Столько страданий, жалобных криков, стонов, полных боли и бесполезных молитв о пощаде, сколько видели вековые стены поместья Малфоев, не видывал никакой другой дом в магической Британии. Некогда любимый и родной отчий дом, в котором Драко провел свое, отнюдь не паршивое, детство, стал совершенно чужим и таким непростительно грязным. Порой ему казалось, что даже тысячекратное «Агуаменти», примененное наиталантливейшими и наисильнейшими волшебниками мира, было бы просто не в силах смыть всю ту грязь и невинную кровь, что была пролита в этих стенах за последние годы.

Чем дольше юноша находился здесь, тем ощутимее становилось чувство отвращения ко всему, что связывало его с этим особняком. Он чувствовал, что повяз в этой грязи по самые уши, и ему из нее уж точно не выбраться, по крайней мере, в одиночку. Его тошнило от всех этих криков, от страха и ужаса, от запаха крови и смерти, витавших вокруг. Он хотел забыть, выкинуть все из своей головы, стереть все чертовы воспоминания, связанные с событиями, произошедшими здесь, но он не мог. Здесь его корни, его семья, его мама… и призвание, навязанное ему его же сумасшедшим отцом.

Каждый раз наблюдая за тем, как его безумная тетка, без конца пытает все новых и новых пленников, как безжалостно применяет к ним непростительные заклятия, до смерти мучая и заставляя бедняг молить ее о смерти, Драко чувствовал, как от ужаса сжимаются его внутренности, а когда Беллатриса, самодовольно смеясь, посылала на тот свет очередного несчастного, кровь леденела в его жилах.

Этим утром он, вставая с постели, молил всемогущего Мерлина и Моргану лишь об одном, чтоб хотя бы на один день в этом доме наступила тишина. Мертвая, гробовая тишина. Но, спускаясь в большой зал, он осознал, что его молитвы, к сожалению, не были услышаны. По волоките и гулким, посторонним голосам, он понял, что егеря опять привели в поместье смертников, новых кандидатов на роль пушечного мяса для сумасшедшей Лестрейндж, безумно жаждущей крови.

- Что такое? – ленивый, растягивающий слова голос отца резанул слух. – Что здесь происходит? – Малфой-старший был явно недоволен тем, что нерадивые потревожили его покой.

- Они говорят, что поймали мальчишку Поттера, – холодным голосом ответила мать. Повернув голову к лестнице и заметив спускающегося сына, Нарцисса слабо улыбаясь, добавила на этот раз, обращаясь уже к нему: – Драко, сынок, подойди.

Войдя в большой зал, юноша, хоть и старался не смотреть на пленников, все же краем глаза он увидел, что бедняг трое. Ему хватило беглого взгляда на то, чтобы среди них с легкостью распознать двоих: Уизли и Грейнджер. Третий же был сильно изуродован. Его раздутое до невероятных размеров розовое лицо почему-то блестело. Черные волосы доставали почти до плеч, а на подбородке лежала темная тень. На носу красовались знакомые поттеровские очки в круглой, дешевой оправе, а на лбу что-то вроде разглаженного или туго натянутого шрама. Хотя пленники хранили молчание, а последний вероятнее всего налетел на Жалящее заклинание, все же Драко смог узнать в них ненавистное «Золотое трио».

- Ну, что скажете? – проскрежетал стоящий неподалеку оборотень.

- Ну же, Драко? – с жадным интересом спросил отец, нервно потирая руки. – Это он? Это Гарри Поттер?

- Н-не знаю… Не уверен, – ответил юноша, торопливо отводя взгляд от троицы. Он старался держаться как можно дальше от Сивого и явно боялся посмотреть на Гарри, точно также как Гарри боялся посмотреть на него.

- Да ты погляди хорошенько! Подойди к нему поближе! – Драко никогда раньше не слышал такого волнения в голосе отца. – Если мы передадим Поттера в руки Темного Лорда, нам все простят…

- Давайте-ка не будем забывать, кто его поймал на самом деле, а, мистер Малфой? – с угрозой проговорил Фенрир Сивый.

- Конечно-конечно! – нетерпеливо отозвался Люциус.

- Что вы с ним сделали? – спросил оборотня Драко, пытаясь пустить разговор в другое русло. В глубине души он понимал, что какой бы сильной не оказалась его ненависть к этой троице, тем не менее, ни паршивый Избранный Поттер, ни нищеброд и предатель крови Уизли, ни даже грязнокровая всезнайка Грейнджер не заслужили того, что с ними сделает Темный Лорд. И может быть, ему даже было немного жаль их, но все же, он не мог им ничем помочь. – Почему он в таком состоянии? Тут же ничего не разглядеть! Это вы его изуродовали? – его серые глаза внимательно осматривали лоб Гарри Поттера.

- Это не мы! – взревел Сивый, недовольно оскалив зубы.

- По-моему, похоже на Жалящее заклинание, – объявил отец, подходя ближе. – Здесь что-то виднеется, – прошептал он, тыкая пальцем в лоб Избранного. – Может быть, это шрам, только чуток натянутый… Драко, иди сюда, посмотри, как следует! Как ты думаешь?

- Не знаю я, – пробормотал он, отходя к матери, стоявшей у камина.

- Мы должны знать наверняка, Люциус! – крикнула Нарцисса мужу холодным, ясным голосом. – Если мы ошибаемся и зря позовем Темного Лорда, то он сделает с нами то же самое, что сделал с Долоховым и Роулом!

- А как же грязнокровка? – прорычал Фенрир, поворачивая связанных пленников так, чтобы на свет вышла Гермиона.

- Постойте, – резким тоном произнесла Нарцисса. – Да! Это она была с Поттером в ателье у мадам Малкин! Я видела фотографию в «Пророке»! Смотри, Драко, это ведь Грейнджер?

- Не знаю… Может быть… Вроде да… - ответил парень, не оборачиваясь. Он не хотел смотреть на девушку, это было ни к чему, он и так знал, что это она, Гермиона Грейнджер, лучшая ученица курса и по совместительству мозг «Золотой Троицы». Он был уверен, что без нее эти двое давно бы пропали, и именно ее светлая голова каждый раз вытаскивала их из вечных передряг, в которые так любил влезать святой Поттер! Тем не менее, сегодня хваленые мозги, видимо, подвели ее, раз она стоит здесь, связанная по рукам и ногам, в ожидании неминуемой смерти.

- А это – мальчишка Уизли! – вскричал Малфой-старший, остановившись напротив рыжего. – Это они, друзья Поттера! Драко, взгляни, это действительно сын Артура Уизли, как его там?...

- Вроде да, – снова не оборачиваясь, проговорил Драко. – Может и он.

Вдруг прозвучал звук открывающейся двери. Послышался женский голос, при звучании которого пленники дружно вздрогнули, а Малфой-младший, обернувшись, окончательно перепугался. Неужели его в очередной раз заставят на это смотреть? Неужели Нарцисса позволит?

- Что здесь происходит? В чем дело Цисси? – Беллатриса Лестрейндж медленно обошла троицу кругом и остановилась справа от Гарри, глядя на Гермиону из-под тяжелых век. – Это же та самая грязнокровка! – вполголоса проговорила она. – Это Грейнджер?!

- Да, да, Грейнджер! – откликнулся Люциус. – А рядом с ней, похоже, Поттер! Поттер и его друзья попались наконец-то! – хозяин поместья громко засмеялся.

- Поттер? – взвизгнула Беллатрисса и отошла на пару шагов, чтобы лучше разглядеть Гарри. – Ты в этом уверен? Так нужно поскорее известить Темного Лорда! – она засучила левый рукав и оголила выжженную на коже Черную Метку, явно пожелав исполнить сказанное и немедленно вызвать обожаемого повелителя.

- Я сам собирался призвать его! – Люциус вмиг перехватил запястье Беллатрисы, не давая ей коснуться Метки. – Я вызову его, Белла! Поттера привели в мой дом, и потому это мое право! – зло зашипел он.

- Твое право?! – недовольно фыркнула Лестрейндж, пытаясь вырвать руку. – Да как ты смеешь?! Ты потерял все права, когда лишился волшебной палочки, Люциус! Не трогай меня! – она высоко вздернула подбородок, словно желая показать ему свое превосходство.

- Ты здесь ни при чем, не ты поймала мальчишку… - он брезгливо посмотрел на нее.

- С вашего разрешения, мистер Малфой, – вмешался Сивый, – Поттера поймали мы, так что нам и получать за него золото…

- Золото?! – расхохоталась Беллатриса, продолжая вырываться и свободной рукой нащупывая в кармане волшебную палочку. – Забирайте свое золото, жалкие стервятники, на что оно мне? Мне дорога милость моего… моего… – колдунья вдруг застыла, устремив взгляд темных глаз на что-то. Люциус возликовал и, выпустив ее руку, рванул кверху свой собственный рукав…

- Остановись! – пронзительно крикнула Беллатриса. – Не прикасайся! Если Темный Лорд появится сейчас, мы все погибли!

Люциус замер, держа палец над Черной Меткой, в то время как Лестрейндж словно фурия кинулась к одному из егерей.

- Что это такое? – почти шепотом спросила она, указывая на его пояс.

- Меч, – буркнул егерь таким тоном, словно поражаясь ее глупости.

- Отдай его мне! – ее голос был по-прежнему тихим, но на лице ясно читалось чистое безумие и готовность убить, и будь этот тупица немного внимательнее, он бы заметил это.

- Я его нашел! Значит, теперь он мой! – в следующее мгновенье раздался треск, и полыхнуло красным. Драко видел, как его вконец обезумевшая тетка расправляется с егерями, как она оглушает их одного за другим. Силы были явно неравны, даже вчетвером они не могли справиться с ней одной. Лестрейндж была очень сильной волшебницей, обладающей огромным магическим мастерством при полном отсутствии совести и жалости. Ее противники упали наземь там, где стояли, за исключением Сивого; он рухнул на колени, вытянув вперед руки. Беллатриса подскочила к оборотню, сжимая в руке меч Гриффиндора. Ее лицо было таким мертвецки-бледным, что она больше походила на восковую фигуру, чем на живую женщину.

- Где вы взяли этот меч? – прошипела волшебница, вырвав волшебную палочку из обмякшей руки Фенрира. – Снейп отправил его на хранение в мой сейф в Гринготтс! Как вам удалось достать его? – оборотень зарычал, и за это женщина отвесила ему размашистую пощечину. – Отвечай немедленно! Где вы нашли его? – повторила она свой вопрос, тыча клинок ему в лицо.

- Он был у них в палатке, у подружки Поттера, – прохрипел Сивый. Явно довольная ответом, Беллатриса взмахнула волшебной палочкой. Оборотень одним прыжком вскочил на ноги, но напасть на нее не решился.

- Уберите отсюда этот сброд, – приказала Лестрейндж, указывая на валяющихся на полу егерей. – А пленников, пока я думаю, что нам делать дальше, заприте в подвале.

- Нечего распоряжаться в моем доме, Белла! – вмиг вспыхнув от подобной вольности, Нарцисса подскочила к сестре.

- Выполняй, Цисси! Ты даже не можешь себе представить, что нам грозит! – завизжала Беллатриса, словно обезумев от страха.

- Отведи пленников в подвал, Фенрир, – после кратковременного колебания приказала хозяйка дома оборотню.

- Запри их всех хорошенько. Всех, кроме… грязнокровки, – манерно растягивая слова, добавила Лестрейндж. – И зубы не спеши распускать, иначе пожалеешь! – она швырнула Сивому его волшебную палочку и, достав из складок мантии серебряный кинжал, перерезала веревку, отделяя Грейнджер от остальных пленников. Оборотень погнал оставшихся к дальней двери, после чего они исчезли в темном коридоре. Тем временем Беллатриса, схватив девчонку за волосы, брезгливо швырнула ее на середину комнаты. Выставив перед собой волшебную палочку и направив ее на Гермиону, женщина, улыбаясь, коротко взмахнула палочкой и девушка, истошно закричав судорожно забилась на каменном полу. Драко знал, причем не понаслышке, что в этот момент чувствовала Грейнджер. Это совершенно невыносимая, мучительная, ужасная боль; чувство, что кости вот-вот расплавятся, а голова разлетится на куски, когда единственное о чем ты можешь думать и чего желаешь, это чтобы мучения скорее прекратились… когда ты готов буквально молить о пощаде. Драко знал, что это такое, отец не раз применял к нему заклинание «Круциатус» за самые мелкие проступки.

В глазах Беллатрисы Грейджер была не только поганой грязнокровкой, но и воровкой, наглым образом пробравшейся в ее сейф и посмевшей украсть что-либо оттуда, и за это женщина была готова убить девчонку.

- Спрашиваю еще раз: где вы взяли меч? Где?! – орала пожирательница, грозно нависая над гриффиндоркой.

- Нашли… Мы нашли его… - девчонка безудержно рыдала, понимая, что сейчас получит новую порцию боли.

- Ты лжешь, паршивая грязнокровка! Вы забрались в мой сейф в банке! Что еще вы там взяли?! – вопила Лестрейндж, снова направив свою волшебную палочку на Грейнджер. – Круцио! – не без удовольствия взревела она.

- Пожалуйста, не надо! – взмолилась девушка, прежде чем ее легкие разорвались в пронзительном, протяжном крике. Ее тело будто скрутило одной сплошной судорогой. Больше не владея собой, она размашисто и абсолютно неконтролируемо билась головой об пол, так что Драко невольно подумал, что девчонка нанесет себе больше вреда, чем его полоумная тетка.

- Как вы забрались в мой сейф? – визжала Беллатриса, безжалостно насылая на гриффиндорку одно заклятие за другим. – Вам помог этот мерзкий гоблин? Отвечай!

- Нет. Этот меч – подделка… - прошептала Грейнджер, и тут их с Драко взгляды встретились. Его – полный сожаления и сочувствия и ее – слабодушный и на удивление пустой.

- Подделка? – хрипло каркнула Беллатриса. – А выглядит он очень правдоподобно! - Драко стало совсем страшно, когда девчонка никак не отреагировала на очередной «Круциатус». Ее тело просто выгнулось неправдоподобной дугой, будто готовое переломиться надвое, но с ее губ не сорвалось ни единого звука.

- Это легко проверить! – послышался вдруг голос Люциуса Малфоя. – Драко, – он повернулся к сыну, – приведи гоблина! Он нам и скажет, настоящий это меч или нет.

Едва Малфой-младший, исполняя волю отца, направился к двери, ведущей в подвал, как слова, произнесенные его теткой в адрес Гермионы Грейнджер, вогнали его в необратимый ступор. Он не мог заставить себя пошевелиться, его ноги, словно приросли к полу.

- Вижу от тебя толку мало, – недовольно проскрежетала пожирательница, нагибаясь над девчонкой. Драко обернулся в тот самый момент, когда Беллатриса решительно навела на гриффиндорку свою палочку, и у юноши не осталось сомнений в том, что Лестрейндж сейчас ее убьет.

- Драко, ступай! – крикнул ему отец, а Малфой-младший не смог сделать ни единого шага. Его взгляд был прикован к измученному, распластавшемуся на холодном полу, телу. Он потерянно посмотрел на девушку, в то время как Гермиона, не мигая, смотрела ему прямо в глаза. – Драко! – снова окликнул его отец, и сын заставил себя отвернуться от Грейнджер, уверяя себя в том, что ничем не может ей помочь. Последнее, что он увидел, это одинокая слеза, скатившаяся по ее щеке. Драко сделал пару шагов к выходу, каждый из которых давался ему с огромным трудом. Что-то неумолимо держало его в этой комнате, и он никак не мог понять, что именно. Но едва услышав голос тетки, произносящей первый слог убивающего заклятия, он снова остановился, и даже не успев осмыслить, что именно он сейчас собирается сделать, услышал свой собственный голос, кричащий: «Стой!»

- Драко? – Люциус в недоумении посмотрел на сына, в то время как ошалевшая тетка, не успевшая избавиться от грязнокровки, замерла с палочкой в руках. – В чем дело, сын? – отец сделал шаг к Драко.

- Отец, позволь мне оставить грязнокровку себе, – Люциус непонимающе взглянул на своего отпрыска, который сделав невозмутимое лицо и пожав плечами, медленно приблизился к пленнице. – Я просто подумал, она ведь вам больше не нужна, верно? Я бы хотел сам разделаться с ней, – Драко остановился перед отцом, и чтобы его аргумент возымел больше эффекта, добавил улыбаясь: – Эта выскочка доставила мне много неприятностей в школе, не лишай меня возможности отомстить ей.

- Посмотри-ка, Цисси, наш малыш, кажется, вырос! – Беллатриса, потеряв к Грейнджер всякий интерес, подошла к племяннику. – И что же ты будешь с ней делать, Дра-ако? – гнусно улыбнувшись и схватив парня за ягодицы, спросила она, обходя его кругом. Драко едва сдержался, чтобы не оттолкнуть озабоченную тетку в сторону.

- Я еще не решил, – равнодушно отозвался он, дернув плечом.

- Ладно, она твоя. Забирай, – с безразличием ответил Люциус Малфой, махнув рукой.

- Я отведу ее в твою спальню и хорошенько свяжу… чтобы не сбежала! – Лестрейндж начала безумно и безудержно хохотать.

- В спальню? – Нарцисса Малфой бросила удивленный взгляд на сестру, словно на тронутую психопатку. – Пленникам место в темнице, Белла! – недовольно добавила она.

- Цисси, не будь полной дурой! – в тон младшей сестре ответила пожирательница. – В темнице Поттер и его рыжий дружок! Они-то полные идиоты и умом особо не блещут, но вот девчонка… - она сделала паузу и пнула Гермиону ногой. – Еще не хватало, чтобы они все вместе сбежали!

- Мама, тетя Белла права, – подал голос Драко, пожалуй, впервые соглашаясь с теткой и при этом идя против слова матери.

- Ладно, я сама отведу ее наверх, – Нарцисса согласилась, хотя и без особого энтузиазма. – Ступай, приведи Крюкохвата, с девчонкой разберешься потом! – сказала она Драко, который, сопровождаемый громким хохотом Беллатрисы, выходил из большого зала, думая лишь об одном: «Какого богарта я выпросил девчонку себе, и что же теперь мне с ней делать?».

Когда Рон Уизли ворвался в гостиную, Беллатриса, оглянувшись в изумлении, навела волшебную палочку на него…

- Экспеллиармус! – проревел он, прицелившись в пожирательницу волшебной палочкой Питера Петтигрю.

Палочка вырвалась из рук волшебницы и отлетела прямо в руки Гарри, который вбежал в комнату вслед за своим другом. Люциус, Драко и Сивый обернулись разом, когда Поттер крикнул: «Остолбеней!» - и Фенрир повалился прямо на пол, отключившись. Вероятно, у оборотня сегодня был не самый удачный день.

По счастливой случайности, заклятия обоих Малфоев огненными струями чиркнули мимо Гарри. В самый последний момент ему удалось отскочить. Зеленые и красные лучи сумбурно засверкали в большом зале векового замка. Гриффиндорцы и слизеринцы беспорядочно швыряли друг в друга звонкими проклятиями.

- Сдавайтесь, – каркнул Люциус, с легкостью блокируя оглушающее, брошенное Роном. – Мы в большинстве. Вам не спастись!

- Еще чего! Двое надвое, Малфой! - крикнул Гарри в тот самый момент, когда в зал спустилась Нарцисса. Вмиг оценив положение вещей, женщина наставила свою палочку на Уизли, державшего под прицелом ее сына, и властным: «Депульсо» - попыталась сбить рыжего с ног, но вовремя наложенные щитовые чары, отразили заклинание.

- Трое, Поттер, – парировал Драко. - Сдавайтесь.

- Где Гермиона? – спросил Гарри, судорожно пытаясь найти взглядом знакомую каштановую копну волос. – Где она? – до него только что дошло, что в зале больше не слышно ее стонов. Ее здесь нет.

- Мертва, – прошипела Беллатриса Лестрейндж, гнусно улыбаясь. – Она сдохла! Труп вашей любимой грязнокровочки валяется на заднем дворе!

- Нет, этого не может быть, – прошептал Рон голосом исполненным болью, но уже в следующую секунду, его глаза загорелись огнем. – Ты лжешь, мерзкая ведьма! – В ответ на бешеные крики Уизли, пожирательница лишь засмеялась. Громко, со вкусом, так, что ее хохот, отлетая от стен, повисал в воздухе горьким, оглушительным, звонким эхо.

- Эта дрянь там, куда ее следовало отправить уже давно! – хищно улыбаясь, она вытащила из рукава вторую палочку. – Не волнуйтесь, вы скоро к ней присоединитесь. Темный Лорд прибудет с минуты на минуту, Поттер. Близится твоя смерть!

Гарри и сам это понимал. Его шрам разрывала жуткая боль. Он горел адским огнем, словно свежевыжженное клеймо. Поттер чувствовал, как Волан-де-Морт летит по небу, где-то очень далеко, над темным бурным морем. И скоро он будет достаточно близко, чтобы трансгрессировать. Им придется бросить Гермиону здесь, другого выхода Поттер не видел.

- Рон, – шепотом позвал он друга. – Он близко, нам нужно убираться отсюда.

- Мы не можем бросить ее здесь, Гарри, – в глазах рыжего ясно читался ужас. Он никак не хотел смириться с тем, что они сбегут из этого проклятого места, при этом оставив Гермиону здесь, на растерзание этих стервятников. А в том, что их подруга была жива, он не сомневался. По крайней мере, он надеялся на это, как и на то, что поместье они покинут все вместе.

- Она мертва, Уизли! – сокрушая все надежды, прорычал Драко.

- Мы вернемся за ней! – в тон младшему Малфою, отозвался Поттер.

- Вернетесь? – усмехнулся Люциус. – Неужели ты думаешь, что вам удастся сбежать, Поттер?

При последних словах над их головами послышалось какое-то странное дребезжание. Все посмотрели вверх. Громадная хрустальная люстра дрожала всеми своими стеклярусами. В один миг она оборвалась и полетела вниз. Беллатриса, стоявшая прямо под ней, едва успела отскочить. Люстра грохнулась об пол грудой цепей и хрусталя, накрыв собой растерзанного гоблина, который так и не выпустил из рук меч Гриффиндора. Во все стороны брызнули сверкающие осколки; Драко согнулся пополам, прижимая ладони к своему окровавленному лицу. Рон бросился вытаскивать Крюкохвата из-под обломков, а Гарри перепрыгнув через опрокинутое кресло, вырвал три волшебные палочки из руки блондина, нацелив их на хозяина замка.

- Остолбеней, – крикнул он. Тройное заклинание вышло таким мощным, что Люциуса оторвало от земли и, подбросив к самому потолку, с треском швырнуло на пол.

Нарцисса оттащила сына в сторону, подальше от беды, а Беллатриса вскочила на ноги, с развевающимися волосами, размахивая серебряным кинжалом. Нарцисса нацелилась волшебной палочкой на дверь.

- Добби! – грозно вскрикнула она. Даже Белла оцепенела. – Ты! Это ты обрушил люстру?!

Крошечный домовик рысцой вбежал в комнату, наставив трясущийся палец на свою бывшую хозяйку.

- Не тронь Гарри Поттера! – пропищал он.

- Убей его, Цисси! – завопила пожирательница, но тут опять раздался треск, и палочка хозяйки дома, вылетев у нее из рук, приземлилась у дальней стены зала.

- Ах ты, дрянная мартышка! – зашлась криком Беллатриса. – Как ты смеешь отнимать палочку у волшебницы? Как смеешь не слушаться хозяев?

- У Добби нет хозяев! – пропищал он в ответ. – Добби – свободный домовик, и он пришел спасти Гарри Поттера и его друзей!

От боли в шраме Гарри почти ослеп. Он смутно сознавал, что у них осталось всего несколько секунд до появления Волан-де-Морта.

- Рон, держи – и ходу! – рявкнул он, бросая другу одну из волшебных палочек.

Потом он нагнулся и поднял Крюкохвата. Взвалив на плечо стонущего гоблина, все еще сжимавшего меч мертвой хваткой, он схватил Добби за руку и повернулся на месте, чтобы трансгрессировать.

Уже погружаясь в темноту, Поттер в последний раз увидел перед собой гостиную: бледных, застывших Нарциссу и Драко, рыжий сполох шевелюры Рона и размытый серебряный блеск – кинжал Беллатрисы Лестрейндж летел через всю комнату прямо в исчезающего Гарри…



Гермиона лежала на полу и не могла пошевелиться. Бесчисленное количество непростительных заклинаний, насланных на нее Беллатрисой, отдавались в ее теле неописуемой, адской болью, скручивали и сотрясали его в болезненных конвульсиях. Нарцисса Малфой оставила ее здесь, даже не потрудившись связать. Этого и не требовалось. При всем своем желании девушка не смогла бы сейчас сбежать, ее собственное тело ей не подчинялось, и женщина это понимала.

Гриффиндорка не знала, как долго она пролежала на этом полу, она совсем потеряла счет времени. Мысли хаотично крутились в ее голове. Она понятия не имела, что случилось с Гарри и Роном, сумели ли они спастись или их постигла та же участь, что ожидает ее? Гермиона ни секунды не сомневалась в том, что Драко убьет ее. Он ненавидел ее и призирал, считая самым низшим существом на всем белом свете. И сейчас, когда у него появился такой шанс, шанс расправится с ней и поквитаться за школьные обиды, вряд ли он от него откажется.

«Лишь бы они спаслись. Лишь бы им удалось сбежать. О, всемогущий Мерлин, спаси их» - судорожные молитвы пульсировали в ее мозгу.

- И не мечтай, Грейнджер, – раздался холодный голос Малфоя-младшего. Гермиона медленно повернула голову в сторону входной двери и увидела на пороге Драко. Мертвенно-бледный и чертовски злой, он двинулся на нее. От его свирепого, животного взгляда, у девушки пошел мороз по коже.

Когда он, будучи в непосредственной близости, потянулся к ней, она даже не попыталась дернуться в сторону. А какой в этом смысл? Она все равно сейчас умрет, и все закончится. Страх, переживания и тревоги уйдут, уйдет и боль, безжалостно терзавшая все ее тело.

Гермиона посмотрела на Драко пустым взглядом, в последний раз мысленно попрощалась со своими друзьями и, смиренно закрыв глаза, отвернулась. Пусть так, пусть она умрет.

- Ты непременно умрешь, – злобно сказал блондин, и девушка представила себе, как он плотоядно улыбается при этих словах, – но не сейчас. – Вместо желаемого вечного покоя, гриффиндорка почувствовала, как сильные руки поднимают ее с пола и несут куда-то.

- Что с ними? – спросила она из последних сил. Не было нужды объяснять, кого именно она имеет в виду. Драко и так прекрасно понимал, что она спрашивает о Гарри и Роне. Признаться, его страшно бесили ее тревога и беспокойство за своих драгоценных друзей: за выскочку Поттера и рыжего нищеброда Уизли. Конечно же, он знал, что по другому быть и не может, ведь это же неделимое, единое «святое трио», но почему-то ему очень хотелось, чтобы все было иначе.

- Лучше побеспокойся о себе, – сухо ответил он. – А с ними мы расправимся, когда найдем.

«Они сбежали. Они спасены. Им ничего не грозит, они свободны. Большего и не надо», – думала девушка. В конце концов, она всегда знала, что не является ключевой фигурой во всей этой истории, и ее смерть не станет большой потерей для Магического сообщества.

- Это ненадолго, Грейнджер. Мы поймаем их…, – раздался тихий шепот над самым ее ухом, – и убьем…