По заявке synant:
"Целый вечер-ночь брежу идеей о фф про Сириуса. Никаких мародерских времён и Азкабана, и даже, не времена ГП, а только детство, только хардкор. В чем соль? Хочу, чтоб фф написала Альтра, Альтра и всё тут!"
Как можно было пройти мимо?..

Условная side-story к фанфику "Benefit of Doubt - Кредит доверия".
Тем, кто догадается, о каком герое BD идет речь в качестве НМП - отдельные печеньки от фикрайтера :)

Таймлайн - 3 ноября 1970 года.

Штампы - наше все! Тут у нас и "Блэк, разбирающийся в магглах", и "Блэк, любящий магглов" (каннибализм детектед?), и много чего еще. Что вспомнили - все прибили. Sic.

За окном разверзлись хляби небесные, дождь занудно и громко хлестал по стеклу, и шалый ветер то и дело швырял в окно беззастенчиво сорванные с деревьев листья. На площади Гриммо не было ни одной живой души, только обреченно мокли оставленные магглами машины.

— Это несправедливо, — сказал Сириус и отложил перо в сторону. — Почему у меня день рождения в такой кошмарный день?

Регулус пожал плечами, продолжая старательно выводить на листе пергамента загогулины.

— Давай хотя бы устроим что-нибудь веселое, когда гости придут? — предложил Сириус.

— Нет, — буркнул Регулус, — потому что нам влетит.

— Но ведь подложить Цисси жука — это весело.

— Пока отец не придет, все равно никакой Цисси не будет, — поморщился Регулус и вернулся к пергаменту.

— Точно, — вздохнул Сириус, — камин без отца закрыт [1].

Братья переглянулись, понимая друг друга без слов: без отца нет гостей, при отце нет веселья. Орион Блэк был человеком серьезным и молчаливым и шуток не ценил.

Регулус посмотрел на дело рук своих, недовольно поморщился, отодвинул пергамент и раскрыл книгу с картинками. Волшебная азбука, как уверяла реклама, могла научить маленьких магов читать без участия взрослых, но пока у братьев Блэков получалось не очень. Сириус уже умел составлять из букв слова, а вот у Регулуса дальше отдельных закорючек дело пока не продвинулось.

Сириус посмотрел на брата, уставившегося в азбуку, встал, подошел к окну и уселся на подоконник. По стеклу бежали потоки воды и беззащитно прилип желтый лист. Сириус принялся рассматривать машины, хотя видел их до этого уже тысячу раз и даже знал, какому джентльмену или какой леди каждая из них принадлежит. Иногда на улице он подходил к машинам и осторожно проводил рукой по гладкой холодной поверхности, тяжелой даже на ощупь, и пытался понять, как магглы на них умудряются передвигаться. От машин неприятно и резко пахло.

Потом Сириус заметил какое-то движение и ахнул.

— Регулус! — восхищенно простонал он. — Ты только посмотри на это!

Регулус недовольно дернул плечом и остался сидеть.

— Да подойди же ты сюда!

Регулус, поморщившись, поднялся и приблизился к окну.

— Ну и на что тут смотреть? — фыркнул он. — Тоска смертная и ливень.

— Вниз посмотри!

Регулус послушно уставился на площадь.

— Ну? Видишь?

— Нет, — отрезал Регулус и сделал попытку вернуться к учебнику, но Сириус цепко ухватил его за рукав, развернул лицом к окну и потыкал пальцем в стекло в нужном направлении.

Там, под проливным дождем, какой-то молодой парень с красной головой слез со странной двухколесной штуки, чуть-чуть подергал ее и побежал в направлении дома напротив.

— Что тебе этот джентльмен дался? — удивленно спросил Регулус.

— Да не джентльмен, дурилка, а вот эта штуковина. Интересно, что это такое?

— Откуда я знаю, — проворчал Регулус. — И ничего в ней нет хорошего. Неустойчивая и вообще. На ней мокнешь.

С этим Сириус спорить никак не мог. Но то, как парень красиво подъехал, заложив медленный вираж на повороте…

— Это круче квиддича, — сказал он.

— Что-о? — возмутился Регулус. — Круче квиддича? Да что бы ты вообще понимал?

Он насупился, повернулся спиной и быстро удрал к учебнику. Сириус усмехнулся: стоило только упомянуть квиддич в каком-то нехорошем ключе, как у Регулуса тут же просыпалась невероятная обида.

Сириусу пришла в голову мысль. Он посмотрел на брата, потом снова на улицу — штуковина так и стояла, — а потом вскочил и побежал вниз.

Дома никого не было, только мать в кухне за что-то распекала Кричера.

— Мам, а мам! — позвал Сириус.

Вальбурга искоса посмотрела на сына.

— Мам. Дай мне денег. Пожалуйста, — быстро выпалил Сириус.

— И много тебе надо? — чуть улыбнулась Вальбурга.

Сириус задумался.

— Ну… дай сто галлеонов.

— Сто? — обалдела Вальбурга. — Это огромные деньги, Сириус. Зачем тебе столько?

— Огромные — это сколько? — на всякий случай уточнил Сириус.

— Сова стоит десять галлеонов, а палочка даже меньше, — пояснила Вальбурга. — Это только Друэлла считает в купленных мантиях.

— А сколько стоит метла? — сообразил Сириус.

— Понятия не имею, — покачала головой Вальбурга. — Наверное, можно купить за двадцать галлеонов, может, чуть дороже. А зачем тебе метла? Ты никогда не интересовался квиддичем…

— Я… я подумал, что куплю ее на день рождения Регулусу, — выкрутился Сириус. — Он мечтает играть в квиддич.

— Никакого квиддича! — поджала губы Вальбурга. — Это не занятие для достойного потомка благороднейшего и древнейшего дома Блэк. Пусть в этот квиддич играют клоуны.

— Ага, спасибо, мам, я понял, — обрадованно пробормотал Сириус и понесся наверх.

Он пролетел вверх по лестнице, по дороге опрокинув какую-то вазу — вслед понеслась ругань с портрета, и Сириус показал возмущенному предку язык. В комнате он сразу подбежал к кровати и сунул руку в тайник в спинке. Там, на заботливо и неумело сделанной полочке, дожидался своего часа тяжелый бархатный мешочек. Сириус, дрожа от нетерпения, вынул заначку, развязал затянутую веревочку зубами и, замирая, высыпал галлеоны и сикли на покрывало.

Следующие несколько минут он тщательно подсчитывал сбережения. Закончив с этим, он счастливо вздохнул: вместе с сегодняшним подарком щедрого дяди Альфарда у него было целых восемьдесят галлеонов и четыре сикля. Если верить матери, а оснований для обратного у Сириуса не было, то этих денег должно было хватить.

Сириус быстро рассовал деньги по карманам, схватил со стула мантию и, напяливая ее на бегу, рванул вниз. Кричер, только что собравший разбитую вазу, еле успел отскочить, но вазу выронил, и она с глухим треском бухнулась на пол. Потреты вновь завопили, Кричер запищал, но Сириусу было не до них. Больше всего он боялся, что замечательная штуковина уже исчезла с площади Гриммо.

У входной двери Сириус остановился и на секунду задумался. Дом без родителей он еще никогда не покидал. Отец и дядя Альфард рассказывали всякие ужасы — что дом не виден магглам, что машины могут его, Сириуса, ненароком сбить, что потом он может не вернуться обратно и навсегда остаться в туманном, сыром и опасном городе. Обычно Сириуса это не то что пугало, но несколько нервировало: магглы были милыми, но странными, они всегда поступали так, как им подсказывало что-то их, маггловское, и от них непонятно, чего было ждать. Сириус вспомнил, как год назад он удрал от матери в каком-то парке, и маггловские мальчишки потащили его с собой играть в круглый шар, потому что у них никто не хотел быть… «Голпиреком», — вспомнил Сириус. Но игра ему не понравилась — мальчишки гоняли шар между собой, а в него почему-то норовили этим шаром попасть. Потом он увидел, как странный дядька с красным носом показывает волшебство, подошел и запустил в небо несколько красных и очень легких шаров. И совершенно не понял, почему какая-то девочка заплакала, а дядька с красным носом испуганно тряс его за плечи и спрашивал, как он это сделал. Потом какая-то седая леди с собачкой искала вместе с ним его родителей, и леди была очень, очень приятной, но Сириусу совсем не понравились ее слова, что его накажет Иисус, если он будет… что там было еще, Сириус не запомнил.

Иисуса он знал, и в понятии Сириуса он совершенно не был злым, только вот равнодушным. Однажды, под таким же, как и сегодня, проливным дождем, Сириус подал золотой галлеон маггле-нищенке. Но маггла повертела галлеон, улыбнулась и сказала, что дождь — это слезы господа, которые он льет, когда видит несправедливость. Сириус немедленно спросил, почему же кто-то плачет вместо того, чтобы что-то исправить, и маггла рассердилась.

Магглы были очень, очень странными.

Но то, что у них было, было воистину замечательным.

Сириус собрался с силами и решительно толкнул дверь на улицу. Порыв ветра чуть не сбил его с ног.

Сириус, отряхиваясь то и дело от дождя, завертел головой. Его мечта никуда не делась, она так и стояла, забытая, на площади, и покорно мокла. Сириус выпустил дверь и побежал.

Мечта была совсем рядом — только протяни руку за пелену дождя. Сириус так и сделал — мечта оказалась вполне осязаемой и даже еще теплой, почти живой. Это не могло не настораживать — отец всегда повторял, что даже магией ничего нельзя получить сразу и нужно приложить усилия. Все было как-то очень просто.

Сириус замер, постоял, подумал и смахнул рукой с кожаного сиденья капли. Это не очень помогло — сиденье тут же намокло снова. Сириус пожалел, что у него нет под рукой палочки.

Самым интересным было то, что Сириус назвал про себя «сердцем» — теплое, даже еще горячее, нечто под сиденьем. Когда на «сердце» попадали капли, от него шел пар… Сириус осторожно коснулся рукой «сердца» — оно не обожгло, но было действительно теплым, почти горячим, и показалось — билось…

Сириус даже всхлипнул от восторга и, повинуясь какому-то странному чувству, снова стал смахивать капли во всего подряд. И удивительное дело — дождь больше не попадал туда, где Сириус проводил рукой. Сам Сириус уже давно вымок до нитки и совсем не думал о том, что будет, если его хватятся дома.

— Ты что это тут делаешь? — услышал он голос — не столько сердитый, сколько искренне удивленный. — Ты… ты как это делаешь, мелкий?

Сириус вздрогнул и обернулся — перед ним стоял парень, тот самый, хозяин этой невероятной штуковины, и был он совсем еще молодым — лет двадцати, а быть может, и меньше. Он был в кожаной крутке, в руке держал папку. Сириус осмелел.

— Сколько вы хотите за это, сэр? — с достоинством спросил он, небрежно кивая на… он так и не знал, как это называется, но вышел из положения с честью.

— За что? — опешил парень.

— За этот ваш… транспорт, — нашелся Сириус. — Я готов у вас его купить.

Парень рассмеялся.

— А ты шутник, мелкий. Но смотри, сколько в тебе апломба. Ты, случайно, не лорд какой-нибудь?

Сириус нахмурился.

— С чего вы взяли? — растерянно спросил он, потеряв маску наследника уважаемого дома.

— Да какой-то ты… — парень даже сдвинул голову набок и провел рукой по уже намечавшейся лысине. — Не видел еще, чтобы дети так разговаривали.

— Я к вам с вполне деловым предложением, — обиделся Сириус. — Назовите вашу цену.

— Да он не продается, пацан, — пожал плечами парень. — Нравится?

— Ага… — восторженно протянул Сириус, снова забыв о соблюдении манер, которые ему с колыбели вбивала Вальбурга.

— «Ага-а-а», — передразнил его парень, смеясь. — Вот это уже похоже на правду. Слушай, — спохватился он, — а что ты здесь, под дождем, вообще делаешь? Где твои родители? И вымок ты… вот же срань! — Он снова потрогал лысину и огляделся по сторонам, потом стянул с себя куртку и одним движением закутал в нее Сириуса. — Какой… — тут он проглотил какое-то слово, — тебя в таком виде из дома выпустил? На бродяжку ты не похож. Хотя как посмотреть.

— Я без спроса вышел, — признался Сириус. — Увидел это… А… как оно называется?

— Это мотоцикл, — сказал парень и похлопал по сиденью рукой… и тут же это место залило дождем. — Тьфу. Но как ты это сделал?

— Что? — Сириус тут же прикинулся дурачком, потому что о Статуте секретности ему говорили с тех же самых пор, с каких учили ходить на горшок. — Ничего я не делал…

— Да? — навострился парень и снова поводил рукой по разным местам, и все их сразу поливало ливнем. — Вот черти, не могли нормально воск положить. Опять все мокрое.

Сириус порадовался, что маггл списал его стихийную магию на какой-то воск и не стал заострять на этом внимание. Он снова решил вернуться к торгу и даже сунул руку в карман, но внезапно вспомнил, что та нищенка, которой он подал галлеон, даже не поняла, что это золото… До него вдруг дошло, что у магглов совсем, наверное, другие деньги, и в ужасе он уставился на свою мечту, которая так неожиданно ускользнула из рук…

— Эй-эй, — всполошился парень, — ты чего?

— Так, — мотнул головой Сириус. Никогда в своей жизни он еще не испытывал такого разочарования.

— Знаешь что? — предложил парень. — Давай-ка дуй домой. Ты где живешь?

Сириус посмотрел на дверь своего дома и снова вспомнил, что магглы эту дверь не видят.

— Там, — он кивнул в сторону дома, в котором, он точно знал, не было никого вроде… в общем, не было, и задать ему вопрос в случае чего было некому.

— Тогда марш, — скомандовал парень. — А то я вымок совсем уже.

— Спасибо, сэр, — с достоинством сказал Сириус, снимая куртку, и тут парень сделал неожиданное.

— Да оставь ее себе, — махнул он рукой. — Все равно она мне мала. Все, марш!

Сириус величаво наклонил голову — парень опять засмеялся — и бросился в подъезд.

Закрыв за собой дверь, он увидел, как парень уселся на свой необыкновенный мотоцикл — тот довольно зафырчал — обогнул площадь, закладывая немыслимые, как показалось Сириусу, виражи, и исчез. Мечта растворилась в ноябрьском ливне, как того и следовало ожидать.

Сириус высунулся на улицу и посмотрел на то место, где стоял мотоцикл. И увидел, что на земле валяется черная папка.

С криком Сириус бросился следом за уехавшим парнем, но, разумеется, это было совсем уже глупостью. Он постоял, кутаясь в куртку, вернулся, подобрал папку и открыл ее, рассчитывая, что там будет хоть что-то об этом парне. Но напрасно. В папке не было ничего — и ничего для хозяина важного, как понадеялся Сириус. Какая-то книжка, на которой был нарисован мотоцикл, странные небольшие клочки бумаги с цифрами и без каких-либо имен и…

Сириус даже не знал, испугаться ему или обрадоваться. Потому что в его руках был журнал, красивый, блестящий, даже дождь ему не был помехой и не портил. А еще в журнале были машины и мотоциклы. Яркие, разноцветные, всевозможных цветов и моделей.

Но еще там были… голые магглы.

Сириус все-таки покраснел. И перелистнул журнал.

Голых маггл было много, и некоторые из них были в таком виде, что Сириус забыл как дышать. Но все-таки машины и мотоциклы, которые тоже в журнале присутствовали, его интересовали больше. И он, решившись, просмотрел еще раз папку, чтобы убедиться, что потеря для этого парня будет несущественной, потом запихнул все обратно и понесся домой.

Он с замиранием сердца коснулся ручки, опасаясь, что дом его не пустит, но все обошлось. Сириус перешагнул порог и закрыл за собой дверь, прислушиваясь. Было тихо, что значило, что его либо еще не хватились, либо уже оплакивают.

Сириус вцепился в папку и тихонько пошел наверх. Ему не терпелось рассказать все зануде-Регулусу. Но проскочить гостиную ему не удалось.

— Где ты был? — строго спросила мать, услышав его шаги. Она вышла из комнаты в коридор и обомлела. — Почему ты мокрый? Что это на тебе?

— Я… я на улицу выходил, — как можно более независимо, как будто это было обычным делом, отозвался Сириус.

— Что? — воскликнула Вальбурга. — Орион! Он был на улице!

— Прекрасно, — невозмутимо откликнулся отец. — Значит, можно выпускать его гулять — дом его признает и пускает.

— А нельзя, — раздраженно проговорила Вальбурга, — это все вообще как-нибудь выключить? Когда тебя нет, мы тут как в бункере. Камины не работают, через дверь никому не пройти.

— Нет, нельзя, — возразил Орион, выходя к Сириусу и довольно оглядывая его. — Совсем взрослый!.. Во-первых, это небезопасно. Во-вторых, и я тебе уже тысячу раз говорил, я не знаю, как это сделать.

Сириус скорчил рожицу — начинался привычный спор между родителями. Спас ситуацию дядя Альфард.

— Какой ты… этой, как ее, курткой разжился, — восхищенно спросил он.

— Кстати, где ты ее взял? — запоздало перепугалась Вальбурга.

— Подарил один парень, — небрежно сказал Сириус. — Мы с ним поговорили немного… о мотоциклах.

Родители и дядя удивленно переглянулись.

— А это что у тебя? — спросила Вальбурга, кивая на папку.

— А это… кто-то на скамейке оставил, — нашелся Сириус. — Какие-то бумажки, книжка непонятная и вот… машинки, — он показал родителям журнал с полураздетой магглой на обложке.

Вальбурга побледнела, Орион покраснел.

— Ах, какие… машины, — с горящими глазами протянул Альфард и вырвал у племянника журнал. — Дай посмотреть.

— Альфард! — завизжала Вальбурга, но дядя уже исчез. — Вот мерзавец, — фыркнула она, глядя на расстроенного Сириуса. — Обидел ребенка. Орион! Оставь Альфарда без огневиски. И давайте уже собираться, скоро гости придут.

…Ночью Сириус прокрался в комнату дяди Альфарда — тот так храпел, что ничего не услышал — и стащил у него с тумбочки журнал. Все время до рассвета он, сидя на своей постели, тщательно выдирал из журнала голых маггл и рассматривал машины. Уже совсем уморившись, Сириус подумал, собрал неприличные картинки, свернул их и засунул в тайник.

До лучших времен.
__________

[1] Камин на Гриммо точно был. Это мы знаем из канона, из того самого любимого момента, где Гарри делился впечатлениями о подштанниках Снейпа. Так же мы знаем, что Орион Блэк был параноиком, и через камин на Гриммо уже никто в кадре не попадал, хотя, казалось бы, это логичнее, чем долбиться в стену на глазах у магглов. Вывод, стало быть, примерно такой, что камин как средство перемещения Блэки юзали исключительно под присмотром Ориона, и после его смерти код разблокировки был безвозвратно утерян.