— Astria, lass mich im Ruhe… — взмолился Клаус на очень ломаном немецком, натягивая на ухо одеяло и не зная, на каком языке ещё можно попробовать отвадить свою пернатую подругу.

Сова, впрочем, на убеждения оставить мага в покое не реагировала, сидя на спинке кровати и ласково пощипывая его за ухо. Вставай, вставай, мой занудный хозяин, уже почти вечер, пора великих свершений!.. Эвертер почти слышал этот голос у себя в голове, садясь и хмуро глядя на птицу. Глубоко вздохнул и выдавил кривую улыбку.

— Хорошо, хорошо. Видишь, я встал.

Астрия вспушила перья и перелетела к хозяину на плечо, демонстрируя, что вполне довольна. И вроде бы как подмигнула. Вот нахалка! Однако Клаус чувствовал к ней почти такую же сильную привязанность, как к покойным родителям. А может, даже немного сильнее. Животные — не люди. Они не умеют лгать.

Он вздохнул, взъерошил давно не чесанные, но чисто вымытые волосы и пошёл через комнату к рабочему столу, даже не намереваясь думать о завтраке — пардон, ужине — ближайшие часа три.

Надрез на коже трупа, осторожно влить зелье… Так-так-так…

Губы мага беззвучно шевелились, произнося формулы пробных заклинаний. Наконец он удовлетворенно выдохнул и за десять минут полностью трансфигурировал тело в свежие фиалки. Посмотрел на их расположение на столе, хмыкнул, взял одну в пальцы и вышел, накинув поверх мантии шерстяное подобие пончо.

Клаус ходил вдоль берега озера, глядел на заброшенную (или разоренную и так и не отстроенную за эти четыре года) деревню и теребил в пальцах фиалку, пока от нее не начали отрываться сильно пахнущие сиреневые лепестки. Тогда он бросил цветок в воду и ещё некоторое время рассеянно смотрел, как тот качается на маленьких, создаваемых ветром волнах.

Клаус не использовал магию вне дома, конечно же. Это было бы слишком опасно, а своё жилище он защитил всеми доступными способами — как же иначе. Клаус Эвертер неожиданно понял, что его одолевает самая настоящая тоска в этом вынужденном заточении. Он едва ли не решил обойти озеро кругом, но, слава Мерлину, вовремя передумал и направился обратно к дому.

Чай и сушёная рыба, сэр.

Отмыв посуду в бочонке со всегда чистой водой, Эвертер отправил её на полку. Тесты на сегодня завершены, разве что тот, с сушеными ветками «львиной головы», но его можно и отложить — он уже понял концепцию.

Вымылся он тоже быстро, отметив, что мыло и магловский шампунь заканчиваются, и незамедлительно восполнив их запасы.

В озере что ли искупаться для разнообразия… На часах было уже около одиннадцати вечера, но для Эвертера день только начинался. И, отчаянно не зная, чем еще занять этот похожий на другие день, он снова пошёл на берег озера.

Странно, фиалка всё ещё плавала там, разбитая волнами на составляющие, измятая, но… Молодой мужчина сел на траву неподалеку — на границе, где заканчивалась песчаная полоска отмели и начиналось поле, заросшее травой по пояс, — и устроил подбородок на коленях.

Здесь хорошо думалось, особенно с Нептуном во второй фазе.


* * *

— Два отравления неизвестными ядами, одно проклятие...

Прислушавшись, можно было разобрать тихий голос в одном из кабинетов Департамента магической правоохраны, где аврор Тонкс читала досье на некоего Клауса Питера Эвертера. Хотя прислушиваться было некому — все уже давно отправились по домам, а вот она засиделась, несмотря на то, что дома её ждали мама и маленький сын. Но очень уж интересным казалось это дело. Интересным и сложным — и оттого более притягивающим.

Сегодня глава Департамента подал ей это досье вместе с ордером на арест двадцатитрёхлетнего юноши, занимающегося тёмной магией и так неблагоразумно не желающего отправляться в тюрьму. Имел ли разум к этому хоть какое-то отношение — об этом ещё можно было бы поспорить.

Теперь Тонкс сидела за столом, по привычке с ногами забравшись на стул — так по-ребячески — и оперевшись скрещенными руками о столешницу. Общие сведения: полукровка, выпускник факультета Слизерин и прочая-прочая — она просмотрела быстро, заострив внимание на немаленьком списке тёмных делишек Эвертера.

Особенно её заинтересовала эта история с тараканом. С одной стороны — можно было бы списать на несчастный случай, произошедший при проведении трансфигурационного эксперимента, но с другой... Ведьма даже затрясла головой и застонала от омерзения, взглянув на прикреплённую к досье колдографию жертвы — человек выглядел так, будто на него упала бетонная плита: размозжённый череп, раздробленные кости, осколки которых торчат из прорванной кожи... С содроганием Тонкс вспомнила, что этого беднягу раздавили заживо, и хоть он был в тараканьем обличии, вероятно, чувствовал непередаваемую боль. Вот после этого и принимай экзамен у новичков-анимагов, выбравших своей животной формой какую-нибудь букашку. Тонкс покачала головой:

— У этого садюги никакого понятия о гуманизме!

Она не заметила, как возмущённо воскликнула вслух. Учитывая также последствия отравлений ядами, о которых ни в Министерстве, ни в Ассоциации зельеваров слыхом не слышали, можно было сделать вывод, что Эвертеру нравится причинять людям чрезмерные страдания. Маньяка нужно срочно посадить в Азкабан, изолировать! Как она может спокойно отпускать сына гулять, пока такие... люди... находятся на свободе?!

Исполненная жаждой решительных действий, Тонкс встала и собрала бумаги. Нужно проанализировать статистику исчезновения людей — магов и маглов — по стране, поскольку известно, что на континент Эвертер не перебирался, а для своих гнусных опытов ему, конечно же, нужны люди.

— Ты от меня не скроешься... — самоуверенно заявила аврор, будто стараясь убедить саму себя.


* * *

До Баррока он добрался быстро. Мурлыкая себе под нос «Пьяный Одри на Метле», дошел до крохотной круглосуточной лавочки и купил себе минералки. Продавщица благоразумно не обратила внимания ни на его наряд, ни на состояние прически. Клаус бодро двинул на поиски запоздалых прохожих любого возраста, но отнюдь не любого принципа существования.

Через час ему несказанно повезло. Эвертер уже подумывал заглянуть еще в пару городов, как его остановили в одном из переулков двое: один с дубиной, а другой, перегородивший выход, — с ножом. В руку Клауса из рукава выскользнула палочка — ещё один трюк, который маг любил проделывать перед потенциальными жертвами. Скучающе он наблюдал и за практически стандартной реакцией:

— Ух-ха-хах, он собрался оказывать страшное сопротивление с помощью этой щепки!

— Petrificus Totalus.

Клаус развернулся вокруг своей оси, целясь во второго, и произнес вновь совершенно спокойным тоном:

— Инкарц... ах-х... — нож вонзился в правое плечо Клауса — к счастью, не очень глубоко, и тот, стиснув зубы, перехватил нападающего, помогая ему продолжить движение навстречу со стеной, и произнес уже быстрее: — Incarcero. Stupefy.

И перехватив одного связанного и одного обездвиженного, аппарировал до оставленной в густых кустах метлы, а оттуда — на берег озера.

Дом этим вечером предстояло прикрыть дезиллюминацией, или шанс на обнаружение повышался. Пролевитировав жертв до дома, он первым делом занялся обработкой раны. Дезинфицировал и бинтовал — по-магловски, а вот заговаривал и принимал зелье — уже не совсем.

— Много вас таких недоумков ходит, — выругался он сквозь зубы. — А знаете, одного я, пожалуй, приберегу. Для менее болезненного эксперимента... А вот этого... — он недобро усмехнулся, и в синих глазах отразилось холодное желание убить.

Конечно, связанный пить из предложенного флакона никак не хотел. Пришлось прижать палочку к его горлу и пообещать шепотом, что если он выпьет, то у него есть шанс выжить, в отличие от выбора посопротивляться магу.

Как и ожидалось, через полторы минуты плюс пять секунд зелье начало жечь его огнем изнутри. Клаус считал про себя, пока подопытный извивался, вопя, — и мага откровенно радовало, что он наложил также антиакустические чары на дом и окружающее его пространство в радиусе двух метров. Ещё пятнадцать секунд — и тело вспыхнуло, даже не обжигая пол, сразу сгорая «в себя».

Маг покивал свои мыслям и вычеркнул в пергаменте пункт «шансы на выживание». А затем, связав второго подопытного, расколдовал его.

— Ты кто?!

— Я? — Клаус слабо и как-то устало улыбнулся. — Я волшебник.

— Ты псих! Отпусти меня, немедленно!

— Habereo fulmis.

Пепел первого он тщательно вымел, труп второго, не касаясь, превратил в лилии и разложил их на рабочем столе, вдыхая легкий аромат, развеиваемый врывающимся в окно ветром. Прекрасно. Сделать еще пару пометок, и…

Ощущение, близкое к предчувствию, остановило Клауса на полпути к двери. Он почти кожей почувствовал грозящую ему опасность. И откуда дует ветер, интересно?


* * *

«Всё под контролем», — туманно ответила сегодня Тонкс главе Департамента, когда он спросил, есть ли идеи по поводу дела Эвертера. Хотя сама только направлялась за данными, которые могли бы помочь. А могли и не помочь... Но Дора всегда была оптимисткой, несмотря на всё пережитое.

На единичные случаи пропажи людей можно было не обращать внимания — такое уже давно не считается чем-то из ряда вон выходящим.

«А вот это уже ближе...» — подумала аврор, просматривая сведения магловской полиции. На северо-востоке Шотландии, в городках поблизости озера Хейлен уже около полугода с регулярностью примерно раз в месяц — а то и чаще — пропадают люди, исключительно мужского пола, преимущественно не работающие, возраст — от семнадцати до тридцати. Проверено — только маглы. Поздним вечером или ночью они, по выражению родственников, «отправляются погулять» и исчезают бесследно. Полиция оказывается бессильной что-либо обнаружить. Последний случай зарегистрирован... вчера? Да, заявление подали сегодня утром: в Барроке двое мужчин не вернулись с ночной гулянки.

Тонкс просмотрела магловские снимки пропавших. И хотя люди на них были неподвижными, Дора так и представила, как они гнусно ухмыляются.

— Подозрительные типы — как на подбор, — прокомментировала она, тут же сопоставляя в уме эти физиономии с лицом Эвертера, которое изучила в деталях ещё вчера. В воображении мелькнула картинка: маг под покровом ночи благородно избавляет городок за городком от хулиганов. Тонкс недоверчиво хмыкнула. Она-то знает, что Эвертеру (если только это был он) эти люди нужны для опытов, подвергать которым любое живое существо, а тем более человека, каким бы подонком он ни был, по крайней мере — негуманно.

Однако нужно было ещё всё проверить, а для этого — спрогнозировать следующее похищение. Тонкс разложила на столе карту местности и принялась отмечать города, где происходили пропажи, пытаясь выявить хоть какую-то закономерность. Каково же было её удивление, когда она выяснила, что выбирая место очередного преступления, негодяй двигался... по алфавиту! И если логика не подвела Дору, следующим на очереди был Боуэрмадден.

План созрел моментально. Да, это было опрометчиво, опасно... Но если она ошиблась, и в том районе орудует магл-маньяк, она сможет обезвредить его без труда. А если она всё же вышла на Эвертера... Это стоит того. В конце концов, она — аврор с восьмилетним стажем!

Как только стемнело, Тонкс «отправилась погулять» по Боуэрмаддену. Она вырядилась по-магловски (чёрные драные джинсы, джемпер с мрачноватым рисунком, черная же кожаная куртка и тяжелые ботинки), для соответствия образу прихватила с собой мотоциклетную цепь, а изменить внешность ей ничего не стоило: теперь она была... высоким брюнетом бандитской наружности. Прогуливаясь по тёмным переулкам городка, она искала «своего» мага и в то же время старалась избегать встречи с маглами — к чему лишние проблемы?..


* * *

В Боуэрмаддене Клаус нечаянно подцепил в кафе девушку. Магловку. Он сам не понимал, как так получилось. Началось всё с обычного приветствия, потом она поинтересовалась, что за книгу он читает. Он ответил, что так, брошюрка по травам — не солгал, кстати — и тут выясняется, что Лиз из общества охраны природы. Она, конечно, удивлялась некоторым названиям — но Клаус ей пояснил, что это — древние друидские названия, и он, к сожалению, запоминал всю жизнь только такие. Она то ли поверила, то ли сочла это флиртом, но Эвертер с растущей напряженностью ощущал, что он ей... нравится. Какой кошмар, воистину...

— Клаус! Клаус, ты меня слушаешь?

— А? Д-да, ты говорила о вырубке лесов.

Надо избавиться от неё. Тактично и вежливо.

— А о чем ты так задумался?

— Мне нужно уезжать, Лиз, а то родственники хватятся, — немного натянуто улыбнулся Эвертер. — У меня мать до сих пор строгая до невозможности.

Мама. Почему-то вспомнились его настоящие родители. Мама, делающая на кухне оладьи, которые можно будет потом слопать с яблочным вареньем. Отец, рассказывающий байки о том, как они с приятелем помогали дрессировщикам драконов... Он ведь действительно очень долго ни с кем не общался просто так, как сейчас, — непринужденно и совершенно не задумываясь о последствиях. Просто потому что...

Эмоции, чуть было не пробившие щит безразличия, мгновенно обратились в логику пополам с предчувствием. Предчувствие тебя ни разу не обманывало, Клаус. Тебе что-то угрожает... может быть, даже на твоей охоте.

— Байк?

Пришлось с секунду потратить на то, чтобы вспомнить, что это мотоцикл, то бишь двухколесный громкорычащий драндулет из тех, что он никогда особо не любил... Ты совсем одичал в этой глуши, Эвертер!

— Конечно, на той стоянке, которая рядом с бензоколонкой у выезда, — улыбнулся молодой человек. — Или ты заметила машину?

— Можно тебя проводить?

Оп-па. Девушка, цепляющая парня. Весьма оригинальное, хотя и не новое в наши дни явление.

— Боюсь, что только до бакалеи.

Они вышли вместе. Эти городки напоминали друг друга как близнецы — практически один и тот же набор магазинов, похожее расположение, даже спальные районы выглядели крайне схожими. Эвертер сделал себе заметку проверить схожесть, начертив или достав откуда-нибудь пару карт.

— Почему до бакалеи?

— Ну, мне хотелось бы заскочить к другу, он живет неподалеку, а утруждать километровой прогулкой красивую девушку неприлично. В качестве компенсации могу предложить только прогулку вдвоем… завтра. Или считай это приглашением в кафе.

— В кафе, — решила Лиз, бодро улыбаясь. — В то же время.

По её лицу нельзя было сказать ничего определенного. Может быть, в глубине души она и знает, что не встретит завтра в это же время загадочного незнакомца, который ей, кажется, понравился чем-то… Кстати о времени.

— А в какое время?

— Семь сорок две. И не опаздывай.

— Хм.

— Так что ты там говорил про боярышник?

Когда они дошли до указанного места, Клаус почти закончил свою небольшую лекцию о скрытых целебных свойствах растений и пообещал привезти ей образец восстанавливающей мази.

— Она действует просто волшебно — всего сорок семь секунд, и от сильного ожога ни следа! Правда, и пользовать её надо осторожно, маленькими порциями втирать.

— Почему?

— А так принято, — пожал плечами Эвертер.

Ну не говорить же ей, в самом деле, что шотландский серебролистник в больших дозах просто опасен?

— Вот мы и пришли. До встречи, Лиз.

— Может, еще пройдёмся?

— Мне пора, извини, — Клаус усмехнулся и сделал торжественное лицо. — Я же загадочный тип!

— Поняла. До встречи.

— До завтра, — попрощался Клаус и отошёл на несколько шагов в противоположную сторону, точно поймав момент, когда он вышел из поля зрения девушки, повернув назад к бакалее и скрывшись в проулке за ней.