Благостность и умиротворенность воскресного октябрьского утра была резко испорчена зелеными сполохами камина, сигнализирующими о том, что и в этот выходной мастеру зелий не будет покоя! А он уже так привык! И к отсутствию ежесекундного риска, и к неспешности выходных дней, и к рассыпчатым шоколадным бисквитам, которые так чудесно удавались хогвартским эльфам... И ведь теперь, после победы, он мог себе все это позволить! Так нет же – обязательно найдется кто-то, у кого не дрогнет рука испортить такое прекрасное утро! А что могло случиться? Студенты еще спят, большая часть преподавателей тоже. Мадам Помфри и директриса МакГонагалл на месте...

Профессор Снейп подискутировал сам с собой еще пару минут, но сполохи пламени и не думали гаснуть – по другую сторону был явно кто-то очень настойчивый.

– Ладно, уговорили, отвечу. Но пеняйте на себя! – привычно прошипел зельевар и склонился над камином, пробормотав заклинание доступа.

– Профессор Снейп! Слава Мерлину, что вы откликнулись! – в зеленом пламени возникла голова мисс Грейнджер. "Профессора Грейнджер!" – поправил сам себя Снейп.

– Что произошло, мисс... профессор Грейнджер? – сухо поинтересовался он.

– Официальная министерская сова, сэр! Прилетела еще час назад и не дается в руки, пока не соберется весь преподавательский состав! Мы ждем только вас, сэр!

– Хм, сейчас буду.

– Да, сэр, профессор Снейп, мы вас ждем у директора и думаем, что...

– Профессор Грейнджер! Если вы уберете, наконец, свою голову из камина, то дождетесь прямо сейчас!

– О, извините, сэр...

Да, его фирменный сарказм был по-прежнему безупречен, даже в такое милое воскресное утро. Довольный собой, зельевар подхватил со стола чашку с кофе, бросил сожалеющий взгляд на остатки бисквита, но все же взял себя в руки, нацепил привычную кривую ухмылку и шагнул в камин.




В кабинете директора собрался весь педагогический состав и вообще все, кто не считался в Школе учениками (иронию этого Снейп оценил позже), даже постоянно занятая в теплицах Помона Спраут, даже Аргус Филч. И эти взрослые люди галдели, словно первокурсники! И громче всех – сама директриса! Из-за этого эффектное появление мастера зелий прошло почти незамеченным, однако он воспользовался суматохой, чтобы тихо занять любимое кресло у камина, отпить глоток кофе и голосом, усиленным сонорусом, веско произнести: "Так в чем дело, коллеги?"

Коллеги растерянно смолкли, МакГонагалл, с толком использовав внезапную тишину, подозвала министерскую сову. Птица нехотя отдала увесистый свиток, демонстративно отказалась от угощения и стремительно вылетела в окно.

– Уважаемые преподаватели Хогвартса! – торжественно начала читать директриса. – Министерство Магии сообщает, что на всей территории Магической Британии начата реформа образования. И первой ее ступенью будет оценка уровня преподавания. Дабы подтвердить свой высокий статус педагога самой престижной Школы Волшебства и Магии, вам надлежит сдать СОВы для преподавателей по непрофильным предметам не позднее двенадцатого декабря текущего года. Задания для экзаменов...

Речь Минервы потонула в поднявшемся гвалте.

– Это неслыханно!!!

– Возмутительно!

– Почему мы должны что-то кому-то доказывать?!

– Я, преподаватель с двадцатилетним стажем...

Северус Снейп довольно усмехнулся, попивая кофе, словно все происходящее его нисколько не касалось.

– А что вы думаете по этому поводу, сэр? – раздалось внезапно над его левым ухом.

Надо же, а он и не заметил, что заучка... э-э-э... профессор Грейнджер стоит у него за спиной.

– Ничего особенного. Я уверен, что при переэкзаменовке проблем не будет только у меня, директора... ну и у вас. А вот остальные...

– Но с чего в Министерстве вообще решили провести какую-то реформу?

– А вы вспомните, как весной декану Хаффлпаффа пришлось заменить мадам Помфри, когда ее вызвали для консультации в Мунго. Нет, я не спорю – с цветами в палатах стало гораздо уютнее, а вот накладывать простейшие иммобилизационные чары на перелом пришлось, насколько я помню, вам.

– И все равно это как-то странно...

– Прежде чем делать выводы, Грейнджер, надо уточнить все детали. Акцио, министерский свиток! Вот, посмотрим... Итак, директор от экзаменов освобождается, значит, количество сдавших уменьшается до двух. Предметов всего три: чары, зелья и ЗОТИ. Причем практика предусмотрена только по чарам, для зелий и ЗОТИ – эссе на 3 фута по одной из тем, темы станут известны непосредственно на экзамене. Замечательно, у меня нет никакого желания впускать эту ораву, – Снейп кивнул в сторону преподавательского состава, все еще занятого бурным обсуждением, – в свои подземелья.

– Спасибо, что верите в меня, сэр, – ему показалось, или голос Грейнджер и вправду был каким-то странным? – Что ж, нужно попробовать их успокоить и все объяснить.

– Дерзайте, профессор Грейнджер.

Снейп отлевитировал свиток обратно на директорский стол, попросил эльфа принести еще кофе и приготовился смотреть увлекательное шоу под названием "Усмирение педколлектива".




Переэкзаменовку учителей было решено провести с первого по шестое декабря, основательно разгрузив расписание на первую декаду. Поэтому ученикам пришлось усиленно заниматься весь ноябрь, зато у них осталось больше времени на самоподготовку перед СОВами.

Предсказания Снейпа сбылись: чары и ЗОТИ сдали все, но высший балл получили только он, Грейнджер да Флитвик, остальным достались "удовлетворительно" и редкие "выше ожидаемого".

Несданными были лишь зелья, и Снейп мог расслабиться – ему оставалось лишь озвучить темы эссе и присутствовать на экзамене, работы отправлялись непосредственно в Министерство и возвращались уже с оценками.

Все чинно расселись за столами в преподавательской. Было видно, что учителя, волновавшиеся на первом экзамене, поверили в себя и стали относиться к переэкзаменовке спокойнее и даже с юмором.

За время, прошедшее с того испорченного воскресного утра, они собирались в кабинете директрисы еще раз пять или шесть, и каждый раз Гермиона Грейнджер оказывалась сидящей рядом с ним. А может быть, она всегда там сидела, а он просто не замечал? Снейпу даже нравились ее ехидные замечания по поводу некоторых весьма наивных предложений других преподавателей, а то, что она никогда не озвучивала свои слова для всех, делало их беседы почти интимными.

"Хм, мисс Грейнджер умна – это несомненно. А должность профессора трансфигурации добавила ее умозаключениям весомости и элегантности. Она и правда стала приятным собеседником. Или это я размяк?" – так думал зельевар после очередной "сходки", попивая кофе или вино – в зависимости от времени суток – в своих подземельях.

"Умна, бесспорно. Ну да посмотрим, что она напишет в своем эссе".




Темы для эссе по зельям были непростыми: описать в подробностях двенадцать способов использования драконьей крови, перечислить все возможные побочные эффекты лечебных зелий, используемых в Больничном крыле, дать полную характеристику ядам, против которых безоар бесполезен. Но профессор Грейнджер выбрала самую объемную и неблагодарную из них: дать сравнительную характеристику свойствам растений, используемых в магических и маггловских лекарствах. И уже минут пять как она сидела, грызла кончик пера и смотрела на свой пустой свиток.

Снейп просто извелся. Он то порывался встать со своего места и подойти к Грейнджер, то замирал за столом, угрюмо нахмурившись и сцепив пальцы в замок. Наконец он не выдержал, стремительно поднялся, потом замер, успокаиваясь, постоял у доски, специально повешенной в учительской ради переэкзаменовки, и начал неспешно прохаживаться между столами.

Его искусно проложенный маршрут должен был незаметно вывести его на удобный наблюдательный пункт за спиной мисс... профессора Грейнджер.

Это было похоже на шахматную партию: вот декан Слизерина берет пешку, словно невзначай опираясь на стол преподавательницы полетов, мадам Хуч, и незаметно указывая ей на грубейшую ошибку, вот он уже стремительно, будто походя, подчеркивает ногтем строку в эссе декана Рэйвенкло – взял ладью, вот он выходит один на один с офицером – профессором трансфигурации, замирает за ее спиной, вчитываясь в строчки эссе. Шах?

Нет, это определенно не шах. Потому что то, что читает Северус Снейп в эссе Гермионы Грейнджер, не имеет никакого отношения ни к реальности, ни к шахматной партии.

"Кануфер (Tanacetum balsamita) – высокое травянистое растение с желтыми цветками, собранными в корзинки. Цветы кануфера нельзя назвать красивыми, но это растение привлекает своим бальзамическим запахом. Очень похоже на профессора Снейпа. Часто растет одиночно, чем также похоже на нашего вечно одинокого зельевара. У магглов применяется в небольших дозах как болеутоляющее средство при спазмах желудка, в виде настойки на красном вине, которое так любит профессор Снейп. И я, кстати, тоже. Настой листьев кануфера на оливковом масле обладает сильным антисептическим свойством, им смазывают раны, ушибы и различные гематомы. Значит ли это, что если профессору Снейпу добавить мягкости, то он будет идеальным преподавателем? Скорее нет, чем да. Идеальным мужем? Скорее да, чем нет.

Унаби (Ziziphus jujuba) или жожоба – листопадный кустарник, колючий, как декан Слизерина. Но и столь же полезный, как герой войны, двойной шпион и кавалер ордена Мерлина Первой степени. В лечебных зельях используют плоды и листья. Листья обладают отхаркивающим, гипотензивным и регулирующим сердечный ритм действием. Плоды используют как кровоостанавливающее, кровоочистительное и понижающее артериальное давление средство. Едят их свежими или высушенными. Людям, страдающим сердечно-сосудистыми заболеваниями, можно есть плоды унаби в неограниченном количестве. Увы, мое учащенное сердцебиение при виде Северуса Снейпа унаби не излечит.

Окра (Hibiscus esculentus) или бамия. Однолетнее травянистое растение, цветки крупные, единичные в листковых пазухах; венчик желтый, с темным пятном у основания. Плод – коробочка с пятью-одиннадцатью гранями. Отваром листьев бамии магглы лечат кашель и осиплость голоса. Бархатный голос мастера Зелий в лечении не нуждается, а вот мои пальцы, дрожащие при этих звуках – весьма!

Чилибуха (Strychnos nux-vomica) содержит смесь опасных алкалоидов, при превышении дозировки ядовита чрезвычайно. Как и избыток моей любви к тебе – Amoris abundantia erga te..."

Снейп зажмурился, помотал головой и снова взглянул на свиток профессора трансфигурации, однако написанное никуда не делось, более того – с каждой строчкой на пергаменте проявлялся портрет не старого еще и весьма интересного мужчины, уважаемого преподавателя, неизвестно почему запершего себя в подземельях.

"Умна, симпатична, да что там – даже красива! К тому же настроена добиваться своего самыми нестандартными методами. Что ж, мисс Грейнджер, первая партия за вами", – такие мысли пронеслись в голове профессора зельеварения. Он наклонился к Гермионе и негромко сказал:

– Amour non est medicabilis herbis*. Не смотрите на меня так, профессор Грейнджер, это единственно возможное завершение вашего эссе. И, кстати, вы не указали несколько весьма интересных свойств унаби, важных при приготовлении зелий. Но об этом я расскажу вам в пятницу, в восемь вечера. В моих покоях. Извольте не опаздывать. Красное вино в наличии, об остальном я позабочусь.

— Спасибо, профессор Снейп, я так и напишу – Amour non est medicabilis herbis. И, конечно же, приду!

* Amour non est medicabilis herbis — любовь травами не лечится.