3 мая 1998 г.

Все кончилось, как страшный сон. Все кончилось… Поверить не могу! Еще пару дней назад я думал, что эта война будет длиться вечно. А теперь…

Меня до сих пор не покидает ощущение нереальности происходящего. Будто я уснул или потерял сознание, оказался на белом Кинг-Кросс, потом снова здесь, а все это забытье продолжает длиться. И как только реальность вернется, беды снова обрушатся на меня и моих друзей. Но если бы это было так, я сейчас не стоял над могилой Фреда, не держал на руках маленького Тедди, оставшегося сиротой, не искал слов для мальчика по имени Денис Криви, которого почти не знал. Но ему нужна была моя поддержка, нужны были какие-то ободряющие фразы о том, что его брат был настоящим героем, что он и многие другие погибли не зря… А у меня ком застрял в горле. Я лишь смог натужно просипеть: «мои соболезнования». Тут, конечно, появилась Джинни, которая теперь не отходила от меня ни на шаг, и нашла, что сказать мальчику, улыбнувшемуся сквозь слезы. Как она сама держится… не понимаю! Я знаю, как сильно она любит каждого из своих братьев. И потерять одного — для нее значит потерять значительную часть своей души.

Люди не понимают, что им делать — то ли оплакивать друзей, родных, то ли поздравлять меня и друг друга с победой. Они растеряны, выбиты из колеи. Мне почему-то стыдно смотреть им всем в глаза, и как-то неловко находиться тут, среди раненых, находящихся на грани жизни и смерти людей, потерявших близких… Мне все время кажется, что это не Воландеморт, а я виноват во всех их бедах. Поручив маленького метаморфа мадам Помфри, я отправился на холм за разрушенным замком. Мне хотелось побыть одному. Возможно, подумать, возможно, поплакать… А может быть, просто растянуться на ковре из душистой сочной зелени и уснуть. Просто уснуть, чтобы открыть глаза и оказаться далеко отсюда, как в пространстве, так и во времени. Проснуться в другой жизни, где я не герой, где меня не знает никто, где самой большой проблемой будет отсутствие денег на новую метлу.

Под старым дубом, у которого я хотел посидеть и подумать, уже обосновались Гермиона и Невилл. Они сидели спиной ко мне, и я уже хотел развернуться, чтобы не мешать их молчаливому уединению, как вдруг девушка обернулась, тепло и немного сочувственно улыбнулась, делая приглашающий жест рукой. Не хотелось обижать ее отказом. Пришлось присоединиться. Но, как ни странно, молчания мы не прервали. И тишина не напрягала, не требовала слов. Мы просто сидели плечом к плечу и смотрели на закатывающееся за горизонт уставшее солнце. Через несколько минут так же тихо и незаметно к нам присоединилась Джинни. Она сначала молча присела рядом, потом положила свою голову на мои колени и почти мгновенно уснула. Я не стал спрашивать, где Рон, Луна, хотя их явно не хватало в этой компании. Мне было даже не интересно, почему Грейнджер и Лонгботтом сидели тут вдвоем. Первый раз за много лет на душе разлились спокойствие и умиротворение. Казалось, ничего не могло потревожить нас в этот момент, даже очередное возрождение Лорда. Но… В нескольких метрах от меня возникла темная фигура; разглядеть, кто это, я не успел. Возможно, это был только плод моего воображения, потому что я уже почти спал. Меня одолела такая лень, что даже пошевелиться было невозможно, не то что схватиться за палочку и потребовать объяснений. Фигура не стала приближаться и несколько секунд стояла неподвижно. Меня окончательно сморил сон, и уже сквозь пелену я услышал длинное, совершенно неизвестное мне заклятие, произнесенное тихим, смутно знакомым голосом.

— Redeat retro, oblitus praesentibus, futura parere…*

Провалившись в темноту, я больше ничего не помнил, не хотел помнить, не мог…


* * *
4 мая 990 г.

— Салазар! Салазар! Да очнись же ты, Моргана подери!

Меня били по щекам, дергали за волосы и уши. Муть в голове нехотя рассеивалась.

— Салазар Северус Слизерин! Ты меня слышишь?

— Что? — мне все-таки пришлось открыть глаза, чтобы не умереть от побоев. Странное ощущение. Кажется, я знаю эту комнату, просыпаюсь тут каждый день, вижу зеленый бархатный балдахин и эту девчонку лет пятнадцати… Я даже знаю, как ее зовут — Селена.

Но… Все равно, ощущение такое, что это не мои воспоминания, не мой мир, не моя комната, не мое тело.

— Наконец-то! Что с тобой? Ты здоров?

— Селена? — неуверенно произнес я, все же опасаясь, что что-то перепутал. Голова гудела, как после похмелья, в глазах плавали цветные круги.

— Что?

— Нет, нет… Ничего… Почему ты зашла сюда без разрешения?

— Потому что уже полдень! А ты обычно встаешь до рассвета. Я начала беспокоиться, может что-то случилось. А ты просто дрыхнешь без задних ног. Как так можно?

Я сел в кровати и осмотрел комнату. Поймал обеспокоенный взгляд девушки и начал вспоминать.

Моя жизнь до этого момента начала открываться для меня как книга, страница за страницей. Я будто смотрел сотню колдографий за минуту. И мне кажется, что нормальный человек не делает это каждое утро.

Я — Салазар Слизерин. Волшебник восемнадцати с половиной лет. У меня есть младшая сестра Селена, которая сейчас смотрит на меня огромными от удивления изумрудно-зелеными глазами. Наши родители умерли несколько лет назад при странных обстоятельствах. И теперь мы являемся полными владельцами имения Совериснейк**, окруженного непроходимыми болотами. У нас мало друзей и знакомых. Мы — маги, а это плохая рекомендация в наше время. Поэтому и живем на отшибе — ближайшая деревня в нескольких днях пути… если идти пешком, конечно. Сюда никогда не сможет пробраться маггл, да и не каждому волшебнику под силу пробить охранные чары, что поставил мой отец.

Я внимательно посмотрел на мою сестру. Она была нарядно одета. Длинное прямое платье, состоящее из двух цветных полотен — зеленого и белого. Рукава свешиваются чуть ли не до колен, и обшлага расшиты золотыми узорами. Волнистые волосы цвета вороньего крыла высоко забраны вверх и скреплены золотыми шпильками, с россыпями изумрудов, а по обеим сторонам от аккуратненького белого личика спускаются две блестящие пряди. Почему-то мне казалось, что я привык видеть женщин совсем в другом наряде. Но в каком точно, вспомнить не мог.

Я смотрел в ее лицо и от чего-то чувствовал себя неуютно. Через секунду понял почему. Я совсем не помнил, как выгляжу сам. От этого осознания меня бросило в холод. Да что с тобой, Салазар? Как непривычно называть себя таким именем! Что вообще здесь творится?

— Брат, — Селена еще более беспокойно посмотрела на меня. — Я же чувствую, что с тобой что-то не так.

Мне казалось, что я должен вести себя с ней как-то по-особенному, но не знал как. В итоге, я отправил сестру вниз, сославшись на плохое самочувствие, и велел ждать в саду.

Воспоминания снова накатили на меня волной, будто я только сейчас узнал о том, что сегодня мы едем на прием по случаю рождения очередной девочки в семействе Хаффлпафф. Сколько их уже там? Двенадцать?

Увидев в нише с другой стороны кровати зеркало, я тут же направился к нему. Ну, что сказать? Парень, как парень. Высокий, с темными короткими волосами и зелеными глазами, высокий лоб, прямые тонкие губы, сильное, хорошо физически развитое тело… И все-таки чего-то нахватает. Мучительно пытаясь вспомнить чего, я неосознанно потирал лоб.

— Что со мной? — спросил я уже вслух у своего отражения. Но так и не получив ответа, щелкнул пальцами, призывая эльфа-домовика, чтобы помог одеться. У меня было стойкое ощущение, что моя жизнь с сегодняшнего дня кардинально изменится.

______________________________________

* Redeat retro, oblitus praesentibus, futura parere (лат.) — Вернись в прошлое, забудь настоящее, сгинь в будущем

**Совериснейк — sovereign snake (англ.) — повелитель змея

Всю дорогу до поместья Хаффлпафф Селена смотрела на меня крайне обеспокоенно. Наверное, чувствовала, что с ее братом что-то не так. А он, то есть я, упрямо отворачивался и смотрел в окно кареты. В пути мы провели не меньше четырех часов, хотя, как маги, могли бы трансгрессировать, пройти по каминной сети или полететь на метлах. Это было бы раз в сто быстрее. Но правила приличия и длинное платье Селены не позволяли сделать ни того, ни другого, ни третьего. Я вспомнил, что она терпеть не может полеты и постоянно волнуется за меня, когда я путешествую таким способом. Вот опять… вспомнил… как будто когда-то давно я этого даже и не знал. Не знал, что люблю летать, зеленый цвет и свою сестру. Еще немного подобных размышлений — и моя голова просто взорвется, как перегретый котел с прыгающим зельем. Зелья… их я тоже, кажется, люблю…

Стоп. Нужно успокоиться и провести сегодняшний день обычно. Ну, или почти обычно. Улыбаться, здороваться, проявлять знаки внимания и… еще много всего. А ломать голову над своим странным состоянием буду уже дома, когда останусь один в тишине.

Мы как раз проезжали долину с большим черным озером справа и густым зловещим лесом по другую сторону дороги, когда в сердце что-то екнуло. Я хорошо знал это место. Знал точно и в этой жизни, и в той, что оставалась где-то на грани подсознания. "Долина вепрей", — вспомнилось мне название местности***. Самих вепрей здесь, конечно, сейчас не было, они обитали в лесу, но один день в году огромное количество этих животных высыпало на открытое пространство и заполняло все, насколько хватало глаз. Они не резвились, не дрались, просто сутки напролет стояли, задрав тяжелые неповоротливые головы вверх, и недовольно обеспокоенно пыхтели.

Маглы давно перестали удивляться такому ритуалу и прекратили попытки охоты в этот день, как-то уж очень страшно даже приближаться к застывшим вепрям. Маги же когда-то придумали легенду, которая вполне может оказаться правдивой. История эта настолько стара, что почти никто ее не помнит.

В ней говорится, что каждый год в этом месте происходит выброс стихийной, исконно природной магии. Земля не способна вобрать в себя силу небес, которая обрушивается на нее. Ей нужен проводник, способный переработать, аккумулировать силу. Но очень долго природа не могла подобрать такого «громоотвода». Раньше, когда Мрачный Лес, как его называют простолюдины, не кишел кабанами, энергия, отражаясь от земли, расплывалась по поверхности. И от этой волны в окрестных поселениях происходили странные, а порой и страшные вещи.

Сходили с ума люди, дети топились в реках и прыгали с башен, рождалась двухголовая скотина, и… появлялись люди со странными способностями. Кто-то обретал возможность предвидеть будущее, кто-то очень быстро начинал богатеть, кто-то приобретал способности к врачеванию. Но это были лишь тусклые отголоски того, что ждало человечество в будущем. Люди почти не контролировали свои силы и пользовались ими лишь интуитивно. Стоило такому человеку на кого-то рассердиться, и на обидчика сразу сыпались неприятности. Стоило кому-нибудь из «одаренных» очень сильно пожелать чего-то, и это, так или иначе, сбывалось.

Поначалу говорили, что это дар свыше, но вскоре все изменилось. Злых мыслей и желаний в то время хватало! Поэтому таких людей начали бояться и старались избегать. Клеймо «одаренных» не хотелось получить никому. Это было хуже проказы. Ты жив и полон сил, но от тебя отворачиваются все, считают тебя опасным. Спустя какое-то время люди, получившие дар, стали скрывать свои способности, как могли, чтобы не стать изгоями, но это тоже плохо получалось, ведь никто из них не умел контролировать выбросы своей стихийной магии.

Однажды осенью четверо сыновей графа, чье поместье находилось в непосредственной близости к долине с озером и лесом по краям, ушли гулять и, заигравшись, оказались у самой воды. В это время как раз поднялся шквал энергии. Дети оказались в самом эпицентре. На берегу озера росли четыре дерева: ива, дуб, тис и клен. Вихри энергии подхватили мальчишек и начали кружить над гладью озера. Каждый из них пытался спасти свою жизнь и, пролетая мимо деревьев, хватался за сухие ветки. Но те ломались и не удерживали бедолаг на месте. Когда магия истощилась, наигравшись вдоволь, она опустила братьев у самой кромки озера, оставив в их руках по одной сломанной палочке. И тут каждый из мальчиков ощутил в себе необыкновенную силу.

О происшествии они не стали рассказывать никому, понимая, что это был бы удар для отца и матери, которые очень любили детей, но вынуждены были бы прогнать их из дома, чтобы не навлечь беду на себя. Втайне от родителей дети стали учиться обуздывать свою магию и пытались понять всю ее суть, чтобы не навредить ни людям, ни себе. В этом им помогали палочки, сорванные когда-то с деревьев. Они были тем самым аккумулятором энергии, которая теперь прочно сидела в каждом из братьев.

Мальчики были старательными и прилежными учениками самой первородной Магии. Они слушали и слышали ее советы и напутствия. Каждый из них умел всего понемногу, но в одной из областей был лучшим среди всех. Так, один из братьев мог четко видеть будущее и стал Первым Пророком; второй мастерски умел превращать одни предметы в другие и стал Первым Чародеем; третий научился перетирать и смешивать травы, камни и другие дары природы, чтобы получать из них отвары, дарившие радость и боль, жизнь и смерть — он стал Первым Зельеваром; а четвертый поначалу никак не мог понять, какой же дар ему преподнесла Магия. Прорицания были для него слишком серьезны, чары — слишком скучны, зельеваренье — слишком кропотливо. И вот, наконец, он понял, что может превращаться в животных. Младший брат стал Первым Анимагом. И счастью его не было предела, потому как ни один из его братьев не умел того, что умел он.

Мальчики выросли и возмужали, стали настоящими магами, но так и не расстались. А после смерти родителей собрали всех «одаренных» в своем замке и стали обучать, как обуздать свою магию. Каждому из учеников братья дали по палочки с тех самых деревьев, что росли у озера. И дело пошло на лад. С каждым годом волшебников становилось все больше, они начали делать добрые дела и помогать окрестным деревням. Казалось бы, жители должны были быть благодарны магам, но во многих зародилась зависть. Никто из них так и не понял, как люди обретают волшебные способности.

В это время младший из братьев начал понимать, что вскоре все люди в их местности, а потом и во всем мире, поймут, как заполучить магические способности. И тогда, наверняка, появятся люди, умнее и сильнее их с братьями. В мужчине взыграла гордыня, он стал размышлять, как бы сделать так, чтобы этого не произошло. И вот однажды, превратившись в вепря, он созвал всех кабанов, которых смог найти в окрестностях, в долину. Животные могут вобрать в себя магическую энергию, но не могут ее использовать, как люди. Поэтому весь поток силы поглотила толпа вепрей, и в тот год ни один человек не был «одарен». Но и младший брат не вернулся тогда в свой дом. Магия наказала его за жадность и оставила навсегда в теле животного, перестала изливаться на землю.

С тех пор из года в год маг-вепрь приходит в долину, пытаясь вымолить прощения у небес, а вместе с ним и его стадо. Но прошло уже много лет, а чуда не происходит. Люди же теперь разделены на магов и маглов. И одним никогда не понять других.

Вспоминая эту легенду, я молчал и хмурился, наблюдая за медленно плывущими облаками за окном. Селена задремала от мерного покачивания. А в мой разум вторглась странная картинка. Будто в долине, у самого озера, стоит красивый величественный замок с башнями и башенками, арками и переходами, тайными ходами и большим полем для квиддича — популярность этой игры в последнее время набирает обороты. Тряхнув головой, я сбросил морок и только сейчас заметил, что мы давно уже преодолели долину вепрей и почти приехали в поместье Хаффлпафф.

______________
***«Хогвартс» в переводе с некоторого древнего языка означает «долина вепрей»