Аристократ, до мозга и костей,
Течет по венам голубая кровь.
В богатом замке полон двор гостей,
Так почему от боли сердце ноет вновь?

И хочется, забыв про долг и власть,
Сбежать от этой праведной толпы,
Всем сердцем ощутив былую страсть
И из любимых уст услышать вновь мольбы.

Заветное спасенье было совсем рядом,
Так близко? Только руку протяни.
Манило в сладкий омут своим взглядом,
Но душу разрывало на куски.

То злая шутка? Розыгрыш судьбы?
Не можем сами дать порой ответа,
Ну почему же были так глупы,
И побоялись попросить совета.

Мираж растаял в предрассветной мгле,
Забрав с собой сомненье и мечту.
И сердце вновь подобно каменной скале,
Аристократ, и с этим я живу.

«Малфой — фамилия, которая может сказать о человеке многое. Моя фамилия. Я — Драко Люциус Малфой, наследник древнего рода и многовековых традиций. Это делает меня счастливым? Не знаю. У меня есть все, о чем можно мечтать: деньги, хорошие связи, красивая жена и умный, подающий большие надежды сын», — именно такие мысли посещали лорда Малфоя, пока он просматривал личную почту за сегодняшний день. Драко не успел ознакомиться с ней утром и теперь, после ужина, сидя в кабинете со своим школьным другом Блейзом Забини, он наткнулся на приглашение от Министерства магии. На украшенном старинным гербом листке пергамента значилось, что в это воскресенье состоится торжественный вечер и бал в честь очередной годовщины победы над Волдемортом. Читая сухие благодарственные слова за щедрые пожертвования в Фонд пострадавших во время Второй Магической войны, он невольно задумался: «И для чего все это? Ради благодарности?»

Внутренний голос всегда был непреклонен: «Конечно… Ты же Малфой».

— Драко, ты меня вообще слушаешь? — в реальность его вернул голос друга, прозвучавший где-то над ухом.

— Прости... Что? — откладывая в сторону очередной конверт, переспросил Драко.

— Я говорю, когда же они от нас отвяжутся? Неужели до конца дней придется откупаться от этих чистоплюев? — Блейзу тоже пришло приглашение, и он представлял, что за этим кроется.

— Дружище, смирись! Лучше уж это, чем Азкабан, — с улыбкой произнес Малфой, надеясь смягчить ситуацию. Только ошибся. Слова задели друга за живое. Лицо Забини стало покрываться багровыми пятнами от переполнявшей его злости.

— Азкабан?! Ты серьезно? Теперь им нас не достать — много воды утекло! А пресмыкаться всю жизнь я не собираюсь. Пошлю их всех к дементоровой бабушке, пусть попробуют ляпнуть что-нибудь! Я посмотрю, что потом будет.

Блейз нервно ходил по комнате, сжимая в руке недопитый стакан с виски.

— Блейз, ну чего ты так кипятишься? Не последнее же отдаешь? Да и одиннадцать лет — это не так уж много.

И Драко Малфой действительно верил в то, что говорил. Что такое несколько тысяч галлеонов в год по сравнению с тюрьмой и статусом Пожирателя смерти?

На протяжении всех этих лет он обивал пороги Министерства магии, пытаясь вернуть утраченное, и делал все возможное, чтобы фамилия Малфой не звучала из уст окружающих как ругательство. И хотя восстановить былое величие вряд ли удастся, теперь его уважали в обществе. Бросить все к ногам завистников и алчных чиновников он себе не позволит, слишком большая цена была за это заплачена.

Забини вновь начал отчаянно что-то доказывать, но Драко уже не слушал. Он вспомнил, как десять лет назад переступил порог зала суда Визенгамота. В тот день решилась его судьба.

* * *
Итак, — Верховный судья, поправив парик, поднялся со своего места, — слушается дело № 3257. Подсудимый, назовите свое полное имя и дату рождения.

Драко медленно встал и в который раз за несколько месяцев произнес:

— Драко Люциус Малфой, родился пятого июня одна тысяча девятьсот восьмидесятого года.

Он медленно обвел взглядом всех собравшихся. По правую сторону стояли журналисты, жадно теребя в руках блокноты. А фотографам и вовсе не терпелось заполучить первый снимок молодого Лорда — осужденного Пожирателя смерти. Драко не обращал на них внимания. Он хотел только одного — не слышать сейчас тихих всхлипов матери. Нарцисса Малфой, сгорбившись, сидела в кресле и то и дело подносила белый платок к глазам. Слезы катились не переставая. Прошла всего неделя с момента смерти Люциуса — по решению суда его приговорили к пожизненному заключению в Азкабане. Не сумев принять своей участи, мистер Малфой покончил с собой. И вот теперь его сын на скамье подсудимых. Драко было страшно представить, что будет с мамой, если его признают виновным.

Дверь в зал суда протяжно скрипнула, и Драко обернулся. Это была она. Гермиона Грейнджер уверенным шагом прошла по узкому коридору и заняла место в первом ряду. Рядом с ней в темно-синем костюме и с серьезным выражением лица сидел Гарри Поттер.

«Зачем она пришла? Я же просил! Никто ничего не должен знать. Она же погубит себя», — мысли одна за другой проносились в голове молодого человека.

— Подсудимый, — привлекая к себе внимание присутствующих, произнес судья, — вы обвиняетесь в пособничестве Темному Лорду и покушении на убийство. В вину вменяется использование черной магии с целью нанесения вреда. Признаете ли вы себя виновным?

— Нет, ваша честь, не признаю.

— Доказательства, представленные суду, свидетельствуют об обратном. На вашем левом предплечье имеется черная метка — отличительный знак всех приспешников Волдеморта.

— Да, у меня есть метка Пожирателя, — Драко засучил рукав и представил на обозрение уродливый рисунок.

В зале поднялся тревожный ропот. Люди с негодованием переговаривались. Тут же защелкали вспышки колдокамер, никто не сомневался — завтра эти снимки будут на первых полосах.

— Прошу всех соблюдать тишину, — первым пришел в себя председатель суда. Он посмотрел на обвиняемого:

— Все-таки вы признаете вину?

— Повторяю, я не признаю себя виновным, — спокойным голосом изрек Драко и опустил рукав пиджака. — Да, я принял метку, потому что не было выбора, иначе убили бы меня и мою семью. В личном деле написано, что задание, данное Волдемортом, а именно убийство Альбуса Дамблдора, я не выполнил. Так же там изложены все мои последующие действия в стане Пожирателей смерти. Я не участвовал ни в одном из нападений и не совершал убийств. Думаю, именно эти доказательства должны означать мою невиновность.

В глубине зала раздался смешок.

— Тише, — прикрикнул Верховный судья. — Мистер Малфой, мы не нуждаемся в комментариях. Свидетелей по этому делу нет, и вряд ли они появятся.

— Извините, ваша честь, — от звука родного голоса у Драко замерло сердце. — Я хочу выступить свидетелем в пользу подсудимого.

Журналисты приготовились к расправе над наследником древнего рода. Но даже они не надеялись на такую сенсацию. Как же, знаменитая гриффиндорка, лучшая подруга героя Британии Гарри Поттера, защищает Пожирателя смерти! Вот это улов! Даже члены Визенгамота пришли в полное замешательство от услышанного.

— Мисс Грейнджер, я правильно понял? У вас есть доказательства, что мистер Малфой не принадлежал к числу Пожирателей смерти? — с неподдельным интересом произнес главный судья.

Гермиона, не спеша, поднялась со своего места.

— Я подтверждаю, что мистер Малфой, задолго до окончания войны, перешел на сторону Ордена Феникса и передавал необходимые сведения в штаб. А в битве за Хогвартс 2 мая 1998 года сражался на нашей стороне. Я лично видела как он, будучи раненым, защищал студентов первого курса от Фенрира Сивого и Амикуса Кэрроу.

— Ваши слова может кто-либо подтвердить? Согласно второму пункту закона «О защите прав волшебников обвиняемых в особо тяжких преступлениях», свидетельские показания принимаются только если их дают два или более человек.

— А вы не можете принять в расчет, что эти показания дает героиня воины, которая награждена орденом Мерлина Первой степени и… — Гермиона едва сдерживала гнев.

— Ваша честь! — Драко пришлось выкрикнуть эти слова, чтобы на него обратили внимание. — Я уже говорил суду, что не нуждаюсь ни в свидетелях, ни в адвокатах.

— Успокойтесь, подсудимый, суд без вас разберется, — мистер Брикман, председательствовавший сегодня, и сам не очень хотел, чтобы Малфоя защищали. Но прецедент имел место. Проигнорировать его теперь было невозможно. Это грозило скандалом с журналистами и прессой, да и людей в зале было предостаточно.

Драко, почувствовав на себе чужой взгляд, повернул голову. Гермиона с неподдельной злостью в глазах, смотрела на него. Ну и пусть. Так будет лучше. Никогда не отмыться от этой грязи, и он сделает все, чтобы уберечь ее.

— Мисс Грейнджер, я ни в коем случае не приуменьшаю вашей значимости в этой войне, но закон есть закон.

— Я могу подтвердить показания мисс Грейнджер, — со своего места поднялся Гарри Поттер. Слова дались ему с трудом, видимо, он сомневался до последнего.

Вот это уж действительно заголовок для утреннего номера: «Герой Британии защитил Пожирателя смерти! Подкуп или милосердие?». Ведь журналистам было глубоко плевать на судьбы людей, их волновали высокие рейтинги и количество проданных экземпляров газет.

Судья растерянно повернулся к коллегам, чтобы посоветоваться. Зал загудел словно улей: со всех сторон доносились недовольные возгласы.

Драко быстро оглядел присутствующих, остановившись взглядом на Гермионе, напряженно вслушивавшейся, каким же будет приговор судей.

В тот день далекого девяносто девятого года Драко Люциуса Малфоя оправдали. Впереди были трудные времена. Да, Гермиона и Поттер спасли его от тюрьмы, но не от статуса изгоя новоиспеченного общества. И пройдет не один год до того, как в нем перестанут видеть бывшего Пожирателя смерти. Но лишь пережив отчаяние и унижение, Драко со временем поймет истинную цену счастья. Счастья, за которое он побоялся бороться.


* * *
— Малфой, ты опять где-то витаешь? — Блейз наконец заметил, что его игнорируют.

— Да слышу я тебя, — огрызнулся Драко, явно выходя из себя из–за настойчивости друга. — Блейз, чего ты хочешь добиться? Очередных допросов и судов, про которые ты, как я вижу, уже забыл?

Малфой встал из-за стола и налил в опустевшие стаканы еще спиртного.

— Я ничего не забыл. Просто тошно смотреть на их довольные рожи. Им самим не смешно: Поттер со своей компанией боролся за справедливость, а получилось, что неугодными теперь стали мы? Простая рокировка, не находишь?

— Поттер — это еще не всё Министерство. Был бы он министром, свалили б причины всех наших бед на него. А так приходится смириться и жить дальше, — Драко залпом выпил обжигающую жидкость до дна и опустился в кресло возле камина.

— Ты еще скажи, что выбрал бы его в министры? — Забини сел напротив.

— А что, в нынешней ситуации не самый худший вариант.

Блейз наклонился ближе к своему собеседнику и заглянул в глаза:

— Ты уже пьян? Скажи «Да», а то я начну опасаться за твое благоразумие, — едва сдерживая смех, проговорил он. Но Драко никак не отреагировал на шутку.

В этот момент в дверь кабинета тихо постучали.

— Да, — Драко быстро сменил напряженный тон голоса на спокойный и ровный.

В дверном проеме показался домовой эльф, стараясь не поднимать глаза на присутствующих. Как и многие поколения эльфов до него, он был облачен в ставшую ненужной хозяевам наволочку, то и дело сползавшую с крохотного тельца.

— Хозяин, прошу прощенья, миссис Малфой уже вернулась с благотворительного вечера и сейчас отправилась отдыхать.

— Полли, Астория еще что-то просила передать? — Малфой поднялся с кресла и приблизился к существу.

— Полли не знает. Хозяйка просила Полли сказать только это.

— Ну, тогда ступай. Ты мне сегодня не понадобишься.

С чувством выполненного долга эльф удалилась.

— Кажется, я уже говорил, как тебе повезло с женой, Драко? — Блейз будто и забыл о недавнем споре — на его лице сияла блаженная улыбка. — Астория — настоящая леди. Она мне очень напоминает Нарциссу, храни Мерлин ее душу.

— Да, она похожа на маму, — туманно ответил Драко и взглянул на часы. Он ужасно устал, и ему совсем не хотелось обсуждать сейчас Нарциссу, а тем более свою жену. Десять лет назад, Астория оказалась рядом и как-то незаметно влилась в его жизнь. Драко находился в полном отчаянии и не мог представить своей дальнейшей судьбы. Вся собственность оказалась в руках Министерства, счета были заморожены. Конечно, не только Малфоя постигла такая участь, но поддержать его было некому. А ту, которая могла помочь справиться с проблемами, он собственноручно выставил за дверь мартовским вечером, наивно полагая, что делает все правильно. В тот вечер Астория впервые осталась в Малфой — мэноре, осталась в его постели. Он отчаянно целовал юную девушку, стараясь забыть другую. Но разве это кому-то помогало? Утром Драко долго смотрел на мирно спящую очаровательную брюнетку. Конечно, он понимал что делает, но сознательно отрезал себе пути к отступлению. Теперь назад дороги нет, и та, другая, навсегда останется его прошлым.

Через несколько месяцев умерла Нарцисса. Кто знает, что бы стало с юным Малфоем, если бы не помощь Астории в тот момент. И как только со счетов в банке был снят арест, и часть имущества вернулась в собственность Драко, он сделал ей предложение.

Жизнь потекла своим чередом, размывая воспоминания и стирая лица.

— Похоже, мы с тобой засиделись… Уже поздно, да и бутылка пуста, пора расходиться, — Драко решил закончить разговор, пока Блейз не опомнился и не начал вновь расписывать ему всю никчемность теперешней жизни.

— Драко, это все равно когда-нибудь произойдет, — обронил Блейз, стоя уже одной ногой в камине. — Нас таких много, и тебе в итоге придется выбрать сторону.

Зачерпнув горсть летучего пороха и быстро проговорив адрес поместья, волшебник исчез в пламени. Спустя несколько минут в кабинете раздался громкий озлобленный голос:

— У меня своя сторона!

Как же Драко объяснить лучшему другу, что он больше никому не позволит решать за него? Много лет назад он сделал такую ошибку. Сейчас ему не требовалось многого: лишь покой и благополучие для семьи и… для нее. Можно обманывать Блейза сколько угодно, но страшился Малфой не судов и даже не Азкабана. Он боялся разочаровать её — ту, от которой отказался, которой был не достоин.

Драко открыл балконную дверь и вышел на воздух. Весенняя ночь казалась настолько темной, что подняв глаза, можно было увидеть тысячи ярких звезд на небе. Только взгляд молодого волшебника был устремлен в непроглядную мглу. И напрасно он гнал воспоминания о карих глазах, полных боли и отчаяния. Как и каждую ночь, они станут преследовать его вплоть до первых лучей солнца, пока долгожданный сон все-таки не придет. Принеся, пусть и ненадолго, мир и покой наследнику древней фамилии.

____________________________________________

Р.S.: Стихи принадлежат автору.

Время не лечит, не лечит кровавые раны…
Будут болеть и стонать по ночам все равно,
Будут тебя возвращать к тем минутам упрямо,
Где сумасшествие вечности дикой равно…
Время не лечит, не лечит, проверено. Точка.
Камни грызи, режь тупой тишиной сотни вен…
Делает психом, помешанным, злым одиночкой…
Только не лечит. Ни душу, ни раны… Совсем!

Отрывок из стихотворения Александры N

Темнота. Она сдавливала грудь тугим обручем. Дышать было невыносимо больно, страх пропитывал каждую клеточку тела. Гермиона бежала по узкому коридору, отчаявшись отыскать нечто важное… Только что именно – она не помнила. Надежда угасала с каждой секундой. Вот, наконец, заветная дверь, и она со вздохом нажала на массивную резную ручку…

Девушка села на кровати и поднесла дрожащие ладони ко лбу, вытирая холодные капельки пота.

— Опять кошмар? – Рон был рядом и с тревогой смотрел на свою жену.

— Да, — хриплым голосом ответила Гермиона и, немного помедлив, добавила: — не волнуйся, это всего лишь сон.

Она убеждала его, хотя и сама понимала, насколько жалко сейчас выглядит.

— Ты, наверное, хочешь побыть одна? Я приготовлю завтрак, а ты спускайся когда… — Рон замялся. Хотел сказать: «…когда придешь в себя», но передумал. В последнее время они словно играли в игру «Жизнь прекрасна и ничего необычного не происходит».

— …когда примешь душ, — закончил он.

Рональд понимал, что теперь весь день его жена будет чувствовать себя неуютно и расстраивать ее еще больше совсем не хотелось. Набросив махровый халат, он быстрым шагом покинул комнату.

За окном занимался рассвет, день обещал быть теплым. Ласковые солнечные лучики согревали еще влажные от кошмара ладони Гермионы. Девушка встала и поплелась в ванную, натягивая на себя по дороге домашнее платье. Заглянув в зеркало, она ужаснулась. Нет, все казалось нормальным, но вот в ее глазах застыли страх и отчаяние. И кого она пытается обмануть?

— Да когда же это кончится! – с полки в разные стороны посыпались флаконы и тюбики.

Кошмары стали неотъемлемой частью жизни волшебницы. К каким только целителям они с Роном и Гарри не обращались. Столько людей… Она давно сбилась со счета. Одни говорили, что это последствия войны — психологическая травма, шок, усталость, и спустя время, все придет в норму. Другие объясняли постоянные кошмары проклятием, попавшим в Гермиону во время битвы за Хогвартс. Мол, была суматоха и лучи от палочек летели со всех сторон, можно было ничего не почувствовать. Она бы, наверное, тоже склонилась к этому мнению, но от подобных заклятий существуют особые зелья, а в ее случае ничего не помогало.

Собрав разлетевшиеся по полу крема, Гермиона наспех приняла душ и, приведя себя в порядок, направилась к мужу. На середине лестницы, ведущей в уютную гостиную, она остановилась, пытаясь придать лицу спокойное выражение. Получилось так себе.

За небольшим обеденным столом сидел Рон, а рядом, чуть ссутулившись, ковырялась в тарелке маленькая девочка, их дочка. Роза Уизли, как могла, дарила радость обитателям этого дома, которые поддавшись своим страхам и сомнениям, забыли, что жить нужно настоящим. Не прошлым, как жила Гермиона, каждый день, жалея об утраченном. И не будущим, как жил Рон, веря, что завтра все изменится, и они будут счастливы. Роза была их настоящим, только пока, ни мать, ни отец этого упорно не замечали.

— Доброе утро, солнышко! – Гермиона подошла к дочери и поцеловала ее в румяную щеку.

Девочка с таким усердием делила приготовленную отцом яичницу на мелкие кусочки, что не сразу заметила присутствие матери.

— Доброе утро, мамуля! А мы вот с папой уже кушаем, — немного смутившись того, что они уже начали завтракать, произнесла девочка.

— Вы у меня такие молодцы, — Гермиона перевела взгляд на мужа. Рон, казалось, не замечал происходящее, уткнувшись в свежий номер «Ежедневного пророка», но, услышав обращение жены, отложил газету и поднялся.

— Ты что будешь? Кофе или сок? – поинтересовался он, хотя наперед знал ответ. По утрам Гермиона предпочитала пить черный кофе. Иногда, опаздывая на работу, могла обойтись стаканом апельсинового фреша. Чай она не пила вовсе. Сегодняшняя бессонная ночь, очевидно, разрешила спор в пользу бодрящего напитка.

— Я думаю, кофе будет в самый раз, — безразличным голосом ответила Гермиона.

«Десять баллов Гриффиндору за догадливость», — подумал Рон и сам себя отругал за подлую колкость.

Уизли налил в чашечку из тонкого фарфора кофе и уже набрал в грудь воздух, чтобы рассказать Гермионе очередную небылицу для поднятия настроения, но в этот момент в гостиной раздался оглушительный треск.

— Эй, родственнички, вы уже проснулись? — из камина показалась голова Джинни Поттер.

— И тебе доброе утро, сестренка, — выдохнул Рональд. — Как видишь, мы уже даже почти позавтракали.

— Тетя Джинни, тетя Джинни! Представляешь, я вчера выучила новое заклинание, — Роза соскочила со стула, забыв про недоеденную яичницу.

— Ты очень смышленая у нас, Роззи, совсем как мама, — с улыбкой произнесла Джинни. — И просто красавица. Уверена, все мальчики Хогвартса будут твои.

— Джинни, ну какие мальчики? Ей всего шесть, она еще ребенок, — с раздражением выпалил Рон.

В ответ на его высказывание сестра лишь закатила глаза, мол, ты в своем репертуаре — но ничего не сказала.

Волосы миссис Поттер рыжими локонами спадали на плечи. Сливаясь с языками пламени, они создавали впечатление огненной фаты обрамляющей ее лицо.

— Доброе утро! – Гермиона опустилась перед камином и пошевелила угли, чтобы те не угасли.

— Привет! Я по твою душу. Надеюсь, ты не забыла про обещание пойти вместе покупать платья на праздничный вечер в Министерстве? – Джинни ненадолго опустила голову. Она тоже раздувала угли и не видела, как отреагировала Гермиона на ее слова. А миссис Уизли действительно забыла… "Мерлин, и когда я буду жить как все нормальные люди? Ходить на балы, светские приемы. Да какие там приемы! Хотя бы спать по ночам спокойно", — отчаяние накрывало с головой.

— Конечно, я помню, — солгала миссис Уизли подруге, надеясь, что румянец не заметен в отблесках пламени.

— Ну, тогда договорились. В одиннадцать ты приводишь к нам Розу — Гарри согласился сходить с детьми в парк волшебных аттракционов, а мы с тобой отправимся за нарядами. Джеймс, ну хватит тянуть меня, я уже иду, — Джинни окинула Гермиону веселым взглядом и, помахав рукой, исчезла.

— Да, — Рон подвел итог разговора, — ей невозможно отказать.

— Потому что твоя сестра не дает возможности отказаться, — с улыбкой парировала его жена. Гермиона, Рон и маленькая Роззи дружно рассмеялись, создавая обманчивое впечатление счастливой семьи.

* * *
Через несколько часов две молодых волшебницы сидели в уютном кафе, наслаждаясь долгожданным отдыхом после длительной прогулки по магазинам. На полу у ног стояли пакеты с вечерними платьями.

Сделав заказ, Джинни вдруг посерьезнела и, поймав взгляд Гермионы, произнесла:

— А теперь рассказывай. Что, опять кошмары мучают?

— С чего ты взяла? Все хорошо, — миссис Уизли явно пыталась скрыть расстройство.

— Гермиона, я тебя не первый год знаю, так что не пытайся меня обмануть, а лучше говори — что к чему, — Джинни протянула через стол руку и коснулась ладони подруги.

К девушкам подошел официант и принес два кусочка вишневого пирога, чашку зеленого чая для Джинни и стакан свежевыжатого сока для Гермионы. Миссис Уизли посмотрела на подругу. От ее заботливого участия, на глаза навернулись слезы. Гермиона понимала, что не может опять ввязывать Поттеров. Друзья и так много сделали для нее, но сил изображать счастье уже не было, последние ушли на покупку нового платья.

Официант, тем временем, закончил расставлять на столе заказ и, осознав, что его не замечают, удалился, оставив девушек наедине.

— Джинни, я не знаю, что мне делать, — Гермиона с силой сжала руки в замок, лишь бы удержать слезы. – Я пытаюсь изо всех сил, но ничего не выходит.

Миссис Поттер достала из сумки носовой платок и протянула Гермионе.

— У меня все из рук валится из-за бессонных ночей, — слезы все-таки потекли. — Рон тоже теряет терпение, постоянно срывается. Роза уже взрослая и замечает, что отношения наши не ладятся. Представляешь, недавно я слышала, как она молилась перед сном, просила, чтобы мама с папой не ругались. Я в ту ночь так и не смогла уснуть, просидела на кухне до самого рассвета, — она всхлипнула и вытерла белым платком катившиеся по обеим щекам слезы.

Приметив у подруги признаки приближающейся истерики, Джинни пересела на соседний стул, поближе к Гермионе.

– Ну не плачь, — она крепко обняла рыдающую девушку за плечи, — успокойся, пожалуйста, а то мы сейчас устроим здесь потоп.

Миссис Поттер ругала себя, на чем свет стоит, что начала этот разговор, но было уже поздно. Глубоко вздохнув, Гермиона продолжала:

– А тут еще это. Я не могу отказаться от приглашения Министерства в очередной раз, а там ведь будет он, и как… — девушка запнулась, поняв, что сказала лишнее.

Джинни отстранилась и пристально посмотрела в заплаканные карие глаза:

— Это ты о чем?

По смущенному виду подруги было понятно — Джинни догадалась правильно. Но поверить, что Гермиона, спустя столько лет, думает о Малфое… Только не после того, как он с ней поступил.

Дверь в кафе скрипнула, наполнив помещение звонким пением канарейки. Почти под самым потолком висел волшебный колокольчик, сообщавший о приходе посетителей. К девушкам торопливо приближался Гарри Поттер. За ним следом шел Джеймс, а замыкала процессию Роза. Оба ребенка с ног до головы были выпачканы мороженным.

— Девочки, вы извините, но сил моих больше нет. Стоило мне отвлечься на несколько минут и вот, вы только посмотрите на них. Я уже молчу про их перепалки и хулиганские выходки. Где они только этому научились?

Джеймс, сын Гарри и Джинни, черноволосый мальчик, был младше Розы на два года. Он стоял, вжав голову в плечи, не смея взглянуть на родителей. От стыда на щеках проступил яркий румянец. А вот его сестра явно догадывалась о дальнейшем поведении взрослых. Зная, что ничего страшнее заклинания очищения им не грозит, она разглядывала спешащих за окном прохожих, не вслушиваясь в разговор. И лишь немного поморщилась, представив наказание: вода из палочки всегда была очень холодной.

Гермиона очень обрадовалась внезапному появлению друга. Разговор с Джинни теперь придется отложить на неопределенный срок. Она была уверена, что миссис Поттер выпытает все при любом удобном случае. Только ответа у Гермионы нет и вряд ли к тому времени появится.

Гарри стоял, молча переводя взгляд с одной девушки на другую, и пытался понять, что происходит. У обеих — красные глаза и озабоченный вид. Про детей все забыли. Первой пришла в себя Гермиона.

— Гарри, дорогой, думаю, с тебя и правда достаточно. Эти маленькие негодники вдвоем могут вывести из себя кого угодно, даже героя магической Англии, — с улыбкой заметила девушка и, взмахнув волшебной палочкой, прошептала «Экскуро». На одежде детей не осталось и следа от шоколада и клубничного джема.

Спустя некоторое время, чета Поттеров удалилась, оставив Гермиону с дочкой в кафе. Они съели пирог, так и не тронутый девушками, и отправились домой. Всю дорогу Роза с неописуемым восторгом рассказывала матери об аттракционах: как Джеймс испугался зеленого слона на волшебном колесе, а она героически взобралась на него и даже прокатилась. Гермиона пыталась вслушиваться в рассказ дочери, но постоянно отвлекалась на собственные мысли. Она проговорилась Джинни и теперь придется как-то оправдываться, ведь ее друзья были уверены, что Малфой остался в прошлом. Она и сама так считала, но стоило наткнуться на очередную статью о нем, или колдографию в глянцевом журнале… А когда пришло приглашение из Министерства магии, она чуть не задохнулась от отчаяния и страха. Страха вновь увидеть его и признаться себе, что время не лечит.

* * *
Гермиона положила на кровать купленное сегодня платье. Ярко-алый цвет контрастировал с белоснежным покрывалом, подаренным на последнее рождество родителями Рона. И как ее угораздило согласиться с Джинни и купить это платье, ведь понравилось другое, не такое вызывающее.

— В нем тебя хотя бы будет видно, – возразила Джинни, заглядывая в примерочную магазина мадам Малкин, — в отличие от того, эм… серого недоразумения. Спорить с подругой было бесполезно.

Девушка присела на кровать и невидящим взглядом посмотрела на разноцветную подушку, лежавшую в кресле напротив. В голове пульсировала одна единственная фраза: «Я смогу, я должна, в этом нет ничего сложного». День подходил к концу. Солнце заходило за горизонт, наполняя комнату тусклыми бликами. Гермиона поднялась и подошла к дверце встроенного шкафа. Хотела открыть его, чтобы повесить наряд, а вместо этого с глухим стуком прислонилась к двери лбом.

— Я не могу прятаться от тебя всю жизнь, Драко Малфой! — слова прозвучали громко в ничем не нарушаемой тишине, заставив Гермиону обернуться — не услышал ли кто. Но было также тихо. Рон на дежурстве, а Роза спала после увлекательной прогулки с Гарри и Джеймсом.

Остаток вечера она провела, размышляя о предстоящем торжестве. «Все будет хорошо, я справлюсь. Ради Розы, ради Рональда, ради своей семьи. Не для этого же я все эти годы склеивала себя по кусочкам, пытаясь жить дальше. И даже Драко Малфою не разрушить с таким трудом созданный мною мир», — повторяла Гермиона снова и снова, как заведенная. Откуда миссис Уизли было знать, что переступив порог Министерства магии, она забудет про все свои доводы.

Самое неприятное — понимать, что на развилке прошлого мы сделали свой выбор, разминувшись с другим будущим. Возможно ли вернуться назад и выбрать новый путь?
Татьяна Соломатина, Эльчин Сафарли, Алмат Малатов, и др. "Контурные карты для взрослых"

Драко Малфой стоял у огромного окна в холле Малфой-мэнора. Экипаж, присланный Министерством, уже ожидал у ворот, поблескивая золотой отделкой. Астория должна была вот-вот спуститься — отдавала последние распоряжения домовым эльфам, в семье это было ее привилегией. Взгляд волшебника привлек черный филин, подлетевший к закрытому окну. Малфой открыл створку, на лицо упали мелкие капли дождя. Под вечер погода испортилась, и день, начавшийся таким ярким солнцем, намеревался закончиться ливнем со шквалистым ветром и первой весенней грозой. Драко отвязал письмо от лапы птицы. Филин улетел. Видимо, ответа не ждали. На конверте стояла печать Забини. Малфой развернул послание:

«Дорогой друг, я немного опоздаю, неотложные дела требуют моего присутствия. Прибуду как раз к началу бала. Блейз».

Драко задумался. Всю неделю от Забини не было известий. Он ни разу не появился после того разговора, и Малфоя это очень тревожило. И с чего вдруг Блейз решил сообщить ему о своем опоздании?

— Все это странно, — произнес мужчина, глядя на скользящие по стеклу капли.

— Дорогой, а вот и я. Мы можем отправляться? — по каменным ступеням спускалась миссис Малфой.

Драко оглянулся. Его жена — красивейшая женщина Англии и истинная аристократка. Но сейчас она больше напоминала фарфоровую куклу. Неживую, ненастоящую. Порой ему очень хотелось подойти к ней, встряхнуть за плечи и громко крикнуть: «Оживи», но Драко сдерживался. Зачем? Это все равно ничего не изменит. И если в первые годы брака он еще надеялся, что чувства появятся, то со временем пришло понимание: никакие заслуги Астории не заставят его сердце биться чаще. И как бы миссис Малфой ни старалась, Драко будет испытывать к ней лишь благодарность.

— Конечно, Астория, экипаж уже ожидает нас у ворот, — отозвался Драко. — Скорпиус заснул?

— Да, Полли уложила его.

Астория предпочитала перекладывать большинство обязанностей, связанных с малышом на эльфов. Типичная аристократка.

Через пару минут Малфои подошли к воротам, где их уже ждал лакей. Дверцы кареты открылись и Драко, поддерживая жену за руку, помог ей сесть, затем забрался сам и разместился на сидении напротив.

Экипаж медленно тронулся, увозя супругов все дальше от Малфой-мэнора. Смотря на пробегающий за окном пейзаж, каждый из них думал о своем. Астория убеждала себя, что муж просто устал и, лишь поэтому, ничего не сказал о ее наряде или прическе. Она успокаивала себя этим каждый день. Малфой всегда был одинаков: никаких эмоций, лишь отстраненный поцелуй руки, которого требует этикет.

А Драко и понятия не имел о сомнениях, которые тревожили жену. Мыслями он находился не в этой карете и не с этой женщиной.

* * *
— Гермиона, ну где ты там? Еще немного и мы опоздаем, — Уизли нервно расхаживал по гостиной, без конца поправляя шелковый галстук.

— Я здесь, — голос раздался прямо за спиной. Рон развернулся и оторопел. Он очень давно не видел свою жену такой, такой… Нужное слово никак не приходило на ум. Гермиона очаровывала, а ее глаза светились от счастья. Рональд приблизился и нежно коснулся ее губ.

— Ты такая красивая.

— Спасибо, — чуть слышно ответила Гермиона. Ей было немного неловко. Рон не догадывался, что все это лишь колдовство. В сегодняшнем наряде его супруги, настоящим было лишь платье.

Гермиона так хотела выглядеть счастливой, увидеть на лице мужа прежнюю задорную улыбку. Он заслуживал этого как никто другой. Один взмах волшебной палочки и она прекрасна, а из глаз исчезли тоска и страх. Как же легко обмануть всех с помощью магии. Жаль себя не обманешь.

* * *
У Министерства магии стояло множество экипажей. Вокруг знакомые лица, все улыбались и с радостными возгласами жали друг другу руки. Гермиона крепко вцепилась в рукав мужа, стараясь не смотреть по сторонам. Для всех это праздник, а она с радостью прошлась бы по раскаленным углям, лишь бы не появляться на торжестве. Но никто об этом не узнает, ведь пока они с мужем медленно приближались к главному входу, на лице Гермионы сияла ослепительная улыбка.

— Гарри и Джинни, видимо, уже внутри, — произнес Рон, лавируя между других пар, спешащих укрыться от проливного дождя.

Они прошли в просторный вестибюль, украшенный поздравительными плакатами и колдографиями героев Второй Магической войны. Дворецкий поздоровался и, галантно взмахнув рукой, пригласил войти.

Когда мистер и миссис Уизли оказались в главном зале, многие уже расселись по своим местам, вокруг круглых столиков расставленных вдоль стен. Посредине возвышалась большая сцена, украшенная разноцветными шарами и лентами. На ней организаторы разместили оркестр. Различные музыкальные инструменты сверкали, отражая свет от нескольких десятков огромных хрустальных люстр, подвешенных у самого потолка. Справа от сцены сидели Луна и Невилл Лонгботтомы. Увидев Гермиону и Рона, они синхронно помахали руками в знак приветствия. Чуть дальше расположились сестры Патил, в окружении очередных кавалеров, а сразу через два столика — Джинни и Гарри. Два стула с бархатными спинками у их столика пустовали.

— Здесь мы не пройдем, — сделал вывод Рон, разглядывая гостей впереди. — Пойдем там. Мистер Уизли взял свою жену за руку и направился к Поттерам в обход. Спеша пробраться сквозь толпу, Рон задел один из столиков, отчего посуда на нем громко зазвенела.

— Извините, столько народа… — произнес Рон, обернувшись на тех, кого потревожил и замер на полуслове.

— Ну что ты, Уизли! Мы так благодарны, что ты не опрокинул стол. А это — пустяк, — ехидный голос заставил поежиться. Выйдя из-за спины мужа, Гермиона сразу же узнала его обладательницу — Панси Паркинсон, но она теперь, вероятно, Гойл. Да, действительно, рядом, согнувшись пополам от смеха, сидел Грегори. А чуть в стороне от веселящейся парочки, не поднимая взгляда на присутствующих, рассматривал фамильный перстень Драко Малфой. Он обратил внимание на происходящее только когда его соседи по столику неистово захохотали. Рон наконец пришел в себя:

— Знаешь Гойл, у тебя же есть деньги. Купил бы своей женушке мозги. Ах, да! Ты же невероятно скуп! Но не переживай, если закажешь и себе, уверен, вам сделают скидку.

Девушка тут же умолкла, а Грегори резко подскочил, отчего его стул с грохотом упал на пол. Гермиона схватила мужа за руку, моля Мерлина чтобы не началась потасовка.

— Что здесь происходит? – к столику подошла миссис Малфой. Картина ей представилась та еще: Рон и Грегори смотрели друг на друга, словно взбесившиеся соплохвосты, Пенси нервно икала, видимо перестаравшись со смехом, а Драко и Гермиона вообще находились в оцепенении.

Поборов некоторое замешательство, Малфой встал, с силой сжав руку Гойла. Резким движением он поставил стул на место, заставив друга сесть.

— Ничего Астория, мистер и миссис Уизли просто поздоровались и уже уходят.

Обрадовавшись представленной возможности сбежать от внимательного взгляда серых глаз, Гермиона пробормотала:

— Нам и правда уже пора. Доброго вечера, — подтолкнула мужа в спину и направилась дальше вдоль зала. Рон, чертыхнувшись, последовал за ней. Девушка чувствовала, что на них смотрят, между лопатками свербело, но она, не оглядываясь, шла дальше.

Заняв свое место, Гермиона с ужасом поняла, что стол, за котором сидели Малфои и Гойлы, виден как на ладони. Только этого не хватало. Миссис Уизли уговаривала себя, что нужно быть спокойной, глупо было рассчитывать избежать встречи. Она подняла взгляд. Драко с интересом рассматривал пустую тарелку. Интересно, о чем он думает? Гермиона взглянула на свои руки — все это время она теребила край скатерти. Так нельзя. Рон ничего не должен заметить. Она повернулась и улыбнулась мужу. Рон, наконец остывший после стычки с Грегори, улыбнулся в ответ.

* * *
Астория и Пенси обсуждали наряды приглашенных, периодически обмениваясь многозначительными взглядами и усмешками. Грегори, после слов Рональда, казалось, вовсе забыл родную речь и сидел, молча покручивая в руках стакан с огневиски. Было заметно — он злился на Малфоя, не позволившего сбить спесь с этого поганого нищеброда. А Драко было глубоко плевать на все происходящее. Он снова и снова воссоздавал в памяти последние минуты. Воспоминания… Он так боялся потерять самообладание, выдать чем-то свое волнение, но, не сумев справиться с собой, все же разглядывал родной силуэт. Драко словно попал в плен, из которого не хотелось сбегать. Какой моветон! Так бесстыдно разглядывать гриффиндорку… От края алого платья взгляд поднимался к талии и выше — к элегантному декольте, путешествовал по шее, изучал очертания губ.

В реальность его вернула подоспевшая вовремя Астория. С трудом опустив взгляд, Драко усадил Грегори на место, предупреждая ссору. Гермиона все еще находилась где-то недалеко. Это было тяжело, но от вида ее удаляющейся спины стало еще хуже. Отчаянно захотелось подойти к ней, дотронутся, ощутить на своей груди тепло рук. Но нет, нельзя! Все это было в прошлом и ничего уже не изменить.

* * *
Практически час звучали поздравительные речи, слова благодарности и прочая отрепетированная мишура. Пришло время начинать бал. К микрофону приблизился пожилой волшебник – ведущий вечера, и поспешил сообщить о первом вальсе. Гермиона, утомленная хвалебными одами, захотела немного освежиться и, извинившись перед мужем и Поттерами, поднялась со своего места.

— Может тебя проводить? — окликнул ее Рон, разговаривавший в это время с мистером Пирсом — начальником отдела международного спортивного сотрудничества.

— Нет дорогой, это совсем ни к чему, я скоро вернусь.

Гермиона неспешно направилась к выходу. Ведущий еще что-то произнес, зазвучала музыка, и танцующие пары закружились по залу. И вот, когда заветная дверь была уже рядом, взору Гермионы предстал черный атлас смокинга. Она подняла глаза. Это был он.

— Миссис Уизли, надеюсь, вы не откажетесь потанцевать со мной, — тихий, уверенный в себе голос.

— Боюсь, мой муж будет против, — Гермиона сказала первое, что пришло в голову.

— Хм… он уже танцует и, думаю, вряд ли будет возражать. К тому же конферансье объявил свободный вальс*.

Гермиона обернулась и увидела Рона задорно кружащегося с Джинни, неподалеку вальсировали Гарри и Падма Патил. Девушку охватила легкая паника, но поблизости не было ни одного знакомого.

— Надеюсь, ты не собираешься сбегать? — Малфой рассмеялся и протянул руку. — Гермиона, прошу тебя, расслабься, мы всего лишь потанцуем.

Гермионе ничего не оставалось, как согласиться. Приняв его предложение, она невесомо опустила руку на его плечо, и прижалась к Драко, боясь поднять взгляд. Какой же глупой она была, придя сюда. Бесполезно было отрицать: Малфой все еще безумно волновал ее.

Они медленно кружились по залу в такт мелодии. Ведя девушку в танце, Драко вдыхал родной аромат, чувствовал, как дрожат ее пальчики в его ладони. Ему нестерпимо хотелось поднести их к своим губам и нежно поцеловать. Он всегда делал так раньше, когда она волновалась. А сейчас, как бы Гермиона ни старалась, она не могла скрыть от Драко свое беспокойство. Оно чувствовалось в каждом повороте, в каждом движении. О Мерлин, как же он жил без нее эти годы и как будет жить дальше? Малфой понимал: танец закончится, и он опять ее потеряет, не сможет удержать, как не сумел десять лет назад. Тогда было отчаяние и трусость, а сейчас… Сейчас ничего не изменилось, он все так же не достоин ее.

Его мысли прервал громкий оглушительный хлопок. Музыка резко оборвалась. Все пары замерли.

— Ну-у, все как всегда, я смотрю. Скукотища, — на сцене стоял высокий мужчина в белой маске и черной мантии. Одной рукой он направлял волшебную палочку в центр зала, а другой крепко держал за горло какую-то девушку. Присмотревшись, Гермиона с ужасом узнала в ней Парвати Патил.

— Что вы себе позволяете, мистер? — по ступенькам поднимался пожилой конферансье. — Это не забегаловка какая-нибудь, а бал в Министерстве магии…

— Авада Кедавра, — заклинание слетело с губ незнакомца прежде, чем ведущий успел закончить фразу.

В зале раздались крики, наполненные ужасом, началась паника.

— Никому не двигаться, я сказал! Иначе это будет не последняя жертва! Думаю, вы недопоняли. Дамы и господа, это далеко не шутка, — он притянул к себе Парвати и сильнее сжал ее горло.

Вокруг сцены и по разные стороны танцпола стали появляться люди в масках и с палочками наготове. Все собравшиеся с замиранием сердца следили за происходящим. Никто не мог поверить, что все это реальность, а не заранее спланированное действо.

— Этого не может быть, — шепотом произнесла Гермиона.

— Пожиратели смерти, — раздалось из толпы.

Драко тем временем осторожно вынул из внутреннего кармана волшебную палочку и, обойдя Гермиону, заслонил ее собой. Он забыл, что гриффиндорцы не прячутся за спины других.

— Отпусти ее немедленно, — Грейнджер вышла вперед и наставила на стоящего на сцене мужчину свою палочку. Драко схватил ее за руку, чтобы оттащить назад, но был остановлен гневным выкриком.

— А ну, живо на место и без глупостей. Я могу и посильнее сжать эту тоненькую шейку, а мне так не хочется убивать такую красавицу. – Парвати безжизненной куклой повисла в руках Пожирателя.

— Всем бросить палочки на пол! — раздался хриплый прокуренный голос человека в маске, тоже поднявшегося на сцену. Ростом он был заметно ниже, из-под капюшона виднелись длинные темные пряди волос. — Если кто-то осмелится препятствовать нам, будет только хуже.

Вновь прибывшие Пожиратели смерти обступили собравшихся гостей. Раздался звук падающих на пол волшебных палочек.

— Тебя, Поттер, это тоже касается, — Пожиратель, ростом повыше, заметил, как Гарри стал медленно приближаться к сцене. — Или желаешь услышать еще одну Аваду? — он прижал к шее почти бездыханной девушки магическое оружие. Гарри пришлось подчиниться и не сводя глаз с нападавших вернуться на свое место, рядом с Падмой, медленно положив палочку на пол.

— Ну что же, думаю, на первый раз достаточно. Теперь вы не будете наивно полагать, что являетесь хозяевами этой жизни.

— Чего вы хотите? — голос мужа заставил Гермиону вздрогнуть.

— Да, в сущности, не многого. Мы хотим вернуть себе то, что Вы нагло отобрали, отомстить за годы унижений. И если среди Вас имеются маги недовольные своим статусом изгоев общества — милости просим. Да, да, мистер Малфой, я к вам обращаюсь. Не нужно стесняться, здесь все свои, ведь так? — мужчина зло усмехнулся и, толкнув обессиленную Парвати на пол, спрыгнул со сцены.

— Думаю, пришло время выбрать сторону, — он медленно приближался к Драко.

Обернувшись, Гермиона увидела, как Малфой с силой сжал кулаки и шагнул навстречу Пожирателю.

— Блейз? — голос Драко дрогнул.

— Ты ужасно догадлив, дружище, — он взмахнул палочкой, белая маска исчезла, и перед всеми предстал бывший слизеринец — Блейз Забини.

— Так что, Драко, ты готов показать эти жалким людишкам, кто имеет истинную власть?

— У тебя ничего не выйдет, Забини, — голос Гарри Поттера эхом отразился от стен зала.

— Ах, ну конечно, великий и ужасный мальчик-который-выжил! Как я мог забыть? — Блейз развернулся и быстрым шагом направился к Поттеру. Растолкав людей, стоящих на его пути, слизеринец направил палочку на Гарри.

— Поттер, сегодня, ты поймешь каково это — терять самое главное в жизни, — гнев, казалось, сжигал Забини изнутри, выплескивался через края и разливался по кафельному полу, заставляя сердце каждого присутствующего сжиматься от ужаса.

— Мне нет дела до славы и денег, — с вызовом ответил Гарри, подходя ближе к своему противнику.

— Не считай меня наивным, Поттер, и прошу, не строй из себя героя. Я даже не собираюсь тебя убивать. Смерть — слишком слабое наказание. Ты будешь страдать, Поттер. Все вы будете страдать. Вашей развеселой кампании я приготовил нечто особенное. – Блейз обвел взглядом стоящих за спиной Гарри — Рона, Джинни и Падму. – А где же наша несравненная миссис Уизли? — он повернул голову и с неподдельным весельем посмотрел на Гермиону.

Она же, не отрываясь, следила за попыткой Рона добраться до лежащей неподалеку от него палочки. Он надеялся остаться незамеченным, все внимание было приковано к Забини и его наполненной торжеством тераде. Похоже, Рон с Гарри успели взглядами договориться обо всем. Опыт пройденной вместе войны значил многое. Гарри нужно было лишь отвлечь Блейза, заставить его потерять бдительность. Но они просчитались.

— Ты, похоже, плохо слушаешь! – один из Пожирателей схватил Уизли за волосы и с силой ударил его головой о стоящий рядом стол. Рон опустился на пол — из рассеченной брови сочилась кровь. Падая, он задел волшебную палочку ногой, и теперь она находилась вне досягаемости.

— Решили перехитрить меня? – голос Забини так и сочился ядом. — Ну что ж, вы сами напросились! Думаю, пришло время повеселиться, – он нервно взмахнул рукой, — Патриос Меледикто!** — взревел Блейз и луч вылетел из палочки прямо в Гермиону.

Малфой среагировал молниеносно. Он схватил девушку за руку и потянул на себя. Гермиона тут же очутилась в объятиях Драко, а заклятие пролетело в нескольких сантиметрах от застывшей пары.

В ту же минуту со всех сторон стали раздаваться аппарационные хлопки. Отряд мракоборцев подоспел на помощь. Ото всюду слышались слова заклинаний, лучи сталкивались в воздухе и врезались в стены, разбиваясь множеством искр.

— Мы еще обязательно встретимся! – выкрикнул Блейз и трансгрессировал. Остальные Пожиратели последовали за ним. Отбиваясь от мракоборцев, они исчезали один за другим.

— Рон, — Гермиона оттолкнула Малфоя и бросилась в сторону мужа, опускаясь на колени.

— Рон, ты меня слышишь? Потерпи немного, — Гермиона схватила свою палочку. Она быстро произносила заклинания, стараясь сосредоточиться и не вспоминать спасительные объятия, в которых она находилась несколько минут назад.

Когда она замолчала, взгляд Рональда уже прояснился, а рана над бровью перестала кровоточить.

Гарри подошел ближе к другу и тоже опустился на колени:

— Ты как?

— Да нормально, бывало и хуже, — Рон попытался улыбнуться, — все вроде закончилось.

— Боюсь, ты ошибаешься, Уизли, — голос заставил всех обернуться и посмотреть на стоящего в стороне Малфоя. — Все только начинается.

_____________________________

* В представлении автора — танец, который нужно танцевать не со своим спутником (спутницей).

** Patrios Мaledicto — семейное проклятие рода Забини.

Июль 1998 года.
Воспоминания – это единственный рай, из которого мы не можем быть изгнаны.

Ж.П. Рихтер

Шел третий месяц без войны. Волшебный мир понемногу начинал приходить в себя. Повсюду были развешены плакаты, на которых огромными цветными буквами светились надписи: «Мы победили», «Да здравствует победа». Практически на каждой улице магического Лондона проводились восстановительные работы, некоторые здания совсем разрушились после многократных атак Пожирателей смерти. Так было и с Хогвартсом. Финальная битва с армией Волдеморта нанесла значимый ущерб зданию, и теперь, собравшиеся здесь волшебники пытались успеть отремонтировать замок к началу учебного года. Людей не хватало, и студенты старших курсов приняли решение тоже поучаствовать в разборе завалов и реконструкции стен школы.

Гермиона Грейнджер бежала по узкой тропинке, уходящей вниз, к берегу Черного озера. Профессор МакГонагалл задержала ее, давая последние распоряжения по ремонту класса трансфигурации, и теперь девушка опаздывала уже не меньше чем на полчаса. Она так торопилась, что не заметила корень дерева, торчавший из-под земли. Гриффиндорка зацепилась и потеряла равновесие, но в ту же секунду, чьи-то сильные руки подхватили ее, не позволив упасть. От испуга она только и смогла, зажмурившись, уткнуться в грудь молодого человека.

— Глупенькая, ну посмотри на меня, — родной голос раздался совсем близко.

Девушка приоткрыла сначала один глаз, потом другой, а затем, улыбнувшись, еще крепче обняла своего спасителя.

— Ты спас меня, Драко! А то лежать бы мне с переломом у мадам Помфри.

— И что же мне попросить в награду за свой героический поступок? — в глазах Малфоя промелькнул озорной огонек.

— Всё, что пожелаешь, — обреченным тоном ответила Гермиона.

— Тогда я желаю… чтобы ты весь сегодняшний вечер провела со мной. Здесь, около озера, подальше от пыльных кабинетов и многовековых развалин.

— Но, Драко, как ты можешь, ведь времени осталось мало! Скоро первое сентября, а так много еще нужно сделать.

— Гермиона, один вечер ничего не изменит, я так соскучился по тебе. Ты целыми днями где-то бегаешь, и у меня складывается впечатление, что МакГонагалл специально разводит нас по разным частям замка. Может Поттер с Уизли все о нас рассказали и подговорили ее?

— Ты опять начинаешь, Малфой! — Гермиона высвободилась из объятий молодого человека и встала на землю. — Я уже говорила тебе, Гарри и Рон не против наших отношений, просто им нужно время, чтобы это принять. И они ничего никому не расскажут, пока мы сами не захотим этого.

— Ну вот, опять попал в немилость? — юноша провел ладонью по щеке девушки.

— Почему?

— Ты назвала меня по фамилии, а это значит, что сердишься.

— Я не сержусь. Я хочу, чтобы близкие мне люди жили в мире. Сколько вы еще будете собачиться друг с другом? – Гермиона коснулась белой пряди волос Драко и аккуратно заправила ее за ухо.

— Все! Не хочу сегодня говорить о твоих дружках. Хочу говорить только о тебе, — парень пытался уйти от разговора. Он ласково притянул девушку ближе к себе. — Ну, или можем помолчать, — Драко начал медленно наклоняться к желанным губам.

— Ты просто невыносим, — проговорила Гермиона и, вырвавшись из объятий, побежала по поляне – зеленой и благоухающей, раскинувшейся возле самого озера. – Сначала, попробуй, догони меня! — не оглядываясь назад, выкрикнула она.

— Ах, так, ну тогда держись, гриффиндорка! Когда я тебя поймаю… — Драко изобразил некое подобие гнева и пустился в погоню за девушкой.

Гермиона резво убегала от пытавшегося изловить ее Малфоя. Задорный смех молодых людей разносился по берегу озера и был слышен, наверное, даже у стен школы. Выбившись из сил, девушка упала на траву, а Драко с победным криком: «Ну что, попалась!», плюхнулся рядом и принялся ее щекотать.

Не в силах уже даже смеяться, Гермиона топала ногами, пытаясь остановить Драко.

— Ну все, все, я сдаюсь! — она в отчаянии подняла руки вверх.

Юноша замер. Его лицо вдруг стало очень серьезным. Приподняв девушку над землей, он осторожно провел большим пальцем по ее нижней губе. Гермиона подалась вперед и поцеловала его. Крепко обхватив тонкую талию, Драко углубил поцелуй и запустил ладони в каштановые волосы. Страсть и желание заставили молодых людей забыть обо всем. В эту минуту они жили лишь друг другом и этим, необходимым каждому из них, поцелуем.

Солнце медленно приближалось к горизонту, даря миру последние теплые лучи и напоминая, что летний день подходит к концу. Птицы медленно парили над водной гладью, отбрасывая причудливые тени. Они подлетали к поверхности озера близко-близко, а потом резко взмывали ввысь, чтобы через несколько минут опять спустится к воде.

Драко и Гермиона сидели на берегу возле старого поваленного дуба, который никто не спешил убирать, считая это делом не первой необходимости.

— Я слышал, как Поттер говорил, что начались слушания по делам Пожирателей смерти, — произнес Драко спокойным ровным голосом, хотя это волновало его уже давно.

— Я понимаю, Люциус — твой отец, но ничего не поделать. Скорее всего, ему дадут пожизненный срок в Азкабане, — Гермиона, как могла, оттягивала этот разговор. Ей было нечего сказать.

— Да, этого не избежать. Но больше всего я переживаю за маму, она, несмотря ни на что, все еще любит отца. А я не знаю, как ее поддержать.

— Будь рядом, думаю, этого достаточно, — девушка крепче обняла Драко, положив голову ему на грудь. Она услышала, как быстро и ритмично стучало его сердце, а затем почувствовала тяжелый вздох.

— Рано или поздно они доберутся и до меня. Не упустят шанса отыграться на всех членах нашей семьи.

— О чем ты? Причем здесь ты или Нарцисса? Они не посмеют обвинить и вас.

— Милая, добрая, Гермиона, — Драко накрыл ладонью ее маленькую ручку, — у Малфоев было полно завистников и до войны, а сейчас, поверь, найдутся те, кто всеми способами будут добиваться нашего ареста. У них в руках все козыри: я с меткой, отец в Азкабане, а мама… она просто не переживет этого.

— Нет! Я не позволю, слышишь?! — девушка немного отстранилась и заглянула в глаза молодого человека. — Я сделаю все от меня зависящее, чтобы этого не произошло. Гарри нам обязательно поможет. Не могут же они наплевать на мнение героя Войны. Ты помогал нам, рассказывал, где будет следующее нападение Пожирателей.

— Да, но мне не доверяли и часто мои сведения были бесполезны. В Визенгомоте могут решить, что я играл на два фронта.

— А теперь послушай меня внимательно, — возразила гриффиндорка, — ничего они такого не решат, мы вместе со всем справимся.

Драко крепко сжал девушку в объятиях. И если бы Гермиона видела в этот момент его глаза, она бы непременно догадалась, что кроется за этим отчаянным жестом. Малфой уже принял решение. Он не имеет право впутывать ее во все это, слишком дорога она ему теперь. Так будет лучше. Но сейчас ему так не хотелось отпускать Гермиону. Казалось, весь мир юного волшебника сосредоточился на этой храброй девушке, однажды ворвавшейся в его сердце, чтобы остаться там навсегда.

Март 1999 года.

А знаешь, Прошлое! Ты часто стало сниться...
А я, порой, хотел тебя забыть!
Но только знаю этому не сбыться:
Что было — нам того не изменить!..
Отрывок из стихотворения Владимира Русского

В гостиной Малфой-мэнора было настолько тихо, что можно было услышать, как тикают часы в коридоре замка, брякают многовековые цепи на западной двери, потревоженные порывом ветра, и даже как домовые эльфы о чем-то шепчутся, убираясь на кухне.

Драко неподвижно стоял у камина. Прошло около часа с того момента, как ему удалось уговорить Нарциссу выпить зелье и пойти спать. В последние дни мама больше напоминала ему призрака, сродни тем, что он видел в Хогвартсе. Худая, бледная, изможденная горем и страхом. Каким бы не был Люциус, она любила его. Любила так, как умела, как ей позволяли. Его смерть стала последней каплей, и Нарцисса медленно угасала. Единственным, что заставляло ее держаться, был сын.

— Хозяин, к вам гостья, — произнес тонким голосом домовой эльф, привлекая тем самым внимание Драко.

Малфой вздрогнул, но, взяв себя в руки, он медленно достал из кармана волшебную палочку, направил её на камин и разжег огонь.

— Скажи Астории, пусть подождет меня наверху.

Драко смотрел на сверкающие в полумраке языки пламени.

— Но это не мисс Гринграсс, сэр, — домовик, нервничая, переступал с ноги на ногу. Обстановка в доме была очень напряженной, и слугам никак не хотелось попасть под горячую руку.

— А кто же тогда? — Малфой повысил тон.

— Это я.

На звук встревоженного голоса Драко обернулся. Перед ним, с легким румянцем на щеках, стояла Гермиона Грейнджер. «Она что, шла сюда пешком?» — пронеслось у него в голове.

— Что ты здесь делаешь? — Малфой и сам удивился, насколько спокойно прозвучала эта фраза.

— Драко, я хотела поговорить.

— Если надеешься услышать слова благодарности, спешу разочаровать, их не будет. Я не просил ни тебя, ни тем более Поттера защищать меня, — Драко, не торопясь, подошел к книжному шкафу и стал рассматривать старинные фолианты, аккуратно расставленные на полках. Ему с трудом удавалось скрывать свои истинные чувства.

— Мне ничего не нужно. Я сказала суду правду, вот и все, — слова давались Гермионе нелегко, в горле стоял ком, а глаза наполнились слезами. — Драко, все закончилось. Теперь вам с Нарциссой ничего не угрожает.

— И? — Малфой изобразил заинтересованность, его рука застыла над одной из книг.

Девушка не понимала что происходит. Да они расстались, но она была уверена, что после суда все станет по-прежнему. Не верила, что все закончится вот так.

— Драко, — она сглотнула, стараясь не заплакать, — я хотела поговорить о нас.

Малфой фыркнул, на что Гермиона ответила вопросительным взглядом.

— Нас? Не было никаких нас, Грейнджер.

Скольких же сил ему стоило держать маску безразличия, не глядя на неё, чувствовать, как она теряется от непонимания и тревоги!

— Не время для шуток, Драко, — Гермиона попыталась произнести это будничным тоном. Не вышло.

А ведь так хотелось поддаться, уступить, сказать, что это и правда, всего лишь шутка! Но Малфой знал, что должен идти до конца. Что хотя бы сейчас он не должен струсить. Ему необходимо уберечь ее от всего, через что ему еще предстоит пройти. Долбанное гриффиндорское благородство! Он заразился этим от нее!

Молчание затянулось. Гермиона потихоньку начинала закипать.

— Может, скажешь что-нибудь?! – она не выдержала и подошла ближе.

— А что ты хочешь услышать? – в голосе проскользнула небрежность, лицо казалось непроницаемым. Все так, как и нужно. — Довожу до твоего сведения: я не должен ни перед кем отчитываться.

— Посмотри на меня, — Гермиона сделала еще один шаг, теперь он чувствовал ее дыхание, — что происходит, а?

Слизеринца переполняла злость. Какого черта она такая непонятливая? Он обернулся.

— Не строй из себя дуру, Грейнджер, тебе это не идет. Ты хочешь поговорить о нас? Прекрасно. Потомок древнейшего рода и грязнокровка — как тебе сюжет?

Она дернулась, словно от удара. Еще бы, он ведь давно перестал употреблять это слово. В тот же момент, Малфою безумно захотелось остановиться, закончить весь этот спектакль пока не поздно. Но где-то глубоко внутри он понимал, что нужно довести дело до конца.

— И почему же раньше тебя не останавливала моя грязная кровь?! – последние слова она буквально выплюнула ему в лицо. — Раньше тебя все устраивало.

И тут Малфой кинул последний козырь. Он будет ненавидеть себя за эти слова не один год.

— В постели вы все одинаковы, какая мне разница? — и, заставив себя усмехнуться, продолжил не спеша рассматривать книги. Он успел заметить, как Гермиона замерла в оцепенении, сдерживая рвущиеся наружу рыдания.

— Значит так, да?! – зло выкрикнула она.

— Надеюсь, ты сама найдешь дверь? – выдавил он последние слова, старательно отводя взгляд. Смотреть в наполненные слезами глаза было выше его сил.

Всхлипнув, Гермиона умчалась прочь из мрачной гостиной, прочь из ставшего ненавистным дома, прочь от этого человека. Вот только от себя не убежать.

Драко еле сдерживался от кипевшей внутри злости, он повернул голову и посмотрел на свое отражение в большом зеркале, висевшем на темной каменной стене.

— Ну, что! Ты доволен?! – раз — с оглушительным треском в зеркало полетело заклятие. Мелкие осколки осыпались на ковер, в каждом из них отражалось пламя. Создавалось впечатление, что огонь выбрался из оков камина и пытается сжечь все в этой комнате. Два – и ни в чем неповинная ваза летит вслед за осколками.

Не замечая ничего, Малфой стал крушить все вокруг себя. Журнальный стол, неудачно оказавшийся на его пути, сдвинулся в сторону, а вещи, лежавшие на нем, рассыпались по полу. Под руку попалась книга, видимо оставленная матерью. Она полетела в стену, страницы выпали и разлетелись по гостиной. За книгой отправились: чернильница, перья, песочные часы — всё, что попадалось под руку.

Драко опустился на колени и обхватил голову руками. Как же мерзко он себя чувствовал сейчас и ощущение, словно он никогда не очистится от этой грязи, не покидало. Лишь призрачная надежда, что со временем она поймет… И, возможно, примет…

— Прости меня, — он давился слезами, — прости.

Дверь в гостиную скрипнула и приоткрылась, в проеме появилась Астория Гринграсс:

— Драко, что произошло? — девушка подбежала к сидевшему на полу молодому человеку. Он не замечал ее, сотрясаясь от уже неконтролируемых эмоций. Смех сквозь слезы, сменялся злобным криком. Астория понимала, что у него истерика и нужно что-то делать.

— Драко, — она что есть силы, сжала его руку, — Драко, успокойся. Прошу тебя. Все наладится, вот увидишь.

Парень оглянулся, в глазах у него плескалась ярость, способная сжечь каждого стоящего на пути. Астория отдернула руку. Но в ту же секунду Драко притянул ее к себе и грубо поцеловал. От страха девушка не могла пошевелиться, а его пальцы уже неистово срывали пуговицы с изящного платья. В висках застучало, то ли от боли в губе, которую Драко прикусил, то ли от страсти нарастающей внизу живота. Сильные руки Малфоя подхватили хрупкую брюнетку. Не разрывая поцелуй Драко поднялся по лестнице, и они оказались в спальне. Он безжалостно бросил девушку на кровать и стал срывать с себя одежду.

Никто не заметил стоящую в конце коридора и держащуюся за стену женщину. Миссис Малфой слышала все, что происходило в гостиной и чем это закончилось. Сердце матери болезненно сжалось. Ее сын сделал выбор. Был ли он легким? Нет, конечно. Да и это неважно. Нарцисса понимала самое главное, он был не правильным.

Лучший способ догадаться, что будет, — припомнить, что уже было.
Джордж Сэвил

Уже погасли последние фонари, когда четверо волшебников аппарировали на пустую улицу Годриковой Впадины. Утренний полумрак окрашивал дома в иссиня-черные цвета, а звенящая тишина давила на уши, не позволяя страху исчезнуть. Никто из друзей не мог произнести ни слова. Пугающее прошлое настигло их неожиданно, внеся свои коррективы и не давая времени на раздумья. Они подошли к небольшому коттеджу в конце деревни и остановились у резной калитки.

— Вы идите, а я отправлюсь в Нору, нужно удостовериться, что там все в порядке, — сказал Рон, отойдя немного в сторону.

Под аккомпанемент молчаливого согласия фигура Рональда крутанулась на месте и исчезла.

Оставив Гарри и Гермиону устанавливать защитные чары, Джинни вошла в дом, и закрыв за собой дверь, оперлась на нее спиной. Ей казалось, что это все дурной сон. И стоит сейчас открыть глаза, как с лестницы к ней в объятия кинется маленький Джеймс, а за ним следом — Тедди, приехавший на каникулы из Хогвартса. Они будут вместе готовить вишневый пирог, ожидая, когда Гарри придет с работы. Но, увы, все происходящее реально и в родных стенах не слышно детских голосов — все они теперь в большой опасности. Девушка отпрянула от двери и на ватных ногах подошла к большому камину, расположенному в столовой. Взмахнув палочкой, она разожгла огонь и назвала пароль к сети родителей. Пламя колыхнулось и подернулось тусклой рябью. Джинни потянулась и достала с полки пергаменты, исписанные адресами членов Ордена. Перебрала каждый, пытаясь достучаться до хозяина, но соединения не было. Она пыталась снова и снова, ничего не получалось.

— Мы там все закончили, — в комнату вошли Гарри и Гермиона.

Джинни сидела на полу поджав под себя ноги, и не переставая, повторяла адрес Норы.

— Не выходит. Каминную сеть, по-видимому, заблокировали, — прервалась она, обратив внимание на появившихся друзей.

Послышался хлопок, и в комнату, ворвался Рон. Он будто ничего не замечал вокруг.

— Рон, что случилось? – Гермиона давно не видела мужа таким взвинченным.

— Я не смог попасть домой! Не понимаю, что происходит, такого никогда не было, — юноша мерил шагами комнату, крепко сжав в правой руке палочку.

Все четверо переглянулись. На лицах отразился ужас от осознания случившегося. Это могло означать только одно: защиту сломали, в дом проник кто-то посторонний. А самое страшное – он находился в Норе и сейчас. И одному Мерлину известно, что там происходило.

Гарри осторожно шагнул вперед, и приблизившись к окну, вынул из кармана волшебную палочку.

— Экспекто Патронум, — из палочки вырвалась серебристая струя и вмиг обратилась в грациозного оленя. Получив послание, патронус исчез, оставив за собой в воздухе сияющий след.

— Я попробую перенастроить каминную сеть, может получится? — Гермиона опустилась на пол перед каминной решеткой. Руки тряслись, ей стоило не малых усилий собраться с мыслями и вспомнить нужное заклинание.

Не прошло и десяти минут, как в комнату вернулся патронус Гарри. На миг замерев перед своим хозяином, он растворился, давая тем самым понять, что не смог донести послание адресату.

— Что же делать? — Джинни похоже находилась на грани нервного срыва и держалась из последних сил, чтобы не заплакать. Голос Гермионы тоже время от времени прерывался всхлипами, пока она произносила пароли и подбирала нужные магические коды. Нервное напряжение в комнате росло.

Вдруг послышался треск, и из камина показалась голова Невилла.

— Слава Мерлину! Я уже полчаса пытаюсь с вами связаться, как только узнал, что произошло. Луна плохо себя почувствовала, сама понимаешь первые месяцы беременности, и мы ушли из Министерства до начала бала… Гермиона? — Невилл прищурился, стараясь рассмотреть лицо подруги, на котором застыло выражение страха.

— Невилл, мы не можем связаться с Норой, аппарировать не получается, патронус тоже вернулся ни с чем, — Гермиона провела рукой по лбу, вытирая капельки пота.

— Ты отойди, я сейчас, – вслед за яркой вспышкой в гостиной появился Невилл Лонгботтом.

— Гермиона попробуй теперь, — Гарри приблизился к девушке. Она произнесла пароль, но в пламени снова отразилась рябь. Ничего не получалось. Все терялись в догадках, каждая из которых казалась страшнее другой. А драгоценное время уходило.

Как будто из другого мира донесся резкий звук. Все поднялись с мест. В коридоре, перед входной дверью стоял Джордж Уизли. Одежда на нем была порвана, а на груди виднелась большая рана. Он еле держался на ногах.

— Что? Что произошло? – Поттер первым бросился к другу. Он запрокинул руку Уизли себе на плечо, и, поддерживая, помог добраться до кресла.

— Их было много, мы не смогли поставить защиту, — Джордж с отчаянием смотрел на присутствующих. — Это я во всем виноват, я не успел, — как заведенный повторял он.

— Что там было? Кто-то убит? – Гарри задал вопрос, и он эхом отозвался у него в подсознании — «убит». Сколько раз за свою жизнь он уже слышал это слово?

— Да скажи же ты, наконец, что произошло?! — Поттер встряхнул друга за плечи. Чувство тревоги переполняло его.

— Нет, все живы, — он сделал глубокий вздох. — Роза, они похитили Розу. Хотели забрать и Джеймса, но папа успел защитить его, — на одном дыхании выпалил Джордж.

В повисшем молчании раздался глухой звук. Все невольно оглянулись – по стене съехала вниз и упала на пол потерявшая сознание Гермиона.

Пока Невилл останавливал кровотечение и обрабатывал рану Джорджа, Рон отнес Гермиону наверх, бережно уложил ее в кровать и напоил успокаивающими зельями. Он дождался, пока жена уснет, а потом осторожно вышел из спальни и спустился к остальным. Тем временем в дом Поттеров прибыли Билл и Флер Уизли. Пока все слушали подробный рассказ Билла, его молодая жена беззвучно плакала и сочувственно смотрела на стонущего Джорджа. Он объяснил, что произошло в Норе и как именно напали Пожиратели. Новость о том, что Забини и там не скрывал своего лица, заставила друзей признать – он перешел к решительным действиям и не намерен отступать. Билл заверил, что защиту дома восстановили, а отец вызвал из Министерства нескольких мракоборцев для наложения специальных чар. И так как семья там в безопасности, то в данный момент им всем лучше оставаться здесь и обдумать дальнейший план. Чем меньше они будут перемещаться, тем ниже вероятность быть замеченными.

* * *

Миссис Поттер приоткрыла дверь спальни и, стараясь не шуметь, зашла внутрь. В комнате царил полумрак, шторы были плотно задернуты. На кровати, направив взгляд в стену, сидела Гермиона. Джинни поставила поднос с едой на тумбу и, взяв стакан, наполненный янтарной жидкостью, присела рядом.

— Я думала ты спишь. Выпей, станет полегче.

Гермиона смотрела в одну точку почти не моргая, и Джинни показалось, что та не замечает ее присутствия.

— Ты слышишь меня? Выпей, прошу.

Веки Гермионы сомкнулись и из глаз покатились слезы.

— Джинни, почему? За что? Что она им сделала? – голос девушки был охрипшим и обреченным.

Джинни не ответила. Боясь словами сделать хуже, она просто обняла подругу и стала гладить ее по волосам, успокаивая.

— Гермиона, нам нужно быть сильными. Мы справились тогда, сможем и сейчас.

— Джинни, — девушка, отстранилась и встала, направляясь к окну, — тогда мы рисковали лишь своей жизнью, а сейчас… Ты готова рискнуть своим ребенком ради благополучия Магического мира — мира, которому плевать на нас? Ты ведь видела, что было в Министерстве. Они все просто стояли и смотрели, никто даже не предпринял попытки отразить нападение. Того пожилого мужчину убили, Парвати была на волосок от смерти, а они только о своей шкуре и думали. Разве за это мы сражались?! За это отдали жизни наши друзья и близкие?!

— Ты права, — Джинни подошла к подруге и крепко сжала ее руку. — Я не хочу рисковать своим ребенком… Ни чьим ребенком. Но если мы не будем бороться, если не уничтожим это зло до конца, то какое будущее ждет наших детей? — и немного помедлив, продолжила: — За это ведь стоит сражаться?

Гермиона обернулась.

— Что это? — она показала взглядом на стакан.

— Виски. Это поможет немного расслабиться.

Девушка приняла стакан и, немного покрутив в руке, залпом выпила все содержимое.

— Тебе лучше прилечь, хотя бы ненадолго, — произнесла Джинни. Она была уверена, что Гермиону трудно будет уговорить поспать. Но, вопреки ожиданиям, подруга послушно легла на кровать.

— Ты иди, не беспокойся.

— Уверена?

— Да, иди, — сонно проговорила миссис Уизли и закрыла глаза.

Джинни направилась к двери, обернулась и напоследок взглянула на подругу:

— Заснула, — шепотом произнесла она, про себя добавив: «Наверное, успокоительные зелья все-таки подействовали».

Как только за девушкой закрылась дверь, Гермиона села, обхватив себя руками, и прислонилась к подголовнику. Она не хотела врать, но по-другому Джинни бы не ушла, а сейчас так хотелось остаться одной. Разве кто-нибудь сможет ее понять?

«Ну почему — я? За что? Чем я разгневала Мерлина? — мысли не давали бывшей гриффиндорке покоя. — Сколько горя мне еще предстоит вынести?».

Миссис Уизли за свою жизнь не смогла осознать одного: судьба не дает непосильных испытаний. Она посылает нам лишь столько, сколько мы можем пережить. И в этом ей предстояло убедиться в ближайшее время.


* * *


Пока Флер была на кухне и занималась приготовлением легкого ужина, ребята разместились в гостиной. Джордж пришел в себя, но друзья настояли, чтобы он лежал. Было тихо — никто не смел начать разговор.

В жизни на долю этих молодых людей выпало слишком много горя и утрат, сплотивших их, превративших в одну большую семью. Каждый из них отдал бы жизнь за другого, не раздумывая. Именно это единство помогло пережить все трудности. А крепкая дружба стала залогом успеха.

— Проклятье! – Рон ударил кулаком по столу. Предметы, стоящие на нем, дружно подпрыгнули. — Я убью этого подонка!

— Успокойся Рон, криками здесь не поможешь, — разумеется и у Гарри в голове вертелась такая мысль, но он знал — импульсивность не лучший помощник в данной ситуации. Им нужно было решить, как действовать дальше. — Надо придумать, как найти Забини.

— Вряд ли ты был бы такой же рассудительный, будь это твой ребенок! — слова вырвались раньше, чем Рон осмыслил, что говорит. — Ах, это всего лишь Роза и нужно просто успокоиться, — передразнив Поттера, закончил он. Билл, с упреком покосились на брата. А Гарри, казалось, и не слышал Рональда, он молча крутил в руке волшебную палочку, полностью погруженный в свои мысли.

— Ну, что? Полегчало? – не поднимая взгляда, ответил Поттер. — А теперь успокойся и приди в себя.

Он понимал, Рон говорил не со зла. Просто бездействие иногда угнетает настолько, что хочется винить всех и каждого. Гарри знал это по собственному опыту. И сейчас необходимо помочь другу, как когда-то тот помог ему, не отпустив из Норы одного на поиски кресстражей. Ведь остаться в одиночестве — значит заранее проиграть.

— Прости дружище, — непривычно тихо произнес Рон, — я так не думаю, правда, – он поднялся и подошел ближе к Гарри. – Просто я… я переживаю за Роззи, а в голове нет ни одной идеи. Я не могу просто сидеть, сложа руки, когда она там, у этих тварей!

— Я знаю. Нам сейчас всем нелегко, но нужно найти способ отыскать Забини. И мы его найдем, – Гарри, наконец, оторвал свой взгляд от палочки и оглядел всех молодых людей.

Билл поднялся со стула и приблизился к дивану, на котором лежал Джордж, помедлил секунду и опустился на пол.

– Гарри, а что — Министерство? Они же не будут бездействовать. Забини бросил вызов не только нам.

— Не знаю, Билл. Я связывался с Питерсеном, моим заместителем в аврорате, — Поттер тоже перебрался с кресла на пол, — он сказал, что в Министерстве все ведут себя, будто ничего не было. А министр в полной уверенности что с «кучкой этих фанатиков», как он их назвал, один отряд мракоборцев разберется в считанные дни. В любом случае, я попросил Алекса подготовить всех, провести дополнительный инструктаж и держать меня в курсе происходящего.

— Гарри, а может тебе самому пойти к министру? Марлоу, конечно, не блещет умом и смелостью, но должен же он, в конце концов, что-то предпринять. Похищение ребенка не может остаться без внимания, – Невилл взглянул на друга.

— Я не буду напоминать, как было в прошлый раз. Тогда они опомнились, когда Пожиратели вовсю хозяйничали в Министерстве. У нас нет времени, нужно действовать быстро. Забини не дурак, хоть и хочет казаться невменяемым параноиком. У него есть план действий. Вы видели, сколько людей ему удалось собрать, это дело не одного дня. Важно понять, что у него на уме. А для этого нам нужен тот, кто сможет приблизиться к нему.

После слов Гарри Джордж нервно ухмыльнулся:

– Да, точно, кто-нибудь из нас пойдет к Забини и спросит о его планах на будущее.

— Нет, — Гарри не отреагировал на шутку, — никто из нас не сумеет этого сделать.

— И? – Рон ухватился за уверенный голос друга.

— Я знаю человека, который сможет нам помочь.

Наступила тишина. Четыре пары глаз уставились на Поттера в ожидании продолжения фразы.

Гарри вздохнул и после паузы произнес:

— Драко Малфой.

— Так, стоп! Ты что, спятил? – Рон подскочил и непонимающе уставился на друга, — Несколько минут назад говорил, что нам нужно найти решение, а теперь предлагаешь пойти и сдаться? Ты забыл, кто такой Малфой? – с каждым словом он говорил быстрее, все больше противясь предложению Гарри.

— Перестань кричать, Рональд! — в дверном проеме появилась Джинни. — Гарри прав, Малфой действительно может нам помочь.

— Ага, поможет. Да они заодно, разве не понятно?! – Рон опять перешел на крик. — Вы всерьез думаете, что Малфой ничего не знал о планах своего лучшего друга? – он отказывался что-либо понимать. Весь гнев на слизеринца, скопившийся за это время, выплескивался наружу. Рон ненавидел его всем сердцем.

— Да я собственными руками придушу Забини, и никакие помощники мне не нужны, тем более этот лживый хорек, — Уизли так разошелся, что даже не заметил появления в гостиной своей супруги. Гермиона, обеспокоенная истошными воплями Рона, неслышно спустилась по лестнице и, похоже, уже успела понять, о чем идет спор.

— Рон, мы должны рассмотреть каждую возможность, и в Министерстве мне показалось, что Малфой был удивлен не меньше нас, — она подошла к мужу.

Гермионе было тяжело, она сама меньше всего хотела обращаться за помощью к Малфою и вновь впускать его в свою жизнь. Но в предложении Гарри была логика. Она очень хотела верить, что Драко ничего не знал о планах Забини. Малфой мог при желании обвести вокруг пальца любого, но тот взгляд… Девушка уже видела его раньше, много лет назад, в другой жизни. В первые минуты Драко растерянно озирался по сторонам, ища выход из сложившейся ситуации, и Гермиона испытала дежавю. Она вспомнила, каким увидела его в Малфой-мэноре, когда их притащили туда егеря. Именно тогда она впервые поверила ему. И как бы не сопротивлялась и не убеждала себя в обратном, верила она Драко и сейчас.

— Ах, ну да, ведь ты прямо-таки была само внимание, когда он лапал тебя во время танца, — ревность завладела юношей в этот момент, заставив забыть и о Розе, и о том, что половина собравшихся не были в курсе отношений Гермионы и Малфоя.

— Рональд! – Джинни, фурией подлетела к брату. — Что ты несешь?

Билл и Невилл находились в некотором замешательстве, не понимая, что происходит. Флер, прибежавшая из кухни на громкие крики, стояла в дверях и озадачено переводила взгляд с Гермионы на Рона и обратно.

Уизли зло посмотрел на друзей и, махнув рукой, быстрым шагом покинул комнату.

— Рон! — Гермиона попыталась остановить мужа.

— Постой, — Гарри шагнул вперед, — я сам с ним поговорю.

Поттер выбежал на улицу вслед за другом. Рон подошел к одному из деревьев в саду и, что есть силы, ударил по нему кулаком. Кора с треском осыпалась на землю, оголив в этом месте ствол.

— Что ты творишь? Зачем ты так с ней?

— Ты ничего не понимаешь, Гарри, – Рон посмотрел на костяшки пальцев, из которых сочилась кровь. — Я все эти годы стараюсь изо всех сил, пытаюсь наладить нашу с Гермионой жизнь, а она… она далеко. Там, в прошлом, все еще с ним. И она верит ему, и это после всего, что он ей сделал.

— Рон, ты выбрал не лучшее время. Ты оставляешь ее, именно в тот момент, когда больше всего ей нужен.

— Я никогда не был ей нужен, она сильная. Напротив, это я всегда нуждался в ней.

Рон медленно развернулся и обреченно поплелся по направлению к дому, мимо друга, даже не взглянув на него.

— Да постой же ты, — Гарри вновь догнал его.

На протяжении всех этих лет он наблюдал за тем, что происходило в семье самых близких друзей. И с каждым прожитым годом приходило понимание: они все больше отдаляются друг от друга. Было невыносимо больно видеть это, но Поттер не мог ничего сделать, ему лишь оставалось быть рядом и пытаться помочь друзьям выбраться из этого заколдованного круга непонимания.

— Рон, Малфою никогда не занять твоего места в сердце Гермионы.

— В том то и дело. Я навсегда останусь для нее только близким другом, братом — так она меня часто называла.

Он замешкался, а потом достал палочку и произнес заклинание, залечив раны на своей руке.

— Но ты, как всегда, прав. Сейчас не время для этого. Нам нужно уничтожить этих подонков и найти Розу.

Гарри тяжело вздохнул и, положив руку на плечо Рона, одобрительно кивнул.

— Как ты думаешь связаться с Малфоем? – поинтересовался Уизли, пока они приближались к дому.

— Очень просто, — Гарри попытался придать голосу побольше уверенности, — нанесу ему визит.

Избыток зла порождает добро.
Перси Биши Шелли

Ветви кипарисов сплетались и создавали ощущение плотной стены, уходящей высоко в небо. Зловещие статуи — застывшие в прыжке львы со свирепым оскалом, ровными рядами стояли по обе стороны широкой, усыпанной мелким гравием, дороги. Гарри Поттер приближался к Малфой–мэнору, не обращая внимания на неприветливость замка по отношению к незваному гостю. Ему немалых трудов стоило преодолеть защиту, и если бы не опыт работы в Аврорате, вряд ли что-то бы получилось. Он шагнул на широкие ступени. Крыльцо с колоннами, покрытыми изящной лепниной, арки с заостренным верхом — все эти элементы подчеркивали и дополняли готический стиль замка. По своему великолепию поместье могло соперничать даже с Кентерберийским собором. Богатство семьи, владеющей им, сразу бросалось в глаза.

Стоило Гарри приблизиться к входной двери, как она отворилась, и перед волшебником появился домовой эльф. Разумеется, хозяева узнали о беспардонном визите – силу древней родовой магии еще никто не отменял.

— Мистер Поттер! Добрый вечер, – эльф склонился в учтивом поклоне, — хозяин просил проводить вас в его кабинет.

Явно не рассчитывавший на такой прием Гарри немного помялся на пороге, а потом сделал шаг и ступил на мягкий ковер, укрывавший пол большого холла. На улице было темно, ночь вступала в свои права, а здесь все вокруг было залито ярким светом многочисленных свечей и факелов. От такой внезапной перемены Поттеру пришлось сначала зажмуриться, а потом, поморгав, наконец, начать осматривать комнату. С тех пор как он был здесь в последний раз, многое изменилось. Темные, угнетающего вида шторы сменились легкой шифоновой тканью. Вместо сколов после заклятий веселившихся здесь во всю Пожирателей, на стенах теперь было развешано множество редких и, по-видимому, недешевых картин. А светлая мебель придавала помещению домашний уют, так резко контрастировавший с внешним обликом замка.

Эльф, заметив замешательство гостя, негромко кашлянул и поспешил к роскошной витиеватой лестнице ведущий на второй этаж. Гарри последовал за ним. Поднимаясь, он рассматривал портреты членов древнего семейства Малфоев. Аристократичные лица, надменные пронзительные взгляды, а за ними множество историй, навеки вписанных в книгу жизни. Но почему-то Поттеру казалось, что судьбы их однообразны и безрадостны. Последним висел портрет Люциуса Малфоя. Он был изображен статным и величественным, совсем не таким, каким Поттер видел его в последний раз в Азкабане. Вспомнив взгляд, наполненный ужасом, когда за Малфоем-старшим захлопнулась тюремная решетка, Гарри поежился.

Пройдя еще немного по узкому коридору, гость повернул направо и оказался у больших дверей. Домовик потянул за ручку, и они распахнулись. Эльф жестом пригласил Поттера зайти внутрь.

— Хозяин ждет вас, — поспешил добавить он и тотчас растворился в воздухе.

Гарри оказался в просторном помещении. Все здесь говорило о превосходном вкусе владельца. Кабинет был выполнен в темно коричневых тонах. На окне висели элегантные темно-зеленые шторы с большими кистями серебристого цвета, напоминая о принадлежности хозяина к определенному факультету. Недалеко от окна располагался большой дубовый стол, рядом с которым, спиной к вошедшему, стоял высокий мужчина в элегантном сером костюме – Драко Малфой.

— Чем обязан чести лицезреть тебя в своем доме?

— И тебе доброго вечера, Малфой, — Гарри машинально кивнул головой.

— Ну, если ты считаешь, что он добрый, ладно, — Драко повернулся, в руках он держал недопитый стакан с огневиски. — Выпьешь? – предложил с усмешкой, похоже ситуация его забавляла.

— Извини, но я не за этим сюда пришел, — Поттер на несколько шагов приблизился к собеседнику. — Нам нужно поговорить о деле.

— Поттер! — Драко презрительно хмыкнул. — С каких это пор у нас с тобой появились общие дела?

— С тех самых, когда твой дружок слетел с катушек и возомнил себя новым Темным Лордом, — Гарри вскинул руку и многозначительно ткнул указательным пальцем в сторону Малфоя.

— Не сложно было догадаться, зачем ты притащился сюда, — собеседник медленно отошел в сторону и облокотился о край стола. — И ты действительно думал, что я вот так сразу все тебе расскажу? Хм? Когда ты стал таким наивным?

— Хватит юлить, Малфой! – Поттер начинал злиться, над ним открыто издевались. — Где сейчас может находиться Забини?

— Если намеков ты не понимаешь, скажу прямо – разговора на эту тему у нас не получится, — слизеринец отпрянул в сторону. Он пытался сохранять хладнокровие.

— А на какую получится? – Гарри резко замолчал и, глубоко вздохнув, продолжил, решив пойти ва-банк. — Они украли Розу.

Малфой выпрямился, как натянутая струна, и гневно покосился на гриффиндорца. Было заметно, что новость потрясла его. Поднеся стакан к губам, он залпом выпил содержимое, слегка поморщившись.

— Я не помощник тебе в этом, Поттер, — тихо ответил Драко.

— Жалкий трус! – злость заполняла каждую клеточку тела Гарри. — Ты был им всегда, не понимаю, как Гермиона могла так ошибаться в тебе? – он глубоко дышал, стараясь усмирить рвущийся наружу гнев.

«Это уж слишком! — внутри слизеринца тоже закипала ярость».

— Она далеко не дура и понимала на что шла, — выплюнул Малфой.

— Да как ты смеешь! – Поттер подошел к Драко так близко, что почувствовал на себе его прерывистое дыхание. — Ты и мизинца ее не стоишь, подонок! – он сжимал кулаки, сдерживаясь из последних сил, чтобы не набросится на собеседника. – Ты обманул ее, использовал!

— Но, ты — то никогда не велся на мои уловки, — слизеринец нервно сглотнул, — почему же защищал меня перед Визенгамотом?

Драко был уверен: главный мракоборец больше остальных хотел видеть его за решеткой, лишь бы ненавистный Малфой был подальше от его подруги.

— А ты не догадываешься?! — язвительно выкрикнул гриффиндорец.

И тишина разлилась вязкой субстанцией, заполнив собой помещение кабинета. Накал страстей достиг своего пика, стоило лишь бросить спичку и раздался бы мощный взрыв. Но… Малфой отошел и опустился в массивное кресло у стола, положив голову на сцепленные в замок руки.

— Она попросила? — глухо произнес он.

— Идиот ты, Малфой, — Гарри немного расслабился, и голос его стал спокойней. — Ни о чем она меня не просила.

Поттер смотрел на слизеринца и чувствовал его смятение. Стоило в разговоре упомянуть Гермиону, как оба мужчины умерили свой пыл. Эта девушка была дорога каждому из них.

— Ты не видел ее тогда. После твоего ареста она замкнулась в себе, ни с кем не разговаривала, никуда не выходила. Что было бы с ней, если бы тебя приговорили?

— Думаю, ты хотел этого. Разве не лучший способ избавиться от меня, отомстить? — Драко молчаливо ухмыльнулся.

— Малфой, неважно, чего хотел я. Важно, что пережила она. И поверь, если бы мне представился шанс, я бы поступил точно также, не задумываясь... — гриффиндорец дрожащей рукой провел по волосам. — Пожалуй, мне пора.

Он неспешно повернулся и направился к двери.

— Поттер! – слизеринец окликнул гостя. — Я, правда, не знаю, где может быть Блейз, — тон серьезный, от сарказма не осталось и следа.

Гарри обернулся, рука застыла на резной ручке:

— А ты подумай, — бросил он последние слова и покинул кабинет.

Почти бегом спустившись по лестнице, он вышел на свежий воздух. После разговора кровь пульсировала в висках, отдаваясь острой болью. Гарри уже и забыл это ощущение. Так было раньше — при перепалках в Хогвартсе, при стычках во время квиддича. Несколько фраз, брошенных Драко, выводили его из себя моментально. Но сегодня он не мог доставить сопернику такого удовольствия, нужно было действовать быстро и решительно. Бросив вызов Малфою, Поттер сделал свою ставку, и, похоже, не ошибся. Оставалось только подождать и тот сам придет — сомнений не было. Кто-то сказал бы, что это грязный метод, но выбора у гриффиндорца не было, на кону жизнь Розы, жизнь Гермионы, жизнь всех его близких. К тому же, Драко давно пора было рассчитаться с долгами.

* * *

Дверь с громким стуком захлопнулась. Поттер ушел. Драко откинулся на кресле и прикрыл глаза, чувство ненависти переполняло его. Нет, не к гриффиндорцу, к самому себе. Все эти годы оно пожирало его. Внутри, в глубине души, шла жестокая борьба – со своим прошлым, угрызениями совести и чувством раскаяния. И хотя Драко пытался убедить себя в неизбежности прошлых поступков, вина за страдания любимой не отпускала. Своими благими намерениями он загнал их обоих в тупик, из которого нельзя было уже выбраться. Поттер был прав: он трус.

Около двери раздался еле слышный шорох, заставивший Драко отвлечься от тревожных мыслей. Открыв глаза, он увидел Скорпиуса, одетого в светло — голубую пижаму, и пытавшегося незаметно выскользнуть обратно в коридор. Оказывается, Малфой так задумался, что не заметил как тот вошел.

— И почему же ты не в постели? — непривычно мягко поинтересовался глава семейства.

— Пап, извини, я не хотел тебя будить, — мальчик виноватым взглядом посмотрел на отца.

— Я и не спал, — удивился Драко, но вспомнив, в каком положении увидел его Скорпиус, добавил, — просто думал. Иди сюда, камин уже потух, замерзнешь.

Мальчик радостно подбежал к отцу и забрался к нему на колени. Драко в последнее время редко проводил время с сыном. Семейный бизнес отнимал много сил и времени, да и прошлые заслуги Люциуса не прошли даром. Многие, услышав фамилию «Малфой», до сих пор не желали иметь с ним ничего общего. Скорпиус скучал, Драко замечал это, и ему было стыдно. Когда сын появился на свет, он пообещал себе, что никогда не будет таким отцом как Малфой-старший. И старался, изо всех сил. Но иногда ловил себя на мысли, что выискивает любые предлоги, лишь бы не проводить время с семьей, находит кучу причин, чтобы не появляется в поместье в выходные дни, прикрываясь деловыми встречами и неотложными делами. И тогда слизеринец осознавал причину: он бежал от близких ему людей, бежал от любви и домашнего уюта. Страх открыть свое сердце для чувств побеждал. Но разве мы можем противиться естеству, заложенному с момента рождения? Нет. Так и Драко Малфой, не смотря на свои сомнения, и не осознавая до конца, искренне любил своего сына.

Скорпиус устроился поудобнее и положил голову отцу на плечо. Драко накрыл рукой маленькие ладони сынишки, согревая их.

— Па-ап? – осторожно протянул Скорпиус.

— Что?

— Когда я поеду в Хогвартс, я попаду на Слизерин?

— Вероятнее всего, а ты против? – Драко пытался разгадать, что стоит за таким неожиданным вопросом.

— Нет, наоборот, я хочу именно на Слизерин. Просто мне Маргаретт сказала, что шляпа — потрепанная временем тряпка, а директриса вообще — старая кошка. И кто же нас распределять тогда будет?

Малфой усмехнулся. Он не любил, когда у них гостила дочь Грегори и Панси, иногда эта девочка просто сбивала с ног своей непосредственностью.

— Скорпиус, надеюсь, я больше не услышу от тебя таких слов, — Драко попытался придать голосу строгое выражение, но веселая нотка все же не смогла укрыться от слуха. Ему четко представилась картина со шляпой и МакГонагалл на переднем плане.

— Думаю ни тебе, ни Маргаретт не грозит попасть на другой факультет. Слизерин станет вашим домом. Так что не переживай.

Скорпиус улыбнулся и, поерзав на коленях отца, крепко обнял его. В этот момент Драко стало тепло и уютно. Позабытое чувство близости дорогого человека. В голове сразу же пронеслась мысль: «А как же сейчас она?»

Дверь в кабинет все это время была открыта, и, оторвав взгляд от засыпающего сына, Драко увидел стоящую у входа Асторию.

— Вот вы где, — миссис Малфой грациозной походкой вошла в комнату. — Я слышала голоса, кто-то приходил?

— Да. Поттер. Решил нанести визит вежливости, — Драко с иронией взглянул на жену.

— Не делай из меня дуру, пожалуйста. Чего он хотел? Это по поводу нападения в Министерстве? Они что, считают нас причастными? – голос Астории с каждым словом становился все громче.

— Не смей повышать на меня голос в присутствии сына, — тихо, но четко произнес Драко и взглянул на Скорпиуса. Он мирно спал. – Блейз зашел слишком далеко, и я не собираюсь расплачиваться за его идиотизм, — уже спокойнее продолжил Малфой.

— Но ведь вы — друзья, Поттер знает об этом. Неужели все опять начнется сначала? – супруга нервно потерла виски и отошла к окну.

— Перестань ныть, ты же знаешь, как меня это раздражает. Никто нас ни в чем не обвиняет. Поттер приходил за помощью.

— Что? — Астория резко повернулась. — И ты согласился? А ты не задумался, что нас ждет после этого? Забыл кто такие Пожиратели смерти?

— Не надо напоминать мне об очевидных вещах, дорогая, — Драко специально сделал акцент на последнем слове. Его «дорогая», заставило бы каждого замереть от ледяного ужаса, и Астория не была исключением. Понимая, что перегнула палку, миссис Малфой смягчила тон:

— Драко, прошу, подумай о семье, подумай о сыне. Блейз не простит тебе этого. Ты же видел его, — она подошла ближе и коснулась напряженного плеча.

Малфой резко оттолкнул жену и, взяв мальчика на руки, встал. У самой двери он притормозил и, не поворачиваясь, ответил:

— Если ты не заметила, я в первую очередь думаю о сыне. Можешь не ждать меня, ложись спать.

Крепче обняв мальчика, он быстрым шагом направился в детскую.

* * *

Когда он вернулся в кабинет, Астории уже не было. Его устраивало в жене, что в момент споров и разногласий она умела сгладить острые углы, и всегда уступала, ставя интересы мужа превыше своих. Хотя, в последнее время, Малфою это больше напоминало безразличие, чем смиренное уважение.

На письменном столе лежал небольшой сверток, видимо эльф оставил его здесь, пока Драко укладывал Скорпиуса. На черной обертке светилась надпись: «Это твоя судьба». Малфой разорвал упаковку. На полированную поверхность с глухим стуком упала белая маска Пожирателя смерти — его маска. И это значило, что Блейзу Забини было необходимо присутствие Драко. Оставалось только догадываться зачем.

Слизеринец подошел к бару и откупорил бутылку виски. Впереди долгая бессонная ночь. Налив себе полный стакан, он левитировал кресло, расположив его около окна, и опустился на мягкую обивку.

А как только первые лучи солнца проникли сквозь ткань плотных темно — зеленых штор Малфой поднялся. Он точно знал, как поступит. Выбор сделан. И в этой истории он будет решающим.

Человек должен делать выбор. В этом и состоит его сила — в могуществе его решений.
Пауло Коэльо

Мы все мечтаем: кто-то о дальних берегах и путешествиях, кто-то о большом богатстве и влиянии, кто-то о звездной славе. Астория Малфой, в девичестве Гринграсс, никогда не была мечтательницей. Перед ней с детства стояли конкретные цели, а именно: пребывать в кругу влиятельных людей и удачно выйти замуж. Но и она, как любая девушка, иногда задумывалась о чувствах: любви, искренности, взаимопонимании. Знала бы Астория, какую ошибку совершила несколько лет назад. Ей не были нужны длинные сладостные речи, она и так давно поняла, что ждать этого от Драко бесполезно. Но все же, в глубине души желала услышать элементарную похвалу. Услышать, что она хорошая мать, что дает сыну прекрасное воспитание, что отлично справляется с домашними делами.

После свадьбы она наивно думала: «Все скоро изменится. Встанет на свои места. Мы привыкнем друг к другу…»

Холодность мужа не смутила ее. Тогда Астория списывала напряженные отношения на проблемы, свалившиеся на Драко после смерти родителей и на его отчаянные попытки вернуть расположение семьи в обществе. Годы шли, но ничего не менялось.

Проснувшись утром в одиночестве, она долго лежала, разглядывая нетронутую половину кровати. Именно сегодня миссис Малфой была уверена: муж провел ночь не на супружеском ложе, хоть и был дома.

Вчерашний разговор не выходил из головы. Астория понимала, приняв одну из сторон, семья подвергнется опасности с другой – это был замкнутый круг. Выбор оставался за ними. Она прекрасно знала, что Драко постарается избежать опрометчивых поступков. Но сердце подсказывало — события, которые вскоре произойдут, навсегда изменят ее мир, ее жизнь и ее судьбу.

Выйдя из спальни, миссис Малфой направилась в рабочий кабинет Драко. Первое, что она увидела — мужа сидящего за столом. Малфой старательно выводил буквы на пергаменте. Не останавливаясь, он бросил взгляд на жену и продолжил занятие.

Обычный жест, но Астория сразу же поняла — ждать объяснений бессмысленно. Она подошла чуть ближе. На поверхности стола, недалеко от левой руки Драко лежала маска Пожирателя смерти. Увидев ее, волшебница закусила губу и облокотилась о стоящее неподалеку кресло. Страх мгновенно сковал тело, и она опустилась на бархатную обивку.

Тем временем Малфой встал и, подойдя к окну, привязал письмо к лапе ждущего филина. Закрыв створку, он замер, пристально рассматривая светлеющее утреннее небо. Астория просто сидела и смотрела на его прямую напряженную спину. Несмотря на свои протесты, она была уверена — Драко выберет сторону Поттера. Видимо просчиталась.

Малфой чувствовал на себе взгляд супруги. Объясняться не было ни желания, ни времени. Он сделал выбор, назад дороги не будет. Нужно было переходить к действиям.

Письмо, посланное им, было адресовано Поттеру. В нем Драко просил о встрече через пару часов, а также объяснял Гарри где, по его мнению, скрывается Блейз и другие Пожиратели. Конечно, перед этим Драко хотел сам все проверить. Ну, а если в ближайшие несколько часов он не явится, Поттер будет знать, что делать.

После вечера в Министерстве магии у Малфоя возникли догадки, где может находиться Забини со своими приспешниками. Блейз не дурак, он не потащил бы их в свой дом.

Почему-то в сознании сразу всплыл серый пейзаж замка Ноттов в Ирландии. О том, что владельцем этого поместья после гибели Теодора стал Забини, было известно лишь узкому кругу людей. Блейз выхватил лакомый кусочек в последнюю секунду, обставив всех. Место подходило идеально.

А утром, получив очередное послание от своего школьного друга, сомнения и вовсе рассеялись. Забини ясно дал понять, куда нужно незамедлительно прибыть.

Резко повернувшись лицом к Астории, Драко прошел мимо, на ходу бросив:

— Я ухожу. Не знаю, когда буду.

Миссис Малфой проводила супруга взглядом до дверей, и перед тем как тот вышел произнесла:

— Ты только возвращайся…

По громкому хлопку двери она так и не поняла, услышал ли Драко ее слова.

* * *
Как только Малфой трансгрессировал в дом Ноттов, его сразу же окружила группа людей. Больше всех его внимание привлек высокий громила, походящий на полукровку-великана, нежели на человека. В его глазах читалось такая жестокость и огрессия, что Драко чуть заметно вздрогнул.

Проверив гостя на различные чары, мужчина повел его через всю гостиную в кабинет. Присутствующие с интересом рассматривали Малфоя, периодически обмениваясь короткими репликами. На удивление, Драко видел мало знакомых людей, а некоторые из Пожирателей вообще имели экзотическую внешность.

Толкнув массивную дверь, Драко остановился у огромной каменной статуи. Блейза нигде не было, и слизеринец начинал нервничать. Он ощутил неясное тепло, исходящее из кармана мантии и нахмурился. Засунув руку в нагрудный карман, мужчина, к своему удивлению, вытащил крохотный значок с изображением капитана Холидейских гарпий. Тот держал в левой руке снитч и улыбался самой глупой улыбкой на свете. Надпись на обратной стороне значка гласила — снитч пойман за тридцать минут.

Малфой пару раз моргнул, пытаясь понять, какого черта фанатская безделушка делает в кармане. Он покрутил ее в руках, понимая, что она оказалась здесь не просто так. И правда: стоило Драко вновь посмотреть на обратную сторону, как надпись изменилась — вместо тридцати минут, стало двадцать девять.

Малфой еле сдержался, чтобы не поморщиться: «Чертов Поттер!»

Теперь Драко не было нужды размышлять над тем, как попасть в дом гриффиндорца. Такая самоуверенность раздражала, но пришлось признать — в данной ситуации предусмотрительность Поттера была кстати. Малфой быстро спрятал значок обратно. В комнате появился Блейз.

— Я знал! Знал, что ты примешь правильное решение и не упустишь такой возможности, — слизеринец вошёл в помещение, направившись к Драко, и протянул ладонь для приветствия.

— Извини, не хотел заставлять тебя ждать, но сам понимаешь… — Малфой пожал протянутую руку. — Что это за увалень у входа? Никак твой личный телохранитель? – и усмехнулся.

— Так и знал — ты оценишь. Как говорится: доверяй, но проверяй, — Блейз приобнял Драко и практически на ухо продолжил: — Пойдем. Похоже, нам есть, что обсудить.

Малфой натянуто улыбнулся и последовал с Забини в соседнюю комнату. В полумраке было трудно разглядеть помещение, но Драко сразу понял, где оказался — это была малая библиотека. Еще будучи детьми, они любили прятаться здесь от гувернантки Теодора, скрываясь за дальними пыльными стеллажами.

Малфой оторвался от созерцания полок и перевел взгляд на Блейза, который прошел вглубь комнаты и устроился на небольшом диване.

— Присаживайся. Чувствуй себя, как дома, — с усмешкой проговорил Забини. — Ты так напряжен, что я начинаю сомневаться в искренности твоего прихода.

Драко сглотнул и, быстро преодолев оставшееся расстояние, сел в кресло напротив.

— Ты оскорбляешь меня, Блейз, — произнес он, пытаясь придать голосу уверенность. — Просто твоя армия немного выбила меня из колеи. Сколько их? Человек сорок?

— Пятьдесят. Ну, до Темного Лорда мне, конечно, далеко, но испортить жизнь этим зазнавшимся недоумкам смогу, — протянул Забини, закинув ногу на ногу.

Драко чувствовал, что слизеринец расслабляется, хоть и не теряет бдительности. Вопреки всему Малфой решил рискнуть. Тепло, исходящее от значка в кармане, давало понять, что времени оставалось все меньше.

— Так о чем ты хотел мне поведать, Блейз? Я надеюсь, ты задумал что-то действительно стоящее. Должен признать, что представление, устроенное вами в Министерстве, превзошло мои ожидания.

— Вот теперь я узнаю старину Малфоя! Тогда, я ненароком подумал… – рассмеялся Забини и довольно развалился на диване, откупорив бутылку с огневиски. Разлив напиток по стаканам, он протянул один Драко. — Не так быстро. Ты все узнаешь, обещаю. Как говорил наш любимый профессор: «Всему свое время». А пока скажу тебе одно, — слизеринец поднялся и подошел к одному из стеллажей, — у меня есть то, что заставит Поттера ползать передо мной на коленях, умоляя о пощаде.

Малфой так и не понял, кого из профессоров Блейз имел в виду, но от одержимого блеска в глазах однокурсника у него по спине пробежал легкий холодок:

— И что же это? Не томи.

Краем глаза Драко заметил какое-то движение в противоположной стороне от входа – невысокий молодой человек вышел из-за стеллажей и направлялся в их сторону.

— Мистер Забини, я закончил там, — он с недоверием покосился на незнакомого гостя.

— Не переживай так, Карл. Мистер Малфой — мой давний друг, ему можно доверять, — неуверенно сказал Блейз и подозрительно посмотрел в сторону замершего собеседника.

— Она больше не будет мешать вам.

— Ты можешь идти. Дальше я сам во всем разберусь, — повернувшись обратно к своему слуге, закончил Забини.

Драко уже не слышал разговора. Он понял — Роза находится в поместье, наверняка в подземельях. Один из ходов оттуда вел как раз в библиотеку. Теодор часто рассказывал про тайные переходы, связывающие различные части их замка.

— Драко, да что с тобой такое? Ты себя очень странно ведешь, — от Блейза не смогла укрыться, отразившаяся на лице друга догадка.

— Все в порядке, — Малфой собрал последние силы, чтобы усидеть на месте и не кинуться прочь из этого сумасшедшего дома. — Слухи, знаешь ли. Так это, правда? – он мог поклясться, что сейчас в его глазах отражается такой же фанатичный блеск, как и в глазах Блейза. Мужчине стало противно, но нужно было доиграть свою роль.

— Ты так и не притронулся к огневиски, — заметил Забини, проигнорировав вопрос Малфоя. Дурной знак. Пару секунд он вглядывался другу в лицо, а затем выдохнул и направился к двери.

— Можешь пока вернуться в поместье, но к вечеру ты должен быть здесь. Покажу сюрприз для Поттера, — безразлично добавил Забини и удалился, оставив гостя одного.

Через подкладку пиджака Малфой чувствовал жар портала.

«Лишь бы успеть» — подумал он.

Драко поднялся и поспешил отойти подальше от двери. Лавируя между высоких книжных шкафов, он вынул портал. Значок уже светился. Малфой нажал на металлическую застежку, и через мгновение на его месте осталась лишь легкая дымка.

* * *
Открыв глаза, он увидел перед собой размытые очертания дверного проема. Встряхнув головой, Малфой глубоко вдохнул и осмотрелся. По-видимому, Драко находился в столовой. В коридоре раздались торопливые шаги, и в дверях показалась Гермиона. Пытаясь выровнять дыхание, он еще раз вдохнул:

— Привет.

…И до боли знакомый взгляд — полный надежды. Время сделало виток, и Малфой вновь оказался в гостиной своего поместья. Тогда, застыв в полумраке комнаты, Гермиона так же смотрела на него.

— Привет, — голос был хриплым, едва слышным. Так говорит человек, который долго молчал, или же много плакал в последнее время. — Мы ждали тебя.

— Где Поттер? — как же ему хотелось в этот момент обнять ее, прижать к себе. Лишь благодаря огромному самообладанию мужчина не двинулся с места.

— Он наверху, сейчас спустится. Ты не опоздал.

Драко видел нерешительность девушки. Она боялась задать главный вопрос, так беспокоивший ее сейчас.

— Успокойся. Роза жива, — чуть тише сказал Малфой, подошел ближе к бледной Гермионе и нежно коснулся ее плеча. Она подняла на него глаза, которые заволокла тонкая пелена. По щеке скатилась одинокая слезинка. Драко аккуратно вытер мокрую дорожку. Рука задержалась на бархатистой коже чуть дольше, чем следовало.

— Мы освободим ее, — голос был очень тихим, успокаивающим, а сердце так и норовило выпрыгнуть из груди, напоминая о давно позабытых ощущениях.

Раздавшийся шум заставил Гермиону вздрогнуть. Отстранившись, она отошла в сторону и отвернулась.

В комнате появились Гарри и Рон. Наверняка, по дороге друзья о чем-то спорили — на лице Уизли выступили красные пятна. Драко еще по школе помнил эту возмущенную физиономию.

Рон промчался мимо Малфоя, как будто его здесь не было, прямиком к Гермионе. Остановившись позади, он обнял ее за плечи. Девушка стояла неподвижно. И лишь по дрожащей спине Драко понял, что она плачет.

— Здравствуй, Малфой, — произнес Гарри, окинув взглядом слизеринца.

— И тебе привет, Поттер. Я не намерен торчать здесь весь день, так что давай сразу к делу, — укол ревности заставил его вложить в свою реплику чуть больше яда, чем следовало бы.

— Что ты узнал? – Гарри мельком взглянул на друзей.

— Жива. Они держат ее в бывшем поместье Ноттов, — услышав слова Малфоя, Рон развернулся. – Думаю, в подземельях. Я уверен, что она нужна ему в роли наживки. Главная цель — это вы. Ты же Поттер, будешь ползать у Забини в ногах, умоляя о пощаде, — Драко попытался усмехнуться, но от колкости в адрес Гарри на душе почему-то стало противно.

— Ты бы придержал свой язык, Малфой, — вмешался Рон. — Неужели ты думаешь, что мы вот так просто доверимся тебе?

— Я всего лишь передал его слова. И вообще, я не с тобой разговариваю, Уизли. А это не твой дом, чтобы указывать мне, что делать! — Драко огрызнулся, не обращая внимания на появившихся в столовой Билла и Невилла.

— Так! Успокоились оба! – рявкнул Гарри, переводя взгляд с одного юноши на другого. — Иначе мне придется заставить вас замолчать при помощи заклинания.

Малфой надменно хмыкнул и отступил чуть в сторону, кивнув вошедшим в знак приветствия.

Гермиона обернулась и неспешно подошла к горящему камину. Она протянула руку и взяла с полки небольшую колдографию. На ней весело улыбались и махали руками Джеймс и Роза, а на заднем плане сверкал лиловыми волосами Тедди Люпин. Гермиона смахнула с рамки несуществующие пылинки и поставила снимок обратно.

— Драко, расскажи, что тебе удалось узнать. Нам нужно знать все подробности.

Все замерли в ожидании.

Малфой, не обращая внимание на прожигающий взгляд Уизли, приблизился к Поттеру и полным сосредоточенности голосом произнес:

— Мне нужен пергамент. Я могу нарисовать примерную схему поместья.

Невилл почти бегом покинул комнату и помчался наверх.

Через несколько минут Драко уже в мельчайших деталях рисовал план, попутно рассказывая о различных потайных развилках и ходах. Было большой удачей, что спустя столько лет он все это помнил.

Однажды, увидев его рисунки и эскизы, Нарцисса сказала, что он мог стать хорошим архитектором. Но влияние Люциуса было тогда еще очень сильным, поэтому Драко лишь посмеялся над словами матери. Его мало интересовало что-то кроме темной магии и идей чистоты крови. Уроки черчения, которые юному Малфою преподавал пожилой профессор Ларкинз, были настоящей пыткой. Драко всегда с нетерпеньем ждал окончания занятия, проклиная на чем свет стоит эти фигуры, плоскости и проекции. А сейчас рука, будто сама выводила на пергаменте линии необходимой длины и наклона.

В попытке рассмотреть очередную часть изображенного замка, Гермиона наклонилась к столу. Локон ее волос коснулся плеча Малфоя, наполнив воздух вокруг него легким и таким родным ароматом. Перо застыло, на листе расползлась жирная клякса, залив собой план западного коридора. Спустя мгновение слизеринец опомнился, и, избавившись с помощью заклинания от пятна, продолжил рисовать. Через ткань рубашки он чувствовал приятное тепло, которое дарило истерзанной душе уверенность в правильности принятого решения.

Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, чего не узнали бы.
Библия. Новый Завет, «Евангелие от Луки»

Драко сидел на диване в гостиной, опустив голову на сцепленные в замок руки. Поттер был в кабинете. Он занимался изготовлением порт-ключа, а остальные мужчины отправились в Министерство. Гарри настоял на том, чтобы собрать авроров и еще раз обсудить план спасательной операции.

Малфой разглядывал безвкусную, на его взгляд, подушку, стараясь не думать о Забини. Тревожное чувство не покидало его: он знал, что за дружеской любезностью Блейза может скрываться холодная расчетливость. Повертев нелепый предмет интерьера в руках, он раздраженно отбросил его в сторону.

Важно найти Розу до того, как мракоборцы ворвутся в поместье. Противоречивые чувства боролись в Драко – проявить инициативу и попытаться вытащить девочку самому или же положиться на святого Поттера. Похоже, общение с гриффиндорцами давало о себе знать.

Погрузившись в свои мысли, гость не заметил, как в комнату кто-то вошел. Подняв голову, он увидел перед собой Гермиону. Она держала в руках бронзовую статуэтку, напоминавшую не то кошку, не то лису. Наступило неловкое молчание.

— Гарри просил передать тебе порт-ключ, — наконец произнесла миссис Уизли, — а сам он отправился в Министерство.

— Даже не попрощался, — съязвил слизеринец, поднявшись. Гермиона, никак не отреагировала на колкость, продолжая стоять неподвижно. Складывалось впечатление, будто она сейчас где-то далеко.

Их взгляды встретились, и в этот момент весь малфоевский развязный тон куда-то улетучился. Меж бровей залегла глубокая морщинка.

— Если я попрошу, ты же все равно не послушаешь и помчишься в поместье?

— Зачем задавать вопрос, на который и так знаешь ответ? – задала встречный вопрос Гермиона.

Драко не отрываясь вглядывался в любимые черты. Он понимал – такое поведение было под стать семнадцатилетнему мальчишке, но сил контролировать нахлынувшие чувства уже не осталось. Столько лет убеждать себя, уговаривать и сломаться за несколько минут, проведенных с ней. Как же можно было так ошибаться? Тогда казалось, что пройдет время, и все забудется. Но этого не случилось. Только рядом с Гермионой его сердце начинало биться чаще, а по телу пробегала легкая дрожь. Себя обмануть невозможно.

Драко приблизился и забрал статуэтку, осторожно сжав ледяную ладонь гриффиндорки. Время будто остановилось. Словно в этой вселенной не было ничего кроме двух пронзительных взглядов и прерывистого дыхания, заполняющего тишину комнаты. Едва касаясь ее щеки, Малфой заправил за ушко непослушную прядь волос. Девушка вздрогнула, резко развернулась и направилась к выходу.

— Я буду рядом, — шепотом произнес Драко.

Она кивнула едва заметно и, на мгновение замерев у двери, бросилась обратно. Гермиона обняла Малфоя, а он в ответ крепко прижал ее к себе, жадно вдыхая родной аромат. Руки сжимали хрупкие плечи, пальцы путались в каштановых волосах. Эти объятия заменили слова, которые, каждому из них были сейчас не под силу…

Свечение от порт-ключа озарило комнату. Малфой не без усилий отстранился, стараясь не смотреть Гермионе в глаза:

— Пора.

Девушка сделала несколько неуверенных шагов назад. Вспышка. И она осталась одна. Тяжело вздохнув, миссис Уизли вышла из комнаты.

* * *
У каждого человека свое индивидуальное мышление. Кто-то не может понять прямых намеков, а кто-то способен раздуть из одного слова целую историю. Джинни Поттер, в девичестве Уизли, нельзя было с уверенностью отнести к определенному типу. Она не спешила навешивать на людей ярлыки и торопиться с выводами, отталкиваясь от сплетен или же от первого обманчивого впечатления. Однако, как и любая женщина, привыкла доверять своей интуиции.

Обхватив себя руками, она ждала Гермиону в коридоре. Джинни стала случайным свидетелем их с Малфоем разговора и у нее появилась масса вопросов к супруге брата. Только сейчас было не время спрашивать. Не произнеся ни слова, миссис Поттер устало посмотрела на вышедшую из комнаты подругу и отправилась наверх по широкой массивной лестнице.

«Нужно помнить две вещи, — постоянно поучала когда-то мать, — во-первых: всему свое время. А во-вторых: все тайное когда-нибудь станет явным». Как нельзя кстати, младшая из четы Уизли вспомнила сейчас материнские наставления.

* * *
Было почти шесть вечера, когда Блейз Забини поднялся по узким каменным ступеням из подземелий поместья. Скоро должен был вернуться Малфой, а значит, им предстоял серьезный разговор.

Мать Блейза была очень загадочной личностью. Всякий раз, после смерти очередного супруга, она искусно скрывала свою сопричастность. А затем, без особых усилий, ей удавалось увильнуть от налогов и прибрать к рукам все наследство. Сын перенял у матери хитрость. Блейз не понаслышке знал все лазейки и ошибки в законе, за которые можно было ухватиться. С детства миссис Забини поощряла хитроумные планы сына: лицемерие, расчетливый обман сверстников, предательство друзей ради собственной выгоды. Подобное воспитание помогло Блейзу не сорваться и не погореть после проигрыша Темного Лорда, сохранив при этом бόльшую часть имущества семьи.

Все эти годы он жил, словно в клетке: жесткие рамки, правила и иллюзия свободы — брошенная подачка от Министерства. От этого тошнило. Блейз не понимал вечно спокойного и смиренного ко всему Драко:

— Куда же делся юнец, который постоянно жаловался на школу, однокурсников и Дамблдора?

Не таким они представляли свое будущее в юности, собираясь вечерами в гостиной Слизерина. Наследники древних фамилий, многовековых семейных традиций и внушительных счетов в банках, они могли запросто заставить весь магический мир валяться у них в ногах. Сам Темный Лорд видел в них достойных и амбициозных последователей. Но в один момент все изменилось. После смерти Волдеморта заведомо неудачники вмиг оказались победителями, а грязнокровки получили полную свободу действий. Сам же Блейз считал, что в тот момент магическому сообществу пришел конец.

Потом были аресты, допросы, бесконечные обыски в доме и надменный голос верховного судьи:

— Вы освобождаетесь из-под стражи. Служба надзора будет осуществлять контроль над вашими действиями в последующие пять лет.

Каждый норовил ткнуть в них пальцем, упрекнув в незаслуженной свободе. Словно стая стервятников, они ждали, пока оправданные Пожиратели смерти оступятся.

Всякий раз, входя в кабинет инспектора, приставленного к нему, Забини представлял, как стер бы с его лица нахальную улыбку круциатусом. Но Блейз всегда тщательно обдумывал свои действия. Найти инакомыслящих, обратить их к своей вере в безрассудность нынешних законов, подкрепить слова финансами, и готово. Безвольные куклы идут за тобой и выполняют все, что необходимо.

Вот только Малфоя ему никак не удавалось убедить. Он, казалось, вообще не разделял взглядов старого приятеля:

— Месть Поттеру? Блейз, это очень низко, — произнес он в баре недалеко от Косой Аллеи одним майским вечером. Тогда они решили напиться так, чтоб не помнить своего имени. Причина была – годовщина победы Великого Мальчика. Тогда-то Забини и решил поделиться с товарищем своей идеей. Но Драко искренне не понимал, зачем нужна месть. Разве от этого станет легче?

Его слова сбили спесь с темнокожего слизеринца, но сама мысль о сладких страданиях врагов не давала ему спокойно жить, преследуя на каждом шагу.

Следующие ненавязчивые попытки вернуться к этому разговору были неудачными и, в конце концов, свелись не нет. Блейз понимал, одной настойчивостью всего не добиться. Нужно подождать. И он ждал. С каждым годом злость и обида росли, превращая душу в камень, а самого Забини — в бесчувственное чудовище.

Было нелегко, но спустя время, на письма, разосланные в самые разные уголки света, начали отвечать. Заручившись поддержкой, он разработал продуманный план, на который потратил не один год. «Месть – блюдо, которое подают холодным» — эта фраза занимала важное место в лексиконе Люциуса Малфоя. Знал бы он, каких идей теперь придерживается его сын.

Блейз давно заметил, что в скрытности друга замешаны сердечные дела. Ну и что? У всех могут быть тайны. Разве какая-то девица способна навредить их дружбе? Драко был истинным Малфоем и прекрасно умел контролировать себя.

Но обрывки пьяных фраз, какие-то незначительные мелочи, на которые раньше Блейз просто не обращал внимания, говорили об обратном. И однажды, маленькие кусочки мозаики сложились в одну до абсурда неправдоподобную картину. Поняв, кто замешан в переменчивом настроении Драко и его напускном безразличии, Блейз чуть не расхохотался. Грязнокровка и потомок древнейшей магической семьи! Такого он и представить себе не мог.

— Хозяин, лорд Малфой прибыл, — в углу кабинета стоял, съежившись от страха, старый домовой эльф.

Блейз неспешно поднялся, поправил галстук и пошел встречать старого друга. Невежливо демонстрировать свою негостеприимность.

* * *
— Говоришь, она не ранена? Серьезных повреждений нет? – как можно равнодушнее спросил юноша, отпивая из своего бокала.

Собеседник лишь хитро улыбнулся.

— Нет. Пока что.

— Хочешь прикончить малышку на глазах у родителей? – осторожнее, Малфой, не переигрывай.

— Не совсем. У меня на нее другие планы, знаешь ли.

— Не доверяешь мне? – приподнятая бровь, шутливый тон.

— О-о, дорогой друг, в нашем мире никому нельзя доверять! Казалось бы: ребенок, вместилище невинности и чистоты. Сколько греха он может таить в себе? – Блейз не спеша пригубил свой напиток, устремив взгляд куда-то сквозь собеседника.

— Говоришь, как маггловский проповедник. Как сказал один немецкий писатель: «Мораль лучше излагается в кратких изречениях, нежели в длинных речах».

Тут же наступило молчание. Забини поднялся и, неспешно, подошел к камину.

— Какое интересное слово – мораль… Твоя жена, Драко. Ты ведь раньше не особо церемонился с ней и не гнушался любых методов воспитания? Распускал руки.

Малфой внутренне напрягся, хоть и не показал этого.

— Астория? Причем здесь она? Тебе не кажется, что ты забываешься?!

— Так! О чем это я? – Блейз будто и не услышал упрека. — О детях, – демонстративный щелчок пальцами. — Я давно заметил, что для тебя Астория не больше, чем часть роскошного интерьера поместья. Но Скорпиус. Ты бы никогда не причинил вред своему ребенку умышленно…

— Конечно, нет, — жестче возразил Драко, — послушай. Я не понимаю, к чему эти слова?

Слушая путанную речь Забини, Малфой терялся. А от внезапных перемен интонации его голоса становилось не по себе.

Блейз откупорил вторую бутылку вина, разлив очередную порцию по фужерам.

— Потому, что ребенок – вместилище чистоты и морали.

— Ты где этого понабрался? Может, хватит уже пить? – Малфой пока не спешил продолжать спор.

— Да, брось! Раньше бутылка вина – была лишь разминкой, — с вызовом произнес Забини и отсалютовал своим фужером.

Драко нехотя сделал большой глоток.

— Знала ли Астория о твоем безумии, когда выходила замуж? – Блейз с довольной улыбкой поставил нетронутый бокал на столик.

— Безумии? – переспросил Драко. Он попытался подняться, но ноги не слушались.

— Ведь мы оба знаем, что удерживает тебя все эти годы от мести. Это отнюдь не страх Азкабана, и тем более не желание уподобиться гриффиндорским показушникам. Скелет в твоем шкафу – это гадкая грязнокровка. Ведь так, Драко? – с каждым произнесенным Забини словом Малфой все больше бледнел.

— К чему ты клонишь? Говори, как есть, — Драко ослабил узел галстука.

— Я восхищаюсь тобой, Малфой. Только ты мог крутить шашни с осквернительницей магического общества, а жену выбрать по лучшим меркам чистокровных волшебников.

До Малфоя донеслись лишь обрывки слов. Он уже понял свою ошибку: Забини не притронулся к напитку, разлитому из второй бутылки, в то время как его фужер был почти пуст. Перед глазами тут же возникли темные круги, и бывший слизеринец обессилено растянулся в кресле. Из руки выпал, разбиваясь на мелкие осколки, недопитый бокал вина.

Первое, что Драко увидел, приоткрыв глаза – нависшее над ним детское личико, усыпанное веснушками и обрамленное непослушными темными волосами.

— Тебе больно? – тоненький голосочек, способный разжалобить любого.

«Вместилище невинности и чистоты, — в голове глухо отозвался голос Забини».

— Ты Роза?

— Роза Гермиона Уизли, — немного высокомерно ответила девчушка, — а ты кто такой?

— А я Драко. Драко Люциус Малфой, — произнес он, приподнимаясь и отряхиваясь.

Свет от факела проникал через решётки, освещая жуткое помещение. Каменные стены были увешены громоздкими цепями напоминающими о судьбе заключенных — врагах семьи Нотт, а темные углы камеры покрылись вековой плесенью. Затхлый воздух сдавливал грудь – дышать становилось все труднее. Откуда-то сверху на руку Драко упало несколько капель холодной воды.

— Почему ты тут? – в голосе девочки сквозило любопытство.

— Я пришел за тобой.

— Правда? – глаза ребенка тут же наполнились слезами. — Ты отведешь меня к маме?

— Как-нибудь в другой раз, — послышался голос из глубины коридора, где по воспоминаниям Драко находилась лестница. Когда тусклый свет озарил лицо Блейза, тот уже был на последней ступеньке. Вынув из кармана волшебную палочку, он подошел к камере.

— С пробуждением, дорогой друг. Я так рад…

— Что ты сделал?

— С тобой приключилось несчастье, — с напускной заботой сообщил Забини.

— Отпусти меня! – Драко кинулся к решетке.

— О, нет-нет. Тебе нельзя делать резких движений, ты так и не пришел в себя до конца. Тебя ждет долгое пребывание в этом чудесном месте.

— Ты не можешь держать меня здесь.

— Нет?

— Меня будут искать…

— Я думал, Астория знает о твоем визите ко мне. Или ты ей не сказал? – нахальная усмешка.

— Что это было? – спросил Драко, потирая шею.

— Ты понял бы, будь ты истинным слизеринцем, — теперь в ледяном голосе Забини появились нотки раздражения, — но, увы, предпочел другую игру. Ответь, ты же подсознательно понимал, насколько увяз во всем этом?

— Ты болен, — констатировал Малфой.

— Так может показаться на первый взгляд. Решил воспользоваться этим? Проник в мой дом под лживым предлогом, жаждал посмотреть, в каком состоянии я держу свою пленницу. Думал, легко обвести меня вокруг пальца?

Драко сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели и на коже остались следы от ногтей. Но Блейз не унимался, наслаждаясь долгожданным и опьяняющим чувством превосходства:

— Не понимаю твоего недовольства! Ты хотел увидеть девчонку, я предоставил такую возможность. Правда, времени на милые беседы у вас осталось немного.

— Ты не посмеешь, Блейз. Силы не равны.

— Серьезно? – Забини приблизил свое лицо к решетке.

— Они прикончат тебя, — Драко, что есть силы, ударил по железным прутьям.

— И ее заодно, — он махнул в сторону сжавшейся в комочек девочки. — Вместе мы победим чудовище внутри тебя. Драко, — лицо озарила неприятная улыбка, — ты просто слишком много общаешься с гриффиндорцами, — ехидно закончил он и развернулся, чтобы покинуть подземелья. — Как ты мог опуститься до такого? Ты опозорил весь свой род, — напоследок Блейз демонстративно покачал головой.

— Ублюдок! Мразь! – Малфой выкрикнул проклятья в спину бывшему сокурснику, но тот уже не слушал.

Послышался звук закрывшегося засова, затем все стихло. Видимо, Блейз установил дополнительные чары. Драко опустился на пол. Роза помедлила немного и перебралась ближе, присев рядом.

От затхлого воздуха першило в горле. Глаза понемногу привыкли к тусклому свету и Малфой без труда смог рассмотреть самые дальние углы камеры. От взгляда на грязные полусгнившие лохмотья, лежавшие у стены, по спине пробежал холодок. Сразу представилось, в каком страхе пребывала Роза, находясь здесь. Он вздохнул и обнял девочку. Тишину нарушило тихое всхлипыванье.

— Эй, все будет хорошо.

Драко никогда не удавалось по-настоящему утешать людей. То ли дело Забини – истинный манипулятор. Всегда знал, как подбодрить, когда сказать что-то дружелюбное – и имидж понимающего сочувствующего друга готов.

Затем произошло то, чего уж Малфой никак не ожидал: Роза уткнулась ему в плечо и зарыдала еще сильнее.

— Он сказал, что убьет меня.

— Не плачь и не бойся ничего. Я не дам тебя в обиду.

— А еще, — голос Розы прерывался, — еще он сказал, что если умрет он, умру и я.

Эта бредовая, казалось бы, фраза из уст ребенка всколыхнула в Драко давние воспоминания: кабинет отца с массивной дубовой дверью, холодный голос Люциуса и старый фолиант на широком столе…

— Он много чего может тебе наговорить, не слушай его. Мы с тобой выберемся отсюда. Уже сегодня. Обещаю.

— Ты ведь знаешь мою маму?

Драко не ожидал подобного вопроса, поэтому ответил не сразу:

— С чего ты взяла?

— Эх, взрослые всегда отвечают вопросом на вопрос. Я просто видела твою колдографию.

— Правда? И где же? – Драко усадил девочку к себе на колени, подальше от холодного и сырого пола. Он осторожно вытер мокрые дорожки от слез и пристально посмотрел в такие знакомые глаза.

— У мамы в комнате, — после непродолжительного молчания ответила она.

Драко замер, а Роза, тем временем, продолжила:

— Однажды я видела, как мама ночью плакала, думала, что никто не слышит. Она сидела совсем одна и держала в руках письмо. Тогда я удивилась, что могло заставить мамочку грустить? Наверное, это что-то нехорошее. Надо это убрать. Когда она ушла, я пробралась в комнату и увидела, что это вовсе не письмо, а колдография.

— А мама часто плачет? – спросил Драко, прочищая горло. В сырой и холодной камере ему внезапно стало жарко.

— Они с папой без конца ругаются, кричат друг на друга. Думают, что я не слышу, но я-то уже совсем большая, я все замечаю! Тетя Джинни говорит, что я в каждой бочке затычка.

«Совсем как Гермиона, — подумал Драко и беззвучно улыбнулся».

— Ты мне так и не сказал, знаешь ты мою маму или нет, — немного обиженно проговорила Роза. — Я хочу к ней.

Драко удалось отвлечь ребенка от грустных мыслей и, отложив пока свои опасения по поводу ее недавних слов, он начал рассказывать.

— Мы с твоей мамой учились вместе в школе. Может она тебе рассказывала раньше о таком злом и вредном однокурснике? Так вот, это был я.

— Папа рассказывал, — еле слышно проговорила засыпающая Роза. — А почему ты был такой вредный?

— Не знаю, — этот вопрос поставил Драко в тупик. Пока он думал, как продолжить, девочка, согревшись в объятиях, заснула.

Драко перебирал волнистые прядки волос. Он прикрыл глаза и облокотился головой о холодную стену камеры. Сознание отключалось. В голове всплывали картины его жизни: вот он первый раз сидит на метле, вот белая сова приземляется на подоконник, держа в клюве письмо из Хогвартса, презрение в глазах темноволосого мальчишки в обмен на протянутую руку, и наконец она… Драко столкнулся с Гермионой в Хогвартс-Экспрессе. Густые каштановые волосы, обеспокоенный взгляд и несмелая улыбка от случайного столкновения – именно такой она была тогда.

Память безжалостна. И образ маленькой гриффиндорки внезапно исчез. На его месте появилась хрупкая фигурка юной девушки. Волосы рассыпались по подушке. В лучах восходящего солнца они казались золотистыми. Драко не заметил, как заснул.

* * *

А помнишь, как все славно начиналось?
Я, помню, был тогда совсем другой.
Лишь ты ни на секунду не менялась
С той встречи, что свела меня с тобой.
Все та же невесомая улыбка
И блеск в любимых ласковых глазах.
Я не могу простить себе ошибку,
Что много лет преследует во снах.
Те мерзкие слова, что заставляли
Исчезнуть светлый блеск из карих глаз.
Неужто люди сами разрушали
Все то, что возводили каждый раз?..
Отрывок из стихотворения Morsmordre

Последний день сентября. После дня рождения Гермионы прошло уже больше десяти дней. Начало учебного года в Хогвартсе, слушания по делам Пожирателей смерти, новая работа в Министерстве – времени для праздника не оставалось.

Утром Драко получил письмо с приглашением провести вечер в доме по улице Оксфорд-стрит. Именно там жила сейчас Гермиона.

Вот и все.

Это была первая мысль после прочтения. Через несколько дней должен был состояться суд над Люциусом. До этого Малфою необходимо было расстаться с Гермионой. Ведь она не успокоится, так и будет отчаянно пытаться спасти его семью и погубит этим себя. Он не мог допустить подобного.

Драко трансгрессировал прямо на порог дома. В одной руке он держал бутылку красного вина, а в другой — небольшой букет из разноцветных тюльпанов. Это были ее любимые цветы. В это время года в Лондоне достать хороший букет тюльпанов сложно. И поэтому он заказал их через бюро магических услуг утром, и переживал, как бы доставка не опоздала. Но курьер прибыл вовремя и с улыбкой вручил букет заказчику.

Драко нажал на кнопку звонка. За дверью послышались шаги, замок несколько раз щелкнул, и перед ним появилась Гермиона. Выглядела она великолепно: черное платье с атласными серыми вставками, элегантные туфли на небольшом каблучке, а заканчивала образ аккуратно уложенная прическа. Несколько непослушных прядей выбились из тугого узла, спадая локонами на плечи. А может, так было задумано?

— Привет! – гриффиндорка открыла дверь шире, приглашая войти.

— Привет, – Драко шагнул через порог и протянул букет. – Это тебе.

— Спасибо, они очень красивые, — она ненадолго коснулась носом края нежно-розового бутона. — Проходи, ужин почти готов.

Драко снял пальто и повесил его на вешалку у входа.

Вечер был замечательный. Они ели запеченную индейку, пили терпкое вино и разговаривали. Гермиона рассказывала о новой работе, как ей нелегко управлять отделом. Восемнадцатилетняя девчонка должна была командовать тридцатью волшебниками, не воспринимающими ее всерьез. Но Драко не сомневался — она справится. Все будет хорошо, если он будет подальше. Потом молодые люди вышли из-за стола и переместились в гостиную, расположившись на софе. Гермиона внимательно слушала веселые истории слизеринца о его детстве, облокотившись о невысокую спинку дивана.

А когда Драко, собравшись с духом, решился начать неприятный разговор, в квартиру бесцеремонно ввалился Поттер и забрал девушку, пробубнив что-то о неотложном деле в Министерстве.

Драко сидел на полу около камина и смотрел на языки пламени. Он не мог больше откладывать. Как бы ему ни хотелось, но пришло время порвать с этим. Обрубить все концы, не оставив шансов на возвращение. Но тяжело делать больно человеку, которого любишь.

Драко долго пытался дать объяснение его отношениям с гриффиндоркой. Интерес? Страсть? Азарт? Ответ оказался простым – любовь. Она подкралась незаметно и поселилась в его сердце, не спросив разрешения. Отогрела ледяную корку, наполнив жизнь красками. Но ему предстояло вернуть холодную стену на место. Отказаться от своих чувств.

Он ждал, а она все не приходила. Драко в который раз поправил алую ленту на черной бархатной коробочке. Подарок парень приготовил давно, но возможности вручить его не было. Наедине с Гермионой в последнее время они оставались редко, а в суматохе и спешке делать этого не хотелось, вот и дотянул до сегодняшнего дня.

Маленькие ладони коснулись его лица, даря нагревшейся от огня коже приятную прохладу. Драко почувствовал, как сердце пропустило удар. Он нежно перехватил руку девушки и поднес ее к губам, поцеловав.

— Я думал, Поттер решил похитить тебя!

— Между прочим, дело было действительно важным, — Гермиона опустилась на ковер рядом с Драко. – Иначе Гарри не потревожил бы.

— Кто бы сомневался! Как дела, связанные с Поттером, могут быть неважными? – Драко не смог скрыть раздражение, за что был удостоен сердитого взгляда.

— Ладно, ладно. Не слова больше в этом духе. Обещаю, — он демонстративно поднял руки вверх. Напряжение исчезло с ее лица, и Гермиона улыбнулась. — Что это? – девушка указала взглядом на черную коробочку лежащую у ног Малфоя.

— Ты же не думала, что я забыл про твой день рождения?

Гермиона приняла подарок, но не решалась развязать ленту. Ее руки слегка дрожали.

— Открой, — предложил Малфой, — я надеюсь, тебе понравится.

Она потянула за ленту, и бархатная коробочка открылась. Гермиона издала какой-то непонятный звук. Внутри лежала золотая цепочка. А на ней – изящная подвеска. Сверкающий камушек в виде прозрачной слезинки.

— Это моей прабабки, фамильная драгоценность, — проговорил Малфой, отводя взгляд, – не знаю, как Министерские ищейки просмотрели ее?

— Драко, она такая красивая! Я даже не знаю, что сказать.

— Может, просто наденешь?

Она кивнула и достала цепочку. Но руки тряслись, замок не поддавался.

— Давай я помогу, — предложил Драко.

Он аккуратно перекинул цепочку. Застежка щелкнула, а юноша не спешил убирать руки с обнаженных плеч. Он наклонился ближе и коснулся губами нежной кожи. Гермиона вздрогнула.

— Драко, — прошептала она, борясь с нахлынувшими эмоциями. – Я приняла решение. Мне нужно присутствовать на суде по делу твоего отца.

Парня будто окотило ледяной водой.

— Я уже говорил тебе. Ты не пойдешь туда, – он развернул Гермиону лицом к себе.

— Но я хочу помочь.

— Давай не будем сегодня об этом, прошу, — Драко поцеловал тыльную сторону ладони девушки.

Гермиона вздохнула:

— Ну ладно, но завтра мы вернемся к этому разговору.

Завтра… Так близко, и в тоже время так далеко. В эту минуту он не хотел думать, что будет завтра.

Неожиданно она поднялась, и, подбежав к журнальному столику, начала копаться в сложенных стопкой книгах.

— Что ты там пытаешься найти?

— У меня тоже кое-что есть для тебя.

— Что ты задумала?!

— Не переживай, это пустяк, — с этими словами Гермиона вернулась к камину и протянула ему простую маггловскую фотографию. На снимке была она.

— Хочу, чтобы напоминала обо мне.

Драко поднялся и взял фото. На обратной стороне была надпись: «Драко, что бы ни случилось, помни, ты навсегда в моем сердце. С любовью, Гермиона».

— Спасибо, — в горле стоял ком. Только эта девушка могла вызвать у Драко растерянность. Что делать? Как побороть желание остаться с ней навсегда, забыв обо всех проблемах?

Она приподнялась на носочки и осторожно поцеловала его. Малфой ответил, и крепко прижал девушку к себе. Снимок выскользнул из рук и медленно опустился на пол. Гермиона оказалась права – он будет напоминать Драко о ней на протяжении всех последующих лет. Напоминать о его слабости и трусости, заставляя ненавидеть себя.

Малфой целовал ее губы, ее лицо, ее шею, словно пытаясь запомнить каждую клеточку тела. Гермиона стянула с Драко рубашку, а он распустил ее волосы, запустив в них пальцы и вдыхая родной аромат, потянул за молнию, и платье медленно упало к ногам. Нестерпимое желание завладело телом и разумом, вмиг выбросив все мысли из головы. Эта ночь – все, что у него осталось.

…А потом наступило утро. Вместе с первыми лучами солнца вернулась жестокая реальность, в которой не было место для любви и счастья. Драко наблюдал за спящей девушкой, и все никак не решался уйти. Заботливо накрыв ее пледом, он нежно поцеловал обнаженное плечо. Перед тем как покинуть квартиру, Драко оставил на журнальном столике письмо — сухие слова, которые заставят возненавидеть его.

Винил ли он себя за эту ночь? Да, винил. Давно нужно было прекратить это. Но, не смотря на принципы, Драко Малфой оставался, прежде всего, влюбленным подростком.

* * *
Картинка сменилась. И вот он вновь стоял перед массивной дубовой дверью отцовского кабинета. Люциус потягивал какой-то напиток, а на столе покоился старинный фолиант.

— Патриос Меледикто, — медленно проговорил отец, — это наша защита. Иногда для подстраховки своей жизни нам требуется что-то предпринять заранее. Так вот, запомни: плавный взмах палочкой, касание. Это не просто заклятье, Драко, такому не научат в Хогвартсе.

Глаза мальчишки тут же заблестели опасным огоньком. Знание – вот их сила, а сейчас отец ведал ему о чем-то, чего не знают другие.

— Зачем оно нужно?

— Представь, что твоя жизнь в опасности. Ты просто страхуешь себя, наложив заклятие на другого человека.

— От смерти это не спасает? – разочарованно протянул мальчик. — Зачем оно тогда вообще нужно?

— Затем, — Люциус начал раздражаться, — что оно связывает чью-то жизнь с твоей. Тебя убивают – его убивают, все просто.

— Так какой от него толк, если я все равно умру? – переспросил мальчик.

— Ты же Малфой, сын! Если ты вовремя сообщишь недоброжелателю о применении этого заклятья, твоя жизнь может быть спасена.

— Разве моему недоброжелателю будет дело до другого человека? – юный наследник рода действительно не понимал, что такого полезного в этом заклинании.

— Не разочаровывай меня, — холодно бросил Люциус, прежде чем выставить сына за дверь.

* * *
Звук мощного взрыва заставил Драко подскочить. Ничего не было видно – дым, повсюду, и лишь ощущение дрожащих ручонок на своей шее.

— Ч…Что происходит? – срывающийся голос.

Кабинет в восточном крыле поместья Ноттов казался светлым, хоть в нем и не было окон. Помещение освещали огромные хрустальные люстры. Забини расположился за массивным письменным столом, а два новоиспеченных Пожирателя смерти стояли у двери. По телосложению и выражению лиц они больше напоминали телохранителей, чем верных соратников. На кожаном диване сидели двое: блондин, длинные волосы которого спадали на плечи и француз с мягкими чертами лица.

Блейзу всегда было по душе именно это место в огромном замке. Проводя в детстве много времени у Ноттов, он постоянно представлял себя сидящим за этим столом из красного дуба, отдающим распоряжения слугам. Не то чтобы собственный дом его не устраивал, просто отец Теодора всегда был для него примером для подражания. Он всегда добивался того, что ему было нужно, не заботясь о мнении других. Сильный духом и властный человек. Забини всегда откровенно завидовал однокурснику. Конечно, у него была мать, потакающая всем его слабостям, но мальчику всегда требуется твердая рука — так считал слизеринец.

И вот, наконец, мечта детства сбылась — он владел желанным поместьем. Рядом были преданные общему делу волшебники, внемлющие каждому его слову. Стоит заикнуться, воля будет исполнена без промедления.

После разговора с Малфоем адреналин захлестывал. Триумф — вот чувство, которое он испытывал сейчас. Как же вовремя он вспомнил заклинание, о котором неоднократно говорила мама — заклинание связи. Оно скреплялось кровью создателя и сохраняло действие только на членах его рода. И теперь мерзкая девчонка не только предмет отмщения, но и залог его жизни. Поттер и Уизли сделают все, лишь бы с ней ничего не случилось. Сейчас было делом первой необходимости притащить сюда гриффиндорца и доходчиво объяснить , что ждет его семейку, если откажется подчиниться. Разборка с Малфоем внесла коррективы, заставив немного отклониться от первоначального плана. Наивно было полагать, что Драко изменит решение, но Блейз до последнего надеялся на здравомыслие друга.

Дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился невысокий мужчина, облаченный в темно-зеленую мантию. Кевин Морган.

— Ну что?! Ты нашел их? — Забини отвлекся от мыслей и требовательно посмотрел на вошедшего.

— Нет, хозяин, — Пожиратель склонился в учтивом поклоне. — Защита слишком мощная. Дом Поттеров защищен заклинанием Фиделиус. Было бы неплохо узнать имя хранителя.

— Было бы неплохо узнать? А ты мне зачем нужен?! — зло выкрикнул Блейз, отчего сидевший на диване француз вскочил на ноги.

— Ну, а что министр? — продолжил он более спокойным тоном.

— Марлоу упрямится. Думаю, так просто он не сдастся, — Кевин расслабился, заметив, что Блейз немного успокоился, и подошел чуть ближе.

— Ничего. И на него найдется управа. В крайнем случае применим Империо. Да, и этого, Питерсена — заместителя Поттера — тоже не мешало бы убрать с пути, — Забини стремительно поднялся и вплотную подошел к собеседнику. — Таких не купить, а необычное поведение вызовет повышенный интерес. Это не к чему сейчас. Медленно и верно мы подомнем под себя всех, кто нам необходим.

Забини махнул рукой, показывая тем самым, что Морган может идти.

Слизеринец всегда придерживался правила: «Хочешь сделать что-либо хорошо, сделай это сам». Пора как следует расспросить Драко о его новых друзьях. В том, что он знает, где сейчас Поттер не было никаких сомнений. Круцио быстро развяжет ему язык, а если нет, можно приняться за девчонку. Ее страданий Малфой точно не допустит.

Круцио — прекрасное заклинание. Не оставляет следов, но отнимает душу. Жертва перестает осознавать действительность, остается боль и животный страх. Не выдерживая, многие сходят с ума. Блейзу всегда приносило удовольствие это пьянящее ощущение превосходства над жертвой…

Завершить свою мысль он не успел. Раздался мощный взрыв. От ударной волны дверь сорвало с петель и отбросило в середину комнаты. Потеряв равновесие, слизеринец упал на кафельный пол. Подняв голову, он увидел, что часть стены разрушилась. Охранявших кабинет Пожирателей смерти видно не было, похоже, их завалило камнями и штукатуркой.

* * *
— Ч…Что происходит? — встревоженный голос Розы привел Малфоя в чувство. Он уверенно взял девочку за руку и огляделся. От взрыва решетка камеры покосилась, а несколько прутьев рядом с замком сломались.

— Пошли, — Драко поднялся, — нужно выбираться отсюда.

Как только они пробрались к лестнице, сверху послышались громкие крики. Там шло сражение. Роза испугавшись теснее прижалась к Малфою и вцепилась в край испачканного пиджака.

— Не бойся, — Драко поднял ее на руки.

«Да, без палочки и с ребенком в этой неразберихе будет нелегко отыскать Поттера, — слизеринец пытался найти выход из сложившейся ситуации. — Так просто выходить опасно». Поток мыслей прервал грохот открывающейся двери. На пороге стояла женщина среднего роста с копной рыжих волос. Она, злорадно усмехаясь, направила палочку на Драко. Кажется, ее звали Сара, Малфой не раз видел ее среди окружения Забини. Он попятился и шагнул на предыдущую ступеньку. Но в этот момент раздался яростный выкрик, темно-синий луч ударил прямо в грудь обернувшейся женщины. Сара скатилась вниз по каменным ступенькам.

Не выпуская Розу, Драко забрал волшебную палочку из бледной неподвижной руки. Он переступил через тело Сары и стал медленно подниматься наверх. В холле царил хаос. Лучи от заклятий озаряли темное помещение: красные, желтые, зеленые — они врезались в стены и мебель.

Драко присмотрелся, чтобы увидеть, где можно безопасно пройти. Заклинание пролетело в нескольких сантиметрах от его головы и попало в стену, оставив огромную дыру. Взвесив свои шансы пробраться через развернувшееся сражение, он ступил обратно в дверной проем. Поставил Розу на верхнюю ступеньку и, прижав к стене, посмотрел в испуганные глаза.

— Послушай, ты должна побыть здесь немножко, пока я разыщу твоих родителей.

Девочка боялась выпустить рукав его пиджака.

— Ты же храбрая, справишься? — Драко успокаивающе провел рукой по каштановым волосам.

— Да, — неуверенно откликнулась Роза.

— Я быстро, обещаю. Главное не выходи отсюда.

Малфой поднялся и выставил вперед волшебную палочку, приготовившись к отражению заклятий. Его внимание привлек тихий вздох. Роза покачнулась и, закатив глаза, стала медленно оседать на пол. Драко еле успел подхватить обмякшее тельце.

— Роза! — девочка была неподвижна.

И тут что-то изменилось. Гул, доносившийся из холла, затих.

* * *
Поместье встретило их зловещим мраком. Гарри шел впереди, за ним, взявшись за руки, шагали Гермиона и Рон, а чуть в стороне — Невилл и Джинни. Отряд мракоборцев, возглавляемый Питерсеном, находился пока за пределами ослабленного защитного поля, ожидая команду к нападению.

Поттер резко остановился, отчего Рон чуть было не врезался в него.

— Нужно действовать быстро, — произнес он серьезным тоном, — мы ненадолго ослабили защиту и времени на промедление нет.

— Действуем по плану, — вторил его тону Невилл. — После взрыва мы ворвемся в западное крыло.

— Да, девочки идут с тобой, а мы с Роном и остальными аврорами войдем через парадные двери. Тем более после взрыва это будет не сложно.

— Нам пора, — отвлек его от размышлений окрик Гермионы.

Больше ждать она не могла. Тревога за Розу заставляла идти вперед, забыв об ужасной усталости, накопившейся за несколько дней. А теперь прибавился страх за Драко. Он не вернулся, и это означало, что Блейз обо всем догадался.

— Пусть с ними ничего не случится, — проговорила Гермиона одними губами, опустив голову.

Гарри вынул палочку и послал в небо сноп красных искр. Через минуту отряд мракоборцев уже был рядом и раздался сотрясший стены поместья взрыв.

Началось…

* * *
— Выходим! — крикнул Рон.

Гарри кивнул и, первым бросился в кабинет, где находился Забини, выкрикивая заклинания. Рон поспешил за другом.

Первым отреагировал блондин, в этот момент помогавший Блейзу подняться на ноги. Он выхватил палочку и сразу метнул заклинание в Гарри. Поттер отреагировал молниеносно и ответил Пожирателю обезоруживающим заклинанием, сбившим того с ног.

Питерсен кинулся на помощь Гарри, и сражался с Забини. На лице слизеринца отражалась злость вперемешку со страхом. Он явно не ожидал этого нападения.

Все смешалось. Небольшое помещение быстро наполнилось подоспевшими на подмогу своему господину Пожирателями. В водовороте цветных лучей и искр Гарри потерял Рона из виду. С трудом уварачиваясь от заклятий, он пытался отыскать его взглядом. Когда вдалеке мелькнула рыжая макушка, Гарри мгновенно бросился туда.

Справа раздался звон бьющегося стекла. Большая хрустальная люстра, украшавшая кабинет, упала на пол, похоронив под собой нескольких Пожирателей и молодого аврора. Его напарник стоял рядом. Обезоруженный коренастым Пожирателем смерти, он замер, разглядывая тело аврора. Поттер направил палочку на врага и крикнул:

— Импедимента!

Заклинание отшвырнуло Пожирателя в сторону.

Несколько мракоборцев сражались с Кевином Морганом. Гарри знал его, он работал помощником у заместителя министра. Теперь ясно как Забини собирался добраться до чиновников Министерства. Из палочки Моргана вырвался красный всполох и угодил прямо в сердце соперника. Один из авроров быстро отреагировал на атаку. Взмах — и Моргана сковали неразрываемые путы.

Когда Поттеру наконец удалось пробраться сквозь разъяренную толпу, Рон уже стоял, направив волшебную палочку на безоружного Блейза.

— Рон! — выкрикнул Гарри, но не успел. Зеленый луч ударил прямо в грудь Забини. Качнувшись, Блейз замертво упал на кафельный пол.

В комнате раздался громкий голос Питерсена:

— Сдавайтесь!

Началась суматоха. Кто-то из Пожирателей смерти еще сражался, другие начали в спешке трансгрессировать. Но выставленный отрядом мракоборцев щит не позволил им сбежать с места битвы. Несколько минут продолжались яростные вскрики и борьба, а затем все замерли. Комнату наполнил звук падающих палочек и обессиленных вздохов.

Всех Пожирателей собрали в соседней комнате. Убитых не трогали, только накрыли тела от любопытных глаз наколдованными темными простынями. Забини лежал в стороне, у небольшой ниши в стене. В его открытых глазах застыло удивление. Похоже, он так и не смог поверить, что его великий план рухнул в одно мгновение.

Как только сражение закончилось, и Пожиратели смерти сложили оружие, в поместье прибыли сотрудники Министерства. Поттер вместе с Питерсеном разговаривали с заместителем министра, пытаясь объяснить тому важность проделанной работы.

Гарри почувствовал на себе взгляд и обернулся. Быстрым шагом к нему приближался Малфой, по обе стороны от которого шли мракоборцы. На руках у слизеринца лежала Роза, закутанная в темный пиджак. Она не шевелилась. Лицо мертвенно-бледное, будто жизнь выкачали без остатка. На руке виднелись синяки и кровоточащие царапины.

Поттер проделал оставшееся до них расстояние за долю секунды.

— Что с ней? — он осторожно коснулся неподвижного тела.

— Она без сознания, — Драко озирался по сторонам, будто выискивая кого-то.

— Гермиона в другом крыле, вместе с Невиллом и Джинни, — ответил на немой вопрос Поттер. — Она прислала Патронуса, с ней все в порядке.

Взгляд Малфоя замер, а на лице отразилась ярость. Он аккуратно переложил девочку в руки Гарри, даже не заметив, что рядом уже стоял Рон. Драко обошел их и направился к темной нише, в дальнем углу кабинета. Остановившись прямо у ног бездыханного Забини он с силой сжал кулаки. Из горла вырвался грубый рык. Как же страшно чего-то не успеть… Сделать, сказать, почувствовать…

— Кто?! — он резко развернулся. — Кто?!

Гарри непонимающе вглядывался в искаженное злостью лицо:

— Выбора не было.

— Я спрашиваю, кто его убил?!

Из-за спины Поттера вышел Рон. Он отпустил руку Розы, которую крепко сжимал и приблизился к слизеринцу.

— Какие-то проблемы Малфой? Я же говорил, что обойдусь и без твоей помощи.

— Тварь! — прошипел Драко.

— Что? Скорбишь по убитому дружку?

Малфой не стал слушать, со всей силы заехал ему кулаком по челюсти. Он сдавил его горло, и повалил на пол. Рон пытался защищаться, но преимущество было на стороне Драко. Он безостановочно наносил новые и новые удары.

К сцепившимся мужчинам подбежали авроры. Схватив Малфоя, они оттащили его подальше от корчившегося на полу Рона.

— Ты даже не представляешь, что наделал! Кретин! — прокричал Драко, освобождаясь от крепкой хватки мракоборца.

Рон поднялся и пошатываясь кинулся на слизеринца. В гостиную вбежала Гермиона. Ее одежда была порвана в некоторых местах, а на руке виднелся глубокий порез. Рон замер.

— Роза! — не замечая ничего вокруг, она стремглав бросилась к дочери. — Девочка моя.

— Она жива, но без сознания, — с придыханием проговорил Поттер, повторяя недавние слова Малфоя. — Нужно в Мунго, как можно быстрее.

И есть всего лишь один шаг к нормальной жизни — бороться, чтобы жить…

От белизны стен больницы святого Мунго резало в глазах. Просторный вестибюль был переполнен. Раненые мужчины и женщины сидели на кушетках и табуретах, спешно расставленных колдомедиками. Воздух был пропитан приторно-горьким запахом успокоительного зелья.

Аврорат лишился за сегодняшний вечер нескольких десятков лучших волшебников и сейчас из палаты вынесли еще одни носилки, на которых лежала пожилая женщина. Из-под укрывавшей ее голубой простыни безжизненно свисала тонкая рука.

Гермиона сидела на кожаном кресле возле окна. Рон был рядом. Стараясь поддержать жену, он бережно сжимал ее дрожащие ладони. Гарри, ссутулившись, стоял чуть в стороне, рассматривая медсестер, спешащих из одной палаты в другую. Раздался звук открывающейся двери, и в коридоре появился пожилой волшебник. Он хромал на правую ногу и опирался на дубовую трость.

Гермиона тут же вскочила со своего места:

— Как она, мистер Браун?

— Миссис Уизли, — главный колдомедик похлопал по карманам халата и достал пенсне, — Роза по-прежнему без сознания. Мы пытаемся определить заклинание, которое на нее наложили, нужно еще немного времени.

— Да сколько можно?! — выкрикнул Рон. — Мы уже целый час тут торчим, а вы так ничего определенного и не сказали.

Гарри приблизился к другу и немного сжал его плечо, показывая тем самым, что нужно немного успокоиться.

— Мистер Браун, — Гарри сделал несколько шагов вперед, — может, нужна помощь экспертов? В аврорате найдутся компетентные волшебники, вдруг они встречались с подобным.

— Я знаю, что в мракоборцы не берут людей со стороны, но поверьте, если уж наши специалисты по древнемагическим чарам не могут узнать причины ее нынешнего состояния…

Гермиона не слышала разговора. Она стояла посреди коридора и, не моргая, смотрела на закрытую дверь палаты. Надежда угасала с каждой минутой. Браун прошел мимо Гермионы, проронив: «Крепитесь, милая», и скрылся за поворотом.

За спиной послышались приглушенные шаги и она обернулась. Драко Малфой уверенно приближался к ним. Его понурый и небрежный вид выдавал глубокую усталость. Под глазами залегли темные тени, а во взгляде читалась обреченность.

— Что тебе здесь нужно?! Убирайся! — выкрики Рона эхом отражались от больничных стен.

— Замолчи! — Малфой ответил резко, словно отмахнувшись от назойливой мухи.

— Я знаю, какое заклятие наложено на Розу, — почти шепотом проговорил он, вглядываясь в бледное лицо Гермионы.

— Говори. Что это? — спросил Гарри, останавливая Рона, который явно хотел отомстить за стычку в поместье Ноттов.

— Патриос Мелидикто. Слышал про такое? — повернувшись, ответил Драко.

На лице Поттера отразилось понимание. Гарри перевел взгляд на подругу. Ненадолго замерев, Гермиона пару раз моргнула, а затем начала глубоко вдыхать воздух. Она слышала об этом заклинании. В голове сразу же всплыла небольшая картинка из старинного темномагического фолианта, который ей пришлось однажды просматривать во время стажировки в Швейцарии. Мысли одна за другой выстраивались в голове, создавая логическую цепочку.

— У Забини есть кровные родственники? — голос Гермионы был охрипшим.

Драко знал, что она задаст правильный вопрос. И боялся этого.

— Ты должна понять… — он пытался подобрать слова.

— Скажи прямо! — выкрикнула миссис Уизли. Последние остатки самообладания покидали ее, заполняя разум и сердце страхом.

— Нет, — простой короткий ответ в одно мгновение разрушил все надежды.

Рон посмотрел на всех непонимающе. Гарри тяжело выдохнул и начал говорить:

— Патриос Мелидикто — родовое проклятие. Оно закрепляется на крови, создавая неразрывную связь. Умирает волшебник наложивший заклятие — умирает и жертва. Есть лишь один способ противостоять его действию. Если у волшебника есть кровные родственники, можно попытаться избавится от проклятия.

Осознав произошедшее, Рон смог лишь обессилено качнуть головой. Он собственноручно лишил свою дочь шанса выжить. Тут же вспомнились слова Малфоя: «Ты даже не представляешь, что наделал! Кретин!»

Уизли резко поднялся и уставился на Драко.

— Ты все знал, ублюдок! Так почему же ничего не сказал нам?! Она еще совсем маленькая! Неужели не жалко ребенка, сволочь?! — Рон кричал без остановки. Хотя и сам знал ответ на заданные вопросы — Малфой просто не успел.

— Я сделал все, что мог! — парировал претензии Драко. Но почему-то громко сказанная фраза была больше похожа на оправдание.

С каждым произнесенным словом двое мужчин все больше приближались друг к другу. Свирепые взгляды, угрожающие выкрики. Очередную драку остановил хлопок, раздавшийся над головами. Лампа, освещающая коридор лопнула и задымилась, а соседняя тут же начала часто мигать. Странно: торопливо пробегающие мимо четверых волшебников медсестры, раненые авроры и пожилые ведьмы, ухаживающие за больными, никак не отреагировали на это. Но появилось четкое ощущение, что воздух стал тягучим от напряжения, и его можно было потрогать. Малфой порывисто развернулся. Гермиона будто под гипнозом подошла к двери палаты и стала дергать за ручку. Та не поддавалась. С другой стороны стали слышны возмущенные голоса колдомедиков. На потолке затрещал еще один светильник. А через мгновение, озарив лицо Гарри яркой вспышкой, он взорвался, наполнив помещение едким дымом. Драко сразу понял — это неконтролируемый выброс магии. Он подскочил к Гермионе, которая с настойчивостью дергала металлическую ручку, и крепко сомкнул руки на ее груди в замок. Нужно было как-то достучаться до сознания.

— Поттер! Так и будешь стоять?! — раздражение и гнев в голосе. — Она сейчас всю больницу разнесет! Сделай же что-нибудь!

— Отпусти! — Гермиона пыталась высвободиться из цепкой хватки Малфоя. — Я должна быть с ней, она не умрет! Слышите, не умрет!

Драко еще сильнее сжал руки, пытаясь оттащить ее от двери. Наконец, ее ладонь соскользнула с ручки. Он тут же сделал несколько больших шагов назад, увлекая за собой Гермиону.

— Ты не поможешь ей этим! Послушай меня! — он развернул ее к себе лицом и немного встряхнул за плечи.

Внезапно всхлипы прекратились. Карие глаза широко распахнулись, в них отразились отчаяние и злость.

— Уходи, — глотая вновь подступающие слезы, проговорила она, — уйди из моей жизни! — Гермиона вырвалась из объятий и снова направилась к двери, но Гарри тут же преградил ей дорогу.

Рон, напротив, не двигался с места. Он не мог поверить в то, что все это правда. Что, руководствуясь задетым самолюбием и чувством мести, приговорил свою маленькую Роззи к смерти. За десять лет работы аврором он ни разу не применил смертельное заклятие.

Лампы в коридоре вновь засветили как обычно, а напряжение рассеялось. Гермиона стояла, крепко прижавшись к груди Гарри, и беззвучно плакала.

Это было только начало. Впереди ее ждали дни, которые должны были навсегда наполнить ее сердце нестерпимой болью. От нее не будет лекарства, а мучавшие последние десять лет кошмары покажутся наивными детскими страшилками. Сколько бы окружающие не твердили, как глубоко они сочувствуют, никто из них не сможет разделить ее горе — то бессилие, что распространится в израненной душе.

Замок щелкнул, и дверь в палату отворилась. Трое друзей поспешили к кровати Розы. Драко Малфой еще несколько секунд рассматривал лица бывших однокурсников, а затем, бросив последний взгляд на бледное лицо девочки, развернулся и быстро зашагал по направлению к выходу из больницы. Больше ему здесь было делать нечего.

* * *
Перед глазами стояли бутылка дорогого огневиски и пустой стакан. Драко уже не помнил, сколько просидел в своем кабинете. Но за это время к выпивке он так и не притронулся. В голове то и дело всплывали картины из его жизни, заставляя задумываться: «Что я сделал не так? Где ошибся?»

Как будто кто-то могущественный играл с ним, шантажировал: «Еще одно испытание... Если выстоишь, получишь счастье». Но спустя некоторое время выяснялось, что это не больше чем блеф.

Когда на руках матери умирает ребенок, невозможно оправдаться фразами «что ни делается, всё к лучшему» или «значит, так и должно быть». Ты уже не можешь надеть маску безразличия, которой умело пользовался все эти годы.

Драко жил так изо дня в день, и публика верила. Людей влечет красота и благополучие. А сейчас он хотел избавиться от этой фальши. Навсегда. Ведь надеть маску вновь, значит забыть…

Полумрак помещения озарило слабое свечение волшебной палочки. В кабинет осторожно вошла Астория. Малфой продолжал сидеть неподвижно, положив голову на скрещенные поверх стола руки.

— Полли сказала ты уже несколько часов, как вернулся, — монотонно проговорила она. Один короткий взмах и комната наполнилась светом факелов.

— И? — Малфой вскинул голову и вопросительно посмотрел на жену. — С каких пор тебя интересует, где я, когда прихожу и что делаю?

— Меня всегда это интересовало, просто ты упорно не желал замечать.

Драко выпрямился и поднялся с кресла. Он подошел к балконной двери и чуть приоткрыл ее. В помещение проник свежий воздух весенней ночи, наполненный влагой моросящего дождя.

— Только вот не нужно устраивать сцен. Я тебя умоляю! — надменный голос. Он редко разговаривал с Асторией по-другому.

— Сцен? — миссис Малфой развела руками. — Вспомни хоть одну за эти десять лет.

— Вот и прекрасно! Не стоит начинать!

Астория не спеша приблизилась к Драко и встала позади него. В стекле она видела их отражения — муж и жена, мистер и миссис Малфой. В этот момент они были абсолютно чужими друг другу. И этот взгляд… как же она ненавидела его: бесчувственный, отталкивающий.

— Что произошло, Драко? Неужели так сложно рассказать? Тебя не было двое суток! — с каждым словом тон становился все настойчивее. Астория не могла больше сдерживать эмоции.

— Не нужно изображать примерную и любящую супругу. Можешь не стараться, я все равно не поверю.

Миссис Малфой отвернулась и, обхватив себя руками, отошла в сторону. Сказанные слова, словно пощечина, заставили отступить на несколько шагов. Было очень больно чувствовать себя ненужной.

Драко раздраженно выдохнул. Он привык видеть Асторию надменной и холодной — истинной Малфой — так, кажется, называл ее Забини. А сейчас она была другой, девочкой из прошлого, которую он пытался полюбить. Как все это некстати.

— Астория, — Драко обернулся и пристально посмотрел на жену. Решение пришло в голову моментально, не оставляя шанса передумать: — Через несколько дней я уеду. Ты можешь жить, как хочешь.

— Что?! — воскликнула миссис Малфой, поддавшись эмоциям. — О чем ты говоришь?!

— Ты все прекрасно поняла. Нужно было прекратить весь этот фарс раньше, — Драко обвел рукой помещение.

— Хм…так ты называешь свою семью?! — Астория была вне себя от возмущения.

— Глупо надеяться на что-то. Мы никогда не любили друг друга. И сейчас настал тот самый момент, когда нужно поставить точку.

— А как же Скорпиус? Или даже сын для тебя не больше чем игра?!

Малфой стиснул зубы. Астория всегда умела ударить по больному месту.

— Он останется с тобой. Но это не значит, что у него не будет отца.

— Посмотри на себя, Малфой! — если у Драко и была надежда обойтись без скандала, то яростный возглас сразу же вытеснил ее. — Что с тобой произошло?! Ты позоришь свой род!

Недавно он уже слышал подобные слова, но ему было плевать. Драко надоело лгать. И дело не в окружающих его людях. Ему надоело обманывать себя.

— Довольно. Я уже все решил… — еле сдерживаясь, прошептал он. — И своими криками ты ничего не добьешься.

Он направился к выходу, даже не взглянув на супругу.

— Да объясни же, наконец, что произошло за эти два дня! — предприняла последнюю попытку Астория. В глубине души все ещё тлелась надежда о том, что он не уйдёт… не оставит её.

— Это случилось уже давно, — раздался голос за ее спиной. — Узнаешь все из завтрашних газет, — добавил Драко и вышел в коридор.

В этот миг миссис Малфой отчетливо поняла: ее жизнь изменилась навсегда. Она тоже упустила что-то главное, а назад дороги не будет. Судьба не всегда дает еще один шанс.

* * *

Ты вдруг поймешь отчаянно и странно,
Что ты один! Один среди теней,
И что в воспоминаниях вчерашних,
Блуждать придется очень много дней.

Отрывок из стихотворения, автор неизвестен

Роза так и не пришла в себя. За эту неделю Гермиона не отходила от кровати дочери ни на шаг. Она не сводила с нее взгляда: иссиня-бледное лицо, пересохшие губы, темные круги под глазами, тоненькие руки выглядели еще более худыми. Друзья и Рон уговаривали хотя бы ненадолго пойти домой и отдохнуть, но она не соглашалась.

Попытки колдомедиков вывести Розу из магической комы не давали результатов. Когда диагноз наконец был поставлен, целители только развели руками. По их мнению, девочка должна была умереть сразу после гибели Блейза. Сколько времени у нее осталось, никто предсказать не мог. Говорили, что иногда подобное случается, и заклинание может дать сбой. Но факт оставался фактом: жизненные силы покидали Розу. Вместе с ней угасала и ее мать.

Днем Гермиона сидела на небольшой кушетке и пролистывала в поисках контрзаклятий различные старинные фолианты. Их по ее просьбе доставил сюда Гарри. Наплевав на все запреты, он вынес книги прямо из тайного отдела Министерства. Возможно, министр был занят выяснением подробностей о планах Забини по свержению магического общества, или чувствовал вину за безалаберность, привлекшую к таким последствиям, но Поттеру никто не помешал. А на следующий день даже был прислан сотрудник из отдела исследования специальных родовых заклятий, чтобы помочь с прочтением некоторых документов. Но поиски ни к чему не привели. Все было тщетно.

В глубине души Гермиона понимала, что такого заклятия нет. Но надежда засела где-то глубоко, управляя её безучастным сознанием. Просто сидеть и смотреть на то, как дочь умирает, она не могла.

Ночью, когда последние медсестры уходили из отделения, а на посту оставалась одна лишь дежурная, Гермиона молилась. Опускалась на колени, доставала маленькое распятие, подаренное ей мамой на совершеннолетие, и просила Бога о помощи.

Рон никогда не понимал этого. Раньше она тоже часто читала молитвы или благословляла его перед опасным заданием. Муж только ворчал вслед. Конечно, подобное поведение было нелепым для волшебников, но Гермионе было все равно. Мама всегда говорила ей: «Неважно, кто ты и какому божеству поклоняешься, главное вера внутри тебя. А если ты веришь, то и надежда тебя не оставит». И она верила. Надеялась, что хоть как-то облегчит страдания дочери.

Утром ее, заснувшую прямо на полу перед кроватью, находил Рональд. Он осторожно переносил Гермиону на кушетку и накрывал пледом. Рон долго смотрел на жену, иногда переводя свой взгляд на Розу, и понимал: вот и конец. Он мечтал о большой и счастливой семье, но в итоге сам все разрушил. Сначала не смог сохранить ту хрупкую любовь, что была у него с Гермионой, а теперь, пусть и косвенно, виноват в приближающейся смерти дочери.

И тогда он аккуратно вынимал из ладони спящей супруги золотое распятие, закрывал глаза и безостановочно повторял: «Если ты действительно есть — помоги им. Помоги». Когда близким людям тяжело, и ты не можешь ничего сделать, остается уповать на высшую силу: Мерлин или Иисус, становится уже не важным.

Но молитвам не суждено было сбыться. Наступил момент, когда никто был не в силах помочь. Это произошло в два часа ночи, ровно через семь дней после смерти Блейза Забини — так и не придя в сознание, Роза умерла. «Смерть в следствии воздействия родового заклятия Патриос Меледикто» — гласила последняя запись в истории болезни.

Мир не рухнул, а солнце по обыкновению поднималось над горизонтом, хотя для замерших в объятиях друг друга посреди палаты мистера и миссис Уизли все было как раз наоборот. Они потеряли не только дочь, но и веру в счастливое будущее. Их мир рушился. Суровая реальность обнажила своё истинное лицо, разделив людей на главные и второстепенные роли. Она показала, как легко смерть может разлучить близких.

* * *
Драко Малфой быстрым шагом шел по коридору больницы святого Мунго. На ходу он поздоровался со знакомым из аврората и поспешил дальше. За следующим поворотом находилась палата Розы Уизли.

Всю прошедшую неделю Драко пытался уладить дела, связанные с семейным бизнесом, и обговорить условия развода с Асторией. Семейный адвокат чуть ли не на коленях умолял его, заклиная именами матери и отца, одуматься. Но Малфой был не приклонен. И вот сегодня, подписав последние бумаги, он решил перед отъездом зайти в больницу. Но заглянув в палату, Драко понял, что опоздал: кровать была аккуратно заправлена, а рядом, опираясь за металлическую спинку, неподвижно стоял Гарри. Драко чуть слышно подошел к Поттеру и слегка задел его плечо.

— Когда? — собственный голос показался ему чужим и далеким.

— Сегодня ночью, — выдавил из себя Гарри.

Малфой перекинул дорожную мантию на левую руку и ослабил галстук.

— Куда-то собрался? — Поттер окинул его взглядом.

— Уезжаю, — Драко сглотнул, — решил избавить тебя от сомнительного удовольствия видеть меня.

Поттер хмыкнул:

— Все еще пытаешься убежать от себя?

— Мне давно нужно было уехать. И дело здесь не только во мне, — Малфой нервничал, находиться здесь было для него пыткой.

Он знал, что смерть Розы неизбежна, но за все это время так и не смог до конца осознать этого. Думать о Гермионе было еще трудней. Драко хотел помочь, однако опять причинил ей лишь боль. Так больше не могло продолжаться. Уехать — самое верное решение.

* * *
Со стороны это выглядело странно: пустая палата, двое мужчин, абсолютно чужих друг другу и тишина — томительное молчание, так крепко связавшее их.

Гарри понимал, о чем говорит Драко. Ответить, означало дать ему надежду. Но и лгать сейчас нельзя, слишком зыбкой казалась реальность. Обмани, предай, оступись — все рухнет. Поттер видел, слизеринец чувствует то же самое.

— Она не винит тебя, — фраза вышла скомканной.

Драко на мгновение закрыл глаза, а затем повернулся лицом к собеседнику:

— Это неважно. Мне вполне хватает своей совести.

— Но ты действительно сделал все, что мог.

— Поттер! — Малфой попытался придать голосу надменное выражение. — Несколько дней назад, ты обвинял меня, чуть ли не во всех смертных грехах.

— Выбора у меня особо и не было. Только так я мог достучаться до тебя. Действовать нужно было быстро, — ответил Гарри, наблюдая за реакцией Драко.

— Все-таки в тебе есть что-то от слизеринца, — предполагаемого удивления так и не последовало.

— Не только же тебе изображать гриффиндорца, бросаясь в самое пекло, — Поттер пожал плечами, продолжая следить за ним.

Малфой еще раз нервно поправил галстук:

— Ты, возможно, прав. Но изображать — не значит быть. Я не достоин ее.

— Да, — голос Гарри дрогнул, — Но она все равно любила тебя.

Драко не отводил взгляда:

— Я пытался сделать так, чтобы Гермиона меня возненавидела, но…

— Можешь не продолжать, — Поттер смотрел на слизеринца, будто видел его впервые. Он не ожидал такого откровения. Похоже, Драко, наконец, устал от своей затянувшейся игры в непреступного и холодного аристократа. Но как реагировать на это? Внутренний голос не молчал: «Сейчас не время для лжи».

— Когда Гермиона пришла ко мне вся в слезах, с письмом от тебя, я сразу все понял. Почему-то не сомневался, что ты попытаешься отдалиться от нее, бросишь. И знаешь, о чем я подумал тогда? — задал вопрос Гарри, но, не дожидаясь ответа, продолжил:

— Что я поступил бы так же, если речь шла о моей любимой.

Поттер провел рукой по спутанным волосам и пристально взглянул на Малфоя:

— Но, видишь ли, в чем вся загвоздка, мы не всегда поступаем правильно. А благими намерениями, сам знаешь, выстлана дорога в ад, — закончил Гарри.

— Уже поздно что-то менять, — в тоне Драко послышались нотки раздражения. Казалось, что принятое им решение теперь подверглось сомнению, но продлилось это всего мгновение. — Я уеду навсегда.

— Ну что же, — выдохнул Поттер, — удачи тебе.

Бессмысленно было отрицать — Малфой прав. И уже слишком поздно. Каждый из них, будь то Гарри, Гермиона, Рон или Драко, давно выбрали свой жизненный путь.

Радость и счастье отнюдь не всегда были их спутниками, но никто не стал сопротивляться. Все смирились, а в этом и заключалась ошибка. Бороться нужно до конца, до последнего вздоха. Иначе, зачем вообще жить?

— Прощай, — кинул напоследок Драко и направился к двери палаты, которая до сих пор была открыта.

— Малфой! — окликнул его Гарри. — Спасибо тебе за все, — и протянул слизеринцу руку.

Похоже, за время этого короткого разговора двум мужчинам удалось понять друг друга лучше, чем за все прошедшие годы. Они не стали друзьями, но и слово «враг» осталось в далеком детстве. И съязвить или посмеяться теперь вряд ли получится.

Драко обернулся, и с удивлением взглянул на Гарри. Немного замешкался, а затем крепко пожал его руку:

— Я знаю как дорога тебе Гермиона. Береги ее.

День подходил к концу. Колдомедики, уставшие после долгого рабочего дня, торопились домой. За стенами больницы святого Мунго лил дождь, намереваясь затянуться на всю ночь. Покинув здание, Драко Малфой даже не вспомнил о дорожной мантии. Он хотел как можно быстрее уйти из этого места, уехать из Лондона и поставить точку в этой нескончаемой истории. Пройдет время и станет ясно, что у судьбы были свои планы на этот счет.

Придет время, когда ты решишь, что все кончено. Это и будет начало.
Луис Ламур

Яркое солнце медленно поднималось над горизонтом. Оно бескорыстно дарило тепло, ласково согревая просыпающийся вокруг мир. Волны неспешно накатывали на пустынный пляж, оставляя на песке темную кромку. На деревянном пирсе расположилась стая белых чаек. Время от времени утреннюю тишину нарушали их беспокойные крики. Потревоженные пожилым мужчиной, который проверял в лодке рыболовные снасти, птицы взлетали с полусгнившего настила. Но покружив в небе несколько минут, возвращались на пирс.

Гермиона сидела на берегу, положив голову на колени, и наблюдала за тем, как волны касались обнаженных ступней ее ног. Всю последнюю неделю, утро она встречала здесь. Убеждала себя, постоянно повторяя одну и ту же фразу: «Я должна попытаться научиться жить заново. Ради близких, ради Гарри».

Почти месяц назад Гермиона получила короткое письмо, в котором друг просил о встрече. Местом для предстоящего «серьезного разговора» с Гарри был маггловский парк в центре Лондона.

Она выбрала одну из скамеек на центральной аллее. На лужайке готовилась к пикнику молодая пара. Они вынимали из огромной сумки продукты, бутылки и приборы. Два озорных мальчугана лет пяти-шести резвились рядом с родителями.

Сердце пронзила щемящая боль. Гермиона сделала глубокий вдох, стараясь унять дрожь. В последнее время она старательно избегала любого общества, пряталась за стенами своей квартиры. Ведь стоило лишь на мгновение расслабиться, и жизнь тут же напоминала о ее боли. Казалось, чужое счастье преследовало на каждом шагу, заставляя все больше уходить в себя, не оставляя не единого шанса для надежды. Вот у кого-то день рождения и шумная компания отправилась в ближайший бар праздновать, вот супруги с веселыми возгласами выбирают игрушки для своего первенца, а рядом молодая мама поправляет съехавший чепчик милой, словно ангел, девчушке.

— Привет, — Гермиона вздрогнула. По правую руку от нее сидел Гарри и держал в руке небольшой сверток.

— Привет, — она сжала пальцы в замок, стараясь прогнать вновь накатившее отчаяние.

— Извини, что опоздал, — Гарри повернулся и взглянул в глаза подруге, — денек выдался тот еще, — он снял очки и немного сдавил переносицу пальцами.

— Ничего страшного, — Гермиона старательно отводила взгляд. — О чем ты хотел поговорить?

— Тебе нехорошо? — чувствуя напряжение в голосе подруги, Гарри коснулся ее плеча.

Она повернулась. Погода была облачной, но в это мгновение яркий луч солнца прорвался сквозь облака и озарил лицо Гарри, заставив его немного прищуриться. А в густой черной шевелюре сразу же стали видны проблески седины.

— Со мной все нормально, — уверенным тоном произнесла Гермиона. Ни к чему заставлять друга лишний раз переживать, ему и так не сладко.

— Ладно. Тогда, у меня есть для тебя небольшой подарок. Только не отказывайся сразу, подумай.

— Ты о чем?

Гарри протянул подруге плотный конверт с гербом Министерства магии.

— Мне прислали несколько дней назад, — Гарри снял темно-серый пиджак и положил его на колени, — видимо, этим награждают отличившихся работников.

Гермиона развернула послание. Внутри лежали две глянцевые открытки с изображением лагуны — белый песок и лазурная вода. Шум прибоя заставил прохожего обернуться, ища взглядом источник звука.

— Это тур на побережье Бразилии, — подтвердил догадку Поттер. — Мы с Джинни не можем сейчас уехать, и я хотел предложить их тебе.

Гермиона засунула яркие приглашения обратно и посмотрела на Гарри. Неуместные звуки прекратились.

— Спасибо, но я не поеду. Тем более путешествие на двоих, а я тебе уже не раз говорила…

Закончить он не дал:

— Ты можешь поехать одна или взять, кого пожелаешь.

— Нет, я не поеду, — Гермиона была непреклонна.

— Послушай, хватит изводить себя, — взяв в руки исхудавшую ладонь подруги, произнес Гарри.

— А зачем? Для кого мне теперь жить? Все бессмысленно, — ответила она, переведя пустой взгляд на играющих в прятки мальчишек, — у меня ничего не осталось.

Поттер смотрел на подругу и понимал: нет таких слов, чтобы утешить ее. Но все-таки решил попытаться:

— Мне больно видеть тебя такой. Прошу, пожалуйста. Ради меня, поезжай.

Эти слова стали последней каплей. Гермиона не хотела, чтобы близкие люди страдали вместе с ней. Она согласилась.

После смерти Розы прошло чуть больше года. За это время в ее жизни многое поменялось. Не выдержав постоянных нервных срывов и скандалов, Рональд предложил развестись. Сначала Гермиона приняла это в штыки, в очередной раз обвинив мужа в эгоизме и бессердечии. Она хорошо помнила его последние слова перед тем как за ним закрылась парадная дверь:

— Я вижу, ты винишь меня в смерти Роззи. Но поверь, я ненавижу себя за это так, что тебе вряд ли представить. Подумай, мне жить с этим до конца своих дней.

В тот момент Гермионе хотелось крушить все на своем пути, уничтожить всякое доказательство присутствия в ее жизни Рональда. Она была убеждена, что он предал, сбежал, как последний трус. Но потом пришло понимание — это был единственный шанс для них. Избавив ее от своего присутствия, Рон попытался помочь. Он знал каково это, каждый день видеть человека, разрушившего твою жизнь. Ему было достаточно посмотреть в зеркало.

После развода Гермиона приняла решение переехать в дом родителей, в маггловскую часть Лондона. Мистер и миссис Грейнджер остались жить в Австралии, а их коттедж пустовал.

Она уволилась с работы и отдалилась от волшебного мира настолько, насколько было возможно. Изредка в гости приходили Поттеры. Просто у Гарри сдавали нервы, и он, наплевав на запреты подруги, появлялся на пороге вместе со всей семьей.

…Большая волна заставила Гермиону отвлечься от тяжелых воспоминаний. Стараясь уберечь подол платья, она быстро поднялась на ноги. Лежавшие рядом босоножки тут же были подхвачены водой. Гермиона успела поймать лишь одну. Вторую океан, по-видимому, решил забрать себе — белая пряжка сверкнула и исчезла в прибрежной пене.

Гермиона глубоко вздохнула, сожалея, что волшебная палочка осталась лежать на прикроватной тумбочке: «Придется идти босиком».

За спиной послышался звонкий лай. Собака темно-рыжей окраски промчалась рядом и с разбега кинулась в воду. Несколько раз окунулась и выскочила на берег, держа в зубах утерянную босоножку.

— Ты моя спасительница, — ласково проговорила девушка, склонившись над животным и погладив мокрую шерсть.

В детстве, еще до того как пришло письмо из Хогвартса, Гермиона очень хотела завести собаку, но родители были против. Она могла часами стоять около витрины зоомагазина, рассматривая щенков. Больше всего ей нравились лабрадоры. Ласковые, дружелюбные, с умным взглядом и прилежным характером, они становились преданным другом. «Спасительница босоножки» была именно такой породы.

— Джесс! Джесс! — Гермиона обернулась и заметила мужчину, быстро приближающегося с южной стороны пляжа. — Сколько можно бегать за тобой?!

Гермиона забрала у собаки босоножку и посмотрела на тоненький ошейник. Надпись на нем переливалась витиеватыми буквами: «Джессика».

— Похоже, твой хозяин? — сделала вывод она. Собака тихо заскулила. — Не волнуйся, я не дам тебя в обиду, — добавила девушка, потрепав Джесс по холке.

Порыв сильного ветра растрепал каштановые кудри. Торопливо убрав с лица волосы, Гермиона взглянула на незнакомца. От неожиданности, пересохло в горле, и она смогла лишь тихо прошептать:

— Ты?

Драко Малфой смотрел на нее такими же удивленными глазами.

— Привет, — несмело поздоровался он.

— Это твоя собака? — пытаясь побороть шок, спросила Гермиона. В голове эхом отозвались давние слова Гарри: «Драко уехал из Англии. Похоже, навсегда».

— Да, — коротко ответил Малфой и присел на корточки, поманив жестом Джессику.

Достав из кармана поводок, он прицепил его к ошейнику.

— Не ругай ее. Джесс спасла мою босоножку, — фраза вышла немного жалостливой.

Драко поднялся и, взглянув на Гермиону, искренне улыбнулся:

— Хорошо, раз уж такое дело.

Поняв, что хозяин не злится, Джесс радостно завиляла хвостом и принялась отряхиваться от соленой воды. Брызги разлетелись в разные стороны, заставив Малфоя закрыть лицо рукой. Наблюдая за этой сценой, Гермиона не смогла сдержать смех.

Отпустив поводок, Драко беззвучно выругался и принялся стряхивать с себя мокрые частички песка. Но увидев реакцию собеседницы, остановился и рассмеялся в ответ.

…Они шли по узкому тротуару, по поселку, где жила Гермиона. Аккуратные двухэтажные домики, словно зеркальное отражение друг друга, стояли по обе стороны широкой, асфальтированной улицы. Перед каждым домом был разбит небольшой сад с идеально подстриженными газонами. Беседки и террасы увиты плющом и розами, соцветия которых словно упрашивали насладиться приятным ароматом. На побережье Пипа* этот небольшой поселок считался лучшим. Туристы жили здесь круглый год. Одни уезжали, другие приезжали.

Размещением занималась немолодая бразильянка — Лаура да Силва, в роду этой женщины когда-то были великие волшебники. Но, видимо, Мерлин за что-то разгневался, и последние сто лет в семье рождались лишь сквибы. Известная в магическом мире фамилия помогла Лауре устроить бизнес, и теперь курорт имел успех не только у магглов, но и у волшебников из разных стран.

— Ты приехала в Бразилию одна? — прервал гнетущую тишину Малфой.

— Тебя это так удивляет?

Драко замялся:

— Просто, я думал…

— Думал, что Рон должен был приехать со мной?! — Гермиона остановилась перед резной белой калиткой и пристально посмотрела на Малфоя. Приятное томление от неожиданной встречи с Драко, царившее до этого момента в душе, мгновенно рассеялось. Вместо этого появилась острая боль, отчаяние и злость. — Мы развелись полгода назад!

Драко стоял молча. Чувство неловкости от заданного вопроса сковало его.

— Гарри предложил мне путешествие, и я согласилась, — повысив тон, продолжила Гермиона. — Мне надоели постоянные сочувствующие взгляды! Надеюсь, больше вопросов нет?!

Взглянув в карие глаза, Драко увидел застывшие в них слезы:

— Прости, я не знал.

— Вот видишь, и ты смотришь на меня с жалостью, — с трудом сдерживаясь, пробормотала она. Открыв калитку, она почти бегом пересекла палисадник и скрылась в коттедже.

Несколько минут Малфой стоял неподвижно, глядя куда-то под ноги. Потом, мельком взлянул на закрытую дверь и зашагал прочь. Джессика засеменила следом.

* * *
Дни на побережье города Натал** были похожи друг на друга. Туристы спешили на роскошные пляжи с белоснежным песком, отели открывали свои двери для новых посетителей, а расположенные почти на каждом углу кафе и ресторанчики манили пестрыми вывесками.

В квартале, где жил Драко, все было иначе. Туристы здесь появлялись редко. Местные жители торопились утром на работу, обсуждая последние новости или итоги прошедших матчей по футболу. Ничего необычного — заурядный город и простые люди.

По этой причине Малфой и остался здесь — никакого волшебства. Хотелось уехать туда, где его никто не знает, бродить бездумно по улицам, не замечая прохожих, и потеряться в потоке своих мыслей, не осознавая реальности...

Драко поселился в Натале год назад. Покинув Лондон, он несколько месяцев скитался по миру, нигде не останавливаясь надолго. Обычно он ночевал в недорогих гостиницах. Пытаясь забыть о случившемся, напивался до потери сознания. Приходил в себя на утро и отправлялся дальше.

В один прекрасный день он проснулся на пляже. Открыв глаза, Драко увидел перед собой рыжую морду собаки. Неугомонно перебирая лапами, она облизывала шершавым языком его лицо. Так Драко познакомился с Джессикой. А уже спустя несколько часов он, с заснувшим щенком на руках, осматривал новую квартиру в городском районе Рибейра

* * *

— Черт, — произнес Драко, споткнувшись о валявшийся на тротуаре булыжник. Оглядевшись, он понял, что дошел до поселка Гермионы, хотя собирался закончить утреннюю прогулку в небольшом сквере недалеко от дома. Джесс была сегодня на удивление спокойной и притихшей. Уныло свесив голову, она плелась рядом, даже не делая попытки убежать.

Драко перешел на другую сторону улицы. Впереди показался светло-зеленый коттедж Гермионы.

Вчера вечером, вспоминая их разговор, Малфой понял: встреча была отнюдь не случайной. Странно, что он сразу не догадался. Единственным кто знал, где живет Драко, был Гарри Поттер. Он стал поверенным в его делах, касающихся передачи наследства Скорпиусу, и время от времени им приходилось переписываться.

Малфой не мог понять, почему Гарри решил отправить Гермиону именно в Натал. Единственное разумное объяснение, которое приходило в голову: Поттер хотел дать им шанс. Но зачем? Неужели еще можно на что-то надеяться?

Чем ближе становился коттедж Гермионы, тем меньше уверенности оставалось у Драко. Сомневаясь до последнего, стоит ли продолжать путь, он несколько часов ходил кругами возле своего дома. Он хотел привести мысли в порядок, а опомнился рядом с туристическим поселком.

Драко подошел к белой калитке. Джесс присела рядом, всем своим видом показывая, что идти дальше она не собирается.

Мысли метались в голове, будто загнанные в клетку птицы: «Что я делаю? Ей это не нужно. Она и так уже с лихвой настрадалась». Растеряв последние капли самообладания, Малфой кинулся прочь. Но пройдя несколько метров, обернулся. Джесс все также продолжала сидеть возле калитки.

— Джессика! Иди ко мне! — крикнул Драко. — Мы уходим.

Вместо того чтобы послушаться хозяина, собака встрепенулась и, перепрыгнув через невысокую изгородь, помчалась к дому. У входной двери она начала громко лаять.

Малфой не мог понять, что происходит. Приблизившись к коттеджу, он услышал встревоженный крик. Голос узнал сразу — Гермиона. После нескольких попыток открыть дверь Драко достал из кармана волшебную палочку. В последнее время он редко ей пользовался, но от многолетней привычки трудно избавиться.

— Алохомора, — произнес он, и дверь поддалась.

Джессика тут же проскользнула внутрь и помчалась прямиком на второй этаж по деревянной винтовой лестнице. Драко поспешил следом. Отыскать нужную комнату не составило труда — крики усиливались.

Дверь в спальню была приоткрыта. На кровати в бреду металась из стороны в сторону Гермиона. Одеяло и подушки разбросаны по полу, простыня скомкана.

Драко подошел ближе к постели. Стараясь ее не напугать, он осторожно присел рядом и сжал тонкую руку. Та была холодна словно лед. Драко коснулся измученного лица, убрал влажные пряди волос. На шее, покрытой капельками пота, сверкнула золотая цепочка — подвеска в виде прозрачной слезинки.

Гермиона, что-то бессвязно бормотала. Глотая ртом воздух, она запрокинула голову назад и застонала. Джесс, почувствовав страх, протяжно заскулила.

— Гермиона, — позвал Драко, но реакции не было. Тогда он обхватил дрожащее тело и крепко прижал к себе. — Очнись.

Гнетущая тревога будто бы растекалась по венам, сковывая движения. Он пробыл здесь не больше минуты, а казалось, прошла уже целая вечность. Драко повторил попытку разбудить ее.

Гермиона вздрогнула, резко выпрямилась и пришла в себя.

— Не бойся, это я.

Она испуганно посмотрела на Малфоя. Наконец осознав кто перед ней, Гермиона расслабилась и, закрыв лицо ладонями, припала к груди Драко.

— Успокойся. Это был кошмар, все уже закончилось, — успокаивал он, ласково поглаживая по спине. — Слышишь? Не плачь.

Несколько раз всхлипнув, Гермиона отпрянула и старательно вытерла слезы.

— Извини, не хотела тебя напугать, — севшим голосом произнесла она. — Наверно я забыла принять вечером зелье.

Малфой напрягся:

— Без успокоительного каждый раз так?

Ответ был ему известен. Драко сам часто просыпался в холодном поту. Призраки прошлого не оставляли его, лишали сна.

— Я и раньше мучилась от кошмаров, а теперь… — Гермиона не смогла продолжить.

Джесс завиляла хвостом, подошла к кровати и положила морду на белую простынь. В глазах было столько сочувствия. Словно она знает все об искалеченных жизнях этих двух людей.

Малфой осторожно коснулся заплаканного лица, прочертив большим пальцем невидимую линию от виска до припухших губ.

— Я бы все отдал, лишь бы видеть тебя счастливой, — с дрожью в голосе прошептал он.

— Ты ни в чем не виноват.

Слова будто отрезвили, и Драко отдернул руку, сжав ее в кулак.

— Неправда, — выдавил он. — Я причинил тебе столько горя. Видит Мерлин, я пытался забыть тебя. Хотел, чтобы твоя жизнь была другой. Лучше, чем я бы мог предложить — без косых взглядов, упреков и осуждения. Но куда бы я ни шел, чем бы ни занимался, везде была ты. Твой образ преследовал меня, напоминая о чудовищной ошибке. О трусости.

Драко ненадолго замолчал, будто решая продолжать или нет:

— Я запретил себе искать встреч, не читал новостей связанных с делами твоего отдела в Министерстве, избегал всякого упоминания… Сколько же ошибок я совершил? Сначала мне казалось, что ты вернешься, поймешь, почему я так поступил с тобой. Но ты не могла. Я предал тебя, предал наши чувства — такое простить нельзя.

За все время, что длилась его речь, он так и не рискнул посмотреть в глаза Гермионе.

— Не было ни дня, чтобы я не думал о тебе. Я люблю тебя. Но ты имеешь полное право ненавидеть меня, — закончил он и повернулся спиной.

Гермиона опустила ладонь на подрагивающее от напряжения мужское плечо:

— Посмотри на меня.

Драко медленно обернулся.

— За эти годы я через многое прошла: боль, разочарование, страх, отчаяние, — опустив глаза, Гермиона сглотнула подступивший к горлу ком, — смерть Розы. Но никогда, слышишь, никогда не испытывала ненависти к тебе. Несмотря ни на что я продолжала любить тебя. Если бы не ты… я бы никогда не узнала, что такое быть счастливой по-настоящему. Я бы не знала, что человека можно любить не за что-то, а только потому что он есть... — горячие слезы все-таки покатились по щекам.

— Не плачь, — Малфой не мог поверить в услышанное. Только не после всего, через что он заставил ее пройти. — Я не достоин твоих слез… как же ты не понимаешь?! Я не достоин тебя!

От резких слов Гермионе стало только хуже. Сердце подсказывало: нельзя позволить ему уйти. Он — ее последняя надежда. Схватив Драко за рукав рубашки, она сжала ткань так, что затрещали нитки.

— Без тебя я не справлюсь, — шептала Гермиона, словно хватаясь за спасательный круг. — Прошу, не оставляй меня.

Дрожащими пальцами Малфой дотронулся до нежной кожи, отбросил каштановые локоны за спину и притянул Гермиону ближе к себе. Сил сопротивляться не осталось. Последние аргументы рассыпались, стоило только вновь посмотреть в наполненные слезами глаза.

— Никогда, — сдавшись, выдохнул он, — я больше никогда тебя не оставлю.

Она — его судьба. Так легко потерять любовь и так трудно её сохранить. Но ещё трудней делать вид, что тебе безразличен человек, которого безумно любит твоё сердце... Наклонившись вперед, Драко нежно коснулся ее губ своими. В одно мгновение в жизни вновь появился смысл.

* * *
Почти каждый из нас чем-то жертвует. В глубине души мы искренне надеемся, что судьба вознаградит нас за самоотверженный поступок. Это не так. Однажды испугавшись, рискуешь потерять счастье навсегда. Стоит больно ранить любимого человека, и душа рано или поздно зачерствеет. Тогда ты спросишь себя: «Почему так тяжело?» Поймут не все, но некоторым откроется простая истина: разрушить все преграды можно лишь доверившись своему сердцу — это единственный шанс.
____________________________________

* Пипа — побережье Бразилии;

** Натал — крупный туристический город Бразилии;

* * * Рибейра — городской район, один из старейших в Натале.