Я один. Я остался один. Да, проклятая война закончилась уже довольно давно. И оставила свой неизгладимый глубокий след в жизни каждого, кто в ней участвовал прямо или косвенно.

Светлые маги победили, Волдеморта больше нет. Все, кто рьяно защищал школу, себя, своих родных и близких, вот уже не один год, второго мая запускают в воздух салюты и поднимают бокалы с выпивкой за Победу. Но все же все, кто празднует, знают цену этой победе. Цену, оставленную человеческими жизнями.

Но мне нет покоя. Я остался один. Отца посадили в Азкабан, и буквально через месяц он получил поцелуй Дементора и стал похожим на овощ – полностью безжизненным. Мне осталось только напоить его ядом, чтобы не видеть таким, да и чтобы он не мучился. Все равно за ним никто не присмотрел бы в этой тюрьме, а оставил просто гнить на потеху судьбе. Мать же скончалась через полгода после этого случая, не перенеся таких потерь. Хотите верьте, хотите нет, но она любила отца.

Теперь остался только я. Одинокий мальчишка, не нужный никому – ни друзьям, ни врагам. Сам по себе. Но и тут мне не стало покоя.

Спустя неделю после похорон матери, я стал видеть всех мертвых родственников. Но это были не души. Это были скелеты, обтянутые лохмотьями одежды. Они преследовали и сопровождали меня всюду. Я даже решился выйти в город и думал, что люди начнут шарахаться от изобилия мертвых людей, но оказывается, их видел только я.

Не могу понять, почему меня так сильно подвела психика? Наверное, от одиночества. В Святой Мунго я не решил сунуться. Там не помогают детям Пожирателей даже за огромные суммы. Да и что бы я сказал? Что вижу трупы? Тогда жить мне до конца своих дней в отделе для душевнобольных или как обычно, ловить на себе еще больше взглядов, в которых кроме презрения плескалось бы еще и лицемерие с усмешкой.

Люди никогда не поймут меня. Я был воспитан в этой среде, жил в ней. Но принимать метку мне все же не хотелось. Я был вынужден! Мои родные тоже были мне дороги! Но уже ничего не вернуть, ведь окружающие только и делали, что видели во мне холеного аристократа и избалованного ребенка. И ведь никто не смог заглянуть в мою душу, чтобы понять и увидеть меня настоящего.

Каждый день я старался забыться за игрой на рояле. Но меня всегда перебивала маленькая девочка, просившая почитать ей сказки. Да, у меня должна была быть сестренка. Сводная. А я и не знал об этом. Оказывается, мама ее тщательно прятала. А когда отец узнал об измене матери, то незамедлительно убил Элайзу. Она всего лишь случайно попала в его поле зрения. Этот поступок недостоин прощения!

Когда я играл на рояле, то всегда чувствовал, как мамины руки, а точнее сказать, уже кости, ложились мне на плечи и она тихонько, словно издалека говорила о том, что я в скором времени присоединюсь к ним. От этих слов моя кровь стыла в жилах. А на днях я узнал, что никогда в жизни у меня не будет детей. Это было ударом! И пустота, так быстро наполнявшая всю мою душу, стала развиваться еще быстрей, захватывая последние светлые крупицы надежды на что-либо хорошее. Мне никогда еще не было настолько дурно.

И сейчас я пишу письмо Поттеру, с той надеждой, что он поймет те слова, что я медленно вывожу на пергаменте пером и чернилами. Красивые витиеватые буквы складывались во фразы про то, что Мэнор надо сделать приютом, а меня, в конце – концов, оставить в покое и не терзать мое житие – бытие в газетных статьях.

Закончив писать письмо, я созвал всех домовиков, что были в поместье и распустил их, предварительно попросив последнего, Типпи – предоставить мне сову и идти с миром в любые другие семьи. Даже в тот самый Хогвартс, о котором я не хочу помнить, в связи с прошедшей войной.

Тишина Мэнора давила на уши, когда почтовая сова отправилась с письмом к адресату. Меня все еще окружали мои же мертвые родственники, среди которых не было отца. Они все смотрели на меня с какими-то смешанными чувствами, которые я, скорей всего, улавливал, нежели чем видел.

Если бы меня сейчас кто-нибудь увидел, то гарантированно удавился бы от смеха! Еще бы! Самый холеный аристократ предпочел смерть одиночеству! Да и еще таким способом, который не каждый выберет. Никаких тебе авад, продолжительных круцио, бросков под автомобили, отравлений. Все просто! Только я, Бальный зал, хрустальная люстра, веревка и табуретка, принесенная из кухни, где работали эльфы. Замечательно! Но и с давящим одиночеством, презрением и пустотой я уже не мог смириться. Будь как будет. Лишь бы письмо дошло до адресата и в будущем проживающие здесь дети были счастливы. А я уже просто ничего не хочу.

Я уже медленно раскачивал стоявший подо мной табурет, увеличенный в размерах для того, чтобы я мог дотянуться до люстры. Мыслей в голове уже никаких не было. Я просто хочу успокоиться и уйти.

Я в последний раз оглядел моих родственников. По щеке прокатилась одинокая слеза. Табуретка резко качнулась и упала с грохотом на пол. Последнее, что я услышал, был короткий звон хрусталя.

Мой последний прерванный вздох. Темнота. Тишина.

Война меняет все и всех. В основном, она словно по выточкам раскраивает человеческие жизни. Но долгожданная победа не всегда приносит в души людей покой и умиротворение. Так случилось и с теми, кто погиб в данной эпической битве за Хогвартс и жизни, и с теми, кто не выдержал несправедливости данного насквозь прогнившего мира.

Письмо Драко Малфоя дошло до адресата и теперь на месте шикарного особняка стоит детский приют, так щедро спонсируемый самим Золотым мальчиком.

Да, было больно осознавать, что эти люди ушли из жизни. Они просто не выдержали. Гарри раскаялся на могиле своей подруги и прекратил всякое общение с Роном. Он не посылал данного гневного письма. Он не смог бы этого сделать. Не посмел!

С остальными членами семьи Уизли, Поттер плотно общался. Лишь гордый Рон уже не волновал его. Предательство и подстава не прощаются. Что же стало с самим Роном и Лавандой – неизвестно. Наверное, они счастливы, а может, и нет.

Миссис Уизли тяжело переживала смерть Джорджа. Ведь не каждый сможет пережить адский мороз. О том, что ее сын был найден намертво примерзшим к могиле и не подавал никаких признаков жизни, она узнала лишь утром. Все близкие, друзья, знакомые, муж, сыновья и дочь старались поддерживать ее. И уже было отчаялись, но через время Молли Уизли сама смирилась с потерей. Через силу, но смирилась, говоря всем и каждому, кто спрашивал, что так было нужно. Но все равно эта сильная женщина каждую ночь проливала слезы в подушку.

Спустя несколько лет все наладилось. В Министерстве издали новые законы, Вторая Магическая война стала постепенно забываться, как страшный сон. Лишь только неприятный осадок остался в сердцах тех, кто сражался не на жизнь, а на смерть, чьи родные героически пали в ту ужасную дату – второго мая.[hide][/hide]