— И чтобы больше я не слышала, что твой сын вертится возле моей дочери! — она нервно сдула мешающую прядь волос.

— Уверен, что это именно твоя дочь пристает к нему, — он продолжил спор, но голос не повышал, придерживаясь невозмутимого вида.

А все начиналось обычным утром.



***




— Кофе, миссис Уизли, — в кабинет зашла ее секретарша. Она мило улыбнулась и поставила поднос на стол, сдвинув большие папки с документами. Завалы на рабочем столе были для нее привычным делом.

— Спасибо, Сьюзен, — Гермиона бросила на нее быстрый взгляд и вернулась к просмотру писем.

— Что-то новое? — поинтересовалась Сьюзен, даже не собираясь уходить. Она слегка теребила край своего нового платья.

— Ничего важного, — Гермиона перебрала стопку и остановилась на одном конверте, но потом почему-то тихо пробормотала: — Сын пишет из школы.

Она вскрыла письмо, а потом выжидающе посмотрела на Сьюзен.

— Что-то еще?

— Я бы хотела, чтобы вы отпустили меня с работы сегодня вечером, — та застенчиво улыбнулась.

— Хорошо, можешь идти.

Сьюзен поблагодарила ее и быстро удалилась.

Гермиона хмыкнула и достала письмо. Хьюго писал про школу и успеваемость. И оно было бы вполне обычным, если бы не последние строки:

«... А еще Роуз странно ведет себя и постоянно пропадает где-то. Другие гадают о том, что с ней случилось, а я видел, что она обнималась с парнем из седьмого курса, сыном твоего начальника».

Гермиона... удивилась. В первые секунды она подумала, что зрение обманывает ее, потом была уверена, что Хьюго так шутит. Но нет, ее сын не любил шутить, он крайне серьезно относился ко всему, так что не стал бы врать матери.

«Возможно, он все неправильно понял», — попыталась успокоить себя Гермиона.

Они просто друзья. Обычные приятели. Если честно, она не была бы против дружбы между Роуз и Скорпиусом, хотя Рон не согласился бы с ее решением, но... не с ним же. Кто угодно, только не Нотт. Они не должны были пересекаться, что уж говорить про объятия. А если Хьюго говорил о том, что это были далеко не дружеские отношения?

Гермиона вздрогнула. Нет, она выскажет этому Нотту все, что о нем думает. Совсем не имеет значения то, что он ее начальник, как и то, что он, скорее всего, даже ничего не знает об этом.

Гермиона решительно встала и направилась к его кабинету, совсем позабыв о кофе.

Нотт поприветствовал ее мрачным взглядом.

— Что-то случилось? — формально спросил Теодор и снова уткнул взгляд в документы. В кабинете было прохладно, но, видимо, его это вполне устраивало, зато ей не очень нравилось.

Гермиона с раздражением опустилась в мягкое кресло. Письмо лишило ее хорошего настроения, которое было еще несколько минут назад.

— Да, твой сын увивается за Роуз.

— Ты тоже об этом слышала?

Гермиона опешила. Почему он так спокойно реагирует на это? Она даже не заметила, что задала вопрос вслух.

— Он взрослый парень. Пусть сам решает, с кем ему общаться, — Теодор лишь пожал плечами, но бумаги отложил, обратив все свое внимание на нее.

— Но... — она запнулась. — Я не хочу, чтобы моя дочь общалась с твоим сыном.

— Почему же? С чего такая категоричность к нему? Я бы еще понял, если бы он учился на Слизерине, но Уилл на твоем бывшем факультете. И, кстати говоря, твоя обожаемая дочь на столь ненавистном для вас факультете.

— Он старше, — Гермиона выпалила первое, что пришло на ум.

— На один год. Замечу, что ты сама какое-то время встречалась с тем парнем из Дурмстранга.

Гермиона покраснела.

— Это не относится к делу.

— А больше аргументов нет?

— Роуз попадет под его дурное влияние, — упрямо заявила она.

— Зато мне кажется, что именно она втянет его в неприятности, — он привычно усмехнулся.

— Скажи своему сыну: пусть даже не думает о Роуз.



***




— Ты успокоилась? — Теодор приподнял бровь, наблюдая за тем, как она отпивала из чашки кофе.

— Кажется, — пробормотала Гермиона, отставляя чашку на кофейный стол.

— Но все же почему ты не хочешь, чтобы они общались?

— Потому что он разобьет ей сердце, — она проигнорировала его недоумевающий взгляд. — Как когда-то поступил его отец.

— Я думал, что не интересую тебя, — сдавлено пробормотал Нотт. — Ты пошла на бал с Крамом.

— А ты не думал, что можно было хотя бы попробовать пригласить меня. Я бы согласилась. А потом? После того поцелуя ты стал избегать меня.

— Все говорили, что у тебя тогда был роман с твоим мужем.

— Он помог мне, когда я нуждалась в поддержке. Я надеялась, что ты хотя бы напишешь, ведь мы все-таки были друзьями, — она устало вздохнула и отвела взгляд. — Я тоже хороша: ничего не сказала тогда.

— Знаешь, я думаю, что наши дети не случайно стали общаться, — он встретил удивленный взгляд и добавил: — Они исправляют наши ошибки.

— А тебе не кажется, что нам самим нужно их исправить, пока не поздно.



***




Роуз сонно потянулась в объятиях Уилла и уткнулась в его плечо. Потрескивание камина и такая атмосфера клонили ее в сон. Они случайно нашли эту комнату очень давно, после чего сделали своей традицией — сидеть возле камина, забывая про будни в Хогвартсе.

— Как думаешь, родители сильно злятся? — Уизли вопросительно посмотрела на него, ожидая ответ.

— Не знаю. Наверное, мой отец устроил скандал.

— И мой, — Роуз хмыкнула. — Хотя мама, скорее всего, нормально отреагирует.

— Почему ты так думаешь? — Нотт провел рукой по ее волосам.

— На каникулах я нашла ее дневник еще со школьных лет, — она улыбнулась так, словно сейчас придумывала план для розыгрышей, который «заказывали» ее братья. — Оказывается, еще тогда она была влюблена в твоего отца.

Уилл недоверчиво посмотрел на нее.

— Если не веришь, могу показать эту запись, — Роуз притворно надула губу.

— Вполне возможно, но ведь прошло столько лет.

Ее улыбка стала еще шире, что не всегда говорило о чем-то хорошем.

— А еще дома я видела документы для развода.

— Ты так радуешься этому?

— Знаешь, стены моей комнаты не очень уж заглушали их голоса, когда они постоянно ругались.

— И тебя не беспокоит, что мы, возможно, станем сводными родственниками? — Уилл приподнял ее голову за подбородок, всматриваясь в голубые глаза.

Она беззаботно рассмеялась и оставила на его губах легкий поцелуй.

— А разве это так важно?

Роуз выбралась из кольца его рук и выпрямилась, расправив мантию.

— Теперь мне осталось проучить одного любопытного брата. Будет думать, прежде чем выбалтывать все родителям.