— Малфой, — холодный кивок, равнодушный взгляд.

— Грейнджер, — учтивый поклон, вежливая полуулыбка.

Ежедневный ритуал по дороге к своему кабинету. Без лишних чувств. Правила приличия, которыми я не вправе пренебрегать. После войны Грейнджер – представитель новой аристократии, а я – статист-неудачник. Можно сколько угодно отрицать очевидное – реальность от этого не изменится. Отец долго убеждал меня пойти на службу в Министерство. Не то чтобы я был против, но группа аннулирования случайного волшебства? Ниже падать просто некуда. Разве что бюро по борьбе с вредителями. Каково? У проигравшей стороны выбора не было, скрепя сердце пришлось согласиться. Не сказал бы, что работа доставляла мне удовольствие, но за неимением лучшего приходилось терпеть. К тому же, я искупал грехи перед обществом, трудясь в Министерстве. Сомнительно, конечно, но лучше быть клерком, чем сидеть в одиночной камере Азкабана. По соседству с отцом. Поттер хоть и вытащил мою семью из дерьма, но и он не всесилен. Не пойди мы на соглашение с властью – неизвестно, какой была бы сейчас моя жизнь.

День не задался с самого утра. Кофе горький, манжеты отглажены из рук вон плохо, мантия и вовсе в пыли. Домовиков в поместье стало в разы меньше, они уже не могли идеально исполнять свои обязанности. Я чертыхнулся сквозь зубы, наспех наложил очищающие и разглаживающие чары и аппарировал. Не хватало еще опоздать на работу. Хатченс был на редкость понимающим начальником, но ни к чему злоупотреблять его дружелюбием.

Дежурный маг, как обычно, недовольно посмотрел исподлобья и кивнул в знак приветствия. Тоже мне, велика птица. Как же раздражали ехидные смешки и пренебрежительные рукопожатия! Победители делали одолжение проигравшим. Просто идеал добропорядочности и милосердия. Тошно.

До ушей донесся невнятный шум, что озадачило меня. Странно, обычно утром здесь спокойно, если не сказать сонно. Но сейчас атриум напоминал растревоженный улей. И что же особенного произошло? У Поттера первенец родился или Уизли представляли весь ассортимент блевательных батончиков посреди Министерства?

Мимо пронеслось нечто лохматое и красное, толкнув меня в бок. Я уже хотел выругаться, но вовремя понял, что это была Грейнджер. Интересно. Она вихрем носилась по атриуму, размахивала руками и быстро-быстро говорила, показывая пальцем вверх. Я поднял глаза и едва сдержался, чтобы не расхохотаться.

Под потолком красовался плакат с впечатляющим по своему убожеству портретом Грейнджер и красной надписью внизу: «Гермиона, ты выйдешь за меня замуж?» Только Уизел мог додуматься до такого абсурда. Хоть бы художника нанял профессионального. Грейнджер на горе-плакате была похожа на своего страшного кота с приплюснутой мордой. Она, конечно, не красавица, но не до такой же степени.

— Малфой, какого черта ты стоишь? – гневно крикнула Грейнджер. В первую секунду я опешил. А что мне еще делать-то? Мстить за ее поруганную честь? И почему именно я? Похоже, мои мысли были написаны большими печатными буквами на лбу. Грейнджер раздраженно фыркнула и сдула непослушную челку. – Ты же ликвидатор случайного волшебства, — в отчаянии воскликнула она. Грейнджер казалась такой трогательной в своей беспомощности, что на миг даже захотелось ее пожалеть. Совсем чуть-чуть.

— А ты уверена, что оно случайное? – только ради такого выражения на её лице стоило это сказать. Еще немного – и она точно бы воспламенилась. Лицо пошло безобразными красными пятнами, губы сжались в тонкую линию, глаза метали молнии, а кулаки непроизвольно сжимались. А дама, похоже, опасна для общества. Я с трудом подавил издевательскую ухмылку и достал палочку. Несколько привычных взмахов и… ничего. Уизел мозгами обзавелся, что ли, после окончания войны? Или Грейнджер подучила, чтобы соответствовал?

Еще пара заклинаний – результат тот же. Что за черт? Обычно срабатывало. Грейнджер смотрела так, будто от меня зависела ее дальнейшая жизнь. Что тут скажешь – женщины! Лучшая выпускница Хогвартса за последние сто лет, а толку ноль. Сама бы в два счета убрала нелепый плакат, так нет же – эмоции.

Веселье испарилось, уступая место привычной злости. Героиня войны не могла справиться с элементарным волшебством. И что же она к Поттеру-то не побежала? Конечно, зачем, когда рядом стоит Малфой. Пусть он делает грязную работу.

Противно. И это мое будущее — подтирать задницы победившим? Чистокровный маг в пятнадцатом поколении на службе грязнокровок. Меня передернуло. Гребаный плакат отказывался исчезать. В какой-то момент злость накрыла с головой, вытесняя другие чувства. Резкий взмах рукой, неуловимое движение кистью и звонкий щелчок.

— Можешь не благодарить, – развернулся и быстро зашагал в сторону лифта. Я знал, что творение Уизела рассыпалось на маленькие кусочки, опадая, как конфетти, на каменный пол. Придется выслушать нудную лекцию отца о недопустимости использования родовой магии на глазах у посторонних. Позже. И зачем я устроил этот цирк? Доказал Грейнджер, что умнее? Великий волшебник нашелся. Как будто ей не все равно. Да она сейчас пригладит волосы, сдержанно улыбнется и отправится спасать мир от очередной напасти. Черт, что за день!

Я почти дошел до лифта, как маленькая ладошка мягко, но уверенно схватила за локоть. Меня оставят сегодня в покое или нет? Я всего лишь хотел добраться до рабочего места и зарыться с головой в бумаги.

— Спасибо, — непривычно тихий голос Грейнджер резанул по ушам острой бритвой. Какого черта?

— Не хочешь быть в долгу у Пожирателя, да? – я резко дернул локоть, отчего она пошатнулась, но не отпустила. Что за странная женщина! – Хорошо, — тяжелый вздох, — я выполнил свою работу, ты поблагодарила, я проникся моментом, смахнул непрошеную слезу, и мы разошлись по кабинетам. Такой вариант тебя устроит?

— Идиот, — вскинув брови, я обернулся, чтобы услышать объяснение столь глубокомысленного вывода. Она вздохнула и, закатив глаза, какое-то время смотрела на меня, после чего покачала головой, резко развернулась и исчезла в толпе.

Кто эта непонятная кудрявая девушка, и куда она дела Гермиону Грейнджер? Нет, ей была свойственна некая импульсивность, но это? Если бы я не знал ее, подумал бы, что она обиделась. Мир сошел с ума! Определенно. До ушей донеслось отвратительное лязганье, с которым обычно открывались дверцы лифта. Пора на работу. И так уже опоздал на пару минут. Пусть Уизел с Грейнджер разбирается, а у меня уйма неотложных дел, требующих пристального внимания.



— Малфой, — холодная полуулыбка, блеск в глазах.

— Грейнджер, — полупоклон, заинтересованный взгляд.

Она всегда здоровалась первой. Почему? Обычно женщины ждали первого шага от мужчины. А что же она? Невежественна или слишком самодостаточна? И хотелось бы списать на отсутствие манер, но балы для героев войны проводились регулярно, а Грейнджер ни за что не позволила бы себе ударить в грязь лицом. Может, она воспринимала меня как мелкую сошку, которая не могла слова сказать без позволения? Даже передернуло от этой мысли. Нет, она слишком умна и благородна, чтобы считать меня пылью у ее ног и тыкать носом в пожирательское прошлое.

Я только что признал, что Грейнджер не так плоха, как хотелось бы? Не иначе как поймал мозгоклюя. Или как их там называла полоумная Лавгуд? Тьфу ты, черт! И с каких пор меня стало интересовать, что обо мне думает Грейнджер?

Только я собрался сделать себе строгий выговор, как на голову спикировал бумажный самолетик. Служебная записка в восемь утра? Ошеломило. И зачем я мог срочно понадобиться Хатченсу? Руки подрагивали, когда я разворачивал лист. Сердце билось где-то в горле. Дыхание замерло. Я пробежал глазами по пергаменту. Еще раз, второй, третий… Это что, шутка? Крайне неудачная. В личное распоряжение Поттера? Почему из всего министерского штата направили именно меня к нему? Мерлин, да что же такое!

Я понуро опустил голову и нехотя пошел к лифту. Меня со всех сторон толкали более расторопные служащие, но сейчас было плевать на помявшуюся мантию и оттоптанные ботинки. Поттер – мой персональный боггарт, и, похоже, через пару минут все страхи станут реальностью. Чья-то рука впихнула меня в лифт и захлопнула решетку. Наверное, стоило поблагодарить, но язык прилип к небу. Губы пересохли, в животе закрутился тугой узел.

— Расслабься, Малфой, не на казнь едешь, — раздался над ухом вкрадчивый голос. Я едва не подскочил от неожиданности. Сдержался, все-таки воспитание не пропьешь. Не то чтобы я не пытался…

Вдохнув поглубже, поднял взгляд на нарушительницу моего спокойствия. Копна каштановых волос, карие глаза, чуть вздернутый нос и пухлые губы. Конечно, Грейнджер. Кто еще мог так бесцеремонно приставать ко мне. А еще она умела шутить. Иногда, если очень старалась. Правда, тщательно это скрывала. Или мне только так казалось? Что-то слишком много Грейнджер в моей голове. Не к добру.

— Так и будешь смотреть на мое ухо, пока не приедем? – в ее голосе послышалась досада. Нет, вы посмотрите, какая фифа! Фифа? И где я только таких слов нахватался?

— А тебя что-то смущает? – пора сбить с нее спесь. Хотя бы попытаться. Жаловаться она вряд ли пойдет: слишком милосердна. Для мести чересчур правильная и рациональная. Женщина с жесткими моральными принципами. Такими легко манипулировать. А находиться рядом? Пожалуй, Уизелу даже можно в чем-то посочувствовать.

— Добро пожаловать в Аврорат, Малфой, — ухмыльнулась Грейнджер и первой вышла из лифта. Прекрасно, мало мне Поттера, так еще и Грейнджер. Осталось провести операцию «Довести Малфоя до Мунго» – и жизнь удалась. Нужно сосредоточиться. Досчитать до десяти. Выдохнуть. Досчитать до двадцати. Выдохнуть. Не придушить Поттера. Какой-то я нервный сегодня.

— Малфой, — кивок головы, протянутая рука. А что, если развернуться и уйти? Десять баллов Слизерину за непроходимую тупость.

— Поттер, — обменялись рукопожатием. Грейнджер как-то странно смотрела на нас и довольно улыбалась. Подозрительно.

Поттер засуетился, лихорадочно перебирая бумаги. Вдох. Выдох. Успокойся. А если представить что-то смешное, чтобы отвлечься? Например, Поттер на арене цирка в балетной пачке. Едва удержался, чтобы не прыснуть в кулак. Комичнее может выглядеть разве что Уизли в панталонах его прабабушки или Грейнджер в костюме обезьяны. И чего она так пялится? Скорее бы уже Поттер нашел документы. Работа уж точно меня успокоит.

— Где же эти чертовы донесения? – раздосадованно воскликнул Поттер, роясь в ящиках стола. – Малфой, к нам поступил анонимный сигнал, что к некому магглу случайно попал темномагический артефакт. Не особо опасный, с небольшим радиусом действия. Но ты же понимаешь, что его нужно изъять, – я удивленно смотрел на Поттера, не понимая, к чему он ведет.

— Поттер, ты перегрелся? Я занимаюсь устранением последствий стихийных выбросов или непроизвольного волшебства при поломке палочки. Артефакты не мой профиль. Не знаешь, кому работенку подкинуть? Так знай: я в авроратские разборки не полезу.

— Ты не дослушал, — Поттер взъерошил волосы, а Грейнджер ойкнула. Это еще что значит? – Артефакт у хозяина квартиры, в которой ты живешь, – твою мать! Разнюхал, все разнюхал. И ведь переехал-то я пару недель назад. Наверняка Поттер вечерами потешался вместе с Уизелом и Грейнджер над тем, каким же жалким я стал. Конечно, Драко Малфой, не переносящий грязнокровок, живет в маггловском Лондоне. Знали бы они, как я себя за это презираю.

— Как он выглядит? – с вызовом спросил я. А что еще оставалось? Не давать же очередной повод для насмешек. Пусть я и наступил на горло своим принципам, но чувство собственного достоинства у меня никому не отнять.

Поттер долго и нудно объяснял все свойства артефакта, даже нарисовал пару раз с разных ракурсов. Какая трогательная забота. Грейнджер стояла в углу и не вмешивалась, поэтому я о ней и забыл, пока не поднялся, чтобы пойти на встречу с Фидцем.

Нет, она ничего не сказала. Смотрела своими огромными глазами с таким сожалением, что захотелось удавиться. Только ее жалости мне не хватало.



— Грейнджер, — хитрая ухмылка, насмешливо вскинутая бровь.

— Малфой, — понимающая улыбка, насмешливый тон.

Похоже, Грейнджер довольна переменой ролей. Ну а что? Не мужчина я, что ли? Какая разница, что она грязнокровка. Зато одна из немногих, кто не кидал презрительные взгляды вслед, не упрекал в сделанном выборе, признавал право на исправление. Конечно, можно с пеной у рта кричать, что она недостойна даже находиться в одном помещении с чистокровными магами, а что в итоге? Огромный штраф и новая волна порицаний. Не то чтобы меня волновало общественное мнение, но нужно приспосабливаться к изменившимся условиям. Малфои всегда славились умением выходить сухими из воды. Грейнджер не так уж и отвратительна. Нет. Не так отвратительна, как в школе. Я довольно хмыкнул. Отец бы вряд ли одобрил, а не очень-то и надо. Его жизнь уже не исправить, а вот мою еще можно. Если постараться. Хорошенько постараться.

Грейнджер с важным видом решала, что же съесть на обед. Смешно морщила лоб и закусывала губу. Будто в министерской столовой огромный выбор. Не фуршет, конечно, и не званый ужин, но ничего так. Питаться можно. Чашка кофе и эклер с шоколадным кремом?

— За фигурой следишь, Грейнджер? Не замечал за тобой, — равнодушно бросил я, наблюдая, как она густо покраснела. Ее так легко смутить.

— С каких пор ты интересуешься моим питанием, Малфой? – она подобралась, как перед прыжком в воду, и нагло уставилась на меня своими глазищами. Если бы умел, обязательно покраснел бы в ответ.

— Всего лишь вежливость. Не обольщайся, — гениально! Оригинальнее ничего не мог придумать. Чтоб меня!

— А стоит? – я непонимающе смотрел на нее, тщательно перебирая в голове возможные колкости. Грейнджер чуть прищурилась, похоже, ситуация ее забавляла. – Еще чуть-чуть – и я услышу скрип твоих мозгов, Малфой, – фыркнула и рассмеялась, наблюдая за меняющимся выражением моего лица. Грейнджер и вправду умела шутить.

И что тут ответить? А может, проигнорировать и гордо удалиться? Нет, слишком просто. Грейнджер не оценит. А с чего вдруг меня волнует ее мнение? Вот еще.

— Ты мне мешаешь, — выдал я очередную шедевральную фразу, отчего захотелось тут же удавиться.

— И в чем же? – она точно издевалась.

— Определиться с выбором блюд, которые мне хотелось бы съесть на обед, — отчеканил я и сам удивился, насколько пафосно прозвучали слова.

— Ох, простите, достопочтенный мистер Малфой. Не смею более отвлекать вас от столь ответственного занятия, — сказала Грейнджер, усмехнувшись, и отошла с подносом к ближайшему столику.

Невозможная женщина! Как ни крути, последнее слово всегда оставалось за ней. И как только удавалось? В школе была тихой и скромной заучкой, а теперь, значит, уверенная и холеная героиня войны? На ее фоне я выглядел несмышленым мальчишкой, черт побери! Хотя откуда мне знать, какой Грейнджер была в школе? Она все время проводила с Уизелом и Поттером. А если бы мы хоть немного общались…

Стоп! Я и Грейнджер общались? Нет, нет, нет. Я не мог этого подумать. Бес вселился, не иначе. Я и гр… гряз… грязн… Черт, даже в мыслях не получалось оскорблять ее. Куда мир катится?

Я обернулся и посмотрел на нее. Грейнджер, как ни в чем не бывало, ела свой эклер и неспешно потягивала кофе. Удивительное дело, но эта картина показалась мне столь идиллической, что я едва не поддался порыву сесть с ней за один столик. Еще чего не хватало!

Грейнджер легко подтрунивала надо мной, будто мы старые знакомые. Вот и навеяло. Да, я отвык от обычного человеческого общения без придирок и издевок. Она как глоток свежего воздуха. Но это ничего не меняло. Абсолютно. Грейнджер все та же гр… гря… грязн… магглорожденная, которую я ненавидел в школе. Должно же хоть что-то в жизни оставаться неизменным.



— Малфой, – чуть растрепанные волосы, растерянный взгляд.

— Грейнджер, – обеспокоенный блеск глаз, удивленно приподнятая бровь.

Что с ней? Пролетела мимо, толком не взглянув. Не очень-то и хотелось, но странно как-то. Не похоже на Грейнджер. Может, случилось что?

Я смотрел ей вслед и пытался вспомнить, что в последнее время писали в газетах. Вроде ничего эпохального. Обычные светские сплетни – кто на ком женился, какие реформы планируются в ближайшее время, курс обмена галеонов. С Уизелом что или с Поттером? Но тогда она бы бегала по Министерству, собирая группу для спасательной операции. Личное?

В груди неприятно кольнуло. Не понял, что за фокусы? Не горечь же, в самом деле. Тем более не ревность. Нет. Грейнджер часто улыбалась. А еще у нее милая ямочка на правой щеке. Непривычно видеть ее потерянной, только и всего. Похоже, бессмысленно отрицать, что настроение Гермионы Грейнджер меня волнует. Вполне логично, ведь она меня поддержала. Своеобразно, но поддержала.

— Чего застыл, хорек? Или разучился ходить без сопровождения? – прогнусавил Уизел на ухо и расхохотался своей сомнительной шутке.

— Иди, куда шел, — буркнул я и, толкнув его плечом, пошел к лифту. Хотел бы посмотреть на его рожу, если бы я спросил, что случилось с Грейнджер. Еще бы кулаками начал махать. С него станется. Неудачник. Без Поттера и Грейнджер пустое место. А сколько превосходства во взгляде! И что Грейнджер в нем нашла? Тупоголовый тролль. До ушей доносились ругательства Уизела, но кого это волновало? Не меня точно.

Обычный вторник, но в Министерстве будто с ума все посходили. Суматоха, нестройный гул голосов, тревожные взгляды. Мерлин, Волдеморт возродился, что ли? Еле протиснулся в лифт. Что за столпотворение? Не успел я даже пикнуть, как грузная мадам с тремя животами и пятью подбородками прижала меня к стене.

— Миссис, не могли бы вы…

— Я мисс, – воскликнула она, грозно сверкая жабьими глазками. И облокотилась на меня, будто на подставку для зонтиков. Видимо, намекала, что неплохо бы извиниться. Мымра!

— Мисс, вы же не хотите предстать перед Визенгамотом по обвинению в убийстве? – скорее проблеял, чем сказал я. Та сдавленно пискнула, но отодвинулась. Слава Мерлину, свежий воздух!

— А вы еще разве не знаете? – таинственным шепотом спрашивал кто-то позади. Я подобрался и прислушался. Интуиция подсказывала, что сейчас я услышу нечто важное. Возможно, даже пойму, по какому случаю Министерство стоит на ушах. Примерно так себя чувствовал бы индюк в стаде баранов, наверное. Совсем неприятно, когда все знают что-то, а ты только изумленно хлопаешь ресницами.

— У Гермионы Грейнджер сегодня день рождения! Говорят, ее подчиненные уже с ног сбились, не знают, что подарить нашей железной леди!

— Что вы говорите? А сколько ей? Двадцать два?

— Да, наверняка не сегодня-завтра объявят с Рональдом Уизли о свадьбе, – доверительно сообщила тетка с лошадиной мордой и редкими волосами. – И так в девках уже засиделась.

Дальше я не слушал. Да и незачем. У Гермионы день рождения. Сегодня. Как я мог пропустить? Наверняка в «Пророке» об этом писали. Мерлин, я же принципиально не читал раздел о всяких свадьбах, помолках и днях рождения. Галочка на будущее. Стоит хотя бы просматривать. Черт!

Стоп. Гермиона? Я назвал Грейнджер Гермионой? Быть не может. Наверняка та ужасная тетка слишком сильно навалилась, я ударился головой и заработал сотрясение мозга. Гермиона! Это все нервы, стресс, тяжелая работа.

Мерлин, кому я вру?

— Отдел магических происшествий и катастроф. Включает группу аннулирования случайного волшебства, штаб-квартиру стирателей памяти и Комитет по выработке объяснений для магглов, – раздался мелодичный голос. Кто бы знал, как я его возненавидел за последние пару лет.

— Мисс, заклинаю, отлепитесь от меня, иначе соскребать придется.

— Да что вы себе…

— Выйти, говорю, позвольте, – пока она придумывала, как эффектнее выразить свое недовольство, я протиснулся в образовавшийся проем и вежливо улыбнулся на прощание. Хотел послать воздушный поцелуй, но тогда вряд ли кто-то вышел бы живым из лифта. Прелестная мисс взорвалась бы от негодования.

— Доброе утро, мистер Хатченс, – вежливый кивок.

— Здравствуй, Драко, – не удостоил даже взглядом. Как обычно.

Только я взял очередной бесполезный и бессмысленный отчет в руки, как Хатченс снова заговорил.

— Сегодня день рождения мисс Грейнджер, – какая новость! Похоже, о нем знали все, кроме меня. – Поручаю вам купить ей подарок от лица нашего отдела, – еще немного – и у меня отвисла бы челюсть. И что ей дарить?

— Но, сэр…

— Никаких «но», Драко. На сегодня вы свободны. В вашем распоряжении день, чтобы найти подходящий положению мисс Грейнджер подарок. Разумеется, затраты вам возместят, – я ошеломленно уставился на Хатченса, не зная, смеяться или плакать. – Время пошло, – холодно отрезал он.

Я медленно поднялся со стула и поплелся к выходу. И что мне теперь делать?

С одной стороны, кто не мечтал законно свалить с работы на день, с другой – я понятия не имел, где брать подарок Грейнджер. Если бы мы учились в Хогвартсе, можно было бы наведаться в библиотеку Мэнора. Там бы уж я нашел коллекционное издание какого-нибудь редкого трактата о древних ядах, высшей трансфигурации или древнегреческих рунах. Но вряд ли сейчас Грейнджер так же предана книгам. В них нет главного – информации о том, как выжить и спасти друзей. Уверен, за год скитаний неизвестно где она поняла это лучше любого. Как назло, в голову больше ничего не приходило. Может, у Поттера спросить? Тот наверняка помог бы, но… Нет, сам справлюсь!

Если хорошенько подумать, то подарок должен быть официальным. От отдела же, а не лично от меня. Тогда и книга вполне сгодится. Редкая, в тонкой кожаной обложке, с хрустящими страницами и свежим ароматом пергамента. Я зажмурился, почти ощущая этот запах. Новая книга как любовница, заставляет трепетать, касаясь лишь кончиками пальцев – невесомо, мягко, нежно. Только ценители могли понять. Я не сомневался, что Грейнджер именно так к ним относится.

Резкий удар в плечо – и я едва смог удержать равновесие. Что за…

— Грейнджер? – я не верил глазам. Какая удача! Сейчас просто спрошу и… — Что с тобой? – глаза испуганные, волосы торчат в разные стороны, губы подрагивают. Какого драккла случилось?

— Все в порядке, Драко. Со мной все хорошо. Не беспокойся, – развернулась на каблуках и чуть не бегом кинулась прочь.

Казалось, еще чуть-чуть – и она разрыдается. А унеслась, будто за ней по пятам гиппогриф гнался. Почему? День рождения ведь праздник. Все тебя поздравляют, дарят подарки, улыбаются. Идиллия. Но Грейнджер и ранним утром выглядела несчастной. Должна быть причина.

А если попытаться посмотреть на праздник ее глазами?

Лучшая выпускница Хогвартса за последний век. Хоть и бьет по самолюбию, но приходится признавать. Лучшая подруга Избранного. Героиня войны. Девушка героя войны. Ее день рождения практически приравнен к национальному празднику. Каждый отдел дарит подарок с официальными поздравлениями. Все улыбаются, благодарят в тысячный раз, обнимают, но каждый второй мечтает всадить нож в спину. Парад лицемерия. Ярмарка тщеславия. Шоу уродцев.

Если вспомнить реакцию Грейнджер на шедевр Уизела, несложно догадаться, насколько ей чужда публичность. Наверняка она хотела бы отметить день рождения с самыми близкими людьми. Вместо этого, как болванчик, должна вежливо улыбаться и слушать пустые никчемные речи. Еще у входа в атриум карие глаза молили о пощаде, но я не разглядел.

Посмотрел на то место, где мы столкнулись, и в голове сложились все кусочки паззла. Пресловутое предложение Уизела и кудахтанье старых сплетниц в лифте. День рождения – идеальный повод для объявления о помолвке. Был бы идеальным, если бы на месте Грейнджер была какая-нибудь Аманда Спаркс или Саманта Уильямс. Но Уизел ведь ни за что не догадается, что еще большей популярности сегодня Гермиона не выдержит.

Поттер! Все-таки он пригодится. Золотой мальчик не откажется помочь подруге. Если уж я додумался, что творится с Грейнджер, то Поттер-то и подавно должен был сложить два и два. Гениально, но что я скажу Поттеру, когда припрусь с предложением оградить Уизела от Грейнджер? Да он и слушать меня не станет. Развернется и уйдет. Я бы на его месте поступил так же. А если выслушает…

Мерлин, распустил сопли, как слезливая барышня! В конце концов, что я теряю? Гордость, что ли? Ее не стало, когда я начал работать в Министерстве, но иллюзия выходила вполне правдоподобной. И на самолюбие плевать, переживет. Впервые в жизни я захотел сделать что-то для другого человека. Неужели нужно тратить время на самобичевание? Нерационально. Грейнджер бы не одобрила.

Мордред и Моргана! Я расхохотался как безумный. Кто бы мог подумать…

Дорога до кабинета Поттера заняла всего пару минут. Я постучал и резко дернул дверь на себя.

— Поттер, – тот поднял голову и чуть не свалился с кресла от неожиданности. – Можно тебя на минутку?

— Проблемы? – он подобрался, насторожился, но все-таки встал.

— Ты выйдешь или мне придется силой тебя тащить? – Поттер кинул предупреждающий взгляд на Уизела и вышел со мной.

— Что за срочность?

— Уизел хочет сделать Грейнджер предложение сегодня? – некогда рассусоливать, нужно действовать.

— Откуда ты знаешь? – Поттер ошарашенно смотрел на меня, будто я только что подарил ему дементора вместо комнатной собачки. Какие все-таки гриффиндорцы… бесхитростные.

— Неважно. Нужно помешать этому. Ты же можешь. Сделай что угодно. Отправь Уизли на задание, завали документами, отправь к мамаше-наседке. Только к ней не подпускай, – мда, еще чуть-чуть – и Поттер лишится глаз, заработает инфаркт и сломает позвоночник, потому что спасать его я не собираюсь.

— Что за чушь ты несешь, Малфой? – если посмотреть со стороны, я похож на буйнопомешанного. Или того хуже – влюбленного.

— Ты видел Грейнджер сегодня? Разговаривал с ней? – Поттер кивнул. – И как? Она выглядела счастливой, довольной жизнью, улыбалась? – он покачал головой. Как манекен, честное слово. – Министерские клуши на каждом углу пророчат ей либо помолвку в ближайшие дни, либо участь старой девы, – Поттер снова выпучился, будто перед ним стоял живой и невредимый Снейп. – Я видел Грейнджер минут десять назад, и она не показалась мне жизнерадостной. Этих причин тебе достаточно, чтобы изолировать Уизли от нее на сегодня? – Поттер снова кивнул. Какое разнообразие мимики и жестов. С ума сойти. Гриффы. Что с них взять.

— Зачем тебе это?

— Какая разница? – в глазах Поттера мелькнуло что-то, отдаленно напоминающее разочарование. – В какой-то мере она помогла мне справиться с поствоенной депрессией, – поняла, поддержала, не говорила пустые слова, а чуть насмехалась, раздражая, заставляя выбираться из раковины. А ведь она вправду вернула меня к жизни. Слизеринскими методами. Умна.

Поттер не стал больше ничего спрашивать. Лишь хмыкнул. Казалось, что он понял. Как ни крути, лучше него Грейнджер никто не знал. Вероятно, он понял куда больше меня.

— Малфой, — Поттер ухмылялся, — спасибо. Если тебе потребуется помощь… — в воздухе повисла пауза. Слова ни к чему. Все и так ясно.

— Не подскажешь, что ей точно понравится? – Поттер задумчиво потер подбородок, открыл дверь, покосился на меня и крикнул:

— Подъем, Рон! Хватит спать! – из комнаты послышался глухой стук и недовольное бурчание Уизела. – А ты знаешь, что Гермионе нравятся ландыши?

Прозрачный намек.

Я подмигнул Поттеру и пошел к лифту.



Измотанная, злая, отчаявшаяся добраться до дома Гермиона Грейнджер едва ли не мешком ввалилась в свой кабинет. Она чувствовала себя декоративным зверьком, которого загнали в угол и заставили кривляться. Гермиона опустилась в кресло и закрыла глаза. Хоть несколько минут тишины и покоя. Она почти задремала, когда со стороны окна донесся резкий стук.

Гермиона с трудом поднялась и замерла на месте. На столе стоял хрустальный шар с цветком внутри. Белый, с голубыми прожилками, согнувшийся под тяжестью маленьких колокольчиков стебель. Гималайский ландыш. Редчайший сорт. Зачарованный на неувядание.

Ландыш в сентябре.

Невероятно!

Снова послышался стук. Гермиона распахнула окно и впустила сову. Та облетела пару кругов над ее головой, кинула в руки пергамент, перевязанный голубой лентой, ухнула и упорхнула в ночь.

Трясущимися от усталости и волнения пальцами Гермиона развернула пергамент и ахнула.

Из него выпал ее портрет с надписью: «С днем рождения, Грейнджер». На нем она задорно улыбалась и посылала воздушные поцелуи. Недовольный Рон время от времени выглядывал из-за плеча и злобно зыркал по сторонам.

— Какой же ты все-таки идиот, Малфой, — прошептала она, продолжая глупо улыбаться.