В тишине, прерываемой негромкими всхлипываниями Джинни, раздается голос Волдеморта:

— Драко, подойди ко мне.

По телу пробегает дрожь, дыхание перехватывает. Малфой просил довериться ему, но чью сторону он выберет? Не могу даже предположить.

Медленно оборачиваюсь и смотрю на него. Растерян. Не знает, как избежать выбора. Здесь я, там — родители. Умоляюще смотрит на свою мать, словно она в силах помочь.

— Драко... — со страхом смотря на Волдеморта, произносит Люциус.

Ничего не происходит. Малфой все так же в растерянности.

— Драко, идем, — в голосе миссис Малфой мольба.

Малфой опять смотрит на меня. Во взгляде столько всего: извинения, попытка объяснить, что по-другому поступить невозможно и надежда не потерять мое доверие.

Поздно. Я не прощу.

Малфой отводит взгляд и начинает пробираться сквозь толпу защитников Хогвартса. Спускается по разрушенным ступеням и медленно подходит к Волдеморту. Тот довольно ухмыляется, будучи с самого начала уверенным: Малфой выберет его сторону.

— Молодец, Драко. — Волдеморт похлопывает его по спине, всячески изображая милосердного повелителя.

Мне становится дурно. Разве Драко не противно стоять рядом с ним? Сражаться за него?

Предатель. Чертов трус, не способный принимать решения сам.

«Никогда, Малфой, слышишь — никогда не прощу тебе, что не оправдал моего доверия», — мысленно шепчу я, пытаясь заставить себя не смотреть на Драко.



— Гермиона, ты уверена, что справишься одна? — обеспокоено спрашивает Гарри.

Подавляю желание закатить глаза. Все будет нормально. Сколько еще повторять? И главное — кому: себе или Гарри?

— Все в порядке, — отвечаю со всей уверенностью, на которую способна.

Гарри одаривает меня подозрительным взглядом. Конечно, не поверил. Но я должна пойти туда одна.

— Хорошо, аппарируем вместе в Министерство, — с досадой говорит он и продолжает: — В Аврорате получишь пропуск в Азкабан и портал.

«Да, Гарри, знаю, что тебе не нравится эта затея. Мне очень жаль, но с Драко буду говорить только я».

Интересно, за кого он больше беспокоится? За меня или Малфоя?

Гарри, безусловно, терпеть не может Драко, но учитывая последние события, понимает — сегодня тому придется выслушать все, что я думаю о предателях.

А может быть, нет. Ведь я дала Гарри слово держать себя в руках. Хотя не нарушить обещание будет сложно.

С Битвы за Хогвартс прошел лишь месяц. Я еще не успела остыть. Воспоминание о предательстве Драко причиняет боль, с каждым днем сильнее разжигает обиду в сердце.

— Идем, Гарри, иначе опоздаем. — Хватит думать о произошедшем. Пора покончить с этим.

Он кивает, и мы выходим на крыльцо дома Блэков. Взяв меня за руку, Гарри аппарирует.



После получения портала до Азкабана и пропуска, пару минут пришлось потратить, чтобы убедить Гарри отпустить меня одну. Будто разговора получасовой давности недостаточно.

Злясь на Гарри и неудачное перемещение прямо в лужу, убираю портал в сумку и достаю палочку.

Высушив намокшие туфли, глубоко вздыхаю в попытке успокоиться. Все нормально. Справлюсь.

На входе в Азкабан я протянула смотрителю пропуск, выданный в Аврорате. Уверившись, что все в порядке, мужчина вызвался проводить меня до камеры Малфоя.

Через несколько минут, мы стояли перед обшарпанной железной дверью с номером сто восемнадцать.

— Мисс, — подал голос смотритель, — мне побыть здесь?

— Не стоит беспокоиться, мистер... — Я не знала его имени.

— Андерсен, — подсказал он.

— Мистер Андерсен, я пробуду здесь достаточно долго, так что лучше возвращайтесь на свой пост.

Он, кажется, был рад, и, по всей видимости, только из вежливости задал следующий вопрос:

— А как же заключенный? Он может причинить вам вред.

— Мистер Малфой совершенно не опасен, — заверила я Андерсона.

— Как пожелаете, мисс. — Он открыл дверь камеры. — Когда решите уходить, постучите, и я вернусь за вами.

Кивнув в ответ, я зашла внутрь. Дверь со скрипом закрылась следом.

Драко сидел на сером матрасе, прислонившись спиной к каменной стене. Он никак не отреагировал на мое появление, оставаясь неподвижным. Ноги подтянуты к груди, голова на коленях.

В потрепанной полосатой робе заключенного Малфой выглядел страшно худым, волосы немного отросли и свисали засаленными прядями.

Сердце болезненно сжалось. Мерлин, неужели за месяц в Азкабане Драко стал таким? Как я могла столько времени игнорировать происходящее, не желая ничего слышать о нем?

Не давая разрастись неожиданно возникшему чувству вины, нарушаю царящую тишину:

— Здравствуй, Драко.

Он резко вскидывает голову и медленно поворачивается в мою сторону.

— Гермиона? — удивленно спрашивает Драко.

Ничего не отвечаю и подхожу нему. Вблизи Малфой выглядит измученным, стали видны темные круги под глазами, кожа приобрела сероватый оттенок. Подозреваю, он почти не спит. Не в силах удержаться, задаю глупейший вопрос:

— Как ты?

Драко горько усмехается и поднимается, оказавшись слишком близко ко мне.

— Будто сама не видишь. — Он протягивает руку и касается ладонью моей щеки.

Замираю, наслаждаясь его прикосновением. Надо бы накричать на Драко, оттолкнуть. Он предатель. Почему стою словно завороженная?

— Я думал, ты не придешь. — Его голос разрезает вновь установившуюся тишину, выводя меня из транса.

Стремительно отхожу от Драко, коря себя за минутную слабость. Тот отводит взгляд.

— И не пришла бы, — со злостью говорю я. — Но, к сожалению, никто не горит желанием возиться с тобой, и тем более, защищать на суде. — Драко переводит удивленный взгляд на меня.

— Суд? — пораженно спрашивает он. — Разве не понятно, что мне гнить всю оставшуюся жизнь в Азкабане?

Настала моя пора удивляться:

— Тебе никто не сообщил? Визенгамот рассмотрит твое дело через два дня.

— Даже если так, ничего не изменится, — без эмоций отвечает он. Его лицо, секунду назад озаренное надеждой, снова помрачнело. — Министерство лишь получит письменное разрешение посадить меня. Кто станет оправдывать Пожирателя, вернувшегося к Лорду на глазах у всех?

— Поэтому я здесь. Кто, по-твоему, свидетель защиты?

Драко скептически приподнимает бровь.

— Серьезно? Я думал, ты станешь главным свидетелем обвинения, никак не наоборот.

Так вот какого Малфой обо мне мнения? Обида вновь дает о себе знать, и я еле сдерживаю желание немедленно уйти отсюда.

— Я собираюсь говорить суду правду, — холодно поясняю я.

— Ты, верно, шутишь, — с насмешкой посмотрев на меня, возражает он. — Если скажешь Визенгамоту правду, следующие лет десять я пробуду здесь.

— Не доверяешь мне? — Малфой мрачнеет. — Правильно, Драко, не стоит верить людям, особенно тем, кто сражался на другой стороне. Все предают, не так ли? — Вижу, мои слова причиняют ему боль, и не могу остановиться. — По себе знаешь, а, Малфой? — Он молчит, губы сжаты в тонкую линию. — Что, нечем крыть? Молчишь. Трус, — с презрением шепчу, смотря Драко в глаза.

Внезапно он срывается с места и в считанные секунды оказывается совсем рядом. Его лицо, только что безразличное, перекошено злобой, голос сочится ядом:

— Не смей называть меня трусом, Грейнджер. — Я попятилась от него и больно ударилась спиной о стену. На миг в глазах Драко, кажется, мелькнула такая знакомая тревога за меня, вновь снова сменившаяся озлобленностью. — Ты забыла, сколько раз я рисковал всем ради тебя, рисковал, чтобы оправдать твое доверие? — Отрицательно мотаю головой. — Молчишь. Ну и кому из нас нечем крыть, Гермиона? — спрашивает он, нависая надо мной. — Целый месяц ты строила из себя жертву, хотя прекрасно знала: я не мог поступить по-другому. — Не замечаю бегущих по щекам слез, неотрывно смотря на Драко.

Он во всем прав. Какая же я эгоистка.

Драко продолжает, и каждое произнесенное им слово причиняет все больше боли нам обоим:

— Если бы я остался, не послушал Лорда, думаешь, мои родители остались бы живы? — Малфой отрицательно качает головой. — Нет, Гермиона. Идя к Темному Лорду, я знал — тебя защитят, и сам был готов в любой момент защитить тебя. А мать и отца никто не мог спасти, кроме меня и моего выбора. И после этого ты зовешь меня трусом? — в его голосе столько разочарования.

Драко ждал от меня понимания, а получил лишь обвинения. И кто же из нас не оправдал доверия другого? Я или он?

Стены камеры вдруг начинают давить на меня, перед глазами плывет, и в голове стоит страшный гул. Оттолкнув стоящего рядом Драко, я подбегаю к двери и стучу по ней кулаками.

Уйти, скорее уйти отсюда.



К моему счастью, дом на площади Гриммо был пуст. Гарри и Рон вернутся из Министерства не раньше пяти вечера, значит, у меня как минимум два часа, чтобы обдумать произошедшее сегодня.

Почему-то жутко захотелось спать, укутаться в одеяло и ждать, пока вопрос с Драко разрешится сам.

Сейчас, сидя на диване в гостиной Блэков, я все больше осознавала ситуацию, начинала понимать Малфоя и его поступок. Разве родители Драко уцелели бы, останься он на одной стороне со мной? Скорее нет, чем да. В лучшем случае, им грозила парочка Круциатусов, в худшем — смерть.

Мерлин, и я еще обвиняла Драко в неправильном выборе? Предательстве? Малфой стал по одну сторону со мной, рискуя семьей, жизнью, друзьями. И я говорила о неоправданном доверии? Это я предала его, мне нельзя довериться, никак не наоборот.

Когда Драко был в Азкабане и нуждался в поддержке, — бросила его, не понятно почему возомнив предателем. Да, я была шокирована, как думала на тот момент, смертью Гарри. И поступок Малфоя восприняла слишком остро, но целый месяц так вести себя?

Благодаря мне, наши отношения с Драко наверняка разрушены. Вряд ли он простит меня за месяц в Азкабане и обвинения в трусости.

Послезавтра — суд над Драко, моя задача — добиться признания Визенгамотом его невиновности. Из-за меня Малфой провел в стенах тюрьмы целый месяц, и теперь я должна все исправить.



— Не лучше ли вам убраться отсюда? Тебе не понравится, если заметят ее, верно?

Малфой кивнул на меня, и в тот же момент со стороны поля послышался грохот, словно взорвалась бомба, и вспышка зеленого света на мгновение озарила деревья вокруг.

— И что это должно значить? — с вызовом спросила я.

— Грейнджер, они ищут магглов, — ответил Малфой. — Не хочешь похвалиться своими панталонами между небом и землей? Если не против, составь компанию вон тем, они как раз движутся сюда, а мы все дружно повеселимся.

— Гермиона — колдунья, — огрызнулся Гарри.

— Думай что хочешь, Поттер, — злобно улыбнулся Малфой. — Если полагаешь, что они не отличат грязнокровок, оставайся стоять, где стоишь.

— Придержи язык! — рявкнул Рон.

— Не обращай внимания, Рон, — спешно сказала я, хватая Рона за руку — тот уже шагнул к Малфою.

Тут с другого края леса раздался грохот, какого мы еще не слышали; некоторые вокруг вскрикнули. Малфой подавил смешок.

— Легко пугаются, верно? — лениво протянул он. — Полагаю, твой папочка велел вам всем спрятаться? Кстати, он что — кинулся спасать магглов?

— А где твои родители? — воскликнул Гарри с нарастающим гневом. — Там, в масках, я не ошибаюсь?

Малфой повернулся к Гарри, по-прежнему улыбаясь.

— Ну... если бы они там и были, вряд ли бы я тебе сказал, согласись, Поттер.

— Ох, да бросьте, — проговорила я, с отвращением взглянув на Малфоя. — Пойдемте, отыщем остальных.

— Не высовывай свою лохматую голову, Грейнджер, — ухмыльнулся Малфой.*

* * *

Странное поведение Драко в последние несколько недель теперь стало понятным, как и его уставший, вечно измученный облик. А его вчерашние слова «Что бы ни случилось, не переставай доверять мне», не выходили из головы.

Я давно подозревала неладное. Сколько бы Драко не говорил, что все в порядке, понимала — это не так. Постоянные отлучки Малфоя из Хогвартса, пара разговоров с директором Дамблдором, о которых я случайно узнала, доказывали мою правоту. Драко вмешан во что-то нехорошее, отнимающее у него все силы.

И вот пазл из догадок сложился в картинку: Дамблдор мертв, и виноват в его смерти Драко Малфой.

«Что бы ни случилось, не переставай доверять мне», — вновь пронеслось в голове.

«Мисс Грейнджер, не принимайте поспешных решений. Второго шанса заслуживает каждый. И еще — всегда выбирайте доверие...» — Недавняя встреча с директором Дамблдором в коридоре и его странные слова начинали приобретать смысл. Дамблдор знал, и решил предупредить меня, попросил довериться Драко.

Вопрос лишь в том — верить вновь или нет?

* * *

— Здесь что-то виднеется, — прошептал Люциус. — Может быть, и шрам, только туго натянутый... Драко, иди сюда, посмотри как следует! Как ты считаешь?

Теперь лицо Драко тоже оказалось прямо перед Гарри. Они с отцом были удивительно похожи, только старший Малфой был вне себя от волнения, в то время как Драко смотрел на Гарри неохотно и даже, кажется, со страхом.

«Не узнай нас, Малфой, не узнай, прошу тебя», — словно мантру шепчу я про себя.

— Не знаю я, — пробормотал он и отошёл к Нарциссе, стоявшей у камина:

— Мы должны знать наверняка, Люциус! — крикнула она мужу холодным, ясным голосом. — Нужно совершенно точно убедиться, что это Поттер, прежде чем вызывать Тёмного Лорда... Эти люди сказали, что взяли его волшебную палочку, — прибавила она, разглядывая палочку из терновника, — однако она совсем не подходит под описание Олливандера. Если тут ошибка и мы зря побеспокоим Тёмного Лорда... Помнишь, что он сделал с Долоховым и Роулом?

— А грязнокровка? — прорычал Фенрир.

Я резко выдохнула. Мерлин, если меня узнают — нам всем конец.

— Постойте, — резким тоном произнесла Нарцисса. — Да! Она была с Поттером в ателье у мадам Малкин! Я видела фотографию в «Пророке»! Смотри, Драко, это Грейнджер?

— Не знаю... Может быть... Вроде да...

— А это — мальчишка Уизли! — вскричал Малфой-старший, остановившись напротив Рона. — Это они, друзья Поттера! Драко, взгляни, это действительно сын Артура Уизли, как его там?..

— Вроде да, — не оборачиваясь, повторил Драко. — Может, и он. **

Нас узнали, пусть Малфой и старался отрицать, что перед ним Гарри Поттер с друзьями.

«Что ж Драко, ты хотя бы попытался», — думаю я, а через секунду слышу звук открывшейся двери и голос Беллатриссы Лестрейндж. Теперь ни мне, ни мальчишкам несдобровать.

* * *

— Драко, приведи грязнокровку в чувство, я с ней еще не закончила, — говорит Белла и кажется, куда-то уходит.

Позволяю себе приглушенно всхлипнуть, пока ее нет. Мерлин, как же все болит. У меня горит кожа, ужасно болит тело, сердце колотится как бешенное, и дышать удается с трудом.

Кто-то опускается около меня. Я рефлекторно стараюсь отодвинуться — неужели Беллатрисса не ушла?

— Тише, Гермиона, тише, — шепчет Драко, касаясь ладонью моей щеки. Он начинает шептать заклинания, и через пару минут мне становится легче — боль притупилась, грудь больше не сжимают тиски, дыхание выравнивается.

— Спасибо, — хрипло благодарю я. — Спасибо, что помог и не выдал нас.

— Гермиона, я почти выдал вас, — удрученно произносит Малфой. — Прости меня, это я виноват.

— Ты не мог отрицать очевидное, Драко. Даже Нарцисса узнала меня, ты тем более, должен был сказать, кто я. Тут нет твоей вины, это мы с Гарри и Роном так глупо попались. Ты не виноват, — четко говорю я, глядя Малфою в глаза.

Он молчит несколько секунд, прежде чем наклониться к моему лицу и, чуть коснувшись губами моей щеки, хрипло шепчет:

— Я вытащу вас отсюда, верь мне.

* * *

— Откуда у тебя палочка Драко? — удивленно спрашиваю я, заметив ее у Гарри в руке.

—Отнял у Малфоя, когда мы сражались, — отвечает он. — Хотя, думаю, он сам хотел ее отдать...

— Что значит отдать?

— Ну, надо же было как-то спасти тебя, — говорит Гарри и уходит.



Суд над Драко начнется с минуты на минуту. Я сижу на скамье, рядом Гарри и Рон. Оба согласились свидетельствовать в пользу Малфоя, несказанно удивив меня. С такой защитой Драко должны оправдать, и все же меня бьет мелкая дрожь. Если ничего не выйдет? Рон замечает мое состояние и ободряюще пожимает мою ладонь, шепча:

— Все будет хорошо, оправдают твоего хорька.

Я не успеваю ответить. Раздается голос судьи, и Драко входит в Зал суда.

Сегодня он не в робе заключенного, а в привычном строгом черном костюме. Волосы вымыты и прилежно уложены. Министерство явно позаботилось, чтобы никто не видел насколько ужасно находиться в Азкабане. Конечно, так ни у кого не возникнет жалости к Малфоям, и шансы отправить хоть одного из них за решетку значительно возрастают.

Тем временем Драко проходит к креслу в центре Зала и садится в него. Неподвижно лежащие до этого цепи, тут же овивают его руки, словно лианы. Вижу, как на лице Малфоя появляется презренная усмешка. Кажется, у меня сейчас такая же. Сколько показухи во всем. Даже больше, чем на слушанье дела Малфоев-старших. Оно и понятно. Вчера Суду пришлось оправдать обоих, благо Гарри стоял на своем до последнего. Не знаю, легче ли будет добиться свободы Драко. Временный Верховный судья, Тиберий Огден, вернувшийся после отставки в девяносто пятом, очевидно, был не рад освобождению родителей Малфоя, и я боялась, как бы он не начал отыгрываться на Драко.

Судья повернулся к секретарю и, уточнив, готов ли тот, обратился уже ко всем присутствующим:

—Судебное заседание от четвертого июня тысяча девятьсот девяносто восьмого года объявляю открытым. Подсудимый, — обратился он к Драко, — представьтесь суду и назовите дату вашего рождения.

— Драко Люциус Малфой, родился пятого июня тысяча девятьсот восьмидесятого года.

— Я отчаянно всматривалась в его лицо, в надежде поймать взгляд. Напрасно, он ни разу не повернул голову в мою сторону.

Судья посмотрел в лежащие перед ним бумаги и продолжил:

— Вы обвиняетесь в пособничестве Пожирателям Смерти и в преднамеренной попытке убийства Альбуса Дамблдора. Признаете ли вы за собой вину, мистер Малфой?

— Нет, не признаю.

Судья задает еще несколько вопросов, потом приглашает свидетелей защиты.

Что ж, теперь мой выход.



— Кто за то, чтобы оправдать подсудимого по всем пунктам?

Я вцепилась в Гарри и Рона мертвой хваткой, чувствуя, как подкашиваются колени. Мерлин, пусть Драко оправдают!

Первой руку подняла неизвестная мне женщина, затем медленно — или это мне так казалось — все больше рук взмывали вверх. Я лихорадочно начала считать количество проголосовавших за невиновность Драко — сорок из пятидесяти человек.

Драко оправдан. У меня получилось, получилось!

— Кто за то, чтобы признать подсудимого виновным?

Руки подняли судья и оставшиеся девять человек. Драко словно не слышал и не видел ничего. Смотрел перед собой, не реагируя на происходящее.

— Драко Люциус Малфой оправдан по всем пунктам. — Едва эти слова прозвучали, как цепи, овивавшие руки Малфоя с лязгом сползли обратно на подлокотники кресла.

Не замечая ничего, я кинулась к Драко, встающему с кресла. Он, наконец, повернулся в мою сторону и, не давая сказать ему хоть слово, я поцеловала его. Малфой замер, потом притянул меня к себе, запутывая пальцы в моих волосах и жадно касаясь губами моих губ. Обхватив Драко за шею, я углубила поцелуй.

— Что ты творишь, Грейнджер? — Оторвавшись от меня, спросил Драко. — Тут Визенгамот в полном составе.

— Ну и что? Я слишком долго была далеко от тебя, чтобы обращать внимание на условности.

— Ты же вроде считаешь меня предателем, а теперь набрасываешься с поцелуями. Как это понимать? Ты снова доверяешь мне? — Драко приподнял бровь и чуть крепче прижал меня к себе.

— Знаешь, Драко, у меня было целых полтора дня до суда, и все это время я думала об одном: смогу ли поверить тебе вновь? Да, ты спасал своих родителей, и я знаю — ты не пошел бы к Волдеморту, если бы не они, но слишком многое я себе напридумывала, а тут ещё моя дурацкая привычка все идеализировать. — Он усмехнулся. — Я просто решила выбрать доверие. Даже если обманешь в сотый раз, буду доверять тебе. Даже если используешь меня снова, и я буду страдать... Может показаться глупым, но такова я.

Драко ничего не ответил и, наклонившись, снова поцеловал меня.


* Автор почти дословно использует отрывок из книги Дж. К. Роулинг «Гарри Поттер и Кубок Огня».

** Автор почти дословно использует отрывок из книги Дж. К. Роулинг «Гарри Поттер и Дары Смерти».