Гермиона подняла воротник плаща, защищаясь от ветра, и ускорила шаг. Вскоре она влилась в неровный поток спешащих по своим делам пешеходов. Знакомых лиц становилось все меньше, и когда их не стало вовсе, она сама не заметила, как с облегчением выдохнула. Все-таки иногда волшебное сообщество казалось ей слишком тесным. И если ты работал в Министерстве, это ощущение только усиливалось. Все друг друга знают, все друг другу улыбаются, все друг от друга чего-то хотят. Слава Мерлину, хотя бы не прикончить — кажется, с этим они временно покончили. В том, что временно, Гермиона не сомневалась. Великая сила требует великой ответственности, а с этим в волшебном мире было, мягко говоря, не очень. Немало знакомых ей волшебников напоминали взрослых детей ― больших и милых, но все-таки не до конца осознающих мир, в котором живут, и власть, которой обладают.
Погода не радовала, но Гермиона сегодня освободилась пораньше, и теперь у нее была парочка свободных часов до возвращения Рона домой. Можно было заняться отчетами или в кои-то веки встретить мужа за накрытым к ужину столом, но ей захотелось другого. Захотелось окунуться в большой мир, смешаться с толпой, побыть не уважаемой колдуньей из знаменитого трио, не подающей надежды молодой сотрудницей Министерства и не маглорожденной выскочкой, а просто… Гермионой Грейнджер. Как когда-то давно, когда она еще ничего не знала ни о Хогвартсе, ни о своей силе, ни о целом волшебном мире, скрывающемся в сердце Лондона. Обычный ребенок обычных родителей с необычным рвением к учебе. Любопытно, кем бы она была сейчас, если бы так оно и осталось, рассеянно думала Гермиона, ежась от промозглых порывов ветра и на ходу натягивая перчатки. Стала бы врачом? Или юристом? А может, удивила бы всех, и подалась, например, в кондитеры? Нет, это, пожалуй, вряд ли, готовка не стала ее сильной стороной даже после того, как Молли поделилась с ней парочкой своих секретов. И как бы Рон ни старался выглядеть довольным, он мучительно скучал по маминым кушаньям. В конце концов, после нескольких молчаливых противостояний и шумных ссор они пришли к выводу, что для готовки им следует нанять эльфа. Да-да, именно нанять — с оплатой труда, положенными выходными, больничными и всем прочим. Найти такого оказалось ох как непросто, но в конце концов им удалось, и теперь на кухне хозяйничала Элли — с огромными трепещущими ушами, круглыми зелеными глазами навыкате и ужасно, совершенно нехарактерно для домовика, болтливая. Но ради ее пирогов с патокой Рон был готов стерпеть что угодно.
В одном Гермиона почти не сомневалась — вряд ли бы она была сейчас замужем, останься она в магловском мире. Все-таки волшебный в этом смысле был куда традиционнее. Так что сейчас она бы еще училась и, скорее всего, «подавала большие надежды». Она невольно подумала о родителях. Каково им было — отпускать ее от себя так рано? Навсегда перечеркнуть любые собственные представления и планы на будущее? Впрочем, они всегда поддерживали ее и умели находить правильные слова. Особенно мама. А папа… папа был тем, кто мягко, но уверенно подталкивал ее вперед. Он неизменно хвалил Гермиону за успехи, но нередко добавлял короткое: «Я знаю, ты можешь лучше, Герми». И она неизменно ему верила. Может. И будет.
Начал накрапывать дождь, и Гермиона задумалась о том, чтобы юркнуть в ближайший глухой закоулок и переместиться домой, но вместо этого забежала под козырек ближайшего паба. «Призраки Лондона» гласила вывеска над довольно приличного вида фасадом, из окон которого лился мягкий золотистый свет. Гермиона усмехнулась, невольно подумав, что в этой части города, по крайней мере, можно было не опасаться, что публика будет под стать названию, и толкнула дверь.
Над ухом мелодично звякнул колокольчик и, быстрым, почти профессиональным взглядом окинув посетителей паба, Гермиона убедилась в своей правоте. Никаких призраков, обычные лондонцы, туристы и… Гермиона вздрогнула и едва удержалась от того, чтобы протереть глаза, — и Драко Малфой? А он-то что здесь делает? Ну помимо того, что пьет магловское пиво и упрямо пялится на бокал в своей руке? Она уже почти повернулась, чтобы уйти, когда рядом с ней раздался вежливый голос:
— Добрый вечер. Столик на одного?
— Да… да, пожалуй, — неуверенно кивнула Гермиона, лицо и руки которой окутал чуть влажный, теплый воздух, и заозиралась по сторонам, надеясь, что для нее найдется какое-нибудь удаленное местечко.
Хостес поняла ее без слов, даром что не была легилиментом, и проводила к дальнему круглому столику у окна.
— Хотите сразу что-нибудь заказать? — поинтересовалась девушка.
— Капучино, пожалуйста, — попросила Гермиона, невольно припоминая их последнюю — довольно провальную — попытку выпить магловского кофе в магловском кафе.
Впрочем, это место выглядело гораздо приличнее, и был шанс, что кофе здесь будет приятнее на вкус.
— Конечно.
К кофе Гермиона заказала первое приглянувшееся пирожное, и теперь не без удовольствия грела ладони о горячую чашку, рассматривая довольно уютный, с претензией на небрежную элегантность интерьер — витражи, мягкие диванчики на изогнутых деревянных ножках, рассеивающие приглушенный свет торшеры и бра — и безрезультатно пытаясь не коситься в сторону Малфоя. Тот сидел во втором зале, который располагался на несколько ступенек ниже и уходил вглубь здания. Устроившись в непосредственной близости от барной стойки, он потягивал свое пиво, сидя вполоборота к столику Гермионы, и едва ли заметил ее появление. Тем более что не проявлял ни малейшего интереса к своему окружению. Гермиона покопалась в воспоминания, пытаясь сообразить, когда видела его в последний раз. Кажется, прошло не менее двух лет — они несколько раз пересекались в длинных, извилистых коридорах Министерства, когда шел процесс над его родителями. Гермиона знала, что Люциус получил довольно приличный срок, в то время как Нарцисса сумела избежать азкабановских застенок. Но поскольку Гермионе была известна вся история целиком, она посчитала это вполне справедливым. Но, кажется, с тех пор она не видела ни одного из них… Вот тебе и тесный магический мирок. Хотя, возможно в их положении она бы тоже предпочла изолироваться в своем доме и сильно поредевшем кругу близких друзей. И нет, она им не сочувствовала, но понять могла. Пожалуй, в этом и было главное отличие между ними. Не только в способности, но и в желании понимать кого-то кроме самого себя. Ну или хотя бы пытаться.
Гермиона усмехнулась своим мыслям и снова скользнула взглядом по сгорбленной фигуре Драко. Казалось, он был глубоко погружен в свои отнюдь не радужные мысли. Его глаза не замечали никого вокруг, брови чуть заметно хмурились, а губы то и дело кривила мимолетная, ни к кому конкретно не обращенная ухмылка. Но ни следа брезгливости или презрения, которыми должен быть переполнен тот Драко Малфой, которого она знала, находясь в магловском пабе.
Гермиона допила уже вторую чашку, доела до последней крошки пирожное, вспомнив при этом, что последним ее приемом пищи сегодня был завтрак, и успела расплатиться, но так и не сумела решить вставшую перед ней дилемму. Она определенно не хотела подходить к Малфою. Но почти дойдя до двери, круто повернулась и быстро приблизилась к бывшему однокурснику.
— С тобой все в порядке? — резче, чем хотелось бы, спросила она.
Драко не вздрогнул, не расплескал пиво, которое как раз подносил ко рту. Он сделал глоток, поставил бокал на стол, посмотрел на нее слегка рассеянным взглядом, точно не сразу сообразил, кто перед ним, и вдруг расхохотался. Она поджала губы и, мысленно обозвав себя идиоткой, повернулась, чтобы уйти.
— Постой, Грейнджер! Гермиона…
Она медленно обернулась. Интересно, он действительно впервые в жизни назвал ее по имени или ей так только кажется?
— Просто я сидел тут и думал, подойдешь ты или нет, — усмехнулся он. — Гадал, что победит — инстинктивная неприязнь или природная правильность? И, можно сказать, выиграл в споре с самим собой.
— Что ж… поздравляю, — пожала плечами Гермиона, невольно отмечая, что пожалуй никогда не слышала голос Драко, в котором не звенело бы презрение, не перекатывалось бы тягучее высокомерие или не просачивался бы с трудом сдерживаемый страх.
Это было… необычно.
— Останься, — очевидно решив окончательно сразить ее, предложил Драко и кивнул на место напротив себя. — Мы ведь уже не дети, верно? Давай выпьем по бокалу пива — оно здесь отменное.
Гемиона покачала головой, сразу понимая две вещи. Первое — что Малфой пьян. Второе — что пьяный Малфой нравится ей больше трезвого.
— Я уже собиралась уходить, — сказала она, — но…
— Рада была повидаться? — подсказал Драко и снова начал смеяться.
Она только фыркнула в ответ — впрочем, без прежнего раздражения, покачала головой и пошла к выходу.



Три дня Гермиона то и дело возвращалась мыслями к странному происшествию. Хотя можно ли было назвать происшествием встречу с бывшим однокурсником в пабе? Но когда речь шла о магловском пабе и о Драко Малфое — вполне. Несколько раз Гермиона уже открывала было рот, чтобы рассказать обо всем Рону, но произносила совсем другие слова. И не потому, что хотела сохранить встречу в секрете — с чего бы, просто она заранее предвидела реакцию мужа. Он поморщится при упоминании Малфоя, передернет плечами, грубовато пошутит и через пару минут забудет о разговоре. Можно было конечно поделиться этим с Гарри, но его интерес к Малфою после войны ожидаемо сошел на нет, и хотя он наверняка поддержит беседу из вежливости, вряд ли ему будет до этого хоть какое-то дело. А ей? Гермиона и сама не знала, почему Малфой продолжает появляться в ее мыслях. Ну не переживает же она за него? Даже если Драко хоть немного изменился и повзрослел, это совершенно ее не касалось. К тому же, не так давно она слышала краем уха о предстоящей свадьбе младшего Малфоя с Асторией Гринграсс. Так что ему было к кому обратиться за сочувствием и поддержкой. Нет, скорее это напоминало школьную задачку, которую кроме нее никому не интересно было решать. Что ж… не впервой.
На четвертый день она снова переступила порог «Призраков Лондона» под перезвон колокольчика. Только в этот раз она вышла с работы позже обычного, и все места в пабе оказались заняты.
— Ожидание составит около двадцати…
Гермиона не слушала, сразу отыскав глазами Драко. Он тоже заметил ее появление и сделал приглашающий жест рукой. Чувство был такое, словно только что подломилась какая-то из ее жизненных основ.
— Меня ждут, — коротко бросила она и несколько заторможено двинулась в его сторону.
И пока она шла в ее голове вспыхнула сюрреалистичная картинка: Драко Малфой взмахивает рукой в Большом зале Хогвартса, приглашая разделить с ним трапезу за столом Слизерина. Она представила выражение вытянувшихся лиц Рона и Гарри, да и своего собственного, и с трудом подавила нервный смешок.
— Драко, — сказала она вместо приветствия, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.
Он встретился с ней глазами и усмехнулся, по-видимому разгадав, какие мысли роятся в ее голове и какие воспоминания преследуют.
В конце концов, это были их общие воспоминания, только смотрели они на них разными глазами.
— Выпей со мной, Грейнджер.
Она поколебалась всего мгновение, а потом все же опустилась за столик и заказала кофе.
— Кто же пьет кофе в пабе? — хмыкнул Драко. — Для этого есть кофейни. Видишь, я делаю успехи в изучении маглов.
На этот раз он был трезв, и что-то мрачное, невысказанное таилось в холодных голубых глазах, сквозило во всей его сухопарой фигуре.
— Что ты здесь делаешь?
— То же, что и ты? Это единственное место, где меня не знают. Хотя… Эй, Хэйли, как сегодня?
Та самая официантка, что приняла заказ у Гермионы, снова подошла к столику. Невысокого роста, жилистая и угловатая, она приветливо улыбнулась, так что резкие черты ее лица смягчились, делаясь почти привлекательными.
— Привет, Драко. Еще нет восьми, а мне уже хочется убить себя, — сказала она. — То есть — как обычно.
— Хочешь, я лучше убью их всех? — Малфой окинул взглядом только начинающую разогреваться публику. Одно маленькое… пфф, — он сделал вид, что взмахнул палочкой, — и у тебя свободный вечер.
Гермиона вздрогнула. Хейли же закатила глаза и слегка потрепала Малфоя по плечу. Гермиона посмотрела на нее почти с испугом, но Драко вовсе не выглядел рассерженным или даже раздраженным. Напротив, он подарил Хейли одну из улыбок, которую Гермиона видела впервые — не кривую, не натянутую, не исполненную чувством собственного превосходства.
Да, такого Драко она никогда и не знала.
— Следующий раунд за счет заведения. Тебе и твоей подруге, — сказала Хейли.
Гермиона хотела было что-то возразить, но поняла, что это глупо, и только кивнула.
— Спасибо.
Хейли отошла, Гермиона сделала глоток и посмотрела на Драко.
— Если опять спросишь как у меня дела, я и правда кого-нибудь прикончу, — заявил он, глядя в кружку.
Гермиона только хмыкнула в ответ.
— Нет, не прикончишь, — сказала она и, встретив его пристальный взгляд, пожала плечами. — И вовсе не потому, что кишка тонка, как это было раньше.
Драко вопросительно изогнул бровь.
— Это что, комплимент?
— Можешь считать, что так.
Он вернулся к изучению поднимающихся со дна золотистых пузырьков.
— Мда, и куда катится этот дракклов мир… Вот скажи, Грейнджер, а ты знаешь, сколько сортов есть у магловского пива?
— Очень много, — туманно ответила она, пряча улыбку за чашкой.
— Вот именно! — заявил Драко и с явным удовольствием сделал большой глоток. — Десятки, может быть сотни. И постоянно появляется что-то новое. Разве это не… — он запнулся, — странно?
Гермиона невольно оглянулась. Неужели все это происходит на самом деле?
— Что ж, я очень рада, что ты открыл для себя преимущества магловского… пива, — сказала она, с трудом контролируя свой голос, и пытаясь справиться с охватившим ее приступом неуместного, отдающего легким безумием веселья.
Драко встретил ее искрящийся взгляд, и медленно, словно его лицо было сковано холодом, тонкие губы тронула слабая, ответная улыбка.
И нереальность происходящего стала еще острее.




В третий раз они встретились в «Призраках» спустя почти две недели. Пару раз Гермиона заглядывала в паб на чашку кофе, но Драко там не было. Ее это ничуть не расстраивало, в конце концов тот вечер хоть и принес несколько приятных открытий — например, что можно находится поблизости от Малфоя и не услышать ни единого оскорбления, все же не был лишен натянутости и неловкости, невольно накатывавших неприятных воспоминаний и недоверия. Поэтому, допив вторую чашку, Гермиона вежливо распрощалась и поспешила домой — тем более что и Рон уже должен был ждать ее к ужину. Наверное, если бы Рон спросил тогда, она бы все ему рассказала, но он не спросил, посчитав, что она как обычно задержалась на работе, а она по-прежнему ощущала это легкое, но назойливое любопытство, к которому не хотелось примешивать чужих эмоций и мнений.
Оно же и привело ее в паб в этот вечер, оно, да еще, возможно, тягучий аромат превосходного кофе и сладко-терпкий вкус морковных пирожных. Малфой занимал тот же столик, и она почти без раздумий направилась к нему.
Едва заметный кивок, обмен приветствиями, привычный заказ и не раздражающее, но затянувшееся молчание. Малфой снова был задумчив и отрешен, как тогда, в их первую здесь встречу. Мысли же Гермионы скользили по поверхности, обращаясь то к работе, то к ближайшим выходным, на которые она успела составить подробный план, то к школьным воспоминаниям: некоторые из них казались далекими и словно подернутыми легкой рябью, иные — яркими и детальными, как будто все это происходило вчера. А еще она думала о том, что ей возможно больше не стоит приходить сюда, провоцируя это странное общение, тем более что Малфой явно не собирался делиться с ней своими проблемами.
Да и к чему они ей? Какого Мерлина ей нужно всегда доискиваться до причин? Все ее дурацкая любознательность… Но так вышло, что Малфой был и оставался для них не просто абстрактным учеником вражеского факультета, очередным слизеринцем из чистокровной семьи, но стал активным участником множества важных событий. В какой-то момент их судьбы так тесно переплелись, что невозможно было не вспоминать и не думать хотя бы изредка — а что чувствовал он сам? Стыдился ли своих поступков? Раскаивался? Или по-прежнему считал, что ему просто не повезло? Было ли его нежелание узнавать их тем жутким днем в Мэноре следствием трусости или робкой попыткой прийти на выручку? Большую часть проведенного в школе времени Гермиона была уверена в том, что Драко неисправим, что он испорчен и труслив до мозга костей, что его подлость не знает границ, что он не способен думать своей головой. Но пришла война, и почти каждое из этих убеждений подверглось пусть слабому, но сомнению. И сейчас, сидя напротив него в магловском пабе, она как будто отчетливее видела в нем то, что когда-то могла лишь подозревать или угадывать. Что-то не до конца загубленное перевернутыми с детства ценностями, избалованностью и природным высокомерием. И как и с любой необычной теорией, ей захотелось немедленно это проверить. Тем более что один вопрос уже очень давно не давал ей покоя.
— Скажи… — заговорила она, заставляя Драко поднять на нее непроницаемый, обращенный внутрь себя взгляд. — Тогда, в лесу, после Чемпионата по квиддичу, ты несколько раз велел мне уйти. Это потому что… — она замолчала, не зная, как именно закончить предложение.
Перед ее внутренним взором вновь проносились темные, путанные образы — всеобщее смятение, лихорадочное бегство, леденящий страх. Узловатые корни под ногами и кромешная тьма. Отдаленные крики ужаса, глумливый хохот и страшные картины издевательств. А потом он — его белесая фигура словно бы выплыла из мрака. Драко подпирал дерево и вовсе не выглядел испуганным или хотя бы смущенным происходящим. Но то, что он сказал… тогда, сгоряча, это показалось очередной грубой насмешкой. Но спустя время она подумала — не было ли это предупреждением, и сама удивилась этой мысли. Глупо конечно, но…

Не лучше ли тебе пойти дальше? Тебе же не хочется, чтобы заметили ее?
Не высовывай свою лохматую голову, Грейнджер!
Грейнджер, они ищут маглов, не хочешь похвастаться своими панталонами?..

Малфой долго молчал, скользя рассеянным взглядом по лицам посетителей, длинным ногам девицы у барной стойки, рукам бармена, то и дело мелькавшим над ней, а потом посмотрел на Гермиону и неопределенно хмыкнул.
— Не знаю, Грейнджер. Наверное, я подумал, что мне не доставило бы удовольствия видеть твое исподнее, — сказал он.
«Или доставило бы», — прибавил мысленно.
Гермиона чуть сощурилась, словно пытаясь прочитать что-то по его лицу, но вскоре плюнула на это занятие и подумала, что ей действительно больше не стоит приходить сюда.
— Меня всегда учили относиться к маглам, как… к вещам, — снова заговорил Малфой, глядя мимо нее. — Иногда вещи могут быть полезными, ты можешь даже привязаться к какой-то из них, но в конце концов… они просто вещи. А грязно… маглорожденные — это такие уродцы, испорченные, неправильные полувещи, посягнувшие на то, что досталось нам по праву, — он посмотрел на Гермиону, она в ответ смотрела на него — внимательно и спокойно. — Но в ту ночь я понял… понял, что слаб. Что не могу смотреть на болтающегося над землей ребенка и гоготать во все горло. Не могу даже отвернуться. Я словно прилип к тому дереву, а по шее струился пот…
— Выглядел ты очень уверенно, — заметила Гермиона.
Малфой криво улыбнулся в ответ.
— А потом я увидел тебя и… И давай только начистоту — я терпеть тебя не мог, Грейнджер. — Она понимающе усмехнулась. — Наверное, это просто было больше того, что я смог бы вынести.
Они долго молчали. Она пила свой кофе и жалела, что не заказала пиво. Потом перестала жалеть и заказала. Драко удивленно приподнял брови, но промолчал и тоже повторил свой заказ.
— Слышала, у вас с Асторией скоро свадьба, — сказала Гермиона через какое-то время.
Драко кивнул.
— Сотни приглашенных, лучшие дома волшебной Англии и не только, тысячи галеонов… А потом я останусь один на один с женщиной, которая думает обо мне гораздо лучше, чем я есть на самом деле. Интересно, как быстро и как именно я облажаюсь на этот раз…
Гермиона чуть улыбнулась кончиками губ.
— Это нормально. Все так думают перед свадьбой.
— Что, и ты? Ты действительно боялась облажаться перед… — он проглотил явно оскорбительное слово, — Уизли?
— Конечно, — она пожала плечами. — Я же настоящая зануда, забыл? Я привыкла все контролировать и обо всем помнить. Я планирую на годы вперед и продумываю альтернативные варианты развития множества событий. Если на этих выходных будет дождь, говорю себе я, мы можем отправиться в Нору, надо только не забыть взять с собой тот набор котлов, что я купила для Молли в прошлом месяце, если будет солнце, мы могли бы поехать загород, неплохо было бы пролистать пару десятков буклетов и выбрать наиболее удачное направление, а если будет пасмурно, но без дождя, то…
— Я бы повесился, — перебил ее Малфой, и оба невольно фыркнули.
Какое-то время они еще перебрасывались незначительными фразами — о ее работе в Министерстве, о его предстоящей свадьбе, и она даже нашла в себе силы спокойно ответить на полуиздевательское: «Как там великий Поттер?» Ей почему-то показалось, что за этим привычным, но покосившимся со временем фасадом притаилось что-то, напоминающее живой интерес. Вскоре Гермиона засобиралась домой.
— Пиво тут и правда отменное, — сказала она, поднимаясь.
Драко в ответ отсалютовал ей бокалом. Она уже повернулась, чтобы уйти, но все-таки задержалась в последний момент и, пристально посмотрев на Драко, тихо сказала:
— Я знаю, ты можешь лучше, Малфой.
Он только ухмыльнулся в ответ. Но по дороге к выходу ей показалось, что она услышала тихое:
— Я стараюсь.