Драко поправляет траурную мантию, — какой повод, такая и мантия! — скептически смотрит на свое отражение в зеркале и аппарирует. Его вряд ли можно назвать желанным гостем, но это его не останавливает.
Драко до последнего не был уверен в том, что ему следует туда приходить, но ночью накануне решение было принято. Заразился, видимо, ее гриффиндорской храбростью, хоть все говорило о том, что вся эта затея совершенно бессмысленна.
Оказавшись на площадке, куда прибывали гости, Драко отмечает, что если его появлению и удивились, то никто не показал этого. Только Поттер таращится на него во все глаза и шепчет что-то одному из Уизли (для Драко они все на одно лицо). Он заметно нервничает — наверное, догадывается о его намерениях: слишком уж хорошо его изучил.
— Малфой, — кивает Гарри и даже протягивает ему руку.
— Поттер, — помедлив, он отвечает на рукопожатие.
— Зачем ты пришел?
Драко хочется его ударить: уж очень сочувствующе смотрят на него знаменитые зеленые глаза.
— Я не мог пропустить такое значимое событие в жизни магического мира.
Присутствующие с интересом на них поглядывают, перешептываясь. Скитер что-то диктует своему Прытко Пишущему Перу.
— Проводи меня к Грейнджер, — бросает Драко и с вызовом смотрит на него.
Поттер колеблется, но уже через некоторое время шумно выдыхает:
— Хорошо, — и добавляет: — Без глупостей, ладно?
— Расслабься, — нервно смеется Драко и хлопает его по плечу; сквозь напускную беззаботность проскальзывает напряжение.
Гарри еще пару секунд вглядывается в него, что-то для себя решая, а затем кивает и направляется куда-то. Драко следует за Поттером; ему кажется, что сердце готово вырваться из груди. Он даже не допускает мысль о том, чтобы развернуться и уйти, и сам удивляется своей решительности.
Поттер проводит его через толпу гостей к отдаленной комнате, что находится в глубине здания. Он подходит к ней и стучит в дверь. На стук выглядывает Джинни, хмурится при виде Драко, и выходит к ним, плотно прикрыв за собой дверь.
— Зачем ты его привел? — младшая Уизли упирает руки в бока и недовольно смотрит на Поттера.
Словно не слыша этого , Гарри спрашивает:
— Гермиона одна?
— Да, — поджав губы, отвечает Джинни.
— Пойдем, — Поттер берет ее за руку и поворачивается к Драко: — У тебя десять минут.
— Спасибо, — через силу выдавливает Малфой и идет к двери.
— Гарри, зачем…
— Пойдем, — повторяет он и уводит свою девушку.
Драко делает глубокий вдох и открывает дверь. Гермиона стоит спиной к нему, смотрясь в зеркало. Он тоже вглядывается в отражение: ее глаза блестят от непролитых слез, а губы повторяют какие-то слова. У Драко перехватывает дыхание — какая же она красивая в этот момент!
— Гермиона… — Выдыхает он, и девушка вздрагивает.
— Зачем ты пришел? — Она делает глубокий вдох и оборачивается.
— Я не мог не прийти, — Драко пожимает плечами, стараясь выглядеть невозмутимым, даже безразличным.
Он проходит вглубь комнаты и садится на софу. Гермиона внимательно следит за каждым его шагом, боясь представить, что может произойти. Радость от встречи сменяется волнением и страхом.
Драко внимательно рассматривает Гермиону. Они не виделись ровно столько, чтобы некоторые детали стерлись из памяти, но недостаточно долго, чтобы все, что он помнил о ней, напрочь забылось. Он пытался найти в ней то, что было раньше для него так дорого, пытался уловить прежний блеск в глазах при взгляде на него, искал то, что раньше заставляло его сердце биться чаще. Гермиона осталась такой же, как и в их последнюю встречу.
Прошел не один месяц, а Драко так и не смог поверить в то, что она ушла. Скорее бы ушел он, но нет — первой не выдержала Грейнджер. Драко не мог понять, что пошло не так, но он не чувствовал себя виноватым в случившемся. Ему не было плевать, он просто не верил в то, что Гермиона сможет уйти. Драко недооценил ее — и это была ошибка.
Мысли в голове путаются, он не спал всю ночь. Очень трудно уснуть в стенах, так напоминающих об их жизни. Это был их дом — до того, как Гермиона ушла, и на газоне перед ним появилась табличка «Продается». Драко не бывал дома с их последней встречи, но сегодняшнюю ночь провел там, чтобы проверить себя и свои чувства.
Запах ее духов все еще витал в воздухе, на тумбочке у кровати лежал пыльный фолиант «Новейшие заклинания. Том III», в ванной — ее зубная щетка. И будь Драко романтичным героем одной из песен Селестины Уорлок, он точно решил бы, что Гермиона оставила вещи для того, чтобы вернуться. Но нет — ей они просто не нужны. Как стал не нужен и сам Драко (эта мысль ему категорически не нравилась, и он пытался ее отогнать).
После того, как Грейнджер ушла, он начал чувствовать себя спокойнее. Больше не попадается на глаза ее гриффиндорский шарф; на каминной полке отсутствуют колдографии со счастливыми физиономиями Поттера и Уизли. Драко для счастья много не нужно. А еще не нужно каждый вечер с помощью Репаро восстанавливать обивку его любимого кресла, потому что Грейнджер забрала с собой кота. Но самое смешное то, что Драко скучает по рыжему недоразумению едва ли не больше, чем по Гермионе.
Все становится ясно, когда утром за завтраком Драко читает «Ежедневный Пророк». Причина ее ухода напечатана на первой странице большими буквами, которые кричат о том, что он потерял Гермиону навсегда. Драко не знает, что он при этом чувствует, и не уверен, что должен с этим что-то сделать.
— Говори, зачем пришел, и уходи, — ее голос выкидывает его из вереницы воспоминаний.
— Я хочу, чтобы ты вернулась, — Драко произносит это так, словно говорит о погоде за окном.
Гермиона нервно смеется в ответ. Малфой в очередной раз пытается испортить ее жизнь, она могла бы уже и привыкнуть.
— Спустя столько времени, спустя столько неудачных романов, ты снова возвращаешься ко мне? — С искренним удивлением спрашивает Грейнджер, вытирая выступившие от смеха слезы.
— Разве ты не скучала по мне? — Вопросом на вопрос отвечает Драко, вставая с софы.
— Малфой, ты всегда был излишне самоуверен, — Гермиона с опаской следит за каждый его движением.
— Ты не можешь отрицать того, что я прав, — он самодовольно улыбается.
Она отрицательно качает головой и молчит.
— Грейнджер, — совсем как раньше, протягивает Драко ее фамилию. — Как насчет поцелуя на прощание?
— Нет, — непроизвольно она делает шаг назад и корит себя за это: не стоит показывать ему свою слабость.
— Ты этого хочешь, — Малфой улыбается и делает большой шаг вперед.
Гермиона упирается спиной в стену. Бежать ей некуда, а самое страшное то, что она, кажется, и не хочет. Она чувствует, как внутри просыпается ненависть к самой себе. Это говорят лишь остатки прежних чувств — в этом она убеждается, когда встречается взглядом с Драко. Сердце не бьется, как раньше, при взгляде на него. И это радует.
— Я не хочу, чтобы ты меня целовал, — достаточно холодно произносит Гермиона и отталкивает от себя Драко.
Он обескуражен, он просчитался, думая, что Гермиона с радостью кинется в его объятия. Развернувшись, он шагает обратно к софе, садится на нее — тянет время, хочет дать себе минуту, чтобы все еще раз обдумать.
— Ты должен уйти. Я не позволю испортить тебе сегодняшний день, — Гермиона не сводит с него глаз.
— Я думал, что ты всегда будешь рядом, — словно не слыша, заговорил Драко. — Будешь ждать меня с работы, читать нравоучения о моих поздних возвращениях, болтать без умолку о Поттере и правах эльфов. Мы будем жить в нашем доме, уберем табличку «Продается», и все будет хорошо. Все будет, как раньше.
— Я не вернусь, — Гермиона поправляет платье. — В моей жизни нет места для тебя. Больше нет. Я ждала, когда ты вернешься, когда ты все поймешь, но прошло слишком много времени. Я устала ждать, и я хочу быть счастливой.
— Без меня?
— Драко, — она набрала в легкие воздуха. — Моя жизнь больше не вертится вокруг тебя. Раньше ты мог повлиять на меня, мог бы заставить передумать. Но сейчас я смотрю в твои глаза и как никогда ясно понимаю, что правильно поступила.
Драко молчит, смотрит на Гермиону, на то, как она воздушна, хрупка и прекрасна, и понимает: что бы он сейчас ни сказал — ее не вернуть. Она все для себя решила, она научилась жить без него, а он, наивный дурак, думал, что она примет его спустя столько времени.
Сейчас она стоит перед ним в свадебном платье, красивая, как никогда, и абсолютно чужая. Она сделала свой выбор не в его пользу. Драко Малфой ей больше не нужен. Ему кажется, что в его сердце попала Сектусемпра, и режет, режет, режет, не щадя его чувств. И он это заслужил, позволив ей уйти, самонадеянно считая, что она без него не сможет. А Гермиона Грейнджер его больше не любит. Она действительно оставила книгу и зубную щетку потому, что они ей больше не нужны.
— Я тебя люб…
— Заткнись, Драко, — шепотом просит Гермиона.
— У нас столько всего было… — Малфой невидящими глазами смотрит прямо перед собой, достав из кармана мантии палочку и крутя ее в пальцах. — Мы смогли справиться с осуждением со стороны друзей и знакомых, перебороли собственные убеждения, а в итоге так все глупо получилось… Расстались из-за пустяка, — он усмехается. — Почему так бывает, Гермиона?
— Я не знаю… — Она качает головой и снова поправляет свадебное платье. — Мне пора идти.
Драко ничего не говорит, только крепче сжимает палочку, борется с собой и с желанием запереть дверь, остановить Гермиону, попытаться все исправить. Но вместо этого продолжает сидеть на софе, уставившись в одну точку.
Гермиона бросает на Драко быстрый взгляд и идет к двери. Нужно спешить. Рон ждал ее всю жизнь, она не может заставить его ждать еще и у алтаря. Ладонь, затянутая в белую перчатку, ложится на ручку, когда она слышит:
— Останься…
Драко произносит это еле слышно, так тихо, что создается ощущение, что Гермионе это послышалось.
— Я любила тебя, — она должна сказать ему об этом. — Любила так, как никогда не смогу полюбить Рона. Ты был лучшей и худшей частью моей жизни одновременно. Не знаю, как такое возможно. Я помню все, что между нами было, то, как мы выбирали дом, как нашли котенка в парке, как ругались, выбирая ему имя, но надеюсь, что со временем смогу об этом забыть. Или счастливые моменты с Роном просто вытеснят воспоминания о тебе. Так будет лучше. Я ушла от тебя шестьсот сорок девять дней назад, и не жалею об этом, — Гермиона перевела дыхание. — Ты встретишь замечательную девушку, которая полюбит тебя, так как даже я не могла. Сейчас я борюсь с желанием обнять тебя, но разум подсказывает, что лучше этого не делать. Драко, пожалуйста, будь счастлив.
Гермиона резко открывает дверь, оставляя Драко наедине с самим собой, выходит в коридор и прислоняется к стене. Ей нужно немного времени, чтобы прийти в себя. Гермиона слышит шаги: Драко направляется к двери. Девушка почти видит, как Драко взялся за ручку и раздумывает, бежать за ней или нет. Гермиона слышит глухие удары по двери. Это сильнее ее.
Ей кажется, что стены церкви сужаются, давят на нее, и еще чуть-чуть, и они сожмут ее, просто придавят к двери, за которой стоит все еще дорогой ей человек. Гермиона хочет, чтобы этот момент рядом с Драко остался в ее памяти навсегда. То, как он смотрел на нее. Чтобы она запомнила его стоящего в полуметре от нее с горящими глазами и губами, которые уже никогда не поцелуют ее.
Теперь Драко должен ненавидеть ее так же, как в детстве. Гермионе хочется открыть эту проклятую дверь, броситься в родные объятия, снова целовать его, обнимать его. И сказать ему о том, что все было ошибкой, но еще не поздно все исправить. Можно украсть в Министерстве магии Маховик времени, вернуться в тот день, когда она ушла, и… Гермиона кусает губу и качает головой; слезы катятся по ее щекам. Малфой вернулся в ее жизнь и чуть не испортил самый счастливый для нее день.
Но Гермиона, конечно же, заставляет себя отойти от двери, вытереть слезы и пойти к Рону. Она сделала свой выбор уже давно, они с Малфоем не пара, отдельно им, как ни крути, лучше: нет ни обид, ни ссор. Уже ничего нет.
Из-за угла появляется нервный Поттер, тут же кидается к подруге и сжимает ее в крепких дружеских объятиях. Он и так все знает, а Гермиона цепляется за него, как за последнюю надежду. Гарри гладит ее по спине, шепчет успокаивающие слова, и Гермиона целует его в щеку и просит парочкой заклинаний привести ее в порядок, потому она сейчас вообще не в состоянии колдовать.
— Мы попрощались, — говорит Гермиона другу. — Теперь точно навсегда. Драко должен оставить меня в прошлом, и я тоже приложу для этого все усилия.
— Рон любит тебя, — Гарри проводит рукой по ее щеке. — Пойдем, он тебя совсем заждался.
— И он хотя бы не в траурной мантии, — у Гермионы вырывается смешок.
— Сегодня Малфой похоронил свои надежды относительно тебя, — говорит Поттер и позволяет Гермионе взять его под руку. — И ты будешь счастлива. Обещаю.
А тем временем Драко все еще сидит в комнате, где переодевалась невеста, прислонившись к двери. Костяшки на правой руке сбиты, но у него нет желания и сил их залечить. Палочка валяется на полу рядом с ним, в другой руке у него колдография, на которой он с Гермионой. Они улыбаются и обнимают друг друга.
Драко проводит пальцем по изображению, обводит губы Гермионы, гладит по волосам — теперь он может делать это только так. На мгновение он закрывает глаза, чтобы убедиться, что хорошо запомнил ее лицо, и не дав себе времени на сомнения, разрывает колдографию пополам. Драко тянется к палочке, крепко сжимает ее, указывает ею на обрывки и шепчет заклинание. Колдография превращается в пепел, который оседает на его траурной мантии — отличный антураж для дня, когда ты попрощался с любовью всей своей жизни.