Окна кабинета Министра магии уже давно волшебным образом выходили на Трафальгарскую площадь. Колонна Нельсона, фонтаны, ничего не подозревающие магглы и он, Министр Магии Кингсли Шеклболт, в роли Большого брата. И голуби, голуби, голуби...
Кингсли пришел к выводу, что английские маги похожи именно на голубей: любопытные и вздорные, обнаглевшие и совершенно не обращающие внимания на людей вокруг, хвастливые и завистливые, пытающиеся стянуть корочку под шумок, и даже агрессивные, если не получали отпор, а вот после такового — трусливо взлетающие на постаменты и мстительно гадящие свысока.
Впрочем, новый Министр все это прочувствовал на своей шкуре за прошедшую войну. А будучи отрезанным от дома, алтаря и главное — от любимой коллекции, скрываясь от Пожирателей до самой Последней Битвы, хлебнул невзгод наравне с Героем Магической Британии Гарри Поттером.
А ведь все могло решиться куда как раньше. И жертв было бы меньше.
Но заветы предков уж очень строги оказались — не более одного энвольтования на смерть в год. Да еще время и место подбирать приходилось весьма тщательно. Расход магии и сил и вовсе был колоссальным — каждый раз после ритуала Кингсли отлеживался не менее трех дней и пил восстанавливающие зелья литрами. На бегу такого не сделать. Зато надежно и с гарантией. Семейной гарантией. Так сказать, проверено предками. От такого ритуала спасения не было. Это не от «авады» уворачиваться.
Безусловно, оно того стоило.
Не зря Кингсли ждал до последнего, выбирая, кого же первым отправить к праотцам в этом году: доставшего до печенок маразматика Моуди или ставшего чересчур хитроумным Дамблдора? Чуть вся карьера к драным пикси не полетела из-за Краучей и этого идиотского Турнира. И не зря он в итоге выбрал третьего — Блэка. Этого отморозка и Азкабан ничему не научил, подставился только так. А еще представитель Древнейшего и Благороднейшего Рода! Хорошо, что предки вовремя про незавершенную месть напомнили. Прапрапрабабку Кингсли, оказывается, один из Блэков почти у алтаря бросил. Не пожелал, видите ли, на лысой невесте жениться. Такое не забывают и не прощают. Да на Кингсли и не подумал никто — спасибо воплям безумной Бэллы. А вот с Дамблдором потом пришлось повозиться. Смертельный ритуал был уже использован, зато всякие мелочи: повышенная рассеянность, заторможенность, склонность к рискованным и непродуманным решениям — этот «набор» как раз и пригодился. Кингсли и сам результату удивлялся: ну как маг с опытом Дамблдора мог так легко попасться на проклятое кольцо? Сработали все закладочки, семейное знание не подвело. А затем уже и время Моуди подошло.
Кингсли довольно улыбнулся, отошел от окна и направился к неприметному шкафу, стоявшему в глубине кабинета. На первый взгляд шкаф был доверху набит бумагами, и только хозяин кабинета мог видеть, что действительно скрывается за матовым стеклом. Пий, например, хранил там графин с огневиски. Да уж, ему без допинга было никак — кругом одни Пожиратели!
Обнаружив эту примечательную особенность шкафа практически сразу после вступления в должность, Кингсли перенастроил чары на себя и усилил их изрядно. И теперь уже мог хранить в шкафу самое дорогое — свою коллекцию. И ничего не опасаться.
Зато как приятно было в конце трудового дня запереться в кабинете, достать из шкафа шкатулку, увеличить взмахом палочки и просто сидеть и перебирать... экспонаты, вспоминая все, что связано с каждым из них.
Да... Хорошее было время: свобода и легкость. Английские маги не только не боялись вуду, они даже и не знали, что это такое. А ведь род Шеклболтов в 1930-м был включен в состав «Священных двадцати восьми». Конечно, именно потому и включили, что дед раздобыл волосы и кровь для нужной куколки.
И с тех пор Шеклболты — Благородный чистокровный Род. Светлый и уважаемый. С ними считались, их побаивались, но про них даже сплетен не ходило, ведь Кингсли — первый из Рода, занявший публичную должность и приблизившийся к Министерству Магии. А теперь и правящий им.
Хорошо быть кукловодом.
Кингсли перебирал куколок в шкатулке, иногда вытаскивая то одну, то другую, подносил близко к лицу, словно вдыхая запах. И вспоминал...
Волосы Грейнджер он заполучил на Гриммо. Там даже после приснопамятной уборки Молли Уизли вся библиотека была в волосах этой девчонки. Вообще, эти магглокровки ужасно небрежны. Или им уже не рассказывают в Хогвартсе о том, что можно сделать с магом, завладев его волосами? Но ведь она же столько читала. Право слово, смешно. Так вот, волосы Грейнджер он, по старой привычке, подобрал без проблем, а вот надобности в них не разглядел. На тот момент. Зато когда из лохматой заучки вдруг вылупилась Героиня войны — крепко задумался, может ли женщина стать Министром магии. Ну, может, она и не смогла бы, но воды намутила бы изрядно. Так что Грейнджер ждала впереди беспросветная семейная жизнь с таким же Героем. С профилактической целью.
Волосы Поттера долгое время были личным фетишем Кингсли. До момента, когда он узнал, что мальчишка, оказывается, не только авадоустойчивый, но и «империо» сбрасывает на раз. Связываться с непредсказуемым Избранным Кингсли не рискнул, но куклу, естественно, не уничтожил, а припрятал. На всякий случай. Пригодилась, когда шел переизбираться на третий срок. Видите ли, кто-то напел Поттеру, что в кресле Министра Национальный Герой будет отлично смотреться. Что ж, пришлось вразумлять и отговаривать. Старыми дедовскими методами. И — вуаля! — Поттер по-прежнему заведует своим ненаглядным Авроратом и даже не думает что-то менять.
А вот пустая куколка. Заготовка для Люциуса Малфоя. Жаль, не сложилось. Уж этот скользкий гад прекрасно осведомлен о ценности своих волос. Жадина. А ведь Кингсли не хотел ничего дурного! Ну, может разок-другой нагнуть эту роскошную блондинистую сволочь и трахнуть. Прямо на столе Министра магии, да...
Кингсли ухмыльнулся и мечтательно закатил глаза. Ух, он бы... Но, увы.
Что ж, кто там у нас остался?
Снейп. Это было легко и даже скучно. На колдографиях в честь победы над Волдемортом Северус был категорически лишним, он вообще отвратительно получался на снимках. А Кингсли заодно испытал еще прапрадедовскую разработку — пропитка вольта безобидным зельем, которое превращалось в мощнейший яд, если отравленный употреблял безоар. Так, на всякий случай сделал, Снейпа он планировал тихо убрать после Победы. Но Волдеморт опередил, удачно натравив свою Нагайну. И декан змеиного факультета погиб от яда — конец, достойный пера Шекспира!
Люпин, бывшие коллеги по Аврорату — этих даже жалко. Не удалось использовать! О, старые куколки Моуди и Дамблдора — приятно вспомнить! А это заготовочки только. Подписанные и рассортированные локоны, прядки и волоски. Работа Министра весьма помогает в пополнении коллекции.
А вот еще одна пустышка — под Волдеморта. Уж кто-кто, а он все прекрасно знал. И про вуду тоже. Ведь полностью волосяной покров на теле истребил, чешуей заговоренной заменив. И стал для вольта непригоден.
А ведь столько проблем бы одним махом решилось...
Ну, да и так неплохо вышло.
Кингсли потер лысину, хмыкнул и закрыл шкатулку. Хватит ностальгировать — работа не ждет. Его уже и так сотрудники величали Министром-трудоголиком. Впрочем, он прекрасно знал, что шепотом они его называли «наш Шекл-балди»*.
Пусть их. Такая молва только на пользу. Демократичный и лысый — почти готовый слоган для четвертой избирательной кампании.
Главное, что не коллекционером зовут.
_________________________________________
* англ. Baldy, bald — лысый.