Лили Эванс грустно смотрела в окно. Аппетита не было, поэтому воскресный обед она решила пропустить, несмотря на недовольство подруг.

Небо меняло свои краски так же стремительно, как сменялись чувства Лили: сначала ей хотелось плакать от обиды, потом стало всё равно, а теперь снова ест тоска и горечь. Ну кто, кто тянул этого идиота за язык? У них что, на Слизерине есть отдельная дисциплина «Как оскорбить своего лучшего друга?» Северус явно преуспел, впрочем, как и во всех школьных предметах.

Вспомнив Северуса, Лили быстро проморгалась, чтобы слеза, собравшаяся скатиться по её щеке, не успела этого сделать.

— Твой-то тоже не пришёл.

— Угу, — отозвалась Лили в сторону той, чей голос не успела узнать.

Несмотря на то, что Лили и Северус прилюдно унизили друг друга, подруги Лили не сомневались, что они помирятся: эта парочка стерпела насмешки всех факультетов, дружила ещё до Хогвартса и имела слишком много общего, чтобы вот так просто разойтись.

То, что Северус тоже не пришёл на обед, Лили обрадовало: значит, он тоже переживал. Естественно, всё это сейчас скрыто под маской равнодушности и будет приправлено порциями сарказма в её адрес, если она осмелится подойти. И она не осмелилась. Пока. Возможно.

— Эванс!

«Мерлин, только тебя мне тут не хватало!»

— Что, о Нюнчике всё переживаешь? — спросил Поттер, изрядно запыхавшись, но догнав Лили.

— Заткнись! — прошипела она в ответ и стремительно пошла в сторону спальни.

— Подожди, — серьёзный тон Поттера удивил Лили, и на секунду она остановилась. — Лили, я понимаю, что он твой друг. Точнее, был твоим другом, теперь-то ты перестанешь общаться с этим уродом? Сейчас ты видишь, кто он на самом деле? — Поттер неловко взял девушку за руку.

— И кто же? — язвительно спросила Лили.

— Сопливый придурок!

— На себя посмотри, — Лили окатила Поттера самым презрительным взглядом, на который только была способна. — И не надо лезть ко мне, понял? Если мы с Северусом поссорились, это не значит, что ты теперь резко в моём вкусе. Извини, мне нужно идти, — ответила Лили и, вырвав свою руку из руки Поттера, быстро ушла в гостиную Гриффиндора.

Вечером Лили никак не могла сосредоточиться на выполнении домашнего задания, поэтому, рассчитывая на репутацию примерной студентки и последующее от этого снисхождение, отправилась спать. Её однокурсницы пытались подбодрить Лили и сравнивали Поттера с Северусом, из-за чего уснуть практически не представлялось возможным.

Когда большая часть студентов наконец улеглась, Лили осталась наедине со своими мыслями.

«Северус, я очень скучаю по тем временам, когда мы ещё не учились в Хогвартсе и ты не связался с плохой компанией. Они все ведь правы: мы слишком разные, но если ты только перестанешь с ними водиться, то всё будет как прежде. А может, проблема во мне? Или в Поттере?.. Он постоянно крутится около меня, всем своим видом показывая, как я ему небезразлична. И я уже готова поверить в то, что эти чувства взаимны, но Северус... Северус посчитает это предательством, Авадой ему в спину и замкнётся ещё больше. Северус... Нас постоянно дразнили парочкой, а он краснел до такой степени, что его можно было принять за флаг Гриффиндора. А вдруг это не просто смущение, а... смущение из-за того, что это... правда? Они с Поттером постоянно рядом со мной, только Джеймс признался, а Сев... Чёрт, Лили, о чём ты думаешь!»

Лили раздражённо перевернулась на другой бок, неотчётливо слыша разговоры в гостиной.

«А я? А что я к нему чувствую? Мы друзья или?..»

— Лили, ты спишь? — шёпот Мари заставил Лили вынырнуть из своих размышлений.

— Нет. Что случилось?

— Там это, твой Снейп пришёл. Поговорить, — последнее слово было выделено такой интонацией, словно Мари пыталась вложить в него всё своё неодобрение.

— Скажи, что я сплю.

— Сказала. Он ответил, что простоит всю ночь под дверью. Упрямый идиот.

Лили невольно улыбнулась.

— Иду.

Наспех запахнувшись в халат и сунув ноги в тапочки, Лили вышла в гостиную. Быстро пройдя мимо однокурсников, чтобы избежать лишних вопросов, она вздохнула и, прогнав дурное предчувствие, подошла к двери.

— Пароль? — спросил сонный голос с портрета.

— Корень мандрагоры.

— Проходите.

Факелы в коридоре не горели, и в слабом свете луны Лили не сразу увидела худую фигуру, стоящую к ней спиной.

— Северус?..

Фигура судорожно дёрнулась, повернулась и... Как будто воздух растворился в лёгких Лили. Северус... На его лице практически не было живого места: царапины, синяки, подтёки. Уверенность Лили в том, что она сможет сухо вести диалог, растворилась быстрее, чем она поняла, что Северуса избили.

— Кто это сделал?

— Никто. Лили, я...

— Северус, скажи мне правду, пожалуйста.

Северус опустил глаза.

— Ребята похвалили меня за то, что я... ну... ты знаешь. А я сказал им, что очень об этом жалею. Они оскорбили тебя, и я сказал, чтобы они заткнулись. Им это почему-то не понравилось, о чём они решили мне сообщить, а, чтобы я понял это наверняка, сообщили кулаками. Но это не имеет значения. Лили, я прошу тебя, прости меня. Прости. Я идиот, но я совсем не хотел тебя обидеть! Знаю, звучит странно, — Северус сложил руки на груди и прижал их к себе, — но я вообще не понимаю, как это сорвалось с языка. Клянусь Мерлином, Лили, я просто не понимал, что говорил.

— Ты меня обманул, — задумчиво протянула Лили.

Северус молчал.

— Ты меня обманул, — повторила Лили, — когда сказал, что не имеет значения, кто мои родители. Потом ты обманул меня ещё раз, когда сказал, что тебе не важно, чистокровная я или нет. И в третий раз ты обманул меня, когда сказал, что Мальсибер и его друзья не презирают таких, как я, и шутки у них безобидные. Зачем же ты тогда заступался за меня в своей гостиной, Северус? Ты ведь знаешь, как твой факультет относится к грязнокровкам.

— Не надо, Лили...

— К грязнокровкам, — твёрдо повторила Лили. — Называй вещи своими именами. Так зачем? Зачем заступаться за меня перед своими друзьями, презирающими таких, как я? Разве я особенная?

— Да, — тихо сказал Северус.

— И что же во мне такого необычного, что ты не любишь вместе со своими друзьями всех магглорождённых и магглов, но при этом относишься ко мне как к равной и защищаешь меня перед ними?

Ответ на вопрос пришёл сразу после того, как Лили задала его.

«Он влюблён в меня. Видит Мерлин, он влюблён!»

Северус нервно сглотнул и напряжённо выдавил:

— Потому что я люблю тебя.

Лили словно молнией поразило. Все её мысли смешались в кучу, и среди этой кучи она не могла выбрать подходящего ответа. Что делать? Что говорить?

— Лили, скажи правду, — Северус словно прочёл её мысли и подсказал, что делать. — Я знаю, что ты ответишь, но... Но лучше ты скажешь всё сама, и мы закроем эту тему, в общем-то, и не открывая.

Нерешительность в голосе Северуса удивительным образом гармонировала с лёгкой настойчивостью, в его голове был порядок, а Лили не могла прийти в себя. Неожиданно она вспомнила Джеймса, и сердце странно сжалось. Она понимала, что ей придётся выбрать, но кого? Мама всегда говорила ей полагаться на своё сердце, однако сейчас... Сейчас Лили поняла, что мама была права: если разум взвешивает все pro et contra, то сердце даёт быстрый и однозначный ответ.

— Да, — спокойно выдохнула Лили и прикрыла глаза.

— Что?..

— То. Я говорю, что тоже тебя люблю, такого упрямого, жёсткого и неуверенного в себе грубияна.

Лили ухмыльнулась: молния поражения добралась и до Северуса.