— Помню всё, как будто это было вчера: я, молодой и глупый, в одиночку против грозных сил природы. Я был так уверен в собственной неуязвимости, что полетел на своей «Циррус[1] X50» в мощнейший шторм, который когда-либо видел. Черное небо освещали вспышки молний, будто предвещая ярость стихии. Подо мной перекатывалось волнами море, столь же темное и беспощадное, как небеса — я едва мог отличить одно от другого. Ветер швырял меня из стороны в сторону, словно ураган воробья. Тогда дождь еще не снижал видимость, но когда он начался…

— Погоди-погоди, — перебил отца Драко Малфой, двадцати двух лет от роду, и со звоном опустил ложку в миску с овсянкой.

Люциус косо посмотрел в ответ.

Они как раз завтракали в одном из залов Малфой-мэнора на солнечной стороне. Утро выдалось холодным и ветреным, на горизонте даже показались грозовые тучи. Такая погода, похоже, вызывала у Люциуса что-то вроде ностальгии, иначе Драко не понимал, какое отношение эта история имела к его вопросу («У нас еще остались сдобные котелки?»).

— Какого черта ты в шторм полетел над морем? — спросил Драко.

Люциус отхлебнул кофе и произнес холодно:

— Видимо, я был сильно пьян.

Драко пожалел, что спросил.

Люциус же поерзал немного и с наслаждением потянулся, снова привлекая внимание Драко к тому, что всегда безупречный, благородный, правильный отец решил спуститься к завтраку в одних лишь белых обтягивающих трусах и с волосами, завязанными в узел.

Сколько Драко себя помнил, отец иначе как в расшитой драгоценностями парадной мантии на бархатной подкладке к завтраку, как и к любому приему пищи, не выходил. Драко уже начал бояться, что в этом неприличном, нехарактерном для отца поведении есть какой-то скрытый подтекст, нечто недоступное пониманию, что в мгновение ока растопчет его.

Когда Люциус впервые впорхнул в комнату практически в чем мать родила, Драко пришлось сморгнуть поплывшие перед глазами пятна. Сначала его ослепила бледность отцовской кожи, а затем мозг долго отказывался принимать увиденное. В тот раз Драко был слишком ошеломлен, чтобы как-то среагировать — чему радовался, на случай если это была очередная проверка «чистокровности» нервов, — а сейчас просто не стал ни о чем спрашивать. То ли потому, что был уверен: отец хотел, чтобы он спросил; то ли потому, что затаил обиду: слишком очевидной была разница между его хилым телом и мускулистым отцовским.

— Кроме того, я заключил пари с Эсмеральдой Забини. Тройной проклятый вызов! Честь чистокровного не позволила мне отказаться. Могу я теперь закончить рассказ? — ледяным тоном осведомился Люциус.

— Сколько угодно, — усмехнулся Драко. Усмехнулся лишь уголком рта: его пугало то, к чему всё это ведет.

Люциус откашлялся.

— Когда хлынул дождь, ветер усилился. Я не видел ни неба, ни моря, не мог различить даже, где верх, а где — низ. Не мог до тех пор, пока не врезался в воду — словно в стену замка со всей силы.

Драко поморщился: врезаться в стену замка ему пару раз приходилось.

— Моя метла сломалась, словно тростинка. Тяжелая мантия тащила под воду. Меня швыряло с той же силой, что и на ветру, только теперь я задыхался в ледяной соленой воде. Не знаю, как долго я боролся со стихией: когда сквозь вой бури пробился странный гул, могло пройти как несколько часов, так и несколько минут. А потом появилось диковинное существо и спасло меня из лап смерти.

Люциус сделал паузу, чтобы глотнуть кофе, и Драко заинтересованно подался вперед.

— Эсмеральда говорила что-то о магических существах, которые появляются в море во время шторма. Говорила, что бури — это своего рода барьер от волшебников, но я ей не поверил. Не знаю, почему то существо сжалилось надо мной. Очнулся я на небольшом судне посреди спокойного моря — мой спутник, похоже, укротил шторм. Чудищем он оказался впечатляющим: очень высокий, крупный, в непонятной черной шкуре. Он смотрел на меня с таким же любопытством, с каким и я на него. Говорил на каком-то странном диалекте, поэтому я почти ничего не понял, только одно: что его почему-то разлучили с сородичами. Наверное, лишь одиночество заставило его спасти меня, простого смертного.

— И что же это было за существо? — нахмурился Драко.

Люциус задумчиво покачал головой:

— Я никогда не знал наверняка. Думаю, он был кем-то вроде шелки[2]. Он называл себя морским котиком, хотя в его облике не было ничего кошачьего[3]. Я был очень благодарен ему и расстроен, что он остался один посреди моря. Я еще подумал тогда, что, раз он спас мне жизнь, я помогу ему найти сородичей. Однако я не встречал ни одного волшебника, который слышал об этих странных существах, поэтому не был уверен, что смогу их отыскать. Я рассудил логически и решил забрать морского котика к себе домой.

Драко закашлялся. Люциус тяжело вздохнул.

— Морскому котику мое решение не понравилось. Мне бы подумать хорошенько, прежде чем забирать столь дикое, гордое существо из естественной среды обитания, но он был так красив! Я уже представлял себя его хозяином, представлял, как все станут мне завидовать. Нарцисса полюбила его сразу же, как только я привел его домой. Однако бедный котик, похоже, разозлился и растерялся. Я понимал, что морскому существу с непривычки будет трудно в доме волшебников. Я пытался дрессировать его, но потерпел неудачу, несмотря на его сообразительность. Морской котик был упрямым, хитрым и опасным, как и любой дикий зверь. Он дважды нападал на Роджера Эйвери и чуть не убил Грега Гойла. Эйвери в результате остался без руки, — усмехнулся Люциус. — А я ведь предупреждал этих идиотов не приближаться, но они не верили, что морской котик — существо волшебное. Они принимали его за ручного маггла, даже когда узнали, что, после того как я забрал его в мэнор, две недели бушевала буря. Морской котик не единожды сбегал, обводя меня вокруг пальца. Видишь шрам? — Люциус указал на тонкую линию от груди до пупка. — Котик чуть не выпотрошил меня. — И добавил самодовольно: — Я даже несколько дней в Мунго провел. Но, несмотря на это, морской котик был моим лучшим другом.

Тут Люциус помрачнел.

— Однажды я вернулся с работы пораньше и обнаружил, что твоя мать… разучивает с морским котиком новые игры в нашей спальне. Я вдруг понял, как был неправ, пытаясь приручить столь дикого зверя. На следующее утро я отвел его в лес и отпустил. С тех пор я его не видел, но всегда помнил о нем.

Драко долго наблюдал за отцом: тот хмуро смотрел в окно на надвигавшуюся бурю.

— Я не помню никакого морского котика, — наконец неуверенно сказал Драко. — Как давно это было?

Оторванный от размышлений, Люциус ответил мрачно:

— Ох… Примерно за девять месяцев до твоего рождения. — И уставился на Драко.

Драко уставился в ответ. Неловкая пауза затянулась.

— Гм, — практически пискнул он. — Ты… Ты намекаешь, что я… Я…

Люциус моргнул, а затем с ужасом произнес:

— Мерлин, нет! Конечно нет! Как ты мог подумать такое… да еще и о собственной матери, мелкая ты испорченная обезьяна?

Драко пробормотал, отчаянно краснея:

— Н-ну, ты сказал… А… А что я должен был подумать?

— Твоя мать — настоящая леди, — надменно произнес Люциус и — Драко мог поклясться — добавил вполголоса: — А в такие игры с морским котиком играл только я.

Однако Драко уже ни в чем не был уверен, потому как наелся всей этой ерунды досыта. Он одним махом осушил стакан апельсинового сока и встал, скрипнув стулом.

— Что за гам? — весело влетела в комнату Нарцисса. Она была одета в длинную белую мантию на меху, волосы были зачесаны назад и заплетены в аккуратную прическу. Драко с нетерпением ждал, что Нарцисса скажет что-нибудь о внешнем виде Люциуса, но она лишь раздвинула шторы и распахнула окно, впуская свежий утренний воздух.

— Я как раз рассказывал Драко о морском котике, — произнес Люциус с набитым ртом, что вызвало у Драко новый приступ паники. Нарцисса же по-прежнему оставалась совершенно равнодушной к происходящему.

— Да? А разве ты ему раньше не рассказывал? А почему? Ты же просто обожал котика. — Нарцисса озорно улыбнулась Драко и налила себе кофе из серебряного кофейника.

— Мне все еще тяжело вспоминать об этом, — признался Люциус, и Нарцисса нежно погладила его по щеке.

— Довольно! — прокричал Драко. — Какого дьявола здесь творится? — рявкнул он, тяжело дыша.

Родители уставились на него так, словно он потерял рассудок.

— Милый, о чем ты? — спросила Нарцисса, присаживаясь рядом с Люциусом.

— Почему отец ходит в трусах? Почему рассказывает мне о том, как напился и полетел на метле в шторм? Сегодня он мне ни разу даже не напомнил, что я Малфой. Это же… неправильно. Это… неприлично! Это почти… почти как анархия!

Люциус вздохнул, закатил глаза и почесался, опустив руку. Нарцисса, истинная леди Нарцисса, лишь хохотнула и ткнула его локтем в бок.

— Драко, тебе уже двадцать два, — возмутился Люциус. — Воспитал я тебя правильно. Я изо всех сил старался быть примером для подражания. Но ты уже вырос! Мне больше не нужно каждую секунду показывать тебе, как ведут себя настоящие джентльмены. Я свое дело сделал и теперь могу хоть в трусах завтракать, если мне, черт подери, захочется.

Драко стоял неподвижно, его била мелкая дрожь. Он был растерян и совершенно измотан.

— Пример для подражания? Так вот почему ты постоянно напоминал, как меня зовут? Каждый день все эти годы? «Убери локти со стола, Драко, ты же Малфой». «Выпрямись, Драко, ты же Малфой». «Не суй в нос фасоль, Драко, ты же Малфой».

— Ну да, — согласился Люциус.

— А-а-а! — схватился за голову Драко. — Я был совершенно уверен, что ужасно болен и в любой момент могу забыть собственное имя, если кто-нибудь мне не напомнит! Я думал, ты просто не хочешь мне говорить об этом или уже сказал, но я забыл, как мог забыть имя! В Хогвартсе у меня едва не случился нервный срыв, когда я понял, что никто не заканчивает предложение словами «ты же Малфой»! Я уже сам начал это делать, но никто не оценил! Все думали, что я просто выпендриваюсь!

— Боже, — вздохнула Нарцисса, комкая салфетку. — Какое живое воображение! Я знала, что нужно было показать его специалисту.

— Ерунда, — возразил Люциус, задумчиво разглядывая Драко. — Думаю, с ним все в порядке. Может у него и есть некоторые… странности, но они едва заметны.

— Не говорите обо мне так, словно меня здесь нет! — взвизгнул Драко.

— Кстати, — повернулась к нему Нарцисса, — Драко, когда в следующий раз будешь мастурбировать, убирай за собой тщательнее, хорошо? А то домовые эльфы жалуются.

Драко ярко покраснел и едва не сгорел со стыда.

— Нарцисса, — проворчал Люциус. — Ты смущаешь мальчика!

— Чепуха, — вздернула нос Нарцисса, — я его мать. Я ему подгузники меняла.

— Лгунья! — бросил в нее кусочком тоста Люциус и добавил с усмешкой: — Ничего подобного! Чтоб мне провалиться, если ты умеешь менять подгузники.

Нарцисса захихикала в кулак, словно маленькая девочка, и внутри Драко что-то оборвалось.

— Хорошо! — громко, но спокойно произнес он. — Я все понял. Вы выиграли. — Он развернулся и направился к выходу. — Я переезжаю. Пойду в агентство недвижимости и найду себе новый дом, а вы двое можете хоть голышом бегать, хоть рассуждать об однополой любви с шелки, хоть спорить, кто мой отец, и даже вести долгие беседы о том, насколько сильно злит домовых эльфов мастурбация.

Хлопнула дверь. Нарцисса и Люциус некоторое время смотрели вслед сыну, а затем обменялись хитрыми взглядами и ударили по рукам.

Дверь открылась.

— Ах да, пап, — презрительно усмехнулся Драко, оглядев Люциуса с ног до головы. — У тебя, кажется, растет брюшко. — И снова хлопнул дверью.

— Ничего подобного! — воскликнул Люциус, вскочив на ноги. — А ну вернись, щенок! — Однако живота все же коснулся, ужасно испугавшись, вдруг тот и в самом деле вырос.

Нарцисса шикнула и схватила Люциуса за руку:

— Не дури, Люциус. Он так сказал, только чтобы позлить тебя. — И поцеловала в живот.



— И я говорил Кингсли, — произнес Гарри Поттер с набитым ртом, — что это не сработает. Да, меня, похоже, нельзя убить, я выберусь из любой ситуации, но обманывать смерть, будто Гудини, могу только я. Больше ни у кого не выйдет. Я знаю. Я пытался. Но он меня не слушал. Как обычно. И отправил меня вместе с Дьюхерстом и его группой к тем заложникам. — Он прервался на мгновение, чтобы глотнуть кофе.

Рон Уизли уже качал головой, соскребая с тоста яичницу:

— И всё это плохо кончилось?

— Это был кошмар! — всплеснул руками Гарри. — Никто даже разведку не провел. Похоже, все подумали: кому нужна разведка, когда есть Мальчик, который выжил? Мы даже не подозревали, во что ввязались. А там, конечно…

— Была ловушка, — с умным видом закончил Рон, указывая на Гарри вилкой.

— И теперь они все мертвы, — подпер подбородок рукой Гарри. — Плохие парни, заложники, Дьюхерст и его команда. От той крепости не осталось ничего, кроме чертовой дыры в земле.

— А ты?

— А я палец сломал. — Гарри согнул уже полностью заживший мизинец. — Медиведьма привела его в порядок за две минуты.

Рон фыркнул в тарелку.

— Не хотите ли еще кофе? — спросила молодая симпатичная официантка, и он кивнул, даже не взглянув на нее.

— А мне чаю, пожалуйста, — быстро добавила Гермиона, сидевшая рядом с Гарри. Официантка подскочила от неожиданности.

Она некоторое время испуганно смотрела на Гермиону, а затем моргнула и выдавила улыбку:

— Д-да, конечно. Простите, я вас не заметила.

Она посмеялась над собой немного, что не обратила внимания на привлекательную молодую женщину в деловом пиджаке, шелковой блузке и юбке. Сослалась на то, что ей странно было видеть такую стильную леди рядом с рыжеволосым парнем в помятой спортивной одежде и брюнетом пониже ростом, который был одет в нечто напоминавшее огромное длинное черное платье.

Гермиона вежливо улыбнулась официантке и потянулась через стол, придвигая к себе еду. Гарри косо посмотрел на нее, но промолчал.

Рон же подождал, пока уйдет официантка, и набросился:

— Ты где была?

— На совещании, — коротко ответила Гермиона и аккуратно, из-под стола, наложила на еду согревающие чары.

— Но не во время нашего традиционного завтрака же, — проворчал Рон. — Это уже смешно. Я даже не заметил, как ты ушла.

— У нее хроноворот, — наябедничал Гарри. Он не перестал довольно сиять, даже когда Гермиона одарила его убийственным взглядом.

— Кто в здравом уме мог дать тебе хроноворот?

Гермиона вздернула нос:

— У меня слишком много обязанностей, чтобы…

— Наверное, она его попросту стащила, — снова наябедничал Гарри и расхохотался, глядя на Гермиону: она покраснела, но каяться не стала.

— Ты пробралась в отдел тайн? — впечатлился Рон.

— Она там работает, — едва ли не пропел Гарри. На этот раз Гермиона ущипнула его за руку — он ойкнул и отодвинулся.

— Я думал, ты работаешь только в двух местах, — прищурился Рон. — В отделе регулирования магических популяций и контроля над ними и в Хогвартсе, преподаешь маггловедение.

— Так и есть.

— А еще — в совете попечителей, в управлении добросовестной конкуренции в Косом переулке и у меня, личным юристом и налоговым консультантом. — Гарри загибал пальцы на каждое место работы, затем посмотрел на них и слизнул сироп.

Рон тихо присвистнул.

— Да, это точно не для меня, — сказал он Гермионе и взял сосиску.

— Я думал, ты усвоила урок на третьем курсе, — игриво поддразнил Гарри.

— Я еще и несколько жизней спасла, если помнишь, — сдержанно возразила Гермиона. — Я стала старше и знаю теперь, как правильно распределить время, чтобы не выдохнуться. — И раздраженно добавила: — У меня слишком много дел и слишком мало времени. Если бы все были организованнее, я бы успела еще больше.

— Гермиона, ты и так разве что волшебным миром не правишь, — расхохотался Гарри, но осекся, заметив промелькнувшее на лице Гермионы выражение. — Хотя бы не исчезай посреди нашего завтрака. Рона я почти каждый день вижу, но поймать тебя не так легко.

У неё хватило такта смутиться.

— Извини, Гарри. Я и правда с головой ушла в работу, да? На днях на это жаловались мои родители. Даже когда приехал дядя Дэн, я сказала, что у меня нет на него времени. — Гермиона выпрямилась и твердо добавила: — Я постараюсь быть хорошим другом и хорошей дочерью.

Зазвонил мобильный.

Она сконфуженно взглянула на Гарри и взяла трубку, отвернувшись от друзей. Телефон был одним из тех маггловских изобретений, которые Гермиона внедрила в волшебный мир за последние пару лет. Она ненавидела ходить к камину или ждать патронуса каждый раз, когда хотела с кем-нибудь поговорить, а сквозные зеркала были редки, дороги и непрактичны. Именно поэтому она заручилась поддержкой Джорджа Уизли и еще пары человек, и они вместе усовершенствовали телефон, заменив электронику чарами сквозного зеркала.

Гермиона запатентовала изобретение, а сейчас владела еще и единственной компанией, предоставлявшей услуги сотовой связи в волшебном мире.

Пока Гермиона говорила по телефону, Рон и Гарри обменялись многозначительными взглядами. Повесив трубку, она с сожалением взглянула на друзей:

— Простите, мне нужно показать пару домов.

— Показать пару домов? — непонимающе переспросил Рон.

— Ты еще и агентом по недвижимости работаешь? — Гарри понятия не имел, чему удивляется.

Гермиона кивнула неуверенно.

— Драко Малфой ищет новый дом и как можно скорее.

— Наконец-то решил съехать от мамочки с папочкой? — усмехнулся Рон, а затем оживился: — Эй! А у тебя нет на примете проклятых домов? Продай ему какой-нибудь, только о проклятии не рассказывай!

— Рон, это будет непрофессионально с моей стороны, — проворчала Гермиона и поднялась из-за стола, забрав сумочку.

— Зато весело, — сказал Гарри.

— Поверить не могу: ты бросаешь нас ради Малфоя.

— Я заглажу вину, честное слово.

Гермиона поцеловала друзей в щеки и с треском аппарировала, отчего среди посетителей-магглов началась суматоха: кто подскочил, а кто и вскрикнул от этого звука. Одна из официанток уронила поднос с едой, а смотревшие в тот миг в сторону Гермионы сидели с открытым ртом, недоумевая, куда же она испарилась.

— Что случилось?

— Вы слышали выстрел?

— Куда она делась?

Гарри схватил остатки еды.

— Быстро. Под стол! Под стол!

Рон затолкал в рот сосиску, забрал тарелку с блинчиками и сполз под стол вместе с Гарри.

Мгновение спустя снова раздался треск, и появилась сердитая Гермиона.

— Чёрт! Обливиэйт! Обливиэйт! Обливиэйт, обливиэйт, обливиэйт!

Гарри съежился, наблюдая, как летают заклинания и визжат люди.

Одна из находчивых официанток — Салли, если Гарри правильно помнил, — схватила посетителя и, заслонившись им, как живым щитом, увернулась от заклинания и спряталась за стойкой. А затем, когда Гермиона послала еще одно, схватила поднос и закрылась уже им.

Гарри начал волноваться.

— Вы не расплатились по счету! — воскликнула Салли.

Гермиона на полсекунды застыла, и Салли совершила ошибку, опустив щит.

— Конфундус!

Заклинание угодило ей прямо в лицо, поднос упал на пол.

— Гарри, заплати за меня, пожалуйста. Я все верну, — прокричала Гермиона и аппарировала.

Гарри и Рон медленно выбрались из-под стола. Ресторан был разгромлен, посетители — сбиты с толку и сильно напуганы. Гарри подошел к одной из официанток, чтобы помочь подняться, но та справилась самостоятельно и прогнала его. Через некоторое время посетители зашептались и вернулись к еде, так и не поняв, с чего же такой шум.

Гарри пошел проведать Салли, которая, пошатываясь, стояла за кассовой стойкой.

— Фините, — прошептал он, отменяя действие Конфундуса. — Салли, вы в порядке?

— Бла-х-х-гм-м? — Салли покачнулась, а затем откашлялась. — В смысле, что произошло?

— Мне кажется, у вас закружилась голова, — тихо ответил Гарри. — Не хотите присесть?

— Голова? Боже! А если это аневризма? Погодите… А что с Нэнси? — спросила она, глядя на официантку, которая уронила поднос, а сейчас аккуратно собирала с пола остатки еды.

— Гм, у нее тоже закружилась голова. Наверное.

— У нас обеих одновременно? — спросила Салли, взглянув на Гарри с подозрением. Глаза ее были слегка расширены, она нервно озиралась вокруг.

— Ну да. Э-э-э… принесите счет, пожалуйста, — осторожно улыбнулся Гарри и поспешил обратно за свой стол.

Рон уже оправился от случившегося и снова ел, разве что выглядел задумчивым. Гарри со вздохом сел напротив и скривился, взглянув на остатки еды: соус уже покрылся какой-то пленкой. Рон пристально смотрел на Гарри, но тот делал вид, что не замечает.

— Гарри, — простонал Рон наконец.

— Что? — Гарри начал собираться, по-прежнему избегая его взгляда.

— Мы должны что-нибудь сделать, нельзя же всё вот так оставить.

— О чем ты, Рон? Все в полном порядке, — выдавил улыбку Гарри.

— Ты знаешь, о чем я.

— Понятия не имею…

— Она же неуправляема.

— Кто? — вежливо поинтересовался Гарри.

Рон свирепо взглянул на него, затем осмотрелся и прошептал:

— Гермиона.

Гарри ощетинился и ответил резко:

— Она делает большое дело.

— Ага, завоевывает этот чёртов мир, — вздохнул Рон. — Слушай, когда она начала преподавать в Хогвартсе и дети стали заваливать ее безумно сложный предмет, мне было смешно. В смысле, с нами и похуже штуки случались. Мы каждый год зельеварение заваливали. Ты об этом не говорил, но я знаю: она еще и историю магии преподает, а Макгонагалл как-то заикнулась о том, что хочет уйти на пенсию, назначив директором Гермиону. Когда она устроилась на вторую работу в министерстве, развлекаясь насильственным освобождением домовых эльфов, я был рад. Когда она начала еще и Джорджу помогать, было круто. Но даже я уже нервничаю. Она же не остановится!

— Во всем этом нет ничего предосудительного.

— По отдельности нет, но, Гарри, она же в совете попечителей, так? И как такое возможно, если она преподает? И как скоро она начнет решать, что должны учить дети в Хогвартсе? Она уже заправляет в Косом переулке и в Лютном: определяет, что там должны продавать, а что — нет, регулирует бизнес. Она работает в отделе тайн — крадет из отдела тайн. Разбрасывается обливиэйтами, причем третий раз за год, а это ведь даже не её работа. По правилам она должна была официально обратиться в министерство и вызвать обливиаторов. Но нет, она же Гермиона Грейнджер, она считает себя всех умнее и способнее. А когда кто-то с ней не согласен, она прет напролом: накладывает обливиэйт, поливает грязью или просто копит силы в сторонке, пока не сможет всех сокрушить. Гарри, я читал «Ежедневный пророк» и видел, что она там пишет.

Гарри пожал плечами, отказываясь что-либо говорить.

— Она же огнедышащий монстр, она волшебный мир живьем сожрет.

— Не наше дело, — не уступал Гарри. Он слабо улыбнулся Нэнси, которая подошла подлить кофе. Положил пару кусочков сахара и сделал глоток. — Мы свое дело сделали, спасли однажды их задницы. И меня вполне устроит, если они захотят передать власть в руки Гермионы. Она будет великолепным диктатором, им же лучше.

— Гарри, это из-за нас она такой стала.

— Бред. Она всегда была властной и слишком умной. Именно поэтому мы с тобой до сих пор живы.

— А еще она уважала старших и подчинялась правилам, словно каждое было прямым приказом Мерлина. А потом вмешались мы, и она начала врать учителям и сбегать в любое время дня и ночи, помогая нам пробраться в министерство. Гарри, она была хорошей девочкой.

— Эй, когда дело доходило до уважения, взрослые в нашей жизни сами все портили. Так что не мы в этом виноваты, — нахмурился Гарри и огрызнулся: — Да что с тобой такое? Ты же никогда не был голосом разума. Это на тебя не похоже.

— Ты прав! Не похоже! И думаешь, мне нравится быть мистером Глубокомысленность? Я долго ждал, пока ты что-нибудь сделаешь или хотя бы скажешь. Джинни уже несколько месяцев приседает мне на уши, и я устал ее игнорировать. Я аврор. Я поклялся соблюдать закон. Ты можешь думать, что я стал аврором, только чтобы сражаться с темными волшебниками, но это не так: я хотел защитить нас. Свой народ. Свою свободу. Для меня это важно.

Гарри молчал.

— Гарри, — мягко произнес Рон. — Она же несчастна.

Гарри резко поднял голову.

— Она говорила, что не видится с семьей. С нами она встречается лишь раз в неделю, да и то половину времени отсутствует. Других друзей у нее нет. А с тех пор как мы расстались, еще и парня. Я знаю, что она просто пытается всем помочь, но целый мир изменить она не сможет, а если попытается, то погубит себя.

Гарри тяжело вздохнул и сник:

— Вот дерьмо.



В агентстве было странно пусто. Гермиона просмотрела записи на стойке регистрации, но не нашла и намека на то, кто мог так неожиданно вызвать её к Малфою.

А затем внутренне возмутилась: почему именно её назначили его обслуживать?

— Проходите, пожалуйста, мистер Малфой. — Гермиона прошагала мимо одетого с иголочки Малфоя, просматривая бумаги на ходу.

— Для тебя, простолюдинка, лорд Малфой, — начал было тот пафосно, но осекся, наконец заметив ее. — Грейнджер? — Пафоса слегка поубавилось.

Гермиона не впечатлилась:

— Ты не лорд Малфой, даже не пытайся меня обмануть.

Он озорно усмехнулся и от этого стал казаться еще менее жестким и чопорным.

— Твоя правда, но об этом никто не догадывается. А кто догадывается, у того кишка тонка сказать.

Гермиона выгнула бровь, но от комментариев воздержалась. Просто провела его в свой кабинет, а затем уселась за стол. Своим поведением Малфой напомнил Гермионе его отца: вошел в кабинет и поставил возле двери трость с серебряным набалдашником. По мнению Гермионы, он был одет чересчур вычурно для простой поездки в агентство недвижимости: прилизанные волосы, черные лайковые перчатки и громоздкая, чудовищная, расшитая ониксом мантия на меху с серебряными застежками.

Малфой сделал вид, что осматривается с презрением, и тряхнул подолом мантии, шагнув в кабинет.

— Какой странный маленький кабинет, — произнес он, растягивая слова. — Однако, думаю, он сможет вместить мое великолепие… на данный момент.

Гермиона не удержалась и хохотнула, а затем попыталась это скрыть за деликатным покашливанием. Малфой отбросил надменность и плюхнулся в кресло напротив.

— Ита-а-ак, агент по недвижимости.

— Мистер Малфой, какое жилье вы ищете? — проигнорировала подначку Гермиона и открыла папку.

— Честно говоря, я думал, ты будешь работать библиотекарем. Или учителем. Будешь делать что-нибудь, связанное с книгами.

— У нас довольно широкий выбор: от городских пентхаусов до огромных замков.

— Я хотел сказать, что рад видеть, как ты служишь чистокровному обществу, но был уверен, что ты будешь делать это как-нибудь через книги.

Гермиона вытащила из ящика стола еще одну папку. Папку с проклятыми домами.

— Кстати, разве ты не должна была принести мне чай? — продолжил Драко, кладя ногу на ногу.

На самом деле да, должна.

Гермиона было начала подниматься со стула, чувствуя подступающую злость, как вдруг с треском появилась Джинджер, офисный домовой эльф. В руках у нее был поднос с чаем.

— Джинджер, — спокойно начала Гермиона, — ты не должна. Я и сама могу…

— Нет! — взвизгнула Джинджер, сверля её яростным взглядом. — Плохая леди немедленно сядет на место и позволит Джинджер выполнять свою работу, иначе у Плохой леди на голове снова окажется половая тряпка!

Гермиона медленно села и впилась ухоженными ногтями в подлокотники кресла, а Джинджер мило улыбнулась Малфою и подала чай с печеньем. Он взял одно. Выражение лица Малфоя ничуть не изменилось, но глаза светились торжеством.

Джинджер с хлопком исчезла, а Гермиона всё яростно сверлила взглядом место, где она была только что.

— Эта битва за тобой, эльф, — прошипела она себе под нос, и Малфой чуть не подавился печеньем.

— Итак… агент по недвижимости.

Гермиона обернулась к нему.

— Мистер Малфой, у меня мало времени, — выдавила она.

— Конечно же много, — весело ответил тот. — И зови меня лордом.



— Гм, я не хочу нечто огромное как мэнор, — лениво размышлял Драко, постукивая по губам пальцем. Драко с Гермионой стояли уже возле десятого по счету небольшого замка, который он сам же выбрал наобум, а потом сам же и отклонил. — Но и маленький коттедж я тоже не хочу.

Он походил немного из стороны в сторону, не обращая внимания на Гермиону. Она устала: утро уже было насмарку, да и вторая половина дня обещала быть не слишком удачной. Но Малфой, во всяком случае, стал серьезнее подходить к делу и больше не заставлял показывать дом за домом просто ради собственного удовольствия.

— Мне нужна холостяцкая берлога, но «с характером».

— Э-э-э… У нас есть парочка домов, которые раньше принадлежали Темным лордам, — предложила Гермиона. Она еле удерживала в руках четыре папки.

Драко резко обернулся, потрясённый и взволнованный:

— Правда?

— Правда, — попыталась дружелюбно улыбнуться Гермиона.

— Почему же ты раньше не сказала? Я бы не потратил всё утро впустую. — Драко посмотрел на неё с подозрением: — Ты что задумала?

Гермиона изо всех сил старалась скрыть вину. На трех домах из четырех, ранее принадлежавших Темным лордам, лежали смертельные проклятия. Как и на четырех из десяти, что она уже показала Малфою (на это, в некотором роде, пришлось настроиться).

Недоверчивое выражение лица Драко вдруг превратилось в удивленное, а затем — в самодовольное. У Гермионы возникло нехорошее предчувствие, но Малфой лишь стряхнул с плеча невидимые ворсинки и обратился к ней:

— Покажи мне те дома.



Первый дом Драко явно не впечатлил.

Дом располагался в престижном районе. С небольшого холма, поросшего лесом, открывался вид на волшебный город. Дом на восемь спален и четыре ванные комнаты был окрашен в бледно-голубой цвет, а окна со ставнями — в белый. Перед ним разместился великолепный цветник.

— И здесь раньше жил Темный лорд? — с недоверием спросил Драко. От ужаса он даже иронизировать не мог.

Гермиона сверилась с записями, нахмурившись:

— Темный лорд Г. Террорист-де-Пижам[4].

Драко одними губами повторил имя, не отрывая взгляда от небольшого домика.

— Может, это был его загородный дом? — предположила Гермиона, почесав затылок. Этот дом единственный из четырех не был смертельно проклят. — Тёмные лорды же должны отдыхать?

— А ты уверена, что он был настоящим Темным лордом? — с сомнением переспросил Драко. Гермиона оскорбилась таким предположением, ошибки быть не могло. Она пролистала записи.

— Да, дипломированный Темный лорд, все дела. О нем наверняка упоминали в «Темных лордах XXI века», но больше о нем ты ничего не найдешь. Если у него и были грандиозные планы, то он либо не афишировал их, либо не приводил в действие.

— Ага, — равнодушно пробормотал Драко. — Что дальше?

Гермиона потянулась за портключом.



— Какая прелесть! — радостно воскликнул Драко, когда они оказались перед белым металлическим забором. Гермиона убрала портключ и начала рыться в сумке в поисках другого ключа — от навесного замка на воротах.

Вдоль узкой дороги располагалось несколько огромных домов, к каждому прилегал небольшой участок земли. Дом перед Гермионой и Драко был модным и современным, особенно для волшебного мира: пятиэтажный белый округлый фасад с выпуклыми окнами; сам дом был разделен на две части, большая — снизу; стены выкрашены в кирпично-коричневый цвет. Перед домом располагалась лужайка — удивительное сочетание природного великолепия и современного волшебного искусства. На лужайке — беседка, парочка авангардных статуй и фонтан.

— Он совершенно не похож на все, что я видел раньше! — продолжал Драко. — Отцу дом точно не понравится. Матери — наоборот, но она из принципа не подаст виду.

Гермиона и сама впечатлилась. Она удивилась, почему никогда раньше не видела этот дом и никому не показывала. Проклятие на нем, должно быть, и вправду было смертельным, раз никто больше не интересовался. Она сверилась с документами и обнаружила, что дом освободили совсем недавно, а соседний был продан месяц назад.

— И что же за Темный лорд жил здесь? — спросил Драко нетерпеливо.

Гермиона вновь заглянула в документы:

— Гм, Темный лорд Франко МакНеРад[5]. Владелец корпорации «Игорь», крупнейшего в Великобритании — по крайней мере, по моим сведениям, — поставщика товаров для Темных лордов. Славился тем, что медленно доводил соседей до самоубийства… секу-у-ундочку… — Драко уже поглядывал за ограду и подпрыгнул от неожиданности, когда Гермиона схватила его за плечо. — Малфой, — сказала она осторожно, голос лишь слегка дрогнул. — Спокойно. Я ошиблась.

Драко нахмурился, а затем застыл: его внимание привлекло нечто позади Гермионы. Он побледнел.

— Это не дом МакНеРада, — призналась Гермиона.

Драко сглотнул, по-прежнему наблюдая за чем-то позади нее.

— А тот, что по соседству? — рискнул спросить он.

— Э-э-э… А тот — да.

Медленно, смирившись с неизбежным, Гермиона обернулась и поежилась. Франко МакНеРад так тесно прижался к соседнему забору, что ей показалось на мгновение, что он пытается просочиться сквозь прутья. У МакНеРада были густые черные волосы, склеенные гелем в стильные шипы, и типичная злодейская козлиная бородка. Он так широко улыбался, что казалось, лицо его сейчас порвется.

— Соседи? — спросил он с надеждой, переводя взгляд с Гермионы на Драко, и сжал прутья ограды. Руки его дрожали от радости.

Драко попытался было спрятаться за Гермиону. Не вышло. Она же торопливо перебирала бумаги, разыскивая кольцо с портключами — ей было не важно, какой именно брать. Гермиона нервно улыбнулась Франко.

Тот улыбнулся шире.

— Может, на чай зайдете? — прошептал он. — Я покажу вам свежий каталог, — мягким, тихим голосом. — Корпорация «Игорь» — лидер в производстве товаров для практикующих темных магов. У нас как раз распродажа…

— Распродажа? — оживился Драко.

— Нет! — Гермиона схватила его, и портключ унес их.

Приземление было столь резким, что Драко споткнулся, а Гермиона упала, прижимая бумаги к груди.

— Зачем ты это сделала? — заорал Драко. — У меня деловая встреча сорвалась!

— Действительно, зачем? — в сердцах посетовала Гермиона. — Если бы я отдала тебя в его распоряжение, у меня весь день сразу же освободился!

Драко осекся. А Гермиона осторожно поднялась на ноги, стараясь не уронить документы.

— Это еще один дом Темного лорда? — спросил Драко.

— Нет, — проворчала Гермиона, засовывая документы обратно в нужные папки.

— А-а-а… — расстроился Драко. Гермиона посмотрела наверх, на огромное белоснежное здание с витыми шпилями. Оно казалось высеченным прямо в горе, на склоне которой и находилось. Великолепное здание.

— Если он тебе нравится, то какая разница, принадлежал он Темному лорду или нет. — Гермиона заглянула в документы. — Я уверена, что и у этого дома есть история.

И тут она обнаружила, что этот дом построил знаменитый маггловский архитектор, а его магглорожденные дети — зачаровали. Она поморщилась.

— И какая же? — спросил Драко.

— Не знаю. История? — пожала плечами Гермиона. — У любого здания есть история.

— Хочу взглянуть на остальные дома, — нахмурился Драко.

— Ох, ладно.



— Вот это точно дом Темного лорда! — просиял Драко, дом явно произвел на него впечатление.

Гермиона тяжело сглотнула и согласилась.

Перед ними раскинулось озеро кипящей лавы. Над ним на каменной платформе висел черный скрюченный замок.

— Но… это уже слишком, тебе не кажется? — неохотно признал Драко. — В смысле, для полноценного Темного лорда дом идеальный — предсказуемый на вид, конечно, но идеальный, — однако… выглядит он совсем не по-домашнему.

«Ну и слава Мерлину», — подумала Гермиона. Она взглянула на узкий покосившийся деревянный мост, ведущий к кошмарному черному замку, и обрадовалась еще сильнее. Показывать этот дом ей очень не хотелось, и теперь главным было не выдать радости, иначе Малфой точно заставит.

— И кто же здесь жил? — спросил тот.

Гермиона сверилась с бумагами.

— Темный лорд Аэгрус, — пробормотала она. — Очень неприятный тип, но не слишком оригинальный, ты прав. Собрал армию, завоевал город, стал некромантом, пытался обрести бессмертие, но задохнулся, подавившись куриной косточкой.

— Во всяком случае, такова официальная версия! — многозначительно взглянул на нее Драко. — Кто-то говорил, что это была аллергия на арахис. Об Аэгрусе я слышал. У меня в детстве даже была фигурка этой личности.

Точно. Личности.

— Этот дом намного старше остальных. Аэгрус умер триста лет назад. Террорист-де-Пижам все еще среди нас, МакНеРад, очевидно, тоже.

— До сегодняшнего дня я и не подозревал, что в Великобритании есть живые Темные лорды, — задумчиво пробормотал Драко.

— И не один. Просто пока они себя не проявят, мы о них и не узнаем. В шестидесятые или семидесятые Темных лордов было гораздо больше, но Волдеморт убил процентов девяносто. — Гермиона не обратила внимания, как скривился от этого имени Малфой. — Волдеморт и раньше называл себя Темным лордом, но произошло все, наверное, когда университет присвоил ему почетную ученую степень Темного лорда.

— Чего-чего? Чтобы стать Темным лордом, нужна степень? — удивился Драко.

— Конечно, — нахмурилась Гермиона. — Так сложилось исторически: нужно доказать Совету чернокнижников, что ты одарен в одной или нескольких областях темных искусств и мастерски овладел ими. Посещаешь академию Синистро — она где-то в Северном море — от двух до шести лет, изучаешь те отрасли темных искусств, в которых одарен, а по окончании пишешь диссертацию о том, как собираешься захватить и/или уничтожить мир.

Драко сложил руки на груди, явно сбитый с толку.

— Никогда не слышал об академии Синистро.

— Ну, это то место, про которое говорят: «Не ищите нас, мы сами вас найдем». Слушателей обычно немного, потому как нужно не только быть талантливым, но еще и выжить во время обучения. В год выпускаются от трех до пяти Темных лордов.

— Не может быть столько Темных лордов! Мы бы не выдержали!

— Выпускники Синистро, несмотря на тему диссертации, не всегда пользуются знаниями для захвата мира. Некоторым просто нужен знак отличия или полезные связи. В некоторых районах Болгарии без степени Темного лорда даже на работу не устроишься. Да и не все отрасли темных искусств годятся для войны.

— Например?

— Тот же парселтанг. Искусство он темное, но завоевать мир точно не поможет.

— Я уверен, что помог бы, если волшебники включили воображение, — воинственно огрызнулся Драко.

Гермиона не обращала на него внимания.

— Такое количество Темных лордов предотвращает конфликты. Самые злобные постоянно заняты: строят козни против остальных, чтобы те не захватили мир раньше.

— Тогда почему я до сих пор не встречал этих так называемых Темных лордов… ну, кроме Темного лорда?

— Встречал. У Дамблдора была такая степень.

— Врешь!

— Не вру, — отрезала Гермиона. Жар лавы уже начинал раздражать. Гермиона вытерла лоб и применила охлаждающие чары. — Он же был ровесником Гриндевальда.

— Кто-нибудь обязательно бы рассказал об этом раньше! Тогда… ну, ты знаешь когда. Министерство долгие годы пыталось очернить его.

— Нет, они бы не стали. Они именно что хотели очернить. Выставить Дамблдора старым безумцем. Если бы они заявили, что он был Темным лордом, это привело к обратному результату: добавило Дамблдору уважения в глазах людей или же выставило лжецами министерство.

— Дамблдор не мог быть Темным лордом. Светлым лордом скорее, если уж на то пошло.

Гермиона закатила глаза.

— Ему ничего не мешало одинаково овладеть и темными, и светлыми искусствами. Темный лорд — это просто звание, не имеющее ничего общего ни с родом занятий, ни с намерениями. Это не обозначение для тех, кто убивает людей и пытается захватить мир. А у Светлых лордов даже звания нет. Те, кого можно было счесть Светлыми лордами, слишком скромны, чтобы причислять себя к таковым. Они даже почти не встречаются друг с другом, потому как если вдруг соберутся вместе, то обязательно решат сотворить что-нибудь хорошее для волшебного мира. Придется использовать их «великую мощь», чтобы изменить мир вокруг. А это приведет к бесконечному философскому спору о том, вправе ли они влиять на нашу жизнь, жизнь бедных, ничтожных людишек, пусть даже изменения будут и к лучшему. Кто-то скажет, что они не должны вмешиваться совсем, кто-то — что просто обязаны хоть что-нибудь сделать. В итоге все закончится тем, что Светлые лорды не сделают вообще ничего.

— Ты так говоришь, будто судишь по собственному опыту.

Гермиона скривилась.

— Они встречаются примерно раз в десять лет. И не зря.

— Тогда почему, гм, Сама-Знаешь-Кто не поступил в эту академию?

— Малфой, Волдеморт был полукровкой. Его отец был магглом. Его бы никогда не пригласили в Синистро.

— Полукровкой? — Драко застыл на мгновение с нечитаемым выражением лица, а затем хлопнул кулаком по ладони, словно на него снизошло озарение. — Так вот почему он так обезумел!

— Ой, даже не начинай! — Драко бросил на Гермиону невинный взгляд, и она хмыкнула: — Нужно осмотреть еще один дом Темного лорда, да и я хочу убраться отсюда, пока вон те медленно ползущие трупы до нас не добрались. Так что пойдем.

— Ну уж нет, — скривился Малфой. — Уже обед, а я умираю с голоду.

— Тогда, может, продолжим осмотр в другой раз? — быстро спросила Гермиона. Ну пожалуйста. Например, никогда?

— Нет, — повторил Драко. Он схватил Гермиону под руку, чем изрядно напугал. Несколько папок упали на землю. — Обедать.

И Драко с Гермионой исчезли.

Трупы замерли, один из них разочарованно застонал. Ну вот, даже поболтать никто не остался.

Примечания:

[1] Оригинальное «Cirrus» дословно переводится как «перистое облако».

[2] Шелки — мифические существа из шотландского и ирландского фольклора, морской народ, люди-тюлени.

[3] В оригинале игра слов была немного другой: Navy Seal (дословно: «голубой тюлень») и голубой цвет.

[4] Pyjamas The Terror в оригинале — анаграмма от Harry James Potter. На русском пришлось выкручиваться уже переводчику.

[5] В оригинале — Franko McJoyKill. Фамилия дословно переводится примерно как «убийца радости» или, проще говоря, зануда.

Гермиона и Драко аппарировали прямо на мощеную дорожку возле небольшого ресторана. Гермиона пронзительно закричала:

— Мои бумаги! Из-за тебя половину моих документов расщепило! Бумажный след, наверное, по всей Англии протянулся! И... — Она в ужасе потрогала затылок — волос в косе стало намного меньше. — Мои волосы! Мои волосы тоже расщепило!

— Ой. Я не нарочно, — удивленно пробормотал Драко. — Я был уверен, что парная аппарация у меня лучше выходит.

— А чего ты ждал, когда схватил меня так неожиданно? — Гермиона развернулась.

— Ты куда?

— Не могу же я оставить свои документы на земле!

Драко застыл.

— Я твой клиент. Я важнее каких-то там документов.

— О, ты и правда так считаешь?

— Мерлина ради, женщина, просто позови своего эльфа. Как там ее? Да неважно. Эльф из агентства!

Тут же появилась Джинджер.

— Джинджер прибыла по вашему вызову, мистер лорд Малфой, сэр.

— Эльф, отыщи документы Грейнджер.

— Малфой, я и сама могу! Не хочу заставлять бедняжку…

Джинджер обернулась, из ниоткуда появились вязаные вещи и начали бить Гермиону по лицу.

— Плохая леди не отнимет у Джинджер работу! Плохая леди не домовой эльф! Плохая леди недостойна быть домовым эльфом!

И Джинджер с громким хлопком испарилась.

— Ого! — Драко изо всех сил сдерживал хохот. — Недостойна быть домовым эльфом. Она же сказала тебе.

Гермиона тихо выругалась и с размаху бросила вязание на землю — признала в вещах свою работу. Драко, должно быть, тоже.

— По-прежнему пытаешься освободить домовых эльфов против воли?

Гермиона нахмурилась, собрала вещи и засунула в сумочку.

— Она не понимает своей выгоды.

— Не понимает. Конечно. Как скажешь. Обедать. Сейчас же. — Драко схватил Гермиону под руку и потянул к ресторану.

— Мог бы просто сказать: «Встретимся у Розальды», — огрызнулась Гермиона, пытаясь вырваться.

Драко как-то странно на нее посмотрел.

— И почему я должен верить, что ты знала, где находится «У Розальды»? Это элитный ресторан.

— Тогда ты забыл высокомерную ухмылочку.

Драко замолчал, а затем кивнул одобрительно:

— Точно, ты права.

Он выпрямился, походка стала тверже, стук каблуков четче. Ледяной взгляд, бесстрастное выражение лица, на губах — усмешка. Гермиона едва поспевала за Драко, который тянул ее за собой. В руках она крепко сжимала истрепанные по краям бумаги, и те топорщились во все стороны.

Двери ресторана распахнулись, метрдотель взглянул на гостей и вежливо улыбнулся.

Драко открыл было рот, но метрдотель перебил:

— Мисс Грейнджер! Рад вас видеть. Ваш любимый столик уже ждет вас.

Гермиона наконец вырвалась и сердито отряхнулась.

— Благодарю, Пьетро.

— Шта? — остолбенел Драко — даже обиделся немного, — никто не обратил внимания на его светлость.

— Ох, и лорд Малфой. — Пьетро переводил взгляд с Гермионы на Драко и обратно — похоже, не знал, что сказать. — Кхм…

— Да, со мной, — сдалась неизбежному Гермиона. — Не спрашивайте.

Пьетро даже бровью не повел.

— Прекрасно. Ребекка вас проводит.

— Ты забронировала столик? — прошептал Драко в восхищении, пока официантка вела их.

Видимо, Гермиона все-таки забронировала. Или её будущее «я» в прошлом. Или прошлое «я» в будущем.

— Я часто сюда хожу, — пожала она плечами.

Драко пристально смотрел на нее некоторое время, а затем гордо ухмыльнулся и засветился от самодовольства.

Гермиона даже думать боялась, что он себе вообразил.

— Не стоило. Они бы в любом случае меня приняли. Не смогли отказать лорду Малфою. — Драко взглянул на неё. — Хотя удивительно, что они впустили тебя в таком виде: в маггловской одежде и с растрепанными волосами.

— Заткнись.

— Мисс Грейнджер, вам сюда. — Ребекка указала на маленький стол в углу, в приятном полумраке.

Гермиона рассвирепела: мало того, что придется терпеть Малфоя, так еще и за любимым столиком, в любимом ресторане. Мгновение спустя появилась Джинджер и бесцеремонно свалила к её ногам охапку бумаги и клок волос. Затем косо посмотрела на Гермиону и исчезла, посчитав свою работу оконченной. Гермиона спрятала лицо в ладонях. Драко же ликовал.

— Прекрасно, — невозмутимо произнесла Ребекка. — Позвольте, я обо всем позабочусь. — И позвала кого-то, чтобы прирастил Гермионе волосы, пока та тщетно пыталась собрать документы с пола. — Ох, вы же отдали нам это на хранение. — Ребекка вручила удивленной Гермионе еще одну папку.

В папке оказались документы на дом, ключ от дома и портключ. Гермиона решила, что и столик, и документы — дело рук её будущего «я». А значит, именно этот дом должен понравиться Малфою. Великолепно! Больше не придется тратить время на эту ерунду!

— Хорошие новости? — спросил Драко, потягивая из хрустального бокала какой-то игристый напиток.

— Гм. — От комментариев Гермиона воздержалась — внутри нее все пело и плясало от радости, наконец-то можно было расслабиться. Теперь просто оставалось продать тот дом, перенестись назад во времени — и спокойно заняться делом. Настоящим делом.

Драко заказал что-то по-французски, и Гермиона взглянула на него исподлобья, достав телефон.

— Это же итальянский ресторан, здесь нет французских блюд.

— Есть. В хорошем заведении приготовят всё, что бы я ни заказал. — Драко захлопнул меню и уставился на Гермиону. — Милый телефончик. Топовая модель. Почти как у меня. — С этими словами он достал серебристый телефон и показал ей. Гермиона узнала свою лучшую модель. — И откуда у тебя, простого агента по недвижимости, деньги на такой телефон? — игриво спросил Драко.

— К твоему сведению, я могу позволить себе любую модель. И это не говоря о том, что телефоны выпускает моя компания.

— Ч-что? — округлил глаза Драко.

Еще чуть-чуть, и Гермиона бы расплылась в улыбке, словно Чеширский кот, радуясь возможности своими успехами утереть нос Малфою.

— Агентство недвижимости — это всего лишь хобби. Не этим я на жизнь зарабатываю, — небрежно бросила она, делая вид, что не замечает Драко.

— Быть такого не может! Владелец компании — Джорджио Искальдес, чистокровный волшебник из очень древней, уважаемой семьи, известной своими революционными изобретениями.

— Да, он руководит моей компанией. Он был одним из тех, кто помог мне изобрести специальные чары для телефонов. Малфой, телефоны придумали магглы, а я — всего лишь приспособила под нужды волшебников.

— Какое кощунство! А дальше что? Может, ты скажешь, что и телевизор магглы изобрели?

— У тебя есть телевизор? — взволнованно спросила Гермиона. — Наверное, все происходит быстрее, чем я ожидала. В чистокровном обществе телевизоры еще не прижились. Но приживутся, когда чистокровные поймут, что мы транслируем все матчи по квиддичу. Телевизоры приспособить было сложнее, чем телефоны, но со временем, думаю, всё наладится. Пока, кроме квиддича, волшебных передач не так много, да и решить, какие же маггловские стоит транслировать и для волшебников, было не так-то просто. Не хочу, чтобы о магглах сложилось неверное представление. В то же время, согласно нашим исследованиям, подсознание волшебников больше подвержено влиянию… — Гермиона быстро осеклась. Последнее явно озвучивать не стоило.

Драко в ужасе смотрел на нее.

— И чем же ты занимаешься? — тихо спросил он.

Гермиона пожала плечами и отодвинулась в сторону, поскольку принесли еду.

— После окончания Хогвартса я долго не могла определиться, чем же хочу заниматься, и поэтому решила, что займусь одновременно всем.

— Всем? Я знаю, что ты преподавала в Хогвартсе, а мой отец жаловался, что ты в совете попечителей…

Наверное, в Гермионе разыгралось самолюбие, но не позлорадствовать она не могла.

— После чистки в министерстве магии был кавардак, и Кингсли предложил мне интересную должность. Я работала волонтером в нескольких комитетах нескольких отделов, помогая восстановить и реорганизовать министерство. Официально я сотрудник отдела регулирования магических популяций и контроля над ними, неофициальный круг моих обязанностей гораздо шире. Аврором я быть никогда не хотела, но все равно тренировалась вместе с Гарри и Роном. Я понимала, что тренировки в аврорате дадут мне дополнительный опыт и доступ к некоторой секретной информации. В Хогвартсе я преподаю маггловедение, но это еще не все. Также я работаю над улучшением образовательных программ по другим предметам — это позволит ученикам лучше усваивать материал и эффективнее расходовать время. Меня прочат на должность директора, но и это не главная цель моей жизни. Моя главная цель… чтобы волшебный мир под моим руководством успешно вступил в двадцать первый век.

— Так, погоди, давай разберемся: ты запустила свои загребущие руки в министерство магии, Хогвартс, бизнес, управление недвижимостью и наверняка еще много куда, просто не говоришь об этом… и никто не в курсе?

— Почему же, многие в курсе. — Гермиона потеребила ожерелье, пожав плечами. — Это не тайна.

— Что… ты хочешь стать министром магии?

Гермиона открыла было рот, чтобы возразить, но Малфой прищурился с подозрением:

— Конечно нет. Ты используешь влиятельных и известных чистокровных волшебников в качестве подставных руководителей своих компаний. Преподаешь маггловедение — не слишком примечательная должность — и одновременно перерабатываешь учебный план по всем предметам под свои причуды. Ты ни за что не станешь выдвигать свою кандидатуру на пост министра, иначе люди заметят, чем ты занимаешься, а тебе бы этого не хотелось. И кто же должен стать министром?

— Гарри Поттер, — пробормотала Гермиона. — Просто он еще об этом не знает.

— Ха-ха.

— Я не задумала ничего дурного… — И правда. Все было по-честному. Законно и этично.

В основном.

— Почему агентство недвижимости? — перебил Драко.

— Что?

— Вряд ли ты взялась за него удовольствия ради. Ты не умеешь получать удовольствие.

Гермиона помрачнела.

— Умею, — пробормотала она, а затем встряхнулась: — Благодаря агентству недвижимости я могу чувствовать настроения в волшебном мире. Где живут волшебники? Насколько тесно связаны с магглами? Какие направления в архитектуре сейчас популярны? Сколько стоит жилье и какое именно может позволить себе большинство волшебников? Это и вправду очень интересно, плюс я могу получить доступ к скрытым местам и людям, с которыми иначе бы никогда не познакомилась. У волшебников полно тайных поселений.

Малфой медленно покачал головой:

— Поверить не могу, какая же ты коварная.

— Что, прости? — оскорбилась Гермиона.

— И тебе, похоже, все это сойдет с рук — никто не догадается, что ты на такое способна. А когда догадается, будет уже слишком поздно. — Драко почему-то казался взволнованным.

— Малфой, ты что несешь?

— Я говорю о твоем созерцательно-наступательном захвате волшебного мира.

— О чем? Не смеши меня!

— Мы, Малфои, зло всегда ощущаем, — сказал он с гордостью. — У нас это как седьмое чувство.

— Седьмое? — Гермиона хотела было спросить, какое же тогда шестое, но решила, что это была ловушка, и сменила тему. — Брось, а чем же ты сам тогда занимаешься?

Драко взглянул на нее с усмешкой.

— Меняешь тему? Толсто. — Гермиона было вспылила, но Драко продолжил: — Что ж, раз уж ты спросила, после окончания Хогвартса я долго не мог определиться, чем же хочу заниматься, и поэтому теперь не делаю ничего.

— Что? — задохнулась Гермиона, пронеся вилку мимо рта. О таком и помыслить было страшно. — Ничего? Как же ты можешь? Ты п-просто… впустую тратишь время? — Голос Гермионы резко стал выше. — И как же ты собираешься понять, чем хочешь заниматься, если даже делать ничего не пробовал?

— Когда-нибудь дело всей моей жизни само приплывет в руки, я даже не сомневаюсь, — усмехнулся Драко.

— А откуда у тебя деньги на дом, если ты не работаешь?

— Два слова: трастовый фонд.

Ребекка принесла счет, и Драко указал на Гермиону. Та бросила на него убийственный взгляд, молча пережевывая пасту.

— Обед деловой, а я — твой клиент, — объяснил Драко. — Так что ты угощаешь.

Гермиона быстро проглотила еду.

— Это была твоя идея, а «дела» мы и минуты не обсуждали!

— Хорошо. Ты хотела показать мне еще один дом, так?

Гермиона сверилась с документами.

— Так.

— Ну вот, и о делах поговорили. — Он поднялся со стула. — Пойдем! Не будем терять время.



Гермиона не знала, чего ожидать от следующего дома — ей хватило ума не ждать вообще ничего. Ни в чем нельзя быть уверенным, когда имеешь дело с волшебством. Однако при взгляде на дом она все равно заволновалась: он был огромным, трехэтажным, с окнами во всю стену и с видом на пляж — по всем признакам, маггловским. Драко пока не выказывал особой любви даже к традиционным дизайнам волшебников, и Гермиона боялась, что маггловский он отвергнет сразу же и придется начинать всё сначала.

Однако волноваться не стоило.

— Потрясающе! Я никогда не видел ничего подобного!

Дом стоял на невысоком скалистом берегу, задняя его часть плавно переходила в деревянную террасу прямо над океаном. Каждый этаж дома был меньше предыдущего, образуя просторные балконы. Стены большей частью были стеклянными, а остальные — выкрашены в песочный цвет. Перед домом располагался скалистый пляж.

— И какой же Темный лорд все это придумал? — взволнованно спросил Драко.

С тяжелым сердцем Гермиона заглянула в бумаги и преисполнилась благодарности к своему будущему «я»: нужная информация была выделена.

— То, что ты видишь, построено относительно недавно. Жилищем Темного лорда был лишь первый этаж и всё, что ниже.

— Ниже?

— Такое ощущение, что над землей располагался небольшой дом, а все зловещее скрывалось под ним. Темный лорд либо строил сразу над морскими пещерами, либо сам их вырыл.

— И кто же был этим Темным лордом?

Гермиона отыскала нужную информацию и вскинула брови. Информация оказалась печальной. Гермиона изо всех сил пыталась сохранить серьезное выражение лица.

— Тот-О-Ком-Нельзя-Говорить.

— Что? — процедил Драко. — Какое дурацкое имя для Темного лорда!

— Я о нем читала. Он и Темным лордом-то был презабавным. Однако дело не только в нем. Среди Темных лордов всегда была мода на необычные злодейские имена. В свое время Темные лорды даже старались быть столь злыми, что никто не смел называть их по имени. Это веяние периодически всплывает на протяжении всего их существования. По слухам, оно даже стало причиной, по которой Волдеморт убил остальных Темных лордов. Он хотел быть единственным «неназываемым». До него имена Сам-Знаешь-Кто, Темный лорд и Тот-Кого-Нельзя-Называть могли принадлежать множеству самых разных людей.

— Значит, этого парня убил… кхм, Сама-Знаешь-Кто?

Гермиона усмехнулась, но дразнить Волдемортом не стала, лишь снова заглянула в документы.

— Гм, он исчез примерно тогда же, в семидесятые. Так что да, вероятно.

Драко почесал подбородок.

— Даже не знаю, хочу ли жить в доме такого пушистика.

Гермиона закатила глаза и вытащила ключ.

— Давай хотя бы посмотрим.

Дом оказался чудесным: сверкающий паркет под ногами, деревянные ставни на окнах, а по бокам — роскошные, тяжелые шторы, закрепленные витыми шнурами с кисточками. Огромная кухня и двенадцать спален — предел мечтаний. К тому моменту, когда Гермиона провожала Драко обратно на первый этаж, она уже сама практически влюбилась в этот дом.

Драко же просто сиял.

— Вот оно. Сегодня же переезжаю. Немедленно. Вот сюда поставлю телевизор, а сюда…

— Погоди-погоди, — перебила Гермиона. — Давай сначала вернемся в мой кабинет, подпишем все документы, заключим сделку, а переехать ты сможешь сегодня вечером.

— Да. Договорились. Портключ. Немедленно. — Драко нетерпеливо щелкнул пальцами.

— Хорошо-хорошо.



Драко практически силой втащил Гермиону обратно в кабинет и не прочел ни единой страницы, просто подписывал не глядя. Гермиона заметила это и честно пыталась разъяснить самое важное, но Драко каждый раз лишь поднимал палец и шикал на неё. Так что она просто смирилась; пожалела только о том, что не подготовила еще какие-нибудь документы — он бы сейчас подписал что угодно.

К огорчению Гермионы, Драко вызвал Джинджер, отдал ей копии и отправил в Гринготтс, а затем — в министерство жилищного строительства и развития. Когда Джинджер исчезла, Драко забавно подпрыгнул — Гермиона признала в этом очень сжатую версию старого победного танца, который он исполнял каждый раз, когда побеждал в квиддиче. Смех едва удалось скрыть за кашлем.

— Всё готово, — произнесла Гермиона и повела Драко к двери. — Можешь переезжать.

— Здорово, потому что домой я больше не вернусь, — вздрогнул тот, поморщившись.

Гермиона с любопытством вскинула брови.

— Почему ты так внезапно решил переехать?

Драко снова вздрогнул.

— Тебе лучше этого не знать. — Уже у самой двери он обернулся к Гермионе, плавясь от самодовольства и почти что застенчивости. — Кстати, я прекрасно провел время.

Гермиона удивленно уставилась на него:

— Что?

— Думаю, стоит повторить.

— Покупку дома? — глупо переспросила она.

— Нет, свидание.

Гермиона прищурилась.

— Это было не свидание, — отрезала она.

— Нет? — заулыбался Драко. — А я уж было решил: ты знала, что я откажусь, если ты пригласишь меня на свидание прямым текстом, поэтому агентство недвижимости было лишь прикрытием. Мы ведь много времени провели вместе: разговаривали, ели и узнавали друг друга. Ты даже поделилась со мной своими коварными замыслами. Как по мне, самое настоящее свидание. Честно говоря, когда ты впервые подошла ко мне, я сомневался, но произвести впечатление тебе удалось. От тебя веет злобой и коварством, и это лучше самых дорогих духов.

Гермиона медленно краснела, все те странные взгляды, которые Драко бросал на нее весь день, обретали смысл.

— Ты бредишь. Ты мне не нужен, я не собираюсь с тобой встречаться.

— Я тя умоляю, меня все хотят. — Он отполировал ногти об одежду. — А еще я слышал недавно, что ты от меня просто без ума.

Гермиона в тревоге отступила назад, настороженно глядя по сторонам.

— Ч-что? Ч-что ты несешь? Кто тебе такое сказал?

— Я уверен, после нашей сегодняшней встречи в завтрашнем же «Пророке» появится статья о нас. Мы бы стали той еще звездной парочкой. Вокруг нас будет ходить множество слухов, чистокровное общество никогда не одобрит наши отношения, но я буду тебя защищать. Буду защищать до тех пор, пока не прилетит Гарри Поттер на бешеном гиппогрифе. Чтобы спасти твою честь, он нанесет мне смертельный удар — и вот, я буду лежать в луже собственной крови, а ты поймешь наконец, как сильно меня любишь, но, увы, сказать об этом будет уже некому. Так что давай укроемся в моем уютном домике на берегу, пока ничего не случилось.

Гермиона едва могла говорить.

— Малфой. Серьезно. Какого хрена. — И это был не вопрос.

Весь мрачно-решительный вид мигом слетел с Драко.

— Это называется визуализацией. Ты представляешь результат, которого хочешь достичь, а затем ведешь себя так, словно все это — уже свершившийся факт. Очень мощный прием, помогает практически в любом начинании, — улыбнулся Драко.

— Я знаю, что такое визуализация, но она создана не для того, чтобы игнорировать реальность.

— Приглашаешь меня на ужин? Правда? Предупреждаю сразу: я — дорогое удовольствие.

Гермиона вытолкала его за дверь и захлопнула ее перед его лицом.

— Позвони мне! — крикнул напоследок Драко.



Гарри постучал в неприметную дубовую дверь неприметного дома в неприметном маггловском районе и широко улыбнулся открывшей ему стройной женщине средних лет.

— Гарри! Рон! — радостно воскликнула женщина, обнимая каждого. — Как я рада вас видеть!

— Привет, — застенчиво произнес Гарри.

— Привет, миссис Джи, — сказал Рон.

— Проходите, мальчики. Правда, Гермионы у нас нет.

— Да, мы знаем, — скривился Гарри. — Вообще-то мы как раз пришли поговорить о ней.

Миссис Грейнджер побледнела.

— С ней все в порядке?

— Да! — быстро откликнулся Гарри. — Извините, все в порядке. В основном.

Они с Роном прошли в дом, закрыв за собой дверь.

Миссис Грейнджер посадила их на диван в гостиной и ушла за чаем и печеньем. Гарри пару раз глубоко вздохнул, успокаивая нервы — красочные узоры на коврике под ногами начали давить на мозг.

— Может, успокаивающую настойку? — похлопал по спине Рон.

— Не нужно, — покачал головой Гарри.

Через мгновение вернулась миссис Грейнджер и поставила поднос на кофейный столик.

— А где мистер Джи? — спросил Рон.

— Гордон поехал за дядей Гермионы, Дэном. Они скоро вернутся. — Она уселась в кресло напротив. — Так о чем вы хотели поговорить?

Рон посмотрел на Гарри. В таких делах тот всегда соображал лучше.

— В общем, поведение Гермионы нас немного беспокоит, — осторожно начал Гарри.

— Она трудоголик, — встрял Рон, откусывая кусочек печенья. — Но она работает за десятерых, а это даже для трудоголика ненормально.

Гарри перебил его, ткнув локтем в бок.

— Сейчас она даже на нашем традиционном завтраке едва появляется, а в остальные дни мы ее вообще не видим, разве что случайно по работе пересечемся. Насколько нам известно, других друзей у нее нет, она даже не отдыхает, за исключением пары минут, которые она проводит с нами в кафе.

— Я заметила, — кивнула миссис Грейнджер. — К нам она уже полгода не заглядывала. Она звонит каждую неделю, как часы. Должно быть, внесла в расписание, потому что звонок раздается каждый четверг ровно в шесть вечера, а разговор длится ровно десять минут.

Гарри кивнул. Он не отрывал взгляда от миссис Грейнджер, чтобы не видеть небольшой слой пыли, накопившейся на мебели вокруг. На висках выступил пот.

— Мы пытались поговорить с ней. Думаю, она переживает, что мы чувствуем себя обделенными ее вниманием, но вряд ли считает, что делает что-то не так, потому что… в общем, потому что она все делает правильно! Она работает. Добивается хороших результатов. В ее книгах написано, что это хорошо. Но какого-то собственного жизненного балансира у нее, кажется, нет.

— Она всегда так старалась, — пожаловалась миссис Грейнджер. — Меня не отпускают мысли о том, что это я во всем виновата — возлагала на нее в детстве слишком большие надежды. — Она взглянула на Гарри и Рона беспомощно. — Как думаете, может, не стоило постоянно повторять, что она была единственной, кто спасал нацию от образовательного и культурного коллапса? Или как я горжусь, что однажды она будет править миром?

Гарри поперхнулся чаем.

— Э-э-э… — сказал Рон.

— Я всегда знала, еще с тех пор как Гермионе исполнилось пять, что воспитываю ребенка, который однажды перевернет этот мир с ног на голову одной лишь силой воли. Кто знает, возможно, если бы у нее не было такой твердой установки, мы все давно погибли. Честно говоря, я рада, что она нацелилась на волшебный мир, а не на обычный. Мы были на волоске.

— Э-э-э… — повторил Рон.

— Я даже поставила в рамку ее детский рисунок, — всхлипнула миссис Грейнджер и указала на камин. На нем в окружении свечей и ладана стоял карандашный рисунок в позолоченной рамке. На рисунке была изображена девочка с короной на голове, стоящая на вершине мира. Все это подозрительно напоминало алтарь и казалось жутковатым.

— М-м-м… что сделано, то сделано. — Гарри аккуратно поставил чашку на стол и едва не задохнулся, когда заметил крошки от печенья. Руки задрожали, левый глаз задергался, но Гарри мужественно отвел взгляд. — Она говорила, что вы пригласили в гости дядю Дэна, но она не смогла приехать.

Миссис Грейнджер снова расстроилась.

— По правде говоря, мы пригласили Дэна, чтобы он поговорил с ней. Они с Дэном без ума друг от друга, а Дэн очень практичный и приземленный. Но пока они не поговорят, все бесполезно. Она, если и приезжает, то задерживается всего на пару минут.

Гарри кивнул с умным видом.

— А давайте вместе: я, Рон, вы, мистер Джи и дядя Дэн — просто отправимся к ней домой, вместо того чтобы ждать здесь. Наверное, нам придется задержаться там на несколько дней, зато Гермиону точно застанем.

— А она не рассердится? — взволнованно спросила миссис Грейнджер.

— Не думаю. Разве что удивится. Но в таком случае ей не придется менять расписание, чтобы нас навестить. Мы просто будем ждать, пока она вернется домой. Возможно, нам даже удастся убедить ее остаться с нами ненадолго. Вдруг она увидит, что мир не взорвался из-за того, что она целые выходные провела дома, и успокоится?

— Замечательная идея. Мы с Гордоном у Гермионы и дома-то никогда не были.

— Ох, там здорово. Она очень хорошо устроилась.

— Я знала, что так будет. Я всегда говорила моей девочке, что когда-нибудь она перевернет весь мир.

— М-м-м…

Снаружи раздался автомобильный гудок.

— А вот и они!

— Не-е-е-ет! Тетушка Мардж! — вдруг закричал Гарри, схватившись за голову. Рон быстро применил к нему успокаивающие чары.

— Гарри, возьми себя в руки. Извините, миссис Джи, в семейной обстановке у него случаются психопатологические репереживания.

— Я помню, — спокойно ответила миссис Грейнджер.

— Ох, — выдохнул Гарри, моргнув, — простите. Э-э-э… — Он слегка пошатывался. — Помочь донести сумки?

— Не стоит, — отмахнулась миссис Грейнджер. — Дэн злится, когда мы якобы намекаем, что он не сможет донести свой багаж сам.

Открылась дверь, и вошел Гордон Грейнджер — высокий и чуть сутулый.

— Кто кричал?

— Это всего лишь Гарри, дорогой, — поцеловала его миссис Грейнджер.

— О! Дэн, мальчики приехали! — прокричал он через плечо.

Он отодвинулся, и в дом вошел огромный мужчина. Он был на дюйм выше Рона и почти в два раза шире, однако ни грамма лишнего жира в нем не было, как и волос на голове, а его массивный волевой подбородок был едва тронут щетиной. Мужчина, тот самый дядя Дэн, стоял в дверях, перебросив через плечо рюкзак, и сурово осматривал комнату.

— Тетушка Мардж? — захныкал Гарри.

— Тише, Гарри, тише, — похлопала его по спине миссис Грейнджер.

— Это они? — Голос Дэна был грубым, с заметным акцентом.

— Да, Дэн, это лучшие друзья Гермионы — Рон и Гарри. — Она повернулась к мужу. — Гордон, Гарри посетила блестящая мысль. Он предложил пойти к Гермионе домой и дождаться ее там.

Гордон воскликнул было от радости, но Дэн его явно не слушал. Вместо этого он скользнул взглядом по Рону.

— Рыжие волосы. Так это с тобой она встречалась?

— Девственница! — завопил Рон. — Она еще девственница! Я ничего не делал! Мы ничего не делали. Она девственница! И я девственник! Мы все девственники!

— Верю, — хмыкнул Дэн.



Волшебникам не нужно было паковать вещи и перевозить их с места на место, поэтому переезд для них был не более чем поводом для вечеринки.

Пока домовые эльфы паковали вещи и переносили их в новый дом, Драко обзвонил друзей, купил новую мебель и не только — покупал он все, что только душе было угодно.

Когда он вернулся в свой новый дом, все уже собрались и новоселье было в самом разгаре. Судя по всему, вечеринка началась задолго до прихода Драко.

Ярко горел свет, и воздух сотрясала громкая музыка. Драко еще раз полюбовался на покупку на фоне вечернего неба. Люди внутри ныряли в бассейн, пили перед телевизором и раздавали указания домовым эльфам — например, передвинуть мебель.

Драко надеялся лишь, что сегодня не придут родители. Они бы вряд ли явились, конечно, они наверняка сейчас наслаждались свободой, но от Люциуса можно было ожидать чего угодно.

— Драко! Какой потрясающий дом! — завизжала Трейси Дэвис и бросилась ему на шею, как только он вошел. Драко крепко обнял ее, а она пожаловалась: — Мама с папой не позволяют мне даже из дома выходить без сопровождения, не говоря уже о том, чтобы съехать.

Драко хмыкнул.

— Мои, очевидно, просто решили от меня избавиться.

— А что они такого сделали, что ты ушел? — спросила Милисента Булстроуд, вымеряя шагами дом.

— Тебе это все равно не понравится, — заверил Драко.

Она скрестила руки на груди.

— Так я и думала: они тебя выгнали и начали работать над вторым сыном. Драко, ты никогда не задумывался, что они разочаровались в тебе и решили родить нового наследника?

Драко прищурился с подозрением.

— Да брось.

— Может, они внезапно стали странно себя вести рядом с тобой? Подумай, Драко, ты ведь даже Хогвартс не закончил, а особых талантов у тебя отродясь не было.

— И зачем только я тебя пригласил? — пробурчал Драко и гордо удалился.

Трейси ущипнула Милисенту за руку и нахмурилась.

— Вот зачем ты это сделала? Ты же его знаешь. У него воображение, как у гиперактивного пятилетнего ребенка, объевшегося шоколадных лягушек.

— Подумаешь, слегка потрепали! С него не убудет, — довольно ухмыльнулась Милисента.

Гойла и Нотта Драко нашел на диване — они смотрели квиддич. Забини держался в стороне: прислонился к барной стойке и с неодобрением взирал на происходящее.

— Отличный дом, Драко! — прокричал Нотт, салютуя сливочным пивом.

— Маггловский дом, — сплюнул Забини.

— Заткнись, Забини, дом охерительный, — раздался низкий голос, и Драко вскинул голову.

— П… в смысле, Манси[6]! — воскликнул он и побежал навстречу, широко раскинув руки. Однако остановился на полпути и уставился на нее… на него. — Блин, как неудобно. Я бы тебя обнял, но сейчас это будет очень странно выглядеть.

Манси усмехнулся и раздулся от гордости за свое новое мужское тело, которое так пристально разглядывал Драко.

— Рад тебя видеть, Драко.

— Не знал, что тебе уже можно вставать с постели, иначе обязательно пригласил! Я хотел заскочить к тебе в понедельник.

— Целители говорят, я отлично приспособился к заклинаниям. Чувствую себя великолепно.

— О-о-о, а где же… — Драко пощупал плоскую грудь Манси. — Я буду очень скучать по девочкам.

— Фу, какая гадость! — воскликнул Гойл.

— Я же любил их! — возмутился Драко. — В Хогвартсе я только о них и думал.

— Всё, Драко, хватит. — Манси оттолкнул Драко и закатил глаза, когда тот расстроился. — Так, а теперь о доме. Он классный, но, — понизил голос Манси, обнял Драко за плечи и отвел подальше от остальных, — Забини прав: здесь чувствуется влияние магглов.

— Это называется маскировкой, — надменно хмыкнул Драко и потянулся к закускам, которые принесли домовые эльфы. Тарелка сама поднялась к нему, и Драко едва не вздрогнул. Чтобы скрыть это, он помахал в окно Адриану Пьюси, Мораг Макдугал и Маркусу Флинту, которые плескались в бассейне. — Никто не станет искать Темного лорда в таком откровенно маггловском жилище.

— Драко, но ты же не Темный лорд, — глумился Забини.

Драко нахмурился.

— А я и не о себе говорю, тупица! Этот дом раньше принадлежал Темному лорду. Он исчез в семидесятые; все думают, что его убил Сам-Знаешь-Кто, но наверняка об этом неизвестно.

— Чушь, — кашлянул в руку Гойл.

— Драко, кто тебе это сказал? — спросил Нотт.

— Женщина, которая продала мне дом.

— Тебя обманули, — хохотнул Забини.

Драко ухмыльнулся и посмотрел ему прямо в глаза, сложив на груди руки.

— Той женщиной была Гермиона Грейнджер.

Все, кто был в комнате, громко и дружно застонали и прикрыли лица ладонями.

— …А значит все, что я рассказал, — правда, — уверенно закончил Драко. — Она перешла на темную сторону, если вы не в курсе.

— О, а вот это уже интересно, — сказала Милисента. Она стояла в дверях, рядом с Трейси.

— Она пока собирается с силами, но однажды, когда мы меньше всего ждем, она перевернет все с ног на голову.

Забини и Милисента обменялись веселыми взглядами, а Манси по-прежнему не отнимала… не отнимал рук от лица.

— Драко, это она тебе рассказала? — решился Нотт.

— Ей и не пришлось. Я прочитал всё по глазам.

— Женщина, которая продает дома, собирается захватить волшебный мир? — не унимался Нотт.

— Продажа домов — это просто хобби. Грейнджер уже запустила руки во всё, до чего только дотянулась. Вы знаете, что она владеет телефонной компанией — фактически, она ее и основала? И, если я правильно все разгадал, телевизор — тоже ее изобретение.

В комнате снова раздался дружный стон.

— Драко, этими компаниями владеют чистокровные. — Манси терпеливо пытался вразумить Драко.

— Подставные лица, — театрально заявил тот. — Лишь видимость, чтобы мы не волновались. За красивым фасадом скрывается жестокая правда.

— А почему мы вообще говорим о Грейнджер? — раздраженно спросила Трейси.

— Потому что Драко думает членом, — пробормотал Нотт.

— Разве что иногда, — произнес Драко и снова вспомнил о груди Манси.

— Ну и как ты собираешься доказывать нам, что здесь жил Темный лорд? — протянул Забини.

Драко нахмурился.

— Грейнджер говорила, что настоящее жилище было под домом. Я пока не нашел дверь вниз…

И тут стена слева от него задрожала и сдвинулась: появилась большая черная дверь — похоже, железная. На поверхности двери были вырезаны лица, застывшие в немом крике.

Драко вскинул брови и самодовольно взглянул на оглушенную, притихшую толпу.

— А нет, нашел.



— Не нравится мне все это, Драко, — пробормотал Манси. Драко же пищал от восторга: он снова и снова тянулся к двери, а резные лица рычали и косились на его руку каждый раз, когда он касался дверной ручки. Драко отдергивал руку и хихикал — словом, забавлялся.

Остальные окружили его и Манси и тихо переговаривались меж собой.

— Так что, Забини, — ухмыльнулся Драко, — маггловский дом, говоришь? — Он повернул ручку и с усилием толкнул тяжелую дверь — та со скрипом открылась.

Драко закашлялся от спертого воздуха за дверью и наколдовал яркий Люмос, чтобы осветить мрачный проход.

Внутренние стены были вырублены прямо в морской пещере, в ней было темно, сыро и пахло солью. Где-то капала вода, и этот звук эхом разносился по огромному, глубокому гроту.

— Охренеть, — хрипло пробормотал Нотт.

Лестница под ногами была вырублена прямо в скале, с обеих сторон её окружали высокие стены, поэтому путь вниз казался безопасным, и Драко шагнул вперед.

— Погоди-погоди, — крикнула Трейси Дэвис. — Если это и правда тайное убежище Темного лорда, то, может, сначала вызвать ликвидаторов заклятий, чтобы они все осмотрели, а только потом идти туда?

— Я уверен, что все в порядке. Мне бы не продали дом, если это было не так, — небрежно отмахнулся Драко.

— А ты уверен, что этот вход вообще нашли? — спросил Манси.

— Я туда не пойду, — сказала Милисента, и Трейси кивнула, соглашаясь. Забини и Нотт пробормотали нечто похожее, и Драко с презрением покосился на них.

Манси и Гойл угрюмо последовали за ним вниз. Факелы по пути зажигались сами, обдавая теплом на мгновение.

Лестница закончилась, и Драко оказался в гроте, звук шагов эхом разнесся вокруг.

— Ого!

Драко мог бы сказать, что грот был огромным, но все скрывала темнота, а потолок был таким высоким, что его видно не было. Драко прошел немного вперед, а затем отшатнулся, заметив, что стоит на чем-то вроде круглой каменной платформы.

Платформа оказалась около тридцати футов в диаметре, а дальше обрывалась в никуда.

Драко подошел к краю и заглянул вниз. Внизу была лишь пустота, и он тяжело сглотнул.

— Драко, отойди от края! — зашипел Манси. Гойл стоял возле лестницы и зябко ежился.

— Там что-то есть. — Драко указал на противоположный край пропасти — вдалеке едва виднелась еще одна платформа и лестница.

Наверное, надо было вернуться за метлой или вспомнить нужное заклинание и перепрыгнуть пропасть. Там что-то было. Нечто удивительное, Драко чувствовал. Словно что-то щекотало край сознания.

— Все, Драко, хватит. Это опасно, — пробормотал Манси. — Трейси права, надо все проверить, прежде чем совершать глупости.

— Но это мой дом! — захныкал Драко.

— А мы пришли сюда веселиться, — возразил Манси.

— Хорошо, — проворчал Драко и последовал за Гойлом и Манси, которые уже спешно поднимались по лестнице. На самом верху он замер, ощущая какую-то щекотку в голове, словно что-то пыталось вернуть его назад.

Драко нахмурился и захлопнул дверь, пообещав себе, что обязательно вернется позже.



— О-о-о… мама. И папа. — Гермиона нерешительно стояла в дверях, звеня ключами. — Вот это сюрприз.

Родители приветливо улыбнулись ей. Гермиона поморщилась и закрыла дверь, спеша их обнять. Не то чтобы она не была рада их видеть, просто сегодня еще столько нужно было сделать, а день только начался. Кроме того, Гермиона очень устала: всю следующую неделю она запугивала невыразимцев, пытаясь выбить финансирование для своих проектов. Некоторые даже начали роптать; надо будет разобраться с ними на прошлой неделе. Может быть, тогда удастся хоть немного разгрузить следующую.

Вряд ли сработает, конечно — Гермиона только-только закончила ругаться с ними в будущем.

Она скривилась. Иногда даже ей тяжело было помнить всё.

Мать Гермионы нервно заламывала руки.

— Мы подумали, что будет проще самим прийти к тебе в гости, раз уж ты так занята. В таком случае тебе не придется бросать все дела, чтобы навестить нас.

И почему Гермиона не сообразила, что приезжали родители? Она много времени провела в отделе тайн, света белого не видела, но… Гермиона моргнула в замешательстве. Как давно она последний раз была дома?

— Это вы здесь убрались? — удивленно спросила Гермиона, с некоторым ужасом глядя на сверкающие полы и стены.

— Нет, — смутилась мама. — Твоя маленькая… э-э-э… подружка?

Гермиона совершенно ничего не поняла, но тут появилась Джинджер. Она полировала тарелку и коварно ухмылялась.

— Джинджер была хорошим домовым эльфом: она вычистила мерзкий, гадкий дом Плохой леди, — произнесла она насмешливо.

— Эльф! — взревела Гермиона.

— Ой, посмотрите на Джинджер! — пропела Джинджер. — Она складывает чистое белье Плохой леди!

Целая куча пушистых, приятно пахнущих полотенец пролетела через комнату и аккуратно легла в шкаф.

— Ах ты, чудовище маленькое! — процедила Гермиона, в бессильной ярости стиснув кулаки.

— Что? Плохая леди ругает Джинджер? — почти промурлыкала Джинджер. — Джинджер нужно наказать? Плохая Джинджер! — И начала биться головой о стену.

— Прекрати! — закричала Гермиона. — Прекрати, эльф психованный! Пре… — И вдруг прищурилась. — Ах, это же прекрасно! — наигранно радостно воскликнула она. — Джинджер — превосходный эльф! Я так ценю твой труд! Спасибо, Джинджер, теперь мне и пальцем шевелить не придется. Ты очень разгрузила мой вечер!

Джинджер прекратила биться головой о стену и косо посмотрела на Гермиону. Та прекратила дразниться, и они обе уставились друг на друга.

— Джинджер еще вернется, — едко предупредила Джинджер и исчезла.

— И что это было? — спросил Рон Уизли с набитым, как и полагается, ртом. Он стоял возле кухонной двери; весь в муке, с миской в руках.

Гермиона выдохнула и улыбнулась.

— Рон!

Она обняла его и протиснулась мимо на кухню, где и нашла Гарри. Тот с остекленевшим взглядом склонился над другой миской. Рядом стоял дядя Дэн, на нем был бледно-голубой фартук.

— Взбивай-взбивай, — приказал Дэн. — Нужно добиться хорошей пены.

— Да, тетя Петуния, — смиренно ответил Гарри.

— Дядя Дэн! — воскликнула Гермиона и кинулась к дяде.

— Я тебе пирог испек, — ответил тот и обнял её, подняв над полом. — Слышал, ты стала слишком занятой и важной, чтобы навестить меня.

— Э-э-э… — покраснела Гермиона. — Я была несколько занята, да. — Так занята и в прошлом, и в будущем, что не была уверена даже, в настоящем ли времени сейчас находилась.

— Да, я слышал. — Дэн опустил ее на пол и повернулся к плите. — Планируешь мировое господство.

— Не-е-ет! Всё не так! — захныкала Гермиона. — Я лишь пытаюсь творить добро. Пользуюсь своим влиянием, чтобы сделать мир хоть чуточку лучше.

— Твой дядя — янки[7], — непоследовательно заключил Рон и обмакнул пальцы в миску с тестом.

— Руки прочь от теста! — рявкнул Дэн, отчего Гарри поспешил спрятаться.

— Папа не посещал Англию, пока ему не исполнилось двадцать шесть, — сообщила Гермиона Рону. — О Мерлин! Гарри! Он все это время был в таком состоянии? — Она выхватила из рук ошалевшего Гарри миску и обняла его.

— Привет, Гермиона, — устало пробормотал он.

— Чудаковатый он какой-то, — хмыкнул Дэн.

Гермиона пристально взглянула на него.

— Не говори так о Гарри, он многое пережил.

— Как и все в этой комнате, — возразил Дэн и продолжил готовить.

— Гарри много раз пытались убить, однажды он даже едва не взорвался. Просто в семейной обстановке у него случаются психопатологические репереживания. — Гермиона повела Гарри к двери. — Гарри, не побудешь с мамой и папой?

Именно в этот момент зазвонил его телефон.

— Мр-р-р? — сказал Гарри.

Гермиона закатила глаза и взяла трубку.

— Здравствуйте, вы дозвонились Гарри Поттеру, Гермиона слушает.

Наступила долгая пауза.

— Это мисс Грейнджер? — спросил интеллигентный женский голос.

— Да, это Гермиона Грейнджер. У Гарри Поттера сейчас приступ репереживаний, могу я вам чем-то помочь?

И снова пауза.

— Возможно. Это Нарцисса Малфой. Я звоню мистеру Поттеру насчет долга жизни.

У Гермионы возникло нехорошее предчувствие. Она прислонилась к двери и ответила:

— Простите, что?

— Во время Битвы за Хогвартс я солгала Темному лорду — прямо в лицо — и спасла мистеру Поттеру жизнь. Я звоню, чтобы получить долг.

— И что именно вам нужно?

— Конфиденциальность, — уклончиво ответила Нарцисса. — Ничего сложного, уверяю вас. Но я не хотела бы говорить об этом по телефону. Приходите в мэнор, и я расскажу, что именно мне нужно.

— Кто? Я? Или Гарри?

— Не имеет значения, главное — конфиденциальность.

— Хорошо. — Гермиона повесила трубку, даже не попрощавшись.

— И что это было? — спросил Рон. Очевидно, понял: что-то не так.

Дэн пристально посмотрел на Гермиону, но промолчал.

— На Гарри снова грозятся в суд подать. Нужно на минутку заскочить в офис. — Она вытащила Гарри из кухни и посадила между родителями на диван.

— Ты уже уходишь? — грустно спросила её мама, а Рон — проводил до двери.

— Я скоро вернусь, обещаю. Просто чувствуйте себя как дома. Гостевые комнаты все в вашем распоряжении. И, Рон, не оставляй Гарри с дядей Дэном.

Гермиона покосилась на дядю, который стоял у кухонной двери, сложив на груди руки.

— Возвращайся к обеду, — приказал тот.

— Постараюсь.

Примечания:

[6] В оригинале имя звучит «Mansy», от английского «man» — «мужчина».

[7] Так часто называют американцев.