Зелёная вспышка, но звука упавшего тела не слышно. К горлу ненадолго подступает тошнота, которая мгновенно замещается облегчением: он будет жить. Она знает, что сейчас произойдёт, однако не успевает заметить момент собственной смерти, и искренне недоумевает, почему видит себя со стороны. От его слёз становится труднее дышать, но цепляться за эту плоскость становится намного легче, а ещё приходит удовлетворённое осознание: ему не всё равно.

Почему он не двигается? Вставай же! Действуй! Осторожно касается его щеки, не ощущая кожи и мокрых капель, жалеет о том, что он не видит её. Но, кажется, чувствует. Правильно, пусть возьмет флакон, он им больше не нужен.

Оставь же в покое этот цветок, возьми себя в руки, не теряй времени! Бутылёк распадается пополам, повинуясь её ярости и раздражению, а в воспоминаниях только его насмешливый голос: "Контролируйте эмоции, мисс Паркинсон!" Ну да, как же... Только после вас, профессор.

Холодная, липкая рука хватает прямо за то, что когда-то ощущалось её горлом, затягивая вниз, под землю. Странно. А почему не вверх? Ах, ну да. Она же только что человека убила. Ну как человека... Крысу, на самом деле. Но, судя по всему, для высших (или низших?) сил это не имело абсолютно никакого значения.

Умерла, значит? Она думала, что это будет хоть сколько-нибудь значимым событием, и сейчас была откровенно разочарована. Получается, что смерть— это просто уволакивание её за горло под землю? Похоже, у этого существа с липкой рукой совсем нет фантазии. А где же жара, огонь, котлы? Ей будет их не хватать...

Она всегда любила котлы, они напоминали ей о нём. И если его там, слава Мерлину, пока не будет, то она бы не отказалась хоть от чего-то, с ним связанного. Тут было темно, холодно и очень душно, хотя рука вроде отпустила. И невероятно скучно. Она будет здесь одна? Запахло страхом. Только не это! Она этого не выдержит. Это слишком жестокое наказание за ненависть к некоторым людям. Ну, даже если почти ко всем— всё равно слишком жестоко.

Она стала задыхаться и, возможно, даже закричала бы, но воздуха не было и так. И в тот момент, когда она уже готова была раскаяться во всём, чём угодно, в окружающей непроглядной тьме с тихим шорохом проступил неясный, слегка дрожащий силуэт.

— Ты?— с трудом выдохнула Пэнси, присмотревшись.

— Как видишь,— Хвост с досадой кивнул.

— Где мы?— нахмурилась она.

— А как ты думаешь?— с интересом спросил он, смерив её мутным взглядом водянистых глазок.

— В аду?— прозвучало её недоверчивое предположение.

— Ты так себя ощущаешь?— он грустно усмехнулся.— Значит, это твой ад. Забавно. Я ощущаю это раем. А что? Тихо и спокойно. И девушка красивая рядом. Хоть и убийца.

— Только подойди— убью повторно,— хмуро предупредила Пэнси.

— Не переживай, у меня никогда не хватало на подобное смелости,— он покачал головой.— Вот Кэрроу— другое дело. Ты ему нравилась.

— Причём тут Кэрроу?— недоуменно переспросила она, безуспешно пытаясь скрыть страх.

— Признаться, я думал, что для тебя ад— это находиться с ним, и что ты боишься его,— рассуждал Хвост, словно не слыша её.— А оказалось, что куда больше ты боишься себя.

— Себя?— эхом повторила Пэнси.

— Ну не меня же,— грустно улыбнулся Питер.— Просто иначе я не могу объяснить, почему в твоём, как ты выразилась, аду, ты оказалась со мной— человеком, которого ты убила, а не с ним.

— Может, потому, что мы с тобой умерли, а он нет?— ехидно предположила она.

— Почему же?— возразил он.— Амикуса тоже больше нет. Уже давно.

— Как это?— Пэнси судорожно выдохнула.

— Вот так,— он безразлично пожал плечами.— Ты же знаешь, как это происходит. Между прочим, вы стоите друг друга.

— Кто?— она нервно прикусила губу и пронзила его злым взглядом.— Я и этот урод?

— Думаю, если бы ты считала его уродом, то не убила бы меня ради него,— невесело усмехнулся Хвост.— Я говорю о Снейпе.

— А он тут причём?— она уже совсем ничего не понимала.— Какое отношение имеет Северус к этой сволочи? Вообще, когда я видела его последний раз, он замечательно себя чувствовал, не считая нескольких царапин и укусов.

— Северус?— насмешливо переспросил он.— Уже зовёшь его по имени... Только дело здесь не в том, каким Кэрроу запомнила ты, а в том, кто видел его последним.

— И кто же?— спросила она, чувствуя, что боится услышать ответ.

— Ты пропадаешь,— меланхолично заметил Хвост.— Кажется, ты нужна кому-то.

Но Пэнси и сама уже это понимала, все отчётливее слыша громко и настойчиво зовущий её по имени родной голос. С трудом открыв глаза, она глубоко вдохнула и резко села на кровати, еле сдерживая рвущиеся из груди ругательства. Каждую ночь одно и то же. Когда же он перестанет ей сниться? Ну не чувствует она вины за убийство! Ни капельки. И если он ждёт ее раскаяния и извинений, то не дождётся.

Она ненавидела этого грызуна всей душой, хотя практически не была с ним знакома при жизни. Ей хватало и того, что после своей смерти он постоянно, вот уже третий месяц, с завидной регулярностью является ей во снах. И ещё больше она ненавидела своё понимание его правоты. Всё, что он говорил ей в этих жутких ночных видениях, было правдой от первого до последнего слова. Она действительно себя боялась.

Её нисколько не заботила смерть этого надоедливого субъекта, в которой она была повинна напрямую, и она не боялась его. Она не боялась даже Кэрроу, которого пока, к её большому облегчению, ей видеть во снах так и не довелось. Она действительно больше всего на свете боялась себя, считая своё безразличие к чужим жизням неправильным, диким, ненормальным, но желания меняться у неё не было.

Ощущение правоты этой крысы бесило и раздражало: ей не нравилось, когда кто-то так подробно анализировал её личность и обсуждал её характер и страхи, и Пэнси каждый раз, просыпаясь, убеждала себя в том, что это всего лишь сон, не имеющий ничего общего с действительностью и реальным положением вещей. И доказательством этому было утверждение Питера о том, что Кэрроу уже давно мёртв.

Почему мёртв-то? Он ведь не был старым... Хотя на той поляне, где она умерла, его не было. У кого можно было узнать правду, она не предполагала и, если честно, просто боялась её узнать. Слова Хвоста о том, "кто видел его последним", не покидали её мыслей, оставляя в душе нехороший, противный привкус.

— Пэнси, поднимайся, опоздаешь!— голос мамы раздался откуда-то снизу. Вероятно, на завтрак она уже опоздала.

Неохотно выскользнув из-под одеяла, девушка быстро влезла в рубашку и юбку, а затем, завернувшись в мантию и, как обычно, наглухо застегнув все пуговицы, почти бегом спустилась вниз, в столовую.

— Здравствуй, соня,— усмехнулась мама.— Смотрю, в этом году в школу ты собираешься с гораздо более меньшим рвением, чем в прошлом.

— А что там делать?— автоматически ответила ещё не совсем проснувшаяся Пэнси.— Его не будет...

— Кого не будет?— с интересом переспросил папа.

— Никого,— его дочь нервно спрятала усмешку в стакане с апельсиновым соком.— Никаких особенно значимых экзаменов, говорю, в этом году не будет. Абсолютно бесполезный курс. Могли бы отправить и на седьмой сразу.

— С чего бы это?— миролюбиво улыбнулся мистер Паркинсон.— Мы все так учились, и никто до тебя на такой порядок не жаловался.

— А вот я жалуюсь,— Пэнси недовольно нахмурилась.

— Ты просто не выспалась,— сочувственно приобняла её мама.— Вот увидишь, встретишься в школе с ребятами и будет гораздо лучше.

— Возможно,— неуверенно произнесла девушка.

Не объяснять же, в самом деле, маме, что её отношения с однокурсниками распались окончательно и бесповоротно ещё в прошлом году, когда она едва не отправила половину из них на тот свет путём отравления, и что Драко, увлёкшись общением с Дафной, отвечал на её письма почти через одно, за что, разумеется, ещё получит. И уж точно она не смогла бы объяснить родителям самую главную причину своего нежелания ехать в этом году в Хогвартс: профессор Снейп уволился.

Она не знала, каким чудом ей удавалось всё это лето держать себя в руках и не написать ему ни строчки. Наверое, во всём был виноват страх. После того, как она три месяца назад позволила себе такую вольность в обращении с ним, чувствуя, что имеет право сделать себе подобный подарок по случаю своего воскрешения, девочка всё время об этом думала, опасаясь даже представить себе, как он это воспринял. Она уже не была уверена, что что-то для него значит и отчаянно надеялась, что хотя бы не спугнула его окончательно. Интересно, где он сейчас и чем занимается? Хочется ли ему тоже написать ей? Хотя бы из беспокойства... Он же ответственный.

Вот ей очень хотелось ему написать. Обо всём. О том, что сейчас она наслаждается каждым моментом, проведённым с мамой, о том, что очень старается простить отца, или хотя бы меньше на него срываться, и о том, что скучает по Драко и жутко его ревнует. А самое главное— о маленьком Алексе и о том, что она очень соскучилась...

— Всё в порядке?— обеспокоенно спросил папа, заметив её необычную задумчивость.

— Да нормально, нормально,— Пэнси раздражённо закатила глаза, мысленно отругав себя за это. Опять сорвалась на папу, хотя обещала себе так не делать. Ну а чего он лезет со своей фальшивой заботой в каждую мысль?

— В таком случае, прощайся с Алексом,— поджав губы, сухо сказала мама.— Уже поздно, и вам с папой пора идти.

Не ответив, Пэнси поднялась наверх, в детскую. Алекс тихо сопел в кроватке и изредка сжимал ручкой одеялко. Она всегда мечтала о брате... Что ж, лучше поздно, чем никогда. На губах Пэнси заиграла нежная улыбка. Она будет очень скучать. И приезжать почаще на выходные. Осторожно сжав маленькую ручку и поцеловав брата в щёчку, девушка тихо выскользнула из комнаты...

На вокзале они оказались за пятнадцать минут до отправления поезда, но на перроне ещё было людно. Быстро попрощавшись с отцом, Пэнси огляделась. Заметив в толпе светлую макушку Драко, она без раздумий направилась к нему. А этот предатель, не сводя глаз с Дафны, волок её чемодан. Нехорошо прищурившись, Пэнси с трудом его догнала и раздраженно пнула его багаж.

— Привет,— сходу повернувшись к ней, Драко улыбнулся.— Ты чего без настроения? Помочь нужно? Так я могу парней позвать, если надо.

— Ну не всем же быть такими раздражающе-весёлыми,— зло ответила ему девушка.— А со своими парнями сам общайся. Хотя ты, вроде, нашёл себе компанию поинтереснее.

— Пэнси, что случилось?— нахмурившись, тихо спросила Дафна.— Что-то не так?

— А с тобой я вообще не разговаривала, кукла фарфоровая!— презрительно бросила ей Пэнси.— Иди куда шла, ясно?

И с этими словами зеленоглазая брюнетка резким движением заправила за ухо седую прядку и демонстративно потащила чемодан к дверям вагона, мимо нервно переглядывающейся парочки.

Evanescence/All That I'm Living For

Ну что за девчонка?! Ни себе, ни людям. Всё лето он ждал встречи с Дафной— и что теперь? А теперь он должен выяснять отношения с Пэнси, чтобы она не разнесла весь Хогвартс по камешку и, не дай Мерлин, не отравила Дафну. А она может.

С той поры, как она умерла, Драко очень хотелось держаться от неё подальше, потому что он просто боялся её. Только в ту ночь он понял, что для неё не существует никаких границ и рамок. Она способна идти по головам в самом прямом смысле этого слова, ориентируясь лишь на свои желания и по-настоящему заботясь лишь о собственных интересах. Вот и сейчас она абсолютно бестактно прервала их разговор с Дафной, потому что ей снова что-то не понравилось, хотя он и не мог понять, что именно.

Говорить с ней не хотелось не только из-за страха, а ещё из-за обиды: она прекрасно знает, что Дафну он ценит, и так о ней отзывается. Прямо в глаза грубит ей и зовёт "фарфоровой куклой". И он ни за что бы за Пэнси не пошёл, если бы Дафна не попросила. Что ж, если говорить с ней, то только честно и открыто, но для начала требовалось хотя бы её найти. Поезд уже тронулся, и он, оставив чемодан в купе Крэбба и Гойла, пошёл искать эту чем-то раздражённую, эксцентричную особу.

Она нашлась довольно быстро. Увидев, как стайка первокурсников, испуганно оглядываясь, выпорхнула из последнего купе вагона, Драко глубоко вздохнул и заглянул внутрь.

— Разрешишь?— настороженно глядя на подругу, спросил он.

— Не заперто,— меланхолично ответила Пэнси.

Она сидела одна в купе у самого окна, поперёк сиденья, облокотившись на стену спиной и, подтянув колени к груди, что-то чертила волшебной палочкой в воздухе. Драко подошёл и осторожно присел напротив.

— Чего пришёл?— спокойно поинтересовалась девушка.

— Поговорить,— неуверенно произнёс он.

— Ну, так говори,— насмешливо разрешила она и повернулась к нему лицом, всем своим видом демонстрируя внимание.

— Пэнси, что происходит?— внимательно вглядываясь в её глаза, спросил мальчик.— Дафна— замечательная девушка, умная и самостоятельная, ты просто не хочешь этого видеть.

— А главное красивая,— презрительно добавила она.— Послушай, если ты пришёл рассказать мне, как поумнела за лето эта кукла, то зря теряешь время: мне это неинтересно.

— А что интересно?— вкрадчиво спросил Драко.

— Ну, например, то, почему ты решил, что на некоторые из моих писем можно вообще не отвечать,— в голосе Пэнси зазвучала обида.— И чем ты был так занят. Каждый день с ней переписывался?

— Для тебя это было так важно?— тихо поинтересовался он.

— Да,— просто ответила она.

— Хорошо,— с готовностью кивнул Драко и подался вперёд.— Во-первых, с Дафной мы переписывались не так уж часто. Просто она очень благодарна мне за Асторию.

— Почему?— Пэнси непонимающе нахмурилась.— Какое отношение ты имеешь к её сестре?

— На самом деле, конечно, никакого,— хитро улыбнулся мальчик, слегка приподняв брови.— Но ей это знать не обязательно. Какая ей разница, кто оживил Асторию— я или отец? Хотя героем быть приятно. Не все же лавры по жизни Поттеру.

Пэнси только с улыбкой покачала головой.

— А во-вторых?— спросила она уже более доброжелательно.

— Ты удивишься, но есть ещё и "в-третьих",— серьёзно ответил он.— Но обо всём по порядку. У тебя же теперь есть брат, и он явно требует внимания старшей сестрички. Казалось, что у тебя просто нет времени на чтение моих глупых писем.

Он замолчал, испытующе наблюдая за реакцией подруги, но та просто кивнула, показывая, что он может продолжать.

— Ну, а в-третьих, я просто боялся,— признался он, виновато опустив взгляд.

— Чего?— непонимающе нахмурилась Пэнси.

— Тебя,— ответил он совсем тихо.

— И с каких же пор?— голос девушки сделался опасно-спокойным.

— С тех пор, как ты при мне убила человека, не моргнув глазом!— свистящим шёпотом пояснил Драко.— Для меня это дико, понимаешь? И я пытался, действительно пытался воспринимать тебя как раньше, но у меня не получается, Пэнси! Я боюсь тебя.

— Чего пришёл тогда?— её глаза влажно заблестели.— А ну как я и тебя убью? Прямо здесь. А что? Я же ненормальная. Я только потому и на свободе, что меня Азкабан и Мунго никак поделить не могут!

Она задохнулась и замолчала, а потом уже почти спокойно снова посмотрела ему в глаза.

— Давай же, беги от меня, Драко!— резко предложила она.— С Дафной действительно гораздо спокойнее и уютнее. Только не подходи больше, ладно?

— Нет,— всё также тихо ответил он.— Я же знаю, что нужен тебе.

— А я тебе не нужна,— возразила Пэнси.— Ни к чему такие жертвы, Драко. Я вообще не понимаю, зачем ты сейчас сюда пришёл.

— Дафна попросила,— с грустной ухмылкой признался он.— Считает, что я должен с тобой поговорить. А ещё ей не хочется вставать между нами. Я же говорил, что она умная и понимает, что враждовать с тобой не в её интересах.

— Да не трону я твою куклу, не переживай,— презрительно бросила она.— И тебя не трону. Можешь идти к ней, если нужно.

— Не нужно,— Драко пожал плечами.— Она едет в купе с Асторией, не хочу им мешать.

— Так чего ты от меня хочешь тогда?— раздражённо поинтересовалась Пэнси.

— Поехали как раньше, с Крэббом и Гойлом?— совершенно искренне предложил мальчик.

— Так вам же страшно,— нехорошо усмехнулась девушка.

— Так я потому и зову тебя ехать в купе с тремя парнями,— глаза Драко весело сверкнули.-И нам втроём не так страшно, и ты под присмотром.

Он посмотрел на Пэнси настолько серьёзно, что она не смогла сдержать смех, и хотя Винс и Грэг всё равно чувствовали себя в её присутствии скованно, Драко всеми силами старался разрядить обстановку.

— Снейп же уволился, вы в курсе?— спросил Гойл уже под конец поездки.

— Поразительная осведомлённость, Грэг,— фыркнул Драко.— Я рад, что осознание этого заняло у тебя не более трёх месяцев.

— Не язви,— обиделся он.— Вам неинтересно, как мы теперь будем без него?

— Он почти не появлялся в школе весь прошлый год,— усмехнулся Винс.— И мы даже как-то выжили. Роули неплохой декан и зельевар.

— Зато Снейп привычнее,— пожал плечами Грэг.— Интересно, чем он сейчас занимается?

— Неинтересно!— буркнул Винсент.— Забыл, как он порезал нас в прошлом году?

— И правильно сделал,— цинично усмехнулась Пэнси.— А если вы урок не усвоили, то мы всегда можем его повторить.

— Успокойся, Пэнси,— поспешил вмешаться Драко.— Парни просто скучают. Смотри, вот Гойл даже журнал читает, "Зельеварение сегодня". Не пытайся казаться умнее, чем ты есть, Грэг, тебе не идёт.

— Вообще-то, я его выписывать стал лишь месяц назад,— усмехнулся Гойл.— Чисто из-за критических статей одного чела. Не знаю, откуда он там взялся и где был раньше, но это просто находка. Пишет редко, но метко. Надо же умудряться так опускать заслуженных зельеваров! И ведь он прав, не подкопаешься!

— Странно,— заинтересованно подался вперёд Драко.— Ну-ка дай.

Забрав у друга последний номер этого журнала, Драко поделился им с Пэнси, а найдя, что искали, подростки поражённо переглянулись.

"Листая довольно популярный и полезный для современного общества журнал, читатель чаще всего рассчитывает обогатиться интересными, новаторскими рецептами и находками, упростив тем самым себе жизнь, и возможно, сэкономить собственные время, усилия и ресурсы.

К счастью, молодые (и не очень) зельевары вполне способны помочь, всё интенсивнее и охотнее публикуя здесь свои разработки. В нескончаемом потоке, несомненно, талантливых авторов, есть те, которых хочется особенно выделять и перечитывать, и в прошлом номере таким автором лично для меня стал заслуженный (понятия не имею, чем) зельевар с практически мировым именем— Урих Умный.

В своей последней статье он советует страдающим от магических подтипов язв и язвенной болезни свою новую мазь на основе растёртых глаз докси, и в связи с этим лично у меня возникает масса вопросов.

Первый из них, и, наверное, самый основной, затрагивает выбранный для себя автором псевдоним. Это имя абсолютно точно является псевдонимом, так как если предположить, что фамилия Умный является результатом естественного эволюционного отбора, из века в век сформулированная общественным признанием и доказавшая хотя бы частичную правдоподобность присутствующей в ней семантики, то возникает совершенно обоснованное недоумение, каким образом и за что человек, потомок рода с такой фамилией, явно был отчислен из школы ещё до шестого курса и так и не имел возможности узнать, что глаза докси используются лишь в косметических целях, но ни в коем случае не лечебных..."

Дальше в том же ехидном и язвительном духе было раскритиковано каждое слово в статье Уриха Умного, который, вероятно, успел уже очень пожалеть о том, что однажды ему пришло в голову её написать, а в самом конце— надежда на то, что упомянутый Урих либо сменит псевдоним на более соответствующий действительности, либо найдёт себе занятие, в котором действительно разбирается, либо будет публиковать подобные юмористические произведения в соответствующих рубриках журнала "Придира", дабы уберечь читателей "Зельеварения сегодня" от нанесения вреда своему здоровью путём применения на практике его советов, принимаемых ими всерьёз... А ниже подпись: "Тобиас Принц". Именно так, в кавычках.

Не узнать автора Драко не мог, и всё же с сомнением посмотрел на Пэнси. Девушка выглядела озадаченной, но вот уже в который раз жадно скользила цепким взглядом по колючим, ядовитым строкам. Что ж, похоже, что на один из вопросов о Снейпе они сегодня всё-таки ответили.

До Хогвартса доехали почти молча, хотя Крэбб и Гойл явно не понимали таких резких перемен в настроении товарищей, и церемонию распределения они вполне успешно пропустили мимо ушей, обращая внимание лишь на новеньких со своего факультета. В этом году их было девять: пять мальчиков и четыре девочки, которых после окончания ужина Драко и Пэнси сопроводили в общую гостиную факультета.

Роули уже находился там. Подождав, пока все слизеринцы наконец соберутся и замолчат, он заговорил.

— Рад приветствовать вновь прибывших в ряды нашего факультета,— обаятельно улыбнулся красивый голубоглазый блондин.— Меня зовут Торфинн Роули, и я являюсь вашим деканом. Сейчас главная задача первокурсников заключается в повиновении нашим старостам: Драко Малфою и Пэнси Паркинсон, к ним же вы будете обращаться по всем интересующим вас вопросам. Ну и, разумеется, вы должны прилежно учиться, дабы заработать для факультета больше баллов в борьбе за Кубок Школы и ни в коем случае не дать повода для того, чтобы наш факультет их лишили. Но прежде, чем вы пройдёте в спальни, мне хотелось бы округлить число наших первокурсников. Знакомьтесь, ребята, этот товарищ будет жить с вами в комнате. Пусть его возраст вас не смущает, он мальчик довольно послушный и смышлёный. Его зовут Том. Том Риддл.

Из-за спины Роули показался красивый темноволосый мальчик лет пяти, и улыбнулся доброжелательно и открыто. Драко почувствовал, как Пэнси схватила его за руку и судорожно вздохнул. Он теперь знал, кого боится больше неё. Ребёнок посмотрел прямо на Драко, невинно склонив голову набок, и глаза его полыхнули красным.

Savage Garden/I Don’t Know You Anymore