Генри явился на пятнадцать минут раньше условленного, за что нещадно себя клял: все время ожидания он потратил на сомнения и борьбу с дурными предчувствиями. Плохие предчувствия были его постоянными спутниками столько, сколько он себя помнил. Бесполезное наследство бабки-прорицательницы, которое в сочетании с жизненными перипетиями превратило его в дерганого неврастеника.

Погруженный в себя, он почти не замечал происходящего вокруг, поэтому, когда рядом со столом, за который он уселся минутой ранее, возникла чжу(1) и хлопнула крыльями, дабы привлечь его внимание, он не глядя ткнул пальцем в барную карту. Мысли его беспокойно блуждали, и основным лейтмотивом его терзаний был вопрос, как же он докатился до такой жизни. Череда неправильных решений, вынуждающих обстоятельств и затянувшаяся полоса невезения — вот так Генри объяснял себе причины своего бедственного положения.

Однако в любой, даже самой беспросветной судьбе встречаются переломные моменты. Дождался своего и Генри, и если сегодня все пойдет по плану, ему наконец-то удастся вернуть фортуну на свою сторону. И тогда он сможет навсегда распрощаться и с сидящим в печенках Хёнконом с его пыточным климатом, и со своим малоприятным промыслом. А вырученные деньги позволят рвануть куда угодно — как следует отдохнуть, а уж потом решить, что же делать дальше с явлением под названием “жизнь Генри Вэя”. Мечты о новой жизни немного приободрили Генри.

Вернувшись, чжу принесла в когтистых руках высокий сосуд с зеленым дымящимся содержимым. Поблагодарив, Генри принюхался к напитку, затем сделал глоток — запах и вкус были незнакомыми, однако крепкое с травяными нотками пойло оказалось вполне сносным. Генри уже справился с половиной напитка, отчего настрой его стал еще немного позитивнее, когда в постепенно заполнявшемся посетителями заведении показался шри-ланкиец. Из-за спины тощего шри-ланкийца выглянул Йингдонг и, радостно улыбаясь, помахал Генри. Только-только улучшившееся настроение Генри тут же скакнуло вниз.

— А он что здесь делает? — резко спросил Генри вместо приветствия.

— Сьяо-Ли(2) поймать своего первого дракона и доказать, что он мужчина, — медленно, лениво роняя слова, ответил шри-ланкиец. — К тому же, — добавил он, отодвигая стул и усаживаясь напротив Генри, — в отличие от твоей, его палочка слушайся, а это важно, когда иметь дело с драконом.

Это была одна из причин, вызывавших у Генри беспокойство: палочка покойного Дао не была отнята им, Генри, в бою и слушалась из рук вон плохо. Он в очередной раз чертыхнулся про себя, вспоминая, при сколь глупых обстоятельствах лишился своей палочки, верно служившей ему многие годы.

Шри-ланкиец молча махнул порхавшей за барной стойкой чжу двумя пальцами.

— Все равно... — Генри нервно заозирался по сторонам. — Не стоило ему сегодня приходить... У меня нехорошее предчувствие на его счет.

Йингдонг оскорбленно зыркнул на него исподлобья, узрев в сказанном сомнение в своей преданности.

— Ты зря волнуйся, лао-Генри(3). Самое сложное уже сделан: дракон у нас. Осталось получить нашу оплату, — шри-ланкиец закинул в рот несколько листьев ката. — Через несколько часов у тебя будет много галлеон. Сможешь покупать и лучшую палочку, и все, что пожелаешь. Завершим сделку и пойдем веселиться с яо-ху(4), или даже с кицунэ(5), чья кожа белая как фарфор, — ланкиец грязно усмехнулся, демонстрируя красные зубы, и подмигнул Йингдонгу, на круглом лице которого расцвела мечтательная улыбка. В отличие от шри-ланкийца улыбка его вышла не пошлой и развязной, а наивно-восторженной, как у ребенка в ожидании праздничных подарков.

— А кто покупатели? — закончив лыбиться, спросил Ли.

Шустро летавшая по залу чжу остановилась у их столика и поставила перед шри-ланкийцем и Йингдонгом по пинте пива.

— Британцы, — нехотя ответил Генри, нервно покручивая почти бесполезную палочку между указательным и средним пальцами. — Судя по всему, кто-то из министерских, — стараясь не сообщать ничего конкретного, добавил он.

— Министерские!? — ужаснулся Йинг, чуть не подавившись пивом. — А у нас не будет проблем?

Генри замешкался, но за него вдруг ответил шри-ланкиец:

— Наоборот. Министерские переживать за репутация, а значит, действовать осторожно, — ланкиец отправил в рот еще несколько листьев ката. — Нет повода для волноваться.

С этим Генри был согласен. С другой стороны, за те три года, что он знал шри-ланкийца, тот не удостоил волнением ни единого повода, коих, по мнению Генри, было предостаточно. Но стоило отдать ланкийцу должное: если бы не его слепое бесстрашие, Генри никогда бы не осмелился перейти на серьезную добычу и до сих пор бы перебивался скорлупой окками и акромантулами. Изначально шри-ланкиец, знавший на момент знакомства с Генри не больше десятка английских слов, нанял Генри в качестве переводчика. Но когда Генри узнал, во сколько раз доход браконьеров, непосредственно участвующих в поимке редких и опасных существ, превышает его гонорар переводчика и прибыль от продажи яда акромантулов, недолго думая, сменил род занятий. Своего первого и всех последующих зуву Генри поймал вместе со шри-ланкийцем. А после успешной поимки своего первого дракона решил, что больше никогда не будет тратить время на всякую мелочь. И дело было не только в деньгах, которые, конечно, сыграли определяющую роль. Эмоции, пережитые им при встрече с драконом, вкупе с осознанием возможности поймать и, пусть ненадолго, но обуздать древнейшее и сильнейшее из существ, когда-либо населявших Землю, не могли сравниться ни с чем.


* * *


Перси жестко и как-то слишком неожиданно приземлился на ноги. С трудом, но он сумел сохранить равновесие. Он сделал глубокий вдох. Густой влажный воздух сползал в легкие словно шелк, и, казалось, был насыщен всеми запахами мира.

— Фух, все! Это было последнее. Зато обратно будет прямой портал, — сказал приземлившийся рядом с Перси Чарли.

— Могу я, наконец, узнать, где мы? — спросил Перси, оглядываясь по сторонам и силясь понять, где находится.

Обстановка узкого обшарпанного переулка мало что говорила: высокие, уходящие далеко вверх здания, стены которых были сплошь завешаны странными металлическими ящиками.

— В Гонконге, — ответил Чарли. Перси в ужасе вытаращил на него глаза. — Та-а-ак... По-моему, нам туда. Пойдем.

— Неужели нельзя было найти дракона где-нибудь... поближе?

— Пытались. Румынский заповедник отказал — у них сейчас брачный сезон, норвежский горбатый не подходит — слишком агрессивный, украинский нашелся только самец, а организаторам почему-то нужны именно драконихи-наседки. Плюс времени на поиски и доставку совсем мало. Не сложится здесь, придется тащиться в Перу.

Они вышли на оживленную, заполненную маглами улицу. Перси удивленно вертел головой, стараясь не отставать от уверенно лавирующего в толпе Чарли. Все вокруг было непривычным: и высоченные узкие здания, и миниатюрные шустро снующие люди, рядом с которыми Перси и Чарли казались великанами. Многотональный гам большого города оглушал, затягивая в свой водоворот. Поймав ошарашенный взгляд Перси, Чарли сказал:

— Ты бы хоть иногда покидал стены министерства. Мир, он, знаешь ли, местами довольно интересный.

— У меня много работы, — важно ответил Перси. — И я покидаю министерство, когда на то есть необходимость.

Чарли неопределенно хмыкнул.

— Чек, разрешение на транспортировку взял?

— Разумеется.

— С печатью распорядителей турнира, все как положено?

— Конечно! И ты только сейчас об этом забеспокоился? — возмутился Перси.

— Да я и не беспокоюсь: ты же у нас ответственный. Это я так, на всякий случай удостоверился.

— А почему ты не взял с собой никого из своей команды? Дракона ведь непросто усыпить и упаковать, — Перси кивнул на сундук в руках у Чарли.

— С этим помогут местные ребята. Просто тут такое дело... — Чарли помедлил. — Покупка дракона не совсем... легальна.

— Что-о-о?! — ужаснулся Перси. — Ты во что меня втянул!? Ты хоть представляешь, что будет, если в министерстве узнают!?

— А ты думаешь, они не знают? Брось, Перси. Организаторы прекрасно понимают, что в особых обстоятельствах могут потребоваться особые меры. Они же не просто так выделили такую сумму. Времени в обрез, а дракон нужен.

— Организаторы бы такого не допустили! — не сдавался Перси.

— Думаешь? Бэгмен сам не прочь поудить рыбку в мутной воде, а Краучу этот турнир, похоже, вообще побоку.

— Мистер Крауч очень занят! — моментально взбеленился Перси. — У него множество обязанностей и никто в министерстве не спра...

— Знаю, знаю! — поспешил прервать поток словоизвержений брата Чарли. — И, полагаю, ты не хочешь его подвести? И мистер Крауч, и весь отдел, и все участники турнира рассчитывают на нас. Ты же не хочешь бросить тень на министерство в глазах иностранных делегаций? Сам понимаешь, вся эта ситуация с четвертым участником и без того щекотливая...

Мозг Перси лихорадочно работал в поисках выхода.

— В Гринготтсе! В Гринготтсе есть драконы, охраняющие особенно ценные хранилища. Наверняка можно купить или взять в аренду одного из их драконов.

— Их драконы на ладан дышат, но гоблины и за такого попытаются содрать втридорога. В любом случае наседок у них нет.

Перси понимал, что ему ничего не остается, кроме как принять неизбежное, но решил хотя бы попытаться себя обезопасить:

— Ладно, но если возникнут проблемы, связанные с незаконной стороной вопроса, ни я, ни мистер Крауч, ни Отдел международного сотрудничества не должны быть в этом замешаны. Раз ты меня в это втянул, тебе и отвечать.

— И ты вот так легко подставишь под удар брата?

— Братьев у меня много, а шанс на успешную карьеру в министерстве один, — не уловив шутливого тона, серьезно ответил Перси.

— Эх, Перси, что бы сказала мама?

— Что контрабанда — это недостойно и незаконно!

Чарли хохотнул и заключил:

— Тогда лучше ей об этом ничего не знать. Мы, кстати, пришли, — сказал Чарли, указывая на неприметную на первый взгляд дверь, на которой рядом с вывеской на китайском красовалась надпись “Профессиональный уход за лужайками. Стрижка газонов”.

Чарли извлек волшебную палочку и дважды стукнул ею по вывеске. На месте букв “о” в слове “профессиональный” возникли два абсолютно черных круглых глаза. Чарли произнес, обращаясь к глазам:

— По приглашению Генри Вэя.

— Надо было хотя бы внешность поменять! — проворчал Перси.

— Да, не помешало бы, но я об этом не подумал, — пожал плечами Чарли.

В этот момент дверь отворилась, и Уизли вошли внутрь. Ощутив легкий толчок при прохождении через портал, они оказались в довольно большом пабе, заполненном примерно на две трети. Внутреннее убранство заведения можно было с натяжкой назвать эклектичным, а можно было просто сумбурным.

Оглядев посетителей, Чарли заметил Генри с компанией и направился к их столику. За те пару десятков секунд, что занял путь до стола контрабандистов, Перси успел внимательно рассмотреть их: дерганый, нервно озирающийся по сторонам длинноволосый метис со следами еще не до конца зажившего ожога на красивом лице, примерно одного с Чарли возраста; какой-то пацан, на вид не старше Рона; и самый отталкивающий из всех — пугающе худой, неопределенного возраста волшебник с апатичным взглядом. На его смуглом, худом, походившем на обтянутый кожей череп, лице красовались многочисленные символы и иероглифы. Руки были сплошь покрыты шрамами и отметинами. По мнению Перси, разномастная троица вполне тянула на каноничных преступников.

— Чарли! — обожженный встал и протянул Чарли руку.

Перси мысленно попрощался со свое карьерой, а следовательно и с жизнью.


* * *


— Деньги вперед, англичанин, — без лишних предисловий выдал шри-ланкиец.

— Вначале мы хотели бы увидеть товар, — ответил Чарли.

Шри-ланкиец, склонив голову набок, неотрывно глядел на Чарли, будто прикидывая, чего тот стоит.

— Хорошо, — продолжая буравить Чарли взглядом, отозвался контрабандист, — но вначале вы показать деньги.

— Без проблем, — пожал плечами Чарли и, обратившись к Перси, сказал: — Покажи им чек и порт-ключ.

Перси извлек из внутреннего кармана пиджака и положил на стол свиток с печатью Гринготтса и мешочек из черной драконьей кожи с логотипом банка на металлическом зажиме.

— Видите? — сказал Чарли, протягивая документ контрабандистам. — Сумма, печать банка — все на месте.

Генри, шри-ланкиец и Йингдонг, ничего в документах не понимавший, но желавший казаться не менее значимым, чем его старшие товарищи, внимательно изучили пергамент.

— Ну? Порядок? — спросил Чарли.

— Подожди, — зашипел шри-ланкиец, демонстрируя краснозубую ухмылку. — Думаешь обдурить нас, англичанин? Думаешь, мы такой глупый?

Бормоча себе под нос на одному ему понятном языке, шри-ланкиец встал из-за стола и, прихватив чек и порт-ключ, направился к барной стойке. Подойдя к сидевшему на высоком стуле седовласому существу, напоминавшему гоблина, ланкиец протянул тому пергамент, мешочек и извлеченную из кармана грязной мантии монету. Гоблиноподобное существо взяло пергамент скрученными когтистыми ручками и поднесло документ к свету. Потратив с полминуты на осмотр, существо вернуло шри-ланкийцу пергамент, порт-ключ и одобрительно кивнуло.

Чарли, Перси, Генри и Йингдонг, внимательно наблюдавшие за происходящим у стойки, облегченно выдохнули.

— Все в порядке, англичанин, — сказал ланкиец, швырнув “гарантию оплаты” на стол. — Будет тебе дракон. Генри?

Генри кивнул, протягивая к Чарли и Перси руки. Чарли уверенно взялся за рукав Генри. Секунду помешкав, Перси сделал то же самое. Раздался хлопок, и они аппарировали.

Первое, что ощутили Перси и Чарли, была резко возросшая влажность. Привыкнув к полумраку, резко контрастировавшему с казавшимся сейчас ярким освещением паба, они огляделись. Вокруг простирался густолистный, пышущий жизнью тропический лес.

— Порядок? — поинтересовался Генри.

Уизли кивнули.

— Следуйте за мной, — раздался за их спинами успевший стать для Перси неприятным голос шри-ланкийца.

Ни Чарли, ни Перси не слышали как он аппарировал. Обернувшись, они проследовали за браконьером. Самый младший из браконьерской шайки, пропустив их вперед, двинулся следом вместе с Генри.

Ступая по мягкой, пружинящей лесной подстилке, Перси не мог отделаться от ощущения, что под ногами кишит невидимая глазу жизнь, а из леса за ними неустанно кто-то наблюдает. Похожие впечатления у него вызывал Запретный лес, который он посещал только тогда, когда того требовали занятия по уходу за магическими существами. Чарли, напротив, провел в Запретном лесу добрую половину всего времени своего пребывания в Хогвартсе и чувствовал себя там как дома, если не лучше.

— Главное, помни, — тихо заговорил Чарли, обращаясь к Перси, — не делать резких движений и не подходить ближе, чем на семь метров.

Перси судорожно сглотнул и кивнул. В этот момент шри-ланкиец остановился. Подняв руку и раскрыв ладонь, он словно прощупывал воздух перед собой. Несколько секунд спустя он извлек черную гладкую палочку эбенового дерева и произнес: “Ревелио”.

Взору явился шатер не меньше четырех метров в высоту. Темно-зеленый цвет материи служил куполу искусной маскировкой на фоне джунглей. Отворив полог шатра, браконьер взмахом руки поманил Чарли и Перси внутрь.

— Джентльмены, — язвительно обратился к англичанам шри-ланкиец, изгибаясь в подобии поклона, — мой товар! Люмос!

Генри, вошедший в шатер следом за покупателями, держа палочку наготове, поднял взгляд на дракониху. Тело моментально прошибла дрожь. Даже в таком состоянии: напичканная снотворным и усыпляющими заклинаниями, скованная цепями, апатичная и почти неподвижная, она все равно являла собой образец сверххищника, вершины пищевой цепи. Пунцовая шкура сияла в слабом свете, словно раскаленный металл. Мышцы зверя волнами переливались при каждом вздохе.

Генри оглядел своих “деловых партнеров” и потенциальных покупателей. На их лицах застыло выражение, точно отражавшее одолевавшие его чувства — смесь ужаса и восхищения. Именно те чувства, которые вызывает созерцание подлинной красоты. Ведь настоящая красота не должна приносить покой и умиротворение. Она должна волновать, тревожить, заставлять содрогаться, выжигая все органы чувств адским пламенем, не оставляя за собой даже пепла. В истинной, созданной природой красоте заключен ужас. Гармония диссонанса — вот на что они смотрели, потеряв дар речи, не рискуя ни шевелиться, ни дышать.

Из массового транса всех вывели слова шри-ланкийца:

— Все, вы увидеть дракон. Теперь деньги. Триста.

— Мы договаривались на двести пятьдесят, — возразил Чарли.

— Да, — ухмыльнулся краснозубый браконьер, — двести пятьдесят дракон и пятьдесят яйца. Итого триста тысяч британских галлеон.

— Мы не можем заплатить больше условленного! — встрял Перси. — Министерство выделило ровно двести пятьдесят тысяч.

— Я рисковать жизнью, — браконьер, склонив голову набок, медленно кружил вокруг них, чем еще больше нервировал Перси, хотя, казалось бы — куда уж больше? — Я потерял двух людей, чтобы ловить дракон-лев с яйцо. Каждый яйцо — будущий дракон. А за каждый дракон я могу получать еще двести пятьдесят тысяч.

— Вы же прекрасно понимаете, что у нас нет таких денег, — спокойно ответил Чарли. — У нас есть ров...

— Врешь! — рявкнул краснозубый, резко подавшись к Чарли. — У англичан всегда много галлеон!

Чарли тяжело выдохнул и слегка отстранился.

— Триста или сделка отменяться. Помни, англичанин, мы оказывать вам услугу! Мы сильно рисковать: если нас поймать, применять убивающее заклятие без права помилования, — медленно проговорил контрабандист, смотря Чарли прямо в глаза. — Мы всегда мочь продать дракон зельеварам.

Чарли прекрасно понимал, что контрабандист блефует. Для того, чтобы продать дракона на зелья, его вначале нужно было убить, что было ой как непросто; затем расчленить; не привлекая излишнего внимания, толкнуть “ингредиенты” на черном рынке; после чего уничтожить останки, дабы не оставлять лакомый след для местного управления по контролю за магическими существами. Все это сулило контрабандистам множество хлопот, вдобавок не гарантировало той выручки, что можно было получить за живого дракона, зато гарантировало многократное возрастание риска быть пойманными. Однако Чарли нутром чувствовал (тем самым нутром, что не раз спасало его жизнь), что озвучивать сии очевидные всем участникам переговоров доводы не очень разумно.

— Либо, — неторопливо перекатывая в руках палочку, предложил ланкиец, — двести пятьдесят — и дракон ваш без яйца.

— Да бросьте, вы прекрасно знаете, что наседка, лишенная гнезда, станет абсолютно неуправляемой! — возразил Чарли. Вырисовывающийся расклад совершенно его не устраивал, зато казался оптимальным вариантом для алчных браконьеров.

— Не мой проблемы, англичанин.

Взгляд Генри метался между спорящими и Йингдонгом, державшем дракониху на прицеле. И те и другие вызывали у него серьезное беспокойство. За каким вообще чертом шри-ланкиец принялся торговаться, да еще и размахивать палочкой перед носом покупателей?! Двести пятьдесят тысяч — лучшее, на что они могли рассчитывать, а после того, как дракониха поджарила Дао и куа-фу(6) (последнего не спасла даже великанская кровь), доля ланкийца только увеличилась. Дракон волновал Генри не меньше: прошло уже часов семь-восемь с тех пор как они обновляли усыпляющие чары в последний раз, а эта особь была очень крупной даже для самки своего вида. Судя по размеру, отметинам на шее и хвосте, а также трепке, которую она им задала при поимке, это была опытная и взрослая самка. А любой драконовод знает, что взрослый дракон намного опаснее молодого. Взрослые драконы нападают неожиданно и... эффективно. Поэтому Генри недоумевал, зачем прекрасно осведомленный о шаткости их положения шри-ланкиец тянет время.

— Решай, англичанин! — гаркнул ланкиец.

Генри начинал злить этот спектакль. Он с раздражением подумал, что мозги шри-ланкийца, похоже, окончательно спеклись от неустанного употребления всякой дури, и в очередной раз пожалел, что не закончил их сотрудничество раньше, когда ланкиец был еще относительно вменяем.

— Здесь нечего решать, — жестко отрезал Чарли, — либо придерживаемся изначальной договоренности, либо сделка отменяется.

Генри заметил, что второй, тот, что был в строгом костюме, аккуратно запустил руку под полу мантии, явно намереваясь достать палочку. Генри поймал взгляд “костюма” и едва заметно помотал головой: “Не надо!”. “Костюм”, к счастью, внял совету.

Чарли и шри-ланкиец продолжали буравить друг друга взглядами, и неизвестно, чем бы закончилась эта немая дуэль, если бы в дело не вмешался сам предмет спора.

Поглощенные торгами, Генри и Йингдонг неотрывно следили за шри-ланкийцем и покупателями, позабыв про усыпленную дракониху. Совсем ненадолго, буквально на пару минут, которых, впрочем, оказалось вполне достаточно.

Повернувшись в очередной раз в сторону спящей громадины Генри в ужасе обнаружил, что та уже не спит. Ее глаза навыкате были раскрыты, левый, обращенный к Генри, внимательно наблюдал за ним. С усилием подавив приступ парализующего страха, Генри быстрым движением направил палочку на дракониху и выкрикнул: “Остолбеней дуо!”.

Дракон лишь слегка дернулся.

Чарли и ланкиец отреагировали моментально. Подняв палочки и целясь в дракона, синхронно скомандовали: “Остолбеней!”. Дракониха недовольно зарычала, бахрома золотистых шипов, обрамлявших ее шею, затрепетала.

— Йинг, осторожно! — услышал Генри собственный полный ужаса голос.

Но было слишком поздно. Растерявшись, Йингдонг успел только направить на дракониху палочку, когда исполинский зверь повернул к нему морду и исторг из ноздрей грибовидной формы пламя. По шатру прокатился душераздирающий вопль.

— Перси, сто-о-ой! — закричал Чарли рванувшему к пламени брату.

— Глациус! — крикнул Перси на бегу, целясь в пламя. — Остолбеней! — кинул заклинание прямо в драконью морду.

Воспользовавшись секундной дезориентацией дракона, Чарли, шри-ланкиец и Генри одновременно ударили оглушающим заклятием, сумев наконец усмирить огненный шар. Дракониха слегка повела головой и, позвякивая цепями, медленно повалилась на землю.

Перси в ужасе смотрел туда, где считаные секунды назад стоял мальчишка-браконьер. Теперь же на том месте не было ничего, кроме черного следа пламени на земле.

— Вы выказать дракон неуважение, англичанин, — задыхаясь, прохрипел ланкиец, — и разозлить дракон.

— Твою же мать! — взорвался Генри. — Заканчивай с этой комедией! Бери деньги и отдавай им эту проклятую зверюгу, пока она нас всех не поджарила!

— Заткнись, Генри! Или хочешь следовать за сьяо-Ли?

— Он прав, — сказал Чарли, кивнув на Генри, — берите деньги, а...

— Я терять еще одного человека, англичанин...

— Примите мои соболезнования.

— Теперь дракон стать еще дороже, — гнул свою линию шри-ланкиец.

— Тупой ублюдок! — заорал на него Генри. — Совсем обкурился? Какого черта ты срываешь сделку?!

— Я сказать тебе молчать, Генри! — ланкиец направил палочку на своего подельника. Генри, не мешкая, ответил тем же.

Чарли устало потер глаза. Ошарашенно наблюдавший за происходящим Перси мечтал, чтобы все это оказалось дурным сном. Чтобы наутро он проснулся в своей постели, а после заботливо приготовленного мамой завтрака отправился на любимую работу. Но, к сожалению, Перси знал, что весь этот ужас происходит наяву — он никогда не видел ярких сновидений. Глядя на перебранку контрабандистов, он судорожно пытался найти решение. Решение должно быть. Оно всегда есть. Они должны вернуться домой живыми. С драконом. Обязательно с драконом. Сейчас, когда цель была так близка, они не могут отступить и подвести всех. Мистер Крауч ни за что бы не отступил. Он непременно добился бы своего. Подумав о работе, долге и обожаемом начальнике, Перси ощутил прилив уверенности. “Что бы сделал мистер Крауч?”.

— Послушайте! — громко произнес Перси, обращаясь к контрабандистам. — Так вы ничего не решите. Вы уже потеряли троих человек. Рациональнее всего... — он помедлил, засомневавшись, знакомо ли им слово “рационально”. — Выгоднее всего взять деньги и избавиться от дракона, пока еще кто-нибудь не пострадал.

Шри-ланкиец с полминуты разглядывал Перси, который всеми силами старался держаться достойно и уверенно, как это полагалось человеку его чина, а затем сказал:

— Министерская крыса дело говорит, а, лао-Генри?

Крепко стиснув челюсти, Перси заставил себя пропустить оскорбление мимо ушей.

— Согласен, — сказал Генри.

— Значит, двести пятьдесят за дракон-лев и яйца дракон-лев, — всплеснув руками, заключил браконьер.

Чарли и Перси переглянулись, не в силах поверить своему счастью.

В считаные минуты дракон оказался в напичканном всевозможными защитными и расширяющими чарами дорожном сундуке. Внимательно проверив каждое яйцо, Чарли лично упаковал будущий драконий выводок. Расписавшись в пергаменте Гринготтса кровью, контрабандисты получили доступ к заветным галлеонам. Генри настоял на том, чтобы причитающиеся ему тридцать процентов сразу же были переведены на его счет.

— Джентльмены, — шри-ланкиец отвесил поклон, изобразив, что приподнимает шляпу. — Увидимся, лао-Генри.

— Непременно, — ответил Генри, а про себя подумал: “Надеюсь, что никогда”.

Раздался хлопок, и шри-ланкиец исчез. Перси загадал никогда больше его не встречать.


* * *


Остановившись посреди оживленной городской улицы, Генри произнес:

— Что ж, думаю, пора прощаться? — Генри и рад был бы пригласить Чарли отпраздновать успешную сделку, но был уверен, что “костюм” не обрадуется перспективе провести в его обществе еще несколько часов.

— Пожалуй, — кивнул Чарли. — И, слушай, нам очень жаль насчет Йинга.

— Да, мне тоже. Но что поделаешь — издержки профессии. В любом случае был рад снова повидаться, хоть и при таких обстоятельствах. И рад знакомству, — добавил Генри, обращаясь к Перси.

— Взаимно, — сухо ответил Перси.

Они обменялись рукопожатиями, и Генри направился вниз по улице, почти сразу растворившись в толпе.

— Пойдем, найдем какое-нибудь безлюдное место. Скоро заработает портал, — сказал Чарли, сверившись с часами.

Они двинулись в направлении, противоположном тому, в котором удалился Генри.

— Теперь я преступник, — сокрушенно произнес Перси, поравнявшись с братом.

— Или стрессоустойчивый, инициативный сотрудник — это как посмотреть.

— Отлично! Когда выйду из Азкабана, так и буду писать в резюме.

— Да ты пессимист! Вот увидишь, тебя еще и повысят. Драконий зуб даю, — подмигнул Чарли.

Перси лишь тяжело вздохнул, подумав, что братьев у него, может, и много, но такой, как Чарли, всего один.
___________________________________________________________________________________
1) Чжу — в китайской мифологии волшебная сова с человеческими руками.

2) Префикс [小 xiǎo + фамилия] — дружок, обращение к тому, кто вас младше.

3) Префикс [老 lǎo + фамилия] — уважаемый, почтенный, старина. Обращение к тому, кто вас старше. Иногда используется для фамильярного отношения или стёба. Главный контрабандист либо по причине незнания фамилии Генри, либо подчеркивая насмешливый тон использует сочетание префикса с первым именем.

4) Яо-ху (они же Хули́-цзи́н) — в китайской традиционной мифологии волшебная лиса, лиса-оборотень, добрый или злой дух. Также используется как метафора в значении “обольстительница, искусительница, соблазнительница”. Чаще всего представляются в виде молодых, красивых девушек.

5) Кицунэ — в японском фольклоре лисы, обладающие большими знаниями, длинной жизнью и магическими способностями, главная из которых — способность принять форму человека. Обычно принимают облик обольстительной красавицы, симпатичной молодой девушки, но иногда оборачиваются и мужчинами.

6) Куа-фу — племя китайских великанов.