- Дже-ейми! Пора вставать, солнышко! – веселый и ласковый мамин голос пробился сквозь сон вместе с солнечными лучами.
Когда Джеймс был маленьким, он искренне считал, что утром мама приносит солнце с собой. Да и сейчас ему порой казалось, что она сама, словно солнце, разливает вокруг себя ласковый свет. А оттого что, когда она смотрела на сына, ее карие глаза всегда улыбались и сияли, это впечатление только усиливалось.
Джеймс открыл глаза, сладко зевнул и улыбнулся.
- Доброе утро, соня, - мама взъерошила его и без того растрепанные темные волосы. - Вставай скорей: тебя ждет письмо.
- Письмо?! – Джеймс аж подпрыгнул на кровати. - Из Хогвартса?!
Но мама только загадочно улыбнулась и вышла из комнаты. Солнечные зайчики прыгнули по ее темным волнистым волосам, спускавшимся почти до талии, перепрыгнули на дверь и заскакали по стенам с плакатами любимой квиддичной команды, по потолку со звездным небом, по столу, по кровати и по самому Джеймсу. Он недовольно сощурился и, нацепив очки, отправился умываться.
По лестнице Джеймс не просто сбежал, а буквально скатился, и замер на пороге столовой. Отец читал на диване «Ежедневный пророк», мама накрывала на стол к завтраку. Яркое утреннее солнце заливало столовую и играло яркими красками на розах, которые, как всегда в августе, стояли на столе. Эти розы миссис Поттер выращивала сама и они были предметом ее особой гордости.
Но все внимание Джеймса было приковано к конверту, лежавшему посередине стола. Он медленно приблизился и несколько мгновений смотрел на письмо, не решаясь его взять. Он всегда знал, что получит его, когда ему будет одиннадцать, но где-то в глубине души все-таки опасался – а вдруг не придет? Вдруг его сочтут недостойным? Ведь Хогвартс – одна из лучших школ волшебства. Может, даже и самая лучшая. Но приглашение пришло – вот он белый конверт с надписанным на нем зелеными чернилами адресом и гербом Хогвартса. И теперь душу переполняло радостное возбуждение, а от восторга хотелось кричать и прыгать.
Отец, наблюдавший за ним из-за газеты, добродушно усмехнулся и, поймав веселый взгляд жены, подмигнул ей.
Джеймс, наконец, отмер, схватил письмо и принялся жадно его читать.
- Я еду в Хогвартс! – радостно сообщил мальчик, подняв сияющие глаза.
- А мы никогда и не сомневались в тебе, сынок, - отец, встав, потрепал его по плечу. - Садись завтракать, а потом вы с мамой отправитесь в Косой переулок.
- Здорово! – Джеймс даже подпрыгнул. - А можно мне сову?
Родители с улыбкой переглянулись.
- Думаю, что можно, - кивнула мама и, хитро прищурившись, добавила: - Если ты пообещаешь, что не будешь устраивать в школе тот кавардак, какой ты устраиваешь дома.
Джеймс ухмыльнулся. У него и правда чуть ли не с рождения была удивительная способность повсюду устраивать бедлам. И он ведь делал это совершенно не специально, просто почему-то так всегда получалось. Джеймс каждый раз сам искренне удивлялся, что опять влип в очередную историю. А когда мама сокрушенно качала головой и вздыхала: «Ну почему ты всегда ищешь приключения на свою голову?», Джеймс растерянно отвечал: «Это не я их ищу - это они меня ищут». Поначалу мама пыталась с этим бороться, но потом махнула рукой, видимо, решив, что проще смириться с непоседливостью единственного сына.
И сейчас, глядя, как она одновременно весело и обреченно переглянулась с отцом, Джеймс сделал серьезное-серьезное лицо и, театрально прижав правую руку к сердцу, торжественно пообещал:
- Я постараюсь!
Родители почему-то дружно расхохотались, и Джеймс хотел было продемонстрировать, что обижен таким недоверием и несерьезным отношением к его словам, но не выдержал и секунду спустя уже смеялся вместе с ними.
***
- Мастер Сириус, пора вставать.
- Отстань, Кричер, - простонал Сириус, попытавшись зарыться в подушку.
Утренний подъем всегда был для него пыткой. Особенно если учесть, в какую рань приходилось вставать – светский этикет, будь он неладен! Но от Кричера не так-то легко отделаться.
- Мадам Вальбурга будет недовольна, если вы опоздаете к завтраку, - сообщил он и со злорадными нотками в голосе добавил: - Впрочем, вы уже практически опоздали.
Сириус тяжело вздохнул и запустил в надоедливого эльфа подушкой. Но хочешь - не хочешь, а вставать надо: не стоит злить мать прямо с утра, поскольку раздраженная мадам Блэк начнет цепляться ко всякой мелочи, и наказание тогда обеспечено. В лучшем случае, Сириус будет заперт в своей комнате - единственным минусом этого варианта была скука. А вот если она разозлится по-настоящему… Это уже гораздо хуже, поскольку фантазия у матери богатая, а сердце холодное – как и положено истинной аристократке.
К тому же, вредный Кричер уже в который раз пришел будить его в последнюю секунду. Иногда мальчику казалось, что этого несносного домового эльфа радует, когда Сириуса наказывают.
Солнце едва встало, и в комнате, довольно сумрачной в любое время суток из-за серебристо-зеленого оформления, было еще совсем темно. Сириус привычно поморщился: он терпеть не мог эти цвета. Но что поделаешь – все Блэки во все времена учились в Слизерине, и цветовая гамма змеиного факультета считалась в их семье хорошим тоном.
Спустя пару минут с застывшим на лице равнодушным и несколько надменным выражением он степенно спустился в столовую. Несмотря на юный возраст и от природы живой, непоседливый темперамент, мальчик уже в совершенстве усвоил условности светского этикета. В благороднейшем и древнейшем семействе Блэк нормы поведения буквально вколачивались с младенчества. И далеко не всегда гуманными методами.
Правда, по лестнице с прибитыми на ней головами домовых эльфов Сириус все же постарался пройти как можно быстрее. Мрачный фамильный особняк наводил тоску как таковой, а уж эта лестница заставляла мальчика каждый раз поеживаться. В раннем детстве он до жути боялся здесь ходить и устраивал настоящие истерики, которые неизменно заканчивались наказанием.
Громадная столовая, в пространстве которой четыре человека просто терялись, хоть и роскошно обставленная, была неуютна и холодна. Великолепно сервированный стол, белоснежные скатерти, фамильное серебро, тяжелые бархатные портьеры на высоких окнах, выложенный мрамором камин – все это почему-то вызывало дрожь. Родной дом напоминал Сириусу дворец Снежной Королевы из магловской сказки, которую ему как-то рассказали соседские мальчишки. Именно после того случая из дома его больше не выпускали, во избежание встреч с маглами, которых в семье Блэк было принято презирать.
Брат уже сидел в столовой, и Сириус в который раз завистливо вздохнул - для Регулуса ранний подъем никогда не был проблемой.
- Почему так долго?! Ты едва не опоздал! – холодный голос матери заставил вздрогнуть, но Сириус быстро овладел собой и слегка склонил голову:
- Извините, мадам.
В ответ Вальбурга сухо кивнула и жестом велела садиться за стол. Когда Сириус опустился на стул рядом с братом, тот на мгновение оторвался от изучения своей тарелки и украдкой улыбнулся ему. Сириус в ответ подмигнул. Регулус был его единственной радостью в этом доме. Хоть и младше на два года, брат был его другом и товарищем по играм, а иногда и разнообразным каверзам.
Переглянувшись, братья тут же сделали серьезные лица, пока мать не заметила их несоответствующее этикету поведение.
После завтрака Вальбурга объявила:
- Сириус, иди переоденься – мы отправляемся в Косой переулок.
От неожиданности мальчик не нашел ничего лучшего, чем спросить:
- Зачем?
- Чтобы купить тебе все к школе, - в голосе Вальбурги прорезались нотки нетерпения и раздражительности.
- К школе? Значит, мне пришло письмо?! – Сириус радостно подпрыгнул на стуле.
- Разумеется, - холодно заметил отец. - И это не повод для столь бурной радости. Иначе и быть не могло.
Сириус обиженно замолчал. У него все чаще возникало ощущение, что его родители не любят никого. Его-то уж точно. Холодный и надменный Орион Блэк детей большую часть времени вовсе не замечал. Воспитанием в основном занималась мать – женщина вспыльчивая, раздражительная и жестокая. К тому времени, когда их старший сын достиг одиннадцатилетнего возраста, они уже успели погасить в его сердце естественную любовь к родителям. Сейчас Сириус по отношению к ним испытывал лишь страх. А вот младший сын – гораздо более мягкий и покладистый – все еще любил их и уважал, и его брат боялся, что Регулус под влиянием родителей может стать таким же надменным и равнодушным аристократом.
- А можно мне с вами? – вдруг подал голос Регулус.
- Нет, - отрезала мать.
- Ну пожалуйста…
- Я сказала: нет! Что за пререкания, Регулус!
Регулус сник и тихонько прошептал:
- Извините…
Сочувственно и подбадривающе улыбнувшись брату, Сириус встал из-за стола. Из столовой он вышел чинно и неторопливо, но стоило ему скрыться с глаз родителей, как он стрелой помчался наверх в свою комнату, перепрыгивая через ступеньки. Он едет в Хогвартс! Наконец-то можно будет вздохнуть свободно – подальше от светских правил, аристократических приемов и тотального материнского контроля! Единственное, что несколько омрачало радость, – брат, остающийся в этом склепе один. Утешало только то, что через два года Регулус в свою очередь отправится в Хогвартс, и тогда они снова смогут быть вместе круглый год.
***
Встав раньше всех, Лили рисовала в гостиной, забравшись с ногами в свое любимое кресло. Она очень любила рисовать, и у нее неплохо получалось. Мама даже говорила, что у нее настоящий талант.
Сквозь высокие окна комнату заливало солнце. Его лучи сверкали в темно-рыжих волосах девочки - от чего они словно горели огнем - скользили по ее светло-зеленому платью, по креслу, по столику, покрытому кружевной скатертью, по многочисленным вазам с полевыми цветами. Лили полностью погрузилась в свое занятие, когда неожиданно раздавшийся звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Она услышала шаги матери и незнакомый женский голос в прихожей:
- Добрый день, миссис Эванс. Меня зовут Минерва МакГонагалл. Могу я поговорить с вами и вашим мужем? Это касается вашей младшей дочери.
- Да, конечно, проходите, - несколько растерянно прозвучал мамин голос.
Вместе с ней в гостиную вошла женщина средних лет, довольно старомодно одетая: в строгую белую блузку и темную узкую юбку почти до пола. Темные волосы были собраны на затылке в тяжелый узел. С первого взгляда она внушала уважение и даже некоторую робость.
- Здравствуй, Лили.
- Здравствуйте, - Лили отложила альбом, встала с кресла и нерешительно посмотрела на гостью и на мать – может, ей следует уйти?
- Останься: дело касается тебя, - женщина словно прочитала ее мысли и тут же повернулась к Джейн. - Не могли бы вы пригласить вашего мужа?
Мама все еще немного растерянно кивнула и вышла. Несколько минут в ожидании родителей прошли в молчании. Гостья задумчиво смотрела в окно, а Лили украдкой изучала ее. Все-таки было в ней что-то странное, но понимание того, что же это, ускользало от девочки. Казалось, что вот еще чуть-чуть… Но тут вошли родители.
- Добрый день, мистер Эванс, - повернулась к ним гостья. - Меня зовут Минерва МакГонагалл. Я заместитель директора в школе волшебства Хогвартс.
- Какой школе? – хором переспросили родители.
- Волшебства, - мягко повторила МакГонагалл. - Ваша дочь – волшебница.
- Значит, Северус был прав! – торжествующе воскликнула Лили.
А она-то еще сомневалась, когда друг рассказывал ей о волшебстве, ведь его рассказы казались такими нереальными! Родители покосились на нее недоуменно. МакГонагалл же, приподняв бровь, одарила внимательным взглядом, но ее заявление никак не прокомментировала, а только спокойно продолжила:
- Лили надо учиться развивать свой дар. Я, конечно, не могу вас принуждать, но надеюсь, вы согласитесь отправить ее в Хогвартс. Если Лили не будет учиться, она не сможет контролировать свою силу, и стихийные выбросы магии могут повредить и ей, и окружающим.
- Это не шутка? – спросил папа, первым очнувшись от оцепенения. Его серо-зеленые глаза смотрели с недоверием и недоумением.
- Нет. Вы не могли не заметить, что с Лили постоянно случается что-то странное. Особенно когда она сердится или напугана, - дождавшись нерешительных кивков, МакГонагалл добавила: - Но если вы все еще сомневаетесь, смотрите.
С этими словами она превратилась в серую полосатую кошку.
В комнате повисло ошеломленное молчание. Снова став человеком, МакГонагалл протянула миссис Эванс конверт:
- Здесь приглашение в Хогвартс, список того, что необходимо купить к началу учебного года, а также инструкции, как добраться до Косого переулка, где все это можно купить, и как попасть на поезд, который отвозит детей в школу.
Родители, все еще пребывавшие в легком шоке, проводили гостью, а Лили принялась жадно читать письмо.
- Мам-пап, - кинулась Лили к ним, как только они вернулись в гостиную, - я ведь поеду туда?
Они переглянулись, и папа произнес:
- Что ж, наверное, нам следует согласиться…
- Ура! – Лили подпрыгнула и тут же понеслась наверх с криком: - Туни!
- Чего ты так кричишь? – старшая сестра недовольно выглянула из своей комнаты.
Петунья часто была чем-нибудь недовольна. Сестры были настолько разными, что посторонний человек никогда бы и не догадался об их родстве. Светловолосая, высокая и худая Петунья, не слишком красивая, всегда страшно серьезная и несколько презрительная, ничем не походила на хорошенькую рыжеволосую Лили, веселую и жизнерадостную, добрую и отзывчивую. Но, несмотря на всю их непохожесть, сестры были очень дружны.
- Туни! Представляешь, я - волшебница! Северус говорил правду! – Лили даже подпрыгивала от восторга.
Однако Петунья была настроена скептически:
- Это что, твоя новая игра?
- Это не игра! – Лили насупилась. – Смотри - меня приглашают в школу волшебников!
Она протянула Петунье письмо. Та, нахмурившись, прочитала его и снисходительно усмехнулась:
- Что за глупый розыгрыш?
- Никакой это не розыгрыш! – Лили в досаде даже притопнула. - Не веришь – спроси у мамы и папы.
- И спрошу! – с этими словами Петунья чинно спустилась вниз.
А Лили, посмотрев ей вслед, вспомнила о своем друге:
- Северус! Надо ему рассказать!
И она помчалась на улицу.
- Лили, ты куда? – услышала она окрик мамы.
- Я недалеко – скоро вернусь!
Еще до того, как она закрыла за собой дверь, до нее долетел недовольный комментарий Петуньи:
- Держу пари, она побежала к своему чокнутому приятелю!
Лили нахмурилась. Ох уж эта Петунья – вечно она чем-то недовольна! «Но сегодня я не дам ей испортить мне настроение», - решила Лили и помчалась к тому месту у ручья, где они всегда встречались с Северусом. Жили они в небольшом городке с маленькими, будто игрушечными, домиками, аккуратными двориками и ухоженными газонами. Однако Северус жил в другой части города – в бедном квартале. Лили никогда там не была, но Петунья говорила, что там просто ужасно.
Он уже был в их месте – сидел угрюмый, уставившись в одну точку. Длинные черные волосы наполовину закрывали худое бледное лицо. Лили замерла – похоже, у него опять что-то случилось дома. Его родители постоянно ссорились, и из-за этого Северус большей частью был мрачным и замкнутым. Постояв нерешительно несколько мгновений, она все-таки окликнула друга. Северус резко обернулся и тут же заулыбался:
- Лили! – черные глаза его радостно сверкнули.
- Сев, мне письмо пришло из Хогвартса! Точнее, мне его принесли. А ты получил письмо?
- Угу, и теперь из-за этого отец орет на маму. Говорит, что не пустит меня. Но он не посмеет! А если посмеет, я все равно сбегу и уеду!
- Ой, Сев, мне так жаль…
- Да ладно, - он отмахнулся с деланной небрежностью, - я привык уже.
Лили недоверчиво хмыкнула, но ничего не сказала и села рядом. Она не верила в его показное безразличие, но утешить друга было нечем, кроме как молчаливым сочувствием.
***
Конец августа. Обычно именно в это время приходят письма с приглашением в Хогвартс. Ремус тоскливо посмотрел в окно. Ему-то такое письмо точно не придет: никто не станет держать в школе оборотня. Мальчик вздохнул. Он пытался смириться с тем, что у него никогда не будет нормальной жизни, не будет друзей, не будет семьи… И потому шарахался от любой попытки соседских мальчишек завязать с ним знакомство. Мама огорчалась, пыталась заставить сына общаться с другими детьми, но все напрасно. С четырех лет – того времени, когда его покусал оборотень – Ремус почти не выходил из своей комнаты. Нет, его не держали взаперти. Родители любили своего сына и, как могли, старались сделать его жизнь счастливой. Но мальчик сам отказывался общаться с кем бы то ни было с тех пор, как однажды одна из подруг его матери, узнав, что он оборотень, уставилась на него с таким ужасом, словно он покусает ее прямо сейчас. Она тогда быстро распрощалась с ними и ушла, больше ни разу в их доме не появившись. Мама после этого сказала, что не ожидала от нее такой глупости. Но Ремус, как ни мал он был, понял, что люди не любят оборотней, и что, узнав о нем правду, никто не станет с ним общаться, а тем более дружить. А врать и скрываться он не хотел.
В его комнате было все, что он мог пожелать: красивая удобная мебель, множество интереснейших книг, замечательные игрушки. Но все это не могло изгнать из сердца мальчика чувства одиночества. Не помогали даже обожаемые книги, которые были его единственным утешением.
Грустные размышления Ремуса прервал стук в дверь, вслед за которым в прихожей раздался удивленный возглас матери, приглушенные расстоянием голоса. И вот мама позвала:
- Джон, Ремус!
Войдя в гостиную одновременно с отцом, Ремус увидел пожилого волшебника с длинной седой бородой. За его очками-половинками весело блестели пронзительно-голубые глаза.
- Здравствуйте, мистер Люпин, Ремус, - слегка склонил он голову.
- Здравствуйте, профессор Дамблдор, - ошеломленно произнес отец.
Профессор Дамблдор? Директор Хогвартса? Зачем он здесь?
- Что привело вас к нам? – озвучил отец мысли Ремуса.
- Я хочу предложить вашему сыну обучение в Хогвартсе.
- Но…
- Все меры предосторожности будут приняты, чтобы никто не пострадал. Конечно, при условии, что Ремус будет сам строго придерживаться установленных для него правил. Правила следующие, - Дамблдор строго посмотрел на мальчика. - Ты никому не должен говорить о своей особенности. Вечером перед полнолунием школьная медсестра будет отводить тебя в специально приготовленное для этого место, о котором тоже никто не должен знать.
- Но, профессор, - робко заметил Ремус, - а что я скажу по поводу моего отсутствия каждый месяц?
- Мы что-нибудь придумаем. Ты согласен?
- Конечно! – Ремус с энтузиазмом закивал.
- Всегда помни об осторожности.
Ремус снова кивнул, на этот раз серьезно.
- Что ж, - Дамблдор добродушно улыбнулся, - тогда держи.
С этими словами он протянул мальчику конверт. Все еще не веря в свое счастье, Ремус осторожно взял его в руки. Он будет учиться! Как все нормальные дети! Конечно, не стоит даже и надеяться на появление друзей, но до сих пор он и об учебе в Хогвартсе не смел мечтать. Привычная уютная гостиная будто заиграла новыми красками: спокойные пастельные тона, в которых она была оформлена, вдруг вспыхнули, словно радуга.
***
Питер тоскливо посмотрел в окно, размазывая ложкой овсянку по тарелке. Есть не хотелось. Небольшая, со вкусом обставленная столовая, могла бы быть вполне уютной. Но и эту комнату, и весь дом, сколько Питер себя помнил, всегда пронизывал какой-то холод.
Завтрак, по обыкновению, проходил в ледяном молчании. Мать заговаривала с ним только в случае необходимости. Невысокая, слегка полноватая, она была бы вполне симпатичной, но впечатление портило постоянное равнодушно-презрительное выражение лица и холод в светло-серых глазах. Пит иногда задавался вопросом, что было бы, если бы у него был отец. И что вообще случилось с его отцом. Мать об этом никогда не говорила. А когда он однажды попытался у нее это выяснить, отлупила его так, что он долго потом не мог сидеть.
- Хватит размазывать еду по тарелке! Ешь нормально! – резкий окрик матери заставил вздрогнуть и втянуть голову в плечи.
Бросив на нее испуганный взгляд, мальчик принялся быстро есть нелюбимую кашу. От этого занятия его отвлек стук в окно – сова принесла письмо. Мать только глянула на конверт и, хмыкнув, небрежно бросила сыну.
Питер недоверчиво взглянул сначала на нее, а потом на письмо – неужели, это ему? И действительно, на конверте зелеными чернилами было написано: «Питеру Петтигрю». Не веря глазам, Питер опасливо открыл конверт и подпрыгнул от радости: его приглашали в Хогвартс!
- Если ты закончил есть, иди собирайся – пойдем в Косой переулок.
Он робко посмотрел на мать. Та была абсолютно бесстрастна – не лицо, каменная маска: ни малейшего признака радости, гордости за сына. Питер тихонько вздохнул. Всю жизнь он из кожи вон лез, чтобы заслужить одобрение матери, но неизменно натыкался на это равнодушие и ледяной взгляд. Еще раз вздохнув, мальчик поднялся и поплелся в свою комнату.
***
- Мам, пап! Смотрите – совы! – Лили с восторгом уставилась на клетки с разномастными птицами: коричневыми, серыми и даже белоснежно-белыми полярными. Независимо от масти, все они были ужасно симпатичными.
Ее родители, с не меньшим изумлением и любопытством осматривавшиеся вокруг, повернулись на крик дочери.
- А можно мне сову? – Лили умоляюще сложила руки. - В письме говорилось, что в школу можно взять какое-нибудь животное.
Мама с папой переглянулись, и мама с улыбкой произнесла:
- Можно!
- Ура! – Лили хлопнула в ладоши и тут же показала на небольшую коричневую птицу: - Можно мне эту?
- Хороший выбор, мисс, - одобрительно кивнул продавец. - Ее зовут Молния, и свое имя она получила не за красивые глаза.
И вот уже счастливая Лили держит в руках клетку со своей собственной совой! Жаль, Северус не смог пойти с ними. Ну ничего, завтра она ему все расскажет - они ведь теперь будут учиться вместе.
В Косом переулке все было невероятно интересно. С тех пор, как они оказались здесь, Лили не переставала изумляться. Здания вокруг словно сошли со старинных гравюр или, по крайней мере, с иллюстраций в книге сказок. В магазинах продавались самые странные вещи, каких Лили в жизни не видела: какие-то непонятные приборы, пергаменты, перья, книги с заклинаниями, банки с чем-то не слишком приятным на вид. Люди вокруг были одеты в просторные длинные одежды – мантии. На первый взгляд мантии казались совершенно одинаковыми. Но на самом деле они были очень разных фасонов. В большинстве своем мантии были черные - Лили решила, что это повседневная одежда - однако встречались и другие цвета, порой даже очень яркие.
Заглядевшись по сторонам, Лили чуть не налетела на красивого черноволосого мальчика, в котором сразу можно было узнать аристократа – об этом говорил весь его вид: осанка, манера держаться.
- Ой, извини! – воскликнула Лили.
Тот смерил ее высокомерным взглядом и вдруг обаятельно улыбнулся. Эта улыбка словно стерла с его лица надменную маску, делая его еще более привлекательным.
- Да ничего. На что это ты так засмотрелась?
- На все! – искренне ответила Лили. - Тут все так интересно!
- Ты маглорожденная, что ли?
- Что?
- Ну, твои родители – не волшебники.
- А… ну да.
- Здорово! – на этот раз мальчик расплылся в настолько шкодной улыбке, что Лили невольно хихикнула.
- Сириус! – вдруг раздался грозный окрик.
«Вот это имя!» - подивилась Лили. Самое интересное, что странное имя удивительно шло мальчишке. Он действительно был похож на звезду – яркую и сияющую. Звездный мальчик, услышав окрик, вздрогнул и чуть побледнел.
- Извини, я должен идти, - пробормотал он и направился в сторону грозного вида черноволосой женщины, которая держалась с достоинством настоящей королевы.
«А интересно, в магическом мире бывают королевы?» - подумала Лили, разглядывая ее.
Судя по поникшим плечам нового знакомого, его ждала хорошая взбучка. Вот только за что? Женщина – видимо, его мать - начала что-то сердито выговаривать мальчику. Тот выпрямился и, упрямо вздернув подбородок, ответил. Женщина залепила сыну пощечину. Лили вздрогнула и прижала ладонь к губам. Королева оказалась недоброй. За что она его так? Мальчик же не шелохнулся, только голова дернулась от удара. Лили обернулась в поисках родителей:
- Вы видели?
- Что, дорогая? – родители, увлеченные разглядыванием волшебных витрин, ничего не заметили.
- Там… - начала Лили, но, повернувшись, обнаружила, что женщина с мальчиком уже куда-то исчезли. - Нет, ничего.
Сириус угрюмо плелся за матерью. А ведь почти удалось улизнуть от нее! И даже почти познакомиться с маглорожденной девочкой! Какое приключение могло бы получиться!.. О том, что ему будет за эту выходку, когда они вернутся домой, он старался не думать.
В процесс покупки учебников он предпочитал не вмешиваться. Бесконечные стеллажи с книгами в «Флориш и Блотс» лично на него действовали удручающе. Впрочем, к художественной литературе Сириус относился с симпатией. Правда, за книги он брался, только когда мать наказывала его, запирая в комнате, и кроме как читать, делать больше было нечего – не в потолок же смотреть. В остальное время можно было найти себе занятие поинтересней. Но, поскольку наказывали его довольно часто, именно за те самые интересные занятия, читал он не так уж и мало.
Пока Вальбурга, сверяясь со списком, перечисляла продавцу все необходимое, Сириус скучающе оглядывался по сторонам. И наткнулся взглядом на болезненного вида мальчишку, с жадностью изучавшего полки с книгами.
- Мам, а можно вот эту книгу? – донеслось до Сириуса.
Сириус хмыкнул – поди зубрила какой-нибудь. Симпатичная печальная женщина с каштановыми волосами, забранными в высокую прическу, покачала головой и что-то тихо ответила. Мальчишка разочарованно поник.
Сириус снова хмыкнул – так огорчаться из-за книжки!
- Пошли! – всучив эльфу стопку книг, Вальбурга развернулась к выходу.
Бросив последний взгляд на любителя чтения, Сириус двинулся за ней.
- Ну что ты, Рем? – мама ласково потрепала его по голове. - Мы купим эту книгу в другой раз.
Ремус улыбнулся и кивнул.
- Пойдем. Нам надо еще купить тебе мантию.
Это было не самое приятное дело, поскольку семья Люпинов не отличалась большим достатком и мантии приходилось выбирать самые дешевые. Как, в общем-то, и все остальное.
В магазине мадам Малкин уже были покупатели: взъерошенный мальчишка в очках стоял на примерочном стуле. При этом он без конца вертелся – складывалось впечатление, что он просто физически не может долго стоять спокойно.
- Дже-е-еймс! – чуть ли не простонала, наблюдавшая за примеркой темноволосая женщина. - Угомонись, наконец! Постой хоть секунду спокойно.
Джеймс замер. Но именно, что на секунду. Ремус невольно усмехнулся: не парень, а веретено. Вот уж в школе учителям с ним будет мороки! Мама тем временем уже разговаривала с мадам Малкин. Вскоре Ремуса поставили на такой же примерочный стул. Заметив нового покупателя, взъерошенный мальчишка ухмыльнулся и подмигнул ему. Ремус просто не мог не улыбнуться в ответ.
- Ну все, Джейми, можем идти дальше, - темноволосая женщина – видимо, мать Джеймса – появилась с пакетом в руках.
Ремус печально вздохнул. Они не обменялись с этим мальчишкой ни единым словом, но он уже понравился Ремусу. Как бы ему хотелось иметь такого друга! Хоть какого-нибудь друга!
- Ну что ж, теперь надо купить тебе волшебную палочку.
- Точно! Пойдем скорей! – Джеймс нетерпеливо потянул маму за руку.
Та рассмеялась и направилась к магазину Оливандера.
Когда Джеймс толкнул дверь магазина, мелодично звякнул колокольчик, и он оказался в полутемном помещении, сплошь заставленном бесконечными полками с небольшими узкими коробками. В первую секунду Джеймсу показалось, что магазин пуст, но тут же перед ним, словно ниоткуда, появился пожилой невысокий человек.
- Мистер Поттер! Рад приветствовать вас.
Джеймс оторопело кивнул, про себя удивившись, откуда человечек знает его имя, и покосился на маму. Та сохраняла совершенно серьезный вид, но ее карие глаза при этом смеялись. А странный человек тем временем продолжал:
- Так-так, посмотрим, - порывшись на полках, он достал одну из коробок. - Попробуйте эту.
Джеймс извлек палочку и слегка взмахнул ей. Настоящий ураган пронесся по магазину, посшибав все на своем пути.
- Нет, эта не годится… Тогда эту?
Джеймс перепробовал, наверное, с десяток палочек, разворотив при этом пол магазина. Он уже начал отчаиваться: а что, если он так и не сможет найти нужную? И вдруг, взяв в руки очередную палочку, мальчик почувствовал, как от нее будто исходит тепло. Он взмахнул ей, и с кончика посыпались разноцветные искры.
- Замечательно! – мистер Оливандер довольно потер руки. - Красное дерево, одиннадцать дюймов, пластичная. Великолепно подходит для трансфигурации. С вас пять галеонов.
Пока мама расплачивалась, Джеймс бережно положил свою палочку в коробку и вышел на улицу. На выходе он разминулся с симпатичной рыжей девочкой, которую сопровождали родители. Джеймс улыбнулся ей и поднял вверх большой палец, но та только недоуменно пожала плечами.
Предупреждение: в этой главе использована сцена из Роулинг, я хотела ее сначала опустить, но не получилось.
_________________
За окном мелькали зеленые луга - Хогвартс-экспресс мчался по Англии.
Лили прижалась лбом к холодному стеклу, пытаясь сдержать слезы. А ведь всего несколько минут назад у нее было прекрасное настроение. Она с жадным любопытством изучала платформу девять и три четверти: шумную толпу учеников и их родителей, ярко-красный паровоз с веселыми, похожими на игрушечные, вагонами.
Радостно-возбужденное настроение уничтожил разговор с сестрой и презрительно брошенное ею: «Уродка!» Никогда Лили не подумала бы, что сестра может сказать ей подобное. «Я сама виновата, - сокрушенно подумала она. - Я не должна была читать ее письмо. Конечно, Петунья обиделась».
- А это что? – удивленно воскликнул Северус.
- Что там?
- Письмо от Дамблдора. Как твоя сестра могла написать в Хогвартс? Она же магла!
- Не знаю…
- Мы должны его прочитать!
- Ты что, Северус! Нехорошо читать чужие письма!
- Но это странно. Мы же должны узнать, в чем тут дело!
Еще немного поспорив, Лили согласилась и они вскрыли письмо:
«Уважаемая мисс Эванс,
Я бы очень хотел Вам помочь, но при всем желании не могу наделить магической силой того, кто ей не наделен от природы. И потому Вы не сможете учиться в Хогвартсе. Мне очень жаль.
Искренне Ваш,
Альбус Дамблдор»
- Ничего себе! – Северус аж присвистнул. - Она что, просила Дамблдора принять ее в Хогвартс?!
- Бедная Туни, - огорчилась Лили. - Это так несправедливо, что я могу туда поехать, а она – нет!
- Ничего несправедливого тут нет. И, кстати, интересно, как ее письмо вообще дошло до директора. Наверное, на магловской почте работают и волшебники…
- Все-таки нам не надо было читать письмо.
- Да брось, Лили, ничего страшного не случилось.
«Случилось, Северус: я впервые так серьезно поссорилась с сестрой», - обреченно подумала Лили, уставившись на проплывающий за окном пейзаж. В другое время она непременно залюбовалась бы расстилающимися до горизонта полями, покрытыми ярким ковром цветов, которые сменялись большей частью невысокими, но иногда очень даже внушительными холмами. Но сейчас ей было все равно, что там за окном. Единственное, на что Лили обратила внимание, – это начавшийся дождь, который оставлял на окне вагона размытые следы, словно слезы. Да, Лили чувствовала себя виноватой, но все же не настолько, чтобы заслужить от родной сестры такое обращение. За грустными размышлениями она даже не заметила, как в купе появились двое мальчишек, только машинально ответила: «Привет», когда они с ней поздоровались. Мальчишки переглянулись, пожали плечами и завели свой разговор.
Получив от матери последние наставления, Сириус, наконец, распрощался с «драгоценной» семейкой и двинулся к поезду. Однако до вагона он не дошел, заметив, как худенький лохматый паренек прощается с родителями – высоким темноволосым мужчиной и красивой величавой женщиной. Сириусу показалось, что где-то он эту женщину видел или она кого-то напоминала…
- Ну, до встречи, Джеймс, - отец потрепал сына по плечу. - Учись хорошо.
- Пока, Джейми, - мать чуть ли не со слезами обняла мальчика. - Будь умницей.
- Ну ладно тебе, мам, - мальчишка явно смущался от такого прилюдного проявления чувств.
Сириус вздохнул: его самого мать никогда так не обнимала и не смотрела с такой нежностью. Бывают же на свете нормальные семьи! От тоски и зависти родилось глупое желание подразнить счастливого мальчишку, и, как только тот отдалился от родителей, Сириус язвительно протянул:
- Как же ты будешь без мамочки, Джейми?
Тот резко обернулся и зло процедил:
- Еще раз назовешь меня так, получишь в нос!
- Попробуй! – Сириус вызывающе сверкнул синими глазами.
Не долго думая, Джеймс размахнулся и врезал ему в нос. То есть он целился в нос, но Сириус успел отклониться, и удар пришелся по скуле. Тряхнув головой, он в свою очередь кинулся на Джеймса. Некоторое время они увлеченно мутузили друг друга, пока неподалеку не раздался язвительный голос:
- Фи! Деретесь как маглы!
Мальчишки тут же перестали драться и уставились на стоявшего рядом парня, с виду третьекурсника, уже переодевшегося в школьную мантию с гербом Слизерина на груди. Он презрительно усмехнулся и добавил:
- Хотя, может, вы и есть маглы? Точнее грязнокровки…
Мальчики переглянулись и дружно бросились на нахального слизеринца. Тот, видимо, не ожидал такой реакции и не успел достать палочку, а, может, просто побоялся нарушить закон. Во всяком случае, отбивался он от нахальных первышей вручную - тем самым магловским способом, который только что критиковал.
- Что здесь происходит?!
На них гневно смотрела высокая брюнетка со значком старосты школы.
- Он обозвал нас грязнокровками! - хором произнесли Джеймс и Сириус.
Девушка, нахмурившись, грозно глянула на третьекурсника.
- Минус десять баллов со Слизерина! - отчеканила она и уже спокойнее добавила: - А вы в следующий раз обращайтесь к старостам вместо того, чтобы устраивать драки. Марш все в поезд!
Слизеринец зло глянул на нее, но повиновался. Сириус с Джеймсом тоже забрались в поезд под присмотром все еще рассерженной старосты. Некоторое время они молча шли по коридору.
- Слушай, а здорово ты его! – вдруг улыбнулся Джеймс.
Сириус хмыкнул:
- Да и ты был неплох. Он ведь и не думал, что мы ответим. Будет в следующий раз знать, как бросаться грязными ругательствами!
Мальчишки обменялись довольными и понимающими взглядами.
- Ну что, познакомимся заново? – Джеймс протянул руку. - Джеймс.
- Сириус, - Сириус пожал ему ладонь и порадовался, что Джеймс не стал называть свою фамилию, что избавляло его самого от необходимости это делать. Блэк - фамилия известная, и отношение в обществе к их семье не самое доброжелательное.
- Пошли поищем свободное купе.
Довольно скоро такое купе нашлось – там никого не было кроме девочки в джинсах и светло-зеленой футболке, очень выгодно сочетавшейся с рыжими волосами и зелеными глазами. Она неподвижно замерла у окна, не замечая ничего вокруг.
- Привет! – радостно поздоровался Сириус, узнавший в ней ту маглорожденную, с которой почти познакомился в Косом переулке.
- Привет, - еле слышно ответила она, даже не повернувшись.
Мальчики переглянулись и пожали плечами: если она не хочет общаться, они не собираются навязываться. Вскоре они уже болтали как старые знакомые. Началось их первое путешествие в Хогвартс.
Они недолго оставались одни - в их купе появился еще один мальчик: худой, с болезненно бледным лицом и длинными сальными волосами. Новый спутник был уже переодет в школьную мантию. Не утруждая себя приветствиями, он сразу подошел к девочке. Они - рыжая и новый мальчишка - явно давно друг друга знали, у них завязался свой разговор, и Джеймс с Сириусом скоро перестали обращать на них внимание, пока этот мальчик не заявил довольно громко:
- Тебе лучше поступить в Слизерин.
- Слизерин? – тут же вскинулся Джеймс. - Кто это хочет в Слизерин? Да я бы сразу из школы ушел. А ты?
Сириус помрачнел. Ему-то на роду написана дорога на этот факультет. А если он и правда туда попадет? Джеймс наверняка перестанет с ним общаться: вон как возмущенно блестят его глаза за стеклами очков. Терять нового приятеля не хотелось, и все же Сириус признался:
- Вся моя семья училась в Слизерине.
- Елки-палки! – театрально изумился Джеймс. - А я-то думал, ты – нормальный!
Он недоверчиво уставился на Сириуса, пытаясь понять, не шутит ли он. Тот невесело усмехнулся:
- Но, может, я еще нарушу семейную традицию, - и, произнеся эти слова, он почувствовал возрастающую уверенность – а ведь и правда, может, ему удастся уговорить Шляпу, и тогда он окончательно вырвется из-под контроля семьи.
Рыжая заинтересовалась их разговором, что явно не понравилось ее приятелю. Он что, боится, что у нее появятся другие друзья? Обратив на них внимание, девочка узнала Сириуса и улыбнулась ему как старому знакомому. Сальноволосый помрачнел еще больше. Сириус иронично приподнял брови и обратился к Джеймсу:
- А ты куда пойдешь, если тебе позволят выбирать?
Джеймс вскинул вверх руку, словно держа невидимый меч, и с апломбом продекламировал:
- Гриффиндор! Где учатся храбрые сердцем!
Рыжая посмотрела на него с еще большим интересом. Этого ее неопрятный приятель уже не мог вынести: он хмыкнул - громко, презрительно и весьма недвусмысленно. Джеймс тут же напрягся:
- Тебе что-то не нравится?
- Нет, почему же? – сальноволосый смерил Джеймса презрительным взглядом. - Если у тебя мышцы вместо мозгов…
Джеймс опасно прищурился, готовый ринуться в драку, и Сириус поспешил вмешаться. Вложив в голос весь фамильный гонор и сарказм, он небрежно бросил:
- А если у тебя ни того, ни другого?
Девочка вспыхнула, обидевшись за приятеля. Теперь она уже смотрела на обоих мальчишек неодобрительно.
- Пойдем отсюда, Северус, - она решительно встала, сердито сверкнув на них зелеными глазищами, - поищем другое купе.
- О-о-о, - насмешливо передразнил ее Джеймс. - Пока, Нюниус!
Как только дверь за рыжей и любителем Слизерина закрылась, Джеймс презрительно бросил:
- Трус! За девчонку прячется.
Сириус кивнул, но ничего не ответил.
- Слушай, а у тебя правда что ли, вся семья в Слизерине? – Джеймс все еще недоверчиво посмотрел на приятеля. Тот совершенно не производил впечатления слизеринского змееныша. Напротив, он был прямым и открытым.
- Угу, - Сириус кивнул, - я – Блэк. Слыхал, небось?
- Шутишь?! – Джеймс аж присвистнул и ошеломленно уставился на него.
Сириус невесело покачал головой.
- Хм… А знаешь, среди Блэков тоже бывают исключения. Вот моя мама – в девичестве Блэк.
- Да-а? А ты?..
- Поттер, - Джеймс понял суть его вопроса раньше, чем Сириус закончил фразу.
- О, точно! Дорея, да?
- Ага.
- То-то она мне смутно знакомой показалась! - Сириус хитро прищурился. - А ты знаешь, что ты мне двоюродный дядя?
- Чего? – Джеймс удивленно моргнул. - С чего ты взял?
- Я родословное древо семьи Блэк наизусть знаю – мать постаралась.
Джеймс хмыкнул, пытаясь осознать тот факт, что является дядей своего ровесника. Пусть даже и двоюродным.
Дверь открылась, и в купе заглянула симпатичная девочка с тонкими чертами лица. Ее волосы были настолько светлы, что казались совсем белыми. Светло-голубая, под цвет глаз, дорогая мантия мягкими волнами облегала ее фигуру.
- Сириус! – она вздохнула с явным облегчением. - Вот ты где! Пойдем к нам.
Сириус нахмурился и, сложив руки на груди, откинулся на спинку сиденья.
- Мне и здесь неплохо, - отчеканил он.
Сказано это было с таким царственным пренебрежением, что Джеймс хмыкнул – аристократ, блин!
- Сириус! Тетя Вальбурга меня лично просила присмотреть за тобой. А как я могу это делать, если ты бродишь неизвестно где?
Сириус сердито сощурился:
- Можешь передать моей дражайшей матушке, - холодно процедил он, - что я прекрасно могу сам за собой присмотреть!
- Зря ты так, - укорила его девушка. - Она ведь беспокоится о тебе.
- Она?! Беспокоится?! Обо мне?! – Сириус пренебрежительно фыркнул. - Цисси, мы об одном и том же человеке говорим? И я. Никуда. Отсюда. Не пойду.
Блондинка неодобрительно покачала головой, но спорить больше не стала и вышла из купе.
- Кто это? – заинтересовался Джеймс.
- Нарцисса – моя кузина. Она вообще-то неплохая девчонка, только очень уж любит строить из себя светскую леди. Снежная Королева, - Сириус снова фыркнул, на этот раз насмешливо, но беззлобно.
Джеймс понимающе усмехнулся. Он тоже знал эту сказку – друзья-маглы из дома по соседству давали почитать. Благодаря этим соседям Джеймс вообще много чего знал о магловском мире. Но вот никак не ожидал, что о нем может что-то знать Блэк. В такой-то семье! Ведь всем известно, что Блэки просто помешаны на чистокровности и маглов за милю обходят. Его новый друг явно был необычный Блэк: не такой, как остальные.
Возмущенная до глубины души, Лили вылетела из купе, и только воспитанность не позволила ей хлопнуть дверью. «Придурки! – подумала она. - Самоуверенные идиоты! А ведь поначалу показались вполне нормальными, даже интересными…» Лили возмущенно фыркнула.
Северус молча топал за ней следом. Заметив относительно свободное купе, Лили заглянула туда:
- Можно?
Сидящий у окна шатен с книгой в руках кивнул, не отрываясь от чтения. Другой мальчик, щуплый и остроносый, с мышиного цвета волосами, только робко улыбнулся. Лили потянула за собой друга и решительно представилась:
- Я – Лили, а это – Северус.
- Ремус, - шатен на секунду поднял голову и, скользнув по ним взглядом, снова уткнулся в книгу.
- Питер, - представился второй мальчик.
Лили попыталась завести беседу:
- Вы тоже первый раз в Хогвартс?
Мальчики дружно кивнули. Лили хотела уже спросить, на какой факультет они хотят попасть, поскольку эта тема ее все еще очень волновала, но, вспомнив, чем закончился разговор об этом в прошлый раз, промолчала.
Девочка еще пару раз пыталась завязать беседу, но она как-то не клеилась. Ремус больше интересовался своей книгой, чем соседями по купе - отвечал, только если к нему обращались напрямую, да и то односложно. А Питер ужасно стеснялся, и потому собеседник из него тоже был не очень. И вообще он производил впечатление забитого и запуганного ребенка, который боится лишнее слово сказать.
Не клеился разговор и с Северусом: он впал в одно из своих мрачных настроений, когда к нему совершенно невозможно подступиться. Однажды Лили уже пыталась его разговорить в подобной ситуации - в результате они чуть не поссорились. С тех пор она предпочитала переждать, пока Северус перестанет дуться.
Видимо, он все еще переживал стычку с теми мальчишками. Лили нахмурилась. Хотя, если быть откровенной, Северус первый начал их задирать и сам напросился на такой ответ. Но не могла же Лили остаться в стороне и не защитить друга. К тому же мальчишки держались так самоуверенно и высокомерно, что одно это уже вызывало раздражение. «Надеюсь, мы попадем на разные факультеты», - подумала Лили и, бросив взгляд на Ремуса, решила, что почитать что-нибудь – это хорошая идея.
Отгородившись ото всех книгой, Ремус украдкой изучал новых соседей по купе. Лили явно хотелось поговорить: она производила впечатление девочки общительной и любознательной. Но ее стремления никто не поддержал, и, в конце концов, она сдалась. Ремус чувствовал исходящее от нее легкое раздражение и досаду. Интересно, она что, уже успела с кем-то поссориться?
Питер робко поглядывал то на нее, то на Ремуса. Он тоже не прочь был поговорить, но не решался. Он вообще был немного странный. От него волнами исходила паника.
А вот от второго соседа исходила самая настоящая злость, даже почти ненависть. «Точно, они с кем-то поссорились», - подумал Ремус.
Как же хотелось поддержать разговор, познакомиться поближе! И постоянно приходилось напоминать себе, что нельзя, нельзя, нельзя…
Не добившись ответной реакции от спутников, Лили последовала его примеру и уже вскоре углубилась в чтение толстенной книги. Ремус едва заметно улыбнулся: не он один такой любитель почитать что-нибудь объемное.
Хогвартс-экспресс мчался по Англии. За окном мелькали зеленые луга.
***
Когда первокурсники попали в огромный зал, на потолке которого сияли звезды, притихли все. Даже неугомонный Поттер, уверенный в своем поступлении на Гриффиндор. А Сириус и вовсе нервничал все больше: на Слизерин жутко не хотелось. Но, поскольку привычка скрывать эмоции от окружающих и держать лицо в любых обстоятельствах была впитана им буквально с молоком матери, чем больше он нервничал, тем более надменным и холодным казался.
- Фу ты, жуть какая! – не удержался Джеймс. - Сделай лицо попроще, а то рядом с тобой стоять страшно!
Сириус сердито сверкнул на него глазами, но в следующую секунду весело фыркнул, ясно представив себя со стороны. Джеймс одобрительно поднял большой палец.
- Блэк, Сириус, - объявила профессор МакГонагалл.
Она встретила их на входе в замок и проводила в Большой зал. А теперь по алфавиту вызывала первокурсников для распределения и надевала на них Годрикову Шляпу. Профессор производила впечатление женщины суровой – под ее взглядом притихали даже самые хулиганистые студенты. Много позже Сириус понял, что декану Гриффиндора и нельзя быть другим: иначе не справишься с этим прайдом.
Сириус глубоко вздохнул и направился к табуретке. Как только Шляпа оказалась на его голове, он услышал тихий голос:
- Хм, еще один Блэк… - и вдруг неожиданно Шляпа спросила: - И куда же ты хочешь?
Сириус удивленно моргнул и тут же выпалил:
- Куда угодно, только не в Слизерин!
Шляпа хмыкнула:
- Хочешь пойти наперекор семье? Что ж, храбрость достойная, чтобы отправить тебя в… ГРИФФИНДОР!
В зале разом воцарилась мертвая тишина. Сириус снял Шляпу и огляделся. Все, абсолютно все в шоке смотрели на него. Даже преподаватели. У Слизеринцев же были такие лица, словно они не верили своим ушам. Одна только Андромеда – любимая кузина – подмигнула ему и одобрительно подняла большой палец, да в толпе ожидающих распределения первокурсников Джеймс потряс над головой сцепленными руками: мол, так держать! Сириус едва заметно улыбнулся.
От стола Гриффиндора раздалось несколько неуверенных хлопков, и мальчик направился к нему под пораженный шепот со всех сторон:
- Блэк в Гриффиндоре?!
- С ума сойти!
- Невероятно!
- Разбудите меня!
Сириус вскинул голову и гордо прошествовал под красно-золотые знамена, делая вид, что все это его совершенно не касается. Но и за столом Гриффиндора легче не стало. Сокурсники пялились на него как на восьмое чудо света, что невероятно раздражало, и, в конце концов, Сириус не выдержал и рявкнул:
- Чего уставились?!
Все как по команде сделали вид, что заняты своими делами.
На остальное распределение, кажется, уже никто не обращал внимания – переваривали новость о сенсационном распределении Блэка на Гриффиндор. «Да уж, не успел приехать в школу и уже знаменитость, - усмехнулся Сириус, и тут же в голову пришла другая мысль: - Мать меня убьет! На кусочки порежет!» Ладно бы он еще поступил в Равенкло – такое, хоть и редко, но случалось. Но Гриффиндор! Конец света.
- Молодец! – словно ниоткуда появившийся рядом Джеймс хлопнул его по плечу.
Погруженный в свои мысли, Сириус дернулся от неожиданности.
- Блин, Поттер! Так и заикой можно сделать!
- А чего ты такой мрачный сидишь? Ты же не хотел в Слизерин – вот твое желание и исполнилось. Радуйся!
Сириус усмехнулся:
- Да я-то радуюсь, только домой мне теперь лучше не возвращаться – убьют.
Джеймс недоуменно нахмурился:
- А ты-то тут причем? Все претензии к Шляпе.
- Ну да. Ты это моей матери объясни.
Джеймс некоторое время сосредоточенно изучал его, будто что-то решая, и вдруг заявил, резко сменив тему:
- Ты глянь, кого распределяют! Наш знакомый любитель Слизерина.
За секунду до этого профессор МакГонагалл объявила:
- Снейп, Северус.
Уже знакомый угрюмый мальчишка надел Шляпу. Молчала она долго и, наконец, как-то неуверенно объявила:
- СЛИЗЕРИН!
- Туда ему и дорога, - пробормотал Джеймс.
А вот Лили, сидевшая неподалеку, огорчилась и проводила Снейпа грустным взглядом. Тот и вовсе посмотрел на нее со вселенской тоской в глазах и поплелся к своему столу.
Джеймс тут же забыл про Снейпа, принялся знакомиться с соседями и, углядев среди них знакомое лицо, радостно воскликнул:
- Привет! Я так и не успел тогда спросить, как тебя зовут?
- Привет, - улыбнулся кареглазый мальчик, в котором Сириус узнал любителя чтения, встреченного им во «Флориш и Блотс». – Ремус Люпин.
- Джеймс Поттер. Здорово, что мы оказались на одном факультете!
Ремус сдержанно кивнул. На столе появились разнообразные кушанья, и на некоторое время все замолчали: были заняты едой. Но заткнуть Поттера больше чем на минуту еще никому не удавалось.
Втянутый жизнерадостным и общительным Джеймсом в общую беседу, Сириус вскоре забыл и о матери, и о грозящем наказании. Он весело смеялся вместе с другом - несмотря на то, что познакомились они совсем недавно, Джеймс уже стал для него настоящим другом - и знакомился с сокурсниками.
***
Когда девочки добрались до своей спальни, соседки уснули почти сразу, устав от обилия впечатлений. А вот Лили долго еще ворочалась в постели. В этот день столько всего произошло, что казалось, будто прошла как минимум неделя. Сначала - эта ссора с Петуньей, потом - неприятная сцена в поезде, Северус, попавший на другой факультет. Впрочем, это не помешает им по-прежнему общаться. Ведь не помешает?
Но самые бурные эмоции вызывал сам Хогвартс.
Когда они плыли на лодках по озеру и перед ними неожиданно вырос огромный замок, у Лили даже перехватило дыхание от восторга. Он был невероятно красив и к тому же сиял в темноте струящимся из окон светом, что придавало ему совершенно сказочный вид. В небе сверкали многочисленные звезды. Лили готова была поклясться, что никогда не видела столько звезд. И таких ярких! Звезды и факелы на лодках отражались в темной воде озера, и казалось, что они плывут не по воде, а по звездному пути. Словно летят на лодках в ночном небе. И вокруг - снизу и сверху, справа и слева – только звезды, звезды, звезды…
А что их ждало внутри замка! Когда Лили увидела двигающийся и разговаривающий портрет, она аж подпрыгнула от неожиданности и изумления, вызвав этим смешки идущих позади мальчишек. Смущенная и от того слегка раздраженная, Лили резко развернулась. Ну и, конечно же, увидела тех двоих обормотов. Она уже хотела высказать им что-нибудь в меру ехидное и резкое, но Блэк вдруг обезоруживающе улыбнулся, а Поттер взлохматил волосы и подмигнул:
- Не обижайся, Лили, ты правда очень забавно реагируешь. И нет ничего стыдного в том, что ты чего-то не знаешь. Ты же – маглорожденная. Привыкнешь со временем.
Лили фыркнула, но злость на мальчишек пропала и, отвернувшись от них, она невольно улыбнулась.
Общая гостиная поразила своим уютом. Ничего особенного: камин, диван, несколько кресел и столиков, две лестницы, ведущие в спальни. Но от всего этого веяло каким-то особенным теплом. Здесь хотелось жить. В спальне стояли четыре кровати, покрытые тяжелыми бордовыми балдахинами, вышитыми золотом. Красно-желтые же портьеры висели на окнах. Несмотря на такую яркую, гриффиндорскую, расцветку, спальня, как и гостиная, была очень уютна.
«Надо будет написать обо всем родителям… И попросить прощения у Петуньи», - с этой мыслью Лили, наконец, заснула.
_______________________
P.S. За идею драки Джеймса и Сириуса на вокзале спасибо Злой Елке
- Сириус! Подъем!
Безмятежно спящий Блэк даже не пошевелился. А мама еще говорила, когда Джеймс особенно расходился, что его крик и мертвого подымет! Но спящего Сириуса, судя по всему, не сможет разбудить даже труба, возвещающая о кончине мира.
Люпин давно ушел на завтрак, Петтигрю увязался за ним. Он вообще старался от Ремуса не отставать – то ли боялся чего, то ли просто чувствовал себя свободнее в компании кого-то знакомого. А вот Джеймс на свою голову взялся разбудить Сириуса. Но тот на все его попытки, только пробормотал что-то вроде: «Отвали, Кричер» - и, отвернувшись к стене, продолжил спать.
- Ну ладно, - угрожающе произнес Джеймс, - ты сам напросился.
Набрав в ванной ледяной воды (и пожалев мимоходом, что еще не может ее наколдовать), Джеймс вылил ее на Сириуса. С диким воплем тот немедленно взвился вверх, синие глаза зло сверкнули из-под мокрой челки:
- Поттер!
- По-другому тебя было не разбудить, - невинно хлопнул ресницами Джеймс, изо всех сил стараясь не расхохотаться. - И учти – ты почти опоздал на завтрак.
Пока Сириус открывал и закрывал рот, словно вытащенная из воды рыба (стекающая с волос на пижаму вода довершала сходство), в поисках достойного подобной наглости ответа, Джеймс произвел тактическое отступление: со скоростью вспышки заклятия вылетел из спальни.
По лестнице он сбежал, уже не сдерживая хохота, под возмущенные вопли Сириуса, которые было слышно даже внизу в гостиной.
Джеймс появился в Большом зале, когда Ремус и Питер уже практически закончили завтрак. Он выглядел очень довольным собой: в глазах плясали чертики, а губы то и дело расплывались в улыбке. Ремус приподнял бровь и вопросительно посмотрел на него, но Джеймс взгляд проигнорировал и как ни в чем не бывало принялся завтракать. Ремус пожал плечами и занялся изучением расписания.
Пару минут спустя появился Сириус. Злющий как черт – от него только что искры не летели – и какой-то взъерошенный. У Ремуса брови поползли вверх: видеть аристократа Блэка в таком виде было… странно. Сириус молча плюхнулся рядом с Ремусом и, смерив сидевшего напротив Джеймса убийственным взглядом, подвинул к себе овсянку.
Да что такое происходит? И тут Джеймс громко расхохотался. Сириус метнул в него еще один убийственный взгляд и мечтательно произнес в пространство:
- Знаешь, Поттер, я тебя все-таки убью…
Джеймс фыркнул:
- Ты просто себя со стороны не видел: идет такой взъерошенный и насупленный – ну чисто еж… И вообще ты меня благодарить должен: если бы не я, ты бы проспал и завтрак, и первый урок.
- Я тебя сейчас поблагодарю! – зловеще пообещал Сириус.
Ремус, наконец, поняв, в чем дело, невольно улыбнулся. За этими двумя вообще невозможно было наблюдать без улыбки.
- Что, Блэк, совсем в Гриффиндоре опустился? Причесаться, как следует, даже не можешь… – раздался рядом насмешливый голос, манерно растягивающий слова.
Ремус повернулся, чтобы увидеть высокого белобрысого слизеринца курса, наверное, с шестого, со значком старосты на груди. Он был очень красив, но впечатление портило надменное и презрительное выражение на холеном лице. Ремус покосился на Сириуса и, заметив, как тот сощурился и напрягся, словно струна, понял, что до этого он сердился на Джеймса как-то… не всерьез.
- Отвали, Малфой! – процедил он, и Ремус поразился, каким ледяным, оказывается, может быть его голос.
- И это наследник благороднейшей семьи!.. – Малфой презрительно скривился.
- Уж кто бы говорил!.. – не остался в долгу Сириус, передразнив его манеру растягивать слова.
Слизеринец подначку проигнорировал:
- Я, собственно, чего хотел: твоя кузина просила меня проведать, как ты тут устроился.
- Что ж сама не подошла?
- В отличие от некоторых, она забоится о том, чтобы не опаздывать на уроки.
- А ты, видать, не заботишься, - Сириус насмешливо прищурился. - И знаешь что? Передай дорогой Цисси и всем остальным родственникам, - он сделал выразительную паузу и рявкнул: - Чтобы они прекратили уже пасти меня, словно младенца!
- Позоришь ты семью, Блэк, - Малфой изобразил сокрушенную мину.
- Слушай, Малфой…
Договорить он не успел: в их обмен любезностями вмешался Джеймс, который, вытащив палочку, прошептал:
- Вингардиум Левиоса.
Сумка с учебниками, висящая на плече Малфоя, резко поднялась и так же резко рухнула хозяину на голову - тот аж пригнулся от неожиданного удара. Сириус удивленно моргнул, глянул на Джеймса, состроившего невинную физиономию, и расхохотался. Секунду спустя хохотал уже весь гриффиндорский стол.
Малфой пошел красными пятнами и яростно прошипел:
- Вы еще пожалеете об этом!
Резко развернувшись, он с достоинством удалился.
- Ты откуда это заклинание знаешь? – отсмеявшись, спросил Сириус.
- Да я отца упросил показать мне пару простейших заклинаний, - и, состроив задумчивую физиономию, Джеймс многозначительно добавил: - Мама, правда, против была…
- И ведь не зря… - в тон ему протянул Сириус.
Оба снова расхохотались. Ремус с улыбкой покачал головой. От этих мальчишек исходила такая неуемная жизнерадостная энергия, что казалось, будто она брызжет во все стороны. И как быстро они спелись! В полном смысле слова – нашли друг друга. Глядя на хохочущих сокурсников, Ремус почувствовал жгучую обиду на свою несправедливую судьбу – он всегда мечтал о таких друзьях!
В зале появились совы с утренней почтой, и перед Сириусом упало письмо. Едва взглянув на конверт, он сразу перестал смеяться и резко помрачнел. Некоторое время Сириус вертел письмо в руках, словно не решаясь или не желая его читать. А когда он все-таки вскрыл конверт, Ремус поразился происшедшей с ним метаморфозе: только что весело смеявшийся мальчишка в одну секунду превратился в надменного аристократа с непроницаемым выражением лица.
- Что случилось? – обеспокоено спросил Джеймс.
- Ничего, - Сириус сунул письмо в сумку и резко встал. - Пошли, а то на урок опоздаем.
Джеймс обменялся с Ремусом недоуменным взглядом, но настаивать не стал. В последствии Ремус не раз замечал, что Джеймс, обычно не слишком чувствительный в нюансах настроения окружающих, Сириуса чувствовал удивительно тонко. Он всегда знал, когда к Блэку не стоит даже подходить, а когда можно попытаться его разговорить.
И никто из них не заметил, как из-за слизеринского стола за ними внимательно наблюдает Северус Снейп.
Сириус быстро перестал хмуриться и снова стал обычным: смеялся, шутил, болтал. Но Джеймс чувствовал, что все это напускное, что Сириус старается скрыть от него свои настоящие чувства.
После обеда он и вовсе куда-то исчез, Джеймс даже не успел заметить, когда он встал из-за стола, хотя, казалось бы, все время исподтишка наблюдал за другом. И это говорило о том, что Сириус хотел остаться один. Джеймс нахмурился. Что же такое было в том проклятом письме? И он отправился на поиски Блэка.
Улизнув из Большого зала, воспользовавшись тем, что Джеймс отвлекся на сидевших неподалеку девочек, Сириус бродил по пустым школьным коридорам – большинство студентов еще не закончили обед. Письмо матери больно ранило, хоть Сириус и не хотел этого признавать. Он и не ожидал, что его погладят по головке, но то, что написала Вальбурга… Он ведь все-таки ее сын, какой бы он ни был. Остановившись около окна в одном из коридоров третьего этажа, Сириус прислонился лбом к стеклу. Джеймсу, наверное, придется рассказать, хотя и не хотелось озадачивать его своими проблемами. Он и так весь день смотрит на друга вопросительно. Пока молчит, но это же Поттер, и долго это молчание не продлится.
- Что, Блэк, получил выговор от мамочки? – раздался рядом язвительный голос.
Резко развернувшись, Сириус обнаружил Снейпа, стоявшего, засунув руки в карманы и перекатываясь с пятки на носок.
- А тебе что за дело, Нюниус? – пренебрежительно ответил он.
Снейп вспыхнул и тут же выхватил палочку:
- Фурункулос!
Только благодаря великолепной реакции Сириус успел отпрыгнуть в сторону, тут же достав свою палочку.
- Не боишься, Нюниус? Сейчас рядом нет доброй Эванс, чтобы тебя защитить.
- Заткнись, Блэк! – процедил Снейп сквозь зубы. – Ступефай!
- Протего! Правда глаза колет?
Некоторое время они обменивались заклятиями, пополам с ругательствами. Впрочем, «обменивались» - не совсем подходящее слово, поскольку использовал их в основном Снейп. Сириус поразился, откуда слизеринец знает столько заклятий, в большинстве своем далеко не безобидных. Сам он не был столь осведомлен, даром что чистокровный, и большей частью он защищался или уворачивался. Как вдруг в их поединок вмешался третий голос:
- Экспеллиармус!
Палочка Снейпа отлетела в сторону. Подобраться к ней ему помешал запыхавшийся Джеймс, преградивший ему дорогу и сверлящий его гневным взглядом.
Дело закончилось банальной дракой по-магловски, в которой тщедушный Снейп был им не соперник, и вскоре он оказался поверженным.
- Что тут происходит? – раздался знакомый тягучий голос.
- Они напали на меня, Люциус! – пожаловался Снейп, воспользовавшись случаем, чтобы, наконец, подобрать свою палочку.
- Мы напали?! – возмутился Сириус.
Малфой прищурился и, постучав ногтем по значку старосты, ехидно произнес:
- Минус двадцать баллов с Гриффиндора.
Джеймс сердито фыркнул и не удержался от комментария:
- Берегись, Нюниус, когда-нибудь ты попадешься, когда рядом не будет сильных защитников!
Снейп только пожал плечами, а Малфой небрежно бросил:
- Еще минус десять баллов за угрозы другому студенту.
Джеймс насупился и замолчал, а Снейп гордо удалился в компании Малфоя. Друзья только возмущенно посмотрели ему вслед.
Рассказывать, что у него случилось со Снейпом, Сириус наотрез отказался и снова закрылся в показном веселье. Правда, когда Малфой с Нюниусом удалились, он задумчиво изрек: «Надо бы выучить парочку боевых заклинаний. Пригодится». С чем Джеймс не мог не согласиться.
Запас веселья иссяк, когда они вечером вернулись в спальню. До этого в общей гостиной Сириус усиленно делал вид, что по горло занят домашним заданием. А теперь швырнул сумку на кровать и с ногами забрался на широкий подоконник. Обхватив колени руками, он положил на них подбородок и уставился в окно. За окном лил дождь.
Питер задернул полог и, похоже, уже уснул; Ремус как всегда что-то читал; а Джеймс сидел на своей кровати и сосредоточенно смотрел на друга. Наконец, он решился – подошел к Сириусу и сел рядом с ним на подоконник, заставив того подвинуться и оторваться от созерцания пейзажа за окном.
- Что случилось?
Сириус несколько мгновений смотрел ему в глаза, а потом молча встал и, вытащив из сумки утреннее письмо, протянул его Джеймсу. Тот развернул тонкий дорогой пергамент:
«Сириус Орион Блэк!
Как ты мог поступить на Гриффиндор?! Подумать только – ГРИФФИНДОР! Ты – позор моей плоти. Мне стыдно, что у меня родился такой сын. Наверное, я что-то упустила в твоем воспитании. Когда ты вернешься из школы, я непременно постараюсь восполнить это упущение.
Надеюсь, хоть Регулус не пойдет по твоим стопам и станет таким, каким должно быть Блэку.
Вальбурга Блэк».
Джеймс судорожно вздохнул. До сих пор он и подумать не мог, что мать может написать своему сыну ТАКОЕ. И все это только из-за того, что он поступил не на тот факультет. Джеймс потряс головой и посмотрел на Сириуса. Тот снова устроился на подоконнике и невидящим взглядом смотрел в школьный двор.
- Сириус…
- Ничего не говори, - тихо дрожащим голосом произнес он. - Она всегда такой была. Я привык.
Джеймс недоверчиво покачал головой, но промолчал. Похоже, Сириус изо всех сил старался не разреветься. А какой же мальчишка захочет, чтобы у его слабости были свидетели. И Джеймс просто сел рядом и сжал руку друга. Сириус едва заметно улыбнулся и слегка сжал его ладонь в ответ.
***
Утром встретиться с Северусом не удалось. Однако зельеварение у них было со Слизерином, и Лили с нетерпением ждала этого урока.
В класс она пришла одной из первых, но Северус ее опередил: он уже сидел в самом дальнем конце несколько сумрачного кабинета у шкафов с ингредиентами. Один. Уткнувшись в учебник.
- Привет, Сев!
Лили решительно села рядом, не обращая внимания на недоуменные и где-то даже возмущенные шепотки уже добравшихся до кабинета однокурсников.
- Привет, - Северус улыбнулся как-то удивленно, словно не ожидал, что она захочет и дальше с ним дружить. Будто то, что они попали на разные факультеты, автоматически делало их чужими.
Лили неодобрительно поджала губы – ну что за ребячество, в самом деле!
- Ты что, думал: я теперь с тобой дружить перестану? – сердито спросила она.
- Ну… вообще-то да.
- С чего бы это?
Северус вздохнул:
- Гриффиндорцы не дружат со слизеринцами.
- Глупости! – фыркнула Лили. - Дурацкие предрассудки! Я ими сыта уже по горло. Хоть ты не начинай!
- И у тебя теперь, наверное, есть другие друзья…
- И что? – Лили недоуменно на него уставилась. - Из того, что у кого-то появляются новые друзья, не следует, что он тут же забывает о старых.
- Правда?
- Дурак ты все-таки, Северус! – Лили вытащила учебник и демонстративно уставилась в него, изображая обиду.
Он только молча таращился на нее, и Лили уже успела подумать, что он дар речи потерял, когда тихим голосом, полным надежды, он произнес:
- Лил, прости. Я не хотел тебя обидеть. Я правда думал, что тебе теперь будет не до меня. Прости.
Лили покосилась на него, все еще демонстрируя обиду. Но у него было такое несчастное и покаянное выражение лица, что она не выдержала и улыбнулась.
- Ладно, забыли.
Вскоре в класс вошел профессор Слизнорт – добродушного вида толстяк с пышными усами – и разговоры стихли. Даже Поттер с Блэком умолкли и изучающе уставились на профессора.
Зельеварение Лили понравилось и показалось совсем несложным: оно чем-то напоминало готовку, а готовить она всегда любила. Правда, заданное им зелье для лечения нарывов было, как она уже успела прочитать, одним из простейших. Но ведь она закончила его почти раньше всех. Не считая, конечно, Северуса - друг в зельях разбирался практически профессионально: его мама еще дома учила.
Похвалив Северуса и начислив ему десять баллов, профессор Слизнорт повернулся к ее котлу и одобрительно улыбнулся:
- Замечательно! Такой результат с первого раза! Десять баллов Гриффиндору. Ваше имя, мисс?
- Эванс. Лили Эванс.
- Эванс… - задумчиво протянул профессор. - Кажется, я не встречал такой фамилии. Кто ваши родители?
- Они – маглы, сэр, - с вызовом заявила Лили, стараясь не обращать внимания на презрительные мины слизеринцев.
- О! Никогда бы не подумал. Такой талант к зельеварению и у маглорожденной! Удивительно!
Лили вспыхнула. Она успела уже узнать, что есть люди, относящиеся к маглорожденным неодобрительно, но не думала, что такое предубеждение может разделять преподаватель.
- А разве вы считаете, что талантливы бывают только чистокровные? – вдруг раздался звонкий мальчишеский голос.
- Кажется, я никому не давал слова, - все еще добродушно, но несколько прохладно ответил профессор, - мистер?..
- Блэк, сэр, - ничуть не смутившись, нахально заявил Сириус.
- О! Мистер Блэк, - интонации Слизнорта тут же изменились, став какими-то елейными. Лили поморщилась, а Сириус иронично приподнял брови. - Нет, конечно, я так не считаю. Но зельеварение – очень тонкая наука и дается далеко не каждому…
- Вот мне, например, совсем не дается, - сокрушенно произнес Джеймс в пространство.
Гриффиндорцы прыснули. Профессор покачал головой и велел всем вернуться к своим котлам. Лили покосилась на мальчишек, и Джеймс весело подмигнул ей. Она невольно улыбнулась – все-таки они были очень забавные. Северус тут же нахмурился, но ничего не сказал.
Дружба Лили со слизеринцем предсказуемо не понравилась однокурсникам. Алиса Стоун даже выдала пламенную речь о том, что все слизеринцы – подлые и двуличные. Но Лили не собиралась бросать друга из-за глупых предрассудков, о чем и сообщила Алисе. Та возмущенно передернула плечами, однако спорить не стала.
Если в зельях Лили проявила большие способности, то с чарами было сложнее, а трансфигурация и вовсе давалась с трудом.
Вечером она устроилась в общей гостиной у камина, обложившись книгами. Нет, она вовсе не была помешана на учебе, хоть и относилась к ней серьезно, в отличие от некоторых. Но ведь она столько всего не знала! Она не знала даже такие вещи, которые для многих сокурсников были привычны с младенчества. И она собиралась нагнать все в самое ближайшее время.
Однако заниматься в гостиной удавалось далеко не всегда. Поскольку там был отвлекающий фактор в лице неугомонных Блэка и Поттера. Мальчишки то устраивали игру в плюй-камни, то принимались весьма шумно в лицах рассказывать какую-нибудь историю, над которой хохотали все присутствующие, то устраивали – ПРЯМО В ГОСТИНОЙ – драку подушками, к которой рано или поздно подключались опять же все присутствующие, и получалось натуральное побоище. Сердито фыркнув, Лили сгребала свои книги и уходила в библиотеку. А когда мадам Пинс ее выгоняла ввиду позднего времени, продолжала заниматься в спальне. И порой засиживалась до поздней ночи.
В результате к концу недели она жутко устала и только в субботу вспомнила о том, что собиралась написать родителям.
***
На трансфигурации Питер сел рядом с Ремусом. У них установилось что-то вроде молчаливого соглашения. Ремус, державшийся в стороне ото всех, Питера не отгонял, но и особо не общался. Питер же не лез к нему, но держался рядом: так было спокойнее и уютнее. И можно списать если что. Ремус вон какой умный – всегда что-нибудь читает. На собственные силы Питер не слишком надеялся. Мать беспрестанно твердила ему, что он тупица и бездарь. И, в конце концов, мальчик поверил в это.
Однако на трансфигурации он понял, что необязательно много читать, чтобы оказаться в числе первых учеников. Вот Джеймс с Сириусом никогда не сидели за книгами. И при этом практически без усилий выполнили задание профессора МакГонагалл. Тогда как сам Питер безуспешно пыхтел над своей спичкой, которая вовсе не собиралась превращаться в иголку. Даже не заострилась ни капельки.
А Джеймс чуть ли не через пару минут сделал то, что нужно. И в следующий момент то же самое сделал Сириус.
- Великолепно! – профессор МакГонагалл явно была удивлена. - Двадцать баллов каждому.
Мальчишки довольно переглянулись, а Питер протяжно вздохнул. Он завидовал. Отчаянно завидовал этим двоим. Их самоуверенности, легкости, с какой им все удавалось, их беспечности, их жизнерадостности. И, пожалуй, больше всего их дружбе.
К концу урока превратить спичку в иголку удалось еще Ремусу и почти удалось Эванс, а у Питера на парте так и лежала упрямая спичка, будто издеваясь над ним. Он снова покосился на Поттера и Блэка, которые успели превратить свои иголки обратно в спички, заработав еще по десять баллов, и снова вздохнул. Ну почему кому-то достается все, а ему ничего?
Столь же потрясающие способности эта парочка продемонстрировала на чарах. Крошечный профессор Флитвик даже подпрыгнул от восторга, наблюдая, как они дирижируют палочкой. А уж о полетах Питер и вовсе предпочитал не вспоминать. Когда Джеймс летал, создавалось впечатление, что в воздухе он родился. Сириус на метле смотрелся, может, только чуть менее органично, но и он летал блестяще.
В то время как половина сокурсников пыталась освоиться со своими метлами, эти двое устроили в воздухе догонялки, пока даже у добродушной профессора Трейн не лопнуло терпение и она не рявкнула на них, чтобы они прекратили выделываться и лучше помогли бы товарищам. Что оба восприняли с не меньшим энтузиазмом, чем собственно полеты. В результате более или менее полетать смогли все. Даже маглорожденная Эванс. Все кроме Питера. Он так и не смог заставить себя оторваться от земли: он безумно боялся высоты. От досады хотелось разреветься, но он сдержался. В конце концов, полеты – это не принципиально, можно прожить и без них. И все равно было завидно.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.
Внимание!
Для просмотра дальнейшего содержимого вам необходима регистрация.