Все­му ког­да-то при­ходит ко­нец.

      Ко­нец тер­пе­ния То­ма Ред­дла нас­ту­пил быс­тро. Юно­ша ещё в свои го­ды был не очень вы­нос­ли­вым на гнев, а уж пос­ле столь­ких лет, про­ведён­ных в этом прок­ля­том днев­ни­ке, его за­пас за­кон­чился очень быс­тро, ведь ру­ки мел­кой гряз­нокров­ки до­тяну­лись и до его днев­ни­ка. Но как смеш­но бы­ло наб­лю­дать за её ре­ак­ци­ей на его воз­му­щения.

      Она наш­ла его у се­бя в сум­ке, ког­да рас­кла­дыва­ла ве­щи, при­быв­шая обу­чать­ся на вто­рой курс и пол­ная не­тер­пе­ния на­чать по­лучать но­вые зна­ния. Лю­бопытс­тво всег­да пок­ро­витель­ство­вало в уме гриф­финдор­ки, так что, ре­шив не от­кла­дывать не­из­ве­дан­ную книж­ку, Гер­ми­она бро­сила все де­ла и се­ла изу­чать днев­ник.

      Ему яв­но не пон­ра­вилось вме­шатель­ство в собс­твен­ные лич­ные мыс­ли и сра­зу пос­ле её не­об­ду­ман­но­го пред­став­ле­ния сво­ей пер­со­ны все мно­гочис­ленные за­писи впи­тались в текст и про­пали. А про­явив­ши­еся сло­ва, на­писан­ные ров­ным от­то­чен­ным по­чер­ком, зас­та­вили про­чувс­тво­вать со­вер­шенно нес­вой­ствен­ные ей эмо­ции.

      Грей­нджер ни­ког­да не ви­дела столь от­кро­вен­но­го пло­хого от­но­шения к ней. Не­до­уме­ние вы­ража­ло все те­ло зуб­ри­лы, гла­за бы­ли смеш­но по-дет­ски вы­пуче­ны и пол­ны удив­ле­ния, рот при­от­крыт, ды­хание спёр­ло от воз­му­щения, ноз­дри шум­но вды­ха­ют и вы­дыха­ют воз­дух, ру­ки сло­жены на ко­ленях и, чуть-чуть под­ра­гивая, не­уве­рен­но щу­па­ют свои за­пястья, ко­лени плот­но при­жаты друг к дру­гу, пы­та­ясь скрыть дрожь по все­му те­лу от лег­ко­го шо­ка, а ли­цо за­лил ро­зовый ру­мянец.

      Поз­же она при­вык­ла к Ред­дловским за­маш­кам, но он сам так и не вы­носил бес­ко­неч­ных глу­пых воп­ро­сов, что ес­ли бы у не­го бы­ло ли­цо, то мус­ку­лы на нём ста­ли бы дёр­гать­ся от нер­вно­го ти­ка, раз­ви­ва­юще­гося с за­вид­ной быс­тро­той.

      «Как хо­рошо сей­час он бы чувс­тво­вал, ка­кое удов­летво­рение раз­ли­валось по все­му его ес­тес­тву, ес­ли бы он от­ре­зал её ру­ки, вы­шиб моз­ги или ли­шил ра­зума»,— ду­мал Том, но пи­сал сов­сем дру­гое. Лишь же­лание выб­рать­ся из бу­маж­но­го пле­на сдер­жи­вало eго от преж­девре­мен­но­го убий­ства.

      «Здравс­твуй, до­рогая Гер­ми­она. Я так рад, что ты про ме­ня не за­быва­ешь, пи­шешь каж­дый день, про­дол­жай даль­ше, мне нра­вят­ся твои раз­мышле­ния, раз­думья, чувс­тва, впе­чат­ле­ния, ведь так скуч­но си­деть здесь од­но­му и не пе­ресе­кать­ся с ре­аль­ным ми­ром. Ну так что, как про­шёл твой день?»— все­го лишь вы­давал ми­лый, прек­расный, но­вый друг та­кой оди­нокой и от­вер­гну­той все­ми нуд­ной от­лични­цы.

      Как ока­залось, она по­лез­на Гар­ри и Ро­ну толь­ко для по­мощи в до­маш­них ра­ботах, спи­сыва­нии и по­лез­ных со­ветах в без­ба­шен­ных прик­лю­чени­ях двух за­кадыч­ных дру­зей, по­тому сра­зу пос­ле «спа­сения» фи­лософ­ско­го кам­ня все при­ятель­ские чувс­тва маль­чи­шек ис­сякли, как и же­лание об­щать­ся с ней.

      Все бро­сили её. Дев­чонка ни­кому не нуж­на: ро­дите­ли вер­тятся как бел­ки в ко­лесе из-за ра­боты, од­но­кур­сни­ки не за­ин­те­ресо­ваны в друж­бе с за­нудой, а о люб­ви го­ворить ещё слиш­ком ра­но.

      То, что гряз­нокров­ка са­мый луч­ший ва­ри­ант для вос­кре­шения Реддл по­нял толь­ко пос­ле то­го, как изу­чил зак­ры­тую на­туру лю­битель­ни­цы книг — за мас­кой от­лични­цы, всез­най­ки, ода­рён­ной маг­ло­рож­дённой кро­ет­ся оби­жен­ный, от­вер­гну­тый ре­бёнок-оди­ноч­ка, что зас­та­вило его взять свой гнев на не­чис­токров­ность вре­мен­но­го вла­дель­ца в уз­ды и нап­ра­вить на­пор на вы­пол­не­ние пла­на. Воз­можно, ко­го-то это бы за­дело, и он по­жалел ни­чего не по­нима­ющую ма­лень­кую вол­шебни­цу, но Том не доб­рый вол­шебник, а са­мый нас­то­ящий тём­ный маг, не зна­ющий ни­каких эмо­ций, ему чуж­да жа­лость. Это зна­ние лишь раз­за­дори­ло его не­насыт­ную из­ра­нен­ную ду­шу, пи­та­ющу­юся чу­жими вол­на­ми энер­гии, не име­ющую воз­можнос­ти ис­пы­тывать жа­лость, ра­зор­ванную тём­ны­ми и жад­ны­ми, как са­ма смерть, ис­кусс­тва­ми.

      Ког­да приб­ли­жение кон­ца учеб­но­го го­да ста­ло нап­ря­гать, а Гер­ми­она ста­ла за­мет­но мень­ше уде­лять ему вре­мя, пред­по­читая го­товить­ся к эк­за­менам, Том раз­вил свою буй­ную де­ятель­ность.

      Жут­кие и ле­деня­щие соз­на­ние над­пи­си по всей шко­ле, на­писан­ные не­под­дель­ной кровью и нес­коль­ко на­паде­ний с поч­ти ле­таль­ным ис­хо­дом да­ли ре­зуль­тат — днев­ник по­пол­нился пол­ностью ис­пи­сан­ны­ми лис­та­ми до­гадок и раз­мышле­ний не­до­уме­ва­ющей гриф­финдор­ки, бес­по­ко­ящей­ся за свою бе­зопас­ность, но луч­ший друг от­го­ворил её под­да­вать­ся па­нике, а про­дол­жать дер­жать его в кур­се де­ла. Сог­ла­сив­шись, дев­чонка са­ма ещё не по­нима­ла, что сог­ла­сие и пос­ле­ду­ющие от­чё­ты приб­ли­жали к не­мину­емой смер­ти силь­нее, как нич­то дру­гое.

      Ок­репший Том Реддл ни­ког­да не был та­ким до­воль­ным — всё идёт по пла­ну.

      По­тому пос­ледний день уче­бы стал и пос­ледним днём жиз­ни ма­лень­кой Гер­ми­оны Грей­нджер, ни­чего не смыс­ля­щей в друж­бе, ведь ес­ли бы она уме­ла дру­жить, то по­няла бы, ка­кую оп­лошность со­вер­ши­ла, до­верив­шись шес­тнад­ца­тилет­не­му юно­ше, име­юще­му ве­лико­леп­ную, но хо­лод­ную кра­соту, та­лант убеж­дать и зас­тавлять де­лать, же­ла­емое толь­ко ему. Дев­чонка не зна­ла, что её то­таль­ная ошиб­ка в пос­ледс­твии при­вела мир к ги­бели — её смерть ста­ла толь­ко бе­зобид­ным на­чалом.

      Ник­то и не по­доз­ре­вал, что Том Реддл не прос­то ра­зум­ный днев­ник, на­чатый ког­да-то мно­го лет на­зад, нет…

      Том Реддл — приз­рак прош­ло­го, не име­ющий жа­лос­ти.