Гермиона не ожидала, что день ее смерти наступит так скоро. Однако неизбежную правду с болью пришлось признать, когда на неё, как в замедленной съемке, рухнула огромная печная труба. Тому, кто на дух не переносит ругательства, ее предсмертные слова «вот черт» показались бы просто иронией.

В свои двадцать восемь лет Гермиона была слишком молода, чтобы умереть, особенно потому, что жизнь ее толком не сложилась. Она по-прежнему была не замужем, имела работу, которая помогала ей немного отвлечься от тяжелых раздумий, но в действительности не оказывала того влияния на мир, что она хотела. В основном Гермиона занималась административными делами. Она идеально справлялась со своими должностными обязанностями, и ни один сотрудник отдела не сомневался в ее компетентности.

Ее отношения с Роном с каждым днем становились все хуже. Учитывая, что у них и так было мало общего, тот досадный факт, что Гермиона оказалось бесплодной, разрушил последнюю надежду на счастливое будущее. На протяжении нескольких лет они пытались завести ребенка, пока врач окончательно не подтвердил ее диагноз. После этого они с Роном все еще продолжали заботиться друг о друге, но их отношения уже не были прежними.

Гермиона ни на день не могла избавиться от тягостных мыслей о бесплодии. В горле появлялся ком каждый раз, когда она встречала пары с детьми. Было больно смотреть на счастье Гарри и Джинни, потому что в их доме теплилась настоящая жизнь, а в ее — тоска и уныние, изредка разбавленные разговорами о работе, квиддиче или погоде. Это словно высасывало из нее жизнь. Казалось, что они оба вздохнули с облегчением, когда приняли решение расстаться.

Человеку ее положения, одинокой молодой девушке, нелегко было находиться в обществе, где у каждого второго была пара. После двух лет отчужденной, скучной жизни, Гермиона, наконец, решилась сходить на свидание с мужчиной, а он весь вечер пялился на ее грудь. Следующее ее знакомство оказалось не лучше. О чем можно разговаривать с человеком, главная цель в жизни которого: обзавестись фермой и домашним скотом? После этого Гермиона сдалась.

Теперь она мертва. После гибели родителей в автокатастрофе несколько лет назад, у нее никого не осталось, кроме любимого кота… и друзей, которые, возможно, придут на ее похороны в траурных костюмах и, склонив головы, произнесут прощальные слова. В лучшем случае она послужит примером того, какой хрупкой и быстротечной порой бывает жизнь.

Вот такие мысли беспорядочной чередой пронеслись у нее в голове за секунду до того, как темнота сомкнулась перед ней. Навсегда.

В темноте было тихо, хорошо, спокойно.

Не было ни предполагаемого света в конце тоннеля, ни сонма ангелов...

Вместо этого перед ее глазами полыхнула яркая вспышка, за которой последовала невыносимая, пронзительная боль. Неожиданно Гермиона почувствовала, как кто-то поит ее зельем. Может, она все еще жива? Каково будет ее удивление, если после упавшей на нее трубы она останется жива.

Гермиона застонала.

— Хозяйка? — раздался чей-то негромкий тоненький голосок. — Как вы себя чувствуете?

Голос принадлежал эльфу. Гермиона знала это наверняка, но… он назвал ее хозяйкой? Неужели больница Святого Мунго пользуется услугами домовых эльфов?

Она резко открыла глаза и принялась осматривать комнату, убранство которой было слишком роскошным для обычной больничной палаты. Гермиона подумала, что скорее всего находится в специальном отделении для VIP-персон. В конце концов, она же героиня войны.

Эльф стоял рядом с ее кроватью и наблюдал за ней.

— Хозяйка?

— Пожалуйста, не называйте меня хозяйкой, — сказала Гермиона.

— Как ваша голова? — спросил эльф. — Вчера вечером вы поскользнулись в ванной и ударились головой.

— Я? — уточнила она, вспоминая. Должно быть, после того, как ее привезли сюда, она еще какое-то время оставалась в сознании и разговаривала с этим эльфом.

— Я дам вам болеутоляющее, мэм. У вас довольно сильный ушиб.

— Мне нужно в туалет, — произнесла Гермиона. — Где моя палочка?

— Она там, мэм... — эльф указал на прикроватную тумбочку.

Гермиона взяла в руку волшебную палочку и встряхнула головой, пытаясь избавиться от двоения в глазах, но этим лишь усугубила положение, вызвав тошноту и пульсирующую боль в висках.

— Это не моя палочка, — сказала она.

Эльф подошел чуть ближе и внимательно посмотрел на предмет в ее руке.

— Она ваша, — сказал он и подозрительно глянул на Гермиону. — Хотите, чтобы я позвал хозяина?

Хозяина... Какого хозяина? Врача? Да, она хочет поговорить с врачом.

— Да, позовите, пожалуйста, — она попыталась встать — тело ощущалось странно, как-то не так.

Ноги дрожали и подкашивались, но справить нужду было просто необходимо, поэтому она встала и заковыляла вперед.

«Что за одежда на мне, черт побери?» — поразилась Гермиона, когда посмотрела вниз. С каких пор пациентов в больнице облачают в зеленые шелковые кофточки? Она определенно должна поговорить с этим доктором.

Почти дойдя до двери ванной, Гермиона остановилась и принялась ощупывать себя: ладони заскользили вверх по животу и задержались на груди. Она в ту же секунду опустила взгляд в вырез блузки и изумленно вытаращила глаза, увидев большую, неестественно круглую грудь. Что? Какому идиоту в этой больнице пришло в голову сделать это с ней?

Теперь Гермиона пришла в ярость. Она протянула руку и поразилась тому, какой загорелой была ее кожа. Какого черта? Тогда она открыла дверь ванной комнаты и с замиранием сердца подошла к зеркалу, чтобы получше себя рассмотреть. Там она увидела не Гермиону Грейнджер, а какую-то незнакомку.

Нет! Зеркало врет. Оно заколдовано. Взгляд той девушки был тревожным и испуганным, выражавшим ее реальные чувства. Гермиона сделала несколько движений и все синхронно отразилось в зеркале.

Тогда она сделала то, за что никогда бы себя не похвалила — она закричала. По-девчачьи громко закричала, прежде чем сообразила, как же это все-таки глупо. Черт подери, да она даже когда с Темным Лордом сражалась — не кричала, а тут простое изменение внешности.

Кто-то, должно быть, напоил ее оборотным зельем, пока она была без сознания. Хотя она не понимала, зачем кому-то это делать. Если это был чей-то розыгрыш, то он однозначно удался, но какому сумасшедшему взбрело бы в голову так над ней подшутить?

Она несколько минут стояла неподвижно, разглядывая себя в зеркале. Лицо казалось немного знакомым, но Гермиона не могла вспомнить, кем была эта девушка с красивой кукольной внешностью и стройной фигурой.

На шее она увидела массивное украшение, что было даже странно, потому что с оборотным зельем драгоценности не передаются — очевидно, кто-то надел это на нее. Крупная изумрудная подвеска располагалась довольно низко, вероятно, для того, чтобы уделить особое внимание ее груди.

Были еще кольца, в том числе и обручальное. Что бы там ни происходило, кто-то хотел, чтобы она думала, что замужем. Кто-то действительно рассчитывал на то, что она поверит в это?

Гермиона с отвращением сняла с себя все кольца и подвеску. Ей не нравились драгоценности. С ними она ощущала себя какой-то неестественной.

Рост этой девушки значительно превышал ее собственный, и Гермиона гадала, как высоко она может достать. Ее ноги были длинными, стройными и загорелыми, будто она несколько недель провела на отдыхе в жарких странах.

Когда ей надоело рассматривать себя в зеркале, она решила, что пришло время выяснить, что за чертовщина с ней происходит, и вернулась в комнату, в которой проснулась. Теперь Гермиона задумалась: действительно ли она находится в больничной палате? Огромный дубовый шкаф, стоящий напротив кровати, был весь забит женской одеждой. Дорогой одеждой. Там не было ни джинс, ни маек. Ничего такого простого и удобного.

Гермиона остановила свой выбор на черной юбке и желтой блузке с драгоценными камнями. «Шелковая», — подумала она. У нее никогда не было шелковых вещей. Прикосновение ткани к обнаженному телу вызвало приятную волну мурашек. В этой одежде она первый раз за долгое время почувствовала себя сексуальной и желанной. Но старалась не думать об этом. Сейчас у нее были дела поважнее. Ей нужно было разобраться с тем, что же здесь происходит.

Она обвела взглядом нижнюю полку шкафа, ища, во что бы обуться. Вся обувь была на высоком каблуке. Гермиона носила каблуки только по особым случаям, которые были крайне редки в ее жизни, особенно после того, как она рассталась с Роном.

Легкий хлопок за спиной заставил ее обернуться.

— Хозяин говорит, если вы хотите показаться врачу, то вам нужно отправить к нему сову, — сказал эльф.

— Где сейчас хозяин? — спросила Гермиона.

— Он в трапезной, хозяйка, — произнес тот, поклонившись.

«Что ж, — подумала Гермиона, — пора встретиться с этим человеком и высказать ему все». Она резко развернулась и вышла из комнаты, прежде чем осознала, что понятия не имеет, где находится эта трапезная. Она неуверенно шла по коридору. Этот дом был просто роскошным. Стены из темного, гладкого дерева. Тонкие ковры. Массивные люстры.

Она заглядывала в каждую комнату, попадавшуюся ей на пути, пока не почувствовала запах еды, от чего к горлу подкатила тошнота и головная боль снова вернулась, но Гермиона старалась этого не замечать, продолжая идти. С каждым ее шагом пульсация в висках лишь усиливалась.

Она ворвалась в комнату, готовая к любой информации, которая свалится на ее голову. Но увиденное было для нее полнейшей неожиданностью. Драко Малфой! Сидел за столом и читал газету.

— Малфой? — произнесла она. Ее голова была переполнена мыслями, ни одна из которых не давала логического объяснения происходящего.

— Астория, — хладнокровно произнес он, не поднимая взгляда.

«Астория», — мысленно повторила Гермиона и упала в обморок.

— Миссис Малфой, — услышала Гермиона мужской голос и задалась вопросом, где, черт возьми, она находится? Вероятно, там же, где и миссис Малфой. Гермиона чувствовала слабость во всем теле. Может, это ей только снится?

— Миссис Малфой, — снова произнес мужчина. — Как вы себя чувствуете?

Гермиона попыталась что-то сказать, но в горле пересохло и из него вырвался хрип.

— Вы слышите меня? — снова вопрос. Гермиона ничего не ответила. Очевидно, говорящий обращался к Нарциссе Малфой. Это было очень странно. Гермиона открыла глаза.

— Очнулись, — и увидела перед собой колдомедика, который смотрел на нее сверху вниз. — Как вы себя чувствуете, миссис Малфой? — повторил он, глядя ей в глаза.

— Нет. Я Гермиона. Вы ошиблись.

— Кажется, вы сильно ударились головой, миссис Малфой, — произнес он немного погодя. — Вы помните, что произошло?

— На меня упала труба.

— Могу представить ваше состояние, — сказал колдомедик. — У вас небольшое сотрясение. Я дам вам зелье, которое быстро поставит вас на ноги, но для полного выздоровления, советую принимать его в течение нескольких дней. Обещаю, что уже завтра вы будете чувствовать себя намного лучше.

Гермиона не стала спорить с ним и досаждать, утверждая, что он принимает ее за другую. Очевидно, этот мужчина не был близок к семейству Малфой, раз уж не знает, как выглядит Астория.

Гермиона вновь начала засыпать.

Она проснулась на следующий день в полумраке комнаты, которая показалась ей знакомой — это была комната из странных снов, преследовавших её последние несколько месяцев.

«Нет... нет... нет... нет...» — повторяла Гермиона, глядя на высокую красивую девушку в зеркале. Астория Гринграсс. Нет, Астория Малфой. Другими словами, миссис Малфой.

Почему? Почему? Почему? Почему она просто не могла проснуться в своей постели?

Она думала, что очнется в своей квартире и забудет тот кошмарный день, но нет. Кто-то сыграл с ней злую шутку? Или, может, она и вправду умерла и оказалась в аду? Может, при жизни она сделала что-то отвратительное и брак с Малфоем — наказание за грехи?

Гермиона опустилась на пол ванной и заплакала. Эти два дня были самыми кошмарными в ее жизни. Что, если она правда умерла? Тогда это оправдывало все ее крики и плач.

Характерный хлопок дал понять, что за дверью ванной кто-то появился, а через пару секунд послышался стук.

— Хозяйка? — раздался робкий тоненький голос.

— Я не твоя хозяйка, — со злостью ответил та, но, услышав душераздирающий писк домовика, пожалела, что так грубо обошлась с ним.

— Я принес ваш обед, — проговорил домовик.

— Спасибо, — поблагодарила Гермиона, в попытке загладить вину за то, что так напугала бедное существо. — Я очень признательна, — она упрекала себя за проявленную жестокость. Ничто ее не могло оправдать.

Она вышла из ванной и увидела поднос, стоящий на прикроватном столике. Еда пахла божественно, а Гермиона была так голодна, что ей было абсолютно все равно, отравлена ли она, добавил ли Малфой туда оборотное зелье или что-то еще. Сейчас ей нужно было поесть. Со всеми происходящими странностями, она будет разбираться только на сытый желудок.

После обеда Гермиону снова стало клонить в сон и она просто плюхнулась на кровать. Она хотела лишь немного вздремнуть, но проснулась, когда уже рассветало. Только на секунду прикрыла глаза, а когда открыла, оказалось, что вместо пары часов, проспала десять.

Сегодня Гермиона чувствовала себя определенно лучше. Она осмотрела свою руку, и та была по-прежнему загорелой, как у Астории. Малфой наверняка подлил ей оборотное зелье в пищу.

Гермионе пришлось надеть длинное элегантное платье и туфли на шпильке с самого утра, тогда как обычно у себя дома она ходила в халате и тапочках. Она спустилась в трапезную, где в прошлый раз встретила Малфоя. Но сейчас его там не было. Его до сих пор ещё не было.

К слову, где ее волшебная палочка? Она должна быть вооружена, когда придет Малфой. Гермиона решила подняться наверх, чтобы поискать ее, и нашла, только не свою, а Астории.

Если у Гермионы сейчас в руках палочка Астории, то где же тогда сама Астория?

Когда она снова пришла в трапезную, то увидела Малфоя, который сидел на том же месте, что и в прошлый раз.

— Ты должен объяснить, что, чёрт возьми, здесь происходит! — потребовала Гермиона.

— Астория, — спокойно произнёс Малфой. — Я понятия не имею, о чем ты, — он прервал чтение газеты и равнодушно посмотрел на Гермиону. — Ты забыла уложить волосы.

— К черту волосы, Малфой! — крикнула она. — Что ты со мной сделал?

— Ты не в своём уме, дорогая, — все тем же спокойным голосом ответил он. — Колдомедик сказал, что ты была немного не в себе, говорила какую-то чушь. Хотя это вполне нормально, учитывая твою травму. Надеюсь, сейчас тебе уже лучше?

— Лучше? В какие игры ты играешь?

— Может, тебе стоит вернуться в постель? — проговорил Драко сквозь зубы.

Гермиона прищурилась и увидела свое лицо на первой странице «Ежедневного пророка».

Заголовок гласил: «Героиня войны мертва».

«Я умерла?» — подумала Гермиона и резко вырвала газету из рук Драко. Сердце забилось быстрее, когда она увидела статью. На первой странице была фотография с ее двадцатипятилетия. Там она мило улыбалась и смеялась.

Пожалуй, это было ее лучшее фото из опубликованных в «Пророке». Обычно в газете печатались изображения Гермионы в самых невыгодных позах и с глупым выражением лица, а это было довольно неплохое — она в окружении друзей прекрасно проводит время. Тогда Гермиона еще не знала, что бесплодна. Весь мир был у ее ног.

Но это, скорее всего, очередная уловка. Малфой напечатал это специально, чтобы напугать ее.

— Хорошая попытка, — Гермиона со злостью швырнула газету в лицо Малфою и поспешила покинуть комнату. Она хотела сбежать отсюда как можно быстрее. Каково же было ее удивление, когда ей удалось безо всяких проблем аппарировать в свою квартиру.

Она ожидала, что Малфой станет насильно удерживать ее в поместье, однако ничего подобного не произошло.

Квартира Гермоины оказалась пустой. На полу возле входной двери, где лежали почтовые конверты, она увидела выпуск «Ежедневного Пророка» с той самой статьей. Это неправда. Это просто злая шутка, розыгрыш. Гермиона аппарировала в Косой переулок, где наткнулась на многочисленные экземпляры газеты со статьей о ее смерти. Она взяла один и начала читать. Там было написано, что во время ремонта в доме Сандерсов с ней произошел несчастный случай: «Печная труба обвалилась и буквально раздавила героиню войны. Похороны пройдут в субботу, а до этого времени тело молодой девушки будет находиться в морге больницы Святого Мунго». Дальше говорилось, что родственников среди магглов у Гермионы не осталось, и хоронить ее будут в волшебном мире.

Вот теперь она уже начала волноваться. Это все еще может быть просто чьей-то шуткой.

Гермиона аппарировала обратно в свою квартиру, где столкнулась с Роном, который стоял в обнимку со своей невестой и плакал.

— Астория Малфой? — удивленно произнес он. — Что вы здесь делаете?

— Я... — неуверенно начала Гермиона. — Это действительно прозвучит странно, но...

— Я думаю, вам лучше уйти, — враждебно ответил Рон и захлопнул дверь прямо перед лицом своей бывшей невесты.

Гермиона хорошо знала, что пока Рон в таком состоянии, разговора не получится.

«Может, стоит попытаться поговорить с Гарри?»

По-видимому, все знали о розыгрыше. Об очень жестоком розыгрыше.

«В статье написано, что мое тело в морге. Интересно, позаботился ли Малфой об этом? — подумала Гермиона. — Если только ему удалось найти человека, удивительно похожего на меня, что вряд ли».

Морг находился в подвале. Место было стерильным, но неприятным. Гермиона была там однажды, после войны.

Она потребовала, чтобы ей показали тело Гермионы Грейнджер, и когда ее спросили, кем она приходится погибшей, та ответила — двоюродной сестрой, Сарой Грейнджер. На самом деле её кузина Сара жила в Канаде, но это не обязательно было кому-либо знать.

Мужчина попросил Гермиону подождать, пока он подготовит тело к осмотру, а после десяти минут ожидания вернулся и пригласил пройти за ним.

— Тело было сильно повреждено, — сказал сотрудник морга. — Пришлось поработать, чтобы хоть немного восстановить прежний вид.

Гермиона не хотела думать о том, что это значит. Она была уверена, что тело под простыней не ее, что это кто-то другой, кого приняли за нее по ошибке. Ноги Гермионы подкосились, когда мужчина сдвинул простынь.

Это была она.

Гермиона внимательно вглядывалась в бездыханное тело — она хотела убедиться, что это не галлюцинация.

Если это часть розыгрыша, то Малфой еще не знает, в какую игру он ввязался. Однако... Гермиона узнала шрам, полученный в результате падения с велосипеда в восьмилетнем возрасте. Это была она...

Гермиона учащенно задышала и сотрудник морга тут же вывел ее из помещения.

Она не хотела так быстро покидать свое тело, но мужчина был довольно настойчив. Он посадил ее на стул и дал стакан воды.

— Понимаю, вы шокированы, — спокойно сказал он. — Многие так реагируют.

Действительно, как еще реагировать, когда видишь себя мертвым? Нужно немедленно уйти отсюда. И чем быстрее, тем лучше. Гермиона была в полном замешательстве. Она пару часов бродила по Косом переулку, чтобы хоть как-то осмыслить всю ситуацию в целом, но ничего не получалось.

В итоге головная боль вернулась, появилась слабость в теле, и ей снова захотелось есть.

Рон сейчас был в ее квартире, и ей некуда было пойти, тем более без денег. Не было никаких других вариантов, кроме как вернуться в поместье Малфоев.

Гермиона воспользовалась камином в Косом переулке и вышла в гостиной старинного мэнора.

— Где ты была? — услышала она напряженный голос.

— В Косом переулке.

— Без сумочки? — подозрительно спросил Драко.

— Оставь меня в покое.

— Ты шлюха, Астория, — холодно сказал он. Его лицо не выражало никаких эмоций. — Я думаю, тебе не стоит некоторое время выходить из поместья. Ты должна понять, что значит быть Малфой, потому что у тебя с этим явные проблемы.

Следующая пара недель пролетела довольно быстро. С Малфоями Гермиона виделась только за завтраком, и этого было более чем достаточно, учитывая ее желание вообще не иметь с ними ничего общего. Все оставшееся свободное время она продолжала проводить в библиотеке. Ее квартира была сдана в аренду, и ей некуда было пойти. Попытка снять себе отдельное жилье выглядела бы очень странно. Кроме того, у нее не было ни галлеона, а учитывая, что все считали ее мертвой, снять деньги с личного счета она не могла. К тому же в поместье Мафлоев было много времени и свободного пространства, чтобы побыть наедине с собой.

Результаты ее поисков обескураживали. Во-первых, Гермиона так и не смогла найти ничего, связанного с переселением душ. Во-вторых, даже если бы ей удалось доказать Малфою, что она — самозванка в теле его Астории, их брак все равно бы остался законным, потому что фактически в ней текла кровь его чистокровной жены. Почему у этих людей все завязано на чистоте крови?

Брак оставался в силе и в случае, если один из супругов оказался бы недееспособен, или у него появились какие-нибудь психические отклонения. Гермиона не могла доказать, что она не та, на ком женился Драко. Формально он брал в жены тело, а не душу. Одним словом, из-за того, что с ней случилось, она стала собственностью Малфоя.

Каждый раз, просыпаясь по утрам, Гермиона приходила в смятение. Она все еще считала это наказанием за свои грехи. В сущности, у нее было все, что она хотела: муж, желающий завести ребенка, здоровое тело (как показало медицинское обследование, способное родить), стабильный дом и деньги, в количестве, достаточном, чтобы не думать о них. Казалось бы, ее мечта сбылась. Но во всем этом был один недостаток, одна незначительная деталь — она была женой Драко Малфоя. У тебя будет все, что ты пожелаешь, но при условии, что будешь с человеком, которого всегда презирала. И не нужно забывать, что это чувство было взаимным, а с его стороны еще и более сильным. И если это не было какой-то адской дилеммой, то, как это все еще можно было назвать, — Гермиона не знала.

Ее давняя мечта завести ребенка теперь могла осуществиться только при участии Драко Малфоя.

Возможно, если бы он понял, что в теле Астории его школьный враг, то все-таки подал бы на развод, невзирая на то, что в аристократическом обществе любая причина не могла быть веской для расторжения брака? Приемлемыми лишь были договорные браки. Хотя не только — она знала о случае женитьбы под воздействием Империуса, и, даже несмотря на это, брак оставался в силе.

Малфой, возможно, захотел бы сразу же развестись, если бы узнал, что женат на магглорожденной.

Но как убедить его в том, что она не Астория? Она пыталась поднять эту тему несколько раз, но он просто не слушал, ссылаясь на последствия ее недавней травмы. Он, наверное, думает, что его жена просто сочиняет оправдания, чтобы не выполнять супружеский долг.

Что можно сказать о браке, в котором один играет на публику, а другая придумывает себе психические расстройства, чтобы не спать со своим мужем.

«Может, Малфой просто не слишком хорош в постели?» — с усмешкой подумала она. Размышления Гермионы прервал голос, звучавший из камина.

— Астория, дорогая, наши планы на сегодня все еще в силе? — из камина показалась голова. Присмотревшись, она поразилась, увидев там Пэнси.

— Какие планы? — удивленно переспросила Гермиона.

— Ты ведь не забыла, я надеюсь? — обеспокоилась Пэнси. — Мы собирались пойти в Сертрини. Припоминаешь?

— Извини, Пэнси. Я совсем забыла, — ответила Гермиона, не зная, что еще сказать.

— Будь готова через полчаса. Я зайду за тобой. Я так и знала, что ты забудешь, ведь ты такая легкомысленная, Астория.

В словах Пэнси была доля правды. Гермиона не смогла быстро придумать причину для отказа, поэтому решила, что лучше просто пойти. Она знала, что Сертрини — это ресторан, куда пускают далеко не всех.

Через полчаса безупречно одетая Пэнси буквально вытащила Гермиону из дома.

— Ну, как поживаешь? — спросила Пэнси, когда они сели за столик и заказали выпивку.

— На днях сильно ударилась головой. Долго не могла прийти в себя.

— Какая жалость, — в словах не было ни капли сожаления.

— Как твой муж? — спросила Гермиона, вспомнив, что недавно Пэнси вышла замуж за мужчину намного старше ее.

— Старый. Зато очень богатый. С ним все в порядке, — ответила та, криво усмехнувшись. — Как твой?

— Мы редко видимся, — сказала Гермиона. Разговор с Пэнси показался ей очень странным. Хотя было любопытно послушать, как она общается спокойно и без оскорблений.

— Как Тео? — неожиданно спросила Пэнси.

— Я практически не вижу его, — Гермиона, смутившись, слегка покраснела, хотя ей-то что смущаться? Пэнси, очевидно, знала о романе Астории с Тео. «Интересно, у нее тоже есть кто-то на стороне?» Гермиона решила быстро перевести разговор на другую тему. — А как твои дела?

— Лучше всех, — ответила Пэнси, лукаво улыбнувшись. — Так, как мы поступим с Фелисити?

— Я уверена, что у тебя уже есть какие-нибудь идеи, — сказала Гермиона. Она понятия не имела, кто или что это такое «Фелисити», но лучше, чтобы сейчас говорила Пэнси.

— Ну, у меня есть пара идей. Этой корове нужно отплатить.

Гермиона не знала, чем эта девушка, Фелисити, так неугодила Пэнси, и за что она собиралась ей мстить.

— Для начала Кларисса не будет приглашать ее к себе на следующей неделе, — надменно сказал Пэнси. — Это немного собьет с нее спесь.

Гермиона только кивнула. Все-таки Пэнси была премерзкой, даже когда говорила спокойно. Наверное, они с Асторией были близкими подругами, учитывая, насколько Пэнси была с ней откровенна.

— Дафна уже докучала тебе расспросами о планах на лето? — спросила Пэнси.

— Да, — Гермиона вспомнила, как Дафна спросила, собирается ли она летом к Забини.

— Она такая наивная, — начала Пэнси, поедая принесенный официантом салат. — До сих пор думает, что ты вытащишь ее жалкого муженька из самой глубокой ямы на свете. Ну, в самом деле, на что она надеялась, выходя за него замуж? Я о том, что, да, он из хорошей семьи, но очевидно же, что Делтросс ничего не добьется в жизни.

— Полагаю, это был брак по договоренности, — Гермиона была удивлена, что Пэнси так говорит о своей лучшей школьной подруге.

— О, ради Бога, если не можешь повлиять на своих родителей, значит, ты заслуживаешь того, что потом получаешь, — отмахнулась Пэнси.

Еще какое-то время она продолжала говорить о том, как Дафна с головой ушла в материнство, утратив свой безупречный стиль и приобретя статус «убогая». Потом вернулась к разработке плана действий против Фелисити — сложность ее идей просто поражала Гермиону.

— Ты неважно себя чувствуешь? — наконец закончила она. — Какая-то неразговорчивая сегодня.

— Да, я как будто сама не своя, — сказала Гермиона. — Надеюсь, пройдет скоро.

Пэнси подозрительно посмотрела на нее.

— Пойдем, я провожу тебя, — сказала она, и они, не заплатив, направились к камину. «Должно быть, записали на чей-то счет», — подумала Гермиона. Она не стала спрашивать об этом Пэнси. Ей не терпелось побыстрее избавиться от неприятной компании.

Выслушав долгие рассуждения Пэнси о планах ее мести, Гермиона пришла к выводу, что лучше не наживать себе таких врагов. Наверное, всем очень повезло, что Волдеморт пренебрежительно относился женщинам, потому что способности Пэнси к планированию были пугающе хороши, и вполне пригодились бы для чего-нибудь полезного.

И Астория, тварь, не хочет помочь сестре улучшить их с мужем положение.

У Гермионы не было сестры, но она была уверена, что никогда не стала бы относиться к ней так, как Астория.

— Давай поздороваемся с Драки, — сказала Пэнси, когда они вернулись в Малфой-мэнор. Ее рвение проводить Гермиону домой было просто несокрушимо.

Они подошли к одному из многих кабинетов, где теоретически мог находиться Драко, и Пэнси открыла дверь.

— Драки, — воскликнула она. — Как ты, дорогой? — она обошла Гермиону и поцеловала его в щеку. Очень по-европейски. — Возвращаю тебе твою драгоценную жену.

— Замечательно, — сказал Драко и опустился в кресло. Пэнси оперлась на стол.

— Мы обедали в Сертрини, — проворковала она. — Нам так не хватало твоей компании.

— Уверен, вам удалось хорошо провести время, Пэнси, — сказал Драко, улыбаясь.

Глядя на них Гермиона задумалась: а нет ли между ними романа? Скорее всего, нет. Но на какое-то мгновение ей показалось, что Пэнси очень бы этого хотелось.

Гермиона подошла ближе. Ей было любопытно наблюдать за их общением.

Внимание Пэнси привлекло что-то, лежащее на столе. Это был «Ежедневный Пророк» с фотографией с двадцатипятилетия Гермионы, выпущенный на следующий день после произошедшего с ней несчастного случая.

— Отвратительная девчонка, — сказала Пэнси, улыбаясь. — Как это на нее похоже — умереть от свалившейся на голову трубы. Какая нелепость. Должно быть, такова ее судьба.

Драко поднял голову и встретился взглядом с Гермионой. Его глаза озорно сверкнули. Наверное, вспомнил, как его сумасшедшая жена доказывала ему, что она Гермиона Грейнджер.

«Ну, давай, Драко, сдай свою жену ее мерзкой подруге», — подумала Гермиона, глядя ему в глаза. Драко откинулся на спинку стула и слегка ухмыльнулся.

«Давай, — думала Гермиона, — расскажи».

Это бы сделало Асторию предметом насмешек надолго. Но он отвернулся.

— Почему ты до сих пор хранишь этот старый выпуск? — спросила Пэнси.

— Просто здесь давно не убирались эльфы, — проговорил Драко. — Я забыл им сказать.

Пэнси отбросила газету на край стола.

— Я пойду, — сказала она. — Увидимся на следующей неделе. Я обижусь, если вы не придете, — Пэнси подмигнула.

— Будь уверена, я ни за что не пропущу это событие, — сказал Драко, но с таким видом, будто ему невыносимо наскучил этот разговор. Судя по всему, Пэнси искала причину, чтобы остаться, но таковой не нашлось, так что она развернулась и направилась к выходу.

— До встречи, — сказала она, открывая дверь. Гермиона могла поклясться, что она кокетничает. — Увидимся позже, милая, — Пэнси снова подмигнула и ушла.

Гермиона и Драко остались в кабинете вдвоем. Неловкость ситуации угнетала.

— Я пойду переоденусь, — сказала Гермиона наконец. Драко посмотрел на нее так, что ей стало крайне неуютно. Все же ей было интересно, воспользуется ли он тем, что не выдал ее Пэнси, для того чтобы поглумиться. Рон бы так и сделал — в своей обычной шуточной манере, а не ради того, чтобы позлорадствовать.

Но Драко молчал.

Извинившись, Гермиона вышла за дверь. Обед с Пэнси довел ее до тошноты, и единственное, чего ей сейчас хотелось — принять ванну и отдохнуть.