем у виска. — Тилли, ты не видела расческу?
— Возьмите, хозяин.
— Прогрейте Мэнор к моему приходу. Холодина, — и взмахнув полами мантии, в лучших традициях ранее упомянутого владельца трусов, Драко спешит на аппарационную площадку. Хоть какая-то привилегия взрослой жизни.
Его переносит к входу в замок.
— Нужно было остаться дома, — под нос бурчит Драко, открывая дверь. — Что я тут забыл?
В нос тут же ударяет запах апельсинов, воска, пудинга, и Малфой не уверен, но что-то внутри подсказывает, что это аромат счастья. Пока его никто не встретил, можно уйти. Драко почти решается сделать шаг назад, когда за спиной слышит хлопок аппарации. Путь домой отрезан. Нужно идти на праздник.
— Малфой, — Эббот едва заметно коротко кивает и спешит в Большой Зал.
— Рождество, — выдыхает Драко. — Все сошли с ума. Логично же.
Он медленно идет в сторону Большого Зала, рассматривая украшенный замок, словно маленький ребенок, вертит головой из стороны в сторону. Малфой-мэнор всегда наряжали лаконично, эстетично и симметрично. Когда маленький Драко перевешивал игрушки или что-то переставлял, появлялась Тилли и возвращала все на место, пока Нарцисса не увидела.
Перед поворотом к залу Драко ослабевает застежку мантии.
Вдох.
Вперед.
У дверей стоит Хагрид и машет ему рукой. Драко борется с желанием протереть глаза или оглянуться: возможно, за его спиной идет кто-то из гриффиндорцев. Или у лесничего проблемы со зрением? Сколько ему лет? До этого момента Драко никогда не задавался этим вопросом.
— Малфой, — Хагрид открывает перед ним дверь. — Обязательно попробуй пунш профессора Стебель. Волшебный!
Драко кивает и переступает порог. Приветливое настроение Хагрида легко объясняется пуншем. Уверен.
К нему опускается на ветке остролиста карамельная трость. Драко тянет к ней руку и, заполучив лакомство, с удовольствием облизывает.
* * *
Гермиона выходит на балкон подышать свежим воздухом, голова кружится от выпитого пунша и шампанского. Трансфигурирует из какой-то елочной игрушки аляповатое кресло и садится. На холоде становится легче и противные молоточки в висках исчезают.
Она смотрит на виднеющиеся квиддичное поле. Вратарские кольца мигают всеми цветами радуги под летящими с неба хлопьями снега. Гермиона улыбается. Возможно, идея прийти на Рождество в Хогвартс не так уж и плоха.
Гермиона расслабляется и на какое-то время теряет бдительность. Когда же за спиной раздаются непонятные звуки, она резко поднимается на ноги, выставляя палочку на изготовку.
— Реакция… Грейнджер… Ну и реакция, — Малфой выглядит удивленным в защитной позе, выставив перед собой руки.
— Это ты, — Гермиона взмахивает ладонью и садится обратно в кресло. — Привычка, — получается горько, не так как хотелось бы ей.
— Не помешаю? — Ей кажется, что он пытается скрыть что-то в голосе.
— Я с тобой справлюсь, если что.
Малфой ничего не отвечает, а лишь повторяет ее действия, превращая игрушку в кресло и располагаясь на небольшом расстоянии от нее.
— С первого курса люблю смотреть на украшенное поле, — спустя продолжительное время Драко прерывает тишину.
— Я не спрашивала почему ты пришел.
Малфой опирается о другой подлокотник, подальше от Гермионы, и это не ускользает от ее внимания, заставляя почувствовать себя виноватой.
— В моей голове это не звучало так грубо.
— Если это извинения, то я их принимаю.
Гермиона смеется, а после говорит:
— Хоть что-то в тебе не изменилось. — И тут же прикусывает язык, потому что Малфой не пропускает мимо ушей это замечание:
— А что изменилось?
— Мне нужно научиться молчать или вовремя закрывать рот, — Гермиона прикрывает лицо руками. — Взгляд.
— Буквально или фигурально?
— Не на жизнь, а в целом. Взрослый, менее самоуверенный, немного испуганный взгляд.
Гермиона смотрит, как Драко задумчиво наблюдает за мигающими огоньками.
— Ты словно незнакомец, — продолжает она. — Мы не особо были знакомы, но то, что я о тебе знала, и то, что вижу в последнее время… Я не знаю такого Драко Малфоя.
— Это хорошо или плохо?
— Тебе виднее.
— Знаешь, что я вижу в твоих глазах, Грейнджер?
— Гермиона.
— Что?
— Меня зовут Гермиона.
— Хорошо, — ей кажется, что он выглядит сбитым с толку. — Хорошо, Гермиона. Знаешь, что я вижу в твоих глазах?
— Заучку из параллели?
— В твоих глазах горят башни Хогвартса. — Он даже не поворачивается в ее сторону. — Каждый раз, когда я приношу тебе документы на подпись, либо встречаю в лифте или во время обеда. Всегда, Гермиона. Всегда в твоих глазах горит Хогвартс. Вот как ты на меня смотришь.
Гермиона поправляет прядь волос, хоть она и так лежит на своем месте. Тянет время. Максимально неожиданный ответ от Малфоя. К такому ее в Хогвартсе не готовили.
— Я не могу это контролировать, — пауза затягивается. — Я не виновата, что ты это видишь в моих глазах.
— Ты же символ победы, — Драко резко поворачивается к ней, впивается взглядом и Гермиона борется с желанием отвести глаза. — А я проигравший, виновный и…
— …и хватит прилагательных, — она обрывает его. — Если ты хочешь выговориться — слушаю, а если упрекать самого себя, то это не ко мне.
— Ты не поймешь.
— Малфой…
— Драко. Меня зовут Драко.
— Хорошо, Драко, — Гермиона едва заметно улыбается уголками губ. — Этот разговор останется между нами, в памяти стен этого балкона. Это не повлияет на нас никаким образом. Мы не начнем резко дружить, ходить на работе вместе обедать или отправлять друг другу записки. Просто здесь и сейчас.
Он закрывает глаза и откидывается на спинку.
* * *
Драко ерзает в кресле, словно в поисках места, как в жизни. Меньше всего, отправляясь на Рождество в Хогвартс, он рассчитывал на душевный разговор с Грейнджер. Та сидит в своем нелепом, но идеально трансфигурированном кресле, повернувшись к нему, и выжидающе смотрит.
— Здесь и сейчас, говоришь, Гермиона? — Драко ловит ее взгляд. — Ты знаешь все о времени и про игры с ним, девочка, обманувшая время?
— Твои попытки уколоть меня выглядят жалкими, Драко. Защищаешься из-за случайно открытой души?
— Думаешь, что у меня есть душа?
— Я пойду, — Гермиона поднимается на ноги, поворачивается к двери. — Я была готова выслушать тебя.
— Ладно, — Драко прикусывает губу, убеждаясь, что это не сон. — Мы воспитывались в разных мирах и семьях. И это не попытка указать на то, что ты магглорожденная.
— Я поняла, — Гермиона садится в кресло.
— Просто уточнил. Мой мир перевернулся с ног на голову в один момент. Все, что я знал и во что верил — оказалось мечтами безумного фанатика. Со смертью Волдеморта с мира словно спало проклятье. И я стоял то на почти разрушенном доме, символе правды, то на руинах Хогвартса, символе безопасности. Я спрашивал себя «что будет дальше?», а ответа не было. А потом я увидел тебя. Ты стояла в Большом Зале и через дыру в стене смотрела, как догорает башня твоего факультета. Языки пламени блестели в твоих глазах, несмотря на то, что ты стояла далеко. Мы оба были беспомощны в этот момент, но кроме меня в том зале об этом никто не знал.
— Башня Гриффиндора для меня была символом дома и мне приходилось смотреть, как языки Адского Пламени уничтожают то, что мне важно и дорого. Когда она дотлела, а мы продолжали составлять списки погибших, МакГонагалл сказала, что башня будет восстановлена, словно феникс из пепла. Это дало мне надежду.
— А у меня не было этой веры. Два судебных разбирательства и три допроса в неделю стали моей жизнью в первый месяц. Ты и сама знаешь, что происходило и почему моя семья на свободе. Возле Мэнора, на Косой Аллеи, в Визенгамоте нас с родителями поджидали журналисты и те, кто не знал почему Поттер встал на нашу защиту или не хотели принимать это. — Драко проводит руками по лицу. — Я стал изгоем и остаюсь им по сей день. Поттер думал, я не узнаю, что он устроил меня на работу? При каждой ошибке мне указывают на это. Святой Поттер.
— Я не могу сказать, что считала тебя врагом, — ему кажется, что Гермиона пытается правильно подобрать слова. — Ты был противным мальчишкой из параллели. А сейчас возле меня сидит незнакомец, которого мне хочется узнать.
— Ты не изменилась, — Драко тихо смеется. — Я для тебя — словно очередная еще не прочитанная книга.
— Это плохо?
— Тебе виднее.
— Есть что сказать еще?
— Не думаю. — Драко задумчиво смотрит на мигающие огоньки. — Сказал больше, чем Забини, а он мой друг.
— У магглов есть так называемый «эффект попутчика». Незнакомцы встречаются в поезде, видят друг друга впервые и рассказывают друг другу все, что накипело. Они больше никогда не встретятся, это и позволяет им снять маски.
Драко ничего не успевает ответить, как на балкон выходит Поттер. Близоруко щурясь, он смотрит то на него, то на Гермиону.
— Мы с Роном тебя потеряли. — Он протягивает Драко руку: — Малфой.
— Сейчас вернусь, — Гермиона тепло улыбается другу, совсем не так, как улыбалась Драко.
— Все хорошо?
— Да, Гарри, все хорошо.
Поттер еще несколько секунд смеряет их взглядом и уходит.
— Надеюсь, что тебе стало легче. — Гермиона встает. — Мне было интересно узнавать тебя, Драко.
— Здесь и сейчас, — повторяет он ее же слова и, поднявшись с кресла и не дав себе времени передумать, обнимает Гермиону. Всего лишь на секунду. Так он говорит ей «спасибо».
24 декабря 2003 года
Гермиона Грейнджер остается верной себе до конца. Наряжает дом к Рождеству своими силами, словно в ее жилах нет никакой магии. На ее скромный вкус есть какой-то особый уют в неидеально развешанной гирлянде, в несимметрично, но с любовью украшенной елке. Единственное, куда она допускает магию — оживить Санта-Клауса; он очаровательно летает по гостиной, рассыпая вокруг себя мгновенно исчезающие звездочки. Гермиона достает из коробки с украшениями связанные Молли на прошлое Рождество носки с именами. Она вешает их над камином. Сначала носок с именем мужа, а после со своим. Гермиона тянется за волшебной палочкой, чтобы избавиться от пыли на каминной полке, рассматривая стоящие там безделушки, думая, как украсить, когда замирает.
На колдографии улыбаются незнакомцы. Гермиона внимательно изучает снимок, смотрит на счастливую невесту и не верит, что она и отражение, с которым встречается каждое утро в зеркале, — один человек.
Санта-Клаус врезается в камин и падает к ее ногам, но Гермиона не обращает на него никакого внимания. Лишь крепче сжимает снимок в рамке и садится на пол, там же, где и стояла несколько секунд назад.
Кто это незнакомка, что улыбается на снимке? Что с ней сделало время? Или она сама?
Гермиона прижимает руки к горящем щекам, и дело не в жаре, идущем от камина. Мысль, которую она так долго и бережно прятала глубоко внутри, вырвалась наружу и разделила мир на до и после. Больше скрывать нельзя — Гермиона проживает чужую жизнь.
Взгляд цепляется за Санта-Клауса, и Гермиона, вздохнув, снова оживляет его. Поднимается на ноги, возвращает на место колдографию. Часы на противоположной стене сигнализируют о том, что скоро домой вернется муж.
— Ужин. — Гермиона смотрит на коробки из-под украшений, разбросанные по всей комнате. — Я забыла про ужин.
Камин зажигается зеленым цветом, и из него вышагивает Рон.
— Привет, дорогая. — Он осматривается. — Мы же собирались наряжать дом вместе!
— Да, Рон, собирались, — Гермиона выдыхает. — На выходных, но в субботу ты помогал Гарри на Гриммо, а в воскресенье украшал магазин.
— Могла бы и напомнить мне, — Рон разводит руками.
— Ты счастлив со мной?
Рон с открытым ртом замирает на месте. Гермиона внимательно следит за ним, ожидая последующей реакции. Санта-Клаус описывает круг вокруг них и врезается в коленную чашечку Рона, заставляя прийти в себя и запрыгать на одной ноге, разбрасываясь проклятьями. Гермиона ловит себя на мысли, что еще вчера эта ситуация заставила ее смеяться, но не сегодня.
— Почему ты спрашиваешь, Гермиона?
— Ответь на мой вопрос. Пожалуйста.
— Конечно, я с тобой счастлив. Что за чушь?
— Ладно, — Гермиона задумчиво идет в сторону кухни. — Что хочешь на ужин?
Ответ Рона она уже не слышит. Гермиона принимает мысль, что счастье — это куда больше, чем у нее есть. И не только она превратилась в незнакомку с колдографии, но и Рон. Их приоритеты опять не совпали.
Гермиона знает лишь один выход.
* * *
Драко достаточно неграциозно вываливается из камина в холле Малфой-мэнора. Швыряет грязную мантию в угол, которая вмиг исчезает. Где-то вдалеке слышны приглушенные голоса, но, судя по звукам, разговор происходит явно на повышенных тонах. Драко вспоминает, что во время завтрака жена пыталась втянуть его в спор с Нарциссой. Сдерживая стоны, он идет на гул скандала. Жить с родителями и женой в одном доме — самая худшая его идея, после, конечно же, попытки стать Пожирателем Смерти.
Родственники обнаруживаются в гостиной. В кресле у камина с книгой в руках сидит отец и абсолютно никак не реагирует на шум вокруг. Возле большой елки стоят Нарцисса и Астория, окруженные домовиками, и по очереди меняют цвет игрушек. Мир вокруг Драко взрывается разными красками.
— Добрый вечер, семья.
Ноль реакции.
Отец слюнявит пальцы и перелистывает страницу, поправив заодно очки, съехавшие по переносице. Ну конечно же, он прячется за заклинанием. Типичный Малфой.
— Шары будут красные!
— В моем доме не будет никогда этого цвета!
Все происходит словно под заклинанием замедления времени: Драко видит, как два заклинания встречаются друг с другом и ищут дальнейший выход. Ощущается напряженность и слышно потрескивание, — и это не от поленьев в камине. Он только и успевает достать палочку, выкрикнув заклинание:
— Протего!
Заклинания рикошетом отлетают от щита в каминную полку, сбивая все с нее под ноги Люциусу и наконец привлекая его внимание к происходящему.
— Добрый вечер, Драко. Давно пришел?
Ему хватает сил лишь кивнуть, смотря, как домовики отрываются от платьев хозяек и спешат устранять последствия скандала.
— Сынок!
— Драко, скажи, своей матери!
Вот и начало Третьей магической войны. Совсем, как в кошмарных снах Драко.
Очень хочется исчезнуть. Драко подходит к отцу, словно опомнившись, пожимает тому руку и наклоняется помочь домовикам. Снимок в рамке выпадает из рук и аккуратно приземляется Люциусу на ногу. На колдографии улыбаются незнакомцы.
— Дамы, Драко, — Люциус поднимается из кресла. — Хорошего вам вечера. Дочитаю книгу в кабинете.
Все едва успевают среагировать, как он исчезает в дверном проеме.
Драко забирает у домовика снимок и впивается в него взглядом. Кто этот незнакомец, прижимающий к себе Асторию?
* * *
Драко несколько раз поправляет подушку, и то просит домовика принести еще одно одеяло, то забрать, то растопить сильнее камин.
— Что-то не так, милый? — Астория взмахом палочки зажигает свечи в комнате и поворачивается к мужу.
— Да, что-то не так, — Драко опускает ноги с кровати и призвав теплые тапочки, накидывает халат. — Забыл проверить несколько договоров. Спи, милая.
И впервые за годы брака не целует Асторию после этих слов.
Драко спускается в гостиную, берет в руки колдографию и внимательно изучает. Незнакомцы на снимке прижимаются друг к другу, улыбаются, смотрят в глаза. Все разит фальшью. Он не помнит себя таким, как на колдографии.
Они поженились, потому что так было правильно.
— Сомнения, Драко, самый страшный яд, — слева от себя он слышит голос отца и от неожиданности роняет рамку на пол.
Люциус в халате с неизменной книгой сидит в соседнем кресле, пытаясь казаться увлеченным чтением. Драко даже не замечает, когда он появился в комнате.
— Что ты сказал? — хрипит он.
— Очень интересный талмуд. Рекомендую, — Люциус поправляет очки.
— Ты когда-нибудь думал о том, что совершил самую большую ошибку?
— Мы все ошибаемся. — Люциус закрывает книгу, поглаживая ее по корешку. — Просто не всегда есть возможность или время ее исправить. Каждое решение в независимости от результата — правильное, ведь в эту самую секунду ты этого хотел.
— Ты жалел о том, что не успел что-то исправить?
— Драко, — Люциус тяжело вздыхает. — Ты весь в мать.
— Это плохо?
— Тебе виднее.
— Ты ответишь?
— На допросах в аврорате и то интересней вопросы были. — Люциус качает головой, а Драко ощущает, как закипает. — Ты уже все решил. О чем бы ты не думал. Ты хочешь, чтобы это сказал я. Если все получится не так, как ты хочешь, до конца моих дней будешь мне это вспоминать. Совсем, как Нарцисса.
Драко не сдерживает смешок:
— Я рад, что вы мои родители.
— Пока ты не вытряс из меня всю душу, пойду дочитаю книгу в кабинете. — Люциус на несколько секунд задерживается у Драко, сжимая его плечо. — Мы с мамой примем любое твое решение.
— Даже если я захочу повесить герб Гриффиндора в гостиной?
— Этому дому не помешают свежие краски, — подумав, Люциус добавляет: — Только не говори Нарциссе, что я не против.
Драко провожает отца взглядом и тот, словно ощущая, оборачивается в дверном проеме:
— Возможно, именно глупой гриффиндорской храбрости нам всем порой не хватает. Особенно в этом доме. — И уже из коридора до Драко доносится приглушенное: — Как-то рано я старею…
Драко впивается взглядом в языки пламени, танцующие в камине. Он не хочет быть незнакомцем на собственной колдографии, он не хочет засыпать, целую нелюбимую. Драко просто хочет жить, наслаждая мгновениями.
«Невозможно жить, скрывая свои чувства», — твердила Нарцисса сыну на протяжении многих лет, и вот сейчас он осознал, что именно мама пыталась до него донести.
Драко принимает важное решение и самое главное — он готов к последствиям. Какими бы они ни были.
25 декабря 2003 года
Гермиона смотрит, как на квиддичном поле вратарские кольца меняют цвет. Это успокаивает и навевает уют. Она слышит, как за спиной открывается дверь, а после — уверенные шаги.
— Так и знал, что встречу тебя здесь.
— Не знал. — Гермиона качает головой, поворачиваясь к нему. — Поверю лишь в то, что очень надеялся меня тут найти.
— Грейнджер…
— Я давно не Грейнджер.
— Здесь и сейчас, — он делает большой шаг к направлению к ней, — рядом со мной, ты такая, какая есть. Просто Гермиона.
Она улыбается и смотрит, как он трансфигурирует из елочной игрушки кресло, как и много лет назад.
— Ты счастлива?
— Почему ты спрашиваешь, Драко?
— А я думал, что ты-то знаешь, что отвечать вопросом на вопрос неприлично.
— Мне кажется, что что-то важное изменилось, но я не могу понять что. Или не хочу принимать это.
— Как только Визенгамот выйдет с новогодних каникул, пойду и подам документы на развод.
— Ты не сделаешь этого, Драко. — Гермиона качает головой, удивленная его признанием. — Чистокровные семьи не разводятся.
— Станет прецедентом. — Ей кажется, что Драко все решил и не поменяет своего решения. — Я не хочу жить с человеком, которого не люблю, которого не хочу узнать. Нашего брака хотели родители, но никак не мы. Я знаю, что и для Астории так будет лучше.
— Встретимся здесь через год и посмотрим, что будет.
— Мы будем видеться на работе, как минимум, — Драко ищет в ее глазах что-то понятное только ему.
— Но для нас существует только «здесь и сейчас», — Гермиона встает, подходит к перилам и облокачивается о них. — Наша традиция.
Некоторое время они молчат, теряя драгоценное время. Гермиона не решается сказать, что тоже думает о разводе.
— Мы должны развестись, пока это не зашло слишком далеко, — голос Драко неожиданно звучит над ее ухом. Она и не заметила, когда он успел подойти так близко.
Гермионе хочется уточнять, кто такие «мы», но голос прячется глубоко внутри, а Драко прижимает ее одной рукой к своей груди, второй упираясь в перила.
Утром Гермиона поговорит со своим лучшим другом и примет окончательное решение, а пока она ловит это призрачное «здесь и сейчас».
25 декабря 2004 года
Гермиона пробирается через знакомых магов по Большому Залу, улыбаясь им и кивая. Старается не терять время на пустые разговоры. Ей кажется, что сердце бьется в такт большим часам, что висят над главным входом в Хогвартс.
За вышедшей на балкон Гермионой не успевает захлопнуться дверь, как Драко вскакивает на ноги:
— А как же традиция встречаться тут? — Гермиона улыбается и протягивает ладонь.
— Будь готова.
— К чему? — но вопрос исчезает, как и они сами, в аппарационном хлопке.
Гермиона несколько раз моргает, пытаясь принять то, что она находится в Малфой-мэноре.
— Так быстро знакомишь с родителями? — под конец фразы вырывается нервный смешок.
— Мы уже не в том возрасте чтобы ждать. — Драко не отпуская ее руки, ведет в гостиную.
Гостиная украшена изыскано, каждое украшение на своем месте, и даже Санта-Клаус ходит по идеальному кругу вокруг огромной, упирающейся в потолок, елки. Гермионе так и хочется разрушить идеальную картинку, чтобы добавить комнате уюта.
Родители Драко сидят у камина и их лица не выражают никаких эмоций при виде Гермионы. Она же нервно сглатывает.
— Мама, папа, — Драко прочищает горло. — Рад вам представить мать моих будущих детей Гермиону Грейнджер.
Люциус, делающий глоток из кружки, начинает кашлять. Нарцисса подскакивает на ноги и заботливо хлопает мужа по спине.
— Мисс Грейнджер, — хрипит он. — Рад. Очень рад.
Гермионе кажется, что Люциус оговаривает в слове «Авада» дважды.
— Знаете, мисс Грейнджер, — Нарцисса достает палочку из мантии и направляет в сторону гостьи. — Вам очень идет красный, но, думаю, и в другом цвете платье будет смотреться не хуже.
— А я считаю, что лучше всего тебе будет и вовсе без платья, — Драко обжигает ухо Гермионы горячим шепотом.
Она не успевает опомниться, как Нарцисса изменяет цвет ее нового платья, купленного специально для этого Рождества с Драко, на голубой.
— Хорошо оттеняет кожу, — довольно произносит Нарцисса. — Люциус, дорогой, налей гостье чего-то. Где твои манеры?
Гермиона уверена, что Нарцисса пропускает слово «яд» в своем предложении.
— Глинтвейн, мисс Грейнджер. — Люциус протягивает ей прозрачную кружку с ароматным напитком. — У вас же нет аллергии на корицу?
— Не-е-е-ет…
— Чудесно, — Нарцисса сжимает руку мужа чуть выше локтя. — К столу?
Драко помогает Гермионе присесть, пододвигая за ней стул, а она ловит себя на мысли, что старшие Малфои абсолютно не такие, какими кажутся на первый взгляд или при не особо близком знакомстве. Они — словно те самые незнакомцы, улыбающиеся на колдографиях, скрытых в свадебных альбомах каждого дома.
Автор данной публикации: Ева Невская
Катерина. Староста.
Факультет: Хаффлпафф.
В фандоме: с 2011 года
На сайте с 12.10.14.
Публикаций 107,
отзывов 300.
Последний раз волшебник замечен в Хогсе: 15.12.21
Послушайте! Ведь, если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно? Значит — кто-то хочет, чтобы они были? Значит — кто-то называет эти плево́чки жемчужиной? Владимир Маяковский.
Уникальные в своем роде описания фильмов и книг из серии Поттерианы.
Раздел, где вы найдете все о приключениях героев на страницах книг и экранах кино.
Мнения поклонников и критиков о франшизе, обсуждения и рассуждения фанатов
Биографии всех персонажей серии. Их судьбы, пережитые приключения, родственные связи и многое другое из жизни героев.
Фотографии персонажей и рисунки от именитых артеров