" - Мы покидали Хижину и всю ночь бродили в окрестностях школы или по деревне...
— Но ведь это же очень опасно!.. вдруг бы друзья не смогли вас удержать и вы укусили кого–нибудь?
— ...Было, было много раз — еще бы чуть–чуть и... Потом мы хохотали над этим. Мы были молоды, неразумны и в восторге от своего ума, ловкости..."

Верьте лучше автору фанфика. Ну или, по крайней мере, попытайтесь. Автор фанфика не менее убедителен, чем Люпин.

Фик написан на основе канона. Несмотря на это, некоторые детали, как то: куда девалась палочка, можно ли вырубить оборотня и т.д. могут казаться спорными. Произошло это потому, что фикрайтер писал шутку юмора, а не клал серьезный обоснуй. Однако упоминание некоторых "новых канонных персонажей" в непривычной для многих ипостаси - не изврат фикрайтера, а такая же равноправная трактовка канона, как и, увы, "привычная ипостась", суть фанонный штамп.
Благодарность моим бетам Злой Ёлке и Incognito12 - за любовь к этой славной компании. Bogdi - за помощь в вычитке текста :))
А также тем, кто утверждал, что Люпин не преувеличивал.

— Повторим условные сигналы. Правая рука — это Бродяга. Левая — это я...

— Передняя или задняя? — лениво осведомился Блэк.

Поттер задумчиво почесал голову.

— У меня, вроде бы, две руки, — напомнил он.

— Это руки у тебя две. А ноги — четыре, — подсказал Люпин.

— И вообще, — спросил Петтигрю, — почему ты опять главный?

Вопрос был резонный. Все уставились на Поттера, ожидая объяснений.

— Ну-у, — протянул зачинщик, — потому что идея с Хогсмидом — моя, — неуверенно пояснил он.

— Дурацкая идея, — пробурчал Люпин. — Ночь, холод, а если я сорвусь? Тогда что?

— А я согласен c Лунатиком, — неожиданно заявил Петтигрю. — Дело даже не в Лунатике — ночью все равно все спят, а в том, у кого какая анимаформа...

— В Хогсмиде кошки, — кивнул Блэк. — Хватит с нас кошки Филча. Вернее, не с нас, а с Хвоста. В прошлый раз мы его еле отбили.

— Ладно, что это была не МакГонагалл, — грустно сказал Люпин. — Мало Дамблдору оборотня, так еще не хватало скандала — декан факультета свернула шею собственному ученику.

— Нелегальному анимагу, — хмыкнул Блэк.

— В пятнадцать лет, — опечалился Петтигрю. — У меня, вообще-то, вся жизнь впереди.

— Ну, предложите идею получше! — обиделся Поттер. — Давайте тогда напугаем Хагрида?

Компания призадумалась. Мысль с Хагридом была не нова, но каждый раз останавливало то, что трезвый Хагрид по ночам не гулял, а нетрезвый уже ничего не боялся.

— Я предлагаю, — очнулся Блэк, — напугать девчонок Хвостом.

— Опять? — обиделся Петтигрю.

— Это совсем неинтересно, — отмахнулся Поттер.

— И потом, туфлей по морде — это болезненно...

— Тогда давайте повторим. Итак, если я выкидываю вбок правую... переднюю ногу, это значит, что Бродяга бежит вправо. Если я выкидываю вбок правую заднюю ногу — вправо бежит Хвост. Лунатик, ты задняя левая нога...

— Благодарю покорно.

— А я — левая передняя. Значит, когда я выбрасываю все четыре ноги одновременно...

— Ты падаешь на пузо, — резюмировал Блэк. — И подняться уже не можешь.

Поттер задумался.

— А кто-нибудь из нас умеет свистеть?

— Нет, — ответил Люпин. — Мы можем рычать, лаять, пищать и издавать какие-то звуки, которые лично я не знаю, как назвать.

— Олени фыркают, — смутился Поттер.

— А во время гона кричат короткими низкими сдавленными стонами, — добавил Блэк.

— Ну уж нет, — возмутился Люпин. — Если Сохатый войдет в гон во время прогулки, тогда я точно пас.

— А откуда ты знаешь? — заинтересованно спросил у Блэка Петтигрю. — Я опять что-то пропустил?

— Я читал, — наставительно сказал Блэк. — И правильно сделал, потому что если бы Сохатый не вовремя вошел во вкус, а мы бы не знали, как это истолковать...

— Мы будем планировать или нет? — Поттер вскочил с кровати и, как заведенный, забегал по комнате. — Полнолуние уже послезавтра, а мы еще ничего не придумали.

— Мы идем в Хогсмид, — сообщил Блэк.

— Но нам нужна какая-то цель, — обозначил Люпин. — Иначе неинтересно.

— Точно! — завопил Поттер. — Лунатик, ты гений. Что у нас есть в Хогсмиде такого, чего больше нигде нет?

— Сливочное пиво? — неуверенно спросил Петтигрю.

— «Сладкое королевство», — предположил Блэк. — Совиная почта.

— Вам бы только пить и жрать! — Поттер взъерошил волосы. — Особенно Бродяга будет хорош.

— Ну почему, — примирительно сказал Блэк. — Крыса с пивом тоже вызовет интерес публики.

— А вы обо мне, случайно, не забыли? — невинно поинтересовался Люпин.

— А ты просто вызовешь сенсацию.

— Жаль — недолгую, — пожал плечами Люпин. — Я только одного не пойму, у нас компания Мародеров, или цирк-шапито? — и, пока вся компания внимала критике, он продолжил:

— В Хогсмиде есть «Кабанья голова».

Все насторожились.

— Давайте стащим у Аберфорта козу.

Блэк осторожно обошел приятеля со всех сторон, Поттер сел, а Петтигрю просто сделал вид, что ничего не слышал.

— Я серьезно, — продолжал Люпин. — Разделимся на две группы...

— Э, нет, — запротестовал Поттер. — Так делать точно нельзя. Тебя должны контролировать двое.

— Согласен, — кивнул Петтигрю. — И вообще, я себя чувствую увереннее на спине у Сохатого. Ты уж извини, ничего личного, но весовые категории у нас слишком разные.

— А никого не смущает, — заорал Блэк, — что у Лунатика поехала крыша?

— Странно, что ты это только заметил, — поморщился Поттер.

— Может, он просто во время превращений хочет есть? — предположил Петтигрю.

— Но Аберфорт-то тут при чем? — недоумевал Блэк. — Давайте тогда уж лучше потреплем Филча.

— Кошка намного меньше козы, — прикинул Петтигрю.

— Да не собираюсь я ее есть! — Люпин даже подскочил на месте. — Ни кошку, ни козу. Мы просто пошутим!

— Мне уже не смешно, — отрезал Блэк.

— Отведем козу к Розмерте и наколдуем ей, например, цветочки на рогах.

— Розмерте?

— Козе, дурень! Пусть Розмерта думает, что это сделал Аберфорт. А что? — вдохновился Люпин. — Может быть, у них и правда что-то завяжется?

— А почему это надо делать обязательно в полнолуние? — уперся Петтигрю.

— Потому что ты маленький! — объяснил Поттер. — И можешь открыть дверь.

— А еще потому, что ночью все спят. Сохатый объяснится с козой, и она не будет на нас в обиде, — добавил Люпин. — Должны найти общий язык — они же оба парнокопытные.

Поттер уже собрался было кинуть в товарища по авантюре подушкой, но передумал.

— На нас — да, — не согласился Блэк. — Едят ли оборотни коз?

Все обернулись к Люпину, но тот тоже не знал точный ответ.

— Пока не ели, — протянул тот, — но гарантии я не дам.

— Без гарантии получится некрасиво, — фыркнул Блэк.

— Будем его держать, — отмахнулся Поттер.

— Так, я придумал! — заявил Петтигрю. — Лунатик будет следить за окрестностями. Бродяга — его караулить, чтобы не очень наследил. Ты, Сохатый, будешь уговаривать козу, а я открою дверь.

— Замечательный план! — съязвил Блэк. — Ты, стратег, об одном не подумал — кто наколдует козе цветы? И куда мы спрячем его палочку?

Все примолкли.

— Ну, — осторожно сказал Поттер, — допустим, я потом быстренько перекинусь, пока Бродяга оттащит Лунатика. И сделаю букет. А палочку... пусть Хвост держит ее в зубах. Он все равно на мне катается.

— Нехороший план, — скривился Люпин. — Меня должны держать двое.

— Тогда я! — вызвался Петтигрю. — И палочка моя будет.

— У тебя с трансфигурацией в этом плане проблемы, — напомнил Блэк.

— Ничего, — легкомысленно отозвался Петтигрю. — Это же не так и сложно. Завтра и потренируюсь, — он покосился на Поттера.

— Только попробуй, — угрожающе сказал тот.

— Именно, — хихикнул Петтигрю, — я только попробую. Уверен, у меня получится с первого раза!

— А если нет, — Блэк дружески хлопнул Поттера по плечу, — не переживай, мы с Лунатиком будем рядом.

— Ну, как? — спросил Люпин, сваливая книги на кровать Блэка.

Петтигрю пожал плечами.

— Сам же видишь...

— Не впечатляет, — фыркнул Блэк.

— Почему? — не согласился Люпин. — Очень даже. Правда, не для наших целей.

— Как раз для наших, — возразил Блэк. — Прекрасные сорняки.

— Переучился! — сказал Петтигрю. — На рогах козы — цветы для Розмерты, а не наоборот.

— А ты опять зельеварение прогулял, — упрекнул Люпин. — Будешь списывать?

— Обязательно.

— Интересно, сколько Слагхорну надо времени, чтобы понять, что твои эссе как две капли похожи на мои?

— Еще лет пятнадцать, — расхохотался Блэк. — Половину умных слов, которые ты выдернул из маггловских книжек, Слагхорн и сам не знает, а Хвост все равно не может их правильно переписать.

Петтигрю оставил упражнения с деревянным чурбаном, заменявшим ему рога на время тренировок, и сунулся в пергаменты одноклассников. В спальню ввалился Поттер и с трагической миной упал ничком на кровать.

— Все, я никуда не иду. На этот раз без меня.

— Опять трагедия! — громким шепотом заявил Блэк. — Зря ты, Хвост, на зельеварение не ходишь. Слагхорн, конечно, редкий зануда, зато с Нюнчиком очень весело.

— Ты просто никогда не любил, — проникновенно сказал Люпин.

— Сварить Бродяге Амортенцию, — посоветовал Петтигрю.

— Сварите и получите еще одну головную боль, — тут же парировал Люпин. — А если дать ему Амортенцию в твоем исполнении — то велик шанс, что две головные боли.

— Это как? — Поттер, забыв о роли несчастного влюбленного, вынул голову из подушек.

— Вспомни последнюю трансфигурацию, — ответил Блэк. — Хагрид рыдал, когда сову с тремя головами превращали обратно в...

— Эврика! — заорал Люпин. Петтигрю поднял голову от учебника «Трансфигурация. Продвинутый уровень».

— Это кто? — буркнул Поттер, возвращаясь в баррикады из подушек.

— Это «что», неуч, это значит — «нашел». Нужен исходный материал, — заявил Люпин. — Близкий к предстоящему.

— Я же по поводу рогов уже сказал, — желчно напомнил Поттер. — И по поводу себя — тоже.

— А ведь и верно, — Блэк отобрал у Петтигрю учебник и начал с увлечением листать. — Тут будет трансфигурация на основе материалов животного происхождения. А у нас в распоряжении — только «прочие природные, за исключением драгоценных камней и окаменелостей».

— А рога — не окаменелость? — спросил Петтигрю.

— Это производные кожи, — сказал Люпин. — Между прочим, козы — полорогие, у них рог — это костный стержень с кожными наростами. А у Сохатого, если ты опять намекаешь на его превращение для тренировок, рога состоят из костного вещества и пронизаны кровеносными сосудами...

— И откуда вы двое все знаете? — поразился Поттер. — Мне и самому плевать, какие у меня рога.

— Мне интересно, скидывают ли рога анимаги, — пробормотал сконфуженный Люпин.

— Ты, главное, у МакГонагалл не спроси, — предупредил Поттер.

— Про рога тут ничего не сказано, — поморщился Блэк и закрыл учебник. — Но информации и так достаточно.

Все навострили уши.

— Нам нужна черепаха, — пояснил Блэк. — Из того, что я понял, ее панцирь — наиболее подходящий материал.

— И где мы ее возьмем? — Поттер сел на кровати, всем своим видом показывая, насколько предложение Блэка абсурдно, и для наглядности даже постучал себя по голове. — Сова, кошка или жаба, черепах в Хогвартсе нет.

— А мы ее трансфигурируем, — оживился Люпин. — На время тренировки Хвоста.

— Из чего? — осадил Поттер.

— Не слушай его, Лунатик, — посоветовал Блэк, — Сохатый не в настроении.

— А строение... — начал было Петтигрю, но Поттер перебил его:

— Пошли! — вскочил он. — Я знаю.

Вся компания вывалилась из комнаты. Впереди шел полный решимости Поттер. Но вдруг, перед самым входом в гостиную, он остановился и собрал за собой небольшой отряд заговорщиков, а затем выпихнул вперед Петтигрю.

— Ты чего? — засопротивлялся тот.

— Там Эванс, — помрачнел Поттер. — Сидит за книжками.

— Ну не дементор же! — возмутился Петтигрю. — Или мне опять превращаться в крысу? Пусть Лунатик ее отвлечет.

— Спятил? — спросил Люпин. — Я же сам по себе не умею. А если бы и умел, то ты в своем уме, такое предложить — оборотень в гостиной факультета?

— Она все равно решит, что ты — боггарт, — отмахнулся Петтигрю.

— Откуда ты знаешь, что ее боггарт — оборотень?

— А почему нет? — резонно заметил Петтигрю.

— Да не надо никому ни в кого перекидываться! — сказал Блэк. — Раз боггарт Сохатого — Эванс, пусть Лунатик ее просто отвлечет разговором.

— Ну нет, — упорствовал Поттер. — Он застрянет тут на полдня, обсуждая домашнее задание, и мы его опять не дождемся.

— Ладно, парни, — примирительно сказал Люпин. — Раз наш общий боггарт — Сохатый, увидевший Эванс, так и будем с ним бороться общеизвестными методами.

— Это какими? — с сомнением спросил Петтигрю.

— Смехом, разумеется.

— Очень смешно, — отрезал Поттер. — Она сегодня опять варила зелье на пару с Нюнчиком.

— Разумеется, это смешно! — воскликнул Блэк. — Нюнчик, который размешивает носом варево!

— Тиш-ш-ше ты, — зашипел Поттер. — Она нас услышит!

— Думаешь, у нее разыграется воображение, она представит, как это выглядит со стороны, и ей тоже станет весело?

— Хорошо бы, — вздохнул Поттер. — Помнишь пьесу, которую Лунатик притащил в прошлом году? «В прелестях ищите недостатки»?

— Так то в прелестях, — веселился Блэк, — а какие прелести у Нюнчика?

— Женщины! — многозначительно поднял палец вверх Петтигрю. — Кто их поймет?

Поттер уже открыл рот, чтобы ответить приятелю что-нибудь умное и очень достойное, но не успел. Дверь распахнулась, и на пороге показалась декан факультета МакГонагалл, а вместе с ней — такая же высокая, прямая, худая и строгая женщина, как и сама декан. На первый взгляд они были похожи, как две капли воды, только что гостья была без очков, а волосы у нее были светлее.

— Гостиная Гриффиндора, Марлин, — обратилась к ней МакГонагалл. — Ты здесь никогда не была. — Мисс Эванс, староста девочек факультета.

Эванс, увлеченная заданием, услышав свою фамилию, тотчас вскочила.

— Здравствуйте, профессор, — поздоровалась она, — мэм!

— Добрый день, мисс Эванс, — приветливо, но без улыбки ответила гостья. — У вас здесь немноголюдно.

— Студенты в библиотеке, — пояснила МакГонагалл, — скоро экзамены. Главное, нет наших главных шутников, но это и к лучшему. Компания яркая, но, увы, непредсказуемая. Пойдем, мисс Эванс покажет нам спальни девочек. Кстати, кто-то жаловался на то, что там бывает боггарт — мы искали, но ничего не нашли. Может, тебе, как кандидату на должность преподавателя Защиты от темных искусств, повезет в этом больше? — МакГонагалл многозначительно посмотрела на гостью, та уверенно кивнула и направилась следом за Эванс в сторону спален.

Путь был свободен.

— М-м-м... новый учитель ЗОТИ, — протянул Поттер. — Какая серьезная тетка.

— Знаю ее, — кивнул Блэк. — Миссис МакКиннон. Ее внук учится на третьем курсе Хаффлпаффа. А она точно серьезней некуда. Одно время была в департаменте магического правопорядка — как-то мой дядя Альфард имел с ней большие проблемы из-за того, что притащил с острова Пасхи какие-то артефакты, — хихикнул он. — И заплатил министерству немаленький штраф, а артефакты у него все равно отобрали. Так что всем было бы лучше, если бы от предложения Дамблдора она отказалась, несмотря на добрые отношения с нашим деканом.

МакГонагалл также ушла, поэтому компания быстро пересекла гостиную и направилась куда-то вслед за Поттером. Тот шел уверенно, а остальные никак не могли угадать место, куда они так быстро, скрываясь ото всех, шли.

— Я одного не пойму, — заныл Петтигрю, — а чего мы все время прячемся?

— Потому что нам нужно трансфигурировать тебе учебное пособие, — терпеливо объяснил Люпин, — а не полировать кубки в Большом зале. Иначе наша завтрашняя прогулка опять будет состоять из обнюхивания кустов, рытья ям и поедания мухоморов.

— А я, кстати, читал, — начал Поттер, — что, если съесть мухомор, будучи человеком...

— Не вздумай, — предупредил Люпин. — Будучи человеком можно съесть или снюхать много разной травы. Но последствия будут не очень приятные...

— Как опасно быть магглом, — удивился Петтигрю.

— Зато сквибом, — буркнул Блэк, — хорошо, — и утянул приятелей обратно в нишу.

По коридору, что-то по привычке ворча под нос, шествовал Филч. Впереди, задрав облезлый хвост, шла кошка — миссис Смит. У Филча была привычка всем своим питомицам вместо имени давать фамилию. После того, как кошки приносили котят, Филч неизменно добавлял к фамилии обращение, указывающее на семейное положение.

Филч прошаркал по коридору и исчез с глаз долой, а миссис Смит уселась посередине прохода и принялась нализывать...

— А у нее точно котята были? — прошептал Петтигрю.

— Может, это как раз мистер Смит, — Поттеру было совершенно наплевать на пол животного, а вот на планы на завтрашнюю ночь — нет. — Хвост, ты как?

— Опять, да? — вздохнул тот. — Я-то готов!..

В этот момент миссис Смит встрепенулась, вскочила на лапы и пулей свинтила из коридора. Компания принюхалась...

— Ужин, — констатировал Люпин. — Это хорошо.

— Это плохо, — пожал плечами Блэк. — Я не знаю, как Филч натаскивает кошек, но надо что-то предпринять, чтобы обходить его стороной.

— А что тут сделаешь? — в тон ему откликнулся Поттер. — Филч — сквиб, можно на него навесить следилку. Но МакГонагалл или Слагхорн точно ее заметят, и что тогда?

— Полагаться на Филча не стоит. Если бы знать, где он в конкретный момент находится! — мечтательно протянул Люпин.

— Эрика?.. — начал Блэк.

— Эврика. А что?

— Нам нужна карта, — Блэк задумался. — Карта, на которой будет виден весь замок. И Филч.

— И где ты ее возьмешь? — поинтересовался Люпин.

— И почему обязательно только Филч? — воодушевился Поттер.

— А в чем вопрос? — удивился Петтигрю.

— Сохатый прав, — глаза Блэка засверкали. — Правильно, сама школа и все, кто в ней находятся. И еще... окрестности школы. Будем видеть все, что творится вокруг, а главное, перестанем, наконец, попадаться деканам.

— Кто-нибудь снова начудит, а скажут — что это мы, — объяснил Люпин. — А идея Бродяги гениальна. Вы идите пока, куда шли, а я в...

— Нет! — заорали хором Поттер и Блэк.

— Предложил я это очень не вовремя, — фыркнул Блэк. — Этак ты и завтра вместо Хижины пойдешь в библиотеку.

— Это же отличная идея, — Люпин посмотрел вслед друзьям, устремившимся вслед за Поттером. — Надо подумать, как сделать карту, на которой...

— Не ори, — Блэк оказался рядом в мгновение ока и зажал болтуну рот. — Давай отложим эксперимент на — как это? — третью и четвертую фазы луны? То-то, — заметил он, когда обескураженный Люпин кивнул. — Карту мы обязательно сделаем. Мы тебе в Больничное крыло натащим книг, будешь изучать материальную базу. Но сейчас давай займемся нашими баранами.

— Козами.

— Наплевать.

Они догнали Поттера в конце коридора. Тот, осторожно высунув обернувшегося крысой Петтигрю в проход, исследовал обстановку.

— Ну, как? — спросил он. — Ай! Чего ты кусаешься? — Поттер тряхнул рукой, отчего Петтигрю ловко шлепнулся на пол и превратился обратно.

— Чисто! — заявил он.

— Это же... — восторженно пробормотал Блэк.

— Кладовка с артефактами! — встревоженно сказал Люпин. — Сохатый, по-моему, это плохая затея.

— А что в ней такого? — наивно спросил Петтигрю, отряхиваясь.

— Ну, — поморщился Люпин, — считается, что тут лежат артефакты, которые отобрали у учеников, но не успели отправить в министерство...

— А если успели? — разочаровался Петтигрю.

— Да нет там никаких артефактов! — отмахнулся Блэк. — Беллатрикс давно пыталась сюда добраться, потому, что Филч спрятал сюда ее черепаховый гребень, который привез ей дядя Альфард. И прочие «артефакты» такие же — маггловские штучки, которых просто до паники боится Филч. А нам ее гребень будет... Сохатый, ты гений!

— Конечно, — скромно отозвался Поттер. — При случае скажешь это Эванс.

— И почему он — гений, расскажешь тоже, — хмыкнул Люпин. — Как старосте. Можно еще похвастаться перед МакГонагалл.

— А она не заколдована? — спросил Петтигрю. — А то нарвемся на воющие чары.

— Конечно нет, дурилка, Филч же сквиб! — Блэк копался в замочной скважине. — Черт, шпилька сломалась. Репаро!

— Откуда у тебя шпилька? — подозрительно спросил Поттер. — Выдернул из МакГонагалл?

— Из Нарциссы, — отмахнулся Блэк. — Последний мой «выход в общество», — скривился он, — помолвка этой визгливой дуры и этого манерного индюка Малфоя. Готово!

Блэк распахнул дверь. Все разочарованно уставились в темноту.

— Люмос!

— Ух ты...

Маленькая каморка была забита картонными коробками с кучей разных вещей. Чего здесь только не было! Филч времени зря не терял, реквизируя у магглорожденных и полукровок все, что было ему не по нраву.

— Быстро берем гребень Беллы и сматываемся! — предупредил Блэк.

— Быстро? — ахнул Петтигрю. — Да здесь возни до следующего полнолуния!

— Акцио...

— Не-е-ет! — заорал Поттер, но было поздно.

— ...гребень!

На самом верху что-то затряслось, зашевелилось, и на головы предприимчивых авантюристов школьного масштаба посыпались коробки, коробочки и ящички. Петтигрю пискнул и крысой мелькнул куда-то вглубь. Люпин отскочил, Блэк и Поттер прижались к стенкам. Произведенный шум, как им показалось, должен был собрать в коридоре весь Хогвартс, но пока было тихо.

Из последней коробки прямо в руки Блэка выскочил красивый черепаховый гребень.

— Готово! Сматываемся!

— Куда-а-а! — приглушенно заорал из угла вновь обратившийся человеком Петтигрю. — Мы что, это так и оставим? Филч сразу заметит!

— Дахусим, — решительно и непонятно вдруг сказал Люпин, вытаскивая друзей из каморки и захлопывая дверь. Компания понеслась по темным коридорам.

— Да, — сказал Блэк, — рассматривая гребень, когда они влетели в гостиную, уже набитую студентами. — Красивая вещь. Белле я его не верну — подарим Розмерте.

— Слушай, — вспомнил вдруг Поттер, — Лунатик, а что это было за заклинание?

— Какое? — не понял Люпин.

— Ну, это... «дахусим»? Это что, ты без палочки убрал весь бардак?

— Да ничего я не убрал, — засмеялся Люпин. — Понимаешь, мой дед, тот, который отец моей матери, воевал во Второй Мировой, и очень много общался с русскими.

— Так это русская магия? — заорал Блэк так, что на него оглянулись все присутствующие. — Спокойно, леди и джентльмены, мы просто готовим эссе для профессора Бинса!

— Он же маггл, Бродяга, какая магия! Это русский менталитет! «Дахусим» — это значит, что... пусть будет так, как случилось. Ну, или пусть уже идет все так, как идет.

— Здорово! — восхитился Поттер. — Кажется, я придумал название для нашей завтрашней вылазки.

— Для операции, — заметил Люпин, — название неподходящее. Так никто не планирует.

— А твой дед еще что-нибудь говорил?

Люпин задумался.

— Да, но мама часто напоминала ему, что мне еще рано это слышать.

— Пошли, — Петтигрю не терпелось приступить к практическим занятиям. Да и выспаться перед предстоящей бессонной ночью тоже не мешало.

Он направился в спальню, за ним устремились взбудораженные Блэк и Люпин. Поттер задумчиво смотрел на рыжую макушку Эванс и вспоминал ненавистного Нюнчика. Потом лицо его осветилось, будто идеей.

— Дахусим, — утвердительно сказал он и направился вслед за приятелями.

Хогвартс постепенно затих. Луна лениво плавала в редких облаках.

Впрочем, спали далеко не все обитатели замка. К воротам неспешно шел мистер Филч, держа в руках заветную табличку от магглов "опасно для жизни". Табличек у Филча было несколько, и он периодически менял их и подновлял с особой любовью. Делал он это, разумеется, подручными маггловскими средствами, и в такие минуты тешил себя тем, что дело рук его в этих стенах поистине уникально.

Светилось и директорское окно. Дамблдор ходил по кабинету кругами, вздыхал и напряженно думал, где ему найти на следующий учебный год преподавателя Защиты от Темных Искусств. Нынешний был пока в добром здравии, но у Дамблдора не было никакой гарантии, что он продержится хотя бы до экзаменов. Шесть кандидатов, посетивших Хогвартс по предложению директора, дали категорический отказ. Все они были люди семейные, и раньше срока радовать наследников не хотел никто, а одинокие претенденты кончились еще года четыре назад. Не спасали и рекомендации преподавателей — друзья и знакомые, годные на должность что по всем критериям, что хоть кое-как, находили тысячу причин, чтобы вежливо откланяться.

Где-то по углам, воспользовавшись временным отстутствием Филча, целомудренно тискались парочки старшеклассников. Самые решительные из них держались за руки.

Неспокойно было и в окрестностях школы.

Петтигрю, махнув хвостом, выскочил из лаза. Поттер и Блэк напряженно ждали условного сигнала.

Снаружи послышались какие-то крики и ругань, мелькнула вспышка, и Блэк уже собрался было рвануть на выручку, но Поттер успел его удержать. Затем в лаз влетел перепуганный Петтигрю. Поттер, зная характер друга и его манеру очень быстро оборачиваться и иногда очень громко рассказывать о событиях, ловко схватил того за шкирку и зажал ему пасть.

— Тише ты, лось, — пробурчал Блэк, извлекая помятого Петтигрю из железной хватки чемпиона по квиддичу. — Ты ему голову свернешь.

Он осторожно взял Петтигрю за хвост и опустил на пол.

— Там Снейп, — обиженно сказал Петтигрю. — Сидит недалеко от Ивы и что-то бормочет. Кинул в меня чем-то отпугивающим. Хорошо, что я анимаг, настоящая крыса тут же умерла бы с перепуга.

Глаза Поттера загорелись нехорошим блеском.

— Не вздумай, — предупредил Блэк. — Может, он вообще неспроста тут сидит.

— Может, он нас караулит, — предположил Петтигрю. — Кстати, кто-нибудь Заглушающие чары на проход наложил?

— А то, — самодовольно буркнул Блэк. — А что, Снейп там устроился основательно?

— Не то слово, — поморщился Петтигрю. — Главное, он меня вовремя заметил — хорош бы я был, если бы на его глазах отключил Иву. Замаскировался, сволочь! Но не заклинанием.

— Ну, не совсем дурак! — резюмировал Блэк.

— Поймает его под Невидимым заклинанием МакГонагалл — он с отработок не вылезет! — пожал плечами Петтигрю.

— Ты смотри лучше, чтобы она тебя не поймала, — хихикнул Поттер. — Что делать будем?

— Лунатик бы сразу придумал, — вздохнул Блэк.

— До него еще добраться надо, — возразил Поттер. — Да и говорить он пока не в состоянии. Предлагаю вылезти и надавать Снейпу по шее, — мстительно предложил он.

— Ага, и спалиться! — кивнул Блэк. — Слушайте, если он тут сидит неспроста, а про нас ничего не знает, то зачем тогда он тут сидит?

— Откуда ты знаешь, что он не знает?

— Он бы Хвоста тогда не прогонял, а попытался поймать! — уверенно заявил Блэк.

Все задумались — вывод был логичный.

— Может, он чего-то ждет? — предположил Поттер.

— Скорее всего, — согласился Блэк. — Сегодня полнолуние. Наверное, Снейп собирается что-то нарвать для своего очередного варева. Помните, Слагхорн говорил, что ряд трав можно только под полной луной собирать?

— Так он до утра не уйдет! — возмутился Петтигрю. — Пропала прогулка.

— Знаю! — воскликнул Блэк. — Мы ему сейчас заморочим голову.

— Это как? — заинтересованно подался к нему Поттер.

— Я сейчас вылезу, отвлеку его внимание, а Хвост пойдет следом за мной и будет потихоньку отводить Снейпа в Лес. Зря он тренировался, что ли? Цветы у него выходят только на рогах, зато грибы и репейники — на всем, чем хочешь. Ну, и если это подсветить, то Снейп точно попадется на приманку. Главное — увести его подальше отсюда.

— А он к преподавателям не побежит? — усомнился Петтигрю.

— Снейп? К учителям? Такой крутой маг, который все знает, все умеет, и особенно — всякую темную гадость? Да он потом от депрессии с Астрономической Башни спрыгнет. Будет сам разбираться, факт! Главное, не подпускать его к Хвосту близко, а то он разглядит, что это анимаг.

— Неважный план, — скривился Поттер. — Хотя... Лунатик бы сказал — дахусим.

— Лунатик бы вообще его не одобрил, — покачал головой Блэк. — Но, если он не хочет просидеть взаперти в одиночестве всю оставшуюся ночь, ему придется с этим смириться.

Блэк подобрался к лазу и осторожно выглянул на улицу. Снейп сидел, удобно устроившись под кустом, и гипнотизировал Иву глазами. Губы его что-то шептали.

— Смотри-ка, — прошептал Петтигрю, — он подошел к ней ближе! Чего же он ждет?

— А подслушать его никак нельзя? — Поттеру было ничего не видно, но он тоже хотел быть в курсе событий.

— А если он контрзаклятье наложил?

— Стойте! — ошарашенно пробормотал Блэк. — Я понял.

Друзья уставились на него.

— Он ждет, пока кто-то отключит Иву.

— Зачем ему это? — не согласился Поттер.

— И откуда он знает, что Иву можно отключить? — поддакнул Петтигрю.

— Мог видеть, — пожал плечами Блэк. — Например, когда мадам Помфри вела туда Лунатика. Или нас видел...

— Нас бы он сразу сдал, — не поверил Поттер.

— А если он хочет сдать не нас?

— Ты... ты думаешь, что он... догадался? — две пары глаз уставились на Блэка. — Бродяга, он же не гений!

— Он идиот, — кивнул Блэк, скромно пропустив тот факт, что себя троица причислила к несомненно выдающимся умом личностям. — Но идиот, к сожалению, мозгов начисто не лишенный. Он сидит и ждет, пока можно будет беспрепятственно подойти к Иве и...

— Стать для Лунатика ужином, — закончил Петтигрю.

Блэк опять выглянул в проход. Снейп уже не бормотал, а осторожно ползал вокруг Ивы на карачках.

— Следы ищет! — с ужасом прошептал Петтигрю.

— Траву рвет, — презрительно бросил Поттер.

— Черт! — Блэк даже передернулся. — Нельзя медлить, я пошел. Хвост, ты следующий.

— Может, лучше я? — предложил Поттер.

— У тебя габариты немного не те, — отрезал Блэк.

— Я под мантией!

— Ненадежно.

Пока Блэк с трудом протискивался через лаз, Поттер озабоченно думал о том, что анимаформа у него и правда не очень удачная. Петтигрю, державший в пасти палочку, сдавленно пискнул где-то впереди.

Поттер подполз к лазу и наблюдал за тем, как Блэк подошел к Снейпу и понюхал его. Поттер мог бы поклясться, что Бродяга делал это с отвращением, но весьма убедительно. Снейп, впрочем, не обратил на пса никакого внимания и продолжал увлеченно ползти вперед, не забывая оглядываться на опасную Иву.

Блэк потрогал Снейпа лапой. Не очень бережно.

Снейп подскочил.

Некоторое время закадычные враги разглядывали друг друга, а потом Снейп потянулся за палочкой. Блэк зарычал.

Поттер от нетерпения заелозил в проходе. Со стороны Хогсмида донесся тоскливый вой.

Снейп вздрогнул.

Блэк ощетинился.

Вой повторился.

Из леса донесся подозрительный треск. Снейп резко обернулся и выхватил палочку, но реакция Блэка оказалась быстрее: он прыгнул на Снейпа и свалил его на землю. Палочка куда-то отлетела. Снейп барахтался под мантией, задравшейся ему на голову. Блэк встал и отряхнулся.

— Чего тебе тут надо, ты, блоховозка? — заорал перепуганный Снейп. Блэк сделал шаг вперед.

Окраина леса засветилась. Поттер посмотрел туда — на крайних деревьях были развешаны гроздья винограда. От заклинания Петтигрю плоды переливались всеми цветами радуги.

Снейп вытянул шею, но присутствие агрессивного пса и потерянная палочка настораживали. Блэк не растерялся: одним прыжком он преодолел расстояние до места, куда упала палочка Снейпа, подхватил ее и унесся в лес. Снейп, нецензурно ругаясь, побежал за ним.

Поттер натянул мантию на голову, высунулся чуть дальше и огляделся. Было чисто.

По стволу Ивы проскользнула почти незаметная тень, ветки чуть дернулись, а затем донесся условный писк.

Поттер накинул мантию целиком и выбрался из прохода. Он быстро перебежал к Иве и шепнул:

— Давай за Лунатиком! Я вас тут подожду.

Ему ответом был отчаянный писк. Поттеру показалось, что Петтигрю даже покрутил пальцем у виска.

— Он крыс не ест! — прошипел Поттер. — Бродяга гоняет Снейпа по лесу — это, возможно, надолго. Чертов Нюнчик сорвал нам весь план!

Петтигрю продолжал пищать. Поттер рассерженно сунул его в проход под Ивой и приготовился ждать. Но Петтигрю выскочил, забрался под мантию и обернулся.

— Ты что, спятил? — заорал он.

— Что ты орешь? — заорал в ответ Поттер.

Оба тотчас испуганно замолчали, но ненадолго.

— Что ты меня туда пихаешь? — возмущенно замотал головой Петтигрю.

— Выводи Лунатика!

— Сдурел? Я крыса! У меня маленькие лапки и все остальное! Я даже дверь не отопру. Это и у Бродяги не с первого раза получается.

Она снова замолчали, и снова ненадолго. Затем Поттер толкнул Петтигрю в сторону, и она оба отлетели от Ивы. И вовремя — потому что Ива в этот самый момент размахнулась и от души ударила по тому самому месту, где они только что стояли.

Ива, успокоившись, задрала ветки вверх.

Где-то наверху ветер развевал сдернутую мантию-невидимку.

Поттер и Петтигрю в обнимку лежали на земле. Поттер тоскливо смотрел туда, где, по его расчетам, должна была болтаться мантия.

— А Лунатик тебе говорил, что ее сюда брать не стоит, — напомнил Петтигрю.

— А как мне выбираться из тоннеля? — спросил обалдевший Поттер. — Я же олень.

— Ты осел, — убедительно сказал Петтигрю.

— Давай, отключай ее, а я пока сбегаю за метлой...

— Умнее ничего не при... — начал Петтигрю, и скомандовал: — Обращаемся! Быстро!

Из леса вылетел взъерошенный Снейп. Не разбирая дороги, он несся прямо на анимагов-любителей, а за ним вприпрыжку мчался довольный разминкой Блэк.

Петтигрю, спасаясь от ног одноклассников, бывших сейчас для него серьезной опасностью, метнулся к Иве и снова отключил ее. Снейп затормозил где-то в трех футах от оленя.

— Это еще что? — пробормотал он. Поттер угрожающе наклонил голову. — Я пожалуюсь декану! Развел тут зоопарк! — взвизгнул Снейп, имея в виду, конечно же, Хагрида. — Разгуливают все, кому не лень! Пошел отсюда, рогоносец[1]!

Если бы Снейп не попал по больному месту, или если бы употребил другое слово, близкое к прозвищу Поттера[2], если бы он не клеился к Эванс, и если бы он вообще не был Снейпом, то, вероятно, он не так сильно бы пострадал. Но Поттер не стерпел оскорбления.

Он уже давно мечтал попробовать рога в действии, но пока угрожал ими только не в меру расшалившимся Блэку и Люпину. Сейчас же он с нескрываемым удовольствием подцепил на свое достоинство визжащего Снейпа и, тряхнув головой, с не меньшим удовольствием отправил того в короткий полет. Снейп перелетел через Блэка и неумело плюхнулся на зад.

Поттер решил, что Снейпу действительно не стоит играть в квиддич.

Блэк зафыркал.

Петтигрю тревожно запищал из-под Ивы.

Снейп вскочил и надвинулся на Блэка. Тот зарычал, не выпуская из пасти палочку.

Поттер снова наклонил голову.

— Отдайте палочку! — взмолился Снейп.

Поттер покачал головой. Петтигрю запищал еще сильнее.

Блэк сорвался с места. За несколько секунд он сделал большой круг, где-то в трехстах футах от Снейпа бросил палочку и, как только тот рванулся за своим имуществом, ловко запрыгнул под Иву.

Снейп дрожащими руками разгребал траву, давая себе слово навсегда забыть о ночных бдениях и экспериментах в зельеварении. Наконец, найдя палочку, он с замиранием сердца оглянулся.

Ива отряхивала ветки. Олень стоял на краю леса и, как показалось Снейпу, посмеивался.

Петтигрю и Блэк приникли к лазу, из темноты наблюдая за школьным врагом.

— Сохатый мантию потерял, — прошептал Петтигрю.

— Его предупреждали, — отмахнулся Блэк. — Где?

— Ива сорвала.

— Плевать — выпустим Лунатика и достанем. Слазишь? — Петтигрю кивнул. — А теперь пошли за Лунатиком.

— А Снейп? — кивнул Петтигрю в сторону поверженного врага, направлявшегося к замку. Периодически он оборачивался и грозил Иве кулаком.

Блэк призадумался.

— Дахусим, — наконец, сказал он. — Второй час ночи. Пошли, только время теряем.

Оба приятеля приняли анимагическую форму и поспешили вызволять Люпина из заточения.

Поттер, потрясая рогами вслед Снейпу, издал победоносный рев.

[1] Снейп неосмотрительно назвал Поттера устаревшим ныне словом «horning».

[2] Вместо «Prongs», что недвусмысленно намекает на Кернуноса. Кто это такой и с чем его употребляют, можно прочитать тут http://www.fanfics.me/index.php?section=3&id=40908

Деревья возмущенно шелестели листьями. Из облаков высунулась бледная луна и теперь изумленно пялилась на странную компанию, бегущую по направлению к Хогсмиду.

Впереди несся черный пес, задрав медвежью башку и помахивая хвостом. За ним, стараясь зачем-то попадать в ногу, следовал застенчивый волк. Казалось, он был смущен именно что своим видом. Иногда волк останавливался, и тогда его под зад легонько подталкивала половина оленя.

С оленем вообще творилось что-то неладное: если бы кто-нибудь выглянул в окно, то увидел бы, что благородное животное теряет то спину, то голову, то заднюю часть. А еще на его хребте что-то подозрительно шевелилось.

Сомнительная шайка старалась не привлекать внимания, но им это не очень удавалось. Один раз олень показался целиком, и все тотчас закрутились на месте, издавая целую симфонию звуков: воя, визга, приглушенного лая и тихих страстных стонов. Потом олень лишился сначала ног, потом части зада и наконец — снова спины. Пес жестом попросил оленя наклониться и от души постучал лапой по рогам. Волк уселся на зад и выразительно покрутил задней лапой у виска.

Затем пес, уже у самой окраины Хогсмида, бросился к кустам и тщательно их обнюхал, после чего высоко задрал заднюю лапу и основательно пометил. Волк тут же рванул к нему, перенюхал кусты, отпихнул пса и пометил выше. Пес рявкнул, долго приноравливался, и в итоге все-таки перебил метку товарища. Волк снова сел на хвост и высказал задней лапой отношение к происходящему.

Рядом раздавалось сдавленное хрюканье и оглушительный писк. Олень валялся на спине, дергая ногами, а источник писка определить было невозможно. Отсмеявшись, олень сделал попытку подняться и с ужасом обнаружил, что это не так-то легко. Волк и пес, перестав делить кусты, кинулись к нему и после нескольких попыток перевернули на бок, а потом поставили на ноги. Вся компания стояла, тяжело дыша, смотрела друг на друга и, судя по всему, хихикала.

Олень снова лишился некоторых частей тела по очереди, при этом разделился он теперь на шее, и процессия направилась к проулку, спрятавшемуся между домов.

Вдруг пес остановился, насторожил уши и проскользнул в какой-то двор. Волк попытался завыть, но вовремя захлопнул пасть. Олень тряхнул головой, на его спине что-то недовольно и сдавленно запищало.

Со двора донеслось отчаянное кудахтанье, собачий лай, похожий на смех, полетели куриные перья, затем что-то грохнуло, и раздался истошный вопль:

— Ах ты, мерзавец!

Что-то плеснуло. Пес вылетел из калитки, поджав хвост. Его задние лапы и хвост были подозрительно мокрыми. С пробуксовкой пес рванул к цели похода и скрылся в переулке. Волк и олень бросились за ним, а над деревней раздавалось:

— Морган, соплохвост тебя раздери! Опять твоя наглая псина повадилась к моим курам?

— Джесс, собака не виновата! Курей надо привязывать!

— Да я сейчас тебя самого привяжу! Инкарцеро!

К скандалистам мало-помалу присоединялась остальная часть деревни.

Волк и олень остановились рядом с псом. Тот сосредоточенно вылизывал заднюю часть. Увидев приятелей, пес поднялся, встряхнулся, как ни в чем не бывало, и рванул в конец переулка, к дому, больше похожему на старый сарай, над дверью которого поскрипывала вывеска с чрезмерно натуралистично нарисованной отрубленной кабаньей головой.

Сообщники, на всякий случай, пока все не утихнет, забились в какую-то щель под сараем со страшной вывеской. Оленю места не хватило, и что-то очень заботливо укрыло чем-то его заднюю часть таким образом, что она исчезла.

Через четверть часа конфликт между соседями был исчерпан, страдальца развязали, и довольные происшествием соседи разбрелись по домам. Олень пошевелился, и тут...

— Едрит налево твою за ногу!.. — раздался возмущенный вопль[1].

На грязной дороге распластался подгулявший джентльмен. Изощренно ругаясь, он шарил вокруг себя руками, пытаясь нащупать оброненную палочку.

Из темноты на него смотрели удивленные волчьи глаза. Пошевелиться волк не мог, хотя ему и хотелось — он был воспитан, и ругань его смущала. Но в его шкирку вцепился пес. Олень обиженно покряхтывал — он никак не ожидал внезапного и болезненного пинка.

Забулдыга, наконец, отыскал свою палочку, кое-как поднялся на ноги и, шатаясь, начал расследование. Ему безумно хотелось найти предмет, уронивший его на землю, и в отместку ударить его ногой.

Компания, стараясь не дышать, притихла в щели. Было жутко неудобно, тесно и жарко, волк уже начал сопротивляться и подозрительно рычать.

Джентльмен, занятый поисками, на рык не обращал внимания. Он сосредоточенно изучал местность, глядя на дорогу осоловелыми глазами, и в один прекрасный момент споткнулся об оленя снова.

На этот раз олень не выдержал и рванулся прямо под ноги нетрезвому пейзанину. Тот, увидев перед собой совершенно неуместное в деревне животное, с размаху сел на тощий зад.

Пес не удержал волка, и тот в прыжке собрался было шлепнуться на добычу, но не рассчитал траекторию и перекувырнулся через рога незаслуженно побитого, да еще и ногами, приятеля, усевшись в аккурат напротив пьянчужки.

Забулдыга наблюдал, как волк пристыженно поджал уши. Затем непонятно откуда выскочил огромный черный пес и оттащил волка за шиворот обратно во тьму, а потом из-под оленя вылезла обычная серая крыса с палочкой в пасти и сквозь зубы обругала нарушителя покоя не очень цензурными словами.

Забулдыга утер со лба пот, достал из складок мантии бутылку с огневиски, собрался было ее открыть, но немного подумал и сказал:

— Да ну на хрен! — с этими словами он закинул ее куда-то в кусты, поднялся на ноги, уже почти не шатаясь, и потрусил по улице, бормоча, что с пьянством пора завязывать.

Компания собралась снова. Пес выплюнул шкирку приятеля и встряхнулся. Олень подергивал пострадавшей частью тела. Волк старался не высовываться из темноты, и только крыса что-то возмущенно пищала.

Пес схватил покорного волка за загривок, олень наклонил голову и прижал обоих рогами к земле. Крыса несколько раз пробежала по шее оленя, словно что-то обматывая, от чего голова оленя отделилась от туловища. Затем крыса выскочила вперед и в доли секунды обернулась невысоким худеньким мальчишкой с растрепанными волосами.

— Алохомора! — прошептал мальчишка, потянул на себя дверь пристройки и исчез за ней.

Волк задергался, олень прижал его и пса сильнее. В пристройке что-то грохнуло, затем сверкнула вспышка, и донеслось сдавленное ругательство и отчаянное блеяние.

Компания, оставшаяся на улице, притихла. В пристройке продолжалось шевеление, снова что-то вспыхнуло, и из дверей пулей вылетела коза. На рогах у нее красовался пучок соломы и меленькие розовые цветы. Следом за козой выскочил мальчишка, и вид у него был крайне растерянный. Однако, увидев приятелей, скорчившихся на земле, он развернулся и скрылся в проеме.

Снова сверкнуло, а в следующий момент волк рванулся, раскидав товарищей, и кинулся следом за мальчишкой. В сарае загрохотало, донесся писк и рычание, а затем все перекрыло громкое «мя-а-а-а-у-у-у-у».

Пес моментально сиганул следом, олень попытался сделать то же самое, но получил дверью по рогам и отлетел в сторону.

В пристройке тем временем развернулось настоящее побоище. Огромный рыжий кот пытался что-то достать из-под настила, над котом навис волк, а волка за шкирку оттаскивал от кота пес. Кот шипел, пес рычал, из-под настила доносился возмущенный писк, а волк деликатно клацал зубами. Вся пристройка ходила ходуном: блеяли овцы, визжали поросята и сдержанно трясли головами козы.

Олень же просто пытался прийти в себя, и его совершено не смутило, когда мимо него пролетел полуодетый высокий старик с белой бородой.

— А х ты ж!.. — старик влетел в пристройку, держа на изготовке палочку. Кот на всякий случай шмыгнул за доски, а пес и волк обреченно замерли.

— А я-то думаю, кто у меня четвертый месяц таскает поросят! — закричал он. — Авада!.. — начал было старик, но передумал. — Импедимента!

Пес шмякнулся на пол.

— Импеди... Ступефай! — проорал старик.

Следом опрокинулся волк.

— Добегались! — довольно сказал Аберфорт Дамблдор, потирая руки.

Пес начал шевелиться, и Аберфорт на секунду отвернулся, чтобы снять веревку с гвоздя.

— Аберфорт! — донесся с улицы крик. — Уйми свой зоопарк! Не деревня, а сумасшедший дом.

— Точно-точно! — раздался второй голос. — То Морган со своим безбашенным кобелем, то эта истеричка Джесс, теперь еще и у тебя суматоха.

— Да дайте же поспать! — заорал кто-то третий, и по голосу стало понятно, что это давешний невежливый джентльмен, решивший завязать с пьянством навсегда.

— Сами уймитесь! — не оборачиваясь, фыркнул Аберфорт. — А ну тихо! — прикрикнул он на визжащих поросят, но те, разумеется, проигнорировали предупреждение.

Он надел один конец веревки на шею пса и приноравливался связать волка.

— А с тобой я позже разберусь, — пообещал он псу. — Если ты волка выслеживал, останешься жить у меня. А если с ним разбойничал, получишь Авадой. Ничего, министерство извинит. Все-таки ты не человек, а скотина. Скотина! — повторил он, потому что пес недовольно зарычал.

Пса не устраивала ни та, ни другая перспективы, но шевелиться он мог пока еще с трудом. Аберфорт уже начал связывать волка, и только он попристальнее вгляделся в волчью морду, и только потянулся за палочкой и успел сказать «Люмос», чтобы убедиться в своих подозрениях, как дверь заскрипела.

Аберфорт перевел взгляд на оленью голову, висевшую во тьме без всякой причины, и дал себе обещание больше огневиски на ночь не пить.

— Вот я вас сейчас...

И в этот момент поросят прорвало. Всей кучей, дико визжа, как будто Аберфорт собрался их немедленно резать, они снесли дверь загончика и ломанулись к выходу, попутно вынеся на спинках потерявшего ориентацию Аберфорта.

— Дамблдор, ты издеваешься? — взвыла улица, оглушенная поросячьим визгом и руганью Аберфорта.

— Сохатый, что стоишь! — Блэк с трудом поднялся на ноги и стаскивал с шеи веревку. — Осел, а не олень!

— Хватай его! — крикнул Петтигрю, выпихивая из загона замешкавшегося поросенка. Но имел в виду он, конечно же, не поросенка, а оглушенного волка.

— Отличная работа, Хвост! — похвалил Блэк, подхватывая волка за передние лапы. Стой, Сохатый, вернись в оленя обратно! — скомандовал он Поттеру, который до сих пор не мог очухаться от удара. — Хвост, вяжи Лунатика ему на спину! Быстрее!

Кое-как Блэк и Петтигрю прикрутили веревками наиболее пострадавшего товарища на спину чуть менее пострадавшему.

— Ходу! — распорядился Блэк. — Хвост! Оружие в бою не бросают! — он ухватил за хвост Петтигрю и сунул ему в зубы палочку, а затем, обратившись, осторожно подхватил того за шкирку и выбежал вслед за Поттером и Люпином.

Хогсмид праздновал ночь без сна. В окнах горел свет, все жители высыпали на улицу и крыли Аберфорта и его живность на чем свет стоит. Четверка незадачливых ночных хулиганов задворками выбралась из деревни и понеслась к Иве.

Начинало светать.

Луна свалилась за горизонт.

До Ивы добрались уже Блэк, Петтигрю и Люпин, до сих пор отходивший от Ступефая на спине Поттера. Ближе к капризному дереву компания все же предпочла принять анимагический облик. Люпина прикрыли мантией, которую, на счастье, Петтигрю еще до заварушки успел обмотать вокруг шеи оленя.

На всякий случай осмотрели окрестности на предмет наличия в кустах Снейпа, но Снейп отсыпался после переживаний в слизеринских подземельях, а может быть, где-то бодрствовал и страдал.

Крыса ловко взобралась по стволу и отключила Иву.

— Вот, — ворчливо сказал Блэк, — можно было Лунатика туда и не затаскивать, если бы не колдомедик. Отнесли бы сразу в больничное крыло.

— Не бухти, — предостерег Поттер. — Главное, успеть до ее прихода.

— Хватит трепаться, — попросил Петтигрю. — Не хватало, чтобы нас огрело еще и Ивой.

— Чертов тоннель, — донесся из-под корней голос Блэка, полезшего под Иву первым. — Я бы тому, кто это строил, голову бы оторвал.

Поттер забуксовал, пролезая следом. Петтигрю снова обернулся крысой и лег у корней Ивы, стоя вроде бы на стреме, но на самом деле рассчитывая хоть немного поспать.

После бессонной ночи и массы незаслуженных травм предстоял, наверное, не менее бурный день.

[1] Нет, фикрайтер, конечно, знает, что джентльмен всегда назовет кошку кошкой, даже если он споткнулся об нее и упал, и в оригинале звучало что-нибудь вроде банального «fucking shit», но...

— Вот засранцы! — почти неслышно возмутилась мадам Помфри, покидая Больничное крыло. — Это же надо было такое придумать!

— Как ты думаешь, она догадалась? — шепотом спросил Блэк у Поттера, лежащего на соседней кровати.

Тот только пожал плечами.

— У Лунатика шея, у меня задние лапы...

— Ноги, — поправил Поттер.

— Задние ноги, — послушно повторил Блэк.

— Да ты мне всю спину подрал, — простонал Люпин. — И лучше бы вы держали меня вдвоем.

— Перестраховщик, — фыркнул Поттер. — Ты и так не дергался. Мне вообще дали дверью по голове, и я на это не жалуюсь.

— Да ты бладжером получал столько раз! — привел аргумент Блэк. — Она у тебя еще и не то выдержит.

— А мадам Помфри все знает, — задумчиво сказал Люпин. — Про меня, — пояснил он. — Сама вчера меня и запирала, так что...

— Так она тебя сегодня и привела, — Блэк навернул на кровати гору из подушек и перевесился через нее. — Где оставила, там и нашла.

— А вы-то как здесь оказались?

— Слагхорн отправил, — скривился Блэк. — Мы на зельеварении сесть не смогли. Сохатый сказал, что он с метлы упал, а я — что он на меня упал.

— Головой вниз, — пробормотал Люпин. — Вы как хотите, а я все, пас. Хватит с нас этих прогулок.

— Лунатик! — заорали Поттер и Блэк одновременно и осеклись: дверь осторожно приоткрылась. Но это был Петтигрю — не выспавшийся, но довольный.

— А я вам поесть принес! — объявил он. — И еще вот — книги.

— Спятил? — спросил Блэк. — Ты бы еще экзаменационное задание принес или котел.

— Это про то, о чем мы говорили, — многозначительно сказал Петтигрю и свалил книги на кровать Люпина. — Карта.

— Никакой карты не будет, — Люпин скинул книги на пол. — Мы были в шаге от Азкабана.

— Брось, Лунатик! — отмахнулся Блэк. — На шаг от Азкабана мы были тогда, когда учились анимагии, а сейчас мы там и так уже обеими ногами.

— Но было же здорово? — жалобно спросил Петтигрю.

— Ты один и уцелел.

— Я маленький, — констатировал Петтигрю. — Должна же от моих размеров быть какая-то польза?

— Между прочим, — Люпин многозначительно посмотрел на друзей, — Хвоста чуть не съели.

— Если бы не ты, Лунатик...

— Да я тебя и сам чуть-чуть не съел! Но если бы не вы все, парни, — проникновенно сказал Люпин, — Аберфорт бы сдал меня министерству.

— Да, едва не спалились, — сказал Поттер. — Но Хвост молодец. Догадался открыть загон с поросятами.

— Да ладно вам, — смутился Петтигрю. — Делать-то что-то было надо? Лунатик и Бродяга обездвижены, ты по голове получил.

— Интересно, — заметил Блэк, — нас Аберфорт теперь к себе в «Кабанью голову» пустит?

— Да он, наверное, не понял ничего! — Поттер устал валяться на кровати и уже жалел, что пришел в Больничное крыло, хотя лежать тут почти всей компанией было весело. — Ну, подумаешь, устроили в деревне небольшой переполох. Он же не знает, что это мы. Да и потом, Аберфорт, наверное, до сих пор своих поросят по Хогсмиду собирает и выясняет у соседей, кто и сколько уже успел зажарить. И сожрать! — кровожадно добавил он.

— Подумать только, мы могли подставить Дамблдора. Как я мог? — Люпин с отчаянием смотрел на друзей, но те не разделяли его настроения.

— Не переживай, — с прохладой в голосе отозвался Блэк, — директор все равно бы отмазался. И тебя бы отмазал. Были случаи... Еще когда моя мать училась. Я вам потом расскажу[1].

— Это точно, — подтвердил Поттер. — Хагрид ходит тут неспроста...

— О, кстати! — развеселился Петтигрю. — Нюнчик бегает по всей школе и рассказывает, что по Хогвартсу носится бешеный олень, и что его собака покусала. Над ним все смеются и говорят, что он нарвал для своих зелий какой-то неправильной травы.

— Бродяга, а ты его покусал? — с надеждой спросил Люпин.

— Нет, — погрустнел Блэк. — Я не то что не успел, а просто... не счел нужным, что ли. Он же... немытый.

— Он же за нами следил! — завопил Петтигрю. — Его не то что ты, а Лунатик покусать должен!

— Не буду я никого кусать, — обиженно нахохлился Люпин. — Сами кусайте.

— А это идея! — подскочил Поттер. — Слушайте, я знаю, как навсегда отвадить Нюнчика от Ивы!

Все подтянулись к нему.

— Главное, намекнуть ему, что он может там найти, и тогда...


* * *
— Ну и как вам эта выходка, директор? — мадам Помфри смотрела на Дамблдора с неудовольствием.

— Мальчишки, — директор прищурился и поправил очки. — Знали бы вы, Поппи, что я вытворял...

— Но они бегали с оборотнем! — возмутилась мадам Помфри. — И Люпин умудрился с кем-то подраться. На других я посмотрела — синяки и ссадины, может быть, ваш Люпин их раскидал по сторонам... у Поттера, похоже, сотрясение.

— Поппи, — мягко, но настойчиво сказал Дамблдор. — Не надо им мешать. Займитесь лучше своими пациентами.

Мадам Помфри, поджав губы, удалилась в Больничное крыло, и Дамблдор с улыбкой наблюдал, как из дверей вылетел сначала Петтигрю, а следом — Блэк и Поттер, сопровождаемые возмущенными криками «Симулянты!» Но троица не выглядела расстроенной, наоборот, собравшись в кучку, они начали увлеченно шептаться, а потом с криками понеслись по коридору.

— Ай да я! — довольно произнес Дамблдор. — Вырастил своими руками ручного оборотня! Спокойно гуляет с тремя приятелями, как собака, и ведь хоть бы что! Вот пройдет время, и тогда посмотрим, Том, поглядим еще, кто из нас лучше сможет влиять на шайку Грейбека! Эх, мне бы еще гоблина, а под рукой только Флитвик, стервец, себе на уме. Великан у меня уже есть, еще бы склонить кентавров... — и счастливый Дамблдор, насвистывая немудреную песенку, направился восвояси.

[1] Вальбурга Блэк на год старше Тома Риддла. Блэк имеет в виду историю с похождениями Василиска.