Они всегда всё делили на двоих — чувства, эмоции, воспоминания. Гарри не помнил времени, когда был один. Каждую секунду осознанной жизни с ним рядом всегда стоял друг. Близкий человек, готовый помогать и защищать, подбодрить или развеселить, всегда бывший на его стороне. Том.
И даже сейчас ничего не изменилось. Гарри стоял на перроне призрачного Кингс-Кросса не в одиночестве. От этого на душе стало легко и радостно. Кого ещё бы Гарри захотел увидеть перед тем, как окончательно умереть? Если бы ему разрешили выбирать, то это тоже был бы Том.
Пусть теперь Гарри знал, кто Том на самом деле — крестраж, кусочек чужой души, — но всё равно не мог злиться и обижаться. Не после семнадцати лет, прожитых бок о бок. За все эти годы Том не сделал ему ничего плохого, наоборот, даже слишком много хорошего.
В детстве Гарри не осознавал всех своих странностей, но всё началось уже тогда. Он помнил тихий, успокаивающий голос в своей голове, подсказывающий, когда лучше выбраться на кухню за едой, что ответить задирающим его мальчишкам и где спрятать любимые игрушки. Том рассказывал ему истории о волшебстве, но Гарри долго считал их просто сказками. Не хотел верить.
Том говорил, что он особенный, а Гарри это не нравилось. Он с детства знал, как плохо отличаться от других, не важно, в какую сторону, и старался стать обычным. Гарри иногда делал странные вещи, но никогда не хотел этого и отрицал, списывая на совпадения. Том лишь вздыхал на его упрямство.
Гарри часто обуревали плохие эмоции. Ему хотелось что-то разрушить, кого-то ударить. Гарри знал — у него бы получилось, если бы он того захотел. Иногда это очень мешало — и мешало бы ещё сильнее, если бы не Том.
Гарри не представлял, как и зачем он это делал. Словно прохладная рука, которую положили на лоб, уносящая печаль и злость. Она успокаивала, утешала, помогала. Ненужные чувства уходили, словно бы их и не было. Но Гарри знал — они точно были. И Том забирал их у него, когда считал нужным.
Так было всегда. Том был его главной тайной, самой оберегаемой и страшной. Гарри многое видел в магическом мире за семь лет, но никогда — ничего похожего. Это не было хорошим знаком, и ещё на первом курсе они с Томом решили, что никто не должен знать о его существовании.
И хоть этому секрету не раз угрожало раскрытие, Гарри везло. Возможно, это было отчаяние — то, с чем он раз от раза прятал Тома ото всех. Снейпа, Дамблдора, Волдеморта… Тех, кто смотрел на него слишком пристально и пытался заглянуть в голову.
Гарри повернулся к Тому, стоящему рядом, и наткнулся на ответный взгляд. В его голове были тысячи вопросов обо всём, но ни один не сорвался с губ. Гарри знал, что Том ответил бы правду. Он и раньше отвечал прямо, просто Гарри никогда не задавал нужных вопросов. Но на самом деле всё это не имело значения.
— Почему ты… — начал Гарри голосом хриплым, словно от долгого сна, да так и не закончил. Заботился обо мне? Не помог Волдеморту? Здесь, со мной?
Ведь он и так знал все ответы.
Том, выглядящий сейчас на несколько лет старшего его самого, лишь улыбнулся. Гарри впервые видел его улыбку, но она казалась такой знакомой. Ему даже не надо было смотреть или слушать, чтобы понять ответ. Они до сих пор были едины и слишком близки. Не один из них никогда не мог лгать другому.
На платформу подъехал поезд. Не Хогвартс-экспресс, а какой-то другой. Гарри с удивлением посмотрел на него, наконец отведя взгляд от Тома. И только потом заметил изменения в мире вокруг.
Всё словно бы стало чётче, материальнее. Рядом с ними стояла скамейка, которой ещё недавно тут не было. А на ней лежал билет на поезд. Один. Том аккуратно взял его в руки, рассматривая, но в билете не было ничего примечательного. “В один конец” — гласила надпись.
— Поезд в никуда, — протянул Том, и это стало первыми словами, что он произнёс здесь. Его голос был похож на тот, что был у воспоминания из дневника-крестража, но отличался. Гарри подумал, что хотел бы слушать его ещё и ещё.
— Счастливого пути, — тихо произнёс Гарри. Он знал, для кого этот билет, и не собирался даже думать о другом исходе. Том заслуживал то, что ждало его впереди, а сам Гарри уже слишком устал. Его жизнь всё равно была бы непосильной ношей без Тома рядом. Идти вперёд без него не имело смысла.
Но Том неожиданно взял его за руку, словно ребёнка, который может потеряться, а потом и вовсе переплёл их пальцы.
— Вместе, Гарри. Только так, — произнёс он и снова улыбнулся.
В улыбках его Тома не было ничего от Волдеморта, прошлого или настоящего. Совсем другой человек. Гарри точно не знал, чем расплачивался создавший крестраж, но однозначно — чем-то важным. Тем, что нельзя было отдавать. Вечная жизнь в одиночестве… того не стоила.
— Вместе, — согласился Гарри и тоже улыбнулся. Впервые за долгие месяцы.
Не расцепляя рук, они вошли в поезд. Двери закрылись, и билет тут же рассыпался в пыль. Состав медленно тронулся с места. Сидя рядом с Томом, Гарри видел, как уплывает за окном призрачный Кингс-Кросс, всё больше растворяясь в тумане.
И неважно, куда отправился поезд. Ведь они были вместе.