Гарри встает на колени. Он касается рукой холодного мрамора и ничего не говорит. Никаких слов в мире не хватит, чтобы высказать извинения. Гарри достает из кармана мантии воскрешающий камень и поворачивает три раза. Вместе с холодным ветром появляется Люпин: упирается локтями в могильную плиту и улыбается.

— Ты сделал это. Ты победил, Гарри.

— Мне так жаль… Мне так жаль…

— Эй, парень, ты не виноват, — Люпин подходит к нему. — Мы знали, на что шли и ради чего. А теперь поднимайся с колен, Гарри.

Гарри плачет и разжимает кулак, камень падает в траву. Люпин растворяется в воздухе, а у Гарри нет сил, чтобы встать.

***

Гарри надевает парадную мантию теперь только на похороны. Стоит за чужими спинами, как и во время Битвы за Хогвартс. Не слышит прощальных речей, крепко сжимает волшебную палочку — война внутри него не закончена. Гермиона оборачивается, ищет его взгляд. Гарри опускает глаза. Чувство вины придавливает, как рухнувшие стены Хогвартса своих же — героев — учеников.

Знаменитый шрам превратился в клеймо похуже Темной метки и призывает не Волдеморта, а мертвецов. Стоит закрыть глаза — появляются их лица в зеленых вспышках. Слишком многих жизней стоила его собственная.

Едва маги расходятся после прощания со Снейпом, Гарри опускается на колени.

Ритуал незатейлив и уже привычен: медленно и неуверенно достать воскрешающий камень, спустя мучительно долгие секунды повернуть трижды.

Гарри уверен, что Снейп не появится, как и на своем портрете в кабинете директора Хогвартса. Но нет. Стоит возле своей могилы и кривится от количества цветов, в которых она утопает.

— Жизнь несправедлива, профессор Снейп, — собравшись с духом, Гарри говорит первое, что приходит в голову.

Снейп криво усмехается:

— Все было не зря.

— Мне…

— Не стоит, — Снейп встает рядом с ним. — Мы все пожинаем плоды собственных выборов.

— Гермиона говорит, что зеленый — цвет надежды, — Гарри неуверенно поднимает на него глаза. — Но я вижу только вспышки Авады в них.

— Жизнь, как вы сами заметили, несправедлива, Поттер, но вы сделали этот мир лучше. Маги встают с колен, пришла и ваша очередь, — Снейп кладет руку на его плечо, но Гарри чувствует лишь ледяной мертвецкий холод. Он потирает место прикосновения и всё же выдавливает:

— Мне действительно очень жаль.

— Как и нам всем, — Снейп кивает. — Отпустите, мистер Поттер. Всех.

Гарри кивает и разжимает кулак. Легче не становится.

***

Когда он приходит домой, в кресле гостиной с книжкой в руках сидит Гермиона. Заметив Гарри, она откладывает справочник в сторону и тянется за палочкой, очищает его парадную мантию и ничего об этом не говорит.

— Война добра и зла, а победителей нет, — Гарри кривится и садится на диван, сбрасывая по пути ненавистную верхнюю одежду. — Героев не существует, как и злодеев.

— Посмотри мне в глаза и скажи, что ты не герой, — голос у Гермионы мягкий, теплый: возможно, такими были объятья мамы.

— Я не… — а сил нет, чтобы произнести это треклятое слово. — Ты знаешь.

Гермиона садится возле него на диван, берет его руки в свои и крепко сжимает.

— Ты герой, Гарри, — она легко улыбается. — Нравится тебе это или нет.

— Как и ты.

— Как и я, — кивает Гермиона, и улыбка уходит с ее лица. — Боль, ненависть, обида, непонимание — прорастают в нас. Но и эту битву мы можем выиграть.

— Я не хочу сражаться, — Гарри пытается сконцентрироваться на свисающей с потолка люстре, только бы сдержать слезы. — Я устал.

— Знаю, — Гермиона аккуратно касается его лица, заставляя посмотреть себе в глаза. — Нужно собрать внутри себя все эти негативные чувства и превратить в источник силы.

— Ты сказала, что ничто не остановит идею время, которой пришло.

— Говорить, как Дамблдор — про любовь, не могла, — Гермиона криво усмехается.

— Сделаешь кое-что для меня? — Гарри гладит ее руки.

— Всегда.

***

Гарри не может найти себе места. Не только в комнате, но и в жизни. Нервными шагами он меряет расстояние от дивана до камина и обратно. Кричер с громким хлопком появляется перед ним, и в доли секунды Гарри достает палочку и наставляет на домовика.

— Чай, — бросает тот резко, аккуратно ставит поднос и исчезает.

Гарри смотрит на свои руки и кажется, что это — подобная неадекватная реакция — останется с ним навсегда. Вместе со следами чужой крови. Посреди горла застревает ком.

Камин вспыхивает зеленым, и из пламени появляются Гермиона и Луна. Обе деликатно молчат про палочку наизготовку в его руках.

— Привет, Гарри, — Луна беззаботно улыбается и крутит головой. — Гермиона рассказала мне о твоем желании, и я знаю, как тебе помочь. Ой! — она хлопает в ладоши. — Мозгошмыг пытается сбежать.

— Здесь будет удобно? — Гермиона взмахом палочки убирает шторы и распахивает окна. — Света достаточно?

— Да, — Луна кивает и возле подноса с чаем начинает выкладывать баночки и пергаменты. — Раздевайся, Гарри.

— Полностью? — он моргает.

— Штаны можешь оставить, — Луна сканирует его взглядом, а после, достав палочку, отправляет к окну два кресла. — Выбирай любое.

— Опять нужно выбирать… — тихо бормочет Гарри, снимая мантию, а за ней и кофту.

Гермиона удобно устраивается на диване, разливает чай по чашкам и берет оставленную вчера книгу.

— Готов? — Луна, продолжая улыбаться, подходит к Гарри. Она шепчет заклинания, и подоконник расширяется, теперь на него поместится все, что ей понадобится.

— Ничто не остановит идею время, которой пришло, — словно заученное заклинание повторяет он, кивая, и закрывает глаза.

— Так говорил Люпин. — Луна берет колбочку с зельем, смачивает в нем тряпочку и протирает плечо Гарри. — Это не больно.

Он ничего не отвечает; не хочет объяснять еще и ей, что физической боли для него теперь не существует, а с моральной тяжелее справиться, нежели с Волдемортом. Сначала Гарри учился выживать, после сражался за свою жизнь, а теперь, когда война остается только внутри, — не знает, что делать дальше. На нем клеймо Избранного, героя, но он таковым себя не ощущает.

На первой странице «Пророка» то и дело мелькают статьи о нем с кричащими заголовками: «Умереть ради мирной жизни», «Избранный исполнил предсказание», «Гарри Поттер, мальчик-который-выжил, сделал это снова». Он знает одно — газета красиво горит, а ее содержимое не так и важно.

Гарри наблюдает за манипуляциями Луны: та переносит рисунок с пергамента на плечо и шепчет заклинания, проводя палочкой по контуру. Золотые нити соединяются между собой и оживляют изображение. Олень крутит головой, бьет копытом и замирает.

— Выглядит очень хорошо, — говорит Гермиона, откладывая книгу в сторону. — Ты молодец, Луна.

— Всегда хотела попробовать это заклинание на человеке, — та улыбается в ответ. — Что скажешь, Гарри?

— Мне нравится. Как я и хотел.

— Тогда поворачивайся.

***

Когда Луна уходит, Гарри поднимается в свою комнату и снимает заклинание с зеркала. Оно же обиженно молчит. Гарри внимательно рассматривает свое тело. К оленю присоединились собака и волк, а ниже добавились котел с зельем в объятиях феникса и ухо с рожицей на мочке. На другой руке появилась лань, в память о маме, и несколько лилий, изящной растительной вязью спускающихся к фотоаппарату на предплечье. Вокруг запястья вразвалочку ходит утка, меняющая цвет. Гарри улыбается сквозь слезы, провожая птицу взглядом, и поворачивается к зеркалу спиной. Она вся расчерчена золотыми нитями: так увековечен список всех погибших в битве за Хогвартс.

Война пришла в Англию задолго до рождения Гарри Поттера, прогулялась улицами, зашла во все здания на пути, переночевала в каждом доме, заглянула в сердца и решила остаться. Пророчество разделило жизни магов на до и после. Просыпаясь утром, каждый из них пытается выселить войну, как неприятного арендосъемщика. Судебные разбирательства, бесконечные рейды авроров и продолжающиеся сражения прилагаются.

Смотря на свои татуировки, Гарри понимает, что те не станут клеймом, как шрам, а превратятся в его источник силы, в вечное напоминание — ничто не остановит идею, время которой пришло.

Историю нового — мирного — магического мира написали кровью солдат-вчерашних-школьников. Гарри знает и помнит это, но дает себе обещание — война исчезнет из Англии и его сердца. Пока рядом с ним те, кто верит в него и в кого верит он, мир будет спать спокойно.

Гарри накидывает мантию на плечи и возвращается в гостиную. Сидящая на диване Гермиона встречает его едва заметной улыбкой. Он подходит к ней, опускается на колени и медленно сдвигает ткань мантии с груди.

— Ты не видела последний рисунок, — неуверенно говорит Гарри.

Гермиона удивленно моргает и ничего не отвечает.

Он сбрасывает мантию и борется с желанием закрыть глаза, опасаясь ее реакции. С татуировки ей подмигивает золотая выдра.

— Твоя вера в меня заставляет меня идти дальше.

— Всегда, — улыбается Гермиона и осторожно проводит пальцем по рисунку, а после притягивает Гарри в объятия.

Он неуклюже целует ее в щеку и встает с колен.