Начало

Я знала, что это была плохая идея. Просто изначально не стоило настаивать на том, чтобы профессор Снейп позволил мне участвовать в эксперименте. Тогда я бы не начала спорить с ним по поводу его перманентного желания выгнать меня из проекта, не задела бы в пылу спора этот чертов артефакт… и вообще вся эта куча совпадений и случайностей, которая отправила меня черт знает куда, не произошла бы, если бы я не была столь упряма.
Но иногда даже я не могу совладать с собой. Я привыкла получать то, чего хочу, и если я хочу внимания профессора Снейпа – я делаю все, чтобы его добиться. Кто-то может спросить, зачем мне это внимание, но тут, увы, я вынуждена признать, что даже у меня не на всё есть ответы.
У меня есть теория. Но в ней множество пробелов и недочетов. Суть сводится примерно к следующему: больше всего я мечтаю о том, чего не могу получить. Конечно, это свойственно, наверное, всем людям, но во мне порой эта черта становится доминирующей. Попутно получая то, что меня интересует, не прилагая к тому особых усилий, я с упорством ручейка, что изо всех сил старается огранить камень, пытаюсь достичь невозможного.
Я стала преподавателем школы Хогвартс через год после ее окончания. Такое случается не чаще, чем раз в столетие – обычно студентам рекомендуют набраться опыта в заграничных путешествиях, или в качестве помощника какого-нибудь сильного мага, или на специальных курсах. Минерва МакГонагалл, на мою просьбу принять меня на работу, ответила, что мне придется продемонстрировать свои таланты преподавательскому составу школы, представителям Совета Попечителей и двум независимым экспертам. Мое выступление было блестящим, у комиссии не осталось никаких сомнений в том, что я достойна быть учителем. Я выбрала Руны, но только потому, что профессор Бабблинг сообщила, что находит собственное расписание слишком плотным. С таким же успехом я могла бы выбрать практически любой предмет, но не на любую должность было вакантное место.
И вот уже три года я наслаждаюсь преподавательской деятельностью и параллельными научными изысканиями. На данный момент моей целью является удачное завершение проекта, который позволит мне получить степень Мастера, а затем и Магистра. В двадцать два года получение статуса Мастера Рун – это еще одно достижение, которое вскоре я с гордостью смогу включить в свою биографию. Профессор Снейп стал Мастером только в двадцать восемь, а над тем, чтобы получить степень Магистра работает только сейчас. Конечно, можно сделать скидку на тяжелые времена и параллельные «подработки» в качестве шпиона… но в любом случае, скоро мы станем совершенно равны на профессиональном поле. Как бы ему ни хотелось этого избежать. Может сложиться впечатление, что все мои деяния совершаются только чтобы доказать превосходство над другими и, в частности, над профессором Снейпом – но это не так. Я просто занимаюсь тем, что мне нравится, и ставлю перед собой определенные задачи, чтобы было интереснее, чтобы было, к чему стремиться.
Что же касается профессора Снейпа – все началось, когда я уже год как была преподавателем в Хогвартсе. До этого наши жизненные пути, как ни странно, почти не пересекались. Это довольно легко, игнорировать друг друга, даже когда вы работаете вместе в таком маленьком коллективе. Просто я общалась с определенным кругом коллег, он не общался ни с кем, и было совсем не сложно делать вид, что мы не знакомы вовсе. Но постепенно, когда новизна ощущений прошла, и энтузиазм в работе поутих, я бессознательно начала искать в своей жизни что-то свежее, будоражащее кровь, заставляющее переживать и чувствовать себя живой. И к своему удивлению обнаружила, что именно профессор Снейп способен вызвать во мне ощущения, которые мне требовались. При этом, как я выяснила за последующие два года, он был практически неиссякаемым источником для волнений и тревог.
Он может заставить меня дрожать от гнева своими издевательскими замечаниями, может заставить мой желудок нервно сжиматься, в предвкушении очередной победы (или поражения) на каком-нибудь нами же выдуманном соревновании. Я трепещу, когда он спорит со мной, во мне все натягивается, как струна, а когда его нет рядом, я думаю о том, что могла бы ответить ему на тот колкий комментарий по поводу моего платья, или фантазирую, как скажу ему что-нибудь ироничное на предстоящем обеде, и он не сможет найти слов, чтобы достойно ответить. Я завишу от него, как от наркотика. И я смогла, наконец, понять любовь Гарри и Рона к квиддичу – они без ума от тех ощущений, что дарит им эта опасная игра.
Однако должна отметить, что если у кого-то сложилось впечатление, что я влюблена в профессора Снейпа – то вы очень ошибаетесь. Это не влюбленность, это потребность. Он не нравится мне как человек, но я испытываю какое-то извращенное удовольствие от его присутствия рядом. Однажды я даже консультировалась с психологом по этому поводу, но он наговорил мне множество вещей, в которых не было и крупицы здравого смысла. Наверное, он не был хорошим специалистом.
Что касается отношения самого профессора ко мне – оно не слишком сильно изменилось со школы. Конечно, теперь он позволяет мне больше, чем раньше, поскольку мы все-таки коллеги, но в любом случае за каждую шутку я получаю сполна. Его сарказм по-прежнему при нем, и я частенько становлюсь его жертвой. И это отсутствие интереса к моей персоне и является камнем преткновения и главной трагедией моей жизни. Если бы он проявил хотя бы какую-то… ну, если не симпатию, то хотя бы «небезразличность» ко мне, то я бы успокоилась и оставила его в покое. Но то, что он так упрямо не обращает на меня внимания, пока я сама не напрошусь, заставляет меня прилагать все усилия, чтобы этого внимания добиться.
И именно это заставило меня напроситься помогать ему в этих его опытах с тем чертовски сложным зельем и таинственным артефактом в виде элегантных часиков на цепочке.
Ну что ж, в итоге я все же помогла ему – ибо выяснила, что происходит при взаимодействии этих двух компонентов с заклинанием Protego, примененным мною просто по инерции.
Согласно версии профессора, зелье вкупе с артефактом способно отправить человека к праотцам – в прямом смысле. То есть, он считал, что эти объекты были созданы Годриком Гриффиндором и Салазаром Слизерином для «возвращения». Согласно легенде, великие маги могли путешествовать во времени, принимая разные образы и воплощаясь в разных формах. Поговаривают, что сам Волдеморт общался со Слизерином, оказавшимся в двадцатом столетии, но, я думаю, это лишь досужие домыслы. Как бы то ни было, для возвращения они использовали именно имеющееся у профессора зелье и артефакт. Обнаружены часы и рецепт зелья были в восемнадцатом веке, и есть предположение, что Гриффиндор и Слизерин не сумели вернуться в собственное время после очередного путешествия и по неизвестной причине умерли уже в восемнадцатом столетии. В подкрепление этой версии нужно сказать, что нет никаких данных о гибели этих магов в их собственном времени, тогда как о Рейвенкло и Пуффндуй мы знаем все, в том числе, где находятся их захоронения. Так или иначе, вырвавшееся у меня защитное заклятие не позволило мне оказаться в настолько давней эпохе, как времена создания Хогвартса. Я оказалась гораздо ближе к собственному времени. И просто чертовски близко к дате собственного рождения. Я поняла это довольно скоро.
После головокружительного водоворота, я оказалась в той же лаборатории, в которой была минутой раньше. Вся обстановка говорила о том, что я прыгнула не слишком далеко, однако оформление кабинета изменилось, что указывало на то, что прыжок во времени все же был совершен. И прыжок не такой маленький, как мне хотелось бы.
Я беспрепятственно вышла из помещения и по пустому коридору направилась к кабинету директора. Судя по солнцу, высоко стоящему над Хогвартсом, и тишине, царившей в школе, шли утренние занятия. Оказавшись у каменной горгульи, я застыла. Я не знала пароля, но если Дамблдор был у себя в кабинете, уже через минуту статуя отъехала бы сама, открыв мне проход. Так и случилось – не прошло и тридцати секунд, как я оказалась перед директором, сидящим за своим большим столом. Судя по его внешнему виду, я вернулась не более, чем на десять лет назад – он практически не изменился. Если эта фраза будет уместна в данном контексте…
- Добрый день, профессор Дамблдор, - поздоровалась я, - вы меня не знаете, но я вас знаю, и мне нужна ваша помощь.
Директор не без удивления разглядывал меня своими внимательными голубыми глазами, словно пытаясь прочесть по моему внешнему виду и беспокойному взгляду, кто я такая, и чего хочу.
- Что ж, интересно. Пожалуйста, присядьте. Может быть, чаю?
- Нет, благодарю, - отмахнулась я, - сэр, у меня проблема, в решении которой можете помочь только вы. Я не уверена, могу ли говорить об этом… но я…
Тут я замолчала. А действительно, могу ли я рассказывать хоть кому-то, что прибыла из будущего? Даже Дамблдору? А вдруг ему станет любопытно, чем закончится война с Волдемортом, и он решит использовать легилеменцию?
Пауза затянулась. Нарушил тишину сам директор:
- Интересные часы, мисс…
- Смит… - начала я, а потом, решив, что это слишком уж похоже на вымышленное имя, добавила, - лджек. Мисс Смитлджек, - повторила я и сама скривилась от того, какую ужасную фамилию придумала.
Но словно мне было мало, и я решила сообщить еще и собственно имя:
- Вигфрид Смитлджек.
Еще прежде, чем произнесла это, я поняла, что Вигфрид – вообще-то мужское имя, но было слишком поздно, с моих губ уже слетело это ужасное сочетание звуков, и теперь профессор Дамбдлор с доброй усмешкой на губах взирал на меня поверх очков-половинок.
- Ваши часы не менее любопытны, чем ваше имя, - произнес он.
Поскольку он смотрел на мою грудь, я тоже опустила взгляд и увидела, что у меня на шее на длинной серебряной цепочке висит тот самый артефакт Основателей. Некоторое время я удивленно взирала на часики, затем подняла голову.
- Вы знаете, что это? – почти утвердительно произнесла я.
Директор сложил руки домиком.
- У меня есть предположения. Вы уже знаете, какой сейчас год? – поинтересовался он.
Я лишь вопросительно подняла бровь.
- Тысяча девятьсот семьдесят шестой.
Не так далеко, как я боялась, но и не так близко, как надеялась. Впрочем, то, что ни я, ни, естественно, Гарри с Роном еще не учились в Хогвартсе, и даже не родились, облегчало мою участь.
- Есть опасность, что вы можете встретить саму себя? – последовал вторящий моим мыслям вопрос Дамблдора.
Я отрицательно замотала головой.
- К счастью, нет.
- Замечательно. Вы знаете, как вернутся обратно в свое время?
- К сожалению, нет.
- Замечательно. Может быть, все-таки чаю?
Решив больше не отказываться – я когда-то слышала, что если профессор Дамблдор задался целью напоить человека чаем, то отпираться бесполезно – я согласно кивнула.
Когда передо мной уже стояла чашка с горячим напитком и мисочка со сладостями, директор попросил посмотреть артефакт. Я сняла его с шеи и протянула профессору.
Он нажал на маленькую кнопочку сверху и часики раскрылись, демонстрируя красный циферблат, богато инкрустированный изумрудами. Золотая и серебряные стрелки показывали время.
- Интересно… - пробормотал Дамблдор.
- Что там, сэр? – спросила я. – Честно говоря, у меня не было возможности рассмотреть их как следует. Профессор С… с-с-с-с… с которым мы проводили опыты, не позволял мне трогать артефакт. Он и на шее у меня оказался только лишь магическим образом – до моего прыжка часы лежали на столе.
Директор кивнул. Затем, повертев часы в руках и посмотрев на них под разными углами, он произнес:
- Я подозреваю, что вы оказались в прошлом на двадцать четыре дня. Видите, мисс Смитлджэк, - я чуть скривилась, когда директор произнес мое ужасное новое имя, - здесь двадцать четыре деления.
Я чуть склонилась над столом, чтобы лучше видеть циферблат.
- Но цифры идут не в привычном порядке, - продолжил он.
Действительно, они были расположены против часовой стрелки.
- А вот здесь, в центре, написано die, что на латыни означает «дни», - сказал Дамблдор.
- О, профессор С…с которым мы проводили опыт, говорил о надписи, но мы решили, что это как-то связано со смертью. (*)
- Ваше заблуждение простительно. И обратите внимание, секундная стрелка, вот эта золотая, вы видите? Она движется назад.
Я пригляделась – стрелка была очень тонка, но действительно, она двигалась так же «против часовой». Надо думать, на этих часах и часовая двигалась в противоположном традиционному направлении.
- Вы считаете, часы отсчитывают, сколько мне осталось?
- Думаю да, мисс Смитлджек.
- О, пожалуйста, зовите меня… - начала я, но осеклась.
- Вигфрид? – с хитрой улыбкой спросил Дамблдор.
Я закусила нижнюю губу и печально посмотрела в сторону.
- Может быть, ваше среднее имя более благозвучно? – сжалившись, спросил он.
С надеждой в глазах, я взглянула на директора.
- О, да! Мм, у меня чудесное среднее имя, и я была бы счастлива, если бы все здесь узнали меня как… Эмбер.
- О, вам очень идет, - тут же сказал Дамблдор, улыбнувшись, - подходит к вашим чудесным глазам. (**)
Я смущенно посмотрела в сторону. Затем, вспомнив, в какой ситуации оказалась, снова приняла чопорный вид.
- То есть, вы считаете, что я сама вернусь в собственное время, нужно просто переждать двадцать четыре дня?
- Я полагаю, что да.
Я растерянно глотнула чай и протянула руку к печенью в шоколадной глазури.
- Попробуйте вот эту, марципановую, - порекомендовал мне директор.
- Но что же мне делать почти месяц? Где жить? – вопросила я с нотками отчаяния в голосе.
- Мисс Смитлджек, Хогвартс всегда был и будет прибежищем для тех, кому нужна помощь.
- Но я не могу просто поселиться здесь. Может быть… может быть, у вас есть вакансия для преподавателя?
Глаза Дамблдора хитро блеснули.
- Вы преподаете? – спросил он отчего-то довольно.
Я немного смущенно пожала плечами, все еще не уверенная, сколько могу рассказать о себе и о своей жизни. Директор понимающе кивнул.
- Не думаю, что могу предложить вам пост преподавателя на месяц, но, думаю, нашим студентам не помешает факультативное изучение какого-нибудь предмета. На чем вы специализируетесь?
Я снова неопределенно пожала плечами.
- На многом… - и вдруг меня осенила прекрасная идея, - постойте, семьдесят шестой год, значит… он сейчас студент!
Я разулыбалась, как идиотка, и Дамблдор понимающе хмыкнул в ответ. Все-то он понимает…
- Я полагаю, лучше всего будет организовать факультатив по Зельям, - сказала я, серьезно нахмурившись.
- Прекрасно, прекрасно. Профессор Слагхорн с удовольствием предоставит вам возможность вести дополнительные занятия, он нередко жалуется мне, что некоторые студенты не понимают более сложных тем. В последнее время он частенько поговаривает о том, чтобы покинуть пост преподавателя, - последнюю фразу он сказал скорее самому себе.
- Ну, в таком случае, все просто чудесно, - сказала я, - когда мне приступать? Ох, и какое сегодня число?
- Первая октября, моя дорогая. Первое октября.

(*) англ. die – умирать
(**) англ. amber – янтарь, янтарный

2 октября, 1976

О да. Я собиралась преподавать Зелья Снейпу. Вот она – вселенская справедливость.
Моя новая комната находилась на пятом этаже, так что мой путь к Большому залу, да и к подземельям, где проходили уроки Зелий, должен был занимать не меньше пятнадцати минут, со всеми этими передвигающимися лестницами и исчезающими проходами. К счастью, совсем рядом с моим новым местом обитания на стене висел гобелен, скрывающий потайную лестницу, ведшую прямо на второй этаж.
Итак, проснувшись по привычке в семь тридцать утра, я неторопливо умылась, привела себя в порядок и оделась. Делая все это, я постоянно думала о том, каково это будет – учить Снейпа. Я была уверена, что он обязательно станет посещать дополнительные уроки по Зельям – потому что я на его месте точно стала бы. Он придет на мое первое занятие, и вот тогда… Что тогда, я еще не решила, но точно знала, что это будет что-то захватывающее.
В восемь двадцать я оказалась в Большом зале, пройдя туда по привычке через маленькую комнатку для преподавателей. Сперва мое появление осталось незамеченным подавляющим большинством. Когда профессор Дамблдор горячо поприветствовал меня, сидевшая рядом с ним профессор МакГонагалл с интересом взглянула на меня и тоже поздоровалась. Она выглядела почти так же, как в мое время, только не такой усталой и с меньшим количеством седых прядей.
- Здравствуйте, профессор МакГонагалл, - сказала я, и та вопросительно подняла брови.
По этому едва заметному мимическому движению я поняла, что она не знает, кто я такая, а точнее, откуда явилась. Решив, что не стоит оправдывать свою информированность и столь близкое знакомство с преподавательским составом, я просто заняла предложенное мне место за учительским столом. Профессор Дамблдор представил меня двум коллегам, сидевшим справа и слева от меня, и вернулся к своему завтраку.
Одной из моих соседок оказалась профессор Спраут, которую я даже сперва не узнала. За последующие двадцать лет она неплохо поправится и совсем запустит свои волосы. По левую же руку оказалась профессор Вуд, преподававшая Защиту от Темных Искусств. Быстро произведя в уме подсчеты, я внимательно посмотрела на живот молодой женщины, но из-за стола не было видно, беременна ли она. Впрочем, вероятнее всего, она действительно уже ждала сына Оливера. Мы перекинулись парой слов с коллегами, но я все время внимательно наблюдала за студентами, силясь увидеть знакомые – и не очень – лица.
Первым я заметила Ремуса, хотя на стол Слизерина бросала взгляды гораздо чаще, чем на стол Гриффиндора.
Боги, это был совсем другой человек – в этом тихом худом юноше с длинными русыми волосами трудно было узнать того уверенного, сильного мага, каким его знала я. Впрочем, мягкие движения, добрый взгляд и чуть смущенная улыбка уже в юности были при нем.
Вскоре к нему подсели два молодых человека. Сперва я даже не поверила, что одним из них был Сириус. Только то, что я знала, что это должен быть он, помогло мне узнать в этом красавчике крестного Гарри. Его блестящие волосы, аккуратными и в то же время небрежными волнами лежали на его плечах. На живом лице задорно горели глаза, а насмешливая полуулыбка не покидала его губ. Он вел себя настолько свободно и раскованно, что можно было подумать – он король Хогвартса и окрестностей, но вовсе не кичится этим. Впрочем, для многих девчонок в зале он, очевидно, действительно был богом. Для остальных же эту почетную должность занимал Джеймс Поттер.
Смотреть на него было особенно странно: это был Гарри, только без очков, с чуть более мягкими и правильными чертами лица, и гораздо более уверенный в себе. Если Сириус казался небрежным в своем великолепии, то Джеймс излучал самоуверенность в собственном превосходстве над всеми вокруг. Как в свете этих двух звезд могли существовать Ремус и Питер Петтигрю – оставалось загадкой. С другой стороны, многое прояснялось. В частности, предательство Петтигрю, который, со своей подлой душонкой и никчемной сущностью, мечтал урвать кусочек славы, и ненависть Снейпа к мародерам и даже, отчасти, к Гарри. Мне было сложно смотреть на старшего Поттера и не вспоминать младшего. Профессор, вероятно, был в такой же ситуации, только Поттеров следовало поменять местами.
Затем я, наконец, узрела того, кого больше всего хотела увидеть. Он вошел в Большой зал никем не замеченный, никто не здоровался с ним и не махал руками в знак приветствия. Никто не одарил его улыбкой. Впрочем, и сам он не казался довольным тем, что ему пришлось придти сюда. Шестнадцатилетний Северус Снейп – худощавый, высокий, как каланча, с еще более длинными, чем в мои времена, черными волосами, свисавшими, словно грязные занавески, сутулый и какой-то нескладный... Я не могла оторвать от него взгляд.
Года пошли ему на пользу – выпрямили, придали уверенности, научили управлять собственным телом и… подстригли. Между этим Северусом и профессором Снейпом был выкопан глубокий ров с крокодилами, и больше всего мне хотелось бы узнать, как этому похожему на паучка юноше удалось перебраться через сию оборонительную канаву.
Идя к своему месту за столом, он почти не смотрел по сторонам, следуя по четко установленному маршруту. Но вдруг за столом Гриффиндора раздался смех, и он резко, неуклюже обернулся, чтобы увидеть, что там происходило. Его рука инстинктивно дернулась к палочке.
Но смеялись не над ним. Джеймс Поттер стоял рядом с миловидной рыжеволосой девушкой, явно кокетничая с ней, а она, держа в руках книги, недовольно смотрела на него, и, кажется, что-то отвечала. Сириус и Петтигрю хохотали, слушая ее, вероятно, язвительные слова, Поттер же в это время медленно заливался краской смущения, что еще больше веселило его друзей.
Лили Эванс, кажется, не выглядела потрясающе красивой или безумно интересной, но внимание привлекал внимательный, даже строгий взгляд ее зеленых глаз и то, как бережно она держала книги.
Я снова перевела взгляд на профессора Снейпа – точнее, на мистера Снейпа – он, уже заняв свое место лицом к столу Гриффиндора, неотрывно смотрел на Лили. Его взгляд был таким жадным, что я испытала укол ревности по отношению к матери Гарри. А ведь она никогда не ответит Снейпу взаимностью, никогда даже не посмотрит в его сторону! Чем же она заслужила такое внимание с его стороны?
Впрочем, поставив себя на место Лили, я была вынуждена признать, что Снейп действительно не был привлекательным юношей. Если не считать его неухоженной внешности и повадок какого-то маньяка, я слышала, он называл Лили грязнокровкой, да и пожирателем стал не шутки ради, а совершенно осознанно. Я бы вряд ли смогла простить ему такое. Узнай я, что кто-то из моих друзей стал Пожирателем Смерти, я бы навсегда порвала с ним любые отношения. Мой-то Снейп уже выстрадал все свои грехи, понял, осознал, раскаялся. Он был уже не тем глупым сутулым мальчишкой, что исподтишка разглядывал сейчас рыжеволосую девочку, а загадочным, уверенным в собственных силах, умным и интригующим мужчиной. Который ни на кого не обращал внимания!
- Встретили знакомых, Эмбер? – спросил вдруг кто-то у меня за спиной.
Я обернулась и увидела профессора Дамбдора.
- В некотором роде, - уклончиво ответила я.
- Чудесно, чудесно, - сказал он, хитро улыбнувшись, как будто бы знал какую-то вселенскую тайну, - сообщение о дополнительных занятиях, которые вы будете проводить, уже развешаны на досках объявления во всех гостиных. Ваш первый урок – сегодня сразу после обеда. Шестой курс.
Я возликовала.
Проведя в библиотеке всю первую половину дня, даже не явившись на обед, я едва не опоздала на свой первый урок у Снейпа. Я засиделась за книжками по зельям, готовясь к занятию и пытаясь представить, какие вопросы может задать мой самый главный студент.
Я вошла в класс ровно с боем колокола, оповещающим о начале занятий, моя мантия драматично развивалась за моей спиной в смехотворной попытке подражать мантии другого хорошо известного нам мага.
Встав перед классом, я внимательно оглядела всех присутствующих. Так, что мы имеем? Студент из Рейвенкло, два слизеринца, среди которых (ура!) Снейп, целых три пуффендуйки, Лили Эванс и Джеймс Поттер. Последний, видимо, пришел чтобы создавать мне проблемы. Истинной причиной-то была Лили, тут все понятно, но я, семь лет проучившись с Малфоем и Гарри, знала, что Снейп и Поттер не смогут спокойно находиться в одном помещении.
Представившись, я объявила, чем мы собираемся заниматься на уроке. Пуффендуйки, услышав тему, сникли. Видимо, они рассчитывали, что я буду разъяснять то, что они проходили на основных занятиях, у меня же была цель поразить мистера Снейпа. Но я решила, что для этих девочек придумаю отдельное задание – на то они, в конце концов, и дополнительные занятия, чтобы быть более индивидуальными.
- Как это связано с нашей программой? – спросил мой зельевар мрачно.
Ха! Хаха! У него ломался голос! То есть, не то чтобы тембр менялся с каждым произнесенным словом – но хрипотца и нетипично высокие нотки в нем проскальзывали. Стараясь скрыть смех, я строго произнесла:
- Если вы хотите что-то сказать, мистер Снейп, поднимайте руку.
- А у него недержание… речи! – самодовольно заявил отец Гарри и гоготнул.
Я зыркнула на юношу, удачно изображая мимику профессора Снейпа. Не знаю, почему я старалась во всем подражать ему – то есть, работая в Хогвартсе своего времени, я так никогда не делала.
- Мистер Поттер, - выплюнула я, честно говоря, немного раздраженная его нелепым выпадом, - к вам это также относится. То, что вы считаете себя королем Хогвартса и окрестностей, не делает вас таковым в глазах окружающих.
Надо было видеть все эти удивленные, изумленные лица, обращенные ко мне. То, что я знала имя Снейпа, видите ли, никого не удивило…
- Ну, видимо, я все же довольно знаменит, раз даже вы знаете о моем статусе здесь, - ответил Поттер надменно.
Проклясть! Проклясть мерзавца!
Я холодно улыбнулась и он сглотнул. Я начала медленно приближаться к парте, за которой он сидел, глядя ему прямо в глаза.
- А скажите, мистер Поттер, что будет, если в настойку пустоглазки добавить корень златоцветника? В чем различие между белым корнем и зингибером? Каково назначение винных почек?
Он смотрел на меня со злостью человека униженного и оскорбленного, но молчал.
- Вы не знаете? – продолжила я. – Жаль… очевидно, слава, это еще не все, мистер Поттер.
Нет. Все не то! У *него* это выходит в сто раз лучше. Когда это произнес Снейп, своим тягучим, медовым голосом, который как тысячи маленьких иголочек касается всех нервных окончаний и вызывает волну мелкой дрожи по всему телу – это звучало пугающе и завораживающе. Я же не могу так же искусно, как он, менять интонации и скорость речи, чтобы добиться нужного эффекта.
- По-моему, Снейп очень хочет ответить. Спросите его, пока он не наложил в штаны от усердия, - ответил Поттер.
Краем глаза я видела, что мой любимый мини-зельевар поднял руку, и едва не расхохоталась иронии старушки Судьбы.
- Да, мистер Снейп, - повернулась я к нему, невольно одаривая широкой улыбкой.
Он – смешно сказать – смутился. Тряхнул головой, чтобы волосы скрыли его лицо и, глядя куда-то вперед, сказал:
- Настойка пустоглазки и корень златоцветника используются для приготовления зелья слабоумия, белый корень и зингибер это одно и то же, а винные почки необходимы для очищения котлов и ножей зельевара.
- Прекрасно, мистер Снейп, это было великолепно. И мне интересно, - я окинула взглядом класс, - почему никто не записывает?
Все студенты тут же заскрипели перьями по пергаменту, а я, довольная, как сытый гиппогриф, села за свой учительский стол. Честное слово, это было так весело!
Поттер весь урок цеплял Снейпа. Я утомилась делать замечания – им обоим, потому что реагировал мой зельевар почти с жадностью, как будто только и ждал, когда Джеймс даст ему повод. Почему сам Снейп не задирался – не совсем понятно, но у меня есть теория. Может быть, мне-таки удалось произвести на него впечатление, и он не хотел выглядеть плохишом в моих глазах. Немного наивно, но душеобогревательно.
- Северус-черт-вас-возьми-Снейп! – рявкнула я в очередной раз, когда он пытался исподтишка (а еще точнее – из-под парты) наколдовать Поттеру какую-то гадость. Возможно, уничтожить часть подготовленных для зелья ингредиентов или что-нибудь в этом роде.
Он тут же уже ставшим привычным для меня движением тряхнул головой, и низко опустил ее, едва ли не касаясь парты своим длинным носом.
- Да, мэм, - пробормотал он.
Я с жалостью посмотрела на него.
- Не «да, мэм», - передразнила я его бубнение, что вызвало смешки в классе, - а «да, мисс Эмбер, я слушаю вас внимательно и готов выполнить все, что вы скажете».
Он дернулся – видимо хмыкнул.
- В этой стране принято смотреть людям в глаза, когда вы с ними разговариваете, - сообщила я, и тоном Старца Фура добавила, - по глазам человека можно многое узнать…
Снейп поднял голову и сквозь завесу черных волос посмотрел на меня. Его глаза не выражали ничего. Но я продолжала гнуть свою линию:
- Например, если человек лжет.
- Вы можете? – спросил он страстно.
Соврать – не соврать? Вдруг он уже может?
- Мне не всегда это удается, есть люди, способные скрывать свои истинные мысли так искусно, что никто не может проникнуть в их сознание. Но я знаю людей, которые без труда определяют, кто и когда говорит правду, а кто и когда врет.
- Профессор Дамблдор? – уточнил юноша, на его лице было написано любопытство и жажда знаний.
- Он среди них, - кивнула я, - а теперь вернемся к нашему зелью…
Лили Эванс была хороша. Ее зелье было идеально, и единственное, в чем ее переплюнул Снейп, так это в том, что он приготовил свое быстрее, к чему и было привлечено всеобщее внимание.
- Быстрее на семь минут в этот раз, - громко оповестил мистер Снейп всех, кто слышал.
Мисс Эванс закатила глаза – впрочем, это увидела только я – и, повернувшись к юноше, лишь одарила его презрительным взглядом.
- Ничего страшного, в следующий раз будет лучше, - сказал он ей, - если все-таки избавишься от этого грибка, который загрязняет пространство рядом с тобой своим присутствием.
Теперь глаза закатила я.
- Слыыыышишь! – тут же зашипел Поттер, поворачиваясь к своему недругу.
- Слышу. И вижу, - ответил Снейп, чудным образом изгибая шею так, что спина его оставалась сгорбленной, но голова была высоко поднята, - вижу тебя уже шестой год, и поэтому никак не могу избавиться от тошноты.
- Это тебя тошнит от жира на твоих волосах! – нашелся Джеймс.
- Минус пять баллов с Гриффиндора, мистер Поттер, - не выдержала я. – Прекратите этот бой молодых троллей в период полового созревания.
Обижать Снейпа нельзя.
- Но он… - возмущенно начал отец Гарри, но я жестом прервала все его возражения.
- Справедливость в данном случае заключается в том, что если вы не будете отвечать на шутки мистера Снейпа, то и он потеряет к вам интерес, а, следовательно, на уроке будет царить мир и спокойствие. Будем взращивать в вас верное представление об основных коммуникативных принципах.
Затем я повернулась к Снейпу – чтобы он все-таки не расслаблялся.
- А если мистер Снейп решит доказать несостоятельность моей теории, то баллов лишится его факультет.
Когда я встретилась взглядом с Лили Эванс, она мне подмигнула. Возможно, мне показалось, но я готова поклясться, как видела, что одно ее веко опустилось, тогда как второй глаз остался открытым. Длилось это не более секунды. Это же не мог быть нервный тик? Или вообще галлюцинация? Надо будет спросить у нее позже.
Так или иначе, урок подошел к концу, а мне совсем не хотелось отпускать Снейпа. Мне хотелось насладиться своим положением от начала и до конца, поэтому я попросила его задержаться, судорожно придумывая причину, пока остальные студенты собирали свои вещи.
Все покинули кабинет, и Снейп встал перед моим столом, исподлобья глядя на меня. Ссутулившись, он держал в руках свою сумку, нервно перебирая длинными бледными пальцами потрепанные лямки.
- Мистер Снейп, - произнесла я уверенно, - встаньте ровно. Зачем вы все время изгибаетесь, как вопросительный знак?
- Почему это вас волнует, мэм? – тут же ощетинился он.
Хороший вопрос. Ммм…
- Забота о студентах – моя обязанность.
- Не стоит утруждать себя.
- Не дерзите, мистер Снейп, если не хотите лишиться баллов, - я грозно посмотрела на него, и он тряхнул головой, чтобы я, не дай Мерлин, не увидела его лица.
В классе повисла тишина. Наверное, стоило объяснить причину, по которой я его задержала.
- У вас великолепные познания в Зельеварении, - сообщила я, приняв деловой вид, - я бы сказала, вы лучший, кто был в этом классе сегодня, и, интуиция мне подсказывает, лучший в этой школе.
Он пожал плечами. Кажется, он в своем зельедельческом таланте не сомневался.
- Я сейчас занимаюсь одним проектом и нуждаюсь в толковом помощнике...
Наконец, Снейп поднял голову и внимательно посмотрел на меня. Кажется, я его заинтересовала.
- Что это за проект, мисс Смитлджек?
Стоило ожидать этого вопроса... Думай, Гермиона, думай!
- Я расскажу вам все позже, когда вы будете готовы приступить к выполнению своих обязанностей. Конечно, если вы согласны.
Он мелко закивал головой, неотрывно глядя на меня – в его глазах читался какой-то сумасшедший фанатизм.

3 октября, 1976

На уроке у пятого курса не было ничего интересного, и весь день я ждала одного – визита Северуса Снейпа. Первую половину дня я ломала голову над тем, какой бы проект придумать, вторую половину – думала о том, насколько гениальна моя идея, и о том, как к ней отнесется мой «помощник».
Наконец, настал час Икс. Снейп постучал в дверь ровно в назначенное время. Я глубоко вздохнула, приняла серьезный вид и позволила ему войти. Сгорбившись, с сумкой на плече, в просторной потрепанной мантии, болтающейся на нем как на вешалке, он прошел к моему столу и выжидательно уставился мне в глаза.
- Встаньте прямо, в конце концов, - раздраженно сказала я.
Ну, потому что Снейп должен ходить так, словно он проглотил аршин (или, как говорил Рон, словно ему в задницу вставили метлу… в любом случае, идея понятна). А этот красавец портил себе весь позвоночник, видимо, желая заработать остеохондроз.
Одарил меня мистер Снейп взглядом крайне недовольным, но как будто бы попытался чуть-чуть распрямить плечи и повыше задрать голову. Я покачала головой, вздохнула, встала и подошла к нему. Положив одну руку на его грудь, а вторую на поясницу, я заставила его выпрямить спину. Юноша покраснел как маков цвет, и я тут же заругала себя за излишнюю фамильярность. Этот мой перфекционизм когда-нибудь принесет мне много несчастий.
В любом случае, мистер Снейп теперь стоял прямо.
- Видите, оказывается, вы даже выше меня, - констатировала я.
- По-вашему, я должен ходить так, как будто кто-то наслал ступефай на верхнюю часть моего туловища? – уточнил он.
- Тоже хорошее сравнение, - тихо произнесла я, и уже громче ответила, - да, мистер Снейп, именно так вы должны ходить, если хотите выглядеть как сильный, уверенный в себе человек, а не главное пугало подземелий.
Он посмотрел на меня обиженно. Тряхнул головой. Ладно, это мы обсудим в следующий раз, все нужно делать постепенно.
- Теперь к моему проекту: речь идет о противоядиях от укусов змей.
Снейп скривился. Ну да, не наш уровень!
- Укусов магических змей, - весомо произнесла я. - Каждая волшебная змея имеет свой собственный особый яд, и поэтому универсального противоядия не существует. Я намереваюсь выработать нечто вроде панацеи, которая не будет действовать как абсолютное противоядие, но будет приостанавливать время действия любого змеиного яда, позволяя, тем самым, выиграть время для поиска настоящего антидота.
- Зачем вам это нужно? – спросил он, теребя лямки сумки.
Я посмотрела на него долгим тяжелым взглядом, и он, смутившись, уставился на собственные руки.
- Затем, мистер Снейп, чтобы в случае, если змея укусит кого-то, можно было оказать ему помощь.
Он молчал.
- Если вам это не интересно, вы можете идти, - сказала я, возвращаясь к своему столу. – Я без труда смогу найти другого помощника. Мистер Поттер, кажется, смыслит в зельях…
- Поттер! – выплюнул Снейп презрительно. – Да он котел от ночного горшка отличить не сможет!
Я усмехнулась. Он вздохнул. Возможно, даже понял, что я над ним издеваюсь.
- Ладно, - сказал он таким тоном, словно делал мне одолжение, - я помогу вам, но только потому, что в этой школе вы больше не найдете человека, который способен сделать это.
- Даже Лили Эванс? – поинтересовалась я невинным голосом.
Он тут же насупился, тряхнул головой, заставив волосы скрыть его лицо в нелепой пародии на героиню какого-то фильма ужасов. Я решила сменить тему.
- Вот здесь, - я взяла со стола пергамент и протянула его Снейпу, - план нашей работы. Расчеты я уже провела, сегодня начнем с подготовки ингредиентов.
Он кивнул и прошел к котлу, который стоял прямо напротив моего стола. Мы обговорили, что именно необходимо сделать, и принялись за работу. Занимаясь своими ингредиентами, я умудрялась следить и за тем, как работал мой помощник. Было удивительно видеть, что при всем его отличии от Снейпа, которого знала я, его талантливые руки работали почти также ловко, как руки его более взрослой ипостаси. Конечно, в том, что мы делали, не было ничего сложного, но движения юноши были точны и верны, у него ничего не падало, нож не выскальзывал из рук, кубики выходили едва ли не идеально ровные, будто вымеренные по линейке.
Задумавшись о чем-то (или, точнее, о ком-то), я совершенно механически извлекала хрусталики из глаз рогатой жабы. В какой-то момент я взглянула на Снейпа и увидела, что он внимательно и, что особенно приятно признать, с долей восхищения, наблюдает за моими действиями. Вдруг он зашипел, бросив нож и сжав пальцы. Я тут же оказалась рядом с ним.
- В чем дело, мистер Снейп? – спросила я, стараясь скрыть волнение.
Ну, порезался он, ничего страшного. Не нужно носиться с ним как курица с цыпленком.
- Ничего, - процедил он, быстро пряча руки за спину.
Посмотрите, какие мы гордые.
- Ну и прекрасно, - ответила я, понимая, что не стоит давить на него, - тогда продолжайте работать.
Он кивнул и сосредоточенно уставился на ингредиенты, которые нарезал. Не дурак, понимает, что если капнет на них хоть каплю крови, вся работа пойдет насмарку.
- В конце концов, - произнесла я задумчиво, беря очередное глазное яблоко, - возможно, человеческая кровь – именно тот ингредиент, которого нам не хватает.
Он недовольно засопел. Я подняла взгляд. Снейп недовольно разглядывал собственный порезанный палец. Затем он взял во вторую руку палочку, направил ее на рану и пробормотал заклинание. Кровь хлынула таким потоком, словно в пальце у него была самая толстая артерия, которую только что безжалостно надрезали ножом. Я подскочила к нему, схватила его руку и начала колдовать. Остановила кровь, чуть залечила рану. Затем открыла шкафчик с зельями и достала заживляющее.
- Не волнуйтесь, даже шрама не останется, - сказала я, передавая ему баночку.
Он сосредоточенно наносил зелье на ранку, пока я взмахами палочки убирала кровь со стола и с пола.
- Вообще-то у меня нет проблем с заклинаниями, - сообщил он мне довольно дерзко. – Просто я больше специализируюсь на проклятьях и заклинаниях для атаки.
Я посмотрела на него. Покачала головой.
- Очень глупо, мистер Снейп, - сказала я, и он тут же резко вскинул голову, чтобы взглянуть мне в глаза.
Он казался даже бледнее, чем обычно.
- Если вы такой любитель дуэлей, то должны быть готовы не только к тому, чтобы поразить врага, но и к тому, чтобы вылечить себя в случае, если соперник окажется ловчее.
Снейп надменно поджал губы.
- Если вы сейчас скажете, что считаете себя самым сильным магом всех времен и народов, я вас прокляну. И вы даже палочку в руки взять не успеете, - сообщила я, глядя на это самодовольное лицо.
Он хмыкнул.
Мы продолжили работу и закончили довольно поздно.
- Жду вас завтра, в это же время, - сказала я ему перед тем, как он ушел.
- Да, мэм, - ответил он, тряхнул головой и вышел.

4 октября, 1976

Четвертый курс в этом, семьдесят шестом году, был просто на редкость невыносим. Мнительные, самодовольные, считающиеся себя очень взрослыми, но на деле являющиеся абсолютными детьми люди. И ну просто все без исключения. Утомившись после урока с ними, я брела по коридору замка, намереваясь посетить свою комнату перед ужином. Вдруг из-за угла послышались звуки.
- Смотри, а что это наш Нюниус читает? Как быть главным отморозком в школе? – это был голос Сириуса, я безошибочно узнала его интонации.
- Нет-нет, эту книгу он уже вызубрил наизусть, - ответил ему Джеймс Поттер.
- Нет, - прошипел Снейп, - это сборник проклятий. Специально для вас взял, уроды.
- Урод здесь только один! – воскликнул Поттер.
- Пока что… - зловеще отозвался мой зельевар, - Контрусиди…, - начал он, но я вылетела из-за угла и выкрикнула: «Экспелиармус» .
Палочка Снейпа отлетела в сторону. Все трое молодых людей уставились на меня. В этот момент с лестницы в коридор вышли Ремус и Петтигрю. Я недовольно посмотрела на них.
- Мистер Люпин, вы, кажется, староста? – спросила я.
Он растерянно кивнул, печально глядя на меня.
- Интересно знать, как вы справляетесь со своими обязанностями, если не можете уследить даже за собственными друзьями?
Ремус с сожалением взглянул на Джеймса и Сириуса. Те казались виноватыми. Мне же стало жалко Люпина, и я решила излить остатки гнева на его безголовых дружков.
- Мистер Поттер, мистер Блэк, для того, чтобы описать ваше поведение, в моем словарном запасе нет иных слов, чем «подлость» и «трусость». Поскольку напасть на одного человека вдвоем могут только подлецы и трусы. Пять баллов с гриффиндора.
Мальчики взглянули на меня с откровенной неприязнью.
- Можете быть свободны, - сказала я. – Мистер Снейп, задержитесь. С вами у нас будет отдельный разговор, - мой голос был суров и тверд.
Гриффиндорцы ушли, не забыв одарить Снейпа злобными взглядами (впрочем, и он в долгу не остался), и я внимательно посмотрела на молодого человека. Он был похож на волчонка, которого загнало в угол стадо овец.
- Может быть, мне в самом деле стоит заставить вас проглотить метлу, чтобы вы не сгибались в попытке изобразить символ бесконечности?
Снейп тут же распрямил плечи, его позвоночник хрустнул, когда он встал прямо.
- Мистер Снейп, вам прекрасно известно, что дуэли в школьных коридорах запрещены, - сказала я.
Он кивнул, и, тряхнув головой, низко опустил ее.
- Смотрите мне в глаза, когда я с вами разговариваю! – тут же скомандовала я.
Он резко поднял голову и злобно посмотрел на меня. Прекрасно, пусть злится, но только не надо этого забитого взгляда.
- Так вот, если вы все же решили устроить побоище, применять черномагические заклинания, способные убить человека – это не просто низко, это шаг, совершив который вы пересечете очень важную черту. И пути назад уже не будет.
- Вы говорите так, как будто что-то знаете об этом, - откликнулся Снейп.
Я вопросительно подняла бровь.
- Я уверен, вы никогда в жизни не имели ничего общего с черной магией, - пояснил он, и в голосе снова звучали нахальные нотки.
- Не дерзите, мистер Снейп.
Он попытался опустить голову, но потом спохватился и впился в мои глаза еще более пристальным взглядом.
После небольшой паузы я продолжила:
- Я «имела общее» с такими вещами, которые вам и не снились. Поверьте, мне многое довелось повидать. В том числе то, как легко человек может потерять все, совершив одну единственную ошибку.
Он внимательно посмотрел на меня.
- Вы же… вам же еще не так много лет? – несмело произнес он.
Я чуть заметно улыбнулась.
- Задавать девушкам такие вопросы неприлично, - сказала я, и потом поняла, как кокетливо это прозвучало.
Тут же приняв чопорный вид, я отправила молодого человека по его делам, а сама поспешила в собственную комнату.
Проанализировав ситуацию, я поняла, что меня просто опьяняет чувство власти над Снейпом. Только это заставляет меня позволять себе такие вольности. Необходимо было взять себя в руки.
Когда он пришел вечером, я была предельно строга и с усердием изображала вредную училку.

9 октября, 1976

Я быстро втянулась в жизнь в этом новом, прошлом времени. Занятий у меня было немного, по коридорам я гуляла нечасто, и только вечера в компании Снейпа вносили разнообразие в мою жизнь.
Он был очарователен: так неуверен в себе, стеснителен, но нагл и дерзок. Двигался он как-то неестественно, словно ожидал, что в любой момент из-за парты может кто-то выскочить и послать в него проклятье, но руки его при этом творили чудеса. Мантия висела на нем мешком, и он как будто смущался, когда слишком длинные рукава сползали вниз, мешая работать. Но теперь он все время ходил с неестественно прямой спиной, видимо, стараясь мне угодить. Я не преминула похвалить его за это, и он покраснел, тут же тряхнув головой, чтобы скрыть за завесой волос заалевшие щеки.
Но вот снова пришло время дополнительного занятия у шестого курса, и снова в моем классе собрались Поттер, Эванс и Снейп. Гремучая смесь.
Началось все тихо. Все работали, ибо задание было не из простых, но потом спокойствию пришел конец. Я помогала пуффундуйкам, когда услышала за своей спиной грозное шипение. В котле Поттера произошло извержение Везувия, и все вокруг грозило уподобиться Помпеям.
- Эванеско! – выкрикнула я, и котел Джеймса опустел.
Я повернулась к Снейпу. Он с уморительно смешным лицом ангельской невинности бросал ингредиенты в собственный котел.
- Мистер Снейп, - угрожающе произнесла я, и он, удивленно подняв брови, взглянул на меня.
- Ах ты урод! – выкрикнул Поттер, тоже догадавшийся, откуда ветер дует.
- Мистер Поттер, - тут же произнесла я строго.
- Да он специально испортил мне зелье!
- Я без вас это поняла. Оскорбление внешности мистера Снейпа это никак не оправдывает.
- Это не оскорбление, - тут же надменно отозвался Джеймс, - это просто констатация факта.
- Джеймс, прекрати, - строго сказала Лили, и молодой человек тут же смущенно отвел взгляд в сторону.
Но Снейп не собирался позволить конфликту затихнуть так быстро.
- По крайней мере, я не дебил, в отличие от некоторых, - сказал он, - и, надеюсь, твоих мозгов хватит на то, чтобы понять, что я хочу этим сказать.
- Так, мистер Снейп, - сказала я очень строго, - я не принимаю ваше зелье. Можете не продолжать.
А потому что мне надоел этот беспредел на уроке! И ему не стоило думать, что любая наглость может сойти ему с рук. Слишком долго он творил зло безнаказанно.
- Вы не можете… - начал он, но мой суровый взгляд заставил его замолчать.
Психанув, он с громким звоном бросил на стол оловянную ложку и откинулся на спинке стула, скрестив руки на груди. Ох-ох-ох. Вы посмотрите на эту Обиженную Добродетель!
Поттер открыл рот, чтобы ответить что-то Снейпу или просто позлорадствовать, но мой взгляд заставил замолчать и его. И только Лили улыбалась кончиками губ, видимо, довольная тем, что хоть кому-то удалось заткнуть этих молодых петушков.
Вечером Снейп не пришел. Я ждала его сорок минут, но он так и не явился. Обиделся, значит. Отловив в коридоре какого-то мелкого слизеринца, я попросила его передать Северусу Снейпу записку. Там было написано: «Поведение, недостойное мужчины. Минус десять баллов со Слизерина». Думаю, на следующий день он придет.

10 октября, 1976

Я не стала припоминать ему предыдущий вечер, когда он снова пришел, чтобы помогать мне. Я все сказала в записке – и он, очевидно, все понял. Спина его была ровной, и когда в какой-то момент я оказалась рядом с ним, он посмотрел на меня сверху вниз и усмехнулся. В желудке появилось неприятное ощущение. На мгновение мы с ним словно поменялись местами. Но наваждение прошло как только он нервно сглотнул и привычно тряхнул головой, призывая в помощь свои спутанные локоны.
- Мисс Смитлджек, а где вы учились? – спросил он немного несмело, явно чувствуя себя неловко, говоря на личные темы.
- Много где, - ответила я, якобы слишком занятая взвешиванием корня пустоцвета.
- Вы не учились в Хогвартсе, - утвердительно произнес Снейп.
Я согласно промычала в ответ.
- Как и в Шармбатоне, - продолжил он. - Вы учились в Дурмстранге? Их списки выпускников не так просто найти, поэтому я…
- Откуда такой интерес к моей персоне? – спросила я, взглянув на юношу.
На его щеках тут же появилось два красных пятна.
- Я просто… хотел…
- Да, мистер Снейп?
Он нервно пожал плечами, теребя в руках мерную ложечку. Забрав ее у него, чтобы проводить дальнейшие измерения, я почувствовала, что ручка ложки была влажной. У кого-то вспотели ладошки… почему же вы так нервничаете, мистер Снейп?
- Это странно, что вы не учились в Хогвартсе, но так хорошо его знаете, - сказал он, довольно умело переводя тему.
- То, что я здесь не училась, не значит, что я здесь не бывала, не так ли?
Он кивнул, и больше никаких личных вопросов за тот вечер не задавал.

11 октября, 1976

- Почему вы не ходите в Хогсмид на выходных? – спросила я у Снейпа на следующий день, пока мы оба были заняты варкой двух испытательных образцов.
- Мне нечего там делать. Я с большим удовольствием проведу время с вами… э-э, за работой над зельями.
- Понимаю вас. Но отдых также необходим.
- Я отдыхаю здесь.
Упрямый мальчишка.
- Ваш мозг здесь все время напряжен, вы не позволяете себе расслабиться.
Он пожал плечами.
- Я никогда себе этого не позволяю, - сказал он с излишним пафосом.
- И напрасно! Знаете что, еще сорок пять минут зелья должны настаиваться, - я жестом фокусника достала из ящика учительского стола недавно начатую бутылку сливочного ликера. - Профессор Слагхорн подарил мне это за то, что я ему помогаю. Предлагаю отметить завершение первого этапа работы над зельем.
Снейп смотрел на меня дикими глазами. Ну да, наверное, профессора нечасто предлагали ему во время вечерних занятий выпить с ними рюмочку… но я честное слово не имела в виду ничего такого, просто хотела, чтобы он немного расслабился. Может, у него и характер изменится, если он будет позволять себе отдыхать душой и телом. Когда бешенное удивление исчезло с его лица, он хмыкнул, последний раз помешал зелье, постучал ложечкой по краю котла, чтобы стряхнуть остатки жидкости и придвинул свой стул к моему письменному столу. Я наколдовала два низких стаканчика и налила в них ликер. Напиток был сладким, даже приторным, но на безрыбье, как говорится…
Снейп, сделав первый же глоток, закашлялся. Надеюсь, это была не первая в его жизни порция алкоголя… от этой мысли стало не по себе.
- Очень сладко, - сказал он, отдышавшись, - такое ощущение, что все внутренности сейчас склеятся.
Я пожала плечами.
- Я сладкоежка, - был мой безразличный ответ.
- Еще, - сказал Снейп, со стуком поставив стакан на стол.
- Ээ…
- Пожалуйста. Ведь мне нужно расслабиться.
Вздохнув, я налила еще ликера – и себе, и ему. В конце концов, это просто ликер, он даже почти не алкогольный.
Спустя полчаса бутылка оказалась пустой, а мы с Северусом смеялись, как ненормальные, обсуждая возможность романтических отношений между кальмаром из озера и живущими в нем русалками.
- Мерлин, Се-северус, - задыхаясь от смеха, говорила я, - прекрати!
- Вообще, это очень удобно, он может доставлять удовольствие сразу нескольким русалкам. Сколько у него там щупальцев? – продолжал Снейп, прерывая свои слова неровными смешками.
- Только вопрос в том, куда их девать? У русалок же хвосты!
Более глупого разговора у меня, пожалуй, не бывало, но на тот момент нам было так смешно, что я просто не могла остановиться.
- Ничего, парень всегда найдет, куда свои щупальцы деть… - ответил Северус, положив свою руку на мое колено.
И когда это я успела встать из-за стола и сесть на столешницу, совсем рядом со Снейпом? Мозг бешено кричал о том, что я вообще-то преподаватель, к тому же намного старше Северуса, и поведение мое выходит за рамки общепринятой морали и нравственности. Но алкоголь в нашей крови как-то сгладил и социальное и возрастное неравенство.
- Главное, чтобы сами русалки не были против,- кокетливо ответила я, одобрительно похлопав его по руке.
Он нерасторопно встал на ноги и приблизился ко мне вплотную. Его немного влажная ладонь коснулась моей щеки.
- Ты такая красивая, - пробормотал он, улыбка уже исчезла с его лица, а взгляд стал жадным.
Во мне проснулся тонкий голосок сознания, пробивающийся сквозь алкогольные пары.
- Северус, - прошептала я, пытаясь отстранить его, - мне кажется, мы слишком расслабились. Это все ликер. Завтра нам обоим будет неловко.
- Все равно будет, - сказал он, не желая отступать от меня ни на шаг, - пусть лучше будет неловко за… большее. Пусть будет, что вспомнить.
Я отрицательно закачала головой.
- Я твой преподаватель, Северус, - сказала я печально.
- Ты вовремя об этом вспомнила, - ответил он.
- Я старше тебя на пять лет.
- Я так и думал.
Я слезла со стола и проскользнула мимо юноши. Встав к котлам с нашими зельями, я сказала:
- Думаю, этим, - я указала на котлы, - мы можем заняться завтра. А сейчас тебе лучше уйти, пока мы не совершили какую-нибудь глупость.
Он скривил губы, поднял с пола свою сумку, развязно закинул ее на плечо и побрел к двери.
- До завтра. Эмбер, - сказал он и вышел.
Я устало опустилась в свое кресло. Клонило в сон, но сознание продолжало вопить о том, что мое поведение было просто недопустимо.
Я собиралась отомстить Снейпу за годы унижения и вызывать в нем чувство восхищения (я знаю, что совместить это было бы довольно сложно, но так уж противоречивы были мои душевные порывы), а выходило, что я пыталась его соблазнить. Ему ведь было всего лишь шестнадцать! Хотя, в нашем времени он был старше меня на девятнадцать лет, и никому это не мешало…

12 октября, 1976

Как я и предполагала, следующий день был ужасен. Сначала легкая головная боль и чувство вины давили на меня своей тяжестью. Затем я увидела Снейпа, и к этим неприятным чувствам прибавилось смущение. Когда мы прошли друг мимо друга в коридоре, то оба лишь пробормотали что-то, избегая смотреть друг другу в глаза. Позже и он, и я сидели в библиотеке, разделяемые лишь двумя столами, и оба прекрасно знали о месторасположении друг друга. Это морально давило, и я быстро ушла.
Однако вечером он пришел. Снова скрюченный, как спираль Ферма. Его волосы как занавес скрывали от меня его лицо.
- Мистер Снейп, я понимаю, ваша голова так тяжела, что ее все время тянет к земле…
Он тут же выпрямился и мятежно посмотрел на меня. Но как только наши взгляды встретились, он почти моментально залился краской. Подойдя к котлам, он повернулся ко мне спиной, якобы заинтересованный прогрессом наших зелий.
- Кажется, мы перешли к следующей стадии.
- Совершенно верно, - ответила я, а затем, чуть помедлив, добавила, - кстати, по поводу вчерашнего. Простите меня, это была моя вина. Не знаю, чем я думала, когда предложила вам ликер.
- Нет-нет, все в порядке, - поспешно ответил он, все еще стоя ко мне спиной, - это был… интересный опыт.
Я хмыкнула.
Обстановка как будто бы разрядилась, и мы прекрасно поработали, делая вид, что вчера ничего не произошло.

13 октября, 1976

Встретила его и мародеров в коридоре. После отбоя. Они снова стояли с палочками наголо, выясняя отношения.
- Минус пять баллов с каждого! – рявкнула я.
Они стояли прямо рядом со входом в мои комнаты, а я ведь пол совещания мечтала только об одном: как можно быстрее оказаться в собственной кровати. И тут нате, такой сюрприз.
- Что вы здесь делаете в это время? – спросила я, пока они судорожно прятали палочки и принимали невинный вид.
- Я шел из библиотеки, - тут же ответил Снейп.
- В полночь? – уточнила я.
Он кивнул, пряча свои лживые глаза за завесой волос.
- Мы тоже, - процедил Джеймс.
- Бегом отсюда, - шикнула я, еще не решив, стоит ли докладывать об этом деканам.
Ведь придется и на Снейпа донести.
Не успели они еще разбежаться, как я прошептала пароль, и дверь в мою комнату открылась.
- Тут ее комната, - услышала я голос Сириуса.
- Эй, Нюниус, ты знал, где живет твоя возлюбленная? – проорал Поттер.
- Откуда? – заржал Блэк. – Ты же не думаешь, что она допустила его к телу?
- Заткнитесь, - послышалось шипение Снейпа, затем раздались заклинания.
Я снова вышла в коридор.
- Деканам будет доложено, - сообщила я, оглядывая лежащих на полу Снейпа, Поттера и Блэка, и склонившихся над последними Люпина и Петтигрю.

14 октября, 1976

В субботу у меня намечалось свидание. Вышло все довольно неожиданно: утром, за завтраком профессор Макмиллан, преподаватель маггловедения, с которым мы все совещание тихонько перекидывались ехидными замечаниями, предложил мне поужинать вместе с ним в Хогсмиде. Я не придумала достойной причины отказаться, и таким образом в шесть вечера оказалась в Холле, чтобы встретиться с ним. Он выглядел очень мило – элегантно, и в то же время как будто бы чуть растрепанно. Я, вроде бы, тоже прихорошилась – взгляд его, во всяком случае, был довольным.
Он повел меня в лучший ресторан. Еда была великолепна, собеседник очарователен, и на какое-то время я даже забыла о том, где и когда находилась. Уже позже я с сожалением подсчитала, что в моем времени Роберту Макмиллану было около шестидесяти.
Мы обсуждали недостатки и преимущества метел по сравнению с автомобилями, когда что-то заставило меня обернуться, и я едва не вздрогнула, когда мы встретились взглядами с Северусом Снейпом. Нас разделяло два пустых столика, и он внимательно наблюдал за мной. Напротив него, спиной ко мне сидела девушка с прекрасными длинными светлыми волосами. Очевидно, заметив пристальный интерес Снейпа к чему-то, она обернулась и… оказалась Малфоем. На секунду я решила, что Драко Малфой таинственным образом тоже оказался в этом времени, но уже в следующее мгновение все встало на свои места – это был его отец, Люциус. Теперь мой ровесник. Я кивнула Снейпу в знак приветствия и снова повернулась к Роберту.
Я пыталась продолжить беседу, но теперь мои мысли постоянно возвращались к Снейпу. Я прекрасно знала, что они с Малфоем там делали: обсуждали дела Волдеморта, возможно, Люциус уговаривал Снейпа вступить в ряды Пожирателей. Специально привел парня, не имеющего денег даже на хорошую новую мантию, в дорогой ресторан, чтобы показать, что он может получить за служение Темному Лорду. На душе у меня было погано. Я могла изменить всё, и в то же время знала, что не имею права этого делать. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы я могла позволить себе из личных, эгоистичных соображений вмешаться в ход истории.
Наконец, ужин подошел к концу, и мы с Робертом направились к выходу из ресторана, но так сразу уйти нам не удалось: Люциус ловко поднялся из-за стола и преградил нам дорогу.
- О, прошу меня простить, - произнес он учтиво.
- Ничего страшного, - ответила я, намереваясь обойти его.
Но тут встал и Снейп.
- Профессор Смитлджек, профессор Макмиллан, - сказал он, его голос немного дрогнул, когда он произнес мое имя, - добрый… добрый вечер.
- Мистер Снейп, - я кивнула, - не ожидала вас здесь увидеть. Студенты обычно избирают другие места для проведения свободного времени.
- Мой юный друг просто потакает моим прихотям, составляя мне компанию в заведениях, подобных этому, - сообщил Малфой.
- Позвольте вас познакомить, это Люциус Малфой, - сообщил Снейп, явно чем-то недовольный, - Люциус, это профессор Смитлджек. Профессор ведет у нас дополнительные занятия по Зельям. С профессором Макмилланом ты, должно быть знаком…
- Очарова-ательно, - протянул Люциус, широко мне улыбаясь, - жаль, что когда я учился в школе, у нас не было столь очаровательных учителей.
Я изобразила некое подобие улыбки.
- Благодарю, мистер Малфой, вы очень любезны. Но прошу нас простить. Мы уже покидаем ресторан, - сказала я, - мистер Снейп, стоит ли мне ожидать вас сегодня?
- Да, конечно, - ответил юноша как будто бы надменно, и мы с Робертом покинули ресторан.
Весь вечер Снейп был мрачнее тучи. Он молча наблюдал за тем, как очередное экспериментальное зелье кипело на огне, и даже не смотрел в мою сторону.
- Вижу, у вас плохое настроение, мистер Снейп? – спросила я, сидя за своим столом и проверяя эссе третьего курса, которые мне вручил профессор Слагхорн.
- Нет, мэм.
- Губы говорят «нет», а голос говорит «да», - прокомментировала я, делая пометки на полях одного особенно неудачного сочинения.
Ответом мне была тишина.
- Мистер Малфой – ваш давний друг? – произнесла я несколькими минутами позже.
- Да, мэм.
- Вы часто с ним видитесь?
- Нет, мэм.
- Он не кажется очень приятным человеком.
- Возможно, мэм.
Я посмотрела на насупившегося юношу. Он был похож на хмурого черного вороненка.
- Не желаете разговаривать – ваша воля, - сказала я, не намереваясь продолжать диалог в такой манере.
Еще пару минут прошли в тишине.
- А вы давно знаете профессора Макмиллана? – вдруг выплюнул Снейп.
Я удивленно посмотрела на него. Он прожигал меня взглядом, полным ненависти.
- С тех пор, как устроилась на работу в Хогвартс, - невозмутимо ответила я, вопросительно глядя на Снейпа.
Он гневно сопел, комкая в пальцах кусок пергамента, на котором делал пометки в ходе работы над зельем.
- Ваш вопрос кажется мне странным, - сказала я, поскольку молодой человек, очевидно, не собирался продолжать.
- Странным! – фыркнул он и снова уставился в котел.
Я вздохнула и вернулась к проверке эссе. Когда Снейпу пришло время уходить, он схватил свою сумку, бросил мне презрительное «до свидания», и вылетел из класса. Я удивленно посмотрела ему вслед, пытаясь понять, чем же умудрилась его обидеть.

15 октября, 1976

За завтраком Снейп не спускал с меня глаз. Он пристально следил за мной, скрываясь за завесой волос. Как только мне удавалось поймать его взгляд, он тут же отворачивался, делая вид, что рассматривает стены и волшебный потолок. Мне было не по себе. Если учесть то, что перемены сии произошли с моим юным зельеваром после его беседы с Малфоем (хотя предполагать, что они говорили обо мне, было бы глупо), мою встревоженность можно было понять.
- Мисс Смитлджек, - услышала я голос директора рядом с собой.
Он стоял возле моего стула, с заботой глядя на меня.
- Как ваши дела?
- Спасибо, профессор Дамблдор, все прекрасно.
- Выходные – прекрасное время отдохнуть от учеников, не так ли?
- Я бы не сказала, что сильно устаю от них, сэр.
- Да-да, я слышал, вы даже дополнительно занимаетесь с отдельными студентами, - сказал он как бы совершенно между делом, но я поняла, что у этого разговора был более глубокий смысл, чем могло показаться сначала.
- Едва ли это можно назвать занятиями. Просто я нашла мистера Снейпа самым одаренным среди остальных учеников и попросила его о помощи в работе над одним проектом. Он с радостью согласился.
- Мистер Снейп… очень интересный студент, - очки-половинки загадочно блеснули.
- Весьма, - согласилась я.
- Мисс Смитлджек, вы не будете так любезны, и не уделите мне сегодня вечером немного своего времени? Я мог бы зайти к вам в класс. Ах, но боюсь, встречу с мистером Снейпом вам сегодня придется отменить.
Я ответила согласием, и Дамблдор ушел.
Чуть позже в коридоре я встретила Роберта Макмиллана, который прогулял завтрак. Мы обменялись приветствиями и поинтересовались, как обстоят дела.
- О, мистер Снейп! – воскликнула я, заметив проходящего мимо – с идеально прямой спиной и гордо поднятой головой – молодого человека.
Он застыл как вкопанный и резко обернулся.
- Да, профессор Смитлджек? – вопросительно произнес он.
- Я хотела сказать, что сегодня мы не сможем поработать над зельем. Я буду ждать вас в своем кабинете завтра, в обычное время.
Ох, надо было видеть этот полный ненависти взгляд, которым он одарил Макмиллана.
- Вы уверены, что я вам вообще нужен? – прошипел он.
- Конечно, уверена, мистер Снейп. До свидания.
Если бы не сумка, постоянно сваливающаяся с его плеча, и не то, что он чуть не упал, запнувшись о какую-то ямку на полу, его стремительный полет по коридору можно было бы назвать эффектным.
- Вы только посмотрите на этого орла, - насмешливо произнес Роберт, - как он смеет разговаривать с вами в таком тоне?
- Видимо, потому что я позволяю ему. Сложный возраст, эмоциональная нестабильность. Нет смысла разговаривать с ним, когда он находится в таком состоянии. Я предпочитаю обсуждать со студентами их поведение, когда они спокойны. Тогда чувство вины, которое в них просыпается, оказывает гораздо более сильный эффект, чем гневные тирады.
Роберт посмеялся, сделал комплимент по поводу моего профессионализма, пофлиртовал со мной немного еще и ушел.
Днем я была в классе, занимаясь, смешно сказать, уборкой. Меня с самого первого дня беспокоили склянки, стоявшие на самых верхних полках стеллажей, и теперь я, не обремененная иными занятиями, решила разобрать их. Пыльные и тяжелые, они с трудом поддавались идентификации. Снимая их при помощи магии с полок, я, затем, брала их в руки, крутила, вертела, рассматривала на свет, и, наконец, определяла (как правило), что же там было внутри. Коллекция подобралась знатная: в тех банках, что стояли вдоль правой стены были консервированные персики, баклажаны и бобы; в тех, что стояли по левую сторону были заспиртованные мандрагоры в период полового созревания, чучело крысы с пунктирными линиями на тельце, демонстрирующими, как необходимо разделывать сие животное для приготовления различных ингредиентов, и огромный, плавающий в специальном растворе, глаз гигантского осьминога. Последний имел свойство вращаться в банке так, что создавалось впечатление, будто он все время наблюдал за мной.
Когда я была особенно увлечена разглядыванием мерзкого глаза (честно говоря, пытаясь разглядеть в нем искру жизни, поскольку уж больно неестественными для мертвого куска плоти казались его попытки не упускать меня из виду), в дверь постучали. На огонек заглянул сам Люциус Малфой. Так-так…
- Знаете, мы с Северусом давние друзья. Я всегда чувствовал себя ответственным за него, - сообщил он мне на мой вопрос, чем я могу помочь. – Еще когда мы учились в школе я, в некоторой степени, покровительствовал мальчику.
«Мальчику» - он говорил так, словно ему было, по меньшей мере, сорок. Я кивнула, поощряя его продолжать.
- И я пришел к вам, Эмбер (ведь я же могу так вас называть?), чтобы поговорить о Северусе.
- В самом деле? – я потерла лоб, опасаясь, что на нем могли остаться грязные пятна.
Малфой усмехнулся.
- У него очень тонкая душевная организация. Он мальчик влюбчивый, кроме того, легко поддается чужому влиянию… - Люциус подошел чуть ближе ко мне.
Я вопросительно подняла бровь.
- Ах, только не говорите, что не замечаете, - он улыбнулся кончиками губ, - Северус влюблен в вас. Он боготворит вас – и я могу понять почему, - эти слова он добавил быстро и негромко, но так, чтобы я все-таки их услышала, - но мы оба понимаем, что его чувства останутся безответны.
Молодой человек состроил страдальческую гримасу:
- Меньше всего на свете я хотел бы, чтобы Северусу причинили боль.
Неискренность Малфоя вызывала приступы тошноты, но я сумела понимающе улыбнуться.
- Ваша обеспокоенность судьбой мистера Снейпа вызывает восхищение, - сказала я, - но мне все еще не совсем понятна цель вашего визита.
Люциус дважды кивнул, кошачьей походкой неторопливо обогнул стол, который нас разделял и, заговорщически улыбнувшись мне, ответил:
- Эмбер. Эмбер-Эмбер-Эмбер. Вы сами понимаете, вы должны объяснить Северусу, что между вами не может быть никаких отношений. Иначе мальчик будет питать себя пустыми надеждами и иллюзиями. И тем больнее ему будет узнать, что все его мечты несбыточны. Мне кажется, он считает, что его чувства взаимны, что у вас может быть роман… я не знаю, откуда он взял эту уверенность… Знаете, на него это совершенно непохоже. Он всегда был очень неуверенным в себе. И понятно почему – он жил в практически нищей семье с отцом маглом, да и выдающейся внешностью природа его не наградила…
- Мистер Малфой…
- Люциус. Пожалуйста, зовите меня просто Люциус.
Я кивнула.
- Люциус. Я приму к сведению ваши слова, но, пожалуй, сама решу, как разобраться со сложившейся ситуацией. Это очень трогательно, что вы беспокоитесь о своем друге, и я обещаю, что сделаю все, чтобы не причинить ему боль.
Он кивнул. Затем издал смешок, как будто вспомнил что-то смешное. Я удивленно посмотрела на него.
- Просто вспомнил, как Северус, после нашей встречи в ресторане, пытался убедить меня, что целовался с вами.
Мое удивление возросло.
- В самом деле, он так сказал?
- Да. Но я, конечно, не поверил. Во-первых, лгун из Северуса довольно плохой. Во-вторых, такая девушка, как вы, знает себе цену. Северус определенно не ваш уровень.
Малфой протянул руку и провел большим пальцем по моему лбу. Только полнейший шок не позволил мне отшатнуться или с криком убежать из комнаты.
- Вы испачкались, - с нетипично нежными интонациями произнес Люциус.
Я глядела на него во все глаза. «Что происходит?», - вопило мое сознание. Прочистив горло, я произнесла:
- Вы правы, Люциус. Впрочем, мои родители-маглы, - я подчеркнула последнее слово, - всегда учили меня уважать каждого человека. И Северус также заслуживает уважения.
«И хорошей порки, если он действительно врал про поцелуй», - добавила я мысленно.
Малфой же, при слове «маглы» изменился в лице. Теперь он смотрел на меня со смесью изумления и отвращения. Впрочем, ему быстро удалось вернуть прежнюю маску учтивости.
- Что ж… - произнес он, в его голосе слышалось сомнение, - теперь я знаю, что Северусу ничто не грозит… В таком случае, - бодро сказал он, - я вынужден покинуть вас. Мисс Смитлджек.
Коротко поклонившись, он практически убежал из кабинета.
Вечером ко мне пришел Дамблдор. Сначала мы выпили чая, а затем он сообщил, что хочет проверить, как действует новое чистящее средство для котлов. Сказать, что я удивилась – ничего не сказать.
- Видите ли, оно вышло не так давно, но я не уверен, стоит ли закупать его для школы. Вы не могли бы протестировать его?
Я пожала плечами и отправилась к тому месту, где хранились котлы.
- Но они все чистые, - пробормотала я.
- Ничего страшного, просто попробуйте, - сказал директор, поедая печенье.
Я пожала плечами, взяла в руки щетку, капнула немного зелья на стенки котла и начала чистить. Я чувствовала, что Дамблдор напряженно следил за мной, хотя и не понимала, почему для него это так важно. Рукава мантии мешали, и я закатала их. Мельком взглянув на профессора, я увидела, что лицо его переменилось. Теперь он казался расслабленным и довольным жизнью. Некоторое время мой мозг лихорадочно обрабатывал информацию.
- Кажется, вы потеряли интерес к эффективности зелья, - произнесла я, откладывая щетку.
Дамблдор хитровато посмотрел на меня. Усмехнувшись в бороду, он ответил:
- Я узнал все, что хотел.
- Я так и поняла, - ответила я, недовольно поджимая губы.
- Есть вещи, Эмбер, которые можно выяснить только опытным путем.
- Вы могли спросить… - начала я.
- Все лгут.
На это мне нечего было ответить.
- Вы могли попросить меня закатать рукава и убедиться, что у меня нет черной метки. К чему был этот спектакль с новым чистящим средством?
Он хмыкнул, сверкая своими очками-половинками, и мне захотелось причинить ему боль.
- Это не было ложью, мне действительно необходимо решить, стоит ли закупать это средство.
Я потерла руки.
- Не стоит, - буркнула я, - оно разъедает кожу.
- Естественно. Нужно работать в перчатках, - как бы между делом сообщил Дамблдор, за что получил долгий мрачный взгляд. – Я беспокоюсь о Северусе Снейпе, и новость о том, что вы проявляете к нему особый интерес, заставила меня насторожиться.
Здесь директора можно понять – второй человек, принимающий столь же живое участие в судьбе юного зельевара – Люциус Малфой. Есть о чем поволноваться.
- Кроме того, - продолжил директор, - к вам сегодня заходил мистер Малфой…
Я кивнула.
- Он также волнуется по поводу мистера Снейпа. Но и ваши, и его тревоги напрасны. У меня нет никаких намерений относительно этого студента. Наши опыты подходят к концу, и скоро он будет свободен от моего излишнего внимания.
- Я ни в коем случае не нахожу ваше влияние пагубным. Напротив, - Дамблдор отправил в рот конфетку, - теперь, когда у меня не осталось в вас никаких сомнений, я считаю, вы должны продолжить дополнительные занятия с Северусом, даже если ваши опыты закончатся.
Так. Только что мне дали карт-бланш. Конечно, директор не подозревал, что я спаивала его дорого студента и едва ли его не совращала… нет, для Дамблдора единственным возможным злом представлялся Волдеморт, и иные опасности, подстерегающие молодой организм, его не волновали.
Мы поговорили еще немного, и он ушел, а я отправилась в свои комнаты, размышляя о том, к чьему же совету стоило прислушаться.
С одной стороны, директор был прав, Северусу шел на пользу мой повышенный к нему интерес. Снейп уже казался более уверенным в себе, и что-то в нем неуловимо менялось. Тем более, мне самой хотелось проводить с ним как можно больше времени.
С другой стороны, сам о том не подозревая, был прав Люциус. Скоро мне предстояло покинуть семьдесят шестой год, а Снейп был вынужден остаться здесь. Если Малфой был прав, и молодой человек испытывал ко мне какие-то чувства, мое внезапное исчезновение могло стать причиной его душевных страданий. Мои необдуманные действия в отношении него могли нанести ему серьезную травму. Кроме того, не стоило забывать, в моем времени меня ждал мой Северус Снейп, профессор Снейп. Хотя, судя по всему, раньше он не догадывался, что профессором Смитлджек из его прошлого была я, что-то мне подсказывало, что ему предстояло это узнать. И, соответственно, мне не стоило совершать какие-то поступки, за которые в будущем могло стать стыдно.

16 октября, 1976

Узнать о том, что отныне он для меня «такой же как все», Снейпу предстояло на уроке зелий, в присутствии Лили Эванс и Джеймса Поттера. Я решила, что ему будет легче, если он увидит во мне злую, даже жестокую учительницу, и, вспомнив лучшие годы профессора Снейпа, я принялась источать яд и демонстрировать несправедливое отношение ко всем без исключения. В глазах Северуса я видела непонимание и обиду, но это было необходимо.
Вечером я сказала ему, что эксперимент скоро завершится, и его помощь больше будет не нужна. Его взгляд преданного щенка сменился взглядом маньяка-убийцы.
- Профессор Макмиллан будет помогать вам?
Я лишь усмехнулась.
- Мистер Снейп…
- Или Люциус? – с презрением выплюнул он.
Я покачала головой.
- Между прочим, о мистере Малфое, - сказала я, сложив руки на груди, - он заходил ко мне и рассказал увлекательную вещь.
Сначала на его лице отразилось удивление, но когда я сказала «оказывается мы с вами…», удивление сменилось ужасом.
- Люциус всегда врет, - поспешно перебил меня Снейп, - не знаю, что он наговорил вам про меня, но уверен почти на все сто, что это была не правда.
Я пожала плечами.
- Ну, возможно. Он, конечно, не вызывает доверия.
Снейп закивал.
- Как бы то ни было, наш эксперимент подходит к концу, как и мое пребывание здесь.
Я решила сказать ему часть правды, просто потому, что не могла видеть разочарование и обиду на этом смешном лице.
- Что? Вы уезжаете? – как-то испуганно спросил он.
- Да. Увы.
Кажется, он хотел сказать что-то еще. Много чего еще, но сдержался. Больше мы не разговаривали, только молча работали. Это была настоящая удача, что формула нужного зелья уже была мне известна, и поэтому мы могли закончить наши эксперименты в любой момент – мне было необходимо лишь добавить в расчеты один недостающий ингредиент, что я и сделала.

17 октября, 1976

Мы со Снейпом провели испытания нашего зелья. Оно – что естественно – работало. Я налила немного зелья в изящный флакон изумрудного цвета и подарила его моему дорогому помощнику, как сувенир на память.
- Я знаю, моя просьба прозвучит немного странно, но я бы хотела, чтобы ты всегда носил его с собой, - сказала я, вручая презент.
Он кивнул и спрятал подарок в карман мантии. Я знала, что он выполнит мою просьбу, поскольку именно этот флакон, опустошенный, мы нашли рядом с телом профессора Снейпа в Визжащей хижине сразу после финальной битвы. Именно то, что он выпил это противоядие, спасло ему жизнь.
Затем он ушел, и на душе стало тяжко. Было грустно, как будто мы расставались на века. Может быть, меня тяготило осознание того, что из-за меня Северус будет испытывать душевные переживания? Но какое мне, по большому счету, было до этого дело? Видимо, какое-то все же было.

18 октября, 1976

Первый день без Снейпа прошел в тоске и печали. Во время приемов пищи я старалась не смотреть на него, чтобы не дразнить себя. В коридорах он мне не попадался. Вечером, проверяя домашние работы шестого курса, я все время поглядывала на дверь, наивно надеясь, что он из подросткового упрямства все же приедет. Но мне стоило понимать, что это был СЕВЕРУС СНЕЙП – он никогда не снизойдет до того, чтобы придти вопреки всем просьбам не приходить, поскольку сочтет такой поступок унижением. Когда мне в руки попалась ЕГО работа, я почти пустила слезу.
Ирония судьбы заключалась в том, что если бы я встретила этого угловатого невзрачного молодого человека в другом месте (и в другое время), я, если бы и обратила на него внимание, то только из-за того, что он был «странным». Юный Снейп был изгоем, фриком, всеобщим посмешищем. Но я знала, каким он станет в будущем. Я была помешана на профессоре, и поэтому его молодое «я» было мне роднее и милее всех Джеймсов Поттеров и Сириусов Блэков, и даже таких милых и очаровательных Люпинов и Макмилланов вместе взятых. И, что было ну совсем подло с моей стороны, больше всего в общении с мистером Снейпом меня привлекало именно то, что мы как будто бы поменялись местами, и он смотрел на меня снизу вверх, мечтая о моем внимании, а не наоборот. Именно власть, которую я чувствовала над ним, власть, данная и возрастом, и социальным положением, давала мне удовлетворение, дарила наслаждение и заставляла ждать встреч с этим волчонком, требующим внимания и уважения, но краснеющим по любому поводу.

19 октября, 1976

Увидела его в библиотеке. Он наблюдал за Мародерами, о чем-то перешептывающимися меж стеллажей. Он стоял в следующем отсеке и прислушивался к их беседе, явно что-то замышляя. Заметил вдруг, что я за ним наблюдаю, и тут же сделал вид, что выбирает книгу. В отделе магловедения. Маловероятно, мистер Снейп.
Мародеры покинули библиотеку довольно скоро (Сириус, проходя мимо, игриво подмигнул мне – маленький мерзавец!). Снейп сел за стол напротив меня и взялся за выполнение домашней работы.
Не могла сидеть спокойно, хотелось что-нибудь сделать. Кидать в него скомканные куски пергамента было бы совсем глупо, а чего-то более мудрого и зрелого на ум не приходило. Приходилось безмолвно страдать. Он кидал на меня взгляды украдкой, но тоже не смел подойти и поговорить.
Когда же все это закончится?

20 октября, 1976

Опять ввязалась в разборки между Снейпом и Мародерами. На сей раз они удачно столкнулись недалеко от Больничного Крыла. Когда я обнаружила их, Петтигрю валялся в стороне без сознания, Люпин растерянно наблюдал за происходящим со стороны, как будто бы не зная, что предпринять. Поттер, Блэк и Снейп катались по полу, скрутившись в один клубок, напоминая свору котят. Их палочки я заметила в руках у Ремуса. Заметив меня, на его лице проступило облегчение. Заметив, что я удивленно взираю на волшебные палочки у него в руках, о, будто бы извиняясь, ответил:
- Экспелиармус.
Я понимающе кивнула. Значит, он все-таки что-то предпринял, но утихомирить задир ему не удалось. Прочистив горло, я громогласно произнесла:
- Двадцать баллов с Гриффиндора, десять баллов со Слизерина!
Не помогло. Северус попытался высунуть голову, чтобы убедиться, что ему не померещился мой голос, но Сириус и Джеймс быстро заставили его отвлечься от созерцания моей фигуры. Хорошо же…
- Акваменти Максима! – выкрикнула я, и палочкой направила возникший из воздуха поток холодной воды на драчунов.
Клубок из мальчишек тут же рассыпался на составляющие, являя миру трех мокрых воробушков. Они сидели на полу, отряхиваясь, кашляя и крутя головами по сторонам, пытаясь выяснить, кто же сотворил с ними такое беззаконие.
- В следующий раз это будет огненная сера, - сказала я недовольно, сложив руки на груди. Мальчики поднялись на ноги, продолжая смотреть на меня с возмущением.
- Про баллы слышали? – уточнила я.
Поттер и Блэк отрицательно покачали головами, Снейп же мудро предпочел не отвечать.
- Тогда повторяю для слабослышащих: двадцать баллов с Гриффиндора.
- Эй, теперь снялось еще двадцать! – воскликнул Сириус.
Я коварно усмехнулась.
- Я знаю.
Он и Джеймс одарили меня презрительными взглядами.
- На вашем месте я бы поспешила в Больничное крыло, - сказала я им, глядя на наливающиеся синяки и шишки.
У Джеймса из носа капала кровь.
- С чего вдруг такая забота? – проворчал он.
Я покачала головой. Ох уж эти подростки…
Когда все Мародеры ушли, я посмотрела на Снейпа. Он выглядел не лучше, чем Джеймс и Сириус.
- А вы, мистер Снейп, не желаете получить медицинскую помощь?
Он отрицательно покачал головой, утирая кровь под носом и размазывая ее по лицу. Я закатила глаза. Конечно, он не пойдет в Больничное Крыло, раз туда направились его враги. Будет истекать кровью тут.
- Следуйте за мной, - приказала я и полетела по коридору.
Он ковылял сзади – видимо, его правая нога также пострадала. Мы добрались до моей комнаты (поскольку она была ближе, чем мой кабинет), и я усадила Северуса в кресло. Он, несмотря на многочисленные ушибы, принялся исподлобья рассматривать обстановку комнаты, впитывая взглядом каждый сантиметр. Я быстрым движением спрятала пижаму под покрывало и прошла в ванную комнату. Там, набрав в тазик воды, я взяла полотенце и несколько зелий, и отлевитировала их в свою гостиную-спальню.
Капнув в воду лечебного зелья, я намочила полотенце и подошла к молодому человеку. Он наблюдал за моими действиями очень внимательно, и я была уверена, что сейчас он отберет полотенце и начнет обрабатывать свои раны сам. Но он, продолжая следить за мной напряженным взглядом, позволил подойти совсем близко и прикоснуться кончиком полотенца к его лицу. Я очень осторожно протирала ссадины на его скулах, разбитые губы и бровь. Он тихонько шипел от боли, но не шевелился и даже, кажется, не дышал.
- Теперь избавим вас от синяков, - сказала я, открывая другой флакончик.
Зелье приятно пахло мятой и холодило кожу, когда я запустила в него пальцы, чтобы набрать немного. Когда я начала наносить его на лицо Снейпа, юноша блаженно прикрыл глаза и глубоко задышал.
- Почему же вы не можете просто не обращать друг на друга внимание? – вздохнув, спросила я.
- Я не знаю, может, я им нравлюсь. Они не могут пройти мимо и не задеть меня, - ответил Снейп злобно.
Я состроила скептическое лицо.
- Мистер Снейп, я не настолько плохо знаю вас, чтобы верить в то, что это они всегда задирают вас. Я совершенно уверена, что вы также не даете им прохода, как они вам.
- Это они… - упрямо начал он.
- Нет необходимости врать мне.
Он отвел взгляд в сторону.
- Что ж, теперь, когда вы представляете собой целый, некровоточащий организм, думаю, вы можете быть свободны, - сказала я, отходя от него.
- А могу не быть? – спросил Снейп, разглядывая мой кофейный столик.
- Думаю, нет, - был мой горький ответ.
Он посмотрел на меня. Его взгляд ожесточился.
- Понятно, - сказал он, вставая.
- Я скоро покидаю Хогвартс…
- Вы говорили.
Я пожала плечами. Если он был таким умным, каким всегда пытался казаться, то должен был понять, почему ему нельзя оставаться.
Несколько секунд он смотрел на меня, затем взял в руки свою сумку и с гордым независимым видом покинул мои комнаты. Даже не поблагодарив за оказанную помощь. Все мужчины – неблагодарные мерзавцы!

21 октября, 1976

В субботу Роберт снова предлагал сходить вместе в Хогсмид, но у меня не было настроения. За завтраком я и ему сообщила о скором отъезде, что очень его огорчило. Весь день я провела в своей комнате, читая письма принцессы Аликс Гессенской к ее жениху, русскому цесаревичу Николаю, слушая на граммофоне, доставшемся от предыдущего хозяина комнаты, хит ушедшего года «All by myself» Эрика Кармэна и поедая сладости, запивая их сливочным ликером (профессор Слагхорн оказался необычайно щедр на подобные подарки). Сладость напитка не смогла, однако, затмить горечь одиночества, и, в конце концов, подпевая словам песни, я прослезилась.
Вечером кто-то постучал в дверь моей светлицы. Я открыла и увидела на пороге Северуса Снейпа. Я немного растерянно смотрела на него. Он разглядывал собственные ботинки.
- Я вчера не поблагодарил вас за помощь… и вообще… вел себя не по-мужски.
- Рада, что вы это осознаете, - ответила я.
Он заглянул в комнату через мое плечо.
- Вы позволите мне войти? – спросил он, избегая встречаться взглядами.
Я вопросительно подняла брови.
- А есть необходимость?
- Да! – выпалил он, наконец, соизволив посмотреть мне в глаза.
Я отступила в сторону, позволяя ему пройти внутрь. Он зашел и без приглашения сел в кресло. Никак это не прокомментировав, я села напротив.
Некоторое время он, очевидно, набирался смелости, чтобы заговорить, эмоции на его лице сменялись одна за другой – то оно было полно решимости, то вдруг появлялась тень сомнения. Наконец, вздохнув, он произнес:
- Сегодня хорошая погода.
Я выглянула в окно. Уже шестой час шел дождь.
- Спорное утверждение, - ответила я.
Он нервно потер бровь. Затем положил ногу на ногу, сцепив руки домиком.
- Хорошая для… того, чтобы э-э сидеть в помещении. Как вы… делаете.
Я задумчиво потерла подбородок.
- Да, пожалуй.
- А-а… как ваши дела сегодня? – спросил он, скрещивая руки на груди.
- Спасибо, неплохо. Мистер Снейп, какова цель вашего визита?
Он угрюмо посмотрел на меня, поставил ноги ровно, положил руки на колени.
- Вы скоро уезжаете.
Я кивнула.
- Возможно, мы больше никогда не увидимся…
- Уверена, это не так, - ответила я. – Почему-то мне кажется, что мы еще обязательно встретимся.
Он пожал плечами, явно не веря в мои слова.
- Я подумал, что хотел бы… возможно… я… пришел просто так, - закончил он неуверенно.
Его щеки вдруг покрылись румянцем, заставив меня задуматься, чего же он на самом деле «хотел бы». Он тут же тряхнул головой, скрывая лицо за волосами.
- Советую вам избавиться от этой привычки, - сказала я.
Он вопросительно взглянул на меня.
- Вот от этой, - я тряхнула головой, копируя его. – Это вас не красит.
- Вы все время даете мне советы, - заметил он. – Обычно люди либо игнорируют мои недостатки, либо смеются над ними. Никто никогда не пытался меня исправить. Почему вы все время пытаетесь это сделать?
Хороший вопрос.
- Я вижу в вас то, что не видят другие. В вас есть скрытая сила, но пока она глубоко спрятана.
Он фыркнул.
- И вы думаете, если я буду ходить с прямой спиной, эта сила попрет из меня?
- В первую очередь нужно убедить в своей силе окружающих, тогда в ее наличие поверите и вы. Люди видят то, что вы им показываете, а не то, что вы есть на самом деле. Все зависит от вас, и от того, как вы себя ведете. Осанка, взгляд – все это на первый взгляд мелочи, но они многое говорят о вас, как о человеке. Язык жестов рассказывает о человеке больше, чем любые слова.
Снейп смотрел на меня внимательно, внимая каждому слову. Хотела бы я добиться такого же внимания с его стороны в моем времени. Но нет, для профессора Снейпа я была лишь пустым местом, постоянной помехой, и, может быть, забавным элементом его жизни.
- Вы… - произнес мистер Снейп, - вы… я бы хотел…
Я указала на него пальцем.
- Вот. Еще одна ошибка. Вы говорите прежде, чем в вашей голове складывается фраза целиком. Необходимо сначала обдумывать, что вы хотите сказать, и ХОТИТЕ ЛИ, а затем уже начинать предложение. Если же вы решились произнести что-то, говорите без сомнений, тогда никто не посмеет смеяться над вами.
Он смотрел на меня с чем-то вроде восхищения.
- Вам всегда это удается? Я имею в виду, говорить все, что хотите, без сомнений и… не стесняясь?
Я задумалась. Почти.
- Есть один человек, который иногда заставляет меня сомневаться в себе. Я чувствую его превосходство надо мной и, случается, теряюсь в его присутствии. Но это только закаляет меня. И с каждой новой встречей я чувствую, как становлюсь сильнее. Когда-нибудь я, наверное, смогу сказать ему все, что думаю о нем. Без сомнений.
Он призадумался.
- А говорить о чувствах, - он смог произнести это без запинки, хотя и чуть покраснел, - вам удается также легко?
Вопрос поставил меня в тупик.
- Я не могу вспомнить, когда в последний раз мне приходилось говорить о них. И я… думаю это та территория, на которую я опасаюсь вступать.
Мы немного помолчали.
- Эта песня, - произнес Снейп, - она играет уже второй или третий раз.
Я кивнула.
- Я слушаю ее весь день. Соответствует настроению.
Теперь кивнул он.
Музыка наполняла комнату, проникая в наши души и было удивительно комфортно сидеть так, в тишине. И одиночество как будто не угнетало так сильно, и песня теперь воспринималась иначе.
Снейп встал, прошелся по комнате, подошел к граммофону. Несколько секунд он заворожено следил за крутящимся черным виниловым диском. Мне показалось, что музыка стала громче. Я тоже встала, спрятала руки в карманы джинс и подошла к окну.
- Погода действительно удачная для такого дня, как этот, - сказала я, желая нарушить тишину.
Судя по звуку шагов за моей спиной, он подошел ко мне. Я повернулась.
- Можно с вами потанцевать? – спросил он уверенно, глядя прямо мне в глаза.
Я всегда знала, что он очень способный ученик. Глупо улыбнувшись, я согласно кивнула. Он положил руки мне на талию, а я обняла его за плечи. Мы переминались с ноги на ногу, словно укачивая друг друга в объятиях. Он был напряжен, как будто сдавал сложнейший экзамен, а мне наоборот было очень хорошо и спокойно.
Мы прослушали это трагичное “All by myseeeeeelf, don’t wanna be all by myseeeeeelf” около пяти раз, когда Снейп чуть отстранился от меня и посмотрел мне в глаза. Он долго не решался поцеловать меня. Я чуть усмехнулась, и он решительно ринулся в атаку, довольно больно клюнув меня своим большим носом. Не удержавшись, я рассмеялась, и он тут же, оскорбленный, попытался избавиться от моих объятий и позорно сбежать. Но я ему этого не позволила. Крепко вцепившись в его плечи, я встала на цыпочки и очень осторожно поцеловала его в губы. Он застыл, словно изваяние, и мне пришлось надавить рукой на его затылок, чтобы он склонился ко мне. Целоваться стало удобнее. Наконец, отстранившись, я посмотрела ему в лицо. Он открыл глаза и, сложив брови домиком, взглянул на меня то ли с мольбой, то ли с изумлением.
- Се-еверус, - с нежностью произнесла я и он, неудобно согнувшись, положил голову мне на плечо.
Я гладила его голову, продолжая двигаться в такт музыке.
…А потом он ушел, и мне стало очень грустно.

22 октября, 1976

В воскресенье я ходила в Хогсмид, чтобы купить себе любимых конфет. Там, недалеко от Сладостей Зонко, я встретила Люциуса Малфоя. Он, кажется, искал меня, потому что, заприметив меня, тут же уверенным шагом направился ко мне.
- Мисс Смитлджек, - произнес он холодно.
- Мистер Малфой, - ответила я тем же тоном.
- Мне кажется, наш с вами разговор оказался бесплодным.
Я вопросительно подняла брови.
- Я виделся сегодня с моим юным другом, и он был, мягко говоря, возбужден произошедшими вчера событиями.
Я закатила глаза. Ну надо ж, что за идиот! Он бы еще в Ежедневный пророк написал. Уже вижу заголовки: «Когда я поцеловал учительницу или разврат в Хогвартсе».
- Не понимаю, о чем вы, - ответила я, пожав плечами.
Я пошла в сторону школы, и Люциус, как я и ожидала, увязался за мной.
- Уверен, прекрасно понимаете. Я способен понять, когда мой дорогой Северус лжет, а когда говорит правду. Послушайте, Эмбер, - он перешел на шепот, - уверен, вам не нужны проблемы.
- Вы мне угрожаете, Люциус? Как не по-джентльменски.
- Ну что вы! Я просто хочу уберечь вас от возможной опасности.
- Очень мило с вашей стороны, но не стоит беспокоиться. Извините, я спешу.
Оставив молодого человека стоять на дороге, я дисаппарировала на соседнюю улицу. Не очень красиво, я знаю, но у меня не было никакого настроения разговаривать с этим подлецом.

23 октября, 1976

Урок Зелий прошел тихо. Мы с Северусом иногда переглядывались, но не обменялись за все занятие и парой слов. Мы вообще с ним не виделись с самого субботнего вечера – лишь иногда он попадался мне на глаза в Большом Зале. Но между нами как будто бы была натянута невидимая нить, заставляющая обоих постоянно бросать взгляды в сторону друг друга.
Однако ничем эта игра в гляделки не закончилась. Разве что я пару раз поймала на себе издевательский взгляд Сириуса Блэка, но мне не было до него дела.
Вечером, прогуливаясь по замку, я услышала заговорщический шепот. Есть в Хогвартсе один коридор, прозванный мною Коридор Шепота, имеющий интересное свойство – все, что произносится в одном его конце, отчетливо слышится в другом. Не все это знают и, по причине непопулярности этого района среди студентов, ибо коридор являлся тупиковым, это место неоднократно избиралось для обсуждения тайных дел. Вот и сейчас кто-то шептался там, у окна, а у меня была прекрасная возможность услышать весь разговор и остаться при этом незамеченной.
Я бы, конечно, не стала подслушивать, если бы не поняла с первой же секунды, что там были Люциус Малфой и Северус Снейп.
- Вот увидишь, она такая же как и все, - говорил блондин. - Эти грязнокровки все одинаковые. Ты думаешь, она действительно любит тебя? Так вот я тебе скажу, как мужчина, который разбирается в женщинах. Она играет с тобой. Играет, наслаждаясь тем, что ты приклоняешься перед ней. Она чувствует свою власть над тобой, и это все, что ей нужно от тебя.
- Это не правда, - неуверенно ответил Северус.
- Увидишь. Увидишь и поймешь, как был неправ, но будет поздно. Сееееверус, - Люциус использовал интонации змея-искусителя, и мне хотелось вылететь из-за угла и проклясть мерзавца, - когда ты вступишь в наши ряды, такие, как она, будут валяться у твоих ног, умоляя тебя уделить им хоть каплю твоего драгоценного внимания. А ты не будешь даже смотреть на них, потому что ты достоин гораздо лучшего! Ты уверен, что влюблен в эту куклу, просто потому, что она была так благосклонна, что обратила на тебя внимание. Это позор! Северус, тысяча таких, как она, не стоит тебя! И ты будешь иметь тысячи. Они будут преклоняться перед тобой, а не ты перед ними…
Голоса начали удаляться, и я выглянула из-за угла, чтобы узнать, куда это они удалялись, если там был тупик. Оказывается, я не знала еще об одном свойстве этого коридора – там за портретом был потайной ход.
Не успела я и слова сказать, как двое исчезли за картиной. Я в растерянности подбежала к портрету какого-то старца. Я попросила его открыть мне проход, но он лишь насмешливо поинтересовался, известен ли мне пароль... Гадать было бесполезно.
Я отправилась к гостиной Слизерина. Отловив там одного из студентов, я попросила его позвать Северуса Снейпа. Но мальчик, выйдя через десять минут, сообщил, что юного зельевара нигде нет. Я попросила передать, чтобы, как только Снейп появится, он зашел в мой кабинет.
Прождав в классе до полуночи, я ушла к себе ни с чем.

24 октября, 1976

Не увидела я его и за завтраком на следующий. До моего отправления в мое время оставались считанные часы, а Снейпа нигде не было. Когда я подошла к Дамблдору с вопросом, не пропал ли кто-нибудь из учеников, он лишь усмехнулся. Да уж, очень смешно.
Время шло. С каждой минутой мне становилось все яснее, что, вероятно, мы расстанемся не попрощавшись.
И вот, наконец, я увидела его в коридоре. Он был не один, а с какими-то другими слизеринцами. Я подошла, сообщив, что хотела бы поговорить с ним. Он кивнул. Я сказала, что жду его в своем кабинете через пять минут.
Но когда он туда пришел, меня там не было…

Назад в будущее

Я почувствовала железную хватку на своем плече. Открыв глаза, я увидела разъяренное лицо профессора Снейпа. Ох, как же он изменился с шестнадцати лет! Я задыхалась от потрясения.
- Ну что, довольны? – выплюнул он.
- Я не нарочно, - ответила я чисто механически.
- Конечно, не нарочно, - процедил он, отпуская мою руку.
Я огляделась.
- Я… я вернулась в свое время? Сколько меня здесь не было?
- Две секунды.
- Серьезно? Это так странно… ох.
Я посмотрела на злого, как тысяча чертей, Снейпа.
Мозг лихорадочно работал. Была ли хоть какая-то надежда на то, что он не знал, что я только что побывала в семьдесят шестом году? Что я была его учительницей? Что я…
- В чем дело, мисс Смитлджек? – издевательски спросил он. - Думаете, удастся ли вам избежать моего презрения?
Удивительная проницательность.
- Как давно вы знаете?
- Я все понял в тот момент, когда вы напросились на участие в этом эксперименте. На секунду предположив, что вы можете оказаться достаточно неуклюжей, чтобы испробовать зелье раньше времени, я вдруг представил вас в моем детстве.
- И вы вспомнили Эмбер… - произнесла я.
- Да, это было несложно. Припомнил антидот от змеиных укусов, сложил два и два, - он недовольно посмотрел на меня. - И я пришел к выводу, что должен помешать вам отправиться в прошлое. Однако я понимал, что это невозможно, поскольку это УЖЕ было моим прошлым.
- Профессор Снейп, я знаю, что…
- Уходите.
- Ну профеееесор, - начала я, но он был не преклонен.
Повернувшись ко мне спиной, он повторил:
- Уходите.
И я поняла, что спорить с ним бесполезно.
- Мы поговорим с вами позже, - сказала я и покинула лабораторию.

Он перестал со мной разговаривать. Все мои попытки выяснить отношения завершались моим полным фиаско.
- Вы не были так упрямы, запрещая мне участвовать в эксперименте, - прошептала я ему однажды за завтраком. – Может быть, не так уж вам и хотелось избежать моего путешествия?
Он одарил меня убийственным взглядом, но ничего не ответил.
- В самом деле, это же глупо. Вы разговаривали со мной даже когда уже поняли, что Эмбер – это я, но теперь, когда об этом знаю и я тоже, вы отказываетесь говорить со мной.
Тишина.
- Прошла уже неделя, сколько можно дуться?
- Я не дуюсь, - прошипел он, и я хихикнула, потому что в этот момент Снейп напомнил мне себя в юности.
Но смех был ошибкой, поскольку увидев улыбку на моем лице, он тут же угрюмо уставился в свою чашку с кофе.
- Ну, профессор Снейп, - я положила руку ему на локоть, на что он едва заметно вздрогнул и перевел изумленный взгляд на меня, - поговорите со мной, я прошу. Хотя бы один раз, и потом я оставлю вас в покое.
Он тряхнул рукой, заставив меня отпустить его, и отвернулся. Я закатила глаза. Ну, хорошо. Я не хотела этого делать, но раз он такой упрямец…
- Если вы не поговорите со мной, Минерва МакГонагалл и Ремус Люпин узнают правду.
Он устремил свой взор в пространство, его рука сжимала несчастную чайную ложечку с такой силой, что металл чуть погнулся.
- После обеда в моем кабинете, - бросил он и вылетел из-за стола.
Было приятно наблюдать, как студенты шарахались в разные стороны, наблюдая его величественную фигуру с идеально прямой спиной и гордо поднятой головой.
К счастью, занятий после обеда у меня не было, иначе пришлось бы как минимум опоздать, что я себе, вообще-то, никогда не позволяю.
Он сидел за своим письменным столом, видимо, проверяя эссе. Когда я вошла, он не оторвался от своего занятия, давая тем самым мне понять, что его совершенно не интересует, что я хочу сказать, и пустил он меня только потому, что я начала его нагло шантажировать.
- Профессор Снейп, - позвала его я, встав напротив его стола.
Чувствовала себя провинившейся студенткой, но бодрилась и пыталась делать вид, что уверена в себе. Точно помнила начало своей оправдательной речи, но почему-то язык не поворачивался начать.
Снейп, поняв, что я собираюсь молчать, пока он не подаст знак, что слышит меня, отложил перо и стал сверлить меня своим тяжелым взглядом.
- Я пришла поговорить с Вами о произошедшем.
- И что же Вы хотите обсудить, мисс Смитлджек? Ваше недопустимое для преподавателя поведение? Пьянство на рабочем месте, спаивание студентов?
- Вас никто не спаивал. Вы сами потребовали вторую рюмку.
- А кто налил первую? Несовершеннолетнему-то студенту? Замечательные у вас методы работы. Неудивительно, что вы популярны среди студентов.
- Профессор, пожалуйста… Я пришла извиниться, а не ругаться с вами.
- Извиниться за что? За то, что растоптали сердце влюбленного мальчишки? Что ж, начинайте, - профессор откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.
- Не преувеличивайте. Вы специально сейчас это говорите, зная, как я себя чувствую.
- Ну, уж ваши чувства явно далеки от переживаний подростка, с которым даже не попрощались, оставив наедине с одиночеством и неизвестностью, упиваться чувством полной неполноценности.
- Я хотела попрощаться, но это вас где-то черти носили. Вы прекрасно знаете, что это не я устанавливала время возвращения, - я совсем не так представляла себе этот разговор.
- Да, сейчас я это знаю, - язвительно отозвался он, - жаль, вы не оповестили меня об этом тогда. Впрочем, нет, я понимаю, вы не имели права рассказывать правду кому-либо, тем более мне. Хотя бы в чем-то вы не продемонстрировали свою некомпетентность и полнейший эгоизм. Подло с вашей стороны было другое – то, как вы вели себя по отношению ко мне. Для вас это была увлекательная игра, но вы совершенно не подумали о том, как все это скажется на неустойчивой подростковой психике. И я не думаю, что вы сможете как-либо оправдать свое низкое и недостойное поведение.
Я опустила глаза и виновато закусила губу. Чувствовала себя действительно мерзко и пыталась вспомнить, что же заставило меня так поступить с Северусом.
- Я не хотела, что бы так все получилось, - произнесла я. - Теперь я понимаю, что если бы не думала о вас, если бы не… Просто, ну, представьте себя на моем месте!
Профессор задумчиво нахмурил лоб. Картинно потер подбородок, затем как будто бы неуверенно ответил:
- Попытался представить ситуацию, где вы являетесь моей студенткой, а я вашим преподавателем… - и жестко закончил, - и нет, в этой фантазии я не пытаюсь вас споить и обворожить.
Я вздохнула. Попыталась в который раз за прошедшую неделю представить, каково Снейпу было остаться там, в прошлом, когда я исчезла, ничего не сказав.
- Вы не могли не заподозрить, что что-то не так, - произнесла я. – Когда я пропала, неужели вы не подумали, что я не могла просто раствориться в воздухе? Когда вы пришли в тот пустой класс…
- Мне доступно объяснили, куда вы делись, - он даже встал из-за стола, видимо, от переизбытка эмоций, - сперва Дамблдор сообщил, что вы вынуждены были уехать по «семейным обстоятельствам», а затем Люциус, куда более доходчиво и красочно, расписал мне ситуацию.
Мое лицо страдальчески скривилось. Наконец, та ноша, которая была у меня на душе с самого возвращения в мое время, стала слишком тяжелой, чтобы я могла продолжать носить ее.
- Я знаю, что это все моя вина, - сорвалось с моих губ, и я всхлипнула, - еще когда я увидела вас с Малфоем в первый раз, я подумала о том, что могла бы все изменить, все исправить, но, вы же знаете, это запрещено. Я не могла… но потом, когда я вернулась сюда, и представила, как все это должно было выглядеть с вашей точки зрения – мое исчезновение, и всё такое, и представила, что вы снова все расскажете Малфою, я поняла, что это я во всем виновата. Я слышала ваш разговор в коридоре, и что он говорил про меня, про то, что я такая же, как все грязнокровки, и что я просто играю с вами, но я хотела поговорить с вами, честно! Я хотела вам все объяснить, чтобы вы не думали… а потом было слишком поздно и я вернулась сюда, и я ничего не могла поделать.
Я говорила и говорила, готовая расплакаться в любой момент, и, наконец, когда воздух в легких кончился, а внутренний голосок шепнул, что довольно бормотать как неуч на экзамене, я замолчала, спрятав лицо в ладонях.
- В чем вы виноваты? – как-то устало спросил профессор.
- Вы стали Пожирателем.
Он вышел из-за стола и направился ко мне. На какую-то долю секунды мне показалось, что профессор возьмет меня за плечи и заставит посмотреть в его глаза, но он просто встал рядом, сложив руки на груди.
- Дело было не в вас, а в моем идиотизме. Если кто-то и виноват, то только я сам.
Я отвела руки от лица. Снейп стоял совсем близко и смотрел куда-то в стену.
- Но я…
- Мир не вертится вокруг вас, мисс Грейнджер.
В следующий момент раздался стук в дверь. Зельевар отошел от меня на шаг.
- Войдите.
- Я надеюсь, мы закончим наш разговор позже, - сказала я негромко.
- Как Вам будет угодно, - он вернулся на свое место за столом.
Я поспешила выйти из комнаты, оставив Снейпа наедине с трясущимся от страха студентом.

В следующий раз мы встретились со Снейпом за ужином и не перекинулись даже парой слов. Я боялась сказать ему хоть что-то, опасаясь, что снова получу в ответ лишь холодное молчание. Почему не разговаривал он, мне не известно.
Вечером у нас был традиционный пятничный педагогический совет. Пока Минерва делала какие-то замечания Флитвику, я склонилась к Снейпу, который сидел на соседнем стуле, и прошептала:
- Почему вы так боялись поговорить со мной? По-моему, намного легче все обсудить, а не держать в себе.
Он метнул на меня мятежный взгляд. Совсем как в юности. Усилием воли я сдержала улыбку.
- Я не «боялся», - прошипел он недовольно, его взгляд снова вернулся к МакГонагалл.
- Хорошо, почему «не хотели»?
Теперь он посмотрел на меня долгим тяжелым взглядом, и, когда я уже решила, что он не ответит, он сказал:
- Я не хотел бы прощать вас.
Мой взгляд стал недоуменным, но потом я улыбнулась кончиками губ.
- Значит, у меня есть шанс?
Хотел ответить «нет», точно хотел, но потом словно бы нерешительно замер. Отвернулся. Я улыбнулась шире.
- Возможно, - сказал он, наконец.
Директриса, пока Флитвик отвечал ей, недовольно смотрела в нашу сторону. Мы замолчали. Через несколько секунд, когда МакГонагалл снова сосредоточила свое внимание на нашем коллеге, Снейп продолжил:
- Возможно – если вы объясните мне своё поведение. Я хочу услышать правду, и от искренности вашего ответа зависит мое решение.
Я посмотрела на него взглядом раненного олененка. Слова пришли на ум неожиданно.
- Просто я хотела вашего внимания.
Он удивленно поднял бровь. Мне показалось, что черты его лица чуть смягчились.
- Северус, Гермиона, - вдруг раздался грозный голос Минервы, - вы не будете так любезны и не отложите решение своих дел на другое время?
Я виновато кивнула, Снейп же просто недовольно сжал губы. Больше мы в тот вечер не разговаривали. Совещание закончилось поздно, а МакГонагалл, ко всему прочему, попросила меня задержаться, чтобы обсудить вопрос о новом оборудовании для моего класса.

Настала суббота. Пол дня под присмотром Филча я разбирала хранилище. Сколько же там хлама! И зачем завхоз все это держит? Неужели ради таких, как я? Но каковы бы ни были его цели, сейчас я была ему благодарна. Ну, где бы еще я искала граммофон? И пластинки все здесь. Может, купить Филчу подарок? Интересно, ему бы понравился сливочный ликер?
Вечером я включила Эрика Кармэна и под его надрывное пение еще раз всё обдумала. За ту неделю, которую Снейп со мной не разговаривал, я поняла кое-что еще, помимо того, что меня раздражает его упрямство: едва ли я потеряю интерес к этому человеку, если мне все-таки удастся добиться его расположения. Вероятнее всего, напротив, мне это принесет радость, и я смогу назвать себя самым счастливым человеком на земле. Из чего следовало, что мои чувства к нему, если и были раньше чистым эгоизмом и самовлюбленностью, теперь переросли в нечто большее. Стали иметь больше общего с самим Северусом Снейпом.
И теперь требовалось обдумать дальнейшие действия и решиться на следующий ход.
В какой-то момент я заметила, что в четвертый раз обхожу комнату. Остановившись напротив камина, я набралась смелости и бросила дымолетный порошок. Засунув голову в пламя, я произнесла «Комнаты Северуса Снейпа».
Комнаты возникли перед моим взором не сразу. Но, наконец, я увидела профессора. Когда он понял, кто нарушил его покой, на его лице промелькнула удивление, которое, впрочем, быстро сменилось безразличием.
- Если вы не заняты, вы могли бы зайти ко мне? – спросила я, стараясь сохранять спокойный тон.
Он лишь недовольно кивнул.
Спустя несколько минут Снейп вышел из камина и стряхнул на мой ковер пепел с одежды. Мрачные морщины на его лице как будто разгладились, когда он услышал, что за композиция нарушает тишину моей комнаты. Я смущенно поджала губы, затем, заметив его нерешительность, сказала:
- Присаживайтесь.
Он сел. Я опустилась в кресло напротив. Стараясь собраться с силами, я не смотрела на него, хотя чувствовала на себе его тяжелый взгляд. Мы молчали. Тем временем музыка все также наполняла комнату.
- А вы сильно изменились с тех пор, - сказала, наконец, я, - вас прямо… не узнать.
Он хмыкнул.
- И это замечательно, - продолжила я, - могу только представить, что заставило вас превратиться в человека, которым вы являетесь теперь, но эти перемены вам идут. Жаль только, что…
Повисла тишина. Он напряженно ожидал продолжения, это было видно по особенно неестественно прямой спине и сжатым губам.
- Там, в прошлом, вы, кажется, любили меня.
Прозвучало весьма драматично. Как будто бы цитата из песни или романа. Следующая же фраза была призвана заставить профессора возразить мне и, тем самым, позволить ему выразить собственные чувства:
- Жаль, что теперь это не так.
Скажи, скажи, что я не права! Хоть намекни!
Он нахмурился.
- После того, как вы видели мое унижение…
- Ха! – воскликнула я. – О чем вы вообще говорите? Вы видели меня после того, как я выпила оборотное зелье с кошачьим волосом! Видели с зубами, как у бобра, и сказали, что не видите разницы! Вот это я бы назвала унижением.
Он отвел взгляд в сторону – неужели у него еще и совесть есть? Золотой мужчина.
Дальше сценарий я не написала, реплики не приходили на ум, и я лишь нервно крутила часы на руке. Набрала воздуха в грудь, как будто бы решив что-то сказать, но увидев взгляд Снейпа, закрыла рот и отвернулась.
- За Эмбер подобной нерешительности я не замечал, - язвительно произнес он.
Я посмотрела на него возмущенно, но он лишь насмешливо изогнул бровь.
- Мы, кажется, поменялись местами, - сказала я с вызовом, - теперь вы старше меня и мудрее. Мужчина, к тому же. Так, может быть, воспользуетесь своим положением?
Он посмотрел на меня с долей изумления.
- Э-э, я имею в виду… - начала я, представив, что он подумал.
- Я понял вас, - улыбочка на его губах позволила мне предположить, что любое из возможных значений приходится ему по душе.
В моем сердце зародилась надежда.
Вдруг он встал и подошел к граммофону. Некоторое время он следил за крутящимся черным виниловым диском. Это был мой шанс. Решившись, я тоже встала и подошла к профессору. Почувствовав мое близкое присутствие, он повернулся.
- Можно с вами потанцевать? – спросил он, протягивая открытую ладонь.
Я засияла, как начищенный пятак. Крепко обняв его за талию, я прижалась щекой к его груди. Почувствовав легкое прикосновение его пальцев к своей талии, я расслабилась. Нельзя было сказать, что мы танцевали, мы просто стояли, обнявшись под музыку. Не знаю, долго ли он раздумывал, прежде чем поцеловать меня, однако в этот раз я не заметила его колебаний. Его поцелуй был решительным и уверенным. Я счастливо улыбнулась.
- Твоя техника улучшилась с нашего последнего опыта.
Он фыркнул и снова поцеловал меня.
«All by myseeeeeelf, don’t wanna be all by myseeeeeelf», тянул высокие ноты Кармэн.
Прервав поцелуй, Северус неудобно согнулся и положил голову мне на плечо.
Я поглаживала его волосы, двигаясь в такт музыке.

Я всегда получаю то, чего хочу.

FIN