Мальчишка лет одиннадцати сидел на смятой постели и сосредоточенно дергал тугие струны гитары. Они отзывались нестройными всхлипами, отчего мальчик хмурил красивые темные брови и поджимал губы. Перед ним валялись пергаменты, криво исчерканные табулатурой. Мальчик то и дело сверялся с надписями, но помогало это, кажется, слабо.

Когда очередная попытка подобрать аккорд провалилась, гитара, а следом за ней и ворох пергаментов, полетели на пол. Гриф неприятно хрустнул. Мальчик чертыхнулся и поднял испорченный инструмент.

— Давай же, чинись! — прошипел он, зло встряхивая треснувший гриф. Гитара осталась безмолвным куском дерева.

— Дурацкая магия, почему ты не работаешь, когда нужно? — мальчик сжал челюсть и отшвырнул бесполезную теперь вещь на кровать. В такие моменты он приходил в бешенство. Какой толк в том, что он волшебник, если колдовать получается только внезапно и совершенно бестолково?

В это время кто-то неуверенно постучал в дверь его комнаты. Так тихо, почти бесшумно, мог скрестись только один человек в доме.

— Отвали, Рег!

Тот, кто был снаружи, замер, но через пару секунд всё же осторожно отворил дверь. В проеме показалось худое и бледное лицо мальчика помладше.

— Сириус, там…

— Тебе неизвестно значение слова «отвали», Регулус?

— Но…

— Вышел. Вон. Быстро. — И без того темные глаза Сириуса, кажется, стали непроницаемо черными. Регулус отпрянул, закрыв за собой дверь.

— Тупой маменькин сынок, — пробормотал Сириус. Не то чтобы он ненавидел младшего брата, просто считал его мелким подхалимом и любимчиком. Сам он в любимчиках уже давно не числился, поэтому нелепые сюсюканья, которые его строгая аристократическая мать позволяла себе с Регулусом, дико раздражали.

Оглядев комнату на предмет каких-нибудь развлечений кроме безвременно почившей гитары, Сириус поморщился: все книги, занимавшие широкий стеллаж, были давно прочитаны, а кроме них здесь не было ничего интересного. Оставалось поискать приключений на улице.

Спустившись по скрипучей лестнице в небольшой холл, Сириус нос к носу столкнулся с матерью. Вальбурга выглядела не особо довольной, и Сириус со стопроцентной уверенностью мог определить причину этого недовольства. Она как раз топталась за спиной матери и стыдливо втягивала свою нелепую лохматую башку в плечи.

— В чем дело, Сириус? Почему ты выставил брата, не дав ему и слова сказать? — миссис Блэк всегда начинала разговор резко, без вступлений. От ее взгляда можно было превратиться в кусок льда. Сириус невольно поежился.

— Я был занят.

— Снова экспериментировал со своим бестолковым инструментом? Сколько раз говорить тебе: это хлам, на котором впору играть полукровкам или маглам с их грубыми корявыми руками!

Сириус закатил глаза: ну вот, понеслась! Сейчас ему прочтут лекцию о том, что уважающий себя чистокровный маг должен выбирать соответствующие его положению увлечения. И если уж ему вздумалось музицировать, то стоит отдать предпочтение арфе или, на худой конец, виолончели. Короче, чему-то громоздкому и унылому.

— Не вздумай закатывать глаза, когда я с тобой разговариваю! — Вальбурга ткнула сына в грудь крепким коротким пальцем. Сириус мысленно поблагодарил природу за то, что она даровала ему длинные тонкие пальцы, как у отца. — Чем старше ты становишься, тем делаешься невыносимее!

Сириус поджал губы, мимоходом бросив угрожающий взгляд на испуганного Регулуса. Какая ирония — он мог ответить матери примерно то же самое: чем старше он становился, тем четче видел, какие невыносимые у него родители. Но если отец был способен пойти хоть на какой-то компромисс, то мать, подобно вековой каменной глыбе, покрытой серым мхом, не уступала ни на миллиметр. От любых ее слов веяло удушливым консерватизмом. Если отбросить ненужные мелочи, все воспитательные речи матери в голове Сириуса сходились к одному: чистая кровь, чистая кровь, чистая-черт-бы-ее-подрал-кровь!

Ему вдалбливали это как безмозглому зверьку, с пеленок, кажется. Но вместо того, чтобы въесться под кожу, родительская «мудрость» с годами всё больше отторгалась организмом. Сириус не хотел превращаться в точную копию отца — надменного, холодного и скучного. Его, в отличие от младшего брата-паиньки, постоянно тянуло на какие-то приключения. Чаще всего, связанные с нарушениями правил «Благороднейшего и Древнейшего Семейства Блэков». К слову, приобретение старой гитары у подозрительного торговца в Лютном переулке было лишь мелкой шалостью.

— Ты вообще слушаешь меня, Сириус? — пальцы матери больно впились в острый подбородок. Она чуть приподняла лицо сына, заставляя его смотреть себе в глаза.

— Я задумался, — кривясь, буркнул Сириус. Он ненавидел, когда его трогали за лицо, поэтому резким движением высвободился из неприятных тисков.

Вальбурга на секунду сжала руку в кулак, испытующе глядя на своего непокорного отпрыска. Затем с достоинством оправила складки дорогого платья и повернулась к журнальному столику. Только сейчас Сириус заметил на нем большой желтоватый конверт. Сердце сжалось. Неужели?..

— Твое письмо из Хогвартса, — сухо бросила Вальбурга, передав ему конверт. Сириус ощутил, как неконтролируемый восторг вот-вот разорвет его на куски. Выхватив письмо из рук матери, он кинулся обратно в свою комнату, прокричав что-то вроде «Юху-ху!»

Даже если бы он видел неодобрительный взгляд, брошенный ему в спину, он не обратил бы на него внимания. В тот момент он был невероятно, неописуемо, ослепляюще счастлив.


***


Когда он в первый раз услышал о Хогвартсе? Кажется, ему было около четырех. Его воспитанием занималась миссис Энглбрафф, пожилая доброжелательная дама, полная противоположность холодной безэмоциональной Вальбурги, которая, несмотря на отсутствие работы, старалась слишком часто не возиться с детьми. У чистокровных это было не принято.

Возможно, именно благодаря своей няне Сириус не превратился в маленькое черствое подобие своих родителей. Возможно, именно поэтому миссис Энглбрафф уволили, когда ему стукнуло шесть.

Однажды, исследуя мрачный величественный дом, Сириус забрел в библиотеку. На столике обнаружилась старая колдография. На ней — три молодых парня, в одном из которых безошибочно угадывался Орион Блэк. Вся троица была одета в строгие мантии с одинаковыми эмблемами на груди. Несмотря на то, что снимок был волшебным, троица почти не двигалась: они стояли с величественным и неприступным видом, изредка моргая и хмурясь. Сириус схватил колдографию и побежал с ней к няне.

— Это папа? — маленький Сириус ткнул пухлым пальчиком в молодого Ориона.

— Да, сладенький, это твой папочка, — промурлыкала миссис Энглбрафф, отвлекаясь от вязания. Она всегда вязала исключительно руками, без магии — это почему-то прочно засело у Сириуса в воспоминаниях.

— А это кто? — детский пальчик прошелся по стоящим рядом с отцом людям, вызывая их сдержанное недовольство.

— Должно быть, это его товарищи по Хогвартсу.

— Хо-оварсу-у?

— Хог-варт-су, милый, — няня ласково провела рукой по темным длинным волосам своего подопечного.

— А что это? Хог-вартс, — Сириус попробовал новое слово на вкус и оно ему понравилось. Оно было звучным, загадочным, но при этом показалось каким-то родным, как будто он уже слышал его когда-то, хотя на деле узнал про школу волшебства лишь в тот момент, от няни.

Позже Сириус добился от родителей скупого рассказа о месте, в которое ему предстояло поехать учиться в одиннадцать лет. Единственное, что он почерпнул из этого рассказа: ты должен поступить на Слизерин, сын. Все Блэки учились на этом факультете. Туда попадают только представители чистокровных древних родов. Этот факультет не запятнан недостойными полукровками и маглорожденными!

О да, о преимуществах своей чистой крови он узнал еще до того, как начал вообще хоть что-то соображать. А еще он обязан был наизусть знать историю рода и имена всех его представителей. Юному Сириусу было ужасно скучно заучивать всех этих давно умерших волшебников, но родители не терпели возражений.

— Знать свои корни — священная обязанность каждого уважающего себя аристократа, Сириус! — говорила Вальбурга, в то время, как Сириус про себя сочинял смешные рифмы на имена своих предков.

— В школе ты должен общаться только с теми, кто достоин твоего внимания, — наставлял Орион, используя свою палочку, как указку, в то время как Сириус предавался мечтам о своей собственной палочке, с помощью которой он сможет творить настоящую магию. Ту, что в сравнение не идет с нелепыми, неконтролируемыми выбросами, которые периодически у него случались.

О том, что по факультетам учеников Хогвартса распределяет Волшебная Шляпа, Сириус узнал в день своего десятилетия от кузена Энтони Пруэтта. Тот как раз поступил в школу незадолго до этого.

— Еще до того, как на меня надели эту Шляпу, я знал, куда она меня отправит, — повествовал Энтони с важным видом. — Едва эта рухлядь коснулась моих волос, как тут же закричала: «Слизерин!» Я написал родителям в тот же вечер — они были безмерно горды мной!

Сириус был немного удивлен: он-то думал, что каждый новоприбывший сам решает, на какой факультет ему пойти учиться. Родители внушали ему, что он должен попасть на Слизерин, потому что все его родственники закончили этот факультет. Потому что это тот факультет, на котором учились все самые великие волшебники, чья кровь не вызывает нареканий. Сириус почти смирился с тем, что, приехав в школу, он непременно попадет в общество чванливых снобов, таких же, как окружавшие его с детства родственники. Однако наличие Волшебной Распределительной Шляпы многое меняло.

В семейной библиотеке Сириус обнаружил книгу о Хогвартсе и его прославленных студентах и начал досконально изучать историю факультетов и их представителей. Очень скоро он понял, что вышедшие из Слизерина маги не внушают ему доверия: многие связывали свои жизни с Темными искусствами, которые не особо интересовали Сириуса. По всем описаниям ему были одинаково симпатичны Равенкло и Гриффиндор. Ум, храбрость, целеустремленность — всё это Сириус находил в себе. Но сможет ли это рассмотреть старая, пусть и волшебная, шляпа? В конце концов, в нем было и то, что он никак не мог изменить: его кристально-чистая кровь.

В итоге год перед получением заветного письма превратился для молодого Блэка в настоящее испытание. Во-первых, он искал способы обмануть Распределительную Шляпу, придумывал, как бы скрыть от нее свою чистокровность и тот факт, что все его родственники учились именно на Слизерине. Во-вторых, он продумывал, что будет делать, если всё-таки окажется на ненавистном факультете. Он даже пытался найти в истории школы магии упоминания о переводах учеников с одного факультета на другой, однако подобных прецедентов не встречалось.

В итоге он так долго переживал о грядущем поступлении в школу, что просто забыл о дне своего рождения и о том, что письмо из Хогвартса должно прийти именно в этот день. Сейчас, поднявшись к себе, он дрожащими от нетерпения руками вскрыл конверт, втайне надеясь, что случится нечто волшебное. Однако внутри не оказалось ничего чудесного, только письмо на нескольких листах.



Дорогой мистер Блэк!
Мы рады сообщить Вам, что Вы получили место в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс!



— Еще бы я его не получил, — хмыкнул Сириус.

Он ознакомился со списком литературы, а также необходимых предметов, и понял, что его просто-таки раздирает от желания немедленно отправиться в Косой Переулок и выбрать себе палочку, однако в тот день ему предстояло вытерпеть до отвращения пафосный прием в честь своего одиннадцатилетия.

Все родственники без исключения, а также коллеги отца и подруги матери, желали юному Блэку поступления на Слизерин. Это было уже даже не смешно. Сириус сидел с постной физиономией и считал минуты до того момента, как ему можно будет отправиться спать. Он завидовал Регулусу, которого отослали в кровать раньше.

Наконец ему позволили покинуть гостей, и он приложил все силы к тому, чтобы не ускакать в свою комнату бодрым галопом.

На постели, которую он так и не удосужился заправить, его ждал небольшой сверток. Украшение в виде бантика свидетельствовало о том, что это подарок. Внутри обнаружилась довольно убогая самодельная открытка, а также непонятная… фигурка? Она была неумело вытесана из дерева. Повертев ее в руках, Сириус решил, что это собака. Губы против воли растянула ухмылка.

Регулус, конечно, тот еще маменькин сынок, но он искренне восхищен своим старшим братом и явно привязан к нему. И этим он напоминал Сириусу щенка, которого у него никогда не было. Он снова посмотрел на фигурку в своих руках и заржал.

— Я назову тебя Рег, — шепнул он деревянной собачке, отправляя ее на прикроватную тумбочку. Сейчас ему хотелось поскорее уснуть, чтобы приблизить день похода в Косой Переулок.


***


Все дни до первого сентября смешались в один бесконечный и длинный. Благо, он тянулся всего неделю.

На следующее утро после своего одиннадцатилетия Сириус отправился за всем необходимым с отцом. Это была невероятная честь — сам Орион Блэк соизволил уделить своему старшему сыну столько времени!

Несмотря на то, что это был далеко не первый его поход в Переулок магических товаров, Сириус был взбудоражен. Он проснулся с рассветом, почти не мог есть и постоянно дергался, ожидая, пока отец встанет, позавтракает и почитает свою воскресную газету. Когда они наконец-то должны были отправиться в Дырявый Котел, Сириус от волнения забыл пункт назначения, как дурак около минуты стоял в камине, объятый волшебным зеленым пламенем, и глотал золу нелепо приоткрытым ртом.

Вывалившись из камина на пыльный пол трактира, Сириус поймал на себе недовольный взгляд отца. Ну да, конечно, как смел он, представитель древнего магического рода, выпасть из камина словно бестолковый неуклюжий грязнокровка? Едва Сириус успел подняться и отряхнуть подол мантии, как из камина, едва удержав равновесие, шагнул взрослый волшебник, а следом за ним — лохматый очкастый подросток.

— Ох, простите! — пробасил мужчина, легонько придерживая Сириуса за плечо. Переведя взгляд на Ориона, он нахмурился, коротко кивнул:

— Блэк.

— Поттер, — сухо, чуть не поперхнувшись, ответил отец, привлекая Сириуса к себе. Тот успел лишь бросить беглый взгляд на лохматого мальчишку, который недоброжелательно зыркнул в ответ.

— Идем, Сириус, у нас мало времени — нужно зайти в Гринготс и пройтись по твоему списку, — холодно заметил Орион и зашагал к выходу из трактира. Сириус последовал за отцом, краем уха уловив слова мистера Поттера.

— Ну что, Джейми, куда хочешь отправиться первым делом? В кафе-мороженое или сразу к Олливандеру за палочкой?

Ответ очкастого остался загадкой — Сириус уже вышел на улицу. Он хмуро уставился в спину удаляющегося отца и проглотил горький ком обиды: его никто не спрашивал, чего хочет он. Кафе-мороженое? О чем вы! Блэку не пристало лакомиться и прохлаждаться во всех смыслах этого слова.

Он догнал Ориона на мраморных ступенях банка. Отец обернулся и посмотрел на него как будто с недоумением.

— Можешь остаться здесь. Там нечего делать.

Вот так. Никаких «Не хочешь ли пойти со мной, Сириус?», «Не желаешь ли пока прогуляться до магазина со сладостями?» или чего-то в этом духе. Скорчив угрюмую рожу, которая, впрочем, была проигнорирована, Сириус демонстративно опустился на ступени.

Орион скрылся за тяжелыми дверями Гринготса, а Сириус принялся от нечего делать разглядывать прохожих. Всего шесть дней до первого сентября — это было заметно по толпам волшебников с детьми, снующих по Переулку. В глаза Сириусу бросилась нелепо одетая семья, безропотно, словно овечки на привязи, следовавшая за волшебницей в строгой мантии министерского работника.

— Маглы, — пробормотал он себе под нос, провожая взглядом красивую рыжеволосую девочку, боязливо осматривающую окруживший ее новый мир. Одной рукой она придерживала лямку рюкзака с каким-то глупым желтым медведем, другой вцепилась в рукав матери, ну или кем там приходилась ей эта высокая напуганная женщина. Сириус порадовался, что рядом нет отца, иначе ему пришлось бы выслушивать очередную тираду о загрязнении магического мира «всяческим отребьем, вроде этих». Сириусу эти люди не показались отребьем. Да, они выглядели необычно, но ему понравились голубые брюки из плотной ткани на мужчине, яркая клетчатая рубашка женщины. Даже идиотский желтый медведь на рюкзаке девочки ему, если быть честным, показался довольно симпатичным.

Сириус оторвался от созерцания магловской семьи, лишь когда они скрылись в одном из магазинов. Отвернувшись от закрывшейся двери, он заметил того самого очкарика и его отца. Мальчишка лопал мороженое. Сириус чуть не поперхнулся подступившей к горлу слюной. В этот момент из дверей банка вышел Орион Блэк. Бросив на сына короткий взгляд, он зашагал к расположенному неподалеку книжному магазину.

Как Сириус ни ждал чего-то необыкновенного, но этот поход по лавкам магических товаров мало чем отличался от тех, что у него уже случались. Разве что он посетил несколько совершенно новых магазинов, в каждом из которых его отец раздавал короткие властные приказы. Благодаря этому ему очень быстро собрали всю необходимую учебную литературу и все нужные ингредиенты для зелий, а также подобрали и подогнали школьную мантию. И как он ни рвался в загадочную лавку Олливандера, покупать палочку они отправились в самый последний момент.

Отец открыл перед ним дверь, чем немало удивил Сириуса. Впрочем, он почти сразу понял, что Орион не собирается сопровождать его в затхлом, похожем на склеп магазине. На тихий звон дверного колокольчика откуда-то из задних комнат вышел худой невысокий человек. Сложно было сказать, сколько ему лет: вроде бы не очень старый, но бледный и уже почти седой.

— Мистер Блэк, — произнес хозяин магазина тихим, надтреснутым голосом. Сириус удивленно поднял брови: конечно, его семья не последняя в волшебном мире, но его еще никогда раньше не узнавали совершенно незнакомые люди. Особенно вот так — с глазу на глаз.

— Меня зовут мистер Олливандер, — продолжал тем временем мужчина. — Полагаю, вам нужна палочка?

Сириус кивнул. От неожиданности он растерял свое высокомерие и даже про себя не удосужился съязвить на тему нелепости подобного вопроса.

— Хм, интересно, что подойдет вам? — Олливандер шагнул за прилавок и скрылся в подсобном помещении. Сириус терпеливо ждал. В этом странном магазине даже поглазеть было не на что: пустые стены терялись в тусклом свете из затемненных окон.

— Так, посмотрим, — Олливандер вернулся со множеством узких продолговатых коробочек, разложил их на прилавке перед Сириусом. Тот вытянул шею, едва ли не пританцовывая от нетерпения. — Вашего отца выбрала палочка из осины, а мать — из ясеня. Крайне негибкая натура, крайне.

Последнюю фразу Олливандер пробормотал себе под нос, но Сириус всё равно услышал и мысленно согласился. Однако его внимание привлекли другие слова: палочка выбрала его отца? Этот странный Олливандер ничего не напутал?

Тот словно читал мысли. А, может, недоумение на лице Сириуса было красноречивее слов.

— О да, я не ошибся, мистер Блэк: палочка выбирает волшебника, а не наоборот. Сейчас вы в этом убедитесь, — он сделал приглашающий жест, указывая на коробочки на прилавке. Сириус подошел ближе и принял одну из них из рук Олливандера.

— Вишня, четырнадцать дюймов, внутри сердечная жила дракона, — нараспев произнес хозяин магазина, когда Сириус вынул палочку и повертел ее в пальцах. Она была холодной и гладкой. И, кажется, в ней не было ничего магического. Он в недоумении уставился на Олливандера, который одарил его потусторонней улыбкой.

— Явно не ваш вариант, — пробормотал он. Вишневая палочка отправилась в свой футляр, а в руках Сириуса оказалась другая. А потом еще, и еще, и еще одна. Всякий раз Олливандер лишь хмыкал. Сириус же начинал злиться: он всё ждал, что произойдет нечто невероятное, но все предлагаемые палочки казались ему бесполезной бутафорией. Когда хозяин магазина протянул ему очередное свое творение, Сириус резко вырвал палочку из его рук и вскрикнул от неожиданности: бледного Олливандера осыпало снопом красных искр. Впрочем, он не рассердился, напротив — заулыбался.

— О, ну вот мы и нашли палочку, которая захотела стать вашей, — добродушно усмехнулся Олливандер. Сириус его почти не слышал: сейчас всё его внимание было сосредоточено на тонком изящном куске дерева, источавшем осязаемое всем телом волшебство. Начинаясь с покалывания в кончиках пальцев, оно струилось вверх по руке и растекалось по груди. Это не было самовнушением — Сириус успел подержать немало палочек, оставшихся равнодушными к его прикосновениям. Но это... Это было настоящим. Он наконец-то чувствовал магию внутри себя и понимал, что может управлять ей. Осталось только научиться этому.

Он пропустил мимо ушей разглагольствования Олливандера о том, из чего его палочка сделана, не глядя бросил на прилавок деньги и выскочил из магазина на улицу. Его тут же ослепил яркий солнечный свет, а от звуков, наполнявших переулок, он чуть не оглох, но всё это было так незначительно!


— Папа, папа! — пару секунд Сириус озирался вокруг в поисках отца. Сейчас он хотел поделиться своей радостью с кем угодно, пусть даже с безразличным Орионом Блэком. Тот обнаружился за столиком уличной кофейни.

— Смотри! — Сириус взмахнул перед отцом палочкой, осыпав его новым снопом искр, на этот раз фиолетовых. Орион сдержанно кивнул.

— Пока это даже не магия, но я рассчитываю, что ты станешь прилежным учеником и очень скоро научишься нормально колдовать.

Сириус сник: волшебный момент был разрушен. Как будто он и без наставлений отца не понимал, что эти цветные искры — не настоящая магия, а лишь всё те же неконтролируемые выплески, оформившиеся во что-то видимое. Но неужели так сложно просто порадоваться за него?

Оставшееся до первого сентября время Сириус провел в своей комнате: листал учебники и пытался выжать из своей палочки хоть что-то, кроме бесполезных искр. Накануне отъезда в его дверь неуверенно поскреблись.

— Заходи, Рег, — бросил Сириус, не поднимая головы от учебника по заклинаниям.

Похоже, младший брат опешил от такого непривычно радушного приглашения, потому что вошел не сразу.

— Ну же! — Сириус поморщился, представляя Регулуса мнущимся под дверью.

— Привет, — Регулус наконец вошел, правда, частично: половина его тела была всё еще прикрыта дверью. — Собираешься в школу?

Сириус кивнул, захлопывая учебник и швыряя его в стоящий в углу сундук: ему всё равно уже надоело читать эти заклинания.

— Жаль, — пробормотал младший брат, косясь на деревянную фигурку, всё еще стоящую на тумбочке. Сириус перехватил его взгляд и усмехнулся.

— Долго ты это делал?

— Дня три.

— Сам?

— Сам! — Регулус даже немного приосанился.

— Это ведь собака, да? — Сириус покрутил фигурку в руках, надеясь найти новый ракурс, с которого, возможно, станет понятно происхождение странного зверя.

— Угу, — Регулус нахмурился.

— Да ладно, не куксись, мне нравится, — Сириус подмигнул брату и закинул деревянную фигурку в сундук. У него было на удивление хорошее настроение. Может, причиной тому был тот факт, что ему предстояло уехать из угрюмого родительского дома и начать новую жизнь, полную настоящего волшебства и лишенную занудных лекций о чистоте крови?

Регулус тем временем полностью просочился в комнату, правда так и не отлип от двери.

— Как думаешь, ты попадешь на Слизерин, как папа?

— Не хотелось бы.

Лицо Регулуса одновременно исказили удивление и страх. Комичное вышло выражение — Сириус невольно прыснул.

— Не знаю, как тебя, а меня подташнивает от россказней о чистой крови. Какая к черту разница?

— Но ведь маглы... Их не должно быть среди нас, — Регулус выглядел несчастным.

— Больше слушай родителей, — фыркнул Сириус. — Если у них есть способности к магии, то кто же они еще, как не волшебники?

Регулус неуверенно повел одним плечом.

— Вот так, у тебя нет аргументов, так что молчи, а не заводи мне тут родительскую песенку. Хватит, я уже наслушался.

В комнате повисла неприятная тишина. Чтобы занять себя чем-то, Сириус поднялся с кровати и пошел собирать остатки вещей. Его хорошее настроение улетучилось, и он был чертовски зол на Регулуса за это.

— Ты чего приходил-то? — наконец спросил он, не глядя на брата.

— Хотел попрощаться. Мне жаль, что тебя не будет теперь дома...

— Ты ведь через год и сам приедешь в Хогвартс.

— Ну... да. Но вдруг ты и правда... — Регулус замялся.

— Не тупи, Рег, мы всё равно будем видеться. — Закинув в сундук последнюю пару носков, Сириус наконец повернулся к брату и посмотрел на него с жалостью — ну что за мелкий идиот?

— Да. Ладно. Ну, пока? — в этот момент Регулус был особенно похож на щенка, провожавшего своего хозяина заискивающим и грустным взглядом.

— Да завтра на вокзале попрощаемся, — Сириус закатил глаза.

— Точно, — протянул Регулус и весь как-то сник. Сириусу стало немного не по себе. В голову так некстати прокралась дурацкая мысль: может, стоило уделять брату больше внимания? Может, стоило и ему объяснить, что все эти «чистокровные» заскоки родителей — ерунда? Но что он мог сделать сейчас? Пришлось отбросить терзавшие его сомнения.

— До завтра, Рег. И... не говори родителям, что я надеюсь попасть на другой факультет, хорошо?

Регулус неуверенно кивнул и вышел. Сириус тяжело вздохнул и рухнул на кровать поверх покрывала. В груди копошилось странное чувство, смесь желания как можно скорее оказаться в школе и страха, что старая Волшебная Шляпа всё же отправит его на ненавистный Слизерин.


***


— Веди себя достойно, Сириус! — Вальбурга одернула сына, который, по ее мнению, глазел по сторонам словно безмозглый простак: чуть приоткрыв рот. Сириус незаметно от матери закатил глаза.

— Сейчас я разыщу Энтони, будешь пока держаться своего кузена, — наставительным тоном бросил Орион и отошел в поисках Пруэттов.

Сириус фыркнул. Он не горел желанием проводить время с заносчивым и занудным Энтони, но проще было сбежать от него, когда отца не будет рядом. Заметив, что мать отвлеклась на беседу с какой-то дамой почтенного возраста, Сириус опять стал озираться, разглядывая яркую разномастную толпу на платформе 9 ¾.

Взгляд упал на группу старшекурсников, громко болтающих неподалеку о квиддиче. Все они были в мантиях, кроме одного: этот выделялся и своими драными джинсами, и потрясающе-вульгарной прической. Лысый череп парня пересекала полоска волос, выкрашенная в фиолетовый цвет. Кроме того, в левом ухе у него было массивное кольцо. Сириус засмотрелся на этого чудика, который, судя по всему, был еще и заводилой в компании. Для юного Блэка это было очередным доказательством того, что чистота крови — не такой уж важный аргумент.

— Думаю, в этом году мы обязаны уделать Слизеринцев в квиддич, иначе на будущий год я не вернусь в школу! — донесся до Сириуса обрывок диалога. Он завистливо поджал губы: сам он не играл в квиддич и довольно посредственно летал на метле, так как его родители считали это занятие недостойным аристократа.

Глянув на Регулуса, жмущегося к матери, Сириус понял, что тот тоже во все глаза смотрит на странного парня с цветными волосами.

— Эй, Рег, хочешь такую же прическу? — шепнул он брату. Тот дернулся, инстинктивно зарываясь рукой в свои длинные темные волосы. Довольно жидкие по сравнению с космами старшего брата.

— Пожалуй, я сделаю себе такую курсе на пятом, — продолжал подначивать Сириус, с каким-то непонятным восторгом наблюдая за тем, как меняется лицо Регулуса.

— Мама тебе не позволит, — неуверенно парировал он, на что Сириус лишь рассмеялся. Вальбурга неодобрительно зыркнула на старшего сына: да как он посмел хохотать в общественном месте?

Вернулся Орион, сообщил, что Энтони будет ждать у соседнего вагона. До отхода поезда оставалось еще минут семь, а Сириусу уже хотелось сбежать от своего семейства.

— Может, я пойду? — неуверенно предложил он, заискивающе глядя на мать.

— Ступай, — кивнула та, — и напиши нам, как только тебя зачислят в Слизерин.

Сириус хотел было съязвить, спросив, что ему делать, если он попадет на другой факультет, однако желание улизнуть из-под родительского угнетающего надзора оказалось сильнее.

Протиснувшись в вагон, он потащил свой сундук к ближайшему незанятому купе. Глянув в окно, Сириус заметил белобрысую макушку Энтони, стоящего в окружении других второкурсников, и поспешно отпрянул от стекла. Перспектива ехать с кучкой напыщенных петухов (а он не сомневался, что все друзья Энтони мало чем отличаются от него самого) не прельщала Сириуса. Уж лучше компания каких-нибудь первоклашек вроде него.

Парочка таких как раз просунула головы в его купе. Одним из новоприбывших оказался тот очкарик, с которым Сириус столкнулся в Косом Переулке. Поттер, кажется.

— Свободно? — бойко поинтересовался Поттер, в то время как его спутник втянул голову в плечи, завидев Сириуса.

— Ага.

— Эй, а я тебя помню, — заметил очкарик, протискиваясь на сидение напротив. Его спутник, мелкий пухлый паренек, смахивающий на крысу, примостился рядом.

— Какой ты молодец, — фыркнул Сириус. Он не мог понять, какие чувства у него вызывает этот «Джейми». Сириус испытывал раздражение, но какое-то слабое. Причиной тому, скорее всего, была встреча в Косом Переулке и легкая зависть к очкарику, чей отец оказался приветливее и заботливее Ориона Блэка.

— Меня зовут Джеймс Поттер, — парень напротив протянул Сириусу руку, немного смутив его. Не оставалось ничего другого, кроме как пожать протянутую ладонь.

— Сириус Блэк. А это кто? — Сириус с усмешкой кивнул на второго парня. Тот лишь поджал губы.

— Это Питер Петтигрю. Наши родители вместе работают, так что…

Питер сжался под проницательным взглядом Сириуса. Чем-то он напоминал Регулуса, вечно таскающегося безмолвным хвостом за старшим братом.

— Ясно, это, стало быть, твой хвостик.

Как ни странно, Джеймс усмехнулся. Значит они с этим Питером не особо близки. В этот момент поезд дернулся и загудел.

— Наконе-е-ец-то, — протянул Сириус, откидываясь на спинку сидения.

— А ты, похоже, рад, что смотался из дома, — проницательно заметил Джеймс.

— Еще бы, — пробурчал Сириус, закидывая ноги на край скамьи напротив. Поттер странным образом располагал к себе и вызывал желание поделиться своими проблемами. — Мои родители просто помешаны на чистокровности. С детства пичкали меня этим.

— А я думал, эти предрассудки в прошлом. Отец говорит, что если бы не маглорожденные, мы бы давно вымерли.

Сириус покосился на своего собеседника, пытаясь понять, не шутит ли он. Но лицо у Поттера было совершенно серьезное.

— Черт, я рад, что ты не из фанатиков.

— Я тоже… не из них, — как-то невпопад брякнул Питер. Сириус на него даже не взглянул.

— Как думаешь, на какой факультет ты попадешь?

Джеймс пожал плечами.

— Мне всё равно. Неплохо было бы оказаться на Гриффиндоре, как отец, но я не буду сильно переживать, если попаду куда-то еще.

— Даже на Слизерин?

— Ну-у-у, Слизерин — не лучший, конечно, вариант, но там учился мой двоюродный дедушка со стороны отца, и он вроде бы был неплохим малым. Я, правда, не знаю, где учились родственники мамы, — она с ними не общается. Но это ничего не меняет.

Сириусу стало легче. Черт, ему правда стало легче! Этот Поттер источал заразительную уверенность. А еще он оказался отличным собеседником: колким и немного надменным, под стать Сириусу, но при этом веселым и достаточно начитанным. Поэтому, когда спустя минут двадцать в их купе заглянул Энтони Пруэтт и пригласил Сириуса в свою компанию, тот лишь отмахнулся.

На вокзале первокурсников встретил угрюмый человек, представившийся мистером Вейном. Собрав вокруг себя возбужденную толпу малолеток, он отделил их от большого потока учеников и повел в другую сторону.

— Мы что, не пойдем в школу со всеми? — нахмурился Сириус. Неопределенность его раздражала.

— Первогодки попадают в замок другим путем, — отрезал Вейн и больше не сказал ни слова, пока они не добрались до огромного озера.

— В лодки, — сухо скомандовал он. Будущие ученики Хогвартса неуверенно застыли у кромки темной воды. Маленькие хлипкие с виду судёнышки не внушали доверия.

— Ладно, пошли, — Джеймс махнул рукой и первым шагнул в ближайшую лодочку. Сириус последовал его примеру.

— Эй, Хвост, не дрейфь, — ухмыльнулся он Питеру, с неподдельным ужасом взирающему на опасно раскачивающуюся посудину.

— Ха, смахивает на кличку, которая прилипнет к Питеру надолго, — заметил Джеймс, продвигаясь к носу и уступая неуклюжему Петтигрю место. Тот промолчал, лишь метнул злобный взгляд куда-то в солнечное сплетение Сириуса — посмотреть в глаза он не решился.

Замок, величественный и в сотни раз более роскошный, чем иллюстрации в книге об истории Хогвартса, встретил новых учеников десятками сияющих окон. Даже привыкшего к роскоши Сириуса впечатлило это зрелище, что уж говорить о большинстве учеников, чьи семьи имели более скромный достаток. Питер, например, открыл рот так широко, что можно было бы спокойно заглянуть к нему в желудок. Выбираясь на берег, Сириус краем глаза заметил ту самую рыжую маглу. Она выглядела не лучше Петтигрю в своем удивлении, разве что немного симпатичнее.

В просторном холле их встретила высокая сухопарая женщина с самым строгим выражением лица, какое Сириус только видел.

— Добро пожаловать в школу Чародейства и Волшебства Хогвартс, — провозгласила она, пристально разглядывая стоящих перед ней детей. — Меня зовут Минерва Макгонагалл. Кому-то из вас предстоит учиться на моем факультете, Гриффиндоре.

Несколько человек в толпе зашушукались, но почти тут же смолкли под убийственным взглядом Макгонагалл. Сириус же про себя решил, что если попадет на ее факультет, обязательно найдет подход к этой железной леди.

— Сейчас вы пройдете через процедуру Распределения. По ее окончанию всех вас без исключения рассортируют по четырем факультетам: Гриффиндор, Слизерин, Хаффлпафф и Равенкло.

Сириус почувствовал, что его потряхивает: до этого момента он почти не думал о предстоящем распределении, он забыл о своих страхах перед старой Волшебной Шляпой, но сейчас вновь почувствовал, как внутренности покрываются липким холодом. Даже уверенность, вселенная в него в поезде Джеймсом Поттером, куда-то улетучилась.

Первокурсники уже потянулись за профессором Макгонагалл, исчезнувшей за какой-то невзрачной дверью, а Сириус всё не мог двинуться с места.

— Раздумал учиться, а? — Джеймс Поттер на ходу ткнул своего нового знакомого локтем.

— Ну вот еще, — буркнул Сириус и замкнул нестройное шествие. В самом деле, чего он испугался? Куда бы он ни попал, он не изменится, он уже не станет таким, как его родители, как занудный Энтони и все остальные. Он четко решил для себя: кровь не значит ровным счетом ничего.

За дверью оказалась небольшая комната. Единственным элементом обстановки помимо толпы перепуганных малолеток был камин.

— Все здесь? — Макгонагалл обвела взглядом будущих школьников. В этот раз никто не издал ни звука. — Хорошо, следуйте за мной в Большой зал.

В тот момент Сириус ощущал себя бестелесным. Его как будто вынесло из маленькой темной комнаты общим потоком. Он едва запомнил богатое убранство огромного зала, потому что всё его внимание сосредоточилось на трехногом табурете, который вынесла Макгонагалл. На него она водрузила жуткую шляпу, готовую развалиться на лоскуты. «Мать давно избавилась бы от такой рухляди», — невпопад подумал Сириус, украдкой вытирая потные ладони о края мантии. В этот момент одна из складок шляпы в буквальном смысле раскрылась, и странный головной убор заговорил. Точнее — запел. Сириус настолько опешил, что почти не вслушивался в слова, просто вовсю глазел на это чудо. Одно дело — прочитать об этом в книге, совсем другое — увидеть воочию.

Кажется, шляпа повествовала о школьных факультетах и о том, какими качествами нужно обладать, чтобы учиться на том или ином. Сириус уже читал об этом. Несмотря на мандраж, ему хотелось, чтобы шляпа поскорее перешла от разглагольствований к делу. Когда та замолкла, с особым чувством пропев последний куплет, зал разразился аплодисментами, а Минерва Макгонагалл вышла вперед, развернула пергамент и начала читать имена учеников.

Абель Стенфорд оказался тощим смуглым пареньком, присевшим на край стула буквально на секунду: почти мгновенно шляпа выкрикнула «Слизерин!» Учащиеся, сидевшие за вторым справа столом, захлопали новичку. Среди них Сириус увидел знакомую белокурую красавицу, хорошенькое лицо которой, впрочем, портило брезгливое выражение. Он всегда считал, что его кузине Нарциссе стоит смотреть на окружающих с большей доброжелательностью.

Баккнер Чарли после недолгих раздумий шляпы стал новым студентом Равенкло, и в этот момент Сириус начало откровенно мутить, потому что Макгонагалл провозгласила:

— Блэк, Сириус!

Отступать было некуда, поэтому Сириус привычным резким движением откинул темные волосы с лица и шагнул навстречу неизбежному с гордо поднятой головой, как истинный Блэк.

Он рассчитывал, что шляпа и с ним не станет медлить, просто выкрикнет нужный факультет, поэтому несказанно удивился, когда услышал над ухом бормотание:

— Как интересно! Чистая кровь, древний род, но ум светлый, пытливый.

Сириус вздрогнул: в первую секунду он решил, что это профессор Макгонагалл наклонилась и нашептывает ему всякую ерунду, но вовремя сообразил, что слышит голос Шляпы.

— Похоже, вас не обрадует попадание на факультет, который закончило большинство ваших предков, — продолжала бормотать Шляпа. Сириус ухватился за эту спасительную мысль, сосредоточился на ней.

— Хм, вы удивительный человек, Сириус Блэк, и раз уж вы не склонны соблюдать традиции... ГРИФФИНДОР!

Последнее слово оглушило, зазвенело в ушах, медленно просочилось в мозг. Сириус словно во сне поднялся с табурета и зашагал к крайнему левому столу. Вокруг шумели студенты; когда он был на полпути, Макгонагалл уже вызвала следующего первокурсника, а Сириус всё не мог поверить в это слово, до сих пор звучащее в голове.

Гриффиндор. Не Слизерин. Он — первый и, возможно, последний Блэк, попавший на Гриффиндор. Опускаясь на скамью рядом со своими сокурсниками, Сириус чувствовал, как где-то глубоко в груди уже начинало покалывать от восторга. Кто-то похлопал его по плечу, он не глядя кивнул, поблагодарил кого-то другого, поздравившего с поступлением на их факультет. Сириус пребывал в счастливой прострации до тех пор, пока до слуха не добралась знакомая фамилия: «Поттер, Джеймс».

Он едва успел повернуть голову, как шляпа уже отправила Джеймса на Гриффиндор. В этот момент Сириусу захотелось беспричинно смеяться. Он почти не знал этого очкастого парня, но за полдня привязался к нему больше, чем к родному брату — за десять лет.

— Ну что, ты доволен? — Джеймс втиснулся рядом с Сириусом, проигнорировав жалобный взгляд Петтигрю, присевшего за стол факультета минутой ранее.

— Еще бы!

— А что скажут твои предки?

— О-о-о, они будут в ярости, — прошептал Сириус. Перед глазами возникло перекошенное гневом лицо Вальбурги. Такое он видел у матери лишь однажды, когда в семь лет разбил древнюю фамильную вазу. Что ж, теперь повод для злости куда серьезнее. Сириус постарался в подробностях представить мать, читающую его письмо об итогах распределения, и его губы сами собой расползлись в довольной улыбке.