You're standing there but I can't touch you
Brian McFadden — Demons

На стекле чертила звезды, а душа рвалась домой. Хотелось бросить все и, наплевав на обещание, вернуться домой, чтобы быть рядом с ним. Девушка стояла у окна и думала о том, как же он там без нее? Зачем? Зачем она пообещала ему уехать и оставить одного? Как он мог попросить ее об этом? Он ведь знал, как много значит для нее.
Лили вытерла слезы тыльной стороной ладони. Сейчас он был один в доме на площади Гриммо, а она в доме матери в Годриковой Лощине. Лили Поттер называла домом холостяцкий дом отца, а не дом, в котором она жила с матерью и братьями. В этом ярком, громком и слишком теплом доме ей было холодно, и трудно дышалось.
Если бы была такая возможность, то Лили жила бы у отца. Рядом с ним ей было хорошо, тепло и уютно. Отец любил ее всем сердцем, и она отвечала ему тем же.
В окно на первом этаже начала стучаться сова. Лили слышала, как мать впустила птицу. Несколько секунд в доме стояла тишина, после чего Лили услышала, как хлопнула дверь спальни матери и комнаты Джеймса, а еще через пару секунд до нее донеслись приглушенные рыдания Альбуса. Лили сделала глубокий вдох, вышла из комнаты и спустилась в гостиную. Возле камина на ковре лежал открытый конверт. Лили подняла его и, крепко сжав в руке, вернулась в свою комнату. Прежде чем посмотреть содержимое конверта, Лили присела на кровать и сделала несколько глубоких вдохов. Она и так знала, что внутри:

«Уведомление о смерти
Сегодня мистер Гарри Джеймс Поттер (31.07.1980) скончался в своем доме на площади Гриммо, 12. Время смерти 8.34 p.m.
О причине смерти и процедуре похорон Вы можете узнать у колдомедика Д. Криви.
Примите наши соболезнования.
Мы скорбим вместе с Вами.
Администрация больницы св. Мунго»

Лили бы все исправила, но поздно. Ее не было с отцом в тот час. Если бы она знала, уезжая, что вовеки не простит себя, то не позволила бы отцу взять с нее такое обещание.
Она вспоминала о том, как сидела у отцовской постели, сжимала его холодную руку и пыталась сдержать слезы. Ее отец, герой, лежал один в постели своего дома, его сердце совершало последние удары, и он делал последние вдохи и выдохи.
— Лили, — слова давались ему с трудом, и чтобы понять, что он говорит, Лили приходилось к нему наклоняться: — обещай… м…
— Все, что угодно, папочка, — горячо заверила его Лили.
— Ты… должна уехать… домой.
— Нет! Ты не можешь просить меня о подобном! — Лили крепко вцепилась в руку отца и подняла на него глаза, полные слез.
— Я… — Гарри закашлялся. — Я не хочу, чтобы ты видела меня таким.
— Не могу оставить тебя, папа! Я люблю тебя.
— Я тоже… люблю тебя, малышка, — Гарри стоило огромных усилий поднять руку и провести по волосам и щеке дочери.
— Я должна быть рядом с тобой. Всегда.
— Нет… Лили, ты должна уйти, — несмотря на слабость, Гарри смог сказать это достаточно твердо.
— Но…
— Я всегда буду рядом, — на бледном измученном лице некогда Героя Войны появилась вымученная улыбка.
— Обещаешь? — слезы побежали по щекам девушки.
— Обещаю, — как можно увереннее сказал Гарри. — А ты?
— Я тоже обещаю, — Лили забралась на кровать к отцу и крепко сжала его в своих объятиях. — Я люблю тебя, папочка.
Ее отец — Герой, он опять встретится лицом к лицу со смертью. И в этот раз он снова хочет быть один. В этот раз он не выживет.
Лили знала, что будет больно, что она смотрит в глаза отца и сжимает его руку в последний раз. И никогда не прикоснется вновь к его седой щетине. Перед тем, как уйти, Лили провела рукой по рано поседевшим волосам отца, поцеловала колючую щеку и сжала его в своих объятиях.
— Я люблю тебя, моя маленькая Лили.
Лили положила руку на грудь отца — она в последний раз слышала биение его сердца.
— Иди домой, Лили, — сглатывая ком в горле, сказал Гарри. — Тебе пора ехать, а мне нужно отдохнуть…. Так хочется спать.
— Хорошо, папочка, — не сдержавшись, Лили еще раз крепко обняла отца и чмокнула его в щеку. — Сладких снов, наш герой.
Она все знала. Знала, что он прощается с ней навсегда, что он покидает ее. Готовилась к этому, заранее приучала себя к мысли, что нужно учиться жить без него, но… она не знала, как. Лили не знала, каково это - проснуться и не получить письма от отца. Пускай и пару строк, но написанных таким родным неровным почерком. Лили была счастлива получить короткую записку со словами: «Я жив. Хорошего дня, малышка. Люблю тебя. Твой отец», ей достаточно было знать, что отец жив и что у него все хорошо.
Лили не было и шести лет, когда родители развелись. Разошлись тихо и мирно, не было ни скандалов, ни споров. Даже газеты об этом почти не писали - вышло всего лишь несколько заметок о том, что брак национального героя развалился. Гарри был готов на все условия жены: хочешь дом в Годриковой Лощине — получи, хочешь половину счета в Гринготтсе — получи, но опека над детьми — только совместная. В будни дети были с Джинни, в выходные с отцом.
— Лили, малышка, понимаешь: папа больше не любит маму, и должен будет переехать в другой дом. Но мы с тобой будем видеться каждый выходные.
— А меня папа любит?
— Очень. Папа очень любит тебя, малышка, — прижимая к себе плачущую девочку, шептал Гарри.
— А можно я буду жить с папочкой? Как же он будет один?
— Нет, малышка, ты должна жить с мамой, — вытирая мокрые дорожки со щек дочери, уговаривал Гарри.
Не хватит пальцев на двух руках, чтобы пересчитать, сколько раз Лили сбегала из дома матери к отцу. Но каждый раз он просил ее вернуться, он говорил, что так правильно. И вот сейчас Лили бы все отдала за возможность сбежать к отцу, прижаться к нему, почувствовать биение его сердца.
Лили не спала всю ночь. Она лежала на кровати и плакала, плакала, плакала. У нее никогда никого не было ближе, чем отец. Он был для нее всем: и другом, и отцом, и ее личным Героем. Лили лежала и думала о том, что еще совсем недавно отец лежал рядом с ней на этой самой кровати и рассказывал ей сказку. Сказку о трех волшебниках, что остановили зло. Лили всегда любила эту сказку, она была интересной и увлекательной, не то, что глупые сказки матери о принцессах и любви.
Утром на кухню Лили спустилась разбитой, с красными и опухшими глазами. За столом сидели ее братья, у них были такие же красные глаза и оба выглядели усталыми и помятыми. Через несколько минут на кухню спустилась Джинни. Она была одета в очень дорогую траурную мантию, волосы были идеально уложены, на руках, шее, ушах сверкали лучшие украшения. Лили внимательно всматривалась в лицо матери — никаких следов слез. Выражение лица обычное, даже равнодушное. Лили чувствовала, как с каждой секундой в ней зарождалась ярость.
Мать была невозмутима, так, будто бы ей все равно на то, что человека, которого она когда-то любила, больше нет.
— Похороны завтра, — сказала Джинни так, словно речь шла о погоде за окном.
— Как ты можешь! — не сдержавшись, крикнула Лили. — Тебе действительно все равно, что его больше нет? — почти прорыдала она и почувствовала, как Альбус сжал ее руку под столом.
— Не смей говорить со мной в подобном тоне, — Джинни даже не посмотрела на дочь.
— Как ты можешь оставаться такой… такой…
— Подумай хорошо, Лили, прежде чем скажешь еще хоть слово, — ледяным тоном перебила дочь Джинни.
— Я больше ни слова не скажу тебе, мама, — бросила Лили, вставая из-за стола.
— Ты забываешься, — предостерегающе произнесла мать.
— Плевать я на все хотела! — зло ответила Лили, даже не оборачиваясь на нее. — Ты самый бесчувственный человек, которого я знаю. Как ты живешь с этим?
Лили влетела в свою комнату и, упав на кровать, зарыдала. Ее любимого отца не было в живых, а эта женщина не проронила ни слезинки. За своими рыданиями Лили не услышала, как в ее комнату вошли. Сначала она почувствовала, как прогнулась кровать с двух сторон, а после очутилась в крепких объятиях братьев.
— Т-ш-ш-ш… Ты должна быть сильной, — прижимая к себе сестру, сказал Джеймс.
— Мы всегда будем рядом с тобой, — вторил брату Альбус.
— Как она может? — всхлипывая, спросила Лили. — Отец… он был замечательным…
— Лили…
— Как мне жить без него?
— Как нам всем без него жить? — поправил ее Джеймс, продолжая поглаживать девушку по голове.
— Я не знаю… Я не смогу…
— Мы научимся, Лили, — как можно уверенней сказал Альбус. — Если мы будем вместе, нам под силу все.
— Да, ты, наверное, прав, — согласно кивая, прошептала Лили. — И папа всегда будет рядом с нами…
Она удобней устроилась в объятиях братьев — усталость навалилась на нее, и она захотела спать.

***

Пускай все то же небо простиралось над головой Лили, - под ним не было больше Гарри Поттера. Ей так не хватало отца рядом, и порой больно было даже вдохнуть. Внутри все затянуто словно стальным жгутом. На кладбище, открытом сразу после войны, хоронили ее отца.
Присутствовала чуть ли не вся магическая Британия. Были даже знакомые, друзья и коллеги из Франции, Болгарии, Ирландии и остальных уголков магического мира. Все хотели проводить Героя в последний путь.
Плакали все: и преподаватели Хогвартса, и друзья, и родственники. Горько рыдал Тедди Люпин, его крепко сжимала в своих объятиях Гермиона Уизли, по ее щекам ручьем лились слезы. Чуть поодаль ревел Хагрид, мадам Помфри предлагала ему успокоительное зелье. Плакала и Лили в объятьях братьев, которые тоже не сдерживали слез.
Джинни Поттер стояла в окружении родственников и время от времени прикладывала к глазам платок. Лили тошнило от лицемерия матери.
Все желающие могли попрощаться с Героем и возложить цветы. Первой к открытому гробу подошла Джинни, положила цветы и, едва касаясь губами лба, поцеловала бывшего мужа. Вслед за ней подошли Джеймс, Альбус и Лили. Наплевав на то, что ее окружают тысячи людей, Лили бросилась к отцу. В последний раз сжала его руку и, уже уходя, решилась положить руку на грудь. Джеймс и Альбус попытались увести сестру, но она, словно в ступоре, стояла и пыталась расслышать биение сердца отца. Она словно обезумела:
— Папа… папочка! Прошу тебя, оживи! Ты не можешь меня оставить! Папочка… Оживи, ты мне так нужен! Ты же герой, ты все можешь…
Джеймс, как пушинку, поднял Лили на руки и понес в сторону мадам Помфри, которая уже спешила к нему навстречу с зельями. Выпив зелья и чуть успокоившись, Лили заставила Джеймса пойти с ней к остальным на кладбище.
Прощальная церемония все еще продолжалась, когда они вернулись. Возле открытого гроба стоял Тедди, он крепко держал за руку Гарри и что-то тихо шептал. Уже собираясь уходить от гроба, он отпустил руку крестного и прошептал:
— Сладких снов, Гарри. Передай родителям, что я люблю их.
Слезы полились из глаз Лили с новой силой, и она почувствовала, что ветер начал играть с ее волосами. Она подняла голову к небу. Ярко светило солнце, не было ни облачка. Кто-то сверху слал ей привет.
Через несколько дней их посетил юрист и зачитал завещание Гарри Поттера. Лили слушала его в пол-уха. Ей было все равно, что говорил Эрни Макмиллан. Только услышав свое имя, она словно очнулась. Отец оставил ей свой дом на площади Гриммо и письмо:

«Дорогая моя Лили,
моя маленькая девочка, я бы хотел тебе так много всего сказать, но мои силы на исходе. Всегда ненавидел, когда меня жалели, поэтому прошу: не жалей меня. Помни, я — герой. Твой герой.
Мое сердце скоро перестанет биться. Я знаю. Я чувствую. Обещай мне быть сильной и всегда добиваться всего. Иди всегда до конца. Я всегда буду рядом.
Я люблю тебя, моя маленькая Лили.
Твой отец»

***

Иногда ей было страшно, но, до боли сжимая кулаки, Лили продолжала идти дальше. Она обживала дом на площади Гриммо, перевезла туда немного своих вещей, но все равно старалась сохранить дом таким, каким он был при отце.
Жить в доме было невыносимо. Казалось, что вот сейчас появится Гарри — обнимет Лили, скажет, что все хорошо, и что ей просто приснился плохой сон. Но все было на самом деле: ее герой был мертв, и ей нужно было учиться с этим жить.
Каждый вечер перед сном Лили выходила на балкон и смотрела в звездное небо, ища хоть какой-то знак от отца. Лили важно было знать, что она все делает правильно. Но отец не подавал никаких знаков — он хотел, чтобы его малышка Лили стала сильной.
Просматривая семейный альбом, Лили ловила себя на мысли, что было бы неплохо написать книгу об отце. Но у нее, кроме самой идеи, ничего не было. Лили было очень жаль бросать ее, но она надеялась, что кто-то напишет книгу о ее герое.
После смерти отца жизнь Лили превратилась в скучную и серую вереницу дней. Она потеряла веру в себя. Она чувствовала себя чужой в доме на площади Гриммо, в доме в Годриковой Лощине, в Норе, и просто на улицах города.
Как-то утром Лили поняла, что больше так не может продолжаться. Ей нужен смысл жизни. Она собрала свои вещи в небольшой чемодан, положила туда колдографию отца и отправилась на поиски себя и нового смысла.
Где только не была Лили. В Китае, в России, в Индии, в Германии… Но все было так же, как и в Британии, — ей просто не хватало отца, его объятий, его добрых глаз и одобряющих слов.
Лили не один месяц скиталась по разным странам и городам, и вот она обнаружила себя лежащей на пустынном пляже в Ницце и смотрящей в звездное небо. В тот момент на небе было необычайно много звезд. Лили внимательно всматривалась в них, находя знакомые созвездия.
Когда над ее головой зажглась новая звезда, Лили ахнула. Это знак от отца! Это он ей подмигивает и подает знак. Звезды были расположены так, словно копировали знаменитый шрам Гарри Поттера.**
Лили почувствовала, как слезы катятся по ее щекам. Отец звал ее домой. Молния указывала в сторону Лондона.

Несколько лет спустя

Лили устало выбралась из камина. Сегодня был очень трудный рабочий день. Казалось, что она даже ни разу не присела. Все так же устало она опустилась в кресло. У нее не было сил даже на то, чтобы снять рабочую мантию. Она блаженно закрыла глаза, наслаждаясь тишиной и покоем. Спустя несколько минут Лили услышала торопливые шаги по лестнице, а потом, счастливо взвизгнув, к ней на колени забрался мальчик.
— Наконец-то ты пришла, мамочка, — крепко обнимая Лили, радостно проговорил он.
— Почему не спишь, милый? — устало улыбаясь, спросила Лили, ласково взлохмачивая волосы сына.
— Я ждал тебя. Ты обещала сегодня рассказать, чем заканчивается история о трех волшебниках.
— Может быть, завтра? — неуверенно предложила Лили.
— Но мам, завтра же так далеко! — удивленно воскликнул мальчик. Неужели его мама не понимает, как важно ему знать, чем же закончится сказка о героях?
— Хорошо, милый, — улыбнулась Лили. — Ты поднимайся к себе, а я скоро приду.

***

— И воцарился мир. Шрам не болел уже девятнадцать лет. Всё было хорошо***, — шепотом закончила Лили.
Она поправила одеяльце сыну, поцеловала его в макушку и прошептала:
— Спи крепко, мой герой. Сладких снов, Гарри…




___________
** Мы видим то, что хотим видеть. Лили хотела увидеть/найти знак от отца — она его увидела/нашла. Могли ли звезды там сложиться, никто не знает…
*** Автор дословно использует цитату из книги Дж. К. Роулинг «Гарри Поттер и Дары Cмерти»

Я стою в кругу гостей, что смотрят на танцующих, потерявшихся во времени и лицах друг друга. Они так сильно влюблены друг в друга, что, кажется, не замечают ничего вокруг.
Я был рядом с ней, когда они встретились. Это было в Косом Переулке, в одном из уличных кафе, где они решили пообедать. Они не виделись с момента, когда он окончил Хогвартс. Он был на год старше ее, учился на Слизерине и был сыном моего школьного врага. Но стоило Лили улыбнуться ему, как я забыл обо всем. Скорпиус Малфой вернул к жизни мою дочь, и я ему за это безмерно благодарен.
Еще совсем недавно ей был нужен только я. Она сама говорила мне о том, что я ее номер один. Но сейчас у нее есть он, и они любят друг друга. Так как он смог разбудить ее, заставить снова улыбаться, я готов принять любой ее выбор.
Скорпиус должен быть осторожен, обнимая мою девочку. Я никому не позволю обижать мою малышку Лили. Ее жизнь продолжается, и мне не стоит стоять на ее пути. Я всегда буду рядом, чтобы присмотреть за ней, но, несмотря на это, я должен ее отпустить, должен позволить ей жить нормальной жизнью, и она снова научится радоваться каждому дню. Каждому дню без меня.
Я всегда буду тем, кто первым ее полюбил, тем, кто первым ее обнимал. Она заняла важное место в моей жизни в тот момент, когда я ее впервые увидел. Когда коснулся ее, такой маленькой и хрупкой.
Я укладывал ее спать, когда она мне впервые улыбнулась. Моя малышка Лили стала моим лучиком света. Я помню, как она сразу же успокаивалась в моих руках, как она улыбалась, услышав только мой голос. Ее счастливые глаза, когда я рассказывал ей сказки перед сном. Лили любила слушать мой голос и историю о том, как я с Роном и Гермионой сражался со злом. Для нее это была просто сказка о трех волшебниках, для меня — вся моя жизнь.
Я помню ее первые слова, первые шаги. В каждый важный момент ее жизни я был рядом. Был рядом и в тот день, когда она впервые села на метлу и когда она с нее упала.
— Лили больше не хочет играть с ней, — вытирая маленьким кулачком слезы, говорила она, когда я прижимал ее к себе и гладил по волосам, успокаивая.
Метла была заброшена в чулан, а Лили нашла себе новое увлечение. И я снова был рядом. Я, а не Джинни.
Я навсегда останусь тем, кто первым ее полюбил, даже несмотря на то, что сейчас отдаю ее другому. Я отдаю свою малышку Лили Скорпиусу Малфою. Скорпиус — не Драко, но это, к сожалению, многие не замечают. Например, Джинни, — она сидела за столом и недовольно смотрела за кружащейся в вальсе парой. Немногие смогли перерасти и пережить прошлое. Я смог, Джинни — нет. Она видела дочь женой будущего министра магии, а я видел дочь просто счастливой.
Даже Малфои смирились с тем, что породнятся с Поттерами-Уизли. Я видел, как Астория украдкой вытирала слезы, как она с нежностью и любовью смотрела на сына. Я видел в глазах Драко гордость. Драко Малфой воспитал достойного наследника, он сделал из сына человека, а это многого стоит.
Я снова посмотрел на дочь… Как эта молодая красивая девушка в свадебном платье может быть той девочкой с веснушками на щеках, которую я когда-то знал? Передо мной была леди, а я помню ее сорванцом в юбке с вечно ободранными коленями. Для меня Лили навсегда останется маленькой девочкой, что так любила слушать мои сказки.
После того, как мы с Джинни развелись, Лили стала плохо спать. Она часто звала меня по ночам. Тогда я каждый вечер говорил с ней через камин. Лили очень любила меня, так, как, наверное, никто не любил…
Лили взрослела, все время ругалась с Джинни, после ссор сбегала ко мне. И мне приходилось возвращать ее домой. Я понимал, что, несмотря ни на что, дома ей будет лучше.
О том, что я скоро умру, Лили узнала первой. Я держал свою болезнь в тайне, не хотел, чтобы кто-то знал. Не хотел, чтобы меня жалели. В тот день мы с Лили гуляли на Косой Аллее… Я почувствовал себя плохо и потерял сознание.
Очнулся я в палате святого Мунго, рядом с моей постелью сидела Лили. Она крепко держала меня за руку, а по ее щекам катились слезы. Я не хотел ее напугать, а вот как вышло…
— Ты пришел в себя, — хриплым шепотом сказала Лили и провела рукой по моей щеке.
— Прости, что напугал тебя.
— Почему ты мне ничего не сказал?
— Не хотел тебя расстраивать.
— Пап, ты же знаешь…
— Лили, — перебил ее я. — Я не мог сказать тебе.
— Ты должен был мне сказать! Ты не имел права скрывать от меня такое, — повышая голос, проговорила Лили.
— Я хотел…
— Хватит думать о других, папа, — жестко перебила меня Лили. — Ты сам же загнал себя в эту ловушку. Начни думать о себе.
— Поздно, — криво усмехнулся я и закашлялся.
— Не говори так, — вставая со стула, прошипела Лили. — Я найду способ спасти тебя.
Тогда она выбежала из моей палаты с желанием спасти меня, но она не знала или не хотела знать, что я в любом случае скоро умру. Ей мне не помочь.
— Ты не можешь умереть, — говорила Лили, вытирая слезы.
Я устало смотрел на нее, лежа на кровати в своем полупустом доме на площади Гриммо. Моя малышка не могла смириться с тем, что я скоро умру.
— Ты же герой, пап. А герои не умирают. Герои живут долго и счастливо, — упрямо твердила Лили.
— Мы живем не в сказке, — слова давались мне с трудом, и я понимал, что момент «я сейчас умру» очень быстро наступает.
Я собрался с силами и произнес:
— Лили, — она смотрела на меня глазами полными слез, — обещай… м…
— Все, что угодно, папочка, — горячо заверила меня дочь.
— Ты… должна уехать… домой.
— Нет! Ты не можешь просить меня о подобном! — Лили крепко сжала мою руку.
Я уговаривал Лили уйти, она даже взяла с меня обещание всегда быть рядом. Но я ведь никогда бы ее не оставил. Она говорила, что любит меня и плакала, плакала, плакала.
— Тебе пора ехать, а мне нужно отдохнуть. Так хочется спать.
— Хорошо, папочка, — не сдержавшись, Лили, еще раз крепко обняла меня и поцеловала в щеку. — Сладких снов, мой герой.
Я знал, что это конец, я чувствовал. Лили понимала, что я прощаюсь с ней навсегда. Она хотела быть со мной рядом, но я должен был быть один. Я должен сам пройти этот путь.
Меня ждали, меня встретили, как героя. Мною гордились родители, и мы наконец-то были вместе.
Я присматривал за всеми, мне нужно было убедиться в том, что у моих родных и близких все хорошо. Я старался быть рядом с Тедди на сложных и опасных заданиях в Аврорате, рядом с Джеймсом на матчах, рядом с Алом, когда он изобретал новое зелье; рядом с Лили… просто рядом.
Я молился, чтобы она встретила кого-то. Я хотел, чтобы она отпустила меня и свою боль. Моя малышка Лили заслуживала счастья. Я давал ей время, чтобы привыкнуть к мысли, что меня больше нет. Лили для этого понадобилось слишком много времени.
Она лежит на пляже в Ницце и что-то ищет на небе… возможно, знак. Знак от меня. На небе зажигается новая звезда, и я слышу ее тихий шепот:
— Я еду домой, папочка.
А потом она встречает Скорпиуса. Он работает в Аврорате, и я слышу, как Тедди его хвалит. Я вижу, что Малфой воспитал замечательного сына, которому я могу доверить свою дочь. Но я всегда буду помнить, что я полюбил ее первым.

But I loved her first and I held her first
And a place in my heart will always be hers
From the first breath she breathed
When she first smiled at me
I knew the love of a father runs deep
And I prayed that she'd find you someday
But it still hard to give her away
I loved her first