Хогвартс

Бал в честь дня святого Валентина был в самом разгаре: школьники веселились, танцевали, обнимались и тискались в укромных уголках замка — словом, делали всё, что так любят делать подростки в пылу алкогольного опьянения.

Альбус Дамблдор с умилённой улыбкой наблюдал за всем этим, запивая излюбленные лимонные дольки водой с сахарным сиропом.

"Дети растут, меняются, но всегда так искренне радуются праздникам, и война им в этом не помеха", — думал он, наблюдая, как Северус Снейп украдкой строит глазки Драко Малфою. Тот отвечал взаимностью и потихоньку сталкивал Панси Паркинсон со своих колен.

— Может, потанцуем? — раздался робкий голос. Альбус повернулся и увидел покрасневшую Минерву.

— С удовольствием, — ответил он, вставая и беря её под руку.

Приглашённая группа как раз заиграла красивый вальс, и они медленно закружились под музыку. Рядом неуверенно танцевали Джинни с Луной — младшая Уизли краснела и оглядывалась по сторонам, а её партнёрша смотрела только на её лицо. Альбус ободряюще улыбнулся Джинни и чуть кивнул на Луну. Когда он снова их увидел, девушки уже смотрели друг другу в глаза.

"Вот и славно", — подумал он, увлекая Минерву за собой.

Мимо них проскользнули Северус и Драко, держащиеся за руки.

"Точно направляются в сад, — решил Альбус. — Эх, молодость, молодость!.. Нужно бы и мне пригласить Минерву на вечерний чай как-нибудь".

Группка хаффлпаффцев в углу играли в бутылочку, и краснеющая Ханна Эббот только что поцеловала Сьюзен Боунс.

Слизеринцы жались в другом углу, маленькими волчатами глядя на происходящее. Внезапно от группы гриффиндорцев отделилась Лаванда Браун и уверенным шагом подошла к ним, пара слов — и она уже выводит упирающегося Блейза Забини на танц-площадку.

"Милая пара", — решил Альбус.

За преподавательским столом оставался лишь Хагрид, который, урча, поглощал огромный бифштекс, щедро посыпанный розовыми сердечками.

"Хагрид никогда не отличался особой разборчивостью", — отметил Альбус, глядя, как тот поглощает мясо вместе с конфетти, так и не стряхнув их.

Группа доиграла последнюю щемящую ноту и принялась за другую песню — ритмичную и подвижную. Альбус остановился и чуть поклонился Минерве, предложив ей руку, которую та приняла с чуть смущённой улыбкой.

— Минерва...

— Да, Альбус... — Она посмотрела на него чуть фосфоресцирующими глазами — всё-таки анимагическая форма давала о себе знать.

— Минерва, я... я давно хотел тебе сказать, — он чуть запинался от волнения и краснел, как школьник на первом свидании.

— Да?.. — Её глаза были полны надежды.

— Минерва, я... тебя...

— НАПАДЕНИЕ! ОН ПЕРЕШЁЛ В НАСТУПЛЕНИЕ! — усиленный Сонорусом голос Аластора Грюма услышали все.

Изрядно потрёпанный Грюм стоял у главного входа — мантия его была иссечена, лицо испещрено множеством порезов, а с правой руки капала кровь.

— Альбус! — хрипло позвал он. — Волдеморт перешёл в наступление!

Все застыли, и в Большом Зале наступила абсолютная тишина.

— Где он? — резко спросил Дамблдор, в мгновение ока оказываясь рядом с Грюмом, чтобы в последний момент подхватить его.

— Новое оружие Волдеморта... в Динском лесу. Гигантский лис... — совсем неразборчиво прошептал Грюм, харкая кровью. Дамблдор почувствовал, как по рукам течёт кровь.

— Аластор, тебе нельзя разговаривать, нужно отвести тебя в больничное крыло...

— Поздно, — ответил тот. — Слишком поздно. Спасай учеников...

Это были последние слова Аластора Грюма.



Резиденция Тёмного Лорда, она же особняк Малфоев

Упивающиеся Смертью тоже праздновали день святого Валентина, но уже на свой лад. Огромную залу украшали чёрные сердечки, которые Беллатриса собственноручно вырезала предыдущие сутки, отчего Волдеморт находился в очень дурном расположении духа — ещё бы, любовница проигнорировала его ночью.

По углам залы стояли каменные ангелы, которых братья Лестрейнджи притащили из сада, попутно раздавив ими пару павлинов — вот Люциус разозлится...

Играл камерный оркестр из домовых эльфов, наполняя залу заунывной музыкой. Зажжённые благовония удушливо укутывали присутствующих едким дымом, а неровный свет, который давали свечи, заставлял спотыкаться и путаться в подолах мантий и платьев.

Лорд Волдеморт восседал на возвышении, удовлетворительно оглядывая залу — Беллатриса постаралась на славу. Сейчас же она кружилась в танце со здоровяком Макнейром — чинно и благородно.

Люциус с абсолютно прямой спиной — словно палку проглотил — неторопливо вёл беседу с Яксли. Рядом с ними то ли обжимались, то ли танцевали супруги Кэрроу — препротивное же зрелище!

— Мой Лорд! — К ногам Волдеморта припал Питер Петтигрю, отвлекая того от созерцания своих подчинённых. — Мой Лорд...

— Ну чего тебе? — недовольно спросил тот, брезгливо отпихивая ногой руки Петтигрю от своей шёлковой мантии.

— Д-дамблдор п-перешёл в-в н-наст-тупление, м-мой Лорд, — заикаясь, произнёс Петтигрю и попытался поймать губами ускользающую мантию.

Волдеморт ловко выдернул мантию в миллиметре от слюнявых губ.

— Подробности есть? — сурово спросил он.

— Д-да, м-мой Лорд. Эт-то огромный л-лис, он с-сейчас в Д-динском л-лесу.



Динский лес

— Полный песец, — только и успел сказать Рон, прежде чем огромная лапа оставила от него лишь кровавые ошмётки.